Текст книги "Неузнанная невеста"

Глава 2

Наследный принц Рудольфо из древнего рода Тисселийского отдыхал в Пиренейских горах между Францией и Испанией. Красота природы и царящее вокруг спокойствие не спасали принца от скуки. Здесь, на королевских землях Муринского замка, ему придется как-то развлекать королевскую невесту.

А невеста его – принцесса Валентина – девушка, несомненно, красивая, но почти пугающе спокойная и безмятежная. Она – его будущая жена. Она – будущая мать его будущих детей. Наконец, она – будущая королева Муринская. Конечно, если сам принц не умрет от инфаркта при подписании брачного договора. Или от скуки супружеской жизни, что еще более вероятно.

Тяжело вздохнув, Рудольфо вытянул вперед длинные ноги. При своем росте он едва помещался на мягкой кушетке в комнате, отведенной специально для его встреч с невестой. Точнее, для одной встречи в месяц. Бедро до сих пор побаливало после недавнего неудачного дайвинга в компании друзей и, конечно же, акул. Одна из которых оказалась особенно проворной. В тот же вечер все мировые таблоиды пестрели заголовками, мол, акула чуть не откусила ногу наследному принцу Тисселийскому.

Рудольфо отвлеченно почесывал заживающий шрам на бедре. Несмотря на возможность получить травмы и даже риск для жизни, он обожал предаться экстриму. Это добавляло частичку жизни в слишком медленное придворное существование.

– С каждым годом ты позоришь себя все сильнее, – отчитывал его отец, когда Рудольфо вернулся в Европу с прошлого летнего отдыха.

Читатели таблоидов до сих пор помнили пикантные фото с его последнего круиза. А уж отец точно не забудет их до последних дней.

– Ты знаешь, как сделать так, чтобы я не позорил ни тебя, ни себя, – ответил в тот раз Рудольфо отцу, который, казалось, давно перестал его понимать. – Найди мне какое-нибудь занятие. У твоих ног целое королевство. Неужели сложно придумать, чем занять единственного сына?

Они нечасто так открыто поднимали эту тему. Но совсем не таким король видел своего наследника. И Рудольфо не был его единственным сыном. Он – единственный из живых сыновей короля.

Филипп был совсем другим. Рудольфо ему не чета. Из Филиппа получился бы настоящий правитель королевства, которым отец гордился бы даже на смертном одре.

– В моем королевстве не может быть занятий для застрявшего в детстве развратника, только и думающего о том, чем подкормить желтую прессу, – громогласно говорил король, и голос его эхом отражался в просторном зале. Король знал, что лучше первым напасть на непутевого сына, чем вторить его притязаниям. Рудольфо же быстро понял эту тактику и давно перестал реагировать. – Каждое твое действие позорит не только тебя, но и все королевство!

– Ваше величество, мы просто поплавали на кораблике, – как ни в чем не бывало отвечал принц. Он знал, как сильно раздражает отца отсутствие реакции. – И я не делал ничего, что позорило бы тебя или твое королевство.

– Это и твое королевство тоже, – процедил сквозь стиснутые зубы король, едва сдерживаясь от гнева.

– В общем, ваше величество, вы знаете, что делать. Но почему-то не хотите.

Отец Рудольфо – молчаливый и вечно недовольный суверен государства Тиссели Фердинанд Четырнадцатый – держал монархию в крепко сжатых кулаках и не собирался ослаблять свою хватку. Десять лет назад он обещал Рудольфо, что, когда тот закончит Лондонскую школу экономики, король даст ему нечто большее, чем просто место в правительстве. Однако годы прошли, диплом экономиста был получен, а отец лишь сильнее зациклился на собственной политике. И Рудольфо не осталось ничего другого, как вжиться в роль никчемного сибарита.

Но жизнь в королевстве текла слишком медленно и скучно. Все войны последних столетий обошли стороной маленькое государство, земли которого были слишком отдалены от военных действий. А Рудольфо с детства мечтал о другой жизни. Будучи далеким от скучной политики, он вдохновлялся совсем иными стимулами. Рудольфо любил экстремальный спорт и обожал секс. И ему было плевать, что уже десять лет за ним по пятам снуют папарацци и снимают его в ситуациях, самых неприглядных для родного королевства.

Филиппа в свое время король укутал в шерстяное одеяло, огородив от всего мира. Если парень вдруг случайно царапался или простужался, это считалось почти что национальной трагедией. Что же касается Рудольфо – если отец хочет, чтоб он отвлекся от сомнительных приключений, он должен попросту чем-то его занять.

Но в душе Рудольфо, конечно, этого не хотел. Его более чем устраивало прожигать жизнь с такими же взбалмошными приятелями, как он сам. А прожигали они ее так, что волосы вставали дыбом у всех родителей – не только у короля Фердинанда Четырнадцатого.

– Поздравляю, – воскликнул как-то король в другом зале Тисселийского дворца. – Скоро у тебя будет жена.

– Что-что?

До этой секунды Рудольфо не слушал давно надоевшие нотации отца. Его раздражало, что по первому щелчку монарших пальцев он должен возвращаться во дворец и слушать отцовские лекции. А у отца это строгое правило – общаться с сыном только лицом к лицу и непременно один на один. А еще его величество Фердинанд Четырнадцатый никогда не спрашивал мнение сына. Он лишь говорил, как должно быть.

Рудольфо смотрел на отца, сидя в нескольких метрах от него за длинным трапезным столом. Он сразу обратил внимание, сколь самодовольно выглядит король в эту минуту. Это могло означать только одно – для самого принца дело пахнет жареным.

– Ты просил чем-нибудь тебя занять, сын мой. И я наконец придумал. Наследный принц Тисселийский, ты являлся женихом принцессы Муринской с самого ее рождения, пусть и негласно. Пришло время вам официально стать мужем и женой. Я вижу удивление на твоем лице, и это кажется мне странным. Ты не молодеешь, Рудольфо Что бы вы ни вытворяли в своих дурацких путешествиях, твои годы тоже уходят.

Рудольфо напомнил себе, что главное – не реагировать. Но сохранять хладнокровие было почти невозможно.

– Я видел принцессу Муринскую лишь один раз, – проговорил он максимально спокойным тоном. – Тогда мне было десять лет, а принцесса еще ходила в подгузниках. – Рудольфо помнил, как четырнадцатилетний Филипп, в то время наследный принц Тисселийский, тоже без особого энтузиазма принял новость о будущей свадьбе с принцессой Муринской. – Мне кажется, у нас недостаточно прочные отношения с принцессой, чтобы мы становились мужем и женой.

– Принцесса Валентина зарекомендовала себя как деятельный исполнитель королевских обязанностей и надежный продолжатель дела своего отца, – произнес отец, будто репетировал эти слова перед зеркалом. – И мне неудивительно, что с тех пор вы ни разу не встретились, ибо принцесса не посещает тех злачных мест, в которых ты, похоже, прописался.

– То есть ты признаешь, какие мы разные, и все же хочешь нас поженить, – сказал Рудольфо.

– Уверен, принцесса Валентина заслуживает лучшей партии, чем мой никчемный сын. А вот чего заслуживаешь ты – это отдельный разговор. При этом ты неоднократно клялся мне, что готов служить стране и короне. Я даю тебе шанс это доказать.

Рудольфо понял, что стал жертвой собственных представлений о желании служить родному государству. Но почему из всех возможных заданий отец дал ему самое неподходящее, самое скучное и, главное, бесконечное? Ему предстоит стать мужем какой-то принцессы. И это уже навсегда.

– Принцесса Валентина, ваше высочество, – объявил придворный лакей, и Рудольфо встал с кушетки.

И не просто встал, а буквально подпрыгнул. Да, любимая и такая привычная жизнь убегала от него, как вода сквозь пальцы. Но даже в такие минуты он помнил правила этикета, что вбивались в него с детства.

Когда Рудольфо понял, что теперь не Филипп, а он – будущий глава государства, он стал задаваться вопросом: как руководить этой страной? И не находил ответ. Единственное, что он знал, – он не будет делать это, как его отец. Он точно не возьмет в жены незнакомую женщину, которую навязывает долг и придворные традиции. Ему не нужна жена, с которой у него нет ни одной общей темы для разговоров.

Мать Рудольфо, которую король Фердинанд Четырнадцатый любил меньше, чем придворных павлинов, уже двадцать лет изображала тяжелую сердечную болезнь в своей любимой резиденции в Баварии.

Едва окрепнув от безвременной кончины старшего брата и испытывая на себе все прелести юношеского максимализма, Рудольфо дал себе слово – он станет первым правителем этой страны, свободным от этих нелепых традиций и предрассудков.

Но вот он снова стоит в ожидании женщины, которая, судя по их предыдущим встречам, сделана из непроницаемого стекла.

Валентина вошла в приемную, как делала это много раз до этого. Она прилетела из родной Муринии, чтобы провести с принцем скучный час за безупречно вежливой беседой, как это было принято еще в шестнадцатом веке.

Только в этот раз все было будто по-другому. Рудольфо почувствовал это сразу же, как только принцесса появилась в дверях. Она вошла, осмотрелась по сторонам и взглянула на него так, словно видела впервые. И тело принца напряглось. Глядя на нее, он вдруг почувствовал внезапную…

Но это невозможно! Что за чертовщина с ним творится?

Рудольфо смотрел на невесту прищуренными глазами. Принцесса была такая же, как всегда, и совершенно другая одновременно. На ней было светлое, обманчиво простое шифоновое платье, идеально облегающее ее женственные формы. Формы, которые он видел много раз, но которые впервые вызвали в нем такую реакцию. Рудольфо не мог отвести глаз. Что-то было в том, как она шла к нему. Как будто ей неудобно на высоких каблуках. Но ведь это так странно. Ее волосы спадали на плечи, но и в них что-то изменилось. Медь ее волос как будто порыжела.

Или ему нужно проверить голову? Не самое мягкое приземление с парашютом в Швейцарских Альпах могло давать о себе знать.

Принцесса провела языком по губам и посмотрела ему в глаза. А Рудольфо уже представлял, как эти губы касаются самой твердой части его тела.

Что за черт?

– Привет, – сказала она. Ее голос тоже казался каким-то другим. Хотя Рудольфо не мог объяснить, в чем отличие. – Рада нашей встрече.

– Рада нашей встрече? – эхом повторил Рудольфо. – Ты уверена? Мне всегда казалось, что ты бы предпочла скорей поход к зубному, чем встречу со мной.

Он не знал, что на него нашло. Все эти месяцы он умело разыгрывал вежливость, несмотря на очевидную скуку. Так что же изменилось сегодня?

Рудольфо обхватил себя руками в ожидании, что принцесса сейчас упадет от обиды на полированный пол, а он потом будет объяснять произошедшее ее отцу – королю Джоффри Муринскому. Который, к слову, был начисто лишен чувства юмора.

Но Валентина лишь улыбнулась, и глаза ее блеснули огнем. Огнем, которого он раньше не видел.

– Все зависит от того, зачем идти к зубному, – сказала принцесса. – Или ты не согласен?

Рудольфо уже бы не удивился, если эта девушка сейчас забралась бы на стол и станцевала ему стриптиз. Может, позвать придворных врачей? Пусть проверят, все ли в порядке с принцессой. Но нет, если и звать врачей, то позже. Вдруг его и впрямь ждет приватный танец?

– Как минимум, на чистку каналов, – ответил Рудольфо.

– С заморозкой или без?

– В том-то и дело, что без заморозки.

Принцесса снова улыбнулась и пошагала вперед по залу. Вот она остановилась и положила руку на высокую драпированную спинку кресла, на котором уже в девятом веке сидели предки Рудольфо. А Рудольфо смотрел на нее и в мыслях просил идти дальше. Идти к нему. Подойти совсем близко, чтобы он мог…

«Успокойся», – сурово приказал он сам себе.

Он стоял без движения, потому что не знал, что делать. Принцесса тем временем подошла к кушетке и опустилась посередине. В ее движениях Рудольфо заметил некую осторожность, которой не было раньше. Словно принцесса все же не была так уверена в себе, как ему казалось. Но сейчас это было не важно, как и все остальное.

– По пути сюда я читала о тебе в одном лондонском журнале, – сказала Валентина, поразив принца еще сильнее.

– Я думал, ты считаешь ниже своего достоинства опускать королевский взгляд на сальные таблоиды.

– Обычно я их не читаю, – ответила она, и губы ее сложились в странной улыбке. От этой улыбки Рудольфо не мог отвести взгляд. Это пугало его самого, но он продолжал смотреть. – Но, видимо, в этот раз это было сильнее меня, – заключила принцесса.

– Видимо, – смог лишь повторить Рудольфо.

– Но позволь задать тебе вопрос.

И вновь на лице Валентины появилась та же улыбка, что действовала на принца магнетически.

– Спрашивай что хочешь, принцесса, – сказал Рудольфо не своим голосом.

Он впервые использовал столь протяжную интонацию в ее присутствии. Раньше это было невозможно, потому что она – принцесса и его будущая жена. А не свободолюбивая девчонка-европейка, готовая сделать все, о чем попросит знатный принц и, по совместительству, герой желтых газет.

Все было очевидно. По непонятной пока причине Рудольфо стал испытывать сексуальное желание к своей будущей жене.

Видимо, вплоть до умственного помешательства.

Как будто она внезапно научилась читать его мысли и стала вести себя в точности так, как его возбуждало. Возможно, его мысли читались в его взгляде, потому что улыбка Валентины стала шире.

Она слегка склонила голову набок.

– Хочу спросить о твоих двойных стандартах, – начала принцесса. – Скажи, если тебе можно предаваться утехам по всему миру, то почему мне нельзя?

Какой-то новый, совершенно незнакомый импульс пронесся по телу Рудольфо. Пальцы его сжались в кулаки, каждый мускул напрягся.

– Просто потому, что нельзя, – ответил он на выдохе. – Потому что, нравится тебе это или нет, но ты можешь быть только моей.

Глава 3

Другим представляла себе Натали принца Рудольфо. Никакая фотография ни в каком таблоиде не отражала того, что на самом деле являл собой главный любитель адреналина в Европе. Прежде всего, Натали поразили его габариты. Конечно, Интернет пестрел изображениями с кубиками его пресса, когда принц выходил из морей и океанов всех концов земного шара. Чего стоит только одно фото папарацци, запечатлевшего Рудольфо, когда тот загорал в плавках на балконе отеля в Барселоне. Но ни одна из этих фотографий не передавала его истинных размеров. Принц Рудольфо был ростом не меньше двух метров, а плечи его были широки так, что ими можно затмить не одно, а три солнца! Но главное – этот мужчина олицетворял необъяснимую власть, которой хотелось повиноваться. Как передать такое через фото?

Натали понимала, что за этим роскошным фасадом могут скрываться тайны поинтереснее тех, что освещают СМИ. Но сейчас она даже думать об этом не хотела. Ее гипнотизировало уже то, что было на поверхности. Рудольфо был похож на атлета, который лишь на время притворился принцем. Густые черные волосы, глубокие карие глаза, в которых любая женщина готова утонуть до конца своих дней. Шелковая рубашка плотно облегала его накачанные бицепсы и широкую скульптурную грудь. У него большие, но не лишенные аристократической красоты руки. Его голос – авторитетный рокот, отдающийся эхом внутри и разжигающий пламя где-то ниже живота. Его взгляд такой пугающе прямой… В общем, Натали не была готова ко всему этому. Ни к чему из этого.

Она была не готова к нему.

Натали ожидала увидеть такого «прекрасного» принца, о которых ей то и дело рассказывала мать. Глупого и пустого. Обязательно с каким-нибудь нелепым хобби типа разведения борзых. Обидчивого, заносчивого и скучного.

Но не такого.

Валентина предупреждала о необычной красоте своего жениха. Но забыла упомянуть, что его «необычная красота» сбивает с ног в первую же секунду. При виде Рудольфо у Натали мгновенно сбилось дыхание, а в животе вдруг образовалась пустота. Она удивилась, что вообще удержалась на ногах.

Было неудобно идти на этих ненавистных каблуках, перенося на них весь вес – как ей было приказано – и смотреть вперед, а не по сторонам. Ведь дворец вокруг тоже потрясал красотой. «Надо же! Я в настоящем королевском дворце!»

Конечно, будучи личной помощницей мирового бизнес-воротилы, Натали и раньше бывала во дворцах. Но когда тебя обслуживают как главную гостью Муринского замка – это совершенно другое. В такие минуты почему-то кажется, что все вокруг… твое.

Весь персонал поклонился ей, когда Натали ступила на борт королевского самолета. Внутри ждали широкоплечие охранники. Человек, представившийся ее личным помощником, принес еду и вкратце рассказал о расписании и планах на пребывание в стране ее «жениха». Последние пять лет эту роль выполняла сама Натали, а теперь вдруг оказалась по другую сторону баррикад.

По глазам всего персонала было видно – Валентину они уважают. Натали это почему-то было приятно. Поведение персонала говорило о том, что Валентина не любит спешку и не требует к себе много внимания. А еще она, видимо, любит любовные романы, потому что одна из девушек еще до полета принесла Натали стопку таких книг в разноцветных обложках.

Полет занял не больше часа, и вскоре самолет приземлился на остров-жемчужину в Средиземном море. Натали испытывала целую гамму эмоций. В иллюминатор она видела уходящие за горизонт горы, оливковые рощи, красные крыши невысоких домов, а также круглые своды колоколен и церквей. Синее море сияло в свете солнца, обрамленное белым песком пляжей, рыболовецких деревушек и живописных набережных. И над всем этим возвышался легендарный исторический замок. Идеальная картина для сувенирной открытки.

Настоящая мечта.

Сон. Вот только Натали сидела с широко раскрытыми глазами, и все это происходило с ней по-настоящему, а не в сладком сне.

– Принц Рудольфо ожидает вас, ваше высочество, – объявил главный лакей, когда Натали проводили до замка, а охрана отдала ей честь.

Натали изо всех сил старалась, чтобы ее ответные кивки головой выглядели так же элегантно, как у Валентины. Она последовала за тем же лакеем внутрь дворца, стараясь идти уверенно и непринужденно в туфлях, которые вообще были малопригодны для ходьбы. Тем более по бесконечным мраморным лабиринтам.

Натали думала, что на фотографиях принц Рудольфо выглядит лучше, чем в жизни. Она никак не ожидала, что, глядя на него, ей придется пару раз схватиться за предметы мебели. В противном случае она рисковала просто рухнуть на подкосившихся ногах.

А когда принц заговорил, Натали поняла, что дело совсем плохо. Ей и в голову не приходило, что здесь ее ждет шанс найти своего принца. Того самого, на белом коне, в которого она – с подачи матери – никогда не верила. Эрика Моне, конечно, говорила об обычных мужчинах, а не о настоящих принцах по крови. В общем, как ни крути, но принц Рудольфо превосходил даже самые смелые ожидания. Дошло до того, что Натали пришлось в мыслях себя останавливать.

«Это не твой жених», – то и дело повторяла она себе.

– Но это как-то нечестно, – ответила Натали в надежде, что ее истинные помыслы останутся скрыты от красавца-принца. А еще она надеялась, что если не обращать внимания на позывы плоти, то эти позывы пройдут сами собой. – Не понимаю, почему я должна ждать свадьбы с вами, а вы тем временем живете полной жизнью, ни в чем себя не ограничивая.

– Вы уже знаете имя, с кем хотели бы сделать это до меня? – спросил Рудольфо, и темные глаза его сверкнули странным светом. – Назовите этого счастливца.

– Дамы подобных вещей не раскрывают, – ушла от ответа Натали и улыбнулась той привычной улыбкой, которой она одаривала заместителей своего босса. Каждый первый из которых ее открыто недолюбливал. – В отличие от вас, ваше высочество.

– Я не виноват, что журналисты всюду следуют за мной по пятам. А еще они выдумывают бог весть что. Что делать, им нужны грязные истории. Грязные истории лучше продаются.

– Как печально. Я и не знала, что на самом деле вы монах.

– Я прежде всего мужчина, – ответил на это Рудольфо. – Надеюсь, в этом вы не сомневались?

И вновь Натали пришлось напомнить себе, что это не ее жизнь. Не важно, сколько раз мама рассказывала ей, что такие мужчины живут только ради себя и что плевать они хотели на всех остальных. Не важно, что принц Рудольфо лишь подтверждал эту теорию каждым нырком к акулам, каждым прыжком с парашютом и каждым уходом на месяц в самые удаленные леса Патагонии. Не важно и то, что сердце в груди Натали колотилось, а легким не хватало воздуха для дыхания. Все это не ее жизнь, и точка.

«Я немного приструню твоего жениха. Пусть это будет моим подарком тебе на свадьбу».

Такое сообщение Натали отправила Валентине при первой же возможности. Якобы перепутав сумки, Валентина поступила хитро. Так они получили телефоны друг друга и могли начать переписку.

«Удачи, – лишь вечером ответила Валентина. – Но его не приструнить. Подобные мужчины не меняются».

Для Натали такой ответ был официальным подтверждением свободы ее действий. Она ничего не теряла и могла смело говорить то, что Валентина сказать боялась.

– Но здесь нет журналистов, – сменила тему Натали.

Меньше всего ей хотелось отвечать, считает ли она его мужчиной.

– Еще бы. Здесь мы в фамильном дворце. Отец приказал бы выпороть всех, кто снял бы здесь хоть кадр без его ведома.

– При желании прессы можно избегать, – со знанием дела заметила Натали. Пять лет она не подпускала журналистов к Ахиллесу Казильерису. – Но вы этого не делали.

Могло ли такое быть, чтобы этот красивый, богатый, властный принц вдруг почувствовал себя не в своей тарелке? На мгновение Натали показалось, что дело обстояло именно так.

– Валентина, я не давал обещания держать себя в узде, – весьма сурово проговорил Рудольфо. А Натали потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, почему он зовет ее Валентина. Ах да, здесь она – принцесса Валентина, которая через два месяца станет его женой. Валентина, а не болтливая, несдержанная и такая обычная Натали, которая не выйдет замуж ни за кого, если так и будет работать на своего тирана-босса. – Я же сказал, что планирую измениться после свадьбы. Пока что этого должно быть достаточно.

Натали пожала плечами. Каким бы ни был ответ принца, к ней это не имело никакого отношения. И не на ней принц собирался жениться. Ее не должно задевать, как именно он намерен строить свои отношения.

Но почему-то ее это обижало.

– Тогда я тоже изменюсь только после свадьбы, – сказала Натали прежде, чем обдумала свои слова.

Долгие полминуты Рудольфо пристально смотрел ей в глаза. Каких же усилий ей стоило не отводить глаз от этих темных карих глубин. Она даже улыбнулась и откинулась на спинку кушетки, как будто была полностью расслаблена. На самом же деле все ее тело сковало железное напряжение.

– Нет, – сказал принц после затянувшейся паузы. Голос его прозвучал мрачно и тягуче. Было в этом что-то еще помимо короткого «нет». – Это вряд ли.

Натали боялась, что принц заметит дрожь в ее теле и сделает это козырем в их внезапном споре.

– Ты меня не понял, – сказала она с наигранным спокойствием. – Я не спрашиваю разрешения. Я констатирую факт.

– Принцесса, я настоятельно рекомендую вам пересмотреть свои планы, – проговорил Рудольфо тем же мрачным протяжным тоном.

Натали положила одну ногу на другую, чтобы выглядеть еще более расслабленной. Именно выглядеть, а не чувствовать себя таковой. Если кто и ощущал себя теперь не в своей тарелке, так это именно она.

Натали махнула ручкой, как махала Валентина в женском лондонском туалете. Получилось ли у нее так же изящно – другой вопрос.

– Можешь рекомендовать мне что хочешь, – сказала она. – Разрешаю.

И тогда Рудольфо рассмеялся. Его смех был громче и грубее, чем можно ожидать от человека голубых кровей. Но в то же время это был красивый мужской смех.

«О боже, – думала про себя Натали. – Это самый опасный мужчина, которого я встречала».

– Оставим на потом этот философский вопрос, – сказал Рудольфо, закончив смеяться. – Признаться, я не думал, что тебя столь сильно волнует, как я провожу свой досуг. И уж тем более с кем. Я вообще полагал, что тебе нет до меня дела. Я был уверен, что все сказанное мной за эти месяцы прошло мимо твоих ушей.

С этими словами Рудольфо сделал несколько шагов в сторону, остановившись возле камина. За все это время Натали даже не заметила, что в помещении есть камин. При своем гигантском росте принц двигался плавно и грациозно, что совсем не прибавляло Натали спокойствия. Вот он взял высокий стул, поставил его в паре метров от кушетки и сел.

Натали вдруг поняла, что принц Рудольфо вполне осознает свое величие и власть над людьми, хотя в первые минуты он не производит такого впечатления. Он, словно айсберг, демонстрирует лишь то, что на поверхности, оставляя все самое главное на глубине. Натали не хотелось в это верить. Она желала, чтобы он был пустым и неинтересным, как все плейбои-ловеласы. Так было бы проще захлопнуть дверь и уйти, когда придет время.

– Мне действительно все равно, что ты делаешь в свободное время, – уверенно сказала Натали. – А вот тебя, похоже, сильно волнует мое времяпрепровождение.

– Не я начал беседу о планах на свою сексуальную жизнь. – Принц вытянул вперед длинные мускулистые ноги, и губы его сложились в самодовольную ухмылку. Взгляд проникновенных черных глаз зажег в Натали огоньки, которые, как она знала, не гаснут просто так. – Вам прекрасно известно, принцесса, что я могу жить, как я хочу. И последствия для меня будут минимальны. А твоя жизнь целиком строится на отсутствии собственного мнения. Что с тобой будет, если в один день ты проснешься и поймешь, что нет ни дворцов, ни твоей короны, ни родителей за спиной? Ты и дня прожить не сможешь, потому что не знаешь реальной жизни.