Текст книги "Подари мне себя"

Глава 2

– Открытие магазина «Брайант» ударило в самую точку между умалением собственного достоинства и уверенностью, – зачитывала Джейн из газеты, заходя в кабинет Люка и ногой закрывая дверь. Она взглянула на него поверх газеты, в ее глазах было торжество. – Это был абсолютный успех!

Люк сдержанно улыбнулся. Он быстро просмотрел утренние заголовки и знал, что открытие было воспринято хорошо. И Люк надеялся, что Аарон согласится на то, чтобы переорганизовать все магазины «Брайант» по всему земному шару.

Люк почувствовал знакомый укол разочарования из-за того, что он по-прежнему должен согласовывать решения с Аароном, несмотря на то, что ему уже тридцать восемь лет и он более десяти лет управлял магазинами. Он, конечно, заработал доверие, но их отец в своем завещании передал все полномочия Аарону. И Люк знал, что Аарону нравится эта власть.

– Выступление Аурелии было неплохим, – продолжала Дженна. – Все газеты говорят о ней.

– Как всегда, – сухо ответил Люк и, развернувшись в своем кресле к окну, стал смотреть на довольно скучный вид Манхэттена, покрытого летней дымкой. Он не хотел думать об этой бывшей принцессе поп-музыки.

– Очевидно, это был гениальный ход, пригласить ее выступать, – сказала Дженна с ноткой самодовольства.

– Ударить в самую точку между умалением собственного достоинства и уверенностью? – процитировал Люк. Газеты сумели высмеять Аурелию даже тогда, когда хвалили открытие. Как она выдерживает все это? Или ей все равно?

– Может, нам стоит пригласить ее на все наши открытия? – предложила Дженна, и Люк удивленно посмотрел на нее.

– Не думаю.

– Почему нет? – упорствовала Дженна. – Я знаю, что она ушла со сцены, но людям нравятся ее песни. И газеты оценили наш ход с приглашением бывшей поп-звезды…

– Наша собственная бывшая знаменитость. Да, я читал газеты. Я просто не уверен, что это сработает. – Люк обернулся и посмотрел на Дженну. Ему нравилось нанимать молодых людей со свежими взглядами и идеями. Он хотел инноваций и изменений, в отличие от своего брата. Но он не хотел Аурелию.

На самом же деле проблема была в том, что он хотел.

– Может быть, и нет, – упорствовала Дженна. – Но это сработало. Правда заключается в том, что больше никто не хочет старых магазинов «Брайант». Не составит особого труда просто двигаться по накатанной.

– Скажите это Аурелии, – ответил Люк, давая ей понять, что разговор окончен, но Дженна испустила резкий смешок.

– Но это все, что у нее есть. Вы знаете, что она собиралась петь какую-то народную песню. Сентиментальную. – Дженна закатила глаза, а Люк замер.

– Народную песню? Но она поп-звезда.

– Я знаю. Смешно, правда? И о чем она думает? Она хотела надеть джинсы и играть на гитаре. Как будто мы ее для этого пригласили.

– Что ты ей ответила? – помолчав, спросил Люк.

– Я сказала ей, что мы наняли ее быть Аурелией.

Покрутив ручку, Люк внимательно посмотрел на девушку.

– И что она сказала?

Дженна пожала плечами.

– Немного. Это мы нанимаем ее. Что ей еще оставалось?

«Ничего», – предположил Люк. Но кто же на самом деле была эта Аурелия?

– Это все, спасибо, Дженна.

Она посмотрела на него слегка обиженно и вышла из кабинета. Люк откинулся на спинку кресла и потер лицо.

Он не хотел думать об Аурелии. Совсем не хотел.

Вздохнув, он снова посмотрел в окно. Предложение Дженны нелепо. Не нужно нанимать Аурелию, чтобы петь на всех его открытиях магазинов. И он больше не хотел ее видеть. Никогда.

«Тогда почему ты не можешь выбросить воспоминания о ее глазах из своей головы?»

Ее глаза. Когда он закрывал свои, он видел ее глаза, печальные и храбрые. Он был смешон, думая о женщине, чей образ жизни, ценности, действия он презирал. Она могла написать сентиментальную песню, но она сама не могла измениться.

И все же ее глаза.

Люк разочарованно застонал и повернулся к своему компьютеру. Ему не нужно все это. Открытие в Нью-Йорке прошло успешно. Но у него все еще была гора работы, которую нужно сделать. В сети «Брайант» было около ста магазинов по всему миру, и Люк собирался переорганизовать каждый из них. Без помощи Аурелии.

Сконцентрировавшись, Аурелия закусила губу, проигрывая снова эти же четыре ноты. Возможно, звучит слишком меланхолично? Она должна все сделать правильно или…

Или что?

Она оторвалась от пианино и невидящим взглядом окинула комнату, которую превратила в кабинет. Она могла петь снова и снова свои бывшие синглы, но никто не хотел слушать проникновенное звучание пианино и акустической гитары. И ей ясно дали это понять.

Когда она по глупости сказала об этом своему агенту, тот только рассмеялся.

– Делай то, что у тебя хорошо получается, детка, – сказал он.

Она уволила его. Но это не важно. Он все равно собирался уйти от нее.

Вздохнув, она встала из-за пианино и пошла на кухню. Она работала все утро, и настало время для перерыва. Девушка терпеть не могла предаваться жалости к себе, она знала, что это бесполезно. Она сама себе вырыла яму и проведет в ней остаток своей жизни. Никто не собирался позволять ей меняться. По крайней мере, не публично. Она могла бы провести всю оставшуюся жизнь здесь, в Вермонте. Ей не надо возвращаться.

Воспоминания о договоре на выступление в «Брайант» заставили ее съежиться. Она согласилась петь только потому, что хотела проверить, как люди отреагировали бы на ее новый образ. Но эта затея провалилась сразу же. Руководитель по связям с общественностью была в шоке от предложения Аурелии выступить в ином стиле.

Снова вздохнув, она налила себе еще кофе, добавила молока и задумчиво помешивала ложкой. Она выступила так, как ей было сказано, как того хотела публика. Вскользь она подумала о Люке Брайанте и его начальственном тоне. Как она обращалась с ним. Даже сейчас она чувствовала смущение и стыд. Да, она видела пламя желания в его глазах, но вместо того, чтобы игнорировать его, она причиняла ему боль специально. Она просто реагировала так же, как всегда.

В дверь позвонили, и Аурелия удивилась. Гости не ходили к ней. Папарацци не знали об этом доме. Потом она вспомнила, что заказывала новый каподастр, и пошла к двери.

– Эй… – Она потеряла дар речи, когда увидела человека на парадном крыльце бабушкиного дома. Это был не почтальон. Это был Люк Брайант.

Люк заметил, как она побледнела, когда увидела его. Видимо, она и правда очень удивилась. Так же, как и он был в шоке, когда нашел этот дом, – старую ферму в тихом и сонном Вермонте. Это было не то, что он вообще ожидал. Он предположил, что для нее это было что-то вроде норы, убежища, где можно отсидеться. Но за те десять секунд, что он стоял на крыльце, он понял, что это не нора. Это был дом.

– Что?.. – Она откашлялась, глядя на него широко распахнутыми глазами. – Что вы здесь делаете?

– Ищу вас.

– Зачем? – Она произнесла это таким тоном, будто была совершенно сбита с толку. Люк почти улыбнулся.

Она сейчас выглядела по-другому. Аурелия, которую он встретил в Нью-Йорке, исчезла. Он не узнал бы ее, если бы не ее глаза. Женщина перед ним была одета в джинсы и лавандового цвета футболку. Ее шелковистые волосы были заплетены в косу и переброшены через одно плечо. На ней не было макияжа, как и украшений.

– Я могу войти?

– Я… – Она оглянулась, и Люку стало интересно, что она там прячет. Внутри его росло подозрение. Да, дом может быть обычным, ее одежда… нормальной, но ведь она все та же эксцентричная поп-принцесса, которую он видел раньше.

Хотя Люк прекрасно понимал, что не успешные открытия магазинов привели его в Вермонт. Это было нечто более глубокое, что-то инстинктивное. Он слишком хорошо понимал свое желание измениться, быть разным. Он пытался преобразовать свои магазины на протяжении почти десяти лет. И у него были свои собственные препятствия, которые нужно было преодолеть.

– Могу я войти? – снова спросил он вежливо, и она прикусила губу, явно не в восторге от этого.

– Да, – наконец сказала она и отошла в сторону.

Люк шагнул через порог и оказался в прихожей с картинами на стенах и плетеным ковриком на полу. Очень странно, он этого никак не ожидал.

Девушка закрыла дверь и не спешила приглашать его пройти, а стояла, скрестив руки на груди.

– Как вы меня нашли?

– Это было не просто, должен заметить. – Аурелия просто исчезла с лица земли. Она не оставила никакого адреса, кроме арендованного когда-то пляжного домика в Беверли-Хиллз, никаких связей, так как ее агент и менеджер – оба больше не работали с ней.

– Ну? – В ее глазах полыхнул огонь.

– Я довольно неплохо владею компьютером и нашел упоминание о продаже вот этого домика от Юлии Шмидт. – Она покачала головой недоверчиво, а Люк попытался улыбнуться. – Аурелия Шмидт. Меня заинтересовала фамилия.

– Неплохо, Шерлок.

– Спасибо.

– Но я до сих пор не знаю, зачем вы здесь?

– Я бы хотел поговорить с вами. – Она выгнула бровь. – Это правда. И мне жаль, если я повел себя грубо.

– Разве дело только в вашем поведении? Ну, а я повела себя как будто у меня передоз, так что какое это имеет значение? – Она повернулась и прошла через темную и узкую гостиную, на стенах которой были выцветшие обои и фотографии, на кухню. Люк поймал себя на мысли, что ему хочется рассмотреть эти фото.

– И все же я виноват, – сказал он, стоя в дверях. Солнечный свет лился в комнату из окна, из которого открывался вид на заброшенный и заросший сад. Аурелия взяла кружку с кофе и сделала глоток. Ему она не предложила ничего.

– Я же сказала, это не имеет значения.

– На самом деле имеет. Если у вас есть проблемы со злоупотреблением психотропных веществ, мне нужно знать об этом. – Он не будет иметь дело с кем-то употребляющим наркотики. Больше он не окажется в такой ситуации.

– Нужно знать? – насмешливо произнесла она.

Аурелия держала кружку перед собой, как будто это был какой-то щит или, возможно, оружие. Люк остался стоять у дверей. Он не хотел, чтобы содержимое кружки вдруг полетело в его голову.

– Что еще вам нужно, Люк Брайант? – Ее глаза вспыхнули, и он напрягся.

– У меня есть к вам предложение, – спокойно произнес он. – Но сначала мне нужно узнать, есть ли у вас проблемы с употреблением психотропных средств. Любых.

– И вы мне поверите?

– Да.

– Хорошо. – Она покачала головой. – Так зачем вы все-таки здесь?

– Я уже сказал вам, у меня есть предложение. Бизнес-предложение.

– А вас волнует только бизнес?

Люк почувствовал раздражение. Он уже жалел о своем порыве приехать сюда.

– Достаточно. Или вы слушаете меня, или нет. Если вы заинтересованы в том, чтобы вернуться…

Аурелия обхватила кружку так сильно, что побелели костяшки ее пальцев.

– А кто вам сказал, что я заинтересована в этом?

– А зачем тогда вы приняли приглашение выступить в «Брайант»?

– Мне было скучно.

Люк пристально посмотрел на нее, увидел опасный блеск в глазах, дрожащий подбородок, плотно сжатые губы.

– Я не думаю, что это так, – тихо сказал он. – Слушайте, я вам все расскажу. Но сначала ответьте мне на один вопрос. Есть ли у вас…

– Проблемы с наркотиками? – закончила Аурелия устало. – Нет.

– Никогда не было?

– Нет.

– Тогда почему вы были без сознания в Нью-Йорке?

Выражение ее лица стало безразличным, а голос тихим.

– Я ничего не ела. Низкий уровень сахара в крови.

Люк заколебался. Она уверенно смотрела на него.

– Да уж, вы и правда мне верите.

– Признаюсь, я отношусь скептически к этому заявлению.

– Какая искренность.

– Я не буду связываться с наркотиками.

– Удивительно, – протянула она, – у нас есть что-то общее.

Он подумал о бульварной прессе, которая рассказывала о посещении Аурелией реабилитационного центра. Вспомнил фотографии с вечеринок с ее участием. Он должен развернуться и уйти отсюда. Девушка следила за выражением его лица, ее губы изогнулись в холодной улыбке, которую он так ненавидел.

– Итак, чего же вы хотите?

Чего он хотел? Такой простой вопрос, и так сложно ответить.

– Мне нужно, чтобы вы выступили при повторном открытии моих четырех магазинов.

Люк почувствовал, что она в шоке, хотя выражение ее лица не изменилось.

– Почему? – наконец спросила она. – Кажется, вы были не в восторге от того, как я пела на открытии вашего магазина в Нью-Йорке.

– Это правда, – согласился он. – Магазины очень важны для меня, и мне не особо нравилась идея с вашим выступлением.

– Спасибо, что все разъяснили.

– Но я передумал.

Аурелия закатила глаза.

– Мне радоваться?

– Открытие было хорошо принято…

– О да, я читала газеты. – В ее голосе слышалась горечь, и Люк почувствовал что-то вроде удовлетворения.

– Люди по-прежнему хотят вас видеть.

– Люди желают моего провала. Вот почему они приходят. – Она отвернулась, и Люк посмотрел на ее профиль.

– Я не хочу этого.

– Что? – Она повернулась к нему, удивление стерло надменность с ее лица. Сейчас она выглядела юной и невинной.

– Я не хочу видеть, как вы потерпите неудачу. Дайте себе второй шанс и выслушайте то, что я собираюсь предложить вам.

Аурелия смотрела на Люка и жалела, что так много сказала ему.

«Люди желают моего провала».

Почему она сказала правду? Теперь он знает, что ей больно. И эта мысль была ей ненавистна.

Она жалела, что он пришел сюда. Это единственное место, где она могла быть самой собой. Быть в безопасности.

– Я хочу, чтобы вы ушли. – И какое счастье, что ее голос был ровным и уверенным. – Я не заинтересована в вашем предложении. Пожалуйста, оставьте меня в покое. – Голос все-таки сорвался, задрожал. Это привело ее в бешенство.

Почему этот человек так влияет на нее? Иногда ей казалось, что он видел в ней то, что другие не могут увидеть. И даже не хотят.

– Я уйду, – спокойно сказал Люк, стоя в дверях. – Но пожалуйста, позвольте мне кое-что вам сказать.

Он стоял там как гора. Скала. Она не смогла бы его вытолкать, даже если бы захотела. И все же что-то успокаивающее и обнадеживающее было в его присутствии.

Но все мужчины одинаковы. Они могут предлагать помощь и защиту, но что это значит на самом деле? Они просто хотели вас. Люк Брайант не отличался от других.

– Хорошо. – Она скрестила руки и холодно улыбнулась ему. – Говорите.

– Я ответственен за запуск сети наших магазинов в Азии и я хотел бы, чтобы вы пели на всех мероприятиях.

– То есть вы хотите, чтобы я исполняла свой сингл на каждом открытии? – Эта мысль была ей отвратительна.

– Нет, – спокойно ответил Люк.

– Но именно за это мне заплатили деньги в прошлый раз.

– На этот раз я заплачу за нечто другое.

– И за что же, начальник?

– За исполнение новой песни. Той, которую я слышал, пока стоял на крыльце.

Глава 3

Аурелия покачнулась, и Люк сделал инстинктивный шаг ей навстречу. Очевидно, он удивил ее. Он и хотел этого. Нужно было сделать что-то, чтобы выбить у нее эту поп-певицу, которой она прикрывалась.

Люк явно был не в себе, раз пришел сюда и уговаривает ее делать бизнес вместе? Может, она все еще и обладает огромной популярностью, но он знал, что идет на определенный риск. Вот только не понимал почему.

– Ну? – спросил он.

Аурелия отвернулась от Люка и обхватила себя руками. Ее голова слегка наклонилась. Он поборол внезапный и нелепый импульс обнять ее.

Потом она подняла голову и уверенно посмотрела на него.

– Вы проделали весь этот путь до Вермонта, не зная об этой песне?

– Вы ошибаетесь.

Она покачала головой:

– Вы даже не знали…

– Дженна, мой PR-менеджер, сказала мне, что вы хотели спеть что-то новое.

– Я не думаю, что вы пришли сюда по рекомендации Дженны, – отрезала девушка. – Ей не понравилась эта идея.

– Я не Дженна.

– Нет, – согласилась Аурелия и медленно окинула его взглядом.

Люк почувствовал покалывание в области затылка. Ему не нравилось, как она на него действовала. В тот самый момент, когда он услышал этот приглушенный и хриплый голос, он почувствовал тоску внутри себя. И она превратилась из невинной милашки в сирену. «Невинная сирена» – так назывался ее первый альбом.

Вот только ничего невинного в ней не было. Никогда. А потом Люк увидел, что она приближается к нему, ее бедра покачивались, а глаза сузились. На губах, этих мягких и розовых, будто созданных для поцелуя, играла улыбка.

– Так почему же вы на самом деле здесь, Люк Брайант? – тихо спросила она.

Он почувствовал разряд тока, когда она положила руку ему на грудь, как и раньше. Он ощущал жар от ее ладони через костюм, и его сердце глухо билось.

– Я сказал вам… – начал он, но это было все, что он смог произнести. Он чувствовал запах ее духов, свежий цитрусовый аромат. Ее волосы щекотали его губы. Эта женщина сводила его с ума.

– Я думаю, я знаю, почему вы здесь, – прошептала она, а затем встала на цыпочки и прикоснулась губами к его губам.

Ощущения буквально взорвались внутри его. Как фейерверк.

– Не надо, – сказал Люк отрывисто и немного отстранился от нее.

– Не то что? – поддразнила она его. Ее дыхание щекотало его щеку, желание и инстинкт одержали над ним вверх и, приблизившись к ней, он прижал свои губы к ее в неистовом и жаждущем поцелуе.

Он скользнул руками вдоль ее тела, по спине вниз, до ягодиц. Где-то в глубине сознания он понимал, что она стала безжизненной, в то время как он целовал ее с такой жаждой жизни, когда утопающий хватается за спасательный круг.

К своему стыду, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы отодвинуться от нее. Его сердце все еще сильно билось.

– Что, черт возьми, это было?

Аурелия смотрела на него с непроницаемым лицом, как будто происходящее вообще ее не касалось.

– Вы расскажите мне.

– Почему вы поцеловали меня?

– А вы пытались делать то, что не хотите?

– Я… – Черт. – Нет, не пытался. – Удивление промелькнуло в ее глазах, но она ничего не сказала. – Я признаю, меня тянет к вам и мне это не нравится. Но это не имеет никакого отношения к тому, почему я вообще сюда приехал.

Девушка недоверчиво приподняла брови:

– Никакого?

– Это, возможно, как-то связано, – признался он. – Но я бы не хотел этого.

– Понятно. – В ее голосе слышалось недоверие, и он едва ли мог винить ее. С самой первой встречи его тело реагировало на нее. Он хотел ее. И она, должно быть, знала это.

– Я признаюсь, я продолжил поцелуй, но вы его начали. И должны быть какие-то причины для этого.

– Разве?

– Я думаю, – медленно проговорил Люк, – есть причины для всего, что мы делаем. Даже если со стороны наши поступки кажутся совершенным безумием.

– Учту, – усмехнулась Аурелия.

Они стояли и смотрели друг на друга, как два борца на татами. Люк уже не знал, почему он здесь. Предлог, что он хочет нанять ее выступать на открытии магазинов в Азии, уже не казался ему таким уж убедительным. Особенно после поцелуя.

Он пришел сюда, потому что хотел ее. И точка.

Аурелия смотрела на Люка и гадала, что же он придумает дальше. Его честность удивила ее. Она понимала, что он говорит правду, но не знала, что ей с этим делать. Она не привыкла к честности.

Пытаясь изобразить беззаботность, Аурелия повернулась к столу, взяла свою кружку с кофе и встала за кухонную стойку.

Люк скрестил руки на груди.

– Итак, вы мне не сказали: почему вы меня поцеловали?

Девушка пожала плечами.

– Почему нет? – Этот поцелуй был задуман как способ доказать, что он хочет только одного, и явно не ее песню. Но когда она почувствовала мягкость его губ, она забыла обо всем на свете. Она почувствовала… желание. Это казалось невозможным.

Аурелия глотнула холодный кофе. Она не должна была целовать его вообще. Она не хотела притворяться здесь стервозной, взбалмошной звездой. В этом доме. В единственном месте, которое она могла назвать своей крепостью. Она хотела быть настоящей, вот только не знала, как это сделать в присутствии Люка. Да и вообще в присутствии другого человека. Она притворялась так долго, что не была уверена, сможет ли остановиться.

– Зачем вы хотите нанять меня выступать на открытии ваших магазинов?

– Я говорил об этом.

– А настоящая причина?

Он смотрел прямо на нее. Она любовалась шоколадного цвета волосами и вспоминала, какие они были мягкие под ее пальцами. Каким крепким и сильным было его тело. Какие теплые были его глаза…

Ей нужно прекратить думать об этом прямо сейчас.

– Ну? Почему?

– Все намного сложнее, чем кажется. – Казалось, слова вырвались сами собой. – С одной стороны, это просто бизнес, а с другой… – Он пожал плечами и развел руками. – Да. Как я уже сказал. Есть сумасшедшее влечение. Но это не значит, что я буду следовать на поводу у своих желаний.

– Несмотря на то, что вы только что сделали это.

– Если что-то подобное повторится, я буду ответственен за это. Потому что я мужчина.

Точно. Аурелия знала мужчин. Однако ей было неуютно от его честности. Он мог бы легко ей соврать.

– Вы что, – спросила она, – Пиноккио?

Люк отвел взгляд.

– Можно и так сказать.

Человек не может не врать. Она сама, наверное, дюжину раз говорила ложь. Даже сотни. Вся ее жизнь была сплошным обманом.

– Так что если я спрошу вас о чем-то, то вы скажете мне правду?

– Я не люблю ложь, если вы об этом.

Аурелию так и подмывало спросить что-то провокационное, но она сдержалась.

– Ладно, хорошо. Тогда расскажите все про ваши намерения с открытием ряда магазинов.

– Я хочу заново открыть торговые точки по всей Азии. Манила, Сингапур, Токио и Гонконг. И я хочу, чтобы вы выступили на каждом открытии.

– Спела свою новую песню?

– Да.

– Но это определенный риск, вы не думали об этом?

Он удивленно поднял брови:

– Разве?

– Как долго вы стояли на моем крыльце?

– Довольно долго.

Аурелия чуть было не поддалась безумному импульсу спросить у него, что он думает об этой песне. Она работала над ней в течение нескольких месяцев. И эта композиция значила для нее больше, чем она готова была признать.

– А почему все же вы не хотите, чтобы я выступила в своем обычном стиле? – спросила она вместо этого.

В нем много фальши.

Ей не нравилось, что он буквально пронизывал ее взглядом. Да, ей это совсем не нравилось, но какая-то ее часть кричала: «Да, я притворяюсь и ты первый, кто это заметил». Откуда-то она взяла в себе силы, чтобы рассмеяться.

– Любой известный человек притворяется на сцене, Брайант.

– Зовите меня Люк. – Она ничего не сказала, и он сделал шаг к ней. – Итак, вы сделаете это?

– Я не смогу ответить вам прямо сейчас.

– Вам бы лучше дать мне ответ в ближайшее время, так как на следующей неделе я улетаю на Филиппины.

Она вздохнула и покачала головой. Это не было «нет», просто она чувствовала себя…

– Боитесь?

– Что?

– Вы боитесь меня. Почему? – Аурелия молча смотрела на него, явно шокированная. И Люк слегка улыбнулся ей. – Честно? Я всегда говорю то, что думаю, Аурелия. Так почему вы боитесь?

Она ощетинилась.

– Потому что я вас не знаю. Потому что вы подкрались ко мне, вторглись сюда…

– Я спросил. Вежливо. И это вы начали целовать меня…

– Забудем об этом. – Она отвернулась, расстроенная тем, что он так много увидел и понял.

– Скажите мне, что вас пугает?

– Ничего, – солгала Аурелия.

– Вы боитесь меня или реакции публики? – Он подошел еще ближе к ней. Он был настолько уверен в себе, что это злило ее. И пугало.

– Ни то и ни другое.

– Вы знаете, у вас тоже не очень-то получается врать.

Она повернулась к нему, чтобы сказать что-то резкое, но ничего не пришло в голову. Все ее самодовольство и позерство испарилось. Она так устала притворяться, делать вид, что она совсем другой человек. И что ей это нравится. Хотя мысль о том, чтобы быть собой и позволить людям это увидеть, приводила ее в ужас.

– Конечно, я немного… обеспокоена, – сказала девушка. – Пресса жаждет высмеивать меня. Думаете, я получаю удовольствие от этого?

Люк смотрел на нее мгновение, приложив все силы к тому, чтобы не сказать глупость. Но она вздернула подбородок и ответила на его взгляд.

– Не стоит так зацикливаться на реакции окружающих.

– Я сказала вам, что каждый известный человек притворяется.

– Тогда кто такая Аурелия Шмидт?

Девушка беспомощно смотрела на него. У нее не было ответа на этот вопрос. Она была известна с шестнадцати лет.

– Не имеет значения. Никто не заинтересован в Аурелии Шмидт.

– Возможно, вы просто не открываетесь людям.

– Поверьте мне, это никому неинтересно.

– Вы должны пойти на этот риск.

– Не заставляйте меня делать то, что я не хочу.

Люк засунул руки в карманы.

– Прекрасно. Позвольте мне пригласить вас на ужин.

– Зачем? – подозрительно спросила Аурелия.

– Деловой ужин. Необходимо обсудить детали поездки в Азию.

Аурелия на мгновение задумалась: неужели она откажется, даже не попробовав? Неужели ей настолько страшно?

– Я еще не сказала «да».

– Я знаю.

Девушка медленно выдохнула. Она была напугана: Люк видел и понимал многое. И все же ей хотелось выступить. Она отчаянно жаждала этого.

– Хорошо.

– Какие-нибудь рекомендации хороших мест, где можно неплохо поесть?

– Вообще-то нет. Есть фастфуд в соседнем городе…

– Что-нибудь получше?

– Ничего в радиусе тридцати миль.

Люк молчал, но его задумчивый взгляд все еще нервировал ее. Все это было плохой затеей, и она должна отказаться прямо сейчас…

– Знаете что, – сказал Люк, – я сам приготовлю ужин.

– Что? – Ни один человек еще ни разу не готовил для нее. Даже не предлагал.

– Ну, я не профессионал, но вполне могу приготовить стейк и картофель фри…

– У меня нет бифштексов.

– Тогда куплю все необходимое для ужина. И мы сможем обсудить поездку.

Его предложение казалось вполне нормальным.

– Идет.

– Хорошо. – Он повернулся к выходу. – Я буду через полчаса.

Тридцать минут передышки.

– Я жду, – сказала она, и он ушел.

* * *

Люка не было почти час. Он подумал, что ей нужен перерыв. И ему тоже. Он не спеша выбирал мясо, потом картофель, салат. Он хотел купить вино, но не стал. Все-таки это деловой ужин, и не важно какой градус желания кипел в его крови, особенно когда он вспоминал эти умопомрачительные поцелуи…

Черт.

Люк остановился прямо посередине магазина, спрашивая себя, что он вообще делает. Его разум твердил, что это только бизнес, а тело говорило обратное. Он запомнил мягкость ее губ, ее голос, эмоции в ее глазах.

Выпрямившись, он заставил себя думать логически, как он всегда и делал. Да, он желал ее. Он признавал это. Но ему также необходимо было решить рабочие проблемы. Если Аурелия вернется на сцену в новом стиле, и ее возвращение начнется с выступлений на открытиях его магазинов, это будет небывалая реклама. Так что это простой и хороший бизнес-ход. Именно поэтому он здесь.

К тому времени, как Люк добрался до дома на окраине сонной улицы в маленьком городке, солнце уже садилось. Он позвонил в дверь, слушая приятную мелодию, а затем легкие шаги. Она открыла, и он понял, что она только вышла из душа. Ее волосы были влажные и заправлены за уши. Сейчас на ней были бледно-зеленый свитер и обтягивающие джинсы. А когда он посмотрел вниз, то увидел, что она надела розовые носки.

Люк кивнул, указывая на носки.

– Выглядят уютными.

Она улыбнулась ему:

– Ноги замерзли.

– Могу я войти?

Девушка кивнула, и он почувствовал, что ушла неестественность.

«Кто такая Аурелия Шмидт?» Возможно, он узнает ответ на вопрос. Вот только хочет ли он этого?

– Вы не возражаете, если я с комфортом размещусь на вашей кухне?

Она пожала плечами:

– Конечно.

Люк кивнул и направился на кухню.

Пятнадцать минут спустя стейки были смазаны оливковым маслом и отправлены в духовку, картофель порезан на дольки и жарился на плите, а Люк занимался салатом. Аурелия сидела на стуле и наблюдала за ним.

– Вам нравится готовить?

– Иногда. Я не гурман. Не как мой брат Чейз.

– А у него хорошо получается?

Люк пожал плечами. Он жалел, что упомянул Чейза и вообще заговорил о своей семье. Он предпочитал не ворошить эти воспоминания, он всегда решительно убирал их в самые дальние уголки памяти. Но возможно, что-то в этой женщине побудило эти воспоминания проявиться.

– Он много чего делает хорошо. – Он потянулся за уксусом. – У вас есть братья или сестры?

– Нет. – Оттого, как тихо Аурелия это произнесла, он понял, что она так же, как и он, не стремится говорить о своей семье.

– Все должно быть готово через несколько минут, – сказал Люк, закончив готовить салат.

Аурелия встала со стула, чтобы достать тарелки.

– Пахнет замечательно.

Люк поднял голову и криво улыбнулся.

– Похоже, что мы ведем обычный разговор?

– Похоже. – Она не улыбнулась в ответ, а глубоко вздохнула, прижав тарелки к груди. – Послушайте, если вы пришли сюда, чтобы выполнить какую-то миссию, то не надо. Мне не нужна ваша жалость.

Люк замер.

– Я не жалею вас.

– Если это не жалость, тогда что?

Он сжал челюсть.

– О чем вы говорите?

Вздернув подбородок, Аурелия проговорила:

– Мне сложно поверить, что весь путь до Вермонта вы проделали, чтобы пригласить меня выступить с новой песней. Вы даже не слышали ее. Вдруг это полная катастрофа?

– Я признаю, что предложение не лишено риска.

– Так почему же вы приехали? Какова реальная причина? – Подозрения, четко слышимые в ее голосе, ранили его, как нож. Неужели она и правда думает, что он приехал сюда, чтобы затащить ее в постель?

А он для этого приехал?

Нет, черт побери, это был бизнес. И переорганизовывая свои магазины, он мог помочь Аурелии измениться.

Люк облокотился на кухонную стойку.

– У меня нет никакого сексуального подтекста, если вы об этом.

Она склонила голову набок.

– Вы уверены?

– Откуда столько недоверия к мужчинам? – покачал он головой.

– Они все одинаковы.

– Я другой. – И он докажет ей это. Он взял тарелки из ее рук, прямо встретив ее бушующий взгляд. – Давайте есть.

Люк поставил еду на стол. Сумерки уже укутали город, и после уличного шума он чутко чувствовал тишину. Так же, как он чувствовал подозрения и одиночество Аурелии.

– Вы живете здесь большую часть времени?

– Теперь да.

– И вам нравится?

– Если бы я сюда не переехала, то моя жизнь была бы довольно грустной.

Люк сел напротив нее и взял нож и вилку.

– Вы не любитель отвечать прямо на вопросы, правда?

Она пристально посмотрела на него и слегка кивнула.

– Думаю, да.

– Отлично. – Люк попытался сосредоточиться, но сейчас ему это было трудно сделать. Он хотел задать ей вопросы о доме, о том, как она оказалась здесь. Он хотел вернуться и рассмотреть все эти фотографии на стенах. Он хотел услышать, как она исполняет эту песню. Он хотел…

– Давайте поговорим о делах: об открытии новых магазинов. Вы поете одну или две ваши новые песни.

– Зрители ожидают другого.

– Я знаю. Но вы на собственном опыте должны доказать, что перемены возможны.

– А что, если я не смогу измениться?

– Есть только один способ узнать это, – заметил Люк, но Аурелия ничего не ответила, но он видел, что она думает об этом. – Вы будете обеспечены жильем, и конечно же мы обсудим ваш новый…

– Деньги меня не волнуют.

– Я хочу, чтобы все было справедливо.

Аурелия играла с вилкой, двигая еду по тарелке.

Он видел, что она не ела.

– Это все равно похоже на жалость.