Текст книги "Руины"

Кевин Андерсон
«Руины»

Развалины Кентаклана [1].

Юкатан, Мексика.

Пятница, 17:45

Далеко на западной окраине полуострова Юкатан, где известняковое плато смыкается с вулканическим нагорьем и влажными джунглями, природа более тысячи лет прятала от людей погибший город, скрывающий тайну происхождения цивилизации народа майя [2] .

Кассандра Рубикон и ее археологическая партия уже много дней самозабвенно трудились на раскопках города, который туземцы-рабочие называли Кситакланом.

Кассандра, словно леденец, перекатывала во рту это экзотическое название, наслаждаясь образами, которые оно навевало: древний жрец в великолепном золотисто-зеленом уборе из перьев птицы кецаль совершает старинный обряд жертвоприношения.

К-с-и-т-а-к-л-а-н!

День клонился к закату, а она все еще продолжала работу в недрах пирамиды Кукулькана [3] .

При свете фонаря она сосредоточенно ковырялась в земле. Казалось, даже воздух, насыщенный известняковой горечью, таил в себе аромат тайны, которую ей предстояло раскрыть.

Запыленной рукой Кассандра убрала со лба влажные от пота волосы. Ее отец любил подчеркивать, что они цвета корицы, но не того бледного красновато-рыжего порошка, который продается в бакалейных лавках, а свежей коричной коры, только что снятой с дерева.

Остальные участники экспедиции, коллеги Кассандры по Калифорнийскому университету, в это время наверху составляли карту общего плана города с центральной церемониальной площадью, храмами, стелами – монолитными обелисками из известняка с высеченными на них устрашающими мифическими пернатыми змеями. Им удалось обнаружить поле для игры в мяч, сплошь заросшее ползучими растениями, где древние майя устраивали кровавые спортивные игры. Проигравшие, а по версии иных историков – победители, приносились в жертву богам.

Кситаклан представлял собою богатейшую сокровищницу археологических ценностей. Большая, щедро финансируемая экспедиция и за год вряд ли смогла бы обследовать сколько-нибудь значительную их часть. Но Кассандра и четверо ее молодых друзей были ограничены скудным университетским бюджетом и стремились сделать как можно больше, пока средства не иссякли.

Многочисленные замшелые стелы возвышались над джунглями, отмечая важные астрономические точки. Некоторые были повалены, но и на них отчетливо просматривались поражающие воображение каменные иероглифы. Специалист по эпиграфике Кристофер Порт тщательно перерисовывал загадочные письмена в записную книжку, с которой никогда не расставался, и с воодушевлением пытался их расшифровать.

Но главной достопримечательностью Кситаклана была, конечно, величественная ступенчатая пирамида Кукулькана, грозно возвышавшаяся над центром города. Покрытая сверху донизу травами, мхами, ползучими растениями и кустарниками, она тем не менее прекрасно сохранилась. Своей архитектурой пирамида напоминала замечательные зиккураты [4] в Чичен-Ице, Тикале и Теотихуакане [5] , но она единственная из всех осталась неповрежденной. Наводящие ужас туземные суеверия до сих пор защищали ее от любопытных глаз.

На верхней площадке пирамиды высился многоколонный храм Пернатого Змея, украшенный восхитительным резным орнаментом, изображающим календарные символы, сцены из мифов и истории майя. Кассандра сама придумала это название, когда заметила часто повторяющийся в рельефах мотив, изображающий бога Кукулькана и его сподвижника или стража – пернатое пресмыкающееся; в мифах народа майя они служили .олицетворением власти. Сложные сюжеты рельефов придавали новое очарование легендам индейских племен Центральной Америки о Кецалькоатле-Кукулькане [6] .

Коллеги Кассандры обнаружили за пирамидой невероятно глубокий колодец – природную скважину в известняке, заполненную темной маслянистой водой. В ее мрачных глубинах, по предположению Кассандры, могло скрываться множество изготовленных индейцами предметов, различные реликвии и, возможно, даже скелеты принесенных здесь в жертву людей. Подобные известняковые скважины – сеноты – находили повсюду на Юкатане в городах майя, но этот, в Кситаклане, еще ни разу не подвергался нашествию охотников за сокровищами и не исследовался археологами.

Ребята могли быстро подготовить водолазное снаряжение, и тогда она сама погрузилась бы в манящую глубину, но сначала следовало закончить отчеты о первом этапе экспедиции. Да, много захватывающих открытий, много работы, но мало времени и очень мало денег.

Кассандра, забыв обо всем, увлеченно занималась исследованием внутренних помещений пирамиды.

Если ее группе не удастся за время этой поездки сделать основные открытия, то можно не сомневаться: конкуренты из Археологического общества не замедлят нагрянуть сюда по их следам. Но они-то организуют крупную, прекрасно оснащенную и финансируемую экспедицию. В результате значение их, первых, исследований останется в тени.

Местные рабочие, нанятые проводником группы, именующим себя искателем приключений и экспедитором Фернандо Викторио Агиларом, работали уже много дней, срывая покровы времени и природы с руин Кситаклана. Они врубались в дикие заросли плотного кустарника и расчищали в нем тропинки, растаскивали рухнувшие стволы сейбы и красного дерева, подсекали мачете гигантский папоротник и обрезали спутанные канаты лиан. Однако при виде изображений Пернатого Змея люди в ужасе отступали, боязливо перешептывались и отказывались подойти к внушающему им трепет месту, чтобы расчистить развалины, хотя Кассандра и предложила увеличить их мизерную плату. В конце концов, все рабочие разбежались. Затем исчез и Агилар, покинув группу в чаще джунглей.

Кассандра привыкла уважать народные обычаи и верования – этого требовала специфика ее работы, но возбуждение от замечательных находок было так велико, что на сей раз она сочла подобные суеверия мешающими делу и ее терпение лопнуло. Археологи решили продолжать раскопки без посторонней помощи. Запасов продовольствия хватило бы на несколько недель, а передатчик позволял в случае необходимости обратиться за помощью. Поэтому Кассандра и четверо ее коллег наслаждались уединением.

Келли Роуэн, второй археолог ее группы (и мужчина, с которым она с недавних пор делила палатку), проводил последние часы уходящего дня на ступенях пирамиды, изучая иероглифы майя. Кристофер Порт устроился неподалеку со своим неизменным блокнотом, увлеченно пытаясь разгадать высеченные письмена, а Келли кисточкой и узкой заостренной палочкой осторожно счищал с иероглифов пыль и наслоения веков.

Фотограф и летописец группы Кейт Баррон спешила при свете дня поработать над одной из своих акварелей. Прекрасный специалист, очень спокойная и уравновешенная, она не ограничивалась лишь исполнением служебных обязанностей. Кейт много фотографировала для архива, вела журнал событий и находок, делая все быстро и профессионально. Но закончив работу, она бралась за кисти и краски, пытаясь с их помощью передать очарование окружающего пейзажа.

У исследователей Юкатана издавна повелось запечатлевать детали увиденного. При этом они всегда стремились отобразить несколько больше и глубже того, что могла обыкновенная двухмерная плоскость фотографии. Кейт уже заполнила три папки прелестными акварелями, воссоздающими историю народа майя. Это были парные изображения руин: какими они предстали перед археологами и как, по представлению Кейт, выглядели в свой золотой век.

Группа археологов продолжала сосредоточенную работу, а погружающиеся в темноту джунгли стали тем временем оглашаться все более громкими и разнообразными звуками. Наступающая ночь гнала дневных животных искать надежного убежища, а хищники, наоборот, проснулись и готовились к охоте. Мелкие насекомые, досаждавшие своими укусами в дневную жару, исчезли, уступив место москитам, особенно кровожадным в часы ночной прохлады.

Но время словно остановилось во влажных сумрачных пространствах пирамиды Кукулькана. Кассандра продолжала работать.

После того как они с Келли с большим трудом открыли разбухшие от постоянной влажности двери, слегка повредив каменную кладку и резьбу, Кассандра целые дни проводила в пирамиде, осторожно пробираясь все дальше, прокладывая путь в лабиринте ходов. Она работала не покладая рук, исследуя ниши и тупики, составляла карту запутанных переходов и коридоров в необъятном каменном сооружении, стремясь не исказить многочисленные изгибы лабиринта.

Кассандра провела в пирамиде весь вечер, выбравшись оттуда совсем ненадолго, чтобы взглянуть, как идут дела у Келли и Кристофера и как Джон Форбин, аспирант, архитектор и инженер, изучает другие полуразрушенные строения. Именно Джон определил местонахождение руин на потрепанной топографической карте, которую постоянно держал при себе, и поэтому оказался вместе с ними в глухих джунглях. Будучи инженером, Джон не интересовался названиями открытых ими зданий, а пользовался обычными цифровыми обозначениями – храм XI или стела 17.

Кассандра бросила взгляд на часы-компас и поспешила вновь спуститься в лабиринт, разгоняя мрак светом мощного фонаря. Холодный луч осветил грубо отесанные известняковые стены и шершавые балки. Всякий раз, когда она поднимала фонарь, перед ней в сумасшедшей пляске начинали метаться искривленные молчаливые тени. Что-то темное с шумом скользнуло в широкую трещину в стене. Она осторожно продвигалась вперед, вдыхая затхлый воздух.

В руке Кассандра сжимала миниатюрный диктофон и лист бумаги, на котором отмечала свой путь. Большинство обследованных туннелей оказались тупиками. Они должны были запутывать непрошеных гостей, хотя вполне могли оказаться замурованными сокровищницами. И что еще заманчивее с точки зрения археолога, – за глухими стенами в конце коридоров могли скрываться могильные склепы или хранилища древних рукописей.

Если бы им удалось найти кодекс народа майя, одну из великолепно иллюстрированных книг, написанных на бумаге, изготовленной из шелковичной древесины, это бы многократно увеличило знания человечества о древней империи в Центральной Америке. В мире существуют всего четыре кодекса времен цивилизации майя. Все остальные были уничтожены испанскими миссионерами, сверхфанатичными в безумном стремлении стереть из памяти людей все религии, кроме своей. Но ведь Кситаклан был покинут и забыт задолго до появления конквистадоров в Новом Свете.

Несмотря на страшную усталость, Кассандра снова принялась за работу. Пыль лезла в глаза, затрудняла дыхание. Одеревеневшие, сбитые в кровь руки и ноги ныли: слишком много ночей она спала на неудобном ложе. Кожа воспалилась от бесчисленных укусов насекомых. Как давно ей не доводилось попить холодной свежей воды и принять теплый душ! Но сделанные открытия стоили этих жертв. Археология – занятие не для слабаков, подумала она.

Отец считал ее красавицей и упрекал за то, что она напрасно тратит свою молодость на постижение ушедших в далекое прошлое древних цивилизаций, но она только смеялась в ответ. Ведь они были так похожи. Именно отец в первый раз привез маленькую Кассандру на археологические раскопки. Владимир Рубикон считался одним из крупнейших специалистов в области туземных доколумбовых цивилизаций, особенно по когда-то цветущей цивилизации анасази, хотя начинал карьеру с изучения народа майя.

Кассандра хотела быть не только последователем своего знаменитого отца, а стремилась к самостоятельным открытиям. Сначала она увлекалась геологией, изучала состав почв в джунглях Центральной Америки. Но в ходе исследовательской работы вдруг поняла, что знает о древних майя не меньше Келли, считавшего себя непревзойденным экспертом по археологии в их группе. Они объединили усилия и убедили правление Калифорнийского университета в Сан-Диего финансировать маленькую экспедицию в Мексику. В группу приглашались студенты, желающие использовать материалы раскопок для будущего диплома или публикации статей о новых открытиях и выразившие согласие получать более чем мизерную стипендию. Скудные размеры субсидий были вечной проблемой академических исследований.

По счастливой случайности их экспедиция неожиданно получила поддержку от частного фонда мексиканского штата Кинтана-Роо, который финансировал работы по исследованию руин Кситаклана. Благодаря этим средствам удалось приобрести водолазное снаряжение, нанять рабочих-индейцев и платить Фернандо Викторио Агилару за помощь, которую он якобы оказывал… Кассандра усмехнулась про себя…

Итак, экспедиция все же достигла определенных успехов, и, возможно, их имена будут вписаны в историю.

Кассандра продолжала углубляться в лабиринты храма, сообщая в миниатюрный микрофон о своем маршруте. Она касалась рукой шершавых каменных стен, и ее голос, то возбужденный, то замирающий от восхищения, наговаривал на пленку все, что она видела. Оригинальное решение древних зодчих – сооружение храма в пирамиде – напомнило ей о русской кукле-матрешке и вызвало новый взрыв восхищения.

Свет фонаря упал на левую по ходу стену, и Кассандра вдруг заметила, что та сложена из камней другого цвета. Она поняла, что обнаружила внутренний храм, и радостно вскрикнула. Вероятно, на фундаменте этого более раннего сооружения позже поднялась пирамида Кукулькана. Древние майя часто строили более высокие и величественные храмы на развалинах прежних, так как, по их поверьям, с течением времени в определенных точках концентрировалась магическая сила. Грандиозное святилище в Кситаклане было связующим звеном в цепи местных ритуалов. Много веков назад отдаленный религиозный центр в глухих джунглях стал местом притяжения для майя. Но это продолжалось лишь до тех пор, пока народ внезапно, по таинственным причинам, не покинул город. И вот спустя века она нашла его в безмолвном запустении, но не разрушенным временем и людьми, и открыла его тайны.

Кассандра поднесла микрофон к губам, стараясь диктовать по возможности бесстрастно:

– Здесь блоки из более мягкого камня, тщательнее обтесанные. Поверхность блоков гладкая и блестящая, словно остекленевшая под воздействием высокой температуры.

С улыбкой она поймала себя на том, что исследует камни с геологической точки зрения, а не как археолог.

Она погладила оплавленную поверхность и ровным голосом продолжала:

– Разумеется, я ожидала увидеть фрагменты фресок, которыми майя обычно украшали свои храмы, но здесь не видно никаких следов краски, нет даже резьбы. Стены совершенно гладкие.

Кассандра обошла помещение кругом, ощущая плотность застоявшегося воздуха: за прошедшие столетия ничто ни разу не всколыхнуло его. Она чихнула, и эхо многократно усилило звук, словно в катакомбах что-то взорвалось. Струйки песка с тихим шорохом посыпались из трещин между плитами потолка, но Кассандра надеялась, что древние балки устоят.

– Это действительно остатки первого храма, – диктовала она, – который когда-то был сердцем Кситаклана, первым сооружением в этом месте.

Возбужденная предчувствием нового открытия, Кассандра продвигалась по переходам, касаясь холодной гладкой каменной поверхности. Она старалась не отклоняться от обнаруженной древней стены, раздумывая над тем, какие секреты могут скрываться в самом сердце пирамиды.

Кассандра начинала понимать, что Кситаклан не случайно занимал столь значительное место в культуре майя. Рассказы о легендарном городе так глубоко запечатлелись в сознании народа, что местные жители до сих пор поговаривали о проклятиях и духах, якобы обитающих в этим местах. До нее также доходили слухи о том, что здесь бесследно исчезло немало людей, но Кассандра считала эти разговоры частью местных преданий.

Что же побудило древних майя разместить культовое сооружение огромной религиозной важности здесь, в отдаленном и глухом уголке джунглей, где поблизости нет ни дорог, ни рек, ни золотоносных или меднорудных гор?

С потолка с грохотом неожиданно рухнул крупный обломок каменной кладки, преградив ей путь. Кассандра почувствовала резкий скачок адреналина в крови. Сейчас, почти достигнув центра пирамиды, она сможет узнать, что же там скрывается. Не исключено, что она уже стоит на пороге большого открытия, но оно возможно лишь в том случае, если пройти весь путь до конца.

Кассандра спрятала диктофон в карман, засунула лист бумаги с начерченным на нем маршрутом за пазуху, пристроила фонарь поудобнее и принялась вручную разбирать завал. В азарте она не обращала внимания на клубившуюся вокруг пыль и грязь. Наконец ей удалось расчистить проход, достаточный, чтобы в него пробраться. Она подлезла к щели и направила туда свет фонаря, затем попыталась заглянуть дальше и протиснулась немного по проходу, чувствуя, что пол понижается. Фонарь высветил гулкое подземелье, по размерам превосходящее все другие помещения пирамиды. Там, несомненно, могли поместиться десятки людей. В глубине виднелось отверстие бокового хода, спиралью спускавшегося еще ниже. Она осветила стены громадного зала и от неожиданности чуть не выронила фонарь. Никогда прежде ей не приходилось видеть ничего подобного.

Яркий свет фонаря отразился от стен, сделанных из блестящих металлических пластин, изогнутых перекладин и прозрачных панелей. После того как она отвела луч света в сторону, стены некоторое время еще продолжали сиять таинственным светом, затем постепенно померкли.

Познания Кассандры в области древней истории и культуры не допускали и тени возможности увидеть, здесь эти странные материалы. Майя не было свойственно широкое применение металлов, они обходились кремнем и обсидианом [7] . Но она не ошибается, она действительно видит гладкий блестящий металл, словно выплавленный на современном заводе. В то же время это необычный сплав, но не использовали же древние индейцы золото и бронзу! Пораженная, она замерла, лежа почти ничком в щели, едва ли шире барсучьей норы. Затем вытащила диктофон, устроилась поудобнее, одной рукой придерживая фонарь, и нажала кнопку записи.

– Это поразительно, – произнесла она и замолчала, подыскивая слова. – Я вижу металл, по структуре напоминающий серебро, но не такой темный, каким бывает серебро потускневшее. Он отсвечивает белым, словно алюминий или платина. Но этого не может быть, потому что эти металлы не были известны древним майя.

Кассандра вспомнила, как она читала о том, что порой изделия, найденные в египетских гробницах, оказывались новыми и блестящими, хотя пролежали в закрытых помещениях тысячи лет, но когда их доставали оттуда и они попадали в загрязненный воздух современного индустриального города, то быстро тускнели.

– Внимание! – произнесла она в микрофон. – Мы должны исследовать эту пещеру с величайшей осторожностью.

Ей не терпелось пробраться туда, чтобы всем сердцем насладиться находкой, но внутренний голос удержал ее.

– Я решила пока не проникать в пещеру, – диктовала Кассандра, не давая сожалению отразиться на интонациях голоса. – Нельзя ничего нарушать, пока сюда не придет вся группа, чтобы помочь мне и высказать свое мнение. Я возвращаюсь за Келли и Джоном, они помогут расчистить ход и укрепить его. Нам также понадобится Кейт, чтобы сфотографировать все как есть, прежде чем мы войдем туда. – После паузы она добавила: – Хочу сказать для нашей летописи: по-моему, это экстраординарная находка.

Кассандра выключила диктофон. Выбравшись из щели, она начала было отряхиваться, но почти сразу махнула на это рукой. Уговаривая себя сохранять спокойствие, девушка отправилась в обратный путь по лабиринтам. Она думала о своем чудесном старом отце и воображала, как он будет гордиться дочерью, сделавшей отгробницах, оказывались новыми и блестящими, хотя пролежали в закрытых помещениях тысячи лет, но когда их доставали оттуда и они попадали в загрязненный воздух современного индустриального города, то быстро тускнели.

– Внимание! – произнесла она в микрофон. – Мы должны исследовать эту пещеру с величайшей осторожностью.

Ей не терпелось пробраться туда, чтобы всем сердцем насладиться находкой, но внутренний голос удержал ее.

– Я решила пока не проникать в пещеру, – диктовала Кассандра, не давая сожалению отразиться на интонациях голоса. – Нельзя ничего нарушать, пока сюда не придет вся группа, чтобы помочь мне и высказать свое мнение. Я возвращаюсь за Келли и Джоном, они помогут расчистить ход и укрепить его. Нам также понадобится Кейт, чтобы сфотографировать все как есть, прежде чем мы войдем туда. – После паузы она добавила: – Хочу сказать для нашей летописи: по-моему, это экстраординарная находка.

Кассандра выключила диктофон. Выбравшись из щели, она начала было отряхиваться, но почти сразу махнула на это рукой. Уговаривая себя сохранять спокойствие, девушка отправилась в обратный путь по лабиринтам. Она думала о своем чудесном старом отце и воображала, как он будет гордиться дочерью, сделавшей открытие, которое затмит высшие достижения его карьеры.

Кассандра очень торопилась, ее шаги эхом отдавались под каменными сводами. Когда она подходила к низкому выходу из пирамиды, яркие лучи заходящего солнца ослепили ее, как огни приближающегося поезда. Она поспешно выбралась наружу.

– Эй, Келли! – закричала она. – Я кое-что нашла! Нужно срочно собрать всю группу. Мне не терпится, чтобы вы это увидели!

Никто ей не ответил. Она остановилась и некоторое время ждала в тишине, щурясь от солнца. Казалось, джунгли снова обезлюдели, вокруг слышались только неясные шорохи. Кассандра посмотрела на верхний ярус пирамиды, надеясь увидеть на ступенях с иероглифами двух студентов, но там никого не оказалось…

В это время дня видимость резко ухудшалась из-за сгустившихся сумерек, все предметы принимали неясные очертания. Лишь на западе над деревьями еще виднелся тонкий край уходящего солнца, подсвечивающий подножие пирамиды странным светом, как оранжевый маяк.

– Келли, Джон, Кристофер! – звала Кассандра. – Кейт, где вы?

Заслоняя глаза от солнечного света, она всматривалась туда, где Кейт днем устанавливала свой мольберт, и увидела его на земле сломанным. Подбежав ближе, она обнаружила на новой незаконченной работе четкий след грязного ботинка. Почуяв недоброе, Кассандра взбежала на ступени пирамиды. Там сегодня Кристофер и Келли усердно очищали и зарисовывали в блокнот иероглифы, чтобы потом расшифровать хронику истории Кситаклана.

Ни Келли, ни Кристофера… кругом ни души. Она подбежала к руинам небольшого храма, который изучал сегодня молодой Джон Форбин, и заметила его ящик с инструментом, маленькие деревянные палочки и цветные ленты, которыми он разбивал исследуемый участок на секции, но никаких признаков самого Джона.

– Эй, Келли! Что за идиотская шутка! – закричала она.

Внутри у нее все сжалось, она почувствовала себя страшно одинокой в окружающих ее бескрайних джунглях. И, черт побери, почему сейчас так тихо в этом обычно шумном лесу?

До нее донесся шорох – кто-то приближался из-за пирамиды со стороны жертвенного колодца. У Кассандры отлегло от сердца. Наконец-то ее друзья вернулись!

Но из-за угла появились неясные силуэты незнакомых людей. Без сомнения, ни один из них не принадлежал к ее группе. В сумеречном свете она едва могла различить их лица, но ясно разглядела, что они вооружены.

Незнакомцы приблизились и навели на нее оружие. Один из них произнес по-английски с сильным акцентом:

– Вы пойдете с нами, сеньорита.

– Кто вы? – спросила Кассандра, загораясь гневом и забыв об осторожности. – Где моя группа? Мы – американские граждане. Как вы смеете…

Один из мужчин поднял винтовку и выстрелил. Пуля попала в стену пирамиды в шести дюймах [8] от лица Кассандры, отлетевшие острые каменные осколки поранили ей щеку.

Резко вскрикнув, девушка повернулась и помчалась в поисках убежища назад в храм. Она бежала вниз по длинному туннелю, слыша снаружи громкие крики на испанском, злобные проклятия.

Еще выстрелы. Слава Богу, промахнулись!

Сердце ее колотилось, но она не стала тратить душевные силы на то, чтобы догадаться, кто эти люди и что им нужно. Она даже не думала о том, что они могли сделать с Кейт, Джоном, Кристофером и… Келли. Подумает об этом позже, если уцелеет.

Она оглянулась. Мужчин было едва видно у дверного проема, они ругались между собой. Один ударил другого, потом злобно поднял кулак. Еще выкрики по-испански.

Кассандра чуть не налетела на угол. Луч света покачивался перед ней. Оказывается, она забыла выключить фонарь, когда вышла из пирамиды. Может, у кровожадных незнакомцев нет фонаря, но они могут заметить ее тень на каменно, Кассандра этого не чувствовала. Она пробралась через каменный завал в пещеру и без сил рухнула на землю.

Кругом царила гнетущая тишина. Свет фонаря отражался от полированных поверхностей, изгибов и сфер, выполненных с геометрической точностью, что, безусловно, превышало возможности древних зодчих майя. Вдруг свет погас, словно внезапно сели батарейки. Вдалеке, за каменными стенами, в лабиринте раздались звуки новых выстрелов, затем еще и еще, намного громче, возможно, ближе, но она не могла быть уверенной: ведь изгибы каменных коридоров искажали звук.

Кассандра находилась в таинственной, совершенно неисследованной пещере. Она подошла и заглянула в боковой ход, который спиральными спусками уходил далеко вниз, в самое сердце пирамиды. Похоже, крутой туннель вел гораздо ниже уровня земли. Не раздумывая ни секунды, она поспешила вниз, все более удаляясь от преследователей.

У нее зародилась слабая надежда, что этот уклон приведет к неизвестному выходу из пирамиды глубоко под стеной. Тогда она наконец выберется отсюда!

Резкий звук выстрела, усиленный эхом, заставил ее вздрогнуть. Кассандра понимала, что ее враги не могут быть так близко. Она должна была оторваться от них благодаря крутым и запутанным изгибам лабиринта, но страх гнал ее вниз все быстрее и быстрее… пока она не оказалась в гроте, поразившем ее с первого взгляда.

…Стеклянные панели на стенах отражали множество хрустальных сфер, мерцающих предметов различной конфигурации, металлических полос, уложенных вдоль известняковых стен в геометрическом порядке. Но не успела она осмотреться, как фонарь снова потух, словно лишившись энергии, истощив батарейки досуха, так же необъяснимо, как прежде оказалась стертой магнитофонная запись.

Кассандре вдруг стало трудно глотать, возникло ощущение клаустрофобии, потерянности. Она, пошатываясь, двинулась вперед, закрыв глаза, вытянув перед собой руки, страстно желая дотронуться до чего-нибудь земного, знакомого. Ищущие пальцы наткнулись на маленькую дверцу. Она рванулась вперед, надеясь увидеть за ней свет.

Ослепительный блеск залил все вокруг, и спустя мгновение Кассандра поняла, что очутилась в крохотной, тесной нише без выхода, размером с туалет или… гроб. Яркий свет струился из-за гладких блестящих стен.

Молнией мелькнула мысль о том, что такой конец, может быть, хуже, чем вооруженные люди,

Ледяной холодный поток каскадом обрушился на нее, подобно жидкости, замораживая, сковывая тело и волю, и все мысли пропали.

Штаб-квартира ФБР.

Вашингтон, округ Колумбия.

Вторник, 9:14

Как только специальный агент Дана Скалли решалась появиться в недрах штаб-квартиры ФБР, чтобы поговорить со своим партнером Фоксом Малдером, ей всякий раз казалось, будто она делает что-то незаконное или по меньшей мере неблагоразумное.

Она помнила тот день, когда, будучи неопытным агентом, прямо со студенческой скамьи непостижимым для нее образом оказалась причислена к группе «X-Files» и приглашена сюда, в кабинет Малдера.

– Один из самых нежелательных для ФБР сотрудников, – своеобразно представился он.

В то время агент Малдер считал ее шпионкой, приставленной к нему высшим руководством ФБР, настороженным его страстью к необъяснимым явлениям.

За три года совместной работы Скалли и Малдер расследовали десятки дел и теперь полностью доверяли друг другу. Малдер был твердо убежден в существовании сверхъестественных явлений и внеземных цивилизаций, и его вера оставалась непоколебимой, тогда как Скалли в ходе следствия всегда настойчиво искала рациональные объяснения событий. Несмотря на частое несовпадение своих заключений, вдвоем они добивались исключительных успехов.

Скалли так часто посещала тесный кабинет своего партнера, что заранее представляла, какой немыслимый и наводящий тоску беспорядок там застанет. Предчувствие не обмануло ее и на этот раз.

По всему кабинету были разбросаны материалы его специфических исследований: видеокассеты, клочки бумаги с формулами ДНК, истории болезни, увеличенные фотографии оспенных рубцов на высохшей коже, сделанные впопыхах снимки смутно видимых объектов, которые якобы доказывали существование летающих тарелок. Кусок искореженного металла, предположительно от потерпевшего крушение космического корабля, найденного в Висконсине, занимал одну из полок. Дюжина папок с материалами так и нераскрытых таинственных дел ожидали того момента, когда их поместят на хранение в ящики черных шкафов – закрытый архив под названием «X-Files», что было смыслом и оправданием жизни Малдера.

Поправив золотисто-рыжие волосы, Скалли постучала в открытую дверь и вошла.

– Не знаю, хватит ли у меня сил с утра, чтобы не дрогнуть перед этим хаосом, Малдер, – сказала она.

Малдер развернул свое вертящееся кресло, выплюнул в ладонь шелуху от семечек и поднялся ей навстречу.

– Если есть на завтрак кашу, тебе сам черт не будет страшен, – с усмешкой продекламировал он.

Скалли не понравилась его усмешка, поскольку она означала, что он захвачен какой-то новой или экстраординарной теорией, которую ей, по всей видимости, придется развенчивать.

Взглянув на стол, она заметила, что он завален литературой по археологии, древней мифологии и крупномасштабными картами Центральной Америки. Скалли попыталась сопоставить факты и понять, что на сей раз предложит расследовать ее партнер.

– Взгляни на это, Дана. – Он протянул ей светло-зеленый гладкий камень с какой-то гравировкой, размером не больше кулака. – Ну-ка отгадай с трех раз.

Скалли взяла камень, взвесила его в руке и стала рассматривать. Это была искусно вырезанная из цельного обломка камня скульптурка какого-то странного существа. Извивающееся мускулистое тело змеи венчала змеиная же голова, вокруг которой угрожающе топорщились неожиданные и не совместимые с ней длинные перья. Торчавшие из разинутой пасти изогнутые острые зубы придавали существу невероятно свирепый вид. Каменная скульптурка казалась смазанной маслом – с таким совершенством она была отполирована. Мастер оказался настоящим художником. Изображение точно совпадало с неправильной формой обломка. Дана поглаживала пальцами узор, гадая, какому испытанию подвергнет ее Малдер на этот раз.

– Что об этом думаешь? – спросил он.