Текст книги "Завоевать дьявола"

Телефонный звонок отвлек меня от грустных мыслей. А когда я услышала в трубке голос Глеба, вообще чуть в обморок не грохнулась. «Вспомнишь заразу – появится сразу», – гласит русская поговорка. Это как раз о нем.

– Ты с ума сошел? Зачем звонишь.

– Поля, выйди к гаражу.

– Как? А если спросят, что я там забыла?

– Скажи, что знакомишься с территорией.

– Не пойду. И не звони мне больше.

– Хочешь, чтобы я сам к тебе в спальню поднялся. Посмотри в окно.

Я выглянула и обомлела: Глеб крутился у машины мужа, натирая ветошью лобовое стекло, и поглядывал на окна. Когда он появился? И память тут же услужливо подсказала: пять минут назад я слышала шум отъезжавшей машины и решила, что это уехал Дибо. А на самом деле оказалось другое. Я с ужасом наблюдала, как Глеб бросил тряпку в ведро, стоявшее рядом, и медленно пошел по дорожке к дому.

– Стой. Я спущусь, – взвизгнула я. Не хватало еще, чтобы в первый день замужества меня застали в спальне с посторонним мужиком! – Как пройти к гаражам?

– Из холла есть выход. Дальше сама разберешься.

С телефоном в руках я бросилась вон из комнаты. Мышкой прошмыгнула по гостиной, где горничные с метелками смахивали пыль. Они остановились и посмотрели на меня удивленно, как на заморскую диковину. Так и хотелось сказать: «Чего уставились, дуры? Хозяйку не видели?»

– Девушки, а где у нас вход в гараж? – вежливо спросила я.

– Ой, Полина Олеговна, вы хотите поехать прогуляться?

– Нет, – процедила сквозь зубы я, – просто осматриваюсь. Знакомлюсь с домом.

– Конечно, конечно, мы вас проводим.

– Не надо. Я сама справлюсь. Не отвлекайтесь, – как можно строже сказала я. Соглядатаи мне точно сейчас не нужны!

Девушки показали мне на серую дверь, спрятанную от посторонних глаз в небольшом коридоре. Я ее открыла, и запах бензина и смазочных масел сразу ударил мне в нос. Я вошла в большой, на несколько машин, гараж и огляделась. Роскошные большие автомобили лаково поблескивали в свете ламп и ждали, пока хозяин уделит им немного внимания.

– Я здесь, – услышала я приглушенный голос, присмотрелась и увидела, как из Лексуса выглядывает мужская рука.

– Ты с ума сошел?

– Лезь сюда. Тонировка скроет нас от нежелательных зрителей.

Глеб дернул меня и затащил внутрь салона.

Глава 8

В машине пахло дорогой кожей, хвойным ароматизатором и едва уловимо парфюмом. Я резко отодвинулась от бывшего друга и прижалась к окну.

– Откинься на сиденье, – приказал Глеб. – Вдруг кто-нибудь увидит.

– А ты не создавай опасные ситуации, – огрызнулась я. – Говори, что хотел. У тебя ровно одна минута. Меня сейчас потеряют.

– Не бойся. Босс еще в кабинете. Он мне позвонит.

– Говори!

– Ты с ним уже спала?

– Опять ты за свое. Я вышла замуж. Как ты думаешь, чем муж и жена нанимаются по ночам? – я намеренно не сказала ему правду.

– Полька, не играй со мной! Я зверею, как представляю тебя в его постели.

– Глеб, я не понимаю, что изменилось? Ты хотел выдать меня замуж и прибрать все наследство к рукам. Ты же не думал, что он в брачную ночь кони отбросит? Естественно, что муж будет требовать от жены секса. Я постараюсь, чтобы это было не так часто, но больше ничего обещать не могу.

– Поль, значит, ему надо помочь.

– В чем помочь?

– Быстрее на тот свет отправиться.

– С дуба рухнул? Я думала, что в отеле ты просто так брякнул.

– Не просто. Мысли об этом давненько бегают.

Глеб вальяжно развалился на сиденье и в упор посмотрел на меня. Я смешалась. Мысли и чувства взбунтовались.

– Мы не преступники, опомнись! Одно дело естественная смерть, и то не факт, что муж наследство мне оставит: наверняка он уже его заранее расписал.

– Босс крепкий парень. Можно и не дождаться.

– Нет, погоди! Ты сейчас на полном серьезе говоришь?

Мне все время казалось, что Глеб меня разыгрывает. Вот сейчас он засмеется и…

– Есть много способов сделать так, чтобы смерть касалась естественной, – тихо произнес Глеб и искоса посмотрел на меня.

И тут я поняла: он действительно серьезно задумался над этим вопросом и даже исследовал его.

– Даже если ты что-то сделаешь Андрею, я в этом принимать участие не буду. Не надейся! И потом… у него сын есть! – прошипела я, кипя от злости.

Меня так и подмывало вцепиться ногтями с многотысячным маникюром в его рожу.

– Какой сын?

Кажется, теперь пришла очередь удивляться Глебу. Я смотрела на его растерянное лицо и даже злорадствовала: вот тебе! Выкуси!

– Взрослый. Да ты его видел, он только что по саду гулял.

– А, Дибо! – Глеб облегченно засмеялся. – Да какой он сын. Так, с боку припека.

– Почему? Его Андрей сыном называет, и ведет он себя как хозяин жизни.

– Нет, ты все неправильно поняла. Этот красавчик не родной сын.

– В смысле? Приемный? – теперь растерялась я.

– Ну, типа того.

– А ведет себя как родной.

– Я спецом не спрашивал, но как-то адвокат проболтался, что на заре открытия бизнеса босс курировал детский дом. Так вот, в очередной его приезд выбегает ему навстречу цыганенок такой: черненький, глазастый, вцепился в ногу и кричит: «За мной папка приехал!» Босс же тоже черный и смуглый тогда был. Это сейчас у него голова седая. Своих детей к тому времени он так и не завел. Его Луиза, испанка хренова, не хотела с пеленками возиться.

– Злой ты, Глеб. Может быть, она болела по-женски.

– Да кто его теперь знает. Короче, босс цыганенка и забрал с собой. Пацану года три-четыре тогда было, и звали его по-русски – Ванькой.

– Стоп! Разве можно так просто из детского дома взять малыша?

– А кто спонсору откажет? Документы быстро сделали и вперед.

– А дальше, что?

– Андрей Степанович принес его домой, а Луиза невзлюбила мальчишку. А когда регистрировали его, дала ему испанское имя Диабло, говорила, что он на дьяволенка похож.

– Неужели Андрей позволил так поступить с ребенком?

– А он вроде бы в Испании в то время был, контакт с тамошними родственникам налаживал. Полька, да я точно не знаю, не интересовался. Какую сплетню слышал, ту тебе и передал. Может, и эти слова – неправда. Не обращай на него внимание. Он вообще в Испании живет, как сыр в масле катается на деньги шефа. Его Луиза туда выпроводила еще малолеткой. Иди ко мне.

Глеб полез с поцелуями, но я его оттолкнула:

– Уходи! Твоя минута истекла.

– Ладно тебе, не ломайся. Не трясись, нас никто не заметит.

Но судьба, словно сжалилась надо мной. Не успел он произнести эти слова, как пикнула сигнализация Лексуса. Следом поехала вверх гаражная дверь.

Сказать, что мы перепугались, не сказать ничего. У меня точно душа в пятки убежала и сжалась там в комочек.

– Все! Ужас! Нас застукали! – вскрикнула я пересохшими губами и задрожала. От злости, нервного напряжения, ощущения опасности. Адреналин бушевал в крови. Еще и Глеб бесил своей напористостью и легкомыслием.

– Сиди тихо! Не парься. Скажу, что машину готовил.

– Уходи, быстрее, – я, не отрывая глаз от расширяющегося просвета, стала выталкивать Глеба из Лексуса, – ты и меня, и себя погубишь.

– Уйду, если поцелуешь.

– Господи, господи! Ты что творишь! – всхлипнула я – На! Только отстань! – и подставила ему дрожащие губы, в которые Глеб впился так, будто хотел высосать из меня душу.

Ничего, кроме омерзения, у меня этот поцелуй не вызвал, но я боялась, что злой приятель может натворить непоправимых бед.

– Скоро снова встретимся, – махнул рукой он и выскользнул из машины.

Я калачиком свернулась на сиденье, боясь даже дышать. Я слышала шорох открывавшейся двери, голоса, доносившиеся с улицы, потом кто-то вошел в гараж.

– О, – услышала я голос Дибо, – я думал, что здесь никого нет.

– Я вам машину готовил.

– А почему дверь закрыл?

– Случайно вышло. По привычке пульт схватил.

Я осторожно подняла голову. Дибо стоял, небрежно нацепив на палец кольцо от ключей, и помахивал ими. Я, как завороженная следила за его движениями. Взмах – ключи метнулись вверх, упали вниз. Взмах – вверх, вниз. Вот он резко повернулся – я нырнула на сиденье и ударилась затылком о дверь. Думал, что сердце выскочит из груди, а его громкий стук слышен всей округе.

– Там кто-то есть? – Дибо метнулся к Лексусу.

– Где? Это я ногой стукнул по колесу, – опять выкрутился Глеб.

– А-а-а. Как ты узнал, на чем я поеду? – задавал вопросы подозрительный Дибо.

«О, боже! Что делать? А если он сейчас в машину сядет?» – я почувствовала, как пот катится у меня по лбу, и первая капля даже упала с носу. Что делать? Я уже готова была кричать от захватившей меня паники, но Глеба не так просто было сбить с толку.

– Вы, когда приезжаете, Лексус берете, но сегодня не советую.

– А что с ним не так?

– Не понравился мне звук мотора. Лучше я вас отвезу вместе с Андреем Степановичем. Или другую машину возьмите. Но я их давно не проверял.

– Ладно, уговорил. Вызови мастеров, пусть посмотрят.

– Конечно. Надолго в этот раз в наши края?

Этот вопрос прозвучал приглушенно, а затем я услышала, как гаражная дверь поехала вниз. Дождавшись щелчка, я открыла машину и буквально вывалилась на пол. Ноги меня не держали, колени тряслись так, будто меня мучила лихорадка. Нет, я не подписывалась переживать такие стрессы. Что делать? Может, рассказать обо всем Андрею? А как же Глеб? Столько лет дружбы на помойку не выкинешь.

Я на цыпочках подкралась к двери в дом, приоткрыла ее – никого. Проскользнула в коридор, прислушалась – тишина. Слава богу! Я сняла мокасины, приподнялась на носочки и рванула, чтобы на одном дыхании проскочить гостиную и скрыться в благословенной спальне.

– О, mi mamita! От кого ты прячешься?

Я обернулась: у двери в холл стоял Дибо и ехидно скалил зубы.

– Ик!

– Что, голос потеряла?

– Ик! Испугалась. Ик…

«Господи, икоты мне только для полного счастья не хватало! Выскочил, как черт из табакерки, и хочет, чтобы я не боялась». Эта тирада родилась в моей голове, но там и осталась. Я решила сцепить зубы и не ввязываться в перепалку, в которую меня затягивал Дибо. Мне завтрака вполне хватило. Мир в семье, со вчерашнего дня ставшей моей, намного важнее.

Осторожно, будто огибала ядовитую змею, я обошла названного сыночка и бочком, бочком прошмыгнула к лестнице. Расслабиться не получилось: следующий вопрос меня пригвоздил к ступеньке.

– А что ты в гараже делала?

– Где? – от неожиданности брякнула я.

– В гараже.

– Я там не была, – ответила я, не поворачиваясь, и поднялась еще на несколько ступенек.

Бежать! Бежать, пока этот гад не растерзал меня своими вопросами. Но Дибо думал иначе.

– Неужели? А чей нос я видел в стекле Лексуса? Я не дурак. Дважды два – оно и в Испании четыре.

– Я тоже не дура, – буркнула я себе под нос, продолжая подниматься. – Диплом МГУ тупицам не дают.

Зря я это сказала. Дибо не отставал, а еще обладал прекрасным слухом.

– Неужели, mi mamita? Так ты у нас не лыком шита? О, даже в рифму получилось.

«Не слушаю его, не обращаю внимания! Пусть мелет, что хочет, – внушала я себе, хотя сердце колотилось о ребра, а из горла рвался звериный рык. – Это пыль под моими ногами, букашка, таракан, которого надо раздавить».

Но Дибо не желал быть тараканом. Он догнал меня, схватил за руку и насильно развернул. Моя голова дернулась, проклятые шпильки опять рассыпались, скрученные в пучок волосы волной легли по плечам.

Уже дважды они выручали меня в сложной ситуации, но, кажется, не сегодня. На каменное сердце Дибо красота, похоже, не действовала. Он небрежно хмыкнул, будто хотел сказать: «Ну-ну, давай! Посмотрим на твои приемчики капризных красоток!» – и мое ангельское терпение лопнуло, словно мыльный пузырь.

Я почувствовала, как запылали щеки, как затряслись от обиды губы, но мне уже было все равно. Я выпрямилась, собрала волосы в кулак, зло сунула их за шиворот майки и смело заглянула в черную бездну глаз. Нас отделяло несколько ступенек, и я хотела пронзить его надменным синим взглядом, но, увы, ощущение, что смотрю на него сверху вниз, не появилось, настолько рослым он был.

– Слушай! Ты что ко мне пристал?

– Нельзя?

– Иди своей дорогой! Я тебе не мешаю! Да, я вышла вчера замуж за твоего отца. Да, у нас большая разница в возрасте. И что с того?

– Ничего, если бы ты вышла замуж по любви, – резко ответил он.

Лучики вокруг глаз пропали, густые брови сошлись к переносице, лицо стало угрюмым и… злым. Насмешливая интонация сменилась на серьезный тон.

– Я люблю Андрея. Он прекрасный человек, добрый, отзывчивый, надежный. За таким мужем, как за каменной стеной.

– Вот ты и раскрыла свою акулью сущность, мамита, – лицо его снова стало насмешливым. – Тебе нужна каменная стена, чтобы спрятаться от бытовых проблем и развлекаться на наши деньги.

«Наши!» – я чуть не захлебнулась от возмущения. Сам такой же присосавшийся паразит, как и я, еще смеет говорить, что он лучше меня! Я уже раскрыла рот, чтобы сразить его этим аргументом, но вовремя прикусила язык. Мы знакомы несколько часов. Я ничего о нем толком не знаю, а верить сплетне Глеба не могу до конца: он и солжет в личных интересах запросто.

– Во-первых, – отчеканила я, – перестань меня звать мамитой. Я тебе не мамочка!

– О, наш домашний питомец подал голос, – развеселился Дибо. – А что, во-вторых?

Я захлебнулась от злости и даже скрючила пальцы, желая теперь вцепиться дорогим маникюром в трехдневную щетину Дибо.

– Во-вторых, – сквозь зубы процедила я, – ты, кажется, собирался поехать в фирму.

– О, это сделать еще успею. Отец меня не торопит.

– Тогда иди своей дорогой и оставь меня в покое. Иначе все расскажу Андрею.

– Рассказывай, – захохотал Дибо. – Мне без разницы.

– Ты почему себя так ведешь? Это бесстыдство или самоуверенность?

Я просто кипела от ярости и готова была растерзать этого несносного сыночка, который свалился на мою голову и треплет нервы. У меня и так проблем выше крыши. Не знаю, что делать с Глебом, да и мамуля вот-вот приедет за порцией впечатлений и новостей. Удивительно, как она еще не появилась!

– Уверенность в себе.

Он смотрел на меня насмешливыми глазами, в уголках которых лучиками опять разбежались морщинки, и я вдруг поймала себя на мысли, что где-то уже его видела. Его южная красота и харизма вблизи поражали еще больше. Казалось, что он притягивает меня к себе, как магнит.

– Смешно, – фыркнула я, сорвалась с места и преодолела последние две ступеньки.

Осталось еще пробежать по коридору и скрыться в спасительной спальне. Внизу, в гостиной я краем глаза заметила движение, но не остановилась и свернула в коридор, ведущий к нашей с Андреем комнате.

Дибо оказался проворнее. Он в два прыжка настиг меня и прижал руками к стене. Я резко присела, намереваясь поднырнуть под его локоть и удрать, но он больно сжал мои плечи.

– Это ты смешная.

– Я?

– У тебя лицо смешное, так и говорит: «Умру, но не проиграю!»

– Это зависит от противника, – смешалась я, так точно он угадал мое состояние.

– Считаешь, что ты выиграла? – он хохотнул. – Но сражения еще не было.

– Да ты, остряк!

– Думаешь?

– Конечно! В моей семье есть похожий человек (я имела в виду мамулю). Я знаю, как бороться с такими людьми, как вы.

– И как же?

– Игнорировать!

– Ну-ну, посмотрим.

– Отпусти меня, или я закричу!

– Давай! Открой шире свой прелестный ротик и ответь мне, что ты делала в гараже с водителем отца?

Это стало последней каплей. Я извернулась и двинула ногой по его голени. Хотя я и была босиком, мокасины, зажатые в руках, упали в обморок где-то по дороге, но попала, видимо, прямо по большеберцовой (или как там ее зовут) кости. Дибо взвыл, взмахнул руками и схватился за голень. Я воспользовалась моментом, оттолкнула его, пронеслась, словно ветер, по коридору и скрылась в спальне. Только когда защелкнула дверь на замок, немного расслабилась.

Меня трясло. Ходуном ходили руки, ватными сразу стали ноги, зубы выбивали чечетку. Я стояла у дверей, прислушиваясь к крикам Дибо, и боялась, что он сейчас вызовет слесаря и ворвется в спальню, чтобы со мной разобраться. Но вскоре все стихло.

Наконец мысли и чувства пришли в порядок. Я села на кровать, в который раз за это длинное утро. Если так будет продолжаться, мои нервы в этом доме долго не выдержат. Сбегу, к чертовой матери, от всех этих мужиков, и пусть друг с другом разбираются!

Немного отдышавшись, я смогла разумно размышлять. Я достала планшет, с которым не расставалась на работе, открыла Записки и задумалась. Какое зло у нас первое: Глеб или Дибо? Не получится так, что из-за войны с новоявленным сыночком, я упущу Глеба?

А этот! Почему он меня так невзлюбил? Я ему ничего плохого не сделала. Боится, что наследство придется делить пополам, а то и вообще все мне достанется? Господи, скорее бы уехал к себе в Испанию и перестал маячить перед глазами!

Стоп! Почему его лицо кажется мне таким знакомым? Мы точно где-то пересекались, но где?

А Глеб? Что с этим дятлом делать? Заладил: убью и убью, как будто это так просто сделать. Надо рассказать обо всем Андрею? Точно. Расскажу. Я записала эту мысль в заметки. Выберу походящий момент и обязательно расскажу.

Довольная принятым решением, я подошла к зеркалу, собрала волосы на резинку и с минуту смотрела на свое отражение. Сомнения уже развернулись пышным цветком в моей душе.

Нет. Так дело не пойдет. Глеб – давний приятель. Пусть сейчас мы не в лучших отношениях, но все же. Кляузничать на него, все равно, что предавать. Подожду немного, вдруг одумается. Привыкнет к мысли, что я теперь замужем, и успокоится.

Но надеялась я напрасно.

Глава 9

Долго быть в одиночестве мне не пришлось. Не успела я оправиться от потрясения, устроенного мне Диабло, как на горизонте нарисовалась мамуля.

Ее появление я услышала издалека. Она налетела, как ураган, шквалом заданий для домработницы, садовника и горничных. Я выскочила из спальни, чтобы забрать ее к себе, пока она совсем не испортила мои еще не начавшиеся отношения в этом доме.

Сегодня мама постаралась и выглядела прекрасно, настоящей леди с запада. Не проработав за свою жизнь ни дня, мамуля совершенно не страдала. Она прекрасно сумела реализоваться в уходе за собой любимой.

Сначала единственную дочку лелеяли родители-дипломаты, потом любящий работяга-муж, а теперь она благополучно перебралась на мои плечи. Я приняла эту эстафету безропотно: маму уже исправить было невозможно. Самое удивительное, что мне и в голову не приходило пристроить мамулю какому-нибудь боссу и сбыть с рук. Она была дорога мне такая, какая есть.

Вот и сейчас она превзошла саму себя. Белые узкие брюки ладно сидели на все еще стройной фигуре. Светло-коричневый шелковый топ в сочетании с летним кардиганом цвета молочного шоколада подчеркивали красоту карих, широко распахнутых глаз (результат экспериментов пластической хирургии, к которой мама прибегала пару раз, пока не закончились деньги, оставленные отцом). Шляпка и сумочка в тон одежде, туфли на высоких каблуках – все говорило о том, что мамуля прошлась по знакомым стилистам, которые приодели ее к визиту в дом богатого зятя.

– Мама, я здесь, – крикнула я и, чтобы привлечь к себе внимание, помахала рукой.

– Иду, иду. Милочка, принеси нам с Полиной кофе со льдом и корзинку печенья. Я видела в кухне на столе, – обратилась она уже к Тане, приветливо встретившей гостью.

– Чуррос?

– Я не знаю, как оно называется, но выглядят аппетитно.

Мамуля царственно поднялась по лестнице и подставила щеку для поцелуя. Я чмокнула ее. Краем глаза поймала любопытные взгляды горничных, все еще прибиравшихся на первом этаже, поэтому схватила мамулю за руку и потащила к себе. Кажется, спальня скоро станет моим убежищем от любопытных глаз и ушей.

– Ну, как он? – с места в карьер начала расспросы мама, оглядываясь.

– Кто он? – недоуменно поинтересовалась я, ибо события сегодняшнего утра были настолько насыщенными, что я по-настоящему не поняла, о ком идет речь.

– Муж, Андрей Степанович.

– В смысле, как он?

– Поля, не строй из себя дурочку! Как он в постели?

– Не знаю.

– Почему?

– Потому, – я чувствовала, что краснею. Как-то неловко обсуждать интимные вопросы с любопытной мамой. – В отеле мы не успели этим заняться: испортила все пожарная сигнализация. Потом в ресторане меня Глеб утащил в бытовку, Андрей разыскивал, перенервничал. Приехали домой поздно, вот он и ушел в кабинет. Я даже не знаю, где он спал, – телеграфным текстом выпалила я, надеясь, что мама от меня отстанет.

Но не тут-то было. Наша Нинуля, как ее называл папа, обладала хваткой бультерьера: если вцепится, ни за что не отпустит.

– Как Глеб тебя утащил? Зачем ты поддалась? Он совсем спятил? Испортить все хочет?

– Откуда я знала, кто меня схватил сзади и тащит по полу. Перепугалась насмерть! Он будто безумный стал. Вот ты и поговори с ним. Это вы меня заставили выйти замуж за босса.

– Конечно, поговорю. Не переживай, – отмахнулась от моих слов, как от мух, мамуля и распахнула дверь на широкий балкон. Немного постояла, окидывая взглядом территорию особняка. – Миленько. Полина, иди сюда.

Я приблизилась, пытаясь понять, что ее там заинтересовало.

– Видишь, в-о-о-о-н там, у ограды свободный уголок?

– Да.

– Я думаю, там можно разбить розарий.

– Зачем? Садовник сам разберется, где, а главное, что сажать.

– Но ты же хозяйка, а значит, должна давать указания. Эта прислуга, – мамуля по привычке прижала пальцы к вискам, – от рук отбивается, если ее не контролировать.

В дверь постучали. Мы обе повернулись. Слава богу, хоть что-то отвлекло мамулю от нравоучительного тона.

– Полина Олеговна, к вам можно.

– Да, – ответила я.

Вошла одна из горничных, светленькая, хорошенькая пышка с яркими серо-зелеными глазами и пухлым детским ртом. Она мило улыбнулась, неслышно ступая, проскользнула в комнату и поставила поднос с угощением на стол.

– Милочка, как тебя зовут? – голосом капризной леди поинтересовалась мамуля.

– Наташа.

– Наташа – сердце наше, я просила кофе со льдом, а ты принесла горячий. Кто в такую жару пьет горячие напитки? – мама с вызовом посмотрела на меня: «Вот видишь, что получается, если прислугу не контролировать», – читалось в ее взгляде.

– Ой, простите, я сейчас поменяю.

– Не надо, – остановила ее я. – Мы будем пить то, что ты принесла. Правда, мама?

Мамуля обиженно отвернулась к окну. Девушка оставила поднос и убежала.

– Мама, почему такой тон? У нас никогда в доме не было прислуги. Кто тебе внушил эти бредовые мысли?

– Ну, я встретилась с парой подруг, – отвела глаза в сторону мама.

– Еще вчера ты сама себе варила кофе. И никогда мы не пили его холодным и со льдом. Не понимаю, откуда ты вытащила замашки испорченной кокотки?

– Так принято в светском обществе. Ничего ты не понимаешь! – мама взяла двумя пальцами палочку чуррос, сунула ее в рот и зажмурилась. – М-м-м! Как вкусно! И как вредно для фигуры.

– Ты тоже не понимаешь. Я пришла в этот дом, и буду подстраиваться под местные привычки, а не насаждать свои.

– Хорошо. Делай, как знаешь, – мама прихлебнула кофе, опять восхищенно зажмурилась, но, открыв глаза, увидела мой изучающий взгляд и проглотила слова вместе с кофе. – Но запомни, дочь, если хочешь, чтобы новая жизнь сложилась, пора расстаться с прошлым, особенно с Глебом. Андрей – настоящее. Если муж узнает, что вы с детства знакомы, точно решит, что твое замужество – спланированная операция, – ловко перевела разговор в другое русло мама.

Мне оставалось только подивиться ее способности мимикрировать.

– А разве это не так? Разве вы оба не нацелились на деньги моего мужа?

– Ну, ты из себя овечку невинную не корчи, – мамуля встала, скинула туфли и прошлась по комнате, мягко ступая босыми ногами. Он деловито раскрыла шкафы, оценила наряды, которые приобрел мне муж, одобрительно хмыкнула. – Раз согласилась с нашим планом, значит, соучастник. И вообще, о чем мы сейчас говорим? Что сделано, то сделано. Надо двигаться дальше.

– Куда?

– Слушай, Андрей тебе уже деньги дал? Карты или наличные? Я такую красивую блузку присмотрела. Может, порадуешь мамулю обновкой? – она сделала жалостливые глаза.

Я смотрела на нее с грустью, так как знала, что это всего лишь игра. С таким взглядом и таким просительным тоном я буду сталкиваться каждый день, и не важно, сколько денег будет давать мамуле мой муж.

– Нет, еще не дал. Да мы и поговорить не успели. Одно с другим перемешалось, и все утро было сумасшедшим, – сделала я попытку рассказать мамуле о Диабло, свалившемся мне на голову.

Мама разочарованно вздохнула. Кажется, кроме денег, ее ничто не интересовало. Он подошла ко мне, села рядом, обняв за плечи, и зашептала мне на ухо, щекоча дыханием шею.

– А вдруг Андрей тебя наказал?

– За что? – я ошарашено посмотрела на мамулю.

– Знаешь, тебе надо закрепить отношения с мужем общей постелью, а еще идеальнее – родить от него ребенка.

– Мама, он уже старый человек. Ты уверена, что ребенок будет здоровым?

– Хм… загвоздка. Может, тогда Глеб для этой цели пригодится? Парень молодой, красивый. Хотя нет, гены у него плебейские. Не хочу, чтобы внуку такие передались.

– Мама, – закричала я вне себя от злости и вскочила с кровати. – Я что тебе, племенная кобыла?

Мамуля откинулась на руки, окинула меня взглядом и уже открыла рот, чтобы ответить, но промолчала, потом встала и пошла к окну.

– А что за красавчика я видела, когда вошла в дом. Такой импозантный мужчина! Даже у меня кровь загорелась.

«Забирай его скорей, увози за сто морей», – чуть не пропела я, но вовремя прикусила язык: мамуля не понимает таких шуток, поэтому просто спросила:

– Он уходил?

– Вроде бы да. Я его встретила у выхода. На лице была такая злобная маска, что я шарахнулась в сторону, чтобы и мне не досталось. Ух, настоящий дьявол!

– Он дьявол и есть.

– Полюшка, не повторяй за мной. Я же просто образно сказала.

– А я буквально.

– Поясни.

Я увидела в глазах мамули растерянность и довольно улыбнулась. Наконец-то она заинтересовалась чем-то помимо денежного вопроса.

– Не поверишь, вчера вечером из Испании к нам приехал сын Андрея, с мерзким имечком, Диабло Крус, – я смотрела, как меняется в лице моя мамуля и даже немного ее пожалела, поэтому просто обняла. – Дорогая мамочка, теперь у меня есть великовозрастный сынок, который во что бы то ни стало решил выжить меня из этого дома.

– Поля, – мама хлопнула себя по щекам. Получилось звонко и, наверное, больно, потому что она поморщилась. – Откуда он взялся?

– Не знаю, – вздохнула я устало. – Появился, и теперь с ним считаться надо. Правда, Глеб сказал, что он не родной сын, а приемный, но я ему уже не верю.

– И что ты теперь делать будешь?

– Налаживать отношения с моим старым мужем. Только он может сдержать своего бешеного сыночка. Надеюсь, что он у нас надолго не задержится.

– А как же шопинг? – мама опять вернулась к своим «баранам». Ничто эту женщину не исправит!

– Поехали на твой шопинг. У меня есть немного денег.

Я протянула руку за телефоном и стала вызывать такси. Мама изумленно смотрела на меня. Действительно, жена миллионера должна иметь своего водителя, но у меня его не было, денег на содержание тоже, а маму надо было успокоить хотя бы купленной блузкой. Я смотрела на нее и понимала, что надолго ее терпения не хватит. Она запросто может явиться в офис на разговор по душам с Андреем, и он, человек старой закалки, выполнит ее требования, только вот потом мне, как ему смотреть в глаза?

Такси приехало через десять минут и ждало нас у выхода из территории особняка. Увидев, что мы собрались уезжать, вышла из кухни Таня.

– Полина Олеговна, вы обедать будете дома?

– Нет, мы с мамой перекусим в кафе.

– Ой, Андрей Степанович звонил и предупредил, чтобы я приготовила любимые блюда Дибо. Он хочет побыть с сыном.

– Наедине? – вырвалось у меня. Плохое настроение передалось моему голосу. Он стал звучать резко и даже визгливо.

– Нет.

Теперь растерялась Таня. Я видела, что ее смутила неожиданно грубая интонация моего голоса.

– Я пошутила, Таня. Не берите в голову. Я постараюсь, – тут я посмотрела на маму и поправилась, – мы постараемся вернуться вовремя. Во сколько приедет Андрей?

– Он сказал сервировать стол к двум часам.

Я посмотрела на экран телефона: одиннадцать. Мы успевали съездить в магазин и вернуться, но меня неприятно поразило то обстоятельство, что распоряжение Андрей отдал, минуя меня. Так было принято в его отношениях с Луизой, или меня он еще не считает членом своей семьи? О боже! А вдруг это влияние Дибо? Мы с ним с первой минуты стали врагами.

Я сидела в такси и молча смотрела в окно. Мамуля что-то трещала без умолку, но я ее не слушала. Мелькали дома пригорода, который уже больше был похож на разросшийся город, по тротуару куда-то торопились люди, и мне вдруг захотелось вернуться в этот обычный мир. Забыть о дрязгах, деньгах, унылом замужестве.

– Поля, у тебя звонит телефон, – услышала я голос мамы и обернулась.

– Что?

– Телефон.

– А-а-а, – я посмотрела на номер: звонил Андрей.

– Дорогая, ты поехала за покупками?

– Да. А ты откуда узнал? – меня неприятно поразила его осведомленность. За мной в доме шпионят?

– Я хотел позвать тебя в офис, эта новая секретарша не может сделать договор, а Таня сказала, что вы с мамой уехали.

Вздох облегчения: неприятное открытие оказалось обычным совпадением.

– Я приеду. Сейчас.

– А как же мама?

– Я высажу ее у торгового центра и приеду.

– О, а у твоей мамы есть деньги?

– Есть, не переживай.

– Что, что?

Мама от любопытства даже изменилась в лице. Ее глаза горели, пальцы нервно сплетались и расплетались.

– Мамуля, я тебя отвезу сейчас к торговому центру, где ты видела блузку, а сама поеду на работу, Андрею нужна помощь.

– А как же обед?

– Мамуля, я тебя очень прошу, погоди пока вмешиваться в мою семью. Дай мне немного самой разобраться.

– А тебе моя помощь не нужна? – маме явно не хотелось расставаться с намеченными планами. Она, кажется, мечтала целыми днями торчать в моем доме.

– Когда будет нужна, я обязательно попрошу. Вот тебе моя электронная карта. Там есть немного денег. На блузку должно хватить.

Машина уже тормозила у торгового центра, я чмокнула мамулю в щеку и чуть не вытолкала из салона. Такси тронулось, и я вздохнула облегченно: наконец-то я избавилась от одной проблемы. Как-то получилось, что окружающие меня люди стали напоминать клубок ядовитых змей. Глеб, мамуля, Диабло – не знаешь, от кого получишь в любую минуту укус. Только Андрей выглядел на их фоне безобидным ужом, хотя я понимала, что это не так. Я видела, каким он может быть жестким и нетерпимым с врагами, и совершенно не хотела становиться его противником.

Такси приблизилось к офису, и я оглядела себя. Хорошо, что я сняла в последнюю минуту джинсы и переоделась в летние легкие брюки и белую блузку с короткими рукавами. Волосы я убрала в высокий хвост: если их густой слой лежал поверх одежды, шея и спина мгновенно покрывалась на такой жаре потом.