Текст книги "Школа Джедаев-2: Темный подмастерье"

Хэн слегка оторопел, когда до него дошел смысл сказанного Кипом.

– Так ты думаешь, что пора отправиться на Явин-4?

Кип кивнул:

– Конечно, можно остаться здесь и кайфовать себе потихоньку до конца своих дней, но…

– Кип, куда ты торопишься? Вспомни, где ты был месяц назад…– мягко заметил Хэн. Но Кип отрицательно покачал головой:

– Я думаю, настало время браться за дело. Если у меня есть дар использовать Силу, я не имею права сидеть сложа руки.

Хэн крепко сжал плечо парня, почувствовав сильные мускулы даже через свои толстые рукавицы.

– Я постараюсь, чтобы ты удачно долетел до Явина-4.

Жужжащий звук антигравитационного подъемника нарушил тишину. И тут же Хэн увидел несущегося к ним над ледяным полем, подобно хромированному снаряду, дройда-посыльного. Дройд воткнулся в снег прямо у их ног.

Хэн проворчал:

– Если это представитель турболыжной базы, я пожалуюсь на эту дурацкую буровую машину– Рано или поздно она кого-нибудь угробит.

Дройд-посыльный подпрыгнул и завис над ними, постепенно опускаясь до уровня глаз Хэна. Он выдвинул сканирующую панель и сказал монотонным бесполым голосом:

– Генерал Соло, пожалуйста, удостоверьте вашу личность. Предъявления голоса будет достаточно.

– Я в отпуске и не хочу сейчас думать о каких-либо дипломатических штучках, – прорычал Хэн.

– Голосовая идентификация произошла. Спасибо, – сказал робот. – Получите ваше сообщение.

Робот спроецировал топографическое изображение на чистый снег, и Хэн увидел лицо Мон Мотмы, обрамленное огненно-рыжими волосами. Он удивленно выпрямился – глава государства редко связывалась непосредственно с ним.

– Хэн, – сказала Мон Мотма тихим взволнованным голосом.

Он сразу же заметил, что она назвала его просто по имени вместо официального обращения. От дурных предчувствий у него засосало под ложечкой.

– К сожалению, я вынуждена сообщить вам, что произошел несчастный случай. Корабль адмирала Акбара потерпел крушение на планете Вортекс. Лея была с ним, но она цела и невредима. Адмирал катапультировал ее до того, как потерявший управление корабль врезался в Собор Ветров, крупнейший культурный центр планеты. Адмирал Акбар успел выпустить защитные экраны, но Собор разрушен до основания. По крайней мере триста пятьдесят восемь местных жителей погибло в этой катастрофе. Это трагический день для нас, Хэн. Возвращайтесь к себе домой в Имперский город. Я думаю, вы можете понадобиться Лее, когда она вернется. – Изображение Мон Мотмы стало волнистым, затем рассыпалось в неподвижные снежинки, которые постепенно растаяли в воздухе.

Дройд-посыльный сказал:

– Спасибо, вот ваша квитанция. – Он выплюнул крошечный синий счет на снежный холмик у ног Хэна.

Хэн проследил, как робот развернулся и отправился обратно на турбазу, и вдавил синюю квитанцию в снег своей турболыжей. И почувствовал себя не совсем хорошо. Все возбуждение, которое он только что пережил, вся радость от общения с Кипом испарились, оставив внутри лишь тяжелое беспокойство и тревогу.

– Ну, Кип, пошли.

Си-Трипио все думал о том, что не будь у него настолько безупречно отлажен двигатель, то все его тело такого красивого, золотистого оттенка сотрясалось бы от холода. Внутренние термоблоки дройда не были приспособлены к морозным полярным регионам Корусканта.

Он был протокольным дройдом, специалистом по ведению протоколов на дипломатических приемах и встречах, бегло владевшим шестью миллионами форм коммуникации. Он мог выполнять неимоверное количество различных задач – и все они казались привлекательнее, чем нянчить двух детей двух с половиной лет от роду, которые смотрели на него как на игрушку.

Трипио отвел близнецов на площадку для игры в снежки у подножия ледяных склонов. Там же они могли. кататься на прирученных таунтаунах. Маленькому Джесину и его сестре Джайне нравились эти фыркающие неуклюжие создания, а хозяину ранчо – умгулианину, который и содержал этих пушистых зверей, тоже доставляло удовольствие видеть радость детей.

Трипио стоически сохранял спокойствие, когда близнецы захотели сделать из него дройда-снеговика и стали обкладывать снегом его сверкающее тело. В его шарнирных суставах похрустывали кристаллики льда. А когда он увеличил мощность своих оптических датчиков, ему показалось, что золотистый сплав его покрытия самым натуральным образом посинел от холода.

Дети катались с горы на карусельных санках, с визгом и хохотом врезаясь в невидимые подушки ограждений. Трипио то поджидал их внизу, то отправлял их наверх, и так много-много раз. Лучше бы он был низкоинтеллектуальным дройдом, вычислительные возможности которого малы, чтобы не мог осознавать нудности существования. «Ах, скорей бы уж вернулся Мастер Соло», – думал он.

Добравшись до вершины горки, Трипио рассадил Джесина и Джайну по местам. Розовощекий тандем выжидательно смотрел на беднягу-протоколиста. Люди почему-то считают, что мороз приятно бодрит; он же мечтал о более эффективном антифризе.

– Дети, будьте предельно осторожны, горка очень крутая, – напомнил он. – Буду ждать вас внизу, а потом поднимусь наверх. – Он помолчал и добавил: – Снова. – Дройд закрепил детей в креслах санко-карусели. Джесин и Джайна засмеялись и завизжали, когда закрутились по склону. Трипио припустил вниз по склону.

Когда он закончил спуск, близнецы уже были внизу и пытались выбраться. Джайна расстегнула один ремень, хотя служитель проката уверял Трипио, что детям ни за что с этим не справиться.

– Джайна, больше так не делай, – сказал он, вновь пристегнул ее ремень и включил антигравитационное поле под санко-каруселью. Сам же, схватившись за поручни, опять стал подниматься на площадку запуска.

Когда он достиг верха, малыши одновременно закричали: «Еще!» Тогда Трипио решил, что как раз настало время, чтобы прочитать им лекцию о вреде чрезмерных удовольствий, но прежде, чем ему удалось составить свою речь, запоминающуюся и убедительную, прибыл маршрутный скиммер.

Появился Хэн Соло, в своей серой парке с откинутым капюшоном и турболыжами на плече. Следом шел Кип.

Трипио поднял вверх отливающую золотом руку:

– Кого я вижу?! Мастер Соло!

– Папа! – обрадовалась Джайна. Секундой позже отозвался и Джесин.

– Слава Богу, – проговорил Трипио и начал расстегивать ремни.

– Быстренько собирайтесь, – заявил Хэн, проходя вперед с необычайно озабоченным выражением лица. Дройд пошел следом за ним, готовый начать свои бесконечные жалобы, но Хэн сбросил ему на руки турболыжи.

– Что-то неладно, Мастер Соло? – Трипио пытался удержать выскальзывающие из рук громоздкие лыжи.

– Мне очень жаль, дети, что получился такой короткий отпуск, но нам надо срочно возвращаться домой, – сказал Хэн, не обращая внимания на дройда.

Трипио выпрямился:

– Очень рад слышать это, сэр. Я не собираюсь жаловаться, но я не рассчитан на такие температурные перепады.

В этот момент он почувствовал удар по затылку, как если бы в него бросили большим комком снега.

– Ах, – воскликнул он, в испуге поднимая руки и с трудом удерживая лыжи. – Мастер Соло, я должен заявить протест!

Джесин и Джайна засмеялись и вновь скатали по снежку, чтобы бросить в дройда.

Хэн обернулся к двойняшкам:

– Оставьте Трипио в покое. Пошли собираться.

Стоя глубоко под землей, в ремонтных помещениях модернизированного Имперского Дворца на Корусканте, Ландо-калриссит все силился вообразить себе, как это Чубакке удалось протиснуть свое огромное лохматое тело в узкий эксплуатационный люк космического корабля «Тысячелетний Сокол». Отсюда Ландо видел вуки – этакий клубок коричневой шерсти, разместившийся между генератором аварийной энергии, компенсатором ускорения и генератором защитного поля. Неожиданно Чубакка уронил гидравлический гаечный ключ и громко взвыл. Инструмент отскочил и упал и после серии рикошетных ударов оказался в совершенно недоступном месте. Вуки зарычал и взвыл еще громче, ударившись своей косматой головой о патрубок охладителя.

– Нет, Чубакка, не так, – сказал Ландо, отбрасывая на спину капюшон своей щегольской накидки и просовывая руку в эксплуатационный лаз. Он попытался объяснить Чубакке схему соединения:

– Это идет сюда, а это – сюда.

Вуки что-то проворчал, не соглашаясь.

– Учти, Чуви, я знаю этот корабль как свои пять пальцев. Не зря же я несколько лет был его владельцем.

Чубакка в ответ издал ряд завывающих звуков, которые эхом задрожали в замкнутом помещении.

– Ну ладно, делай как знаешь. Я могу поработать над наружными люками доступа. Пойду поищу гидроключ. Кто знает, что еще удастся там найти.

Ландо повернулся и пошел вниз по трапу, углубляясь в какофонию громких звуков и шумов двигателей, заполнивших пространство ремонтного цеха. Спертый воздух был пропитан машинным маслом и смешивался с газообразными хладагентами и выхлопными газами различного рода космических аппаратов – от малогабаритных дипломатических шаттлов до гигантских грузовых кораблей. Инженеры-люди и представители других цивилизаций работали над своими кораблями. Коренастые угнауты влезали в люки и болтали друг с другом, одалживая инструменты и схемы для ремонта неисправных двигателей.

Тщательно подобранная бригада механиков адмирала Акбара с Каламари предусмотрела специальные модификации для небольших кораблей воздушного флота Новой Республики. Терпфен – главный механик Акбара – переходил от одного корабля к другому с контрольной панелью в руках, проверяя качество произведенного ремонта и оценивая работу своими прозрачными рыбьими глазами.

Ландо открыл наружный люк доступа. Гидравлический ключ загрохотал и упал прямо в протянутую ладонь; в руках у него также оказались перегоревшие киберпредохранители, ненужный шунт гиперпровода и упаковочная оболочка пищевых концентратов.

– Получай, Чубакка! – прокричал он и сунул ключ в волосатую руку вуки, высунувшуюся из люка.

Ландо горестно рассматривал страшные подпалины на побитом корпусе «Сокола». Казалось, корабль состоит из сплошных заплат и сварочных швов. Ландо провел мозолистой рукой по корпусу, лаская грубый металл.

– Эй, какого хрена ты отираешься у моего корабля?

Ландо отдернул руку и виновато обернулся. Увидев приближающегося Хэна Соло, он как ни в чем не бывало поприветствовал его.

Хэн быстро шел по забросанному отходами полу механического отсека. Лицо его при этом отражало целую бурю чувств.

– Мне нужен корабль прямо сейчас. Он на ходу? – спросил Хэн.

Ландо игриво подмигнул:

– Спрашиваешь! Я тут кое-что подремонтировал, кое-что усовершенствовал. А в чем дело, старик?

– Кто разрешил тебе вносить какие-либо изменения? – Хэн выглядел необычайно рассерженным. – Чуви, нам надо лететь прямо сейчас. Что это еще за цирк? Что ты натворил с моими двигателями?

– Минутку, Хэн! Когда-то это был мой корабль, ты это знаешь, – возразил Ландо, не понимая, что вызвало такой гнев его друга. – Кроме того, кто спас этот корабль на Кесселе? Кто помог ему ускользнуть от флота Империи?

В механический отсек быстрыми, упругими шагами вошел Си-Трипио.

– Приветствую вас, генерал Калриссиан, – обратился он к Ландо, но тот не обратил на робота внимания.

– Спасая твой корабль, я потерял свою «Госпожу Удачу». Мне кажется, это заслуживает некоторой признательности, не так ли? Сам подумай, я же пожертвовал своим кораблем, чтобы спасти твою шкуру. Мне кажется, что отдать мне за это «Сокола» было бы в порядке вещей.

– О, – вставил Трипио, – эта идея заслуживает некоторого внимания, не так ли, хозяин Соло?

– Не трепись, Трипио! – прорычал Хэн, не взглянув на робота. – М-да, Хэн, похоже, ты несколько переобщался с Чубаккой. У тебя, кажется, начинаются проблемы с речью, – съязвил Ландо с усмешкой, которая, как он знал, рассердит его друга. Хэн явно переступил границы общепринятых норм вежливости своими обидными обвинениями, и Ландо не собирался оставить за ним последнее слово.

Хэн готов был взорваться. Ландо не мог понять, что с ним случилось.

– Моя проблема состоит в том, чтобы отвадить тебя от моего корабля. Я не хочу, чтобы ты к нему прикасался, ясно тебе? Заведи собственный корабль и потом совершенствуй его сколько влезет. Мне кажется, что миллиона, который свалился на тебя после умгульских шарогонок, за глаза хватит на любой корабль. А то все ходит, ходит…

– Замечательная идея, сэр, – придя на помощь, добавил Трипио. – С такой суммой денег, генерал Калриссиан, вы действительно могли бы купить прекрасное судно.

– Спокойно, Трипио, – бросил Ландо. – Я не хочу покупать другой корабль, дружище. – Последние слова он произнес с явным сарказмом. – Если у меня не может быть «Госпожи Удачи», то пусть будет хоть «Сокол». У тебя же жена – министр, Хэн. Правительство предоставит вам любой транспорт, стоит вам только захотеть. Почему бы тебе, скажем, не приобрести новый истребитель прямо с Каламарианских верфей?

– Я уверен, что это можно сделать, сэр, – поддакнул Трипио.

– Заткнись, Трипио, – опять прорычал Хэн, не спуская глаз с Ландо. – Мне другой корабль не нужен. «Сокол» – мой.

Ландо сердито взглянул на Хэна:

– Ты выиграл его у меня в сабакк, и, по правде говоря, дружище, я всегда подозревал, что ты тогда мухлевал.

Хэн мертвенно побледнел и немного отступил назад.

– Ты обвиняешь меня в шулерстве? Бывало, что меня оскорбляли, но шулером не называл никто и никогда! Сдается мне, – продолжил он тихим угрожающим голосом, – что ты сам выиграл «Сокола» в сабакк еще до моего знакомства с тобой. А газовые месторождения Тибанна в Городе Туманов? Разве ты не выиграл их у управляющего Бэрона? Что ты можешь возразить на это, а? Ландо?!

– Ах ты, пират! – выдохнул Ландо и сжал кулаки. Была затронута его репутация сабаккиста, которой он дорожил.

В этот момент под скрежет и звяканье, перестук и грохот из металлического чрева «Сокола» появился Чубакка, с трудом протиснув свое тело в узкое отверстие люка. Он протопал по трапу и остановился, держась за поручни.

Хэн и Ландо уже стояли друг перед другом, готовые к драке. И тут Трипио вклинился между ними:

– Простите, господа, не могу ли я внести предложение? Если действительно вы оба выиграли корабль в сабакк и если вы опротестовываете результаты, может быть, вам надо сыграть еще раз и покончить навсегда с этим щекотливым делом? – Трипио вопросительно переводил свои сверкающие оптические датчики с Ландо на Хэна.

– Я пришел сюда за своим кораблем, – заметил Хэн, – но теперь затронута моя честь.

Ландо, нисколько не смущаясь, взглянул на Хэна:

– Я могу отметелить тебя в любой день недели, Хэн Соло.

– Но не сегодня, – произнес Хэн, понижая голос. – А играть мы будем не в простой сабакк, это будет «навороченный» сабакк.

Ландо приподнял брови, но встретился все с тем же пристальным взглядом Хэна.

– А кто будет следить за игрой? Хэн кивнул в сторону дройда:

– Мы сделаем Трипио нашим модулятором. Ведь у этой золоченой жерди не много мозгов – не будет и мухлежа.

– Но, сэр, у меня действительно нет соответствующей программы,взволновался Трипио.

Хэн и Ландо рявкнули одновременно:

– Заткнись, Трипио.

– Хорошо, Хэн, – согласился Ландо. – Давай сыграем, пока ты окончательно не распсиховался.

– А ты можешь потерять что-то поважней твоего спокойствия, – парировал Хэн.

Пока Ландо расставлял столик с картами для игры в сабакк, Хэн Соло выпроваживал каких-то сонных бюрократов к двери небольшой комнаты отдыха:

– Ну, ну, давайте, нам ненадолго нужно это место. – Они ворчали и возражали на разных языках, а Хэн помогал им идти, слегка подталкивая к выходу. – Идите, пишите свои жалобы в правительство Новой Республики. – Закрыв за ними дверь, он повернулся к Ландо: – Ну что, ты еще не передумал?

Как непохожа была эта комната на те задымленные, душные залы, где он, бывало, играл в эту азартную игру. Именно в сабакк он однажды выиграл планету для Леи, когда пытался добиться ее симпатии.

Ландо уже разложил на игральном столе ряд прямоугольных карт с кристаллическими экранами, проложенными между тончайшими металлическими пластинками.

– Ты готов, дружище? – спросил Ландо с небольшой запинкой. – Хэн, не надо бы нам этого делать.

Хэн сделал глубокий вдох, сморщился от резких запахов дезодорирующих веществ и неожиданно для себя заявил:

– Лея попала в аварию во время своей дипломатической миссии. Я не хочу, чтобы ее доставлял больничный транспорт. Я сам хочу привезти ее домой.

– Лея ранена? – переспросил Ландо, привстав от удивления. – Так вот оно что! Забудем обо всем. Бери корабль. Я просто пошутил. Мы все обсудим в другой раз.

– Нет, мы сделаем это сейчас или никогда. Трипио, входи. Чего ты там застрял?

Дройд вырулил из вычислительного центра, находившегося в задней комнате. Выглядел он, как обычно, возбужденным.

– Я здесь. Мастер Соло. Я как раз просматривал программное обеспечение игры.

Хэн набрал на экране свой заказ на пульте дройда-буфетчика. Не без улыбки он выбрал экзотический фруктовый напиток для Ландо, с синим тропическим листком в виде украшения, и мятное пиво для себя. Он сел, пододвинул напиток к Ландо и глотнул пива.

Ландо попробовал коктейль, передернулся и натянуто улыбнулся:

– Спасибо, Хэн. Мне сдавать? – С картами в руке он перегнулся через проекционное поле столика.

– Пока не надо. – Хэн поднял руку. – Трипио, проверь еще раз, хорошо ли стасованы карты.

– Но, сэр, в этом нет необходимости.

– И все же сделай это. Чтобы не было возможности для нечестной игры, – не так ли, дружище?

Ландо, сохраняя на лице принужденную улыбку, передал колоду карт Трипио, который пропустил их через скремблер на краю стола.

– Они полностью перемешаны, сэр. Трипио тщательно раздал по пять металлических карт каждому из игроков.

– Как вам известно, это – «навороченный сабакк», то есть комбинация различных вариантов игры, – начал робот пересказывать наизусть программу, которую он только что загрузил. – Имеется пять различных наборов правил, выбираемых произвольно и чередующихся с различными временными интервалами, которые определяются генератором случайных функций компьютера – то есть вашим покорным слугой.

– Мы знаем правила, – пробурчал Хэн, не чувствуя себя, однако, достаточно уверенно. – Что на кону – тоже.

Строгие, серьезные глаза сидевшего напротив Ландо встретились с глазами Хэна.

– Победитель забирает «Сокола». Побежденный с этого момента пользуется общественным транспортом Корусканта.

– Очень хорошо, господа, – произнес Трипио, – приведите в действие карты. Тот игрок, который первым наберет сто очков, будет объявлен победителем. Наш первый раунд будет проводиться по…– Он сделал короткую паузу, чтобы стать на миг электронным воплощением Его Величества Случая, и, когда выбор состоялся, добавил: -… по правилам казино Города Туманов.

Хэн вглядывался в изображения, появляющиеся на его картах, и пытался припомнить, чем правила казино Города Туманов отличаются от стандартного беспинского варианта игры. Перед ним была мешанина четырех мастей – шашек, монет, колбочек и палочек с разными положительными и отрицательными очками на них.

– Каждый игрок может выбрать одну и только одну из своих карт для размена, а затем мы узнаем, кто будет ближе всего к счету двадцать три – положительному или отрицательному – либо к нулю.

Хэн, сосредоточившись, просмотрел свои карты, но увидел, что прикупать нечего. Ландо широко улыбнулся. Такая улыбка появлялась у него всегда, когда он рисковал.

Хэн глотнул горького мятного пива и выбрал карту.

– Готов? – Он поднял глаза на Ландо.

Тот нажал на маленькую кнопку скремблера в нижнем левом углу карты. Хэн сделал то же самое, наблюдая за тем, как восемь монет задрожали и преобразовались в двенадцать колбочек. Вместе с девятью колбочками, которые были у него, это давало двадцать одно. Не густо. Но, увидев, как Ландо нахмурился над своей новой картой, он понадеялся, что этого будет достаточно.

– Двадцать одно, – сказал Хэн, бросая карты на стол.

– Восемнадцать, – хмуро отозвался Ландо, – твоя партия.

– Время истекло. Перемена правил, – объявил Трипио. – Три очка в пользу хозяина Соло. Следующий раунд будет проходить по… системе Императрицы Тета.

Хэн взглянул на свои новые карты и обрадовался возможности выигрыша. Но по правилам Императрицы Тета игроки меняли одну карту произвольно, и, когдаЛандо потянулся, чтобы взять карту с правой стороны, Хэн понадеялся, что успеет заменить ее дамкой, но дал маху. Ландо выиграл этот раунд и ненамного вышел вперед, но прежде, чем они смогли подсчитать результаты, вновь возник Трипио со своей «переменой правил». На этот раз они играли по стандартной системе Беспина, и лидерство Ландо возросло вдвое.

Хэн ругался про себя, глядя на хаотическую мешанину карт в руках, и не зная, что прикупать, а что сбрасывать. Прежде чем он пришел к определенному решению, часы в электронном мозгу Трипио, отсчитывающие произвольно выбранное время, заставили его сообщить о следующей перемене правил:

– На этот раз кореллианский гамбит, господа!

Хэн вскрикнул от радости – по новым правилам масть набиралась совершенно по-другому.

– Вот это пруха! – вырвалось у него. Ландо поворчал, показывая карту, которая, будучи козырем всего несколько секунд тому назад, теперь по новой системе подсчета давала ему лишь четырнадцать очков.

В течение нескольких последующих раундов Хэн вырвался вперед, а затем ушел в глубокие минусы, когда игра снова пошла по правилам Города Туманов. При этом опять произошло обесценивание карт. Хэн докатился до того, что чуть не схватил одну из карт Ландо, когда тот выбирал их; это привело обоих в чувство, и они прервали игру на какое-то время.

– Трипио, скажи, по каким правилам мы играем.

– В любом случае, сейчас будет пересдача, – объявил дройд, – переход на стандарт Веснина. Нет, не то, смена интервала! И опять предпочтение отдается правилам императрицы Тета.

Хэн и Ландо взглянули на новые карты – разум их помутился от неожиданности. Хэн сделал еще один глоток пива, а Ландо осушил, не без гримасы, свой фруктовый коктейль: у ярко-красного цветка появились искривленные корни и стали опускаться на дно бокала.

– Трипио, назови нам счет, – потребовал Ландо.

– С учетом последнего изменения правил, господа, счет следующий: девяносто три очка у Мастера Соло и восемьдесят семь очков – у генерала Ландо.

Игроки переглянулись.

– Последняя сдача, дружище, – сказал Хэн.

– Последние секунды твоего обладания «Соколом», Хэн, – съязвил Ландо.

– Кореллианский гамбит, специально для а последней сдачи, – сообщил Трипио.

Хэн почувствовал, что его мозг отключается по мере того, как он пытается вспомнить свои карты в прошлом гамбите. Он взглянул на Ландо и увидел, что тот собирается объявить всего одну из своих карт, а остальные готов сбросить на центральное поле стола.

Хэн наконец решился взглянуть, есть ли у него самого хоть одна стоящая карта. Есть – «Уравновешенность» и «Умеренность», но ни та ни другая не помогут ему перевалить за сотню. Он выбрал «Уравновешенность» – двенадцать очков, – нажал кнопку и сбросил остальные карты.

Масти и очки на картах стремительно менялись, сплываясь в мутное пятно, и наконец начали одна за другой устанавливаться.

Ландо с ужасом разглядывал доставшуюся ему шваль, в то время как у Хэна оказался весь крутняк: «Отречение от Короны», «Стойкость», «Звезда», «Королева Воздуха и Тьмы» и все то же «Равновесие». С этими картами он явно вырывался за сотенный предел и оставлял Ландо в глубокой заднице.

Он готов был возликовать, но тут Трипио бесстрастно сообщил:

– Перемена правил.

Хэн выжидающе уставился на робота.

– Этот раунд будет обсчитываться по методе духовника Фигга, – сказал Трипио.

Хэн и Ландо взглянули друг на друга: какого Фигга?

– В заключительном раунде все нечетные карты крупного достоинства вычитаются из конечного результата. Это означает, Мастер Соло, что, хотя вы и получили десять очков за «Стойкость» и «Королеву Воздуха и Тьмы», вы теряете в общем итоге сорок одно очко – за «Уравновешенность», «Звезду» и «Отречение от Короны». – Трипио помолчал. – Я боюсь, что вы проиграли, сэр. Генерал Калриссиан получает шестнадцать очков при общем итоге – сто три, а вы остаетесь с конечным результатом шестьдесят два.

Хэн отупело смотрел на свой полупустой бокал. Ландо в восторге забарабанил по столу:

– Хорошая игра, Хэн. Теперь ты можешь отправляться за Леей. Может быть, ты хочешь, чтобы я отправился с тобой?

Хэн продолжал смотреть на стол, на свое пиво – на что угодно, но только не на Ландо. Он был опустошен. Сегодня он не только узнал о трагедии с Леей, но и потерял свой корабль, которым владел больше десяти лет.

– Подавись ты своим «Соколом», – пробормотал он и взглянул наконец на Ландо.

– Брось, Хэн. Ты просто спятил. Эта игра ничего не значит… Просто…

– Нет, «Сокол» твой. Ландо. Я честный игрок, и я понимал, на что иду, начиная игру. – Хэн стоял, повернувшись спиной к Ландо, не притрагиваясь к остаткам пива.

– Трипио, внеси изменения в регистрационные данные «Сокола». И свяжись с центральной транспортной службой. Организуй дипломатический транспорт для Леи. После всего этого я не буду заниматься ее доставкой.

Ландо неуютно поежился:

– Но я буду заботиться о нем, Хэн. – Он не получит ни царапины.

Не ответив ни слова, Хэн подошел к дверям комнаты, открыл их и вышел.