Текст книги "Рождественский мешок"

Кевин Алан Милн
Рождественский мешок

Моей жене Ребекке, без которой

я, возможно, ничего бы не написал,

и моим родителям – спасибо, что не дали мне имя Молар.

© Гилярова И., перевод на русский язык, 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

Пролог

Веселое, веселое Рождество, оно пробуждает в нас давно забытые детские мечты, уносит мысли старцев в веселые дни юности, а усталому путнику дарит уют родного очага!

Чарльз Диккенс

Вот два слова – «веселое Рождество» или, может быть, «радостное Рождество», это уж кому как нравится, кто как привык. В этих словах таится так много радостных ожиданий, хотя – увы! – они нередко превращаются в пустую формальность, когда становятся лишь дополнением к звону бубенчиков и предвкушению приготовленных для вас подарков. Но лишь немногим счастливцам открывается его истинный смысл: «веселое Рождество» – это кладезь добра. Волшебный ларчик ждет, когда его разглядят за привычными и незначащими словами, отбросят крышку и насладятся его дарами.

Попробуйте вникнуть, что же это такое – Рождество, и вы почувствуете исходящее от него добро, изначально сопровождавшее этот праздник. Тогда вам станет понятно, что это не просто праздничное увеселение в череде многих других праздников и не продолжение покупательной лихорадки. Рождество станет для вас частью самих себя, вашей путеводной звездой, и у вас возникнет желание приносить людям счастье и радость. Иными словами, оно превратится для вас в бумажную сумку. Да-да, вы не ослышались. Причем, заметьте, не просто в чистенькую и новенькую бумажную сумку, а – в видавшую виды, такую, какую бы вы просто выбросили, набив ее мусором, если б не знали ее истории. Такую старую и малоприглядную, что она годится теперь лишь для одной цели – служить неизменным напоминанием, почему же так любим мы Рождество.

Как ни печально это, но лишь немногим дано узнать, какое оно, истинное Рождество, познать ту радость, что этот чудесный праздник несет с собой. И уж совсем немногим – их и вовсе по пальцам пересчитать – повезет самому пережить вот такую историю.

Я один из этих редких счастливчиков. Избранный.

Мое первое настоящее Рождество началось наутро после Дня благодарения, который, как известно, отмечается у нас в четвертый четверг ноября. К тому времени мне уже исполнилось девять, и я много раз отмечал этот восхитительный праздник. Но вот именно то Рождество оказалось первым, которое действительно что-то для меня значило. Я даже пожалел, что его нельзя праздновать целый год. В такие праздники люди забывают о несовершенстве и превратностях жизни, а радуются ее величайшим сокровищам. То Рождество определило мою судьбу, сформировало мне душу.

Меня зовут Алан Молар, и это моя история. Для меня она так же реальна, как Санта в моем детстве. Я рассказываю ее и надеюсь, что вы поймете одну важную вещь – что смысл этой истории выходит далеко за пределы всяких там эльфов, оленей или игрушек. Еще я надеюсь, что вы сохраните ее в своем сердце, в самой его глубине, недосягаемой для жизненной суеты и разочарований, там, куда при желании могут заглядывать люди, наделенные особенным духом.

Как многие рождественские истории, моя, можно сказать, началась на коленях у Санты. Но Санта тот был необычный, и колени у него тоже были необычные.

Глава 1

Я перестала верить в Санту в шесть лет. Мама повела меня в универмаг, чтобы я посмотрела на него, а он попросил у меня автограф.

Ширли Темпл, актриса

Прошло почти двенадцать часов после праздничного ужина в честь Дня благодарения, а в доме все еще вкусно пахло тыквенным пирогом и тушеными бобами. Задушевная мелодия Бинга Кросби, плывшая в гостиной от проигрывателя, смешивалась с воплями футбольных болельщиков – вопли неслись из телевизора в соседней комнате. Зимние блюда, Бинг и футбол: рождественский сезон открылся официально во всем своем праздничном блеске.

Мы с братом уплетали остатки сэндвичей с индейкой, когда в кухню вошли родители.

– Пойдемте, мальчишки! – весело сказал папа, натягивая на себя непромокаемый плащ. – Пора нам посмотреть на замечательного человека!

– На нашего дедушку? – спросил я, вытирая со щеки майонезную кляксу.

– Нет, не на этого замечательного человека. На другого. На большого человека в большом красном наряде.

– Ой, не надо, – пробормотал я.

– Нет, надо! Мы пойдем смотреть на Санта-Клауса! – Для драматического эффекта это имя медленно скатилось с папиного языка.

Кажется, его ничуть не волновало, что мы с братом без энтузиазма выслушали его слова.

– Это обязательно? – спросил мой брат Аарон. – Ну-у… понимаешь… по-моему, мы уже слишком большие для этого.

Аарон был старше меня на два года и уже давно сообразил, что Санта-Клаус из молла – самый обычный дядька.

– К тому же, – продолжал Аарон, – если бы Санта-Клаус существовал взаправду, он не стал бы торчать в праздничные дни в молле в Орегоне, где всегда дожди. Он бы укатил во Флориду или в какое-нибудь другое приятное место. Поэтому сами подумайте – зачем нам туда тащиться? Только время зря тратить.

– Нет, я не согласна с тобой, – возразила мама, подходя к окну. – Санте тут больше нравится… жара ему не нужна… мне кажется, он в любом случае предпочтет Орегон с его дождями. И вообще, он приезжает сюда после Дня благодарения, чтобы выбрать себе оленя[1]1
   Игра слов: rain – дождь, reindeer – олень (англ.). – Здесь и далее прим. пер.


[Закрыть]. Вы поняли? А во Флориде – какие олени?

Мы поняли ее шутку, но не соизволили улыбнуться.

– Мама права, мальчишки, – вмешался папа. – К тому же такова традиция – писать Санте, что ты хочешь получить от него на Рождество. Нарушив ее, вы, возможно, не получите в этом году то, о чем мечтаете. В общем, надевайте куртки. Надо успеть, пока в молле не так много народу.

Когда мы подъехали к моллу, все наши мечты приехать пораньше и опередить праздничную суету сменились отчаянной надеждой отыскать свободное местечко для парковки. Мы искали-искали и все-таки нашли его. В самом молле было не лучше. Нагруженные коробками и сумками люди метались от одного магазина к другому.

Очередь тех, кто хотел увидеть Санту, растянулась почти на триста футов от маленького деревянного домика в центре зала до павильончика, торгующего носками. Над дверью домика висела большая вывеска от руки: «Лакомства от Санты – вкуснятина с Северного полюса». Вероятно, Северный полюс был на вкус чем-то вроде рождественского леденца или карамельной палочки, потому что эльфы в сверкающих зеленых туниках и темно-лиловом трико, танцевавшие возле домика, вручали их всем мужчинам, женщинам и детям, входившим к Санте.

Еще один эльф стоял в хвосте очереди, а та все удлинялась и удлинялась. Эльф раздавал красные листки бумаги и карандаши всем детям, вставшим в нее.

– Для чего это? – спросил я, когда он протянул мне листок.

– Для того, пацан, шобы ты написал энтот список и отдал его Санте-Клаусу. – Парень с кривой улыбкой наклонился ко мне и заглянул мне в глаза.

– Как смешно вы говорите. – В свои девять лет я еще не научился деликатности и всегда говорил всем в глаза то, что думал. Все мои мысли тут же слетали с моего языка.

– Правда? – засмеялся эльф. – Знашь, коли ты окажешься в Бронксе, тебе скажут там то же самое.

– Извините, мистер, – пробормотал я, радуясь, что он не обиделся. – Что мы должны написать на этом листочке? Может быть, когда придет наша очередь, мы просто скажем Санте, что нам хочется получить на Рождество?

– Коли вы, детишки, все равно будете топтаться в энтой очередище, то вот вы и потратите время с пользой, ага? Мы так рассудили. Шобы вам, когда вы окажетесь перед Сантой, не пришлось ломать голову и вспоминать, шо вы хотели ему сказать. Ты просто отдашь ему свой листок и потопаешь дальше. Понял?

Я кивнул.

– Вот и славно. – Он взъерошил мне волосы и выпрямился, напоследок добавив: – Веселого блин Рождества!

Я посмотрел на красный листок. Наверху было напечатано жирным шрифтом: «Я хочу получить на Рождество…» Ниже шли в три колонки пустые строчки, на этой стороне и на обороте – достаточно места, чтобы перечислить все игрушки и гаджеты, которые я видел в своей жизни.

Родители спросили у эльфа, сколько времени уйдет у нас на эту очередь.

– М-м-м… – протянул он, глядя то на хвост, то на свои часы на руке, – я как-то не прикидывал, у меня и без того много важных обязанностей. – В подтверждение своих слов он потряс зажатыми в кулаке карандашами и пачкой красных листков. – Но я бы сказал, шо часик вы простоите, не иначе, а то и поболе. А еще, пацаны, учтите, шо ровно в двенадцать у старины Санты будет перерыв на два часа. Если вы не попадете к ему до энтого времени, считайте, шо вам не повезло.

Мама с папой решили, что они оставят нас с братом стоять в этой очереди, а сами пойдут за покупками для «каких-то очень важных людей», не назвав их имен. Аарону они велели быть за старшего, хотя лично я был более чем уверен, что и сам могу позаботиться о себе в этом молле. И вот мы, два брата, остались стоять в бесконечной очереди, дожидаясь возможности вручить наши красные рождественские листки какому-то незнакомому дядьке, наряженному Санта-Клаусом.

От нечего делать мы принялись заполнять строчки в выданных нам красных бумажках. Поначалу писать мне было легко, мои пожелания лились одно за другим, словно орегонский дождик в зимнюю ночь. Но вскоре задача оказалась более сложной, чем думали мы с братом. В первой строке моего списка стоял игрушечный пневматический автомобиль черно-желтого цвета, который ездил исключительно за счет накачанного вручную воздуха. Вне всяких сомнений, это была самая крутая игрушка года, если судить по обилию рекламы во время воскресных утренних мультиков. Потом я написал «ходулю пого» на пружине, чтобы прыгать на ней по дорожкам, а еще светящегося в темноте «йо-йо» – чертика на ниточке, а еще наклейки и ружье, стреляющее резинками…

После этого я задумался. Я рассудил, что Санта, скорее всего, начнет с первых строк моего списка и будет двигаться вниз. Вот я и распределил свои желания в соответствующем порядке, прикидывая, сколько радости каждый подарок принесет мне в грядущем году. Список пополнялся дальше, но уже медленнее: собака, новая бейсбольная рукавица, «морские обезьянки» для аквариума…

– Аарон, как пишется – «батут» или «ботут»? – спросил я.

– Через «а», тупица. – Я увидел, что ему тоже понравилась эта идея, потому что он написал это слово в своем списке, пока отвечал мне.

Вскоре мой юный мозг настолько опустел, что мне пришлось искать идеи вокруг себя, чтобы добавить их на красный листок. Я увидел мальчика, крутившего на пальце леденец в виде кольца с камнем. Ого! Леденец добавился в мой список. У другого мальчишки мне понравилась бейсбольная шапочка, у одной девчонки мяч. Мимо нас прошел мужчина с новыми роликовыми коньками для какого-то юного счастливчика. Все эти вещи тут же заняли свое место в моем листке.

Затем я увидел краешком глаза золотую жилу рождественских товаров: магазин игрушек! Там было больше заманчивых вещей, чем я мог перечислить. Механические игрушки, мягкие игрушки, фигурная мозаика – пазлы, настольные игры, карты, машинки, трафареты и «умный пластилин». Все, о чем я мог только мечтать когда-либо, тоже нашло место у меня в списке. Вскоре он пополнился великолепным набором детских товаров, достаточным, чтобы доставить самым избалованным детям много часов восторга.

Почти через час, приблизившись к домику Санты, мы увидели, что все дети делали так, как и предсказывал нам эльф из Бронкса. Один за другим заходили они в домик и протягивали свои листки Санте. Он бегло просматривал каждый список, говорил каждому ребенку несколько слов, весело восклицал «хо, хо, хо!», и дети уходили.

Почему-то никому не позволялось посидеть на коленях у Санты. Некоторые родители ворчали, что у него огромный живот – не обхватишь. Но большинство взрослых и детей просто радовались, что тяжкое испытание бесконечной очередью позади и можно идти дальше.

Вот мы уже стояли перед домиком Санты, и тут я забеспокоился. Родители еще не вернулись, а было почти двенадцать. Через несколько минут Санта уйдет на перерыв, и если мы к этому времени не попадем к нему, то не сможем отдать ему наши листки как минимум еще два часа.

И вот мы наконец у самых дверей. Перед нами стояла высокая светловолосая женщина-эльф в черной кожаной юбке, зеленом джемпере с треугольным вырезом, в черных чулках-сетке и лиловых туфлях на высоком каблуке. Ее губы были накрашены ярко-красной помадой.

– Где они только находят таких? – захихикал я, повернувшись к брату. Тот удивленно таращился на женщину.

– Тссс! – прошипел он. – Мне кажется, это какая-то знаменитая актриса из мыльной оперы или типа того.

– Вряд ли. Зачем знаменитость станет следить за очередью к Санта-Клаусу?

– Ну… – Аарон помолчал, задумавшись. – Может, ради благотворительности.

Я снова посмотрел на блондинку.

– Может быть…

– Простите, мэм, – волнуясь, пролепетал мой брат, пригладив волосы. – Эльф, который стоит в начале очереди, он из Нью-Йорка. А вы случайно не из Калифорнии? Не из Голливуда?

Мы затрепетали от восторга, когда блондинка-эльф повернулась и посмотрела сначала на моего брата, потом на меня. Я широко улыбнулся, встретив ее взгляд. Но наш восторг тут же угас на корню. Она смерила нас недобрым взглядом и скривила губы, демонстрируя недовольство. Потом, не говоря ни слова, вернулась к своему занятию, прерванному нашими словами, – снова стала жевать резинку и поглядывать на большие часы, отсчитывавшие секунду за секундой.

Маленькая девочка, стоявшая впереди нас, разговаривала в домике с Сантой. Высокая блондинка обрела наконец дар речи.

– Перерыв на ланч! – объявила она. – Вот так-то, дети! Приходите через два часа!

С усмешкой покосившись на очередь, она схватила цепь и протянула ее поперек дверного проема, перекрыв вход к Санте. Потом повернулась и, не сказав больше ни слова, зацокала на каблуках отдыхать.

Глава 2

В детстве мы проникались благодарностью к тем, кто на Рождество наполнял наши чулки подарками. Почему мы не благодарим Бога за то, что Он наполнил чулки нашими ногами?

Гилберт К. Честертон

– Это нечестно, – заныл я. – Мы столько ждали, и вот в самый последний момент все закрылось у нас перед носом!

– Ничего не поделаешь… – Аарон пожал плечами. – Ты ведь знаешь, что утром я не хотел сюда ехать. Но раз мы столько простояли в этой дурацкой очереди, надо все-таки повидать Санту. Верно?

Очередь за нашей спиной постепенно растаяла. Мы с братом решили, что после такого долгого ожидания заслужили право заглянуть в домик. Мы обошли цепь и прижались носом к окошку. К нашему удивлению, Санта спокойно смотрел на нас со своего роскошного трона.

У него был добрый, испытующий взгляд. Его лицо закрывала фальшивая, но похожая на настоящую борода, а толстый живот слегка колыхался, когда Санта усаживался поудобнее. Огромные красные штаны были аккуратно заправлены в блестящие кожаные сапоги. Огромные ноги твердо стояли на полу. Я знал, что перед нами не настоящий Санта, но подумал, что если бы на свете существовал настоящий Санта-Клаус, то он выглядел бы именно так.

Так мы глядели друг на друга довольно долго. Казалось, Санта чего-то ждал. Когда ушли все дети, толпившиеся вокруг домика, толстяк в красном костюме Санты слегка пошевелил бровями и, кажется, кивнул нам.

– Может, он зовет нас к себе? – прошептал я.

– Не знаю, – ответил Аарон.

Тут Санта явно кивнул нам. Но мы все еще не были уверены, что он зовет нас к себе, и не отозвались на его немые жесты. Тогда он заговорил.

– Ну-ка, молодые люди, заходите ко мне и покажите ваши листки, – сказал он с сильным шотландским акцентом, который показался мне очень уютным и приятным.

– Но леди в кожаной юбке сказала, что у вас перерыв, – напомнил я.

– Да, парень, сказала. Но ведь она всего лишь эльф. А я, как главный посланник Рождества, могу сделать маленькое исключение для сыновей Алена. Ты ведь Аарон – верно? – спросил он, обращаясь к моему брату. – А ты Молар.

– Мистер, откуда вы знаете, как нас зовут? – удивился мой брат.

– Как откуда, милый мой? Я ведь Санта-Клаус! Хо, хо, хо! – говоря это, он широко улыбался. – Ну, валяйте! Заходите ко мне и покажите скорее, что вы хотите получить на Рождество.

– Извините, мистер, – проговорил мой брат. – Мы бы с радостью, но тогда наши родители будут нас ругать, что мы зашли к вам одни. Вы ведь понимаете, как это бывает.

Послышались знакомые голоса. Мы оглянулись и увидели, что мама с папой стоят за оградой, окружавшей домик Санты, улыбаются и машут нам.

– Все в порядке, мальчики. Заходите! – весело крикнул нам папа. – Мы подождем вас тут.

Вообще-то папа терпеть не мог моллы и заходил в них только при крайней необходимости. Поэтому он обрадовался, что нам не придется ждать еще два с лишним часа. Мы прошмыгнули в вожделенную дверь и через пару секунд стояли перед роскошным троном Санты.

– Ну-ка, Молар, начнем с тебя, потому что ты младший! Кстати, как тебя лучше называть, Молар или Мо?

– Мне все равно, но друзья зовут меня Мо. – На этот вопрос я отвечал не меньше тысячи раз в год. Еще в первые годы своей жизни я понял, что Молар – необычное имя. Многих людей интересовало, как мои родители его выбрали. Многих, но не этого дядьку в костюме Санта-Клауса. Он уже знал.

– Значит, Мо, – сказал он. – Ну-ка, посмотрим, правильно ли я все помню. Твой отец дантист, и, когда ты родился, он как раз сдавал квалификационный экзамен.

– Все точно! – воскликнул я.

– Вот он и назвал тебя Молар в честь своего любимого зуба. Точно?

– Угу. Откуда вы знаете? – Я был поражен. Лукавая усмешка заиграла в глазах Санты и разлилась по всему лицу.

– Я ведь уже сказал, что я Санта-Клаус! Ну что, покажешь мне свой листок?

Я протянул было ему список своих пожеланий, но взгляд мой упал на массивные ноги Санты, и я поскорее убрал руку за спину.

– Мистер Клаус, – медленно проговорил я. – Наш папа привез нас сегодня сюда, потому что такая традиция. Но еще есть традиция – чтобы дети сидели на коленях у Санты. В общем-то, мне все равно, но почему вы не позволяете никому из детей посидеть у вас на коленях? Ведь остальные-то Санта-Клаусы позволяют…

Улыбка сошла с его лица, когда он обдумывал мой вопрос. Казалось, он прикидывал, как лучше ответить, а может, решал, стоит ли вообще отвечать на такой вопрос.

– Ну, мальчики, по-моему, вы достаточно большие, чтобы услышать правду. Дело в том, что у старого Санты вообще нет ног. В смысле, нет настоящих ног. Я бы позволил детям сидеть у меня на коленях, но боюсь, что бедные малыши испугаются.

– Как это у вас нет ног? – удивился Аарон. – Вот они. Я их вижу.

– Видеть-то видишь. Но это, ну… волшебные ноги. Ты их видишь, но на самом деле их нет. Хочешь потрогать? Ну-ка, залезайте ко мне и убедитесь сами. Я не хочу, чтобы вы считали старого Санту вруном.

Понятное дело, мы с братом смутились. Зачем дядька, наряженный Сантой, говорил какую-то ерунду насчет волшебных ног? Переглянувшись, мы посмотрели в окно, чтобы убедиться, что мама с папой недалеко. И дружно прыгнули – каждый на «свою» огромную коленку Санты. Но едва мы дотронулись до них, как – пшшш… – воздух вышел, и ноги Санты сделались плоскими, как блины.

– Ааааа! – заорал я от страха. Уверен, мы с братом заорали в унисон, но сквозь громовые волны паники, которая пронеслась по моему телу, я слышал только себя. Я быстрее молнии соскочил на пол. Аарон опередил меня.

– Хо, хо, хо! – заревел Санта и расхохотался. Мне даже показалось, будто я участвую в каком-то странном рождественском кошмаре, который, вне всяких сомнений, плохо закончится для нас с братом.

Взяв себя в руки, я снова посмотрел на хохотавшего до слез дядьку. Его тонкие, как бумага, штаны, по-прежнему заправленные в черные сапоги, так и оставались плоскими. Его живот, казалось, тоже значительно похудел.

– Простите, мальчишки, но это было просто великолепно! Никогда еще я так не смеялся, вы ужасно меня насмешили. Но я не хотел вас пугать.

– Что с вашими ногами? – с тревогой спросил я. – Ведь они только что были!

– Не волнуйся, парень. Я ведь предупредил вас. У меня нет ног. То, что вы видели до этого, – два надутых воздухом мешка, засунутые в мои штаны. Конечно, надувать их хлопотно, но детям нужно, чтобы Санта был с ногами и толстым животом. Да и я избавляюсь от лишних объяснений.

Снова выглянув в окошко, я увидел, что мама с папой тоже хохочут. Да-да, им-то смешно, подумал я. Напугали меня, можно сказать, до смерти, а теперь смеются.

– Нас что, снимают скрытой камерой? – пробормотал Аарон, отыскивая глазами камеру на дверях и потолке.

– Нет, увы, хотя идея блестящая! Пожалуй, тогда этот маленький трюк прославил бы меня навеки. И все-таки, честно говоря, это ваш папа надоумил меня на такое.

– Что же случилось с вашими ногами? – снова спросил я.

– Видите ли, ребятки, – сказал он и погладил свою густую белую бороду, – я поделюсь с вами секретом, который, скорее всего, никого из вас не удивит. Хоть я и похож на Санта-Клауса, на самом деле я самый обычный старина Джо, давний друг ваших родителей. Недавно они пришли ко мне и сказали, что вы не хотите идти к Санте, и попросили, чтобы я вас немножко разыграл. А что до моих ног, так я уже почти полжизни живу без них. У меня остались лишь культи. – Он слегка похлопал ладонью по бедру. – Остальное я потерял во время Второй мировой войны. Но это другая история, и она вас не касается. – Он немного помолчал, дав нам время осмыслить его слова. – Ну, так что там с вашими листками? Мо, покажи мне, что ты хочешь получить на Рождество.

Я все еще не опомнился от потрясения, каким обернулось мое простое желание посидеть по традиции на коленках у Санта-Клауса, но без промедления вручил ему свой красный листок. Вообще, я был горд, что могу показать ему свое детище, пусть даже он и ненастоящий Санта-Клаус. Это было непросто, составить список того, чего я хочу, но я все-таки заполнил каждую строчку и теперь надеялся, что он оценит мой невероятный труд. Санта взял листок и покрутил его в руках.

– Ой-ой-ой, – грустно протянул он. Лукавая искорка, только что сверкавшая в его глазах, почти погасла. – Ой, милый мой. Это невозможно.

Поначалу я даже не был уверен, что правильно расслышал его. Неужели этот безногий самозванец, изображающий Санту, критикует мой список подарков, которые мне хочется получить на Рождество? Я так пыхтел, составляя его. Да как он посмел усомниться в правомерности перечисления… упоминания… в общем, списка того… ну… по сути всего, что только может пожелать нормальный ребенок?!

– Аарон, и у тебя тоже большой список? – Лицо Санты было мрачноватым. Мой брат кивнул и спрятал за спину свою руку, державшую листок. Санта кашлянул и снова заговорил.

– Мне жаль вас огорчать, ребятки, но вы не получите на Рождество всего, что хотите. – Немного помолчав, он продолжил, тщательно подбирая слова. – Конечно, вы просите неплохие подарки. Но все же это абсолютно не то, когда речь идет о настоящей рождественской радости. Милые мои, скажите: вам хотелось бы получить на Рождество что-нибудь особенное, необыкновенное, то, что покажется вам лучше тех игрушек, которые вы перечислили на ваших листочках?

Я не мог и вообразить, что может быть лучше пневматического автомобиля или «ходули пого». Вероятно, что-то огромное и невообразимо замечательное! Моя душа наполнилась бурным восторгом, и я жадно кивнул.

– Хорошо. Поскольку вы уже показали мне ваши листочки, где перечислено все, о чем вы мечтаете, давайте назовем тот подарок так: то, что вы никогда не хотели получить на Рождество. Как вам такое предложение?

– Окей, – ответил я. – Но если мы никогда этого не хотели, откуда вы знаете, что нам оно понравится?

– О-о, я обещаю, что это вам понравится. Но есть одно условие. Если вы хотите получить такой подарок, вам придется немного помочь мне – ну, вроде как немножко поработать, чтобы заплатить за это. – Санта сунул руку в карман, достал узкую полоску бумаги и нацарапал на ней несколько слов. – Пусть родители привезут вас по этому адресу в понедельник ровно к шести часам. Я буду ждать вас там. Вы нарядитесь эльфами. Я дам вам костюмы. Ну как, согласны?

– Конечно, – ответил за нас всех Аарон. – Мы согласны. Раз надо, значит, надо.

– Вот и договорились. Увидимся в понедельник. А сейчас мне пора отдохнуть и накачать воздухом ноги. Вы можете открыть тот шкафчик и прикатить мне мою волшебную повозку?

Мы дружно бросились к шкафу и обнаружили там инвалидное кресло. Оно было украшено веточками падуба, омелы, ленточками и бантиками. Маленькая батарейка питала энергией цепочку красных и зеленых рождественских огоньков. Волшебство, да и только! Мы подкатили «повозку» к трону, и Санта, опершись на руки, рывком пересел на нее. Подкатив к двери, он громко крикнул нам на прощание – «Хо, хо, хо! Веселого Рождества!» И укатил.