Текст книги "Сердце во власти шейха"

Глава 3

– Могу ли я что-нибудь тебе предложить?

Голос Камиля пробудил Ханну из полуобморочного состояния.

– Я думала, тебе надо работать.

– Решил немного подремать. Хочу хорошо выглядеть на свадебных фотографиях.

Тяжело дыша, Ханна стояла в дверях, упершись руками в бока и с ненавистью уставившись на его закрытое руками лицо. Она заметила на его запястье следы от когтей.

– Ты можешь, пожалуйста, хоть на минутку быть серьезным?

Страдальчески тяжело вздохнув, незнакомец убрал руки от лица, затем одним грациозным движением сел на кровати и опустил ноги на пол. Положив руки к себе на бедра, он слегла склонился вперед.

– Я весь во внимании.

– Тебе следует обработать раны.

Незнакомец в недоумении приподнял одну черную бровь.

Ханна указала на его руку.

– У тебя идет кровь.

– Выживу.

– А вот я, в свою очередь, чувствую себя несколько неуверенно, находясь в самолете с абсолютным незнакомцем, направляясь… – она манерно пожала плечами, – неизвестно куда. Так что ты не против рассказать мне о своих планах?

Незнакомец кивнул. Ханна не казалась ему неуверенной в себе. Она говорила и выглядела уверенно и сексуально, как будто держала ситуацию под своим контролем.

– Мой отец прислал тебя?

Он в знак согласия кивнул:

– И он просил передать свою любовь.

– Я уверена, моему отцу по душе твое чувство юмора, но я…

– Слишком сухая и чванливая?

Ханна сделала глубокий вдох, решив набраться терпения. Люди ведь говорили про нее много плохого, но ей удавалось сохранить чувство собственного достоинства. Все дело в распределении силы. Если твои обидчики видят, что ты реагируешь на их колкости, то ты лишаешься силы, и она переходит к твоему сопернику. И не важно, кто твой соперник – хулиганы в школе или скандальные журналисты, – правила игры те же. Если ты покажешь им свою слабость, они, как истинные хищники, нападут, почувствовав кровь жертвы.

– Скажи мне, куда мы летим, и я оставлю тебя в покое.

– В Суран.

Ханна вспомнила, что видела изображение креста – герба этой страны – на обшивке самолета, и вдруг поняла, что, наверное, ее отец воспользовался своими связями. Она знала, что отец считал короля Сурана своим давним другом, сорок лет назад, будучи мальчишками, они вместе посещали одну частную школу.

– Так значит, отец будет меня встречать, когда мы приземлимся?

– Нет, он будет ожидать нас в часовне.

Ханна пыталась собраться с мыслями. Этот мужчина что, ненормальный?

– Просто обхохочешься.

Камель пожал плечами, как будто ему ни до чего не было дела.

– Послушай, мне бы хотелось, чтобы все это оказалось шуткой. У меня нет ни малейшего желания на тебе жениться, как, собственно, и у тебя, но, прежде чем ты побежишь жаловаться своему папочке, спроси себя, если бы тогда в камере я предложил тебе выбрать – выйти за меня замуж или провести следующие двадцать лет в раскаленных на солнце стенах тюрьмы, где роскошью считается один душ на несколько сотен людей. А может быть, и хуже…

– Что может быть хуже?

– Как насчет смертной казни?

– Такой вероятности не было. – Ханна замолчала. – Или была? Так если бы я подписала признание…

– Ты его не подписала. Поэтому прекрати мучить себя мыслями о том, что могло произойти.

– Я бы и не думала об этом, если бы ты мне не сказал.

– Возможно, пришло время тебе самой решать свои проблемы и наконец уже понять, что от них нельзя убежать.

– Я благодарна тебе за то, что ты освободил меня, это очевидно, но я не сделала ничего плохого.

– Ты незаконно перешла границу независимого государства, к тому же ты перевозила наркотики.

– Я просто потерялась, а перевозила медикаменты. Вакцины и антибиотики.

– Морфин?

Чувствуя себя зверем, загнанным в угол, Ханна потерла свои вспотевшие ладони о бедра.

– Да.

– И у тебя была камера.

– Нет!

– В твоем телефоне есть камера? Тебе разве не сказали не отходить от машины, когда она сломалась?

Как он вообще об этом знал?

– Положение было непростым.

– Я понимаю, что ты была одна и тебе пришлось принять такое решение, но теперь тебе надо столкнуться с последствиями своих поступков.

– Так теперь я должна выйти за тебя замуж, потому что ты меня спас?

Маска равнодушия и надменная ухмылка тут же спали с его лица, и он стремительно вскочил. Ханна могла ощущать злость, которая исходила от него, и, наверное, его птица – ястреб тоже это почувствовала, потому как начала издавать беспокойные звуки.

– Она не станет на тебя нападать.

Ханна опустила руки, еще раз быстро с недоверием посмотрела на крылатого хищника.

– Я и не птицу испугалась. Я бы не вышла за тебя замуж, даже если бы ты был в своем рассудке!

– Ты хочешь объяснений? Хорошо. Когда мы приземлимся в Суране через… – Он посмотрел на свои часы.

– Через тридцать минут…

– Красная дорожка и делегация встречающих уже будут готовы к встрече его высочества, – закончила Ханна за него, продолжая смотреть ему в глаза, затем грациозно поклонилась.

Камель решил не обращать внимания на ее сарказм.

– В данной ситуации не будет никакой официальной делегации. О нашем прибытии мало кто знает. Мы сразу же отправимся во дворец, где мой дядя – король…

– Король? Ты действительно хочешь, чтобы я поверила, что ты настоящий принц?

– И кем же ты меня считаешь?

– Кем-то, кому мой отец заплатил, чтобы меня вытащили из тюрьмы. Я думала, ты играешь роль…

– Я не могу решить, ты действительно просто глупая или невероятно наивная. – Он медленно закачал головой из стороны в сторону, как будто размышляя над этой дилеммой. – Ты правда думаешь, что можно зайти в тюрьму, представиться кем-то из королевской семьи, и из тюрьмы тут же выпустят, кого ты скажешь?

– А что мне еще думать?

– Что тебе крупно повезло, у тебя есть отец, который заботится о тебе, и он будет ожидать нас вместе с моим дядей и шейхом Саиди в Квагани. И единственной причиной, по которой ты уже не в тюрьме в ожидании неминуемого приговора, то, что шейху сообщили, что ты моя невеста.

– И он поверил?

– Я думаю, приглашение на свадьбу его убедило.

– Что ж, я не согласна. Теперь, когда все позади, ты можешь сказать, что свадьба отменяется.

– Я понимаю, что в твоем мире ты привыкла так выходить из ситуации. – И в этом не было никакой чести.

– Что это вообще значит?

Самолет попал в небольшую турбулентность, Камель быстро среагировал и поэтому удержался, когда его качнуло из стороны в сторону. Ханна же споткнулась и неуклюже схватилась за спинку кресла.

– Что ты в последний момент уходишь от серьезных отношений и рушишь все обещания, которые давала.

– Со мной все в порядке, спасибо, что поинтересовался, – побормотала она, потирая запястье, которым больно ударилась о спинку кресла.

Незнакомец продолжал говорить, не обращая никакого внимания на ее слова.

– В этой стране такое поведение недопустимо. Мой дядя чувствует себя обязанным твоему отцу, поэтому он дал свое слово.

– Но я ведь не давала своего слова.

– Твое слово! – повторил он голосом, пропитанным ядом.

Ханна почувствовала, как в ее глазах защипало от слез.

– Я не позволю тебе меня отчитывать!

– Твое слово… – он щелкнул пальцами, – ничего не значит. Другое дело – слово моего дяди. Он мужчина, у которого есть честь и достоинство.

– Так значит, твой дядя будет оскорблен. Мне очень жаль, но…

– Но тебе не достаточно жаль, чтобы наконец взять ответственность за последствия своих поступков?

Последствия… последствия… Ханна удерживалась, чтобы не заткнуть уши руками.

– Все это так глупо. Что ужасного случится, если свадьбы не будет? – Она надеялась, что ее вопрос не наведет его на мысль, что она вообще рассматривает вероятность свадьбы.

– Я рад, что ты спросила.

Камель открыл свой ноутбук, который лежал на столе, затем развернул его к ней экраном и начал что-то печатать на клавиатуре.

– Наша страна небольшая, но богата нефтяными запасами, и долгое время мы наслаждались относительной политической стабильностью. В прошлом году было обнаружено новое огромное месторождение, которое сделает нас еще более богатыми.

– Я иногда читаю газеты, знаешь ли.

– Не переживай по поводу уровня своего интеллекта, ангел, потому что, – произнес он медленно, – твоя глупость – это, пожалуй, единственное оправдание той каши, которую ты успела заварить.

Ханна зашипела от злости сквозь сжатые зубы.

– Я знаю, что страна переживает светлые времена политической стабильности и религиозной толерантности. Что мне не было известно, так это то, что у королевской семьи в роду шизофрения, но, опять же, это случается, когда разрешены браки между двоюродными братьями и сестрами.

– Что ж, ты окажешься как раз притоком новой крови, не так ли, ангел? Ты ведь знаешь, что это произойдет. Чем раньше ты с этим смиришься, тем будет легче.

Ханна прикусила нижнюю губу.

– И сказать тебе почему? У нашей страны есть проблема. У нас нет выхода к морю, а для транспортировки нефти он необходим. – Он указал на экран ноутбука. – А это значит, что мы сильно зависим от сотрудничества с другими странами. В данный момент ведется прокладка нефтепровода в Квагани, труба проходит по территории трех независимых государств. Ты знала, что твой отец занимается строительством этого нефтепровода?

– Я удивлена, что в таком положении тебя еще не успели женить на какой-нибудь принцессе Квагани, чтобы закрепить связи между вашими государствами.

– Свадьба между нами должна была состояться, но принцесса встретила моего двоюродного брата. – Камель медленно влюблялся в Амиру. Это был постепенный процесс, и он думал, что то же самое происходило и в сердце Амиры. – И когда принцесса… выбрала его, ее семья вовсе не была против, ведь он был наследником трона, в отличие от меня.

– Тогда в чем же проблема? Если ваши королевские семьи уже связаны браком.

– Мой двоюродный брат умер… она умерла… их ребенок умер. – Теперь единственное, что соединяло их семьи, – это скорбь и необходимость обвинить кого-то в случившейся трагедии.

– Мне очень жаль это слышать. Но мой отец никогда бы и ни за какие деньги не заставил меня выйти замуж.

– А ты не думала, что твой отец тоже человек, и теперь, когда у него появился шанс наконец-таки сбагрить тебя, он поспешит им воспользоваться? И никто бы не стал его винить за это.

– Мой отец не думает обо мне как о своей собственности.

– Ты любишь своего отца так же, как он, очевидно, любит тебя?

– Что это вообще значит?

– А то, что, если правитель Квагани откажется от сотрудничества в проложении нефтепровода, пострадает не только школьная программа в нашей стране. Состояние твоего отца зависит от этой сделки.

Ханна обеспокоенно нахмурилась.

– Мой отец заинтересован во многих сделках.

– Мой дядя помог твоему отцу заключить эту сделку в качестве одолжения. Он знает, в каком сложном положении находится твой отец.

Ханна тут же напряглась, затем заставила себя расслабиться.

– В каком сложном положении? Ты хочешь мне сказать, что отец снова может потерять все свои деньги?

Много лет ее отец принимал рисковые смелые решения в делах бизнеса, и когда-то это приводило к огромным финансовых успехам, но эти времена давно позади. После того как с ним случился сердечный приступ, он начал слушаться своего врача, который предупреждал его об опасности стрессовых ситуаций.

– Не все.

Ханна подняла глаза и, как только встретилась с его темным холодным взглядом, почувствовала, словно стены кабины сужаются. И даже несмотря на то, что она отчаянно закачала головой, она знала, что незнакомец говорил правду.

– Его дела в последнее время шли не очень хорошо, поэтому, если проект с нефтепроводом закроется, твой отец окажется банкротом.

Ханна винила себя в том, что с отцом уже случился сердечный приступ, о котором было известно немногим. Тогда отец умолял ее никому не говорить. Ханне было наплевать на деньги, но она беспокоилась. Он уже не был таким молодым, как ему казалось.

– Что же, твои доводы вполне убедительны, – нехотя призналась она. – Но зачем тебе все это? Зачем тебе жениться на ком-то, кого ты явно презираешь?

– Я мог сейчас сказать о чести и долге, – тут же ответил он, – но это бесполезная трата времени. Тебе все это не понять. И мои причины пойти на это не столь важны. У меня был выбор, и я принял решение. Теперь настала твоя очередь.

Ханна села на кровать, опустила голову и сцепила руки на коленях.

– Что произойдет? Если мы поженимся?

– У тебя будет титул, и ты сможешь не просто вести себя как маленькая принцесса, а действительно ею станешь, что будет весьма полезно, когда тебе понадобится хороший столик в ресторане или билеты в театр.

– Принцесса?.. – Ситуация начинала казаться ей какой-то нереальной.

– Ох, не спеши радоваться. В нашей семье, – медленно и четко произнес он, – титул почти ничего не значит.

Но все это изменилось в тот день, когда его двоюродный брат погиб во время крушения самолета, после чего Камель стал наследником престола.

Это произошло два года назад, но до сих пор существуют люди, которые видят во всем этом теории заговора; одни предполагают, что самолет его брата взорвался из-за бомбы, которую подложили террористы, а не из-за отказа двигателя. Но были и такие, которые пошли дальше. В то время, когда Камель был поглощен скорбью и отчаянием из-за такой несправедливой смерти брата, которого он любил и уважал, ему пришлось также иметь дело с тем, что некоторые люди думали, что это он устроил эту катастрофу, чтобы избавиться от наследника и очистить себе дорогу к короне.

– Во дворце расположена моя официальная резиденция. Также у меня есть квартира в Париже, домик в Лондоне и вилла в Антибе. – Будет ли там ожидать его очаровательная Шарлотта? Вероятнее всего, нет. – Я полагаю, если мы захотим, мы можем целый год не видеться.

– Так значит, я могу и дальше продолжать жить как раньше… и ничего не изменится?

– Ты так сильно любишь свой образ жизни?

Его голос прозвучал, как всегда, равнодушно, но Ханна все равно ощутила скрывающееся за безразличием презрение. Она попыталась понять выражение его глаз, но его темный чарующий взгляд был подобен серебряной зеркальной глади озера. Она словно оказалась под властью гипноза.

– Я ценю свою свободу.

Камель заметил, что она не ответила на его вопрос.

– По крайней мере, у нас есть хоть что-то общее.

– Так значит, ты… мы… У нас есть что-нибудь выпить? – Тяжело вздохнув, она закрыла глаза и откинула голову назад.

Наблюдая за Ханной, Камель решил, что она была скорее очень уставшей, чем расслабленной. Он перевел взгляд на длинные ресницы девушки, так сильно выделяющиеся на фоне бледной нежной кожи щек, затем на тонкие элегантные руки с покусанными ногтями. Наверное, ее маникюр стал жертвой тюремного заключения. Казалось, что она недолго еще протянет до того момента, как рухнет от усталости.

– Я не уверен, что сейчас подходящее время для алкоголя.

Она тут же открыла свои голубые глаза.

– Я имела в виду чай или что-то в этом роде.

– Это можно устроить.

Он поговорил с Рафиком, который всегда каким-то чудесным образом оказывался поблизости, когда был нужен, затем снова повернулся к Ханне.

– Что же, по крайней мере, после нашего брака ты больше не сможешь никому разбить сердце.

– Я не разбивала…

Она ведь обещала Крейгу, который любил ее, но, как оказалось, совсем «не той» любовью, что возьмет вину за разрыв их помолвки на себя.

«Ты для меня как сестра, – сказал ей тогда Крейг. – Ну, вообще, не как сестра, потому что ты знаешь Сэл, и она просто… нет, ты для меня как лучший друг».

«Сэл – моя лучшая подруга», – ответила тогда Ханна. Сэл и правда ею была до того, как переспала с Робом-предателем.

«Именно поэтому я прошу тебя не говорить ей, что свадьба отменяется из-за меня. После нашей помолвки она стала как-то странно себя вести, сказала мне, что никогда меня не простит, если я причиню тебе боль. Но я не сделал этого, так ведь? Мы сошлись после болезненных разрывов, я после Натали, ты после Роба. – Крейг похлопал ее по плечу. – Я думаю, что ты все еще его любишь».

Каким-то образом Ханна все еще любила мужчину, который успел переспать со всеми ее подругами, пока они были вместе. И она узнала, что одной из них была Сэл, только после того, как отдала ему его обручальное кольцо и он рассказал ей всю правду.

Теперь она ненавидела Роба, но он преподал ей замечательный урок о доверии. Нельзя никому доверять. Крейг, которого она знала практически всю свою жизнь, был совершенно на него не похож. Каждое его действие можно было предугадать, он никогда бы не причинил ей боли. Но она забыла одну вещь – Крейг по сути своей был мужчиной.

«Ты так хорошо меня знаешь, Крейг».

«Так значит, ты в порядке?»

«Да, все нормально».

«Тогда как мы дальше поступим?»

Люди, которых ты раньше никогда не встречала, имеют способность медленно разрывать твое сердце на куски.

«Я не знаю», – соврала она тогда.

Сейчас губы Ханны сжались, когда она вспомнила, что ответил ее бывший жених. Крейг никогда не отличался тактичностью.

«А в прошлый раз как было?»

Ханна виновато пожала плечами. В прошлый раз во всем разобрался ее отец. Гордость не позволила ей рассказать правду о том, что Роб переспал со всеми ее подругами, гордость и тот факт, что отец бы начал винить себя в случившемся, ведь это он их познакомил и всячески подталкивал к отношениям.

Во второй раз, когда ее помолвка оборвалась, отец уже не был таким понимающим. Он был в ярости и оставил ее саму разбираться с кошмаром, который произошел.

Глава 4

Ханна почувствовала приближение человека-горы еще до того, как он вошел в комнату, как раз когда самолет попал еще в одну небольшую турбулентность. Рафик, который нес в руках поднос с чаем, сильно извинялся за то, что из-за толчка немного его пролил.

– Я принесу другой поднос.

– Все нормально, – поспешил уверить его Камель. – Не нужно этих формальностей с мисс Латимер. Она теперь член семьи. Я мало что взял с собой из еды. – Он пробормотал что-то, как поняла Ханна, на арабском, после чего Рафик покинул кабину. – Рафик во многом очень хорош, но его кулинарные способности, к сожалению, скудны. – Он поднял крышку с блюда, на котором оказались толсто нарезанные бутерброды. – Я надеюсь, ты любишь курицу.

– Я не голодна.

– Я и не спрашивал тебя об этом, Ханна.

Ханна злобно на него посмотрела.

– Как я вообще могу думать сейчас о еде, когда мне предстоит лишиться своей свободы?

Камель улыбнулся.

– Тебе нужно поесть, потому что впереди тебя ожидает долгий тяжелый день.

– Вряд ли мой отец затеял подобное.

– Это было своего рода командное решение, и если во всей этой ситуации и есть жертва, то это я. К тому же, если я способен найти в себе силы, чтобы разрешить эту ситуацию, то я не вижу, в чем твои проблемы.

– Проблема в том, что я не люблю тебя. Я даже не знаю тебя.

– Меня зовут Камель аль-Сафар, и теперь у тебя полно времени, чтобы узнать меня поближе.

Ханна сузила глаза.

– Не могу дождаться.

– Я думаю, что ты ведешь себя слишком драматично. Если бы я не был согласен на этот брак, ты бы все еще сидела в тюремной камере.

– Я благодарна тебе за то, что ты сделал.

Камель высокомерно приподнял бровь.

– Действительно? Странно, я почему-то не чувствую от тебя никакой любви, – медленно протянул он.

На ее лице тут же появилась маска равнодушия.

– Здесь и нет никакой любви. Ты вообще когда-нибудь любил?

На мгновение она заметила странное выражение на лице принца. Но затем в его чарующих глазах появилась какая-то пустота. Когда же он повернулся к ней и посмотрел ей в глаза, в его взгляде был один цинизм.

– Я полагаю, что ты являешься настоящим экспертом в этом вопросе. Тебе все мужчины, с которыми ты спала, делали предложение?

– Мне уже двадцать три года.

– Мои извинения. Это был глупый вопрос.

– А смысл твоей жизни только деньги и власть. У тебя все это есть, и ты готов на все, чтобы так всегда было. Ты высокопарно говоришь о долге, продолжай в том же духе, если от этого тебе жить легче, но, как по мне, это называют жадностью!

– Только женщина, которая всегда имела доступ к кошельку своего отца, может так легко говорить о деньгах. А возможно, ты просто невероятно глупа.

Глупа! Это слово ранило ее в самое сердце.

– Я работаю. – Хотя бы просто, чтобы доказать всем тем, которые называли ее тупой, что страдающие дислексией в остальном могут ничем не отличаться от обычных людей.

– Я думаю, в твоих услугах больше не нуждаются.

– Ты не можешь подумать или сказать что-то обо мне, что до тебя уже не было сказано. Но хватит уже обо мне. Чем же ты помогаешь обществу? Ох, я совсем забыла, – медленно произнесла она. – Какие качества тебе нужно иметь, чтобы стать в будущем королем? Ах да, верно, просто им родиться.

Камель смотрел на нее, нахмурившись.

– Что ж… давай сразу разберемся. Будут официальные мероприятия, на которых мы должны быть вместе.

Ханна прикусила нижнюю губу.

– Ожидается, что мы должны произвести на свет наследника. Возможно, в этом будет для тебя что-то полезное.

Охваченная паникой, она застыла на месте.

– Уроки секса, знаешь ли, это не лучший рекламный ход!

Камель неожиданно засмеялся.

– Если ты хочешь меня чему-нибудь научить, я не против.

Ханна покраснела.

– Тогда что же ты имел в виду?

– Я предполагаю, что большинство твоих любовников были ослеплены твоим очарованием. От меня ты этого можешь не ждать.

– Ослеплены моим очарованием? Я не собираюсь запрыгивать к тебе в постель. Я тебя совсем не знаю!

– У нас много времени. – Камель натянуто улыбнулся. – Но не волнуйся, я не жду, что после свадьбы мы скоро разделим постель, если ты согласна?

– С чем?

– Пожить пока без секса.

– Я справлюсь.

– Потому что твоим любовным похождениям пришел конец. Не может быть никаких сомнений в том, кто является отцом наследника трона, – предупредил он ее.

– И ты также будешь придерживаться этого условия? Лучше скажи мне… – Камель развернулся, и она опустила руку, которой неосознанно потянулась к нему. – Знаешь ли ты… – он, казалось, знал практически обо всем на свете, – была ли доставлена вакцина до деревни вовремя? Моя машина сломалась. И я заблудилась. Что произошло с вакциной? Можешь ли ты узнать?

– Я ничего об этом не знаю.

Камель полностью отстранился от нее, обратив все внимание на ноутбук перед собой, в котором он что-то просматривал. Ханна завидовала ему, если бы только она также могла забыть о его существовании! Неужели это только пример того, каким будет их брак? Они будут вынуждены находиться в одном пространстве, но между ними не будет никакой связи?

Камель даже не посмотрел на нее, когда самолет приземлился, он просто оставил ее. Это бугай-телохранитель указал ей, что она должна следовать за принцем вдоль по проходу, молча качнув головой в его сторону.

Ханна часто заморгала, когда оказалось, что на улице ярко сияет солнце – в самолете иллюминаторы были закрыты, – и по каким-то причинам она ожидала, что будет темно. Она потерялась во времени.

Неожиданно ее глаза округлились в панике.

– У меня ведь нет паспорта!

Камель остановился внизу трапа и посмотрел на нее, его холодный взгляд прошелся по ее лицу.

– Тебе не понадобится паспорт.

Радуясь тому, что Камель не обращал на нее никакого внимания, она провела языком по своим пересохшим губам, вспомнив о том, как близка к панике она была, когда подумала, что без паспорта ей откажут в пропуске. Воспоминание о тюрьме, из которой она смогла сбежать, заставило ее коленки затрястись.

Неподалеку стояло три огромных лимузина с тонированными стеклами, готовые увезти их куда необходимо. Не в состоянии посмеяться над своей собственной шуткой в присутствии вооруженных солдат, Ханна сделала неуверенный шаг в сторону Камеля, который быстро направлялся в сторону дальней машины. Сильная рука остановила ее. Она подняла глаза, в которых явно читался вопрос, и громила-охранник медленно закачал головой.

– Ты уезжаешь?

– О тебе позаботятся.

Камель старался подавить в себе те чувства, которые вызвала в нем Ханна, когда она выглядела так беззащитно и наблюдала за тем, как удаляется его машина. Он видел обиду в ее прекрасных голубых глазах, поэтому ощущал себя монстром. В этих его чувствах не было никакой логики – ведь он же спас ее.

Камель нажал на кнопку, чтобы поднять тонированные стекла машины. Теперь она его не могла видеть, а он все еще продолжал наблюдать за ней.

– Что со мной происходит? – еле слышно произнесла Ханна, смотря вслед удаляющейся машине.

Этот вопрос не был ни к кому обращен, поэтому она опешила, когда Рафик, из которого трудно было выбить и слово, неожиданно ей ответил:

– Согласно моим инструкциям я должен отвезти вас в дом доктора Райни.

Затем он кивнул в сторону открытой двери лимузина, очевидно ожидая, что она сядет в машину. Ему даже в голову не пришло, что она может отказаться.

Ханна чувствовала, как внутри закипает злость.

«Прояви твердость характера, Ханна».

– Мне не нужен доктор.

– Нет, вы меня не так поняли. Эта женщина – профессор философии в университете. Она поможет вам одеться к церемонии и будет вашей свидетельницей на свадьбе.

Рафик подошел к двери, но Ханна все еще продолжала стоять на месте.

– А мой отец?

– Ваш отец ожидает в часовне, где будет проходить церемония.

Упоминание часовни заставило ее нахмуриться. Она вспомнила статью в газете, из которой она многое узнала о государстве Суран, то, что здесь представители разных религий мирно сосуществовали, также о том, что члены королевской семьи были христианами.

После того как машина выехала с территории аэропорта, она свернула на широкую дорогу, вдоль которой росли пальмы. Затем они направились в старую часть города.

Тонированный экран между водителем и салоном лимузина опустился.

– Мы скоро уже прибудем, мисс.

Ханна лишь кивнула в ответ на слова Рафика. Они свернули в, как ей показалось, богатый район города.

Машина заехала через открытые высокие кованые железные ворота в небольшой выложенный брусчаткой дворик. Водитель заговорил в маленький микрофон у себя в ухе, ворота закрылись, и к машине направился мужчина в костюме. Рафик начал с ним разговаривать, затем осмотрел двор.

Ханна только успела ступить на брусчатку, как огромные деревянные двери великолепного трехэтажного особняка отворились.

– Добро пожаловать. Меня зовут Райни, я двоюродная сестра Камеля.

Профессор оказалась очень привлекательной женщиной тридцати с небольшим лет. Высокая, стройная, с темными волосами.

– Я бы спросила тебя о дороге, но я вижу, что…

Дико смутившись, Ханна взяла носовой платок, который ей протянули, и высморкнулась.

– Мне так жаль, я обычно так не… Я знаю, что выгляжу кошмарно.

Женщина обняла ее и повела в дом, перед этим сказав что-то телохранителям и плотно закрыв за собой входную дверь.

– Не стоит извиняться. Если б мне пришлось пройти через то же, что и тебе, у меня бы крыша поехала.

– Как у меня сейчас. – Ханна моргнула. Внутри дом был совершенно другой, чем снаружи – минималистический скромный дизайн, открытое огромное пространство.

– И это нормально. Пройдем сюда, – добавила она, открывая дверь, которая вела в длинный коридор.

Райни заметила удивленное выражение лица Ханны.

– Я знаю, комнат здесь и правда многовато. Я бы рада устроить тебе экскурсию по дому, но уверена, что ты просто валишься с ног от усталости, а время, я боюсь, поджимает. Сюда. – Она открыла очередную дверь и подождала, пока Ханна зайдет первой.

Они оказались в просторной комнате с паркетным полом. Одну стену занимали огромные французские окна в пол, другую – стеллажи гардеробной. Огромная кровать на платформе была единственным предметом мебели.

– Я знаю, скучно. Мне по душе творческий беспорядок, но Стив настоящий минималист с признаками синдрома навязчивого поведения.

Мысль о Стиве, вероятнее всего ее муже, заставила женщину улыбнуться.

Ханна отвела глаза в сторону, чувствуя, как боль сковывает ее грудь, и присела на кровать. Она ничего не ощутила, когда опустилась на мягкое пышное покрывало постели.

– Всего этого не должно было произойти.

Наблюдая за страданиями Ханны, женщина сочувственно поморщилась.

– Я понимаю, что не так ты себе представляла день свадьбы, – произнесла она ласково, – но церемония – это не главное. В такой ответственный день всегда что-то идет наперекосяк. Ведь самое важное – это тот человек, с которым ты проведешь всю свою жизнь. Расскажи, как вы встретились с Камелем?

– Что, прости?

– Не беспокойся, расскажешь эту историю в другой раз, я просто так счастлива, что он нашел тебя. Все эти его многочисленные любовные похождения теперь останутся в прошлом, но не волнуйся, он вовсе не был так плох, как описывали его в прессе.

– Я не читаю желтую прессу, – честно призналась Ханна.

Райни похлопала ее по плечу, и неожиданно Ханна, вспомнив все ее слова, осознала две вещи: то, что двоюродная сестра Камеля думала, что свадьба настоящая, и то, что ей предстоит выйти замуж за мужчину, у которого, даже по мнению его же родственницы, была разгульная репутация.

– Я молилась, что он в один прекрасный день перестанет скорбеть по Амире, но когда ты так трагично кого-то теряешь… – Женщина пожала плечами. – Я иногда себя спрашиваю, была бы я так же великодушна, если бы узнала, что Стив любит другую?

На мгновение Ханне, которая уже изрядно была раздражена, показалось, что время откровений закончилось, но Райни продолжала, заговорщически понизив голос:

– Амира рассказывала мне, что Камель сказал ей, что она станет прекрасной королевой и что единственное – чего он желает – это то, чтобы она была счастлива. Он с Хакимом были как кровные братья. Как же печальны все любовные треугольники.

Ханна лишь слегка кивала, стараясь сопоставить людей и события, о которых рассказывала женщина, а затем она вспомнила слова Камеля: «Она… выбрала его». Амира – это женщина, в которую он был влюблен, но которая вышла за его двоюродного брата, а затем погибла вместе с ним во время крушения самолета. После этой трагедии Камель стал наследником престола. Ее будущий муж рассказывал эту историю с равнодушием, как будто ему было все равно, но если верить словам его двоюродной сестры…

– И она была бы счастлива.

– Прости?

– Из нее бы получилась прекрасная королева. Но ей так и не выпал шанс… – Райни тяжело вздохнула. – Сегодняшний день не для слез. Ты будешь такой же прекрасной королевой и скоро выйдешь замуж за замечательного мужчину.

Ханна знала, что ей нужно что-то ответить.

– Я бы все еще находилась в тюремной камере, если бы он не спас меня.

В глазах Райни заблестели слезы, она кивнула:

– Он мужчина, который не бросит в беде. Когда Стива похитили… – Она быстро встряхнула головой и поспешила открыть дверь в гардеробную. – Как я уже сказала, Камель просто замечательный, но, к сожалению, нетерпеливый, поэтому я должна поспешить, уже через тридцать минут ты должна быть в дороге. Выбери себе платье, Ханна. – Она указала на целый ряд белых свадебных платьев.