Текст книги "Секс, ложь и вампиры"

– Да.

Он произнес это с таким холодком, что меня бросило в дрожь.

– Да? Ну тогда лучше тебе подумать еще раз. Я ничего не могу расколдовать. Я здесь только для того, чтобы помочь Мелиссанде… тебе тоже, кстати, не помешает помочь ей. На кону жизнь мальчика, и даже если ты не из тех, кто задумывается о вежливости, то ты все равно не такой монстр, чтобы тебе было все равно.

– Откуда ты знаешь, что я не такой монстр?

Что-то вспыхнуло в его глазах, и я снова почувствовала его зов.

– Не говори ерунды. Если бы ты был монстром, ты бы перегрыз мне глотку, или сразу же сделал меня своей царицей ночи, или что-нибудь в том же духе. Ты всего лишь человек, а вовсе не монстр. Да, мужчина с острыми клыками и руками, словно стальные капканы, но ты все равно человек, а посему ты связан нормами гуманности и морали и просто обязан помочь Мелиссанде.

Он продолжал идти вперед.

– Она не примет мою помощь.

– Но…

– Нет! – сказал он, словно камень раздробил.

Я посмотрела на него и решила, что при первой же возможности вытяну из него информацию и передам ее Мелиссанде.

– Сюда. – Он свернул в темный проход и отпустил меня, чтобы навалиться на каменную дверь, оплетенную корнями. Она хрустнула протестующе, когда подалась, открываясь. Проход наполнился треском и скрежетом. Я попятилась назад, пока не наткнулась на скалистую стену. Свет от зажигалки ничего толком не освещал.

– Кто ты? – спросила я, и дверь закрылась с ужасным грохотом. – Кто ты, где мы, и зачем именно меня ты похитил?

Вампир пошарил по полу и вскоре поднял кусок дерева размером с руку. Кусок этот, судя по всему, был сухим, потому что загорелся почти сразу, как только вампир поднес к нему зажигалку. Он высоко поднял импровизированный факел, который осветил комнату, разметав наши тени по грубо отесанным каменным стенам.

– Меня зовут Адриан Томас, а это маленькая комната, вытесанная в чреве туннеля, который ведет за стены замка. Я привел тебя сюда, чтобы ты сняла проклятие, которое наложил на меня Повелитель демонов – Асмодей.

– Адриан? – прошептала я, мой мозг лихорадочно работал. – Адриан-Предатель? Тот, кто отдавал своих собратьев в лапы Асмодея на бесконечные пытки и ужасную смерть? Тот самый Адриан?

– Да, – ответил вампир. Свет от факела сверкнул на его клыках, когда он улыбнулся невеселой улыбкой. – Я Предатель, а ты, волшебница, моя пленница.

Глава 4

– Ты собираешься меня убить, да?

– Что? – Адриан держал горящий корень высоко над головой и обходил влажную дыру, куда он меня затащил, по периметру. Помещение по размеру напоминало мою спальню, две стены были каменные, две земляные, потолок подпирали древнего вида деревянные стропила. Судя по остаткам бочек в углу, эту комнату в былые времена использовали как склад. – Зачем мне тебя убивать?

Корень прогорел почти до его руки. Адриан остановился передо мной, удовлетворенный, видимо, тем, что свет не проникает в комнату.

– Зачем? Я загнана в ловушку, один на один с матерым вампиром, который в свободное время сдает своих приятелей Повелителю демонов. И как мне не думать, что я сейчас стану обедом?

Он швырнул факел на грязный пол, где тот зашипел, последние сантиметры корня продолжали догорать.

– Я же сказал, что мне нужна твоя помощь. А я обычно не ем людей, которые мне нужны.

– Да? Звучало бы убедительнее, если бы ты не облизывал клыки, пока говоришь это. – Свет от догоревшего факела померк. Я прижалась спиной к каменной стене и скрестила руки на груди, пытаясь обнять себя. Ненавижу темноту. Ненавижу, когда меня запирают в замкнутом пространстве. С той самой ночи десять лет назад…

На его лице отобразилось страдание, хотя я едва видела его в умирающем свете.

– Я не облизывал клыки. Я никогда не облизываю клыки. Прости, что они действуют тебе на нервы, но я ничего не могу с этим поделать.

– Что? – спросила я нервно, глядя, как остатки пламени превращаются в тлеющие угольки. – Твои клыки застряли в выдвинутом положении?

Он вздохнул. Вот уж не знаю, почему мне показалось, что вздыхающий вампир – это смешно. Судя по всему, из-за недостатка кислорода в комнате у меня в голове путались мысли.

– Что-то вроде того. Зачем ты лезешь на стену?

– Может, лучше разведешь костерок, пока хоть что-то тлеет? – Холод от камня позади меня проник через жакет и пронизывал до самых костей.

– Костерок? – Он посмотрел на остатки корня под ногами и снова на меня. – Ты боишься темноты?

– Да. Так что большой костер был бы в самый раз. Корень сейчас окончательно истлеет. Сделай же хоть что-нибудь.

– Как тебя зовут?

– Что? – Я осторожно подалась вперед, одним глазом глядя на вампира, другим на угасающий корень. – Это что, такое вампирское правило: надо обязательно знать имя человека, которого собираешься убить?

Я присела у тлеющего корешка и стала дуть на него, чтобы он разгорелся, а сама поглядывала по сторонам в поисках чего-нибудь сухого, чтобы подкормить его. Лучина, вот что мне нужно!

– Нет, это не правило, но мне всегда казалось, что это мило, когда знаешь, что написать на надгробном камне.

Поползав вокруг корня, я нашла пару сухих сучьев, которые тут же положила на едва уже тлеющие угли, и принялась дуть изо всех сил, чтобы оживить огонек. Вокруг была кромешная тьма, я не видела Адриана, но чувствовала его. Я чувствовала его, тьму вокруг и многотонный каменный массив замка над головами, который давил на меня всем своим весом.

– Нелл, – выдохнула я и поморщилась, когда разгоревшийся было огонь снова потух. И вот когда умер этот свет, родилась паника, настоящая паника, от которой кровь стыла в жилах. – Меня зовут Нелл.

– Нелл. – Его голос, грубый, как камень, чьими пленниками мы стали, потерся о мою кожу, словно касаясь. – Какое странное и старомодное имя для такой современной девушки.

Я поднялась, сбитая с толку темнотой, переполненная паникой, я задыхалась, потому что в комнате было мало воздуха. Мы оказались в ловушке в этой каменной могиле. Я больше не могла это выносить.

Его голос раздался из другого угла, словно он ходил вокруг меня кругами.

– Нелл, почему ты боишься темноты?

Я резко развернулась, ничего не видя перед собой. Я пыталась рассмотреть что-нибудь… ну хоть что-нибудь.

– Я не так сильно боюсь темноты, как я боюсь того, с кем заперта здесь. Тебя не затруднит стоять на одном месте?

– Ты боишься темноты, – прошептал он у меня за спиной. – Твое сердце так быстро бьется, что я почти чувствую твой страх.

Я подпрыгнула от ужаса и повернулась в том направлении, откуда шел голос.

– Перестань пугать меня, лучше дай зажигалку!

– Зачем тебе моя зажигалка? Ты что, спалить меня собираешься?

– Это не входило в мои планы, но я с удовольствием включу твое предложение в список, – мрачно сказала я и протянула руку: – Мне нужен костер, ясно? Здесь холодно.

– Если ты хочешь согреться, то я рад предложить свои услуги! – прорычал он мне на ухо. Я поежилась от его обжигающего дыхания.

– Я бы предпочла огонь, – сказала я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. – Мне нравится огонь.

– Огонь убьет тебя. – На сей раз его голос звучал прямо передо мной. Я протянула руку и почувствовала, как что-то теплое исчезает в темноте. – Здесь нет вентиляции, ты задохнешься от дыма.

– Ну и что? – захныкала я, паника, с которой я пыталась бороться, брала верх. Я рухнула на землю, жалкий комок гуманизма, дрожащий от страха, сжимающийся в ужасе от осознания тяжести камня надо мной. – Я все равно умру, пока ты играешь со мной в кошки-мышки. Так почему бы не умереть по-моему? По крайней мере буду видеть своего убийцу. Ты что, весь воздух высосал? Здесь нечем дышать. Я не могу… мне не хватает воздуха.

– Нелл. – Его теплые сильные руки поставили меня на ноги. Я подумывала о том, чтобы оказать сопротивление, но подсознательная потребность прижаться к другому человеческому существу победила. Адриан проворчал что-то, когда я бросилась ему на шею. Он был теплым и надежным, и, как ни странно, мне легче дышалось. Казалось, что он один удерживал многотонную громаду камня, которая иначе непременно обрушилась бы на меня, размазав по полу.

Паника, пронизывавшая меня, начинала потихоньку отступать.

– Извини, – сказал он. – Я не знал, что у тебя клаустрофобия. Если бы знал, нашел другое укрытие.

– У тебя бьется сердце, – сказала я, чувствуя, как на его шее пульсирует жилка. Под моими руками его грудь поднялась и медленно опустилась. – Ты дышишь. Я думала, что вампиры мертвые. А ты совсем не похож на мертвых. Ты вовсе не холодный.

– Мы предпочитаем термин «Темный», – ответил он. – И граф Дракула тут почти ни при чем.

– Так ты не мертвый? – спросила я, успокаиваясь в его теплых объятиях.

– Нет. Я такой же живой, как и ты. Но есть несколько отличий.

– Как, например, тот факт, что вы бессмертные и пьете человеческую кровь, сгораете на солнечных лучах, а чеснок вас отпугивает. – Я ожидала, что он вонзит в мою шею клыки, но вместо этого позволил мне висеть у него на шее, в объятиях, о которых я не могла мечтать и в самых смелых снах.

Я почувствовала, как он пожимает плечами, опуская руки вдоль моей спины, отчего я покрылась мурашками, но вовсе не от холода.

– Я живу, пока меня не убьют, – это так. Мне нужна кровь, чтобы выжить, – это тоже правда. Солнечный свет не очень для меня полезен, хотя он и не сожжет меня в пепел, как это показывают в популярных кинофильмах.

– А чеснок? – спросила я, наслаждаясь болтовней. Прижавшись к нему, я не могла не чувствовать его запах, сочетание типичного мужского аромата и чего-то еще, природного, лесного, отчего внутри меня все начинало вибрировать, и я была не властна над этим.

Да и не хотела.

– Чеснок меня совершенно не беспокоит, хотя меня и раздражает, когда люди начинают класть его в еду без разбора.

Ах, как это неправильно – прижиматься к мужчине, да даже и не к мужчине, а к вампиру, который, не задумываясь, предает своих собратьев!

Почему ты решила, что я делаю это не задумываясь?

– Ты про еду? – спросила я, делая вид, что не слышала его мыслей. – Или про людей? Извини, это была шутка? Ты говорил про людей, от которых пахнет чесноком?

– Да, это была шутка. Если ты больше не паникуешь, то я достану зажигалку. Я не могу позволить тебе разжечь костер. Но я могу поставить зажигалку на землю, и она будет гореть, пока не кончится бензин.

Я с сожалением отклеилась от него, да и то только ради его обещания. Он щелкнул зажигалкой, прикрывая кремень рукой, затем, когда вспыхнуло пламя, подошел к разваленным бочкам и поставил ее на одну из наиболее уцелевших. Он аккуратно расчистил мусор вокруг нее и отрегулировал высоту огня на минимальный уровень. Свет от зажигалки fie рассеивал тьму дальше, чем на расстояние вытянутой руки, но это было лучше, чем ничего. Я кинулась к огоньку, точно мотылек.

– Так лучше? – спросил он.

Я кивнула, потирая от холода руки. Удивительно, но когда я прижималась к нему, то не чувствовала никакого холода. Он раскидал деревянный мусор на полу и расчистил путь к ближайшей стене.

– Райн, – заговорила я, глядя, как он садится спиной к стене.

– Адриан, – поправил он, навалился на камень, скрестил на груди руки и закрыл глаза.

– «Райн» звучит по-дружески. Мне нравится имя Райн. Райн никогда не стал бы перекусывать чужой ногой. А «Адриан» звучит… – я неопределенно махнула рукой, – жестоко. Бессердечно. Грубо.

– А я и есть жестокий, бессердечный и грубый. Я ведь Предатель.

– Хм. От Райна веет нормальностью.

Он открыл глаза.

Я сделала испуганное лицо.

– А может, ты и прав. Ты вовсе не похож на Райна. Ты вылитый Адриан.

Я снова потерла руки и огляделась в поисках укромного уголка, куда можно было бы забраться, чтобы хоть немного согреться.

– Никто не называл меня иначе, как Адриан-Предатель. – На секунду в его глазах вспыхнуло удивление, затем он снова закрыл их.

– Что ты делаешь? – спросила я, дрожа от холода. Я не видела крыс в комнате, но мне казалось, что они шевелятся повсюду. Хотя Адриану наверняка все равно. Интересно, я думала, что вампирам подвластны создания тьмы.

– Я пытаюсь поспать. И успокойся, здесь нет крыс.

– Прекрати читать мои мысли! – Раздражение от того, что он может влезать в мою голову, когда ему того пожелается, вытесняло и мысли о крысах, и дискомфорт от холода.

Уголки его губ слегка дрогнули, словно он разучился улыбаться. Даже в такой темноте я не могла не отметить, насколько он хорош собой. Слабый огонь от зажигалки окрашивал его волосы в красные тона, огненные бакенбарды смягчали челюсть, которая иначе выглядела бы грубо. Когда его губы дернулись в подобии улыбки, на щеках пробились ямочки. Его нос был слегка изогнут в нескольких местах, видимо, он ломал его раз или два. Ресницы, густые и черные, почти лежали на щеках, прикрывая прекрасные глаза.

Он и впрямь был самым красивым мужчиной из всех, каких мне доводилось видеть.

Легкая линия ямочек на щеках углубилась.

А еще он был дьявольски сексуальным, и, уверена, он прекрасно об этом знал.

Один уголок рта скользнул вверх.

Не исключено, что ему даже не приходится ходить в магазин за продуктами. Уверена, женщины так и липнут к нему, так что на ужин у него всегда есть выбор.

Другой уголок рта пополз вверх. Ямочки на щеках стали еще глубже.

Хотя на меня его сексуальность никак не действовала. Сгнивший корень на полу казался мне притягательнее.

Он удивленно распахнул глаза.

– Ха! – воскликнула я, потирая руки. – Это научит тебя, как подслушивать фанта… мысли других людей!

– Уверяю тебя, я не напрашивался на это умение. Если честно, то, что мы умеем читать мысли друг друга, неудобно, поскольку это означает…

– Что? – спросила я, поеживаясь от холода.

– Ничего.

Он снова закрыл глаза и притворился, что уснул. Я пнула его по ноге.

– У тебя ямочки на щеках.

Он приподнял одну бровь, но не потрудился открыть даже один глаз.

– Это против законов природы. Все ведь знают, что у вампиров физически не может быть ямочек на щеках. Мужчины, у которых на щеках ямочки, – белые и пушистые, как маленькие зайчики. А вампиры – темноволосые, мрачные и развращенные. Тяжело быть мрачным и развращенным, если в любой момент у тебя на щеках проступают ямочки.

Бровь его опустилась, руки оставались неподвижно скрещенными.

Я снова пнула его по ноге.

– Мужчины с ямочками на щеках поют в бродвейских мюзиклах. И бьют все рекорды кассовых сборов.

– У меня нет ямочек на щеках, – сказал он и положил ногу на ногу за секунду до того, как я в очередной раз пнула по ней.

– Нет есть. Я их видела. Ты сам не знаешь, есть или нет, ты ведь не видишь свое отражение в зеркале.

Не стоит верить всему, что слышишь.

– Так ты видишь себя в зеркале? Что ж, тогда в следующий раз, когда увидишь свое отражение, то улыбнись, и ямочки проявятся.

На секунду он открыл глаза и бросил на меня пронзительный взгляд.

Я похож на мужчину, который станет улыбаться своему отражению в зеркале?

– Нет, ты похож на мужчину, который на завтрак ест маленьких детей, – ответила я.

Он ничего на это не ответил, а просто уснул, прямо сидя на холодном каменном полу. Ну и ладно. Все равно он молодец. Помог мне справиться с самым ужасным приступом паники в жизни. Я стояла и переминалась с ноги на ногу какое-то время. В конце концов я не выдержала и сказала капризно:

– Мне холодно.

На его лицо вернулось мученическое выражение. Он ничего не сказал, но развел руки. Я не стала взвешивать все «за» и «против» перспективы оказаться в руках вампира-телепата. Я просто бросилась на него, извинившись мимоходом, что угодила коленом ему ниже живота, обвила его руками и уткнулась лицом ему в шею. Он был теплым и сильным, и от него приятно пахло. Я расслабилась в его руках. У меня возникло ощущение комфорта и защищенности.

Что за глупость! Он ведь только что похитил меня, а еще хотел, чтобы я расколдовала его ценою своей жизни.

– Нелл? – Глубокий, низкий голос ласкал мой слух.

– М-м-м?

– Я никогда не ел женщин.

Я хихикнула, и мне было так хорошо, что я даже не стала возмущаться по поводу чтения мыслей.

– И мне приятно, что ты считаешь меня сексуальным.

Я ущипнула его за талию, где черный свитер слегка не доставал до ремня штанов.

– Плохой вампир.

Засыпая, я услышала его мысли. Впрочем, мне это могло и присниться.

Ничего между нами быть не может. Я безнадежен. Я должен умереть. А ты должна жить.

Глава 5

– Ай, дурацкий камень. У моего следующего похитителя будет «порше».

Адриан ничего не сказал, но ближайшая ко мне ладонь сжалась в кулак, как будто он душил кого-то. У меня было неприятное ощущение, что я знаю, кого именно. Впрочем, это не остановило меня. По какой-то причине ужас перед Адрианом прошел. Мне было комфортно с ним. Даже очень комфортно. А все потому, что он проявил ко мне жалость, хотя мог оставаться жестоким.

Тот факт, что он не съел меня на ужин, тоже внес свою толику в мое изменившееся отношение к Предателю.

Меня била мелкая дрожь. Мы шли по извилистой дороге, что вела от Драганского замка к близлежащему городку Бланско, где, как мне очень хотелось надеяться, у Адриана припрятана машина.

– Мой следующий похититель будет знать, как похищать девушку стильно. Он не станет затаскивать меня в грязную, пропахшую крысами дыру, морить меня голодом, а затем издеваться надо мной, заставляя идти пешком милю за милей, да еще и после захода солнца. Он похитит меня на шикарной спортивной машине, где непременно будут стоять удобные сиденья с подогревом, а на заднем сиденье будет лежать корзина для пикника, наполненная разными вкусными вещами. На сексуальной красной спортивной машине.

Со стороны Адриана не последовало никакого ответа, лишь челюсти его сжались.

– Автомобиль с откидным верхом!

– Во имя любви к Господу, женщина, чего ты от меня хочешь? – выпалил он, его глаза горели раздражением. – Я предлагал понести тебя, на что ты сказала, что лучше умрешь сразу, чтобы не мучиться.

– Да, но я же не в прямом смысле слова! – Я потерла руки, чтобы хоть как-то согреться, и застонала, наткнувшись на очередной камень.

– Ты совершенно меня не уважаешь. Почему? – Он бросил на меня очередной раздраженный взгляд. – Ты даже понятия не имеешь, каким сильным и опасным я могу быть. Меня боятся и ненавидят мои собратья, за которыми охотятся, словно за животными, те, в чьих руках моя жизнь. Но ты совсем не испытываешь благоговейного трепета. Ты должна дрожать от страха, а вместо этого ты только и знаешь, что жалуешься.

– Ну, если честно, то я испытываю немного благоговейного ужаса перед твоими клыками, – сказала я, стараясь загладить вину, хотя если честно, то непонятно, чего я так боялась задеть его чувства. – Они всегда так торчат? Тебе, наверное, приходится все время жевать на людях, чтобы скрыть их. А губы у тебя о них не трутся? Когда я была подростком, то носила брекеты на зубах, так вот, я ужасно стирала о них губы. Я бы предложила тебе мазь для губ, но моя сумочка осталась в замке, когда ты уволок меня. Надеюсь, настоящий Кристиан вернет мне ее. В ней все мои деньги и паспорт.

– Темные не пользуются никакими бальзамами для губ, – сказал он, теряя терпение.

Я пожала плечами и попыталась представить себе, как Адриан превращается в летучую мышь.

– Нет, – сказал он, прежде чем я задала вопрос. – Я не могу превращаться в летучую мышь.

Я встала как вкопанная посреди тропы. Луна, выглянув из-за облака, осветила дорогу.

– Прекрати. Читать. Мои. Мысли!

Его пальцы сомкнулись на моем запястье, предвосхищая попытки ударить его.

– Я ничего не могу с этим поделать. Ты все время проговариваешь про себя.

– Ну знаешь! – воскликнула я обиженно. – Ничего я не проговариваю про себя!

– Нет, проговариваешь. Ты нисколько не пытаешься заблокировать свои мысли. Все, что мне нужно, – это…

Моего сознания коснулась теплая волна. Я полной грудью вдохнула морозный воздух. Это было самое интимное прикосновение в моей жизни. Гораздо интимнее банального соития тел.

Я уловила удовлетворенное урчание.

– Прекрати, – сказала я, выгоняя его из своего сознания. – Это невежливо – гулять по чужим мыслям без приглашения.

– Ты вправе отказать, более того, ты тоже можешь проникнуть в мое сознание.

– С чего ты так решил? – Я посмотрела на его высокую темную фигуру. – Никогда не могла понять, что люди думают. Не говоря уж о том, чтобы читать их мысли.

– Я тебя пометил, – сказал он безжалостно. – Это первое правило проникновения.

– Пометил меня? Но ты даже не коснулся меня. Нет, я, конечно, понимаю, что ты злой и страшный серый волк…

– Я Предатель, – прервал он меня. – Предатель. Меня боятся и ненавидят…

– …все твои собратья, на которых охотятся, словно на животных. И так далее и тому подобное. Ты уже говорил. Видимо, поэтому я больше не боюсь тебя, Адриан-Предатель. Ты мне ничего плохого не сделал, хотя мог.

– Это еще не повод, – резко сказал он. Я не видела его лица, поскольку луна скрылась за мрачную черную тучу, так что я не могла судить, действительно ли он сердится. – Дело совсем в другом. Все гораздо хуже, чем ты можешь себе представить.

– Хуже? О чем ты говоришь?

Он не стал отвечать. Наш разговор сошел на нет, мы входили в город Бланско.

– Нелл, – сказал он чуть позже, когда мы шли по темной площади. – Ты…

– Ух ты, смотри! Железнодорожная станция! Уверена, там можно взять напрокат машину. А может быть, у них и еда есть. Я просто умираю с голода. Пойдем.

– Нелл. – Он схватил меня за запястье своей мертвой хваткой и притянул к себе. Его губы почти касались моего уха. Для посторонних глаз, что не исключено в такой час, мы вполне могли сойти за любовную парочку, которая не может дотерпеть до дома. – Не забывай, что ты все еще моя пленница. И лучше тебе запомнить, что я – опасное и жестокое порождение Тьмы. Я убийца, Предатель, существо без души, и я, не задумываясь, уничтожу любого, кто встанет у меня на пути.

Я подняла глаза и посмотрела ему в лицо, освещенное голубоватым светом уличного фонаря. От его ледяного взгляда у меня по спине побежали мурашки. Мне стало страшно. Не совсем понимая, что именно я делаю, я развернулась к нему, чтобы можно было смотреть прямо на него. Тьма, изначальная, глубокая, всепоглощающая и бесконечная Тьма, смотрела на меня оттуда, где должна была находиться его душа. Мне захотелось восполнить эту пустоту, сменить Тьму на надежду, и любовь, и счастье. Я инстинктивно знала, что могу снять с него проклятие, что связывало и душило его. Но для этого мне понадобится возродить в себе ту часть, что я сознательно уничтожила десять лет назад.

Ту часть, где жила невинная и наивная девушка.

– Прости меня, – сказала я. Мой голос дрожал на морозном воздухе. – Я не могу. Не могу снова пойти на это.

Его глаза потускнели, и я почувствовала, что он коснулся меня своим сознанием. Я отвернулась, как будто это могло помешать ему увидеть всю правду обо мне. Я ни на минуту не допускала, что он мог не заметить дряблость мышц на левой стороне моего лица и слабость левой руки и ноги. Но он ничего не спрашивал, а я не собиралась объяснять.

– Что ты скрываешь от меня?

Я застыла, пытаясь приглушить чувство вины. Он развернул меня к себе. В его глазах застыла подозрительность.

– Я не могу прочитать, что ты прячешь. Что за тайна наводит на тебя такой ужас?

Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бьющееся сердце. Его палец коснулся моей шеи, нащупывая пульс с такой нежностью, что я чуть не растаяла.

– Ты не единственный, кто предавал, – только и смогла сказать я.

– Кто… – начал он говорить, но внезапно остановился и вскинул голову, принюхиваясь к ночному воздуху.

Я осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, что же так насторожило его, но ничего не увидела. Мы стояли посреди темной площади, дома смотрели на нас своими окнами. Где-то еще горел свет, но большинство окон были черны, хотя времени было едва за девять. Мимо нас проехало несколько машин, но пешеходов нам не встречалось. И уж точно ничто вокруг не представляло угрозы.

– Что случилось?

– Иди. – Он подтолкнул меня. За площадью возвышалось здание из розового камня, которое я узнала, поскольку видела во время поездки с Мелиссандой. Это был вокзал.

Мелиссанда! Я почти забыла о ней. Интересно, она знает о том, что меня похитили? Остается надеяться, что она доверится моей алчности и не решит, что я бросила ее в замке. А со стороны это, должно быть, так и выглядело. Может, это Мелиссанда нас выследила? Неужели она меня вызволит?

Почему я чувствую странную грусть от возможного расставания с Адрианом?

– Быстро иди на вокзал. Купи два билета на Прагу. Поезд отходит меньше чем через двадцать минут. Встретимся на платформе.

– Постой, погоди минутку! – Я ухватилась за фонарный столб.

– Делай то, что я тебе велю! – прорычал он, мгновенно оказавшись передо мной.

Я ударила его по руке.

– Перво-наперво, я не подчиняюсь никаким приказам, если мне их не разъясняют. Если хочешь от меня чего-то добиться, объясни, зачем это нужно. А потом… – Я сделала пару неуверенных шажков, но он преградил мне путь, его глаза метали голубые молнии. Мои слова по поводу того, что он может засунуть свое хамство куда подальше, застряли в горле. – Хм… у меня и денег-то нет. Ты так быстро меня похитил, что моя сумочка осталась в замке, помнишь? – Я подняла вверх пустые руки.

Он выругался на чешском, засунул руку в карман, вытащил скомканные бумажки и протянул мне несколько купюр.

– Ступай!

Прежде чем я смогла сказать хоть слово против, он скрылся, растворившись в тенях, словно был одной из них.

– Чего и следовало ожидать, – сказала я сама себе, беспомощно глядя по сторонам в тщетных попытках найти его. – И что будешь делать, Нелл?

Я уставилась на деньги в руке. Я могла просто взять их и купить билет до Праги, разыскать Мелиссанду и надеяться на ее снисхождение. Я могла нанять такси и вернуться в Драганский замок, чтобы забрать свою сумочку. Я могла пешком прогуляться до ближайшего полицейского участка и написать заявление о похищении (оставив описание внешности Адриана).

– Или, – сказала я, тяжело вздыхая и направляясь в сторону здания из розового камня, – я могу просто купить два билета до Праги и провести остаток вечера, раздумывая над причинами своего расположения к вампиру. Остается надеяться на то, что он придет.

Я купила два билета. В привокзальной кассе мне сказали, что поезд немного задерживается, но прибытие ожидается в течение получаса. Голод мой был так силен, что первое, что я сделала, – это опустила мелочь в автомат с шоколадками и взяла сразу три штуки.

Должно быть, высокое содержание сахара сыграло со мной злую шутку, потому что к тому моменту, как я, слизывая последний шоколад с пальцев, посмотрела на часы в крохотном зале ожидания, времени было уже в обрез.

– Это просто смешно. Он не придет. Он просто убежал, чтобы найти себе ужин пожирнее, только и всего, – бормотала я, не веря сама себе, хотя мне и становилось легче от того, что я говорю это вслух. – Он ни за что не успеет на поезд. Нелл, ты снова свободна. Больше не будет никаких раскомандовавшихся вампиров. Можешь рассказать все Мелиссанде, забрать свои вещи и катить домой. Без нагрудника.

И Мелиссанде не поможешь найти племянника. И Адриана не будет рядом.

– Так, перестань думать хоть на секунду, – инструктировала я сама себя, выглядывая на улицу в надежде увидеть крупную фигуру знакомого вампира, спешащего на поезд через площадь. – Пусть он аппетитный, пусть от него вкусно пахнет, пусть он изнывает от боли, при одной мысли о которой становится дурно, он все равно остается вампиром. Ночным кошмаром. Кровопийцей. И вдобавок ко всему он предает людей. А еще у него проблемы с пониманием слова «нет». Кому какое дело, если другие вампиры найдут его? Кого волнует, если они забьют его до смерти? Кого беспокоит… а-а-а, черт!

Я выбежала наружу и быстро пошла к площади по тому же тротуару, по которому пришла на станцию. Как бы я ни пыталась отрицать, но правда оставалась правдой: нас с Адрианом связывали определенного рода отношения, и, если ему нужна моя помощь, я должна быть рядом. Сама себя я успокаивала тем, что мне нужна информация о Деймиане и Адриан – единственный, из кого я могу ее выудить. В конце концов, я должна помочь Мелиссанде чем могу, раз уж толку от меня по прямому назначению нет. Но правда была гораздо интереснее. На самом деле помочь я хотела Адриану, как бы сильно я ни пыталась это скрыть. На площади было по-прежнему темно.

– Ну и что дальше? – спросила я саму себя. Я ведь и понятия не имею, что он там увидел, что нам угрожало, если вообще была какая-то угроза. Может, в итоге я и права, может, он всего лишь решил перекусить одним из почтенных горожан, что вывели на прогулку своих собак.

Или, что тоже не исключено, охотники отправились за добычей.

Я встала под уличным фонарем в нерешительности и прострации. Адриан говорил, что я тоже могу читать его мысли. А что, если использовать свои возможности как радар, чтобы определить его местонахождение? Я развернулась и пошла обратно к вокзалу. Я слишком хорошо помнила, что случилось, когда я первый и единственный раз попыталась воспользоваться способностями, которые в большинстве людей так и не просыпаются. А что, если меня снова постигнет ужасная неудача, когда я попытаюсь связаться с ним таким образом? А что, если случится что-нибудь совсем ужасное?

О каких попытках может идти речь, если я знаю, что это может убить меня?

И как я могу не обращать внимания на то, что Адриану может понадобиться моя помощь?

– Просто замечательно! – закричала я в темноту, держась рукой за холодный металл фонарного столба, и закрыла глаза. – Но если я от этого умру, то я вернусь призраком и буду преследовать его до конца его дней.

Я сосредоточилась на Адриане, на том, как он выглядит, как от него пахнет, на том, какой он был надежный и крепкий, когда я прижималась к нему, на его нежном прикосновении к моему сознанию.

Нелл? Голос в моей голове был мягким, удивленным и раздраженным одновременно. Что ты делаешь?

Спасаю тебя, грубо ответила я, распахнула глаза и пошла в направлении, где сейчас находился Адриан. А в том, что он находился именно там, я была абсолютно уверена.

В голове у меня раздался смешок. Я Темный. Я бессмертный, я один из величайших в своем племени. Мне не нужна помощь смертной. Да еще и женщины!

Да ну? Этой смертной женщине надоело твое хамство. Так что… сзади! Берегись!

Я побежала вниз по тротуару, свернула за угол и едва не поскользнулась на льду, когда ворвалась в аллею, где находился Адриан. Я чувствовала за ним еще одного человека. Такого же сильного, как и он сам.

Мною управлял страх, я перелетела через улицу и угодила прямо под машину, которая вылетела из-за поворота. Взвизгнули тормоза, я сделала последнюю попытку избежать столкновения и почувствовала, как боль взорвалась в левом боку, куда ударил бампер. Я отлетела на промерзшую мостовую, не в силах ни вздохнуть, ни пошевелиться.