Текст книги "Наследник епископа"

«Что значит, если бы это не сработало?» – тихо спросил Дугал, полузабыв о игле в своих пальцах. – «Мне показалось, что Вы сказали, что он и Морган могут исцелять.»

«Они могут,» – сказал Келсон, – «только они сами не знают, как они это делают, и не всегда на этот дар можно полагаться. Может быть, дело в том, что они – только наполовину Дерини. По результатам поисков отца Дункана получается, что во времена Междуцарствия некоторые Дерини были способны делать это постоянно, но, видимо, это искусство было утеряно. Даже тогда только немногие Дерини могли это делать.»

«Но этот парень, Варин, может это делать?»

«Да».

«И он не Дерини?»

Келсон покачал головой. – «Нет, насколько нам известно. Он до сих пор настаивает, что его дар исходил от Бога… И, может быть, так оно и есть. Может быть, он – настоящий чудотворец. Кто мы такие, чтобы говорить об этом?»

Дугал фыркнул и вернулся к своей работе. – «Для меня это даже круче, чем если бы он был Дерини – чудотворец! Что касается меня, то я с радостью научился бы Вашему трюку.»

«Моему трюку?»

«Усыплению пациента перед тем, как приступать к работе с ним. С точки зрения полевого хирурга, это Божий дар, вне зависимости от того, откуда происходит эта способность, хотя я подозреваю, что Церковь со мной не согласится. Не касаясь мужества бедняги Берти, если бы Вы не сделали того, что сделали – чем бы это ни было – он не смог бы не дергаться, пока я зашиваю рану. Я думаю, что это была Ваша… Деринийская магия?»

Как загипнотизированный, Келсон смотрел, как окровавленные руки Дугала движутся вверх и вниз, зашивая рану, и он был вынужден тряхнуть головой, чтобы придти в себя.

«Мне кажется, что у тебя есть своя магия,» – пробормотал он, восхищенно глядя на Дугала. – «И, слава Богу, я, кажется, тебя не пугаю. Ты даже представить не можешь, какое облегчение я испытал, сумев использовать свои возможности для чего-то вроде этого. Ведь я уверен, что это именно то, для чего они изначально предназначались, а не для того, чтобы испугать тебя или кого-нибудь еще.»

Улыбаясь, Дугал завязал последний узелок и, обрезав кетгут, посмотрел на Келсона честным, открытым взглядом приграничного жителя.

«Мне кажется, что когда-то мы поклялись на крови, что мы будем братьями до самой смерти,» – сказал он негромко, – «и будем творить добро всеми возможными способами. Почему я должен бояться своего брата только из-за того, что ему было даровано больше возможностей творить добро? Я знаю, что Вы никогда не причинили бы мне вреда… брат.»

Пока Келсон пытался придти в себя от удивления, Дугал дернул головой и вернулся к своей работе, промывая швы чистой водой и привязывая к ране горсть сухого мха.

Когда Келсон вымыл руки и вытер их краем туники пациента, он почувствовал, что его, по крайней мере, понимают. Он не был уверен, что он понимает человека, стоящего на коленях напротив него, но он не думал, что тот задается вопросом о том, что только что произошло между ними. Он забыл как хорошо иметь друга своего возраста, которому он мог бы доверять. Коналл был его возраста, а Пейн и Рори – чуть-чуть моложе, но это было не то. На них, в отличие от него и Дугала, не лежало ответственности равной ответственности взрослых людей. Морган и Дункан, конечно, понимали его, как, может быть, и дядя Найджел, но даже они были далеки от него в силу своего возраста и опыта и не всегда могли быть рядом. Келсон облегченно вздохнул, когда увидел, что Дугал, наконец, ополоснул руки и вытер их серым полотенцем, испачканным кровью.

«Вот и все,» – сказал Дугал, заглядывая под веко пациента и вопросительно глядя на Келсона. – «Я думаю, что это одна из моих лучших операций, но наверняка это можно будет узнать только со временем. Все-таки он потерял много крови. Будет очень неплохо, если он просто поспит ночку.»

«Вот тогда и посмотрим,» – сказал Келсон, касаясь лба спящего и производя соответствующие манипуляции с его разумом. – «Я бы предпочел, чтобы кто-нибудь время от времени будил его, чтобы он выпил немного вина – Дункан говорит, что оно может помочь поскорее восстановить кровопотерю – но, с другой стороны, он не должен двигаться до утра.»

Они оба встали, Дугал поднял свои меч и плед, а Келсон подал одному из своих людей знак подойти. Дугал кратко проинструктировал его, а затем он и Келсон медленно отправились к краю лагеря, разбитого за то время, пока они работали. Когда Дугал стал одевать свое снаряжение, Келсон молча взял у него меч и плед.

Они были одного роста; Келсон, может быть, на несколько пальцев повыше и чуть тяжелее, но они оба еще не выросли окончательно. Прежде Келсону казалось, что волосы Дугала коротко острижены, но сейчас, когда Дугал стянул свой кольчужный шлем и полез себе за шиворот, чтобы высвободить прическу, Келсон увидел, что волосы Дугала были даже длиннее его собственных, но они были собраны назад и заплетены, на приграничный манер, в недлинную косичку, переплетенную кожаной полоской. Келсон взял шлем, когда Дугал стал застегивать свой доспех, и прислонился к дереву. Он стоял в задумчивости, пока Дугал, озорно улыбнувшись, не дотронулся до длинных волос Келсона.

«Вот что значит не воевать целых два года,» – сказал Дугал, застегивая пряжку и одевая перевязь через плечо. – «Длинные декадентские волосы, как у простого жителя Приграничья. Интересно, как бы ты смотрелся с косичкой?»

«Почему бы тебе не пригласить меня к себе поприветствовать твоего отца и показать настоящее горское гостеприимство, и, может быть, сможешь увидеть меня с косичкой,» – ответил, улыбаясь Келсон, возвращая плед и шлем. – «Если я не шокировал моих людей тем, что я – Дерини, то игра в дикого вождя из Приграничья может сработать. Ты изменился, Дугал.»

«Как и ты.»

«Поскольку я приобрел… магию? «

«Нет, потому что ты получил корону.» – Дугал опустил глаза, теребя пальцами отделанный кожей шлем. – «Несмотря на то, что ты сказал, ты – король .»

«И это что-то меняет?»

«Ты же знаешь что меняет.»

«Тогда пусть это будет изменение к лучшему,» – сказал Келсон. – «Ты сам признал, что с властью данной мне, и светской и … прочей… у меня теперь больше возможности творить добро. Может быть, кое-что из того, о чем мы мечтали, будучи мальчишками. Видит Бог, я любил моего отца, и я ужасно тоскую без его, но кое-что из того, с чем он был вынужден столкнуться, я бы сделал по-другому. Теперь у меня есть возможности для этого.»

«А это что-то меняет?» – спросил Дугал.

Келсон пожал плечами. – «Я жив, а мой отец мертв. Я хранил мир в течение двух лет.»

«И Меара угрожает миру. И это часть происходящего.» – Дугал показал на отдыхающих солдат и связанных пленников. – «У нас, в горах, всегда были проблемы с набегами, это часть нашего образа жизни, но некоторые из этих людей, с обеих сторон, по меньшей мере сочувствуют Леди Кайтрине.» – Он скорчил гримасу. – «Как ты, наверное, знаешь, она – моя тетя.»

Келсон поднял бровь.

– «Да?»

«Да. Жена моего дяди Сикарда. Сикард и мой отец не разговаривали несколько течение лет, но кровь Приграничья остается кровью Приграничья. Некоторые удивляются, что мы не поддерживаем их, будучи так далеко от центра Гвинедда. Я удивлен, что ты не заметил некоторых проявлений этого во время своей летней поездки по Гвинедду. Это ведь то, что ты, со своими новыми возможностями, кажешься способным делать?»

Вопрос ничуть не был неблагожелателен, но было ясно, что Дугал, пытался вновь обрести уверенность, будучи как любой из его людей неуверен в том, что король-Дерини мог делать и что нет.

«Я не всемогущ, Дугал,» – сказал Келсон спокойно, глядя ему в глаза. – «Я могу сказать, когда человек лжет, приложив очень небольшие усилия – это называется Правдочтением – но, для того, чтобы действительно узнать правду, я должен задать правильные вопросы. «

«Я думал, что Дерини мог читать мысли,» – прошептал Дугал. И хотя он не пытался отвести глаза, Келсону не было нужды прибегать к своим способностям Дерини, чтобы понять какая храбрость потребовалась ему для этого, учитывая уровень невежества Дугала. То, что Дугал доверял ему, не вызывало никаких вопросов, но несмотря на его заявления что он не боится того, кем стал Келсон, некоторые из опасений могли быть развеяны только опытом – а его у Дугала пока не было.

«Мы можем,» – пробормотал Келсон. – «Но не делаем этого среди наших друзей, если они не просят нас об этом. А в первый раз, даже между Дерини, это почти всегда требует некоторого физического контакта. «

«Вроде того как ты коснулся лба Берти?»

«Да».

Дугал шумно выдохнул и опустил глаза, застенчиво обертывая свой плед вокруг плеч наподобие накидки нервно закрепляя его застежкой. Поправив плед, он улыбнулся Келсону.

«Ладно. Я думаю, мы должны узнать, удалось ли узнать от пленников что-нибудь еще. Ты не забудешь, что я говорил насчет лояльности горцев?»

Келсон улыбнулся. – «Я рассказал тебе, как я узнаю когда мне лгут. А как ты это делаешь?»

«Ну, разве ты не знаешь, что у нас, горцев, есть то, что мы называем Вторым Зрением?» – усмехнулся Дугал. – «Спроси кого хочешь в усадьбе моего отца про Меару и ее так называемую „принцессу“.

«Ну, если все дело в Меаре, я думаю, что не мешало бы снова наведаться туда весной,» – ответил Келсон. – «И вместе с теми, кто понимает, что происходит. Может быть, даже с теми, кто имеет это самое Второе Зрение. Как ты думаешь, твой отец позволит тебе отправиться ко двору?»

«Если бы ты попросил об этом как король, у него не было бы выбора.»

«А что ты выбираешь?» – спросил Келсон.

Дугал усмехнулся. – «Когда-то мы были как братья, Келсон. Мы все еще хорошая команда.» – Он посмотрел через плечо на спящего Берти и обратно. – «Как ты думаешь?»

«Я думаю,» – сказал Келсон, – «что утром нам надо отправляться в Траншу и узнать, что он скажет.»

Глава 3

И возложи ему на голову кидар…

Исход 29:6

Дождь, который просто раздражал Келсона в Транше, достигнув к следующему полудню Кулди, превратился в бурю. Стряхивая грязь со своих ботфорт, Морган задержался в дверях гостевых апартаментов в Кулдском аббатстве, чтобы стряхнуть воду со своего вымокшего кожаного плаща. Он и Дункан собирались отправиться к близлежащим холмам сразу после дневного заседания консистории, но неожиданная буря заставила их отменить этот план. Теперь серо-стальному р'кассанскому жеребцу, стоявшему в епископской конюшне, придется подождать еще день, а может быть и дольше, томясь и беспокоясь, как и его хозяин, от вынужденного безделья. Вряд ли это могло показаться справедливым, да еще когда Келсон был в отъезде, развлекаясь.

Дыша на затянутые в перчатки пальцы, чтобы согреть их, Морган проследовал по коридору к временному жилищу Дункана и позволил себе помечтать о том, что в Транше тоже ливень. Мысль об этом заставила его улыбнуться. Когда он вошел в комнату, которую Дункан делил со своим начальником, архиепископом Кардиелем, никого из слуг не было, поэтому он сам разжег огонь, поставил на огонь вино с пряностями, развешивая промокший плащ на кресло для просушки и сбрасывая шляпу и перчатки. Спустя полчаса, Дункан обнаружил своего друга устроившимся в кресле у окна, выходящего на монастырский двор, упершегося ногами в каменную скамеечку перед креслом, и с полузабытым дымящимся кубком в руке. Он прижался носом к окну, по которому стекали капли дождя, и свободной рукой прикрывал глаза от отсвета.

«Вижу, что я был прав,» – сказал Дункан, сбрасывая свой черный плащ и оживленно потирая руки перед огнем. – «Когда я увидел, насколько силен дождь, я подумал, что при такой погоде даже ты не захочешь ехать. Что ты там увидел?»

«Честолюбивого Отца Джудаеля,» – не отрываясь от своих наблюдений, ответил Морган. – «Иди посмотри.»

Второго приглашения Дункану не требовалось, поскольку Джудаель Меарский был, пожалуй, единственным спорным кандидатом на место епископа. Несмотря на то, что, с точки зрения Церкви, он был безупречен и вполне состоялся как личность, его семейные узы вызывали у тех, кто знал о происходящем вокруг места епископа Меары, больше подозрений, чем доверия, поскольку Джудаель приходился племянником Леди Кайтрине. В настоящее время он стоял возле дверей здания, в котором проходили заседания, увлеченный разговором с епископом Креодой Кэрберийским, который прошлой зимой стал епископом в новой Кулдской епархии и был главой нынешнего собрания. Только когда эти двое вышли в другой проход и исчезли из поля зрения, Дункан отодвинулся от окна.

«Не нравится мне это,» – негромко сказал священник, глядя на Моргана с молчаливым неодобрением. – «Старый Креода меняет свое мнение как флюгер. Ты помнишь, как два года назад он оставался на стороне Лориса почти до самого конца. Я был почти уверен, что его отправят в отставку, когда епископы решили упразднить его прежнюю епархию. Кто мог предположить, что вместо этого его назначат в Кулди?»

«Хм, не буду спорить,» – согласился Морган. – «Конечно, я бы не стал избирать его в епархию, которая так тесно связана со святым-Дерини. Но, они, вероятно думали, что раз Кулди так близко от Меары, то Карстен будет противовесом ему. Я сомневаюсь, что кто-нибудь ожидал, что Карстен не протянет и года.»

Дункан поднял бровь. – «Да? Но никто не спросил меня. Карстен был слаб здоровьем уже достаточно долго. В Кирни и Кассане об этом знали все. Но пока он был жив, никаких проблем с Меарой не было. Теперь, когда его нет, большинство меарского духовенства вдруг начинает выступать за то, чтобы сделать Джудаеля его преемником. Так что, я, само собой, не хотел бы видеть его , назначенным епископом Меары.

«Джудаель?» – Морган поиграл со звеном своей цепи капитан-генерала, закусив его гравированное золото передними зубами, потом кивнул.. – «Я тоже не хотел бы. Это слишком похоже на настоящий трон. Даже для сепаратистов он слишком далек по своему происхождению от королевской линии, чтобы предъявлять собственные претензии на диадему Меары, но его влияние как Епископа Меары может быть очень полезным для его тетки и ее сыновей.»

«Эти сыновья…» – фыркнул Дункан. – «Я иногда думаю, что было бы лучше, если бы старый Малкольм перебил остальных меарских наследников, когда он принял корону и женился на Ройсиане. Может быть, это звучит круто и неподходяще для священника, но это могло бы впоследствии предотвратить гораздо большие кровопролития.»

«Да уж. И наши меарские князьки всего лишь чуть моложе Келсона: взрослы в самый раз для того, чтобы быть достаточно амбициозными, чтобы поддержать претензии своей матери. И Джудаель в кресле епископа Меары был бы им очень кстати. От одной мысли об этом меня в бросает в дрожь.»

«Тут я с тобой спорить не буду,» – ответил Дункан. – «Что плохо, так это то, что он хорошо подходит для этого. Он безупречен как священник и имеет все способности руководителя необходимые для того, чтобы быть хорошим епископом.»

«Или центром для мятежа сепаратистов,» – сказал Морган. – «Однако, такой послужной список как у него делает очень трудным игнорирование его кандидатуры. И давай признаем: человек говорил о происхождении из королевского рода не больше чем мы с тобой о том, что были рождены Дерини.»

«Тем хуже.»

Со вздохом, Дункан отвернулся от окна и сел на стул с высокой спинкой, тень которого практически поглотила его сутану, вытянув ноги к огню. Морган последовал за ним, подняв в беззвучном вопросе подогретое вино, и наполняя только свой кубок, когда Дункан покачал головой. Когда Морган уселся на стул рядом ним, Дункан повернулся к нему и вопросительно посмотрел на него, сложив ладони и прижав указательные пальцы к щеке, уперев локти на подлокотники кресла.

«Я начинаю действительно беспокоиться, Аларик,» – негромко сказал священник. – «Мы беседовали со многими кандидатами, но ни один из них не может даже сравниться с Джудаелем. О, некоторые из них лучше в том или другом, но ни один из них настолько же хорош в целом.»

«Как насчет того, с которым беседовали сегодня утром?» – спросил Морган. – «Как его звали… Отец Бенуа? Мне он показался вполне квалифицированным.»

Дункан покачал головой. – «Прекрасный священник, но слишком наивный, чтобы справиться с ситуацией в Меаре. Он стоит того, чтобы иметь его в виду на будущее, и его можно назначить на какой-нибудь пост в епископате, но сейчас он нам не помощь. Нет, нам нужен хороший компромиссный кандидат, а я не уверен, что такой вообще существует. Он должен быть человеком короля, но он также должен иметь по меньшей мере некоторое знакомство с политической ситуацией в Меаре. Те, кто кажутся отвечающими всем требованиям, или слишком молоды или слишком неопытны. Они не могут быть похожи на Арилана, который стал помощником епископа в тридцать пять, а собственную епархию получил еще до того, как ему исполнилось сорок.»

«Да, вряд ли» – сказал Морган. Он задумчиво отпил свое вино, потом вскинул голову. – «Не приходило ли тебе в голову, что епископы как-то слишком быстро расширили структуру епископата? Они восстановили три старых епархии и ликвидировали только одну… И в результате вы исчерпали запас людей, достойных продвижения? Плюс к этому, вы потеряли… сколько?., четырех епископов за последние два года? Пять, если считать Лориса.»

Дункан состроил гримасу. – «Его ты можешь считать за благо, а не за потерю. Так или иначе, он надежно заперт в далекой обители Святого Иво, так что я думаю, что нам не стоит волноваться.»

«Будем надеяться, что не стоит. А если он сбежит?»

«Даже не думай об этом. Говорят, он ничуть не изменился,» – продолжал Дункан более доверительным тоном. – «Я слышал, что он с ним чуть не случился удар, когда он узнал, что Арилана сделали Епископом Дхассы.»

«Правда?»

«Не притворяйся будто ты удивлен этим,» – ответил Дункан с усмешкой. – «В конце концов, кто из всех так называемых „мятежных епископов“, был в значительной степени ответственен за его падение? И даже если Лорис не уверен в том, что Арилан – Дерини, он наверняка подумывает об этом. Возможный Дерини – епископ в одной из самых старых епархий Гвинедда? Даже если бы Арилан остался бы помощником епископа в Ремуте, это было бы весьма плохо для Лориса.»

В то же мгновение, как будто простое упоминание имени Арилана вызвало его появление, дверь открылась, чтобы пропустить епископа Дениса Арилана, за которым шел Кардиель. Когда Дункан и Морган сняли с них сырые плащи, эти двое выглядели чрезвычайно довольными собой. Кардиель стряхнул капли дождя со своих седых волос, отливавших сталью, и обеими руками зачесал их за уши, усаживаясь на стул, поданный ему Морганом. Когда темноволосый Арилан тоже сел, лениво наклонясь вперед, чтобы пошевелить поленцем в камине, Кардиель поглядел на Дункана, который расставлял новые кубки рядом с кувшином подогретого вина.

«Дункан, во внутренний двор только что прибыл посыльный для Вас,» – сказал он. – «Парень в Вашей герцогской ливрее. Он выгрузил впечатляющее количество посланий со своей лошади.»

Усмехаясь, Дункан передал свои обязанности хозяина Моргану и поднялся.

«Ну, я думаю, что они все-таки нашли меня. Я боялся, что корреспонденция догонит меня, если я задержусь в Кулди слишком долго. Извините меня, я на минутку. Думаю, что мне в самом деле надо посмотреть, что он там привез.»

Кардиель ничего не сказал, лишь махнул рукой в знак согласия, но когда Дункан вышел из комнаты, Морган снова ощутил предчувствие чего-то готовящегося, еще раз ощутил то удовлетворение, которое он почувствовал, когда вошли Кардиель с Ариланом. Подавая дымящийся кубок Кардиелю он задавался вопросом что бы это могло быть, удостоверившись, когда его пальцы коснулись пальцев архиепископа, что Кардиель играет в этом значительную роль, но не решившись в присутствии Арилана попытаться узнать что происходит. Епископ-Дерини всегда знал, когда он или Дункан использовали свои способности способом, который он не одобрял – почти всегда, как это иногда казалось. В последнее время Моргану зачастую было тяжело даже просто находиться рядом с Ариланом, но не сегодня.

«Ладно, я рад, что посыльный к Дункану прибыл сейчас,» – сказал Кардиель, когда Морган передал Арилану второй наполненный до краев кубок. – «Мы хотели обсудить кое-что с Вами с глазу на глаз, очень быстро, пока он не вернулся. Что бы Вы сказали, если бы Дункан был посвящен в епископы несколько раньше запланированного срока?»

Морган, наполнявший свой кубок, чуть было не уронил его.

«Надеюсь, Вы не думаете о том, чтобы сделать его епископом Меары?»

«Нет, нет, не Меары,» – быстро заверил его Кардиель. – «просто моим помощником, как мы уже решили. И мы все же нашли кандидата для Меары. Если он будет назначен, помощь Дункана мне понадобится как никогда.»

Морган даже не пытался скрыть свой вздох облегчения. Все еще слегка покачивая головой, он придвинул трехногий табурет ближе к двоим сидящим и сел спиной к огню.

«Господи Иисусе , признаюсь, я подумал, что на вас нашло какое-то затмение. Вы на самом деле решили прокатить Джудаеля?»

«Не… совсем так,» – ответил Кардиель. – «То есть мы не собираемся посвящать в епископы кого-нибудь вместо него. С самого начала мы знали, что любой епископ, который не понравится меарцам, одновременно столкнется с враждебностью меарцев и пытаться научиться делать свое дело. Но, предположим, мы решили назначить епископом Меары кого-нибудь, у кого уже есть опыт? Это изначально устранило бы половину проблемы.»

«Значит, вы переводите туда действующего епископа,» – предположил Морган, стремительно прокручивая в мыслях список прелатов.

Арилан опустил свой кубок и кивнул. – «Правильно. И назначение вместо Джудаеля человека, который уже знает как управлять епархией. Не вызывает ни малейших вопросов.»

«За исключением того, что все ваши епископы уже заняты,» – сказал Морган, еще больше заинтригованный. – «Где Вы собираетесь взять такого человека?»

Кардиель улыбнулся. – «Это Генри Истелин, помощник Брейдена.»

«А-а.»

«За последние два года он уже немало сделал для Брейдена, оставаясь в тени,» – сказал Арилан. – «Кроме того, когда несколько лет назад он стал сначала странствующим епископом, он провел много времени в Кирни и приграничных местах. Он, пожалуй, знает тамошних людей лучше чем кто-либо еще помимо Джудаеля, ну и Дункана, конечно. Но мы уже согласились, что у него будет другая задача.»

Морган глубокомысленно кивнул. С точки зрения Гвинедда, выбор Истелина был совершенно разумным, но логичный выбор опытного кандидата не устранит политических последствий назначения епископом Меары кого-нибудь кроме Джудаеля.

«Вы возлагаете на Истелина тяжелую ответственность,» – сказал он. – «Почему Вы считаете, что меарцы примут его? Они рассчитывают на Джудаеля.»

«Это правда,» – согласился Арилан. – «Однако, даже если они возражают…»

«Что, как Вы знаете, они и собираются делать, если это будет кто-либо еще…»

«Даже если они возражают,» – продолжил Арилан, – «сейчас слишком поздно начинать боевые действия, чтобы попытаться сместить его. Ратаркин будет достаточно безопасен зимой, если мы оставим ему отряд епископских войск для защиты. А с королем, планирующим кампанию в Меаре в следующем году ...»

Видя, что Морган все еще сомневается, Кардиель беспомощно распростер руки.

«Здесь вряд ли найдется идеальный кандидат, Аларик, тот который устроил бы всех. И можно было бы с легкостью найти многих гораздо хуже чем Истелин. Кстати, когда король собирается вернуться? Мы, естественно, хотели бы получить его одобрение прежде чем официально объявить о назначении.»

Морган поднял бровь, все еще сомневаясь. – «Я слышал сегодня утром, что он собирается вернуться через несколько дней. Он отправился на север, чтобы повидаться с графом Траншским.»

«Транша – это Мак-Ардри?» спросил Кардиель.

Арилан кивнул. – «Мне помнится, несколько лет назад его сын был принят при дворе: умный, примерно того же возраста, что и Келсон. Как его звали?»

«Дугал,» – ответил Морган. – «Во всяком случае, Келсон, видимо, наткнулся на него по пути в Трурилл, так что он решил вернуться вместе с ним в Траншу и нанести старику визит вежливости.»

«Ну, я думаю, что несколько дней в любом случае ничего не изменят,» – сказал Кардиель. – «Нам надо кое-что еще сделать в отношении назначения Истелина. Например, выяснить желает ли он стать епископом Меары. Подразумевая, естественно, что Келсон не будет возражать.»

Прежде чем Морган смог ответить в коридоре внезапно раздался пронзительный вопль и звуки драки, усиленные ментальным криком Дункана. Морган вскочил на ноги и побежал еще до того, как остальные успели посмотреть в том направлении.. Как только он ворвался в коридор, он увидел Дункана, борющегося с кем-то в дальнем конце коридора, но, когда он добежал до них, тело нападавшего на Дункана упало на пол. Повсюду была кровь.

«С тобой все… «

«Не прикасайся ко мне,» – выдохнул Дункан, прижимая окровавленную правую руку к такой же окровавленной сутане и опускаясь на колени. – «на лезвии была мераша .» – Он поглядел на напавшего на него. – «Боже, боюсь, я его убил.»

Мераша. Само слово мгновенно напомнило Моргану часовню, которой больше не существовало, и заусенец на засове алтаря, и ужасе, который он испытал, находясь под воздействием наркотика, будучи не в состоянии использовать свои возможности, во власти людей, желавших его убить из-за того, кем он был. Дункан вытащил его и ухаживал за ним во время наихудших проявлений этого испытания, но воспоминания об этом остались, особенно последний, чаще всего вспоминающийся, образ столба, обернутого цепями, который они минули, убегая. Он был предназначен для него.

«Не бери в голову,» – ответил Морган, переступая через тело, чтобы осторожно присесть около раненного священника. «Куда ты ранен? Эта кровь, она вся твоя?»

На шум стали собираться люди, слуги, священники и даже несколько стражников со двора, так что Кардиель с Ариланом были вынуждены расталкивать их, чтобы подобраться к Дункану. Побледневший Дункан только покачал головой и втянул воздух сквозь сжатые зубы, когда попытался осторожно засучить правый рукав. Ладонь была рассечена почти до кости, когда он голой рукой пытался отбить нож нападающего, но более ужасающей была волна тошноты, накатившаяся, когда Морган инстинктивно потянулся мыслью к разуму Дункана и так же стремительно отпрянул.

«Осторожно с лезвием,» – предупредил Морган, хотя Арилан уже остановил свою руку, зависшую над ножом, почувствовав присутствие зелья.

Стараясь избежать соприкосновения с кровью, в которой могло остаться зелье, два Дерини перевернули мертвое тело. Ярко-алая кровь покрыла пятнами перед синей кассанской ливреи и образовала лужу на полу, вытекая из второго рта, зияющего чуть ниже подбородка, которого никогда не касалась бритва. Окровавленное лицо не могло принадлежать человеку старше четырнадцати.

«Зачем, это же мальчик!» – пробормотал Кардиель.

«Видит Бог, у меня не было выбора,» прошептал Дункан, снова прижимая свою руку и откидываясь назад, чтобы сесть на пятки. “Пока он не ранил меня, я думал, что он обычный посыльный.»

«Ты не знаешь его?» спросил Арилан.

«Нет, но я и не думаю, что смогу узнать всех пажей или оруженосцев, которые служат мне. А с… с мерашой в теле я боялся, что, если я его не убью, он сможет справиться со мной, пока я беспомощен из-за этого зелья. Зачем он это сделал?»

Морган покачал головой, и осторожно попытался увидеть что-нибудь мысленным зрением, проводя рукой вдоль шеи мальчика, там, где крови было поменьше. Можно было попытаться узнать что-то из разума мертвеца, если только он не был мертв слишком давно, но Морган не смог обнаружить ничего кроме нескольких туманных образов тусклой памяти детства, и даже он исчезали когда он читал их. Пока Арилан и один из монахов собирали рассыпанные послания, он быстро обыскал тело, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы дать им ключ относительно личности мальчика, но ничего не нашел. Когда Морган опять посмотрел на Дункана, тот начал шататься, его синие глаза блестели от снадобья, оставались открытыми только благодаря полному напряжению силы воли. Кардиель обнял его за плечи, чтобы поддержать, но было очевидно, что Дункан быстро скатывался в хаос беспамятства, вызванного мерашой. Кем бы ни был нападавший, он знал, что его жертвой должен стать Дерини.

«Томас, почему бы Вам не отвести Дункана обратно в Ваши апартаменты и не позаботиться о его ране?» – мягко предложил Арилан, касаясь плеча Кардиеля и глядя на Моргана. – «Я позабочусь, чтобы здесь прибрали и попытаюсь выяснить что-нибудь об этом мальчике-убийце.»

Кардиель кивнул, он и Морган помогли Дункану встать.

«Очень хорошо. Вы можете поговорить с охранниками, впустившими его. Возможно, кто-то мог узнать его. Было бы также интересно узнать, был ли он настоящим посыльным, отправленным к вам с письмами, или настоящий лежит мертвым в какой-нибудь канаве или, по крайней мере, лишенный своей ливреи.»

Когда Кардиель закончил говорить, Дункан совсем обмяк, и Морган с архиепископом были вынуждены нести его в епископские апартаменты. Час спустя, вымытый и перевязанный Дункан спал в своей комнате, а измученный Морган произнес короткое заклинание, чтобы побороть усталость.

«Я попытаюсь исцелить его утром, когда сила зелья иссякнет,» – прошептал Морган, когда он наконец отвернулся от постели Дункана. – «Это мерзкая рана, и я не думаю, что хотел бы, чтобы мне на пальцы попала мераша.»

Когда он взял кубок с вином, протянутый ему Кардиелем, его руки дрожали, поскольку вход в одурманенный мерашой разум Дункана был для него большим испытанием, в том числе и физическим, возродившим его собственные ужасные воспоминания. Он все еще продолжал вспоминать о том, что приключалось с ним, когда он не мог заставить себя не думать об этом. Он знал, что несколько следующих дней его будут преследовать кошмары.

Но прикосновение Кардиеля, который подвел Моргана к одному из стульев у камина, к его плечу передало настоящее сострадание и даже понимание. Морган подумал, что архиепископ вспомнил что случилось в Дхассе, когда Морган и Дункан добрались туда, чтобы встретиться с ним и Ариланом, и сделали отчаянное признание, пытаясь найти примирение с Церковью, которая объявила об их отлучении за то, что они сделали, чтобы спастись.

Морган сел и несколько минут молча потягивал вино, глядя невидящими глазами на огонь и чувствуя расслабление, затем откинул голову на спинку стула и закрыл глаза. Так он просидел до тех пор, пока не вернулся Арилан. Заклинание для борьбы с усталостью, похоже, не сработало как должно было, несмотря на то, что применял его несколько раз.

«Я поговорил с несколькими стражниками,» – сказал епископ-Дерини, садясь рядом с Морганом, после того как взглянул на их пациента. – «Похоже, что парень прибыл из Баллимара, деревни на северном побережье. Он работал по хозяйству у герцога Джареда и прислуживал одному из местных баронов, но был выгнан. Один из моих осведомителей, кажется считает, что это как-то связано с Меарой.»