Текст книги "Строптивая красавица"

Глава 7

Приняв ванну, Вулф уселся у огня, положив босые ступни на теплую мохнатую Джулию, и стал что-то вырезать из деревянного бруска. Рядом на столике стояла кружка горячего ароматного чая «Формоза улун» и были разложены осколки разбитого стакана, которые Вулф не стал выбрасывать. Время от времени он брал один из осколков и прикладывал его к деревяшке.

Джулия внезапно подняла голову и завыла.

– Чего ты воешь? Это я вчера напился до чертиков, а не ты, – пробормотал Вулф, погладив собаку ступней.

Дверь позади него открылась, и Вулфа обдало холодом. Джулия насторожилась, но когда дверь захлопнулась, снова улеглась и заснула. В нос Вулфу ударил сладковатый аромат роз.

Он догадался, что это была Алана. Она смело прошла в каюту, выдвинула стул и села сбоку так, что ее колени слегка касались бедра Вулфа. На ней было закрытое синее платье в тон глазам, с высоким воротом и длинными рукавами, и такого же цвета шляпка. Волосы были аккуратно зачесаны назад и собраны в тугой пучок.

– Что-то ваше семейство зачастило ко мне… – пробормотал Вулф и тряхнул головой, чтобы немного прийти в себя. Визит Аланы взволновал его, но он не хотел этого показывать. – О, нет, с меня на сегодня, пожалуй, хватит! – Он отбросил нож и встал. – Я провожу вас до двери.

Алана вцепилась в сиденье стула, как упрямый ребенок. Вулф шумно втянул воздух, пытаясь сохранять самообладание.

– Надеюсь, вы заметили, что я возмущен вашим бесцеремонным вторжением в мою каюту. Я уверен, что вы могли бы с большей пользой и удовольствием провести это время.

– Я пришла извиниться за поведение моего отца и…

– Спасибо. А теперь извините, но вы должны уйти, пока ваш отец не хватился вас. Если он обнаружит вас здесь, то снова во всем обвинит меня, а мне очень не хотелось бы этого. Подозреваю, мисс Малоун, что ни он, ни ваша мать не имеют ни малейшего представления, что вы здесь.

– …и сообщить вам, – продолжала Алана как ни в чем не бывало, – что, если вы сделаете мне предложение выйти за вас замуж, я дам согласие.

– Что?! – вскричал изумленный Вулф и наклонился, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

Он долго смотрел на нее, не веря своим ушам, но, судя по выражению лица Аланы, ее слова не были шуткой или издевкой. От сильного аромата роз у Вулфа кружилась голова. Влажные пухлые губы девушки манили его.

– Уходите, мисс Малоун.

Однако Алана не тронулась с места и не мигая смотрела ему в глаза. «Может быть, она сумасшедшая?» – мелькнуло в голове Вулфа. Боль в висках усилилась.

– Что вы задумали? Вы хотите убить меня?

– Мой отец неправильно повел себя. То, что произошло сегодня между вами, вызывает у меня сильную тревогу.

– Если вы беспокоитесь по этому поводу, то что тогда говорить обо мне? Может быть, вы все же проявите ко мне сострадание и уберетесь восвояси? – В его голосе слышался едва сдерживаемый гнев.

Алана с упрямой решимостью вздернула подбородок.

– Пока вы не потеряли контроль над собой, я… – начала было она.

– Уже поздно говорить об этом, мисс Малоун, – перебил ее Вулф. – У меня лопнуло терпение! Убирайтесь отсюда, испорченная девчонка, мне не до ваших безумных затей! Иначе я не отвечаю за себя, я выставлю вас за дверь силой, и это приведет меня в еще большую ярость, потому что я не воюю с женщинами, но вы заставите меня начать эту войну!

– Я не уйду, пока…

Вулф решил сменить тактику и испугать девушку, домогаясь ее. Он наклонился к ней ближе.

– Вы пытаетесь соблазнить меня?

– Нет.

Дерзкий взгляд Аланы напомнил ему тот вечер, когда он впервые обратил на нее внимание. Вулф плюхнулся на стул и придвинулся вплотную к мисс Малоун. Положив одну руку на спинку ее стула, другой он уперся в край сиденья. «Если сейчас кто-нибудь войдет в каюту, я погиб», – подумал Вулф.

Он был так близко от нее, что чувствовал ее дыхание на своих губах и улавливал теперь аромат не только роз, но и ромашкового мыла. Алана моргнула и уставилась на него ледяным взглядом, как снежная королева.

По-видимому, мисс Малоун было не занимать самообладания, но Вулф решил идти до конца и напугать ее до полусмерти, чтобы она утратила контроль над собой. Если Алана психически нездорова, это скоро выяснится. В любом случае, нужно заставить ее уйти из каюты как можно скорее.

– Мне кажется, я понял, чего вы хотите, – прошептал Вулф, разглядывая лицо Аланы сквозь полуопущенные ресницы. Ее чувственные, чуть приоткрытые губы возбуждали его. – Томпсон рассказывал мне о вашем женихе, домашнем скучном парне, постоянно шмыгающем носом. Богатство – его единственное достоинство.

Вулф сделал паузу. Алана смотрела на него с непроницаемым лицом.

– Значит, мисс Малоун, вы решили немного пошалить, поразвлечься со мной, прежде чем погрузиться в рутину семейной жизни?

Алана сидела не шевелясь. Вулф дерзко положил ладонь ей на колено, но и тогда ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– Я никогда не выйду замуж за эту свинью, – ровным голосом произнесла она.

– Значит, вы хотите, чтобы я спас вас? Я – ваша последняя надежда?

– Сначала повзрослейте.

– Нет, Алана Малоун, это вам надо повзрослеть. – Голос Вулфа был обманчиво спокойным. – Вы хоть понимаете, как опасно оставаться наедине с мужчиной? Вы представляете, что мог бы сделать другой на моем месте?

– Ну что ж, просветите меня, – насмешливо сказала Алана.

Его рука молниеносно скользнула под подол платья и легла на обнаженное бедро. Вулфа охватило изумление.

– О боже, где ваши панталоны?

– Я их не ношу.

– Это возмутительно!

– Только для того, кто залез мне под платье.

Ее синие глаза были безмятежно-спокойны. Как ни пытался, Вулф долго не мог оправиться от потрясения. Его ладонь застыла на гладкой коже женского бедра. От тела Аланы исходил жар. Кончики его пальцев касались жестких завитков волос. Пульс Вулфа участился.

– А если ударят холода? – спросил он, пытаясь шутить.

– Тогда надену.

– А вы…

– Да, – ответила Алана, не дослушав вопрос.

– Откуда вы…

– Откуда я знаю, о чем вы хотели спросить?

Вулф кивнул.

– Вы очень предсказуемы, Вулф. Все вопросы написаны на вашем лице. Вы хотели спросить, девственница ли я. Ответ заключается в том, что меня не возбуждает хлюпающий носом мужчина, поэтому я не только не сплю с ним, но даже не целуюсь. Кстати, я не умею целоваться, поэтому вам придется научить меня этому.

– Вы хотите начать прямо сейчас?

Вулф положил другую руку ей на затылок.

– Нет, лучше позже, – она говорила без всякого лукавства.

Ее глаза слегка затуманились.

– Хоть убейте меня, Алана, я вас не понимаю!

Его чувства пришли в смятение. Вулф никогда не сталкивался со столь странными женщинами. Обычно он общался с горничными в отелях и официантками, от которых ему нужно было только одно – плотские утехи. Сейчас все мысли Вулфа были заняты поисками убийцы матери, поэтому ему было недосуг копаться в душе Аланы.

Однако она возбуждала в нем сильную страсть, и этого нельзя было отрицать.

Сердце Аланы бешено билось и, казалось, было готово выпрыгнуть из груди, но ей удавалось сохранять внешнее спокойствие. Несколько мгновений в каюте стояла тишина. Алана и Вулф молча смотрели друг другу в глаза.

– Вы пожираете меня жадным взглядом, – наконец произнесла она.

– Вы меня боитесь?

– Нет, это вы боитесь меня.

– С чего вы взяли? – с усмешкой спросил Вулф.

Решимость Аланы с каждой минутой только крепла. Теперь она не сомневалась в том, что Вулф являлся именно тем человеком, который был ей нужен. Она должна заставить его подчиняться, не выдавая своей тайны.

– Я вижу это по вашему поведению. Агрессия свидетельствует о страхе, а страх появляется у человека тогда, когда он слаб.

Вулф пристально посмотрел на нее и внезапно коснулся губами ее щеки.

Мисс Малоун бросило в жар. Вулфу, разумеется, хотелось большего, но он не мог себе этого позволить. Алана знала, что Вулф не перейдет запретную черту, поэтому и не уходила. Он неохотно убрал руку с бедра девушки и поправил подол ее платья.

Алана не сводила с Вулфа глаз. Она заметила, что его ноздри трепещут.

– Вы уловили мой запах, сэр?

Он засмеялся.

– Что?

– Мой запах. Он будоражит вас.

– Что вам от меня надо, Алана?

– Вы хотите меня, не правда ли?

Вулф втянул в себя воздух.

– Еще раз повторяю, Алана, этот разговор кажется мне абсурдным. Вам лучше уйти.

– Вы гоните меня, но на самом деле вам хочется, чтобы я осталась.

– И что дальше? – с усмешкой произнес Вулф.

– Вы очарованы мной, сэр.

– Что с вами, Алана Малоун? Вы бредите? – Он подался вперед. – А вы уловили мой запах?

– Давно, – ответила она.

Некоторое время они сидели молча. Алана ощущала ровное дыхание Вулфа на своей щеке. А потом он закрыл глаза и поцеловал ее в губы, а скорее слегка прикоснулся. Открыв глаза, Вулф внимательно посмотрел на Алану.

– Значит, я для вас рыцарь в сияющих доспехах? – В его голосе сквозила издевка.

– Да.

– Но я вам не подхожу.

От его пылкого взгляда Алана чувствовала жар внизу живота. Она судорожно вздохнула, не в силах скрыть волнения.

– Не обольщайтесь, я вижу вмятины на вашей броне. Вы не безупречны. Скорее наоборот, у вас много недостатков.

– Значит, вмятины на броне небезупречного рыцаря вас возбуждают?

Вулф говорил шутливым тоном, однако Алана оставалась серьезной. И не сводила с него пристального взгляда.

– О, мне не нужен рыцарь без страха и упрека. Если на доспехах рыцаря нет вмятин, значит, он никогда не был в бою, никогда не сражался за свою честь, принципы или просто за выживание. Рыцаря без недостатков нельзя назвать полноценным, сэр.

– А что, если рыцарь исправил свои недостатки? Или, скажем, надел новые доспехи?

– Хороший рыцарь не бросит испытанную в боях броню. Возможно, он отремонтирует свои доспехи, однако они никогда не будут выглядеть как новые. И мне не нужен тот, кто надевает новые сияющие доспехи. Такой рыцарь хочет казаться тем, кем он не является на самом деле, или таким, каким его хотят видеть другие.

Вулф долго смотрел на нее, чувствуя, как его возбуждение усиливается.

– Я думаю, Вулф, мне пора уходить, – прервала молчание Алана.

– Почему вы называете меня просто Вулфом, а не мистером Вулфом, как ваши родители?

– Потому что Вулф – это ваше имя, а не фамилия, – с усмешкой ответила мисс Малоун.

– Откуда вы это знаете?

Алана следила за движением его чувственных губ, любуясь их красотой.

– Так мне сказали в отеле Сан-Франциско.

– Понятно, – произнес он и вдруг почувствовал, что его накрывает волна непреодолимого желания. Вулф подался вперед. – Скажите, чтобы я остановился, Алана Малоун, потому что я за себя уже не отвечаю…

Однако вместо резких слов он услышал учащенное дыхание гостьи. Она закрыла глаза, и Вулф обхватил ладонями ее лицо.

– О боже… – вырвалось из его груди, и он припал к ее мягким нежным губам в страстном поцелуе.

От Аланы исходил смешанный запах мяты и чая. Когда язык Вулфа коснулся ее языка, каждый нерв в теле мисс Малоун ожил. Алану бросило в дрожь. Она впервые в жизни испытывала столь сильное наслаждение. Наконец Вулф отстранился, его грудь вздымалась.

– Вы должны уйти.

Алана кивнула и направилась к двери.

– Алана! – окликнул ее Вулф.

Она уже вышла за порог, но остановилась и обернулась.

– Да?

– Вы никогда не ездите в женском седле, я прав? Вы ездите как мужчина, – произнес он, подходя к мисс Малоун.

Она рассмеялась, поняв, что Вулф хочет разрядить возникшее напряжение.

– Как вы догадались?

Ее губы изогнулись в улыбке. Вулф прислонился к косяку.

– У вас сильно развиты мышцы ног. И еще одно обстоятельство натолкнуло меня на эту мысль.

– Какое?

– Кинжал, слишком высоко привязанный к вашей левой ноге. До него трудно добраться, сидя в женском седле. В момент опасности на это потребуется слишком много драгоценного времени.

Алана скрестила на груди руки.

– Это не кинжал, а скин ду[2]2
  Предмет национального шотландского мужского костюма, который носят за краем гольфа.


[Закрыть].

– Ах да, конечно! – Синие глаза Вулфа сияли озорством. – Но откуда у вас скин ду? Или это в вас говорит шотландская кровь?

– А как вы, бродяга с Дикого Запада, узнали о том, что такое скин ду?

Глава 8

Вернувшись в каюту, Томпсон увидел, что Вулф сидит у огня и жжет страницы из своего дневника, вырывая их одну за другой.

– Не хотите рассказать мне о причинах своего дурного настроения? – спросил он, присаживаясь рядом с чашкой чая в руках.

Метнув на капитана сердитый взгляд, Вулф продолжил свое занятие.

– Надеюсь, не Малоуны являются причиной вашего плохого настроения, – устало вздохнув, произнес Томпсон.

– Малоуны здесь ни при чем, – буркнул Вулф.

Его раздражало то, что на борту судна нельзя уединиться.

– Взбодритесь, приятель.

Вулф бросил то, что осталось от дневника, на пол и потер переносицу.

– Сегодня я сделал кое-что непростительное, с чем мне теперь будет трудно жить, – признался он.

Томпсон промолчал, и Вулф, пожав плечами, добавил:

– Не знаю, можно ли это как-то исправить.

– Вы имеете в виду нож, который метнули в косяк? – наконец спросил капитан.

– Нет, – промолвил Вулф, глядя в огонь, поглотивший страницы его дневника, – я слишком сблизился с одной из ваших пассажирок, и теперь меня мучает совесть.

Томпсон нахмурился. Вулф глубоко вздохнул. Сможет ли он рассказать капитану о том, что произошло здесь, в каюте?

– Пока вы беседовали с Малоунами, их дочь нанесла мне визит.

Томпсон отвел от него взгляд и тоже уставился на огонь.

– И что между вами произошло?

– Не знаю, что это было. Алана ворвалась сюда, я попросил ее уйти, но она не послушалась. Она сидела здесь и несла какой-то вздор.

Вулф почему-то решил утаить от Томпсона слова Аланы о том, что она согласилась бы выйти за него замуж.

– И это все?

– После стычки с ее отцом сегодня утром мне не хотелось, чтобы он застал Алану наедине со мной. У меня что-то переклинило в голове, и я залез ей под юбку, рассчитывая тем самым испугать.

Томпсон поперхнулся чаем.

– Что… что вы сделали? – Он подался вперед, вглядываясь в лицо Вулфа в надежде, что тот шутит. – Вы это серьезно?

– Разве я стал бы выдумывать такое?

Томпсон поставил чашку на пол.

– И она спустила вам столь наглое поведение?

Вулф нахмурился, заметив на лице Томпсона смешанное выражение изумления и недоверия.

– Спустила? Черт побери, Томпсон, у нее не было выбора. Я одной рукой залез ей под юбку, а другой перегородил путь. Она не могла двинуться с места.

Томпсон откинулся назад, в его глазах светилось выражение нескрываемого веселья.

– Вы ей явно нравитесь, – издав смешок, заявил он и покачал головой.

– Нравлюсь? Боже Всемогущий, Томпсон, это все, что вы можете сказать?

Снова схватив дневник, Вулф принялся яростно вырывать исписанные страницы и отправлять их в огонь.

– Что с вами, дружище? – с усмешкой спросил Томпсон. – Вы, конечно, поступили неправильно. Если бы нечто подобное произошло с моей дочерью, я бы выбросил вас за борт. Но Алана, это другое дело! Она умеет постоять за себя. – Губы капитана дрогнули, и он издал смешок. – Простите меня, Вулф. Я очень устал и, наверное, не совсем адекватно реагирую на ситуацию. – Не выдержав, он расхохотался. – Представляю, как вы зажали в углу эту мышку!

Вулф бросил на него сердитый взгляд.

– Иногда вы ведете себя как настоящая скотина, – с досадой бросил он.

– Расслабьтесь, дружище, – сказал капитан. – Я просто хотел сказать, что никто не может заставить Алану делать то, чего она не хочет. Ее нельзя насильно удержать! Если бы она не хотела, чтобы вы шарили у нее под юбкой, то подняла бы страшный крик и расцарапала бы вам лицо. Одним словом, она вынудила бы вас отпустить ее.

Вулф провел рукой по волосам.

– Давайте прекратим этот разговор, – предложил он и, достав конверт, лежавший между страницами дневника, протянул его Томпсону. – Не могли бы вы незаметно передать Алане это письмо с извинениями?

Томпсон сунул конверт в карман куртки.

– Я передам его завтра же, как только ее увижу. – Он погладил бороду, поглядывая на Вулфа. – Ее родители довольно грубо обращаются с вами. Это, несомненно, задевает вас, в частности потому, что они являются родителями девушки, к которой вас тянет.

Капитан говорил медленно, тщательно подбирая слова. Вулф хотел что-то сказать, но Томпсон поднял руку и продолжал:

– Помните, что вы сказали мне недавно? Вы заявили, что предпочли бы общаться на борту корабля с женщиной в возрасте, поскольку молодая девушка – это пороховая бочка, способная взорваться в любую минуту. Теперь я понимаю, почему за ужином вы игнорировали Алану. Она действительно – та самая пороховая бочка, о которой вы говорили.

На следующее утро, когда судно огибало мыс Горн, начался шторм.

По палубе бегали встревоженные матросы, выполняя команды капитана. Они карабкались вверх по веревочным лестницам и быстро убирали паруса. А разбушевавшаяся смертоносная стихия между тем бросала суденышко из стороны в сторону.

Пассажирам было приказано разойтись по каютам и привязать себя к койкам. Члены экипажа тоже привязывали себя длинными веревками к мачтам и поручням, чтобы хлещущие волны не смыли их за борт.

Всю ночь напролет клипер кренился и качался, грозя пойти ко дну. Вулфу казалось, что у него лопнут барабанные перепонки от страшного рева штормового ветра и грохота волн. Кроме того, на судно обрушились потоки дождя, смешанного с градом. Вулф поклялся себе, что это будет его последнее плавание.

Пассажиры не покидали свои каюты в течение следующих тринадцати дней, пока клипер лавировал, пытаясь противостоять штормовым ветрам и ледяному дождю, сбивавшему его с курса.

Когда буря стихла и судно направилось в сторону Атлантики, к Восточному побережью, Вулф наконец занялся делом. Вместе с матросами он чинил паруса, вязал канаты и проводил инвентаризацию груза. Его рабочий день длился до самого ужина.

За столом он старался не принимать участия в разговорах и не встречаться глазами с другими пассажирами. Алана, как и прежде, вела себя отстраненно и сдержанно. Она больше не делала попыток встретиться с Вулфом.

Во время ее занятий гимнастикой Вулф не выходил на верхнюю палубу, предпочитая работать в трюме. Но порой он оказывал помощь матросам на палубе и тогда видел Алану, ее мать и горничную. В такие минуты Алана всегда пристально наблюдала за ним, не скрывая своего интереса, и Вулфу приходилось это терпеть.

Томпсон был прав: его действительно тянуло к Алане, и он ненавидел себя за это. Вулф проклинал себя, свои чувства, свое желание разговаривать с этой девушкой, свои мысли о ней. Но особенно его бесило то, что Алана постоянно являлась ему во сне.

Он усердно трудился с Томпсоном и членами экипажа. Матросы уважали его за готовность взяться за любое дело, выполнить любое задание. Вулф перемежал физическую работу с изучением накладных. В них не было ошибки, но в грузе явно имелась недостача.

Вулф пришел к выводу, что члены экипажа были вне подозрений. К концу плавания Томпсон был вынужден согласиться с тем, что в недостаче был повинен Малоун, владелец груза. Но до прибытия в порт Бостона об этом следовало молчать.

Вулф и Томпсон держали свои выводы при себе. Никто из членов экипажа и пассажиров не догадывался о них. Наконец наступил последний вечер плавания. Пассажиры были приглашены на ужин в кают-компанию. Малоуны были, как всегда, пунктуальны. Дамы надели лучшие наряды.

На Алане было платье из мягкой ткани кремового цвета, которое облегало ее соблазнительную фигуру. Поверх платья она надела расшитый бисером жакет. Это был тот самый бисер, который вся команда собирала на палубе.

– Мы использовали весь бисер, – сообщила миссис Малоун, когда капитан и Вулф сделали ей комплимент, назвав ее «отменной рукодельницей». – Ни одной бисеринки не осталось.

– Как долго вы планируете пробыть в Бостоне? – спросил Малоун Вулфа.

– Я уеду, как только улажу все дела, – сдержанно ответил Вулф.

«Не переживай, – подумал он, – ты больше не увидишь меня, ублюдок».

– Вы вернетесь в Сан-Франциско или отправитесь в Миссури? – уточнила миссис Малоун.

– Поеду в Миссури, – буркнул Вулф, хотя понятия не имел, куда поедет после того, как найдет убийцу матери.

Взглянув через стол, он едва не вздрогнул. Алана была очаровательна в этот вечер, она казалась ему глотком свежего воздуха в душный полдень. Внезапно Вулф извинился, встал и вышел из кают-компании, однако вскоре вернулся с подарками для Малоунов.

– Это вам, – промолвил Вулф, протягивая Малоуну небольшой пакет, – здесь остатки моего имбирного чая и камешки, которые нужно привязывать к запястьям.

Мистер Малоун широко улыбнулся и кивком поблагодарил Вулфа.

– А это вам, миссис Малоун, – сказал Вулф, поворачиваясь к его жене. – Мешочек с бисером, который я собрал в тот день, когда вы его рассыпали на палубе.

На лице Вулфа играла обезоруживающая улыбка. Наблюдавший за этой сценой Томпсон усмехнулся. Миссис Малоун довольно сердито посмотрела на них, но все же поблагодарила Вулфа.

– Спасибо. Я… ценю вашу доброту.

На ее щеках проступили красные пятна. Вулф потянулся через стол и вручил Алане предмет цилиндрической формы, завернутый в бумагу.

– Это вам, Алана Малоун, – тихо произнес он.

Миссис Малоун бросила на подарок настороженный взгляд. Ей не понравилось, что Вулф снова произнес имя Аланы. Ее муж спокойно ждал, когда дочь развернет подарок.

– О… – прошептала Алана, сняв оберточную бумагу.

У нее в руках оказалась деревянная резная трубка, инкрустированная осколками разбитого стакана. Внутрь был вставлен маленький стеклянный флакончик, позаимствованный Вулфом из судовой аптечки и наполненный прозрачным маслом. В нем плавали бисеринки и блестки из числа тех, которые Вулф собрал на палубе.

– Это еще что за дьявольщина? – недовольным тоном спросил мистер Малоун.

Алана поднесла трубку к левому глазу и взглянула в нее на свет люстры, висевшей над столом.

– Это калейдоскоп, – прошептала она и стала рассматривать его, словно не замечая ничего вокруг. В кают-компании установилась тишина. – Спасибо, – наконец произнесла она и, подняв голову, взглянула Вулфу прямо в глаза. По ее щеке покатилась слеза, но Алана даже не пыталась ее смахнуть. – Ваш подарок будет всегда со мной.

У Вулфа учащенно забилось сердце.

– Дай посмотреть, – сказал Малоун и, отобрав калейдоскоп у дочери, стал забавляться с ним.

Вулф был удивлен тем, что Малоун не делал замечаний дочери. Он как будто не замечал ее слез и волнения. Похоже, в таком поведении семьи крылась какая-то тайна. Или, может быть, Малоуны решили игнорировать все, что было связано с Вулфом, поскольку плавание приближалось к концу и они надеялись завтра навсегда расстаться с ним. Хотя, возможно, родители не стали возражать против подарка потому, что он был сделан от чистого сердца…

После десерта Малоуны покинули кают-компанию, сославшись на усталость.

Вулф и Томпсон вернулись в свою каюту и сели у огня. Потягивая виски, они вспоминали забавные случаи, шутили и смеялись. Внезапно в дверь постучали, и в каюту, не дожидаясь ответа, вошла Алана. Подойдя к Томпсону, она протянула ему конверт.

– Это вам.

– Что это? – удивился Томпсон.

Вулф поднялся, решив оставить их наедине.

– Нет, не уходите, – остановила его Алана. – Вам это тоже будет интересно. Мой отец знает, что я здесь, но понятия не имеет, зачем я пришла сюда. И я прошу вас, капитан, не говорить ему о цели моего визита.

Томпсон по-отечески смотрел на девушку.

– Так что же в этом конверте? – мягко спросил он.

– Деньги за пропавший груз. Это я похитила его.

Вулф вскочил и стал в волнении расхаживать по каюте. Его мысли путались. Он чувствовал, что Алана сказала правду. Она, как обычно, была спокойна и сдержанна, но в ее глазах таилась боль.

Поймав на себе сердитый взгляд Вулфа, Алана попятилась к двери. Он испытывал противоречивые эмоции: с одной стороны, ему хотелось помочь девушке выпутаться из неприятной ситуации, а с другой – он чувствовал, что его предали.

– Эти деньги были моей последней надеждой, – промолвила Алана, бросив страдальческий взгляд на мужчин. – Я наняла людей в Сан-Франциско, которые помогли мне похитить, а потом продать часть груза. Вы знаете, капитан, что я давно помогаю отцу в его бизнесе, поэтому мне не составило большого труда незаметно распорядиться частью товара. Я думала, это сойдет мне с рук.

Вулф резко остановился перед ней.

– Зачем вам было воровать у отца? Если вы хотели бежать… или еще что-то в этом роде, вы могли бы продать свои драгоценности!

– У меня нет ничего своего. Все принадлежит отцу, он контролирует каждый мой шаг и при этом приговаривает: «Когда-нибудь все мои деньги и ценности будут принадлежать тебе, Алана». Я уже слышать не могу эту фразу! – Тень пробежала по ее лицу. – О, он покупает мне все, что я захочу, исполняет все мои прихоти. Отец позволяет делать все, что мне вздумается, но только под его присмотром! – Слезы выступили на ее глазах. – И вот теперь он настаивает на том, чтобы я вышла замуж за человека, которого не переношу! Я никогда не буду его женой! – Алана посмотрела Вулфу в глаза. – Но кража – это не выход из положения, я осознала это.

Вулф молча кивнул. Она повернулась, чтобы уйти.

– Делайте, что велит вам долг, капитан. Если вы считаете нужным, сообщите отцу о моем преступлении.

Вулф бросился к мисс Малоун и перегородил путь.

– Но что в таком случае сделает с вами отец?

Алана пожала плечами.

– О, не беспокойтесь, он никогда пальцем не тронет свою драгоценную дочь. Отец просто найдет способ еще лучше контролировать меня. Капитан давно знает нашу семью, и ему хорошо известно, что мой отец умеет ограничивать свободу тех, кто от него зависит.

– Оставьте деньги себе, Алана, – усталым голосом произнес Томпсон.

– Я не могу. Мы ведь давние друзья, и я знаю, что вам придется возместить недостачу из своего кармана. – Улыбнувшись сквозь слезы, она подошла к капитану. – Проводите меня, пожалуйста.

Алана взяла Томпсона под руку.

– Приятного вечера, Вулф, – бросила она через плечо.

Он покачал головой, пораженный ее самообладанием.

– До свидания, мисс Малоун…

Когда дверь каюты закрылась, Вулф снова сел у огня. Вскоре вернулся Томпсон. Мужчины долго молчали. Первым заговорил капитан.

– Знаете, что я думаю? – спросил он.

– Что?

– Я думаю, что вы будете сильно скучать по ней.

Меньше всего на свете Вулфу хотелось говорить о девушке, которая навсегда ушла из его жизни.

– Не начинайте! – буркнул он и, схватив бокал виски, вышел из каюты.