Текст книги "Завоевать дьявола"

Я влетела в здание и почувствовала прохладу кондиционеров. Не останавливаясь на ресепшн, сразу побежала к лифтам: просто не хотела отвечать на любопытные вопросы о свадьбе. На этаже босса царила суматоха. Новая секретарь-референт пока не справлялась с обязанностями, несмотря на то что была опытным сотрудником.

Андрей стоял в приемной с перекошенным лицом и тряс перед секретарем, женщиной средних лет с гладкой прической, одетой в строгий костюм, листочками бумаги. В дверях его кабинета наблюдал за процессом избиения младенцев Дибо и противно ухмылялся. Адвокат тоже прибежал на шум.

– Как это называется? Я просил вас составить договор ренты и принести мне его на проверку. А это что?

– Договор, – пискнула секретарь.

– Это договор поставки. Где вы взяли его образец.

– В компьютере.

– Дорогой, – я подошла и вложила свою ладонь мужу в руку, я сейчас все сделаю, не переживай.

Андрей посмотрел на меня все еще грозным взглядом, но благодарно пожал пальцы, поцеловал меня в щеку и ушел в кабинет. Следом засеменил адвокат.

– О, Полина Олеговна, как хорошо, что вы пришли, – шепнул он мне, пробегая мимо. – Я думал, здесь будет конец света.

Дибо остался стоять в проеме, наблюдая за мной. Но я старательно делала вид, что он мне неинтересен. Бедная секретарша дрожала от страха.

– Я не понимаю, что сделала неправильно, – заикающимся голосом выдавила из себя она. – Смотрите, у вас этот образец сохранен на рабочем столе.

– Не переживайте, вы все сделали нормально, только это образец…

Я стала объяснять бедной женщине, что она просто перепутала образцы. Ничего страшного. Я путала их часто в начале работы, но такой реакции ни разу от босса не видела. Вывод напрашивался простой: меня взяли на работу действительно только из-за красоты и сообразительности. Это потом я уже стала хорошим сотрудником. Я понравилась боссу как женщина, а новая секретарь не понравилась.

Пояснив неясные моменты Эльзе Марковне, так звали новую сотрудницу, и оставив ее печатать договор ренты, я взяла розовую леечку, в которой, кстати, было мало воды, что тоже ошибка секретаря, и подошла к подоконнику.

– Как вы поживаете, мои миленькие?

Поживали орхидеи плохо. Сезон цветения еще не наступил, но листья у Трейси выглядели пыльными и сухими. Я подозвала к себе секретаршу, и рассказала, как надо ухаживать за цветами, которые очень уважает босс.

– Я еще и с ними возиться должна, – растерялась бедная женщина.

– Конечно. А как вы думали удержаться на престижном месте, никому не угождая? Нет, не получится. Или подстраивайтесь под требования, или фирма с вами расстанется.

Вот в этот момент я и пожалела, что помогла заместителю босса, который интервьюировал новичков и кандидатов, сменить высокую должность на низкую. Теперь я оценила его хваткий ум и умение из толпы кандидатов выцепить настоящий бриллиант.

«Надо сказать Андрею», – подумала я и повернулась, чтобы пройти в кабинет.

С изумлением я вдруг увидела, что Дибо все еще стоит в дверях и наблюдает за мной. Оценить выражение его лица было сложно. Он стоял, нахмурив брови, и серьезно смотрел на меня.

– Я могу пройти?

– Пожалуйста, – неожиданно приветливо ответил он.

«Снег пойдет, точно», – я пошла прямо на него, но он не двигался с места. Я остановилась, подняла глаза и смело встретилась с непроницаемым взглядом Дибо. Наше противостояние взглядами длилось всего секунду, но он сделал шаг в сторону и пропустил меня. Эта маленькая победа сразу подняла настроение. Великовозрастный сынок пошел следом.

Андрей и адвокат сидели голова к голове на диванах и решали вопрос с договором, который секретарь переделала, пока я возилась с цветами, и принесла в кабинет.

– Дорогая, – Андрей поднял голову, – Дибо тебя отвезет домой, а мне нужно еще смотаться в одно место. Из-за проклятого договора у меня горит назначенная встреча. Я постараюсь быстро обернуться, и мы с Эдиком составим вам компанию за обедом. Ты и маму свою пригласи.

Новость была прямо сказать неприятная. Я старалась держаться подальше от Дибо, а тут надо провести с ним полчаса наедине.

– Кто тебя повезет?

– Глеб.

В груди сжался комок. Почему-то вдруг стало тяжело дышать. Тревожное предчувствие охватило мою душу и голову. Мне показалось, что солнечный свет за окном померк, будто надвигалась гроза. Я даже расслышала отдаленные раскаты грома, хотя еще час назад стояла прекрасная погода.

– Дорогой, – я подошла к мужу, взяла его за руку и заглянула в глаза, – а Эдуард Григорьевич не может самостоятельно решить этот вопрос? Он юрист фирмы.

– Не переживай, я не задержусь. Дибо, забери Полину!

Я секунду постояла, не решаясь отпустить руку мужа, но он весело поцеловал меня в щеку и подтолкнул к сыну.

Я пошла к выходу, но на пороге обернулась: Андрей сосредоточенно рассматривал договор, потом поднял глаза и улыбнулся. В моей памяти навсегда осталось его лицо, освещенное улыбкой, и любящий взгляд, направленный на меня.

Глава 10

Мы вместе с Дибо вышли из кабинета и направились в сторону лифтов. Я шла чуть впереди и ловила настороженные взгляды, направленные на нас. Кто-то смотрел, удивленно подняв брови. Другие провожали нас глазами и перешептывались. Я просто кожей чувствовала людское любопытство, но шла, гордо подняв голову. А еще горячий взгляд Дибо, направленный куда-то в мою шею, жег ее огнем.

Только в лифте я немного расслабилась и осмелилась посмотреть ему в лицо. Он нажал кнопку и повернулся ко мне, явно хотел что-то сказать, но двери открылись на следующем этаже, и в кабину ввалилась целая группа секретарей больших и маленьких боссов компании. Я захотела сразу превратиться в муху и вылететь в щель подальше от вопросов и поздравлений, но Дибо, будто угадал мое желание, он развернулся и закрыл меня широкой спиной от зрителей.

Нас прижали к стене кабины, и мы оказались в опасной близости друг от друга.

Мужской парфюм Дибо, такой же резкий и терпкий, как он сам, щекотал мой нос. Его подбородок касался моего затылка, а тугие мускулы руки я чувствовала даже сквозь синий костюм в белую узкую полоску. Внезапно волнение коснулось моего живота и побежало дрожью по всему телу. Я попыталась отодвинуться, но Дибо положил руку мне на талию и прижал к своему боку.

Девушки весело щебетали ни о чем, искоса поглядывая на единственного мужчину. Я их совершенно не интересовала. Когда наконец лифт остановился на первом этаже, я вздохнула облегченно: мне не нравилось, как реагирует мое тело на сына Андрея. «Лучше война, чем симпатия», – угрюмо подумала я, понимая, что симпатия может вылиться в нечто большее, и страшась этого.

Мы миновали холл офисного здания и вышли на улицу. Дибо медленно снял пиджак и сунул мне в руки.

– Подержи. Я схожу за машиной.

– А разве она не в подземном гараже? – глупо спросила я.

– Нет.

На ходу закатывая рукава рубашки, он направился в арку, делившую здание на две части, соединенные переходом с висячим зимним садом. Все ясно: оставил машину во дворе. Почему? Об этом история умалчивала.

Я осталась на солнцепеке и сместилась немного под козырек входа в здание, в тень. К подъезду офиса подкатила машина босса, и из нее вышел Глеб. Он сразу направился ко мне. Я заметалась, не зная, куда от него спрятаться. Сзади находилась ресепшн, где глаза много видят, а уши много слышат лишнего, а впереди трасса.

Глеб, ничего не спрашивая, схватил меня за локоть и потащил к автомобилю Андрея.

– Ты с ума сошел? Ты что делаешь? – прошипела я.

Я нервно оглянулась: девушки на ресепшн глядели через стекло в нашу сторону. Одна даже пальцем показывала на нас охраннику.

– А ты хотела, чтобы я тебя с Дибо оставил? Я видел, как этот дьявол на тебя смотрит.

– Опомнись! – Я выдернула руку в надежде, что Глеб не станет переходить границы на улице. – Сюда идет охрана. Сделай вид, что мы просто невинно разговариваем.

Глеб бросил мимолетный взгляд в окно и шагнул назад.

– Вот там и стой. Что люди подумают? Какие у нас могут быть с тобой отношения? И вообще. Что за чушь ты несешь? Как на меня может смотреть Дибо? Как на врага, не иначе. Я же свалилась из ниоткуда и претендую на часть его наследства.

– Ты ему нравишься.

– Ерунда. Мы только утром познакомились, и между нами сразу началась война.

– Ничего ты, Полька, не понимаешь, это я тебе как мужик говорю. Ты как магнит притягиваешь. Я видел, что он, как жеребец, втянул ноздрями воздух, когда наклонился к тебе, чтобы отдать пиджак.

– Да ты просто одержим ревностью. Зачем тогда все это затеял? Я пять лет ждала от тебя предложение о браке, а ты распорядился мною как вещью, теперь терпи.

Мы стояли возле машины Андрея, и это само по себе было опасно. Я осторожно опять оглянулась: не пристало жене босса болтать непринужденно с его водителем.

– Не могу терпеть. Как закрою глаза, так и вижу, что шеф к тебе руки тянет. Полька, ты обещала, что и сегодня спать с мужем не будешь.

– Ну, и как я ему откажу? – изумилась я. – Это уже не смешно.

– Придумаешь отговорку. Месячные пришли.

– Эта отговорка на несколько дней. А дальше?

– Потом новое придумаем.

Я хотела возразить, но, взглянув на Глеба, осеклась. Его лицо почернело. То ли от злости, то ли от солнца, но на него было страшно смотреть. Сейчас он превратился в настоящего дьявола, но какого-то раненого и побитого. В моей душе опять шевельнулась жалость. Ну, что мне с ним делать? Надо него успокоить, но как? Разве я могла предположить, что Глеб, который придумал всю эту историю, будет так сходить с ума от ревности! Кажется, мама была права, когда держала меня от сердечного друга подальше.

Рядом затормозил автомобиль. Дибо вышел из него и направился к нам. Я замерла. Сердце колотилось в груди, во рту мгновенно пересохло. Но мужчины мирно поздоровались за руку.

– Развлекаешь мою мамиту? – засмеялся Дибо и подмигнул мне.

Я фыркнула, демонстративно открыла дверь и забралась в автомобиль на заднее сиденье. Рядом бросила пиджак, от которого у меня рука уже покрылась бисеринками пота. Я вдохнула прохладный воздух, нагнетаемый кондиционером, и с легким стоном откинулась на подголовник. Надо было подумать, но я пока ни на минуту не оставалась одна, и это мне не нравилось. Дома, в своей комнате, у меня всегда была возможность уединиться. А теперь? Такое впечатление, что я вышла замуж не за Андрея, а стала сразу во главе большой семьи. И все: мама, Глеб, Андрей, Дибо – хотели, чтобы им угождали.

Хлопнула дверь машины. Дибо заскрипел сиденьем, устраиваясь, потом пристегнул ремень. Я слышала эти звуки, но не открывала глаза, делая вид, что задремала. Но от приставучего сыночка избавиться было сложно.

– Почему села сзади? – спросил он.

– Здесь мне удобнее.

– Не хочешь со мной разговаривать?

Я открыла глаза и встретилась с насмешливым взглядом Дибо в зеркале заднего вида, направленном в мою сторону. Он мне подмигнул, я икнула, и опять закрыла глаза: не хочу с ним общаться. Не хочу! И снова поймала себя на мысли, что я где-то видела уже это лицо, но где пересекались наши пути?

– Дибо, я устала.

– А чем ты с утра занималась? Ой, ничем. Выспалась, позавтракала, встретилась с дамочкой, которая приехала к тебе с раннего утра.

– Это моя мама.

– Симпатичная кобылка, только объезженная. А мне брыкастые нравятся, прямо как ты.

– Слушай, что ты ко мне пристал? Ни я, ни моя мама – никто из нас ничего плохого тебе не сделали. Почему ты так нас ненавидишь?

– А я должен любить?

– Нет. Но уважать выбор отца просто обязан, как его сын. Хотя…

– Что хотя? – Дибо уже смотрел на меня серьезно. Он так и не запустил мотор, будто ему важнее всего было сейчас поговорить со мной.

– Я слышала, что ты не родной сын, а приемный.

– И что?

– Тогда какое право ты имеешь мне указывать? Ты такой же прихлебатель, только еще дольше сосешь Андрея.

Зря я это сказала. Рука Дибо пулей вылетела из-за спинки сиденья и вцепилась бы мне в горло, но (слава богу!) помешал ремень. Я даже испугаться не успела, только вжалась в сиденье.

– Ах ты… сучка! Еще и голос подаешь!

– Ты первый на меня напал.

– Ну-ну… Хочешь войну? Посмотрим!

– Диабло (ну, и имечко! Луиза явно ненавидела этого мальчишку), может быть, уже поедем? – устало попросила я и показала рукой на окно. Мимо нас только что мелькнула машина Андрея. Глеб бросил волчий взгляд на Дибо, который в это время развернулся ко мне. – Смотри, твой отец раньше нас дома будет.

– Дома? Когда это наш дом стал твоим?

Горячие испанские, или цыганские, или еще какие-то корни явно мешали Дибо мыслить разумно. Я встряхнула головой, качнула черным хвостом, как строптивая лошадка, и открыла дверь автомобиля.

– Спасибо за внимание. Пожалуй, на метро лучше доберусь.

Выскользнула из салона, пока он меня не остановил, и в этот момент услышала визг тормозов и звук удара.

В ужасе посмотрела вперед, на дорогу: в нескольких десятках метров от нас была страшная авария.

Я прищурилась, но ничего не увидела. Дым, крики бегущих людей, несколько развернутых машин – вот, пожалуй, и все, что удалось разглядеть издалека.

– Что там? – высунулся из окна Дибо.

– Авария.

– Вот черт! Теперь объезжать придется! Садись в машину, хватит капризничать!

– Не сяду.

Дибо начал выбираться из салона. Я посмотрела на его грозное лицо, на глаза, метавшие молнии и сделала два шага назад, а потом развернулась и побежала к подземному переходу. И тут в голове мелькнул образ Андрея. Они же с Глебом только что проехали. Я будто споткнулась. Ноги разом обмякли, спина покрылась липким потом. Сердце пропустило удар, другой, из горла вырвался хриплый крик, я развернулась и, спотыкаясь на высоких каблуках, побежала к месту аварии.

– Ты куда, дура? – закричал сзади Дибо, но тут же захлебнулся.

Я даже не оглянулась. Ужасное предчувствие гнало меня вперед. За спиной раздался топот. Дибо обогнал меня. Только теплая волна воздуха обдала жаром. В панике я шарахнулась в сторону, покачнулась и упала на колено. Громко взвизгнула от боли и отчаяния. Сильная рука дернула меня вверх и потащила за собой. Сквозь слезы, застилавшие глаза, я разглядела: Дибо.

– Не может быть! Так не должно случиться, – бормотала я на ходу, истерично всхлипывая.

– Cierra la boca, bruja![4]4
  Заткнись, ведьма!


[Закрыть] – на ходу крикнул Дибо по-испански и тут же повторил. – Закрой рот, ведьма!

Вой сирен ввинчивался в голову, но машины скорой помощи и полиции еще были далеко. Мы подбежали к зрителям, столпившимся на тротуаре. Кто-то снимал происходящее на телефон. Дибо бросил меня и рванулся вперед. Он разрезал толпу, будто нож, и никто не мог ему противостоять. И тут я увидела черный автомобиль Андрея. Он был развернут поперек дороги. Рядом смялись в кучу еще несколько машин, из которых вываливались люди. У какой-то из них заело клаксон, и этот вой на одной ноте буквально выносил мозг.

Правый бок машины нашей фирмы со стороны переднего пассажирского сиденья превратился в искореженную груду металла.

– Слава богу! – всхлипнула я, неожиданно обрадовавшись.

От сердца немного отпустило, и появилась надежда. Андрей всегда сидел сзади. На коленях у него лежал ноутбук, в руке зажат телефон. Я прекрасно, как бывший секретарь знала, что он ни на минуту не останавливал работу.

Но радовалась напрасно. В просвет между двумя прохожими я увидела, как Дибо бросился к машине и начал дергать на себя именно смятую дверь. «Зачем, Андрей сидит не там!» – приготовилась закричать я, но все поняла. Не обращая внимания на людей, обезумевшая от страха, я лезла напролом, не разбирая дороги.

– Пустите, там мой муж. Пустите! – умоляла я людей, и они молча расступались передо мной.

– Есть тут врач? – закричал Дибо, и на голос побежали маленький пухлый человек и две женщины. – Помогите.

Тут он заметил меня.

– Уберите ее отсюда! Не пускайте! – закричал он, бешено вращая глазами.

Кто-то схватил меня за плечи и, загораживая обзор, потащил к тротуару. Я яростно сопротивлялась и все повторяла:

– Что там? Там мой муж!

– Милая, пойдем со мной.

Кто-то еще взял меня под руку и попытался посадить на бордюр. На месте аварии уже тормозила приехавшая скорая. Полицейские, появившиеся на секунду раньше, разгоняли любопытных. Я вырвалась из чужих рук и бросилась к ним.

– Помогите! Там мой муж! Помогите!

– Дамочка, не мешайте, – резко ответили мне, взяли за плечи и отвели к витрине магазина.

Я уже ничего не соображала. Просто стояла, сжав пальцы в замок, и, не отрываясь, смотрела на Дибо. Видела только его белую рубашку, мелькавшую в толпе. Ноги отказались повиноваться, подогнулись, вынудив меня опуститься на асфальт.

– Вам плохо? – ко мне наклонилась девушка в медицинском костюме.

– Там мой муж. Я не знаю, что с ним. Меня не пускают. Девушка, миленькая, скажите мне, он не пострадал.

– Сейчас.

Она исчезла из поля зрения, я замерла в ожидании. Трясущимися ладонями закрыла рот и старалась не кричать, чтобы не пугать окружающих. Медик вернулась через минуту.

– Все в порядке. Не расстраивайтесь. Ваш муж жив. Немного лоб разбит, но это заживет. Еще и внуков нянчить будет.

– Вот и славно, – подошла какая-то прохожая, женщина средних лет в длинной юбке. – Разве можно такую красавицу одну оставить!

Я видела ярко-красные ногти, выглядывавшие из сандалет, надетых на босу ногу, мимо пробегали кроссовки, туфли, мокасины, но не могла разглядеть лица людей и все происходящее вокруг: как только поднимала голову, солнце впивалось в глаза тысячью иголок и не давало ничего рассмотреть.

– Спасибо. Я так… счастлива, – пролепетала, потому что действительно была счастлива. Хотя я, как женщина, не любила Андрея, не хотела с ним спать, но и смерти я ему не желала.

Я выпрямилась и посмотрела вокруг. Передо мной наконец-то открылась картина происходящего. Столкнулись одновременно несколько машин. В чем причина, пока было неясно. Рядом остановились две девушки, выбравшие из толпы.

– Ты все сняла?

– Что смогла. Полицейские оттерли в сторону.

– Молодец. Слушай, а кто виноват в аварии, ты видела?

Я насторожилась и, стараясь не привлекать к себе внимания, поднялась на ноги, сделала вид, что что-то ищу в сумочке, потом вытащила губную помаду и стала красить губы, наблюдая за девушками в зеркальной витрине магазина.

– Нет. Но, судя по расположению машин на дороге, виновата вон та черная машина представительского класса. Все остальные врезались друг в друга по принципу домино.

Я проследила за ее пальцем взглядом: она показывала прямо на автомобиль Андрея.

– Глеб! Сволочь! Ты что наделал? – простонала я.

– Вы это нам сказали?

Я недоуменно посмотрела на девчонок, только сейчас сообразив, что произнесла эти слова вслух.

– Нет. Мысли вслух. Простите, – отговорилась я, но не двинулась с места.

– Интересно, почему водитель резко остановился?

– Может, кто-то дорогу перебегал?

– Странно, здесь активное движение и рядом подземный переход. Кому понадобилось так рисковать?

– Ой, смотри, кого-то на носилки кладут.

Я тоже приподнялась на носочки, пытаясь рассмотреть, то, о чем говорили девушки. Действительно, медики в синем несли носилки с раненым, накрытым с головой простыней.

– Кто-то все же погиб. Глеб, сволочь! Неужели ты сделал это намеренно? Но ведь и сам пострадать мог, – бормотала я.

И тут я увидела Глеба. Он как ни в чем ни бывало стоял возле черной машины и объяснялся с полицейскими. На его лбу белела повязка. Рядом бесновался Дибо. Он, как мельница, размахивал длинными руками, все время норовя достать Глеба кулаком, но полицейские не давали ему это сделать.

А где же Андрей? Почему его до сих пор не видно?

Люди, пропуская медиков с носилками к машине скорой помощи, расступились. Два санитара стали загружать тело, но неловко повернулись, ударили углом носилок о борт машины, и рука пострадавшего свесилась вниз. Я с ужасом смотрела на качавшуюся безвольную кисть, украшенную часами Андрея.

Я рванулась, не разбирая дороги, к носилкам.

Глава 11

– Дибо, хватит бегать! – капризно крикнула Каролина.

Она уже приняла душ и переоделась, а я все не мог закончить тренировку. Высокая, тоненькая, как спичка, Каро, мне нравилась. Вот уже полгода мы встречались, и это было целое событие, так как я не выносил ни одну девицу рядом с собой долгое время. Но и она стала раздражать из-за дурной привычки надувать губы по любому пустяку. Вот и сейчас она тряхнула чуть влажными короткими волосами, вздернула плечики, приготовившись обидеться.

– Иди сюда, милый. Тебе к телефону.

– Скажи, что я перезвоню.

– Это не местный звонок. В трубке говорят не по-испански.

«Что за черт!» – вздохнул я, выключил беговую дорожку.

Пришлось вместо другого тренажера идти к Каролине, стоявшей у входа в зал с моим телефоном в руках. И как он у нее оказался? Проверяла звонки и смс? Это открытие неприятно царапнуло: терпеть не могу, когда кто-то лезет в мой карман и мое личное пространство. Кажется, пора расставаться.

Я выхватил телефон из ее рук.

– Да, слушаю.

– Дибо, ты почему так долго? – в трубке заскрипел голос Эдуарда Григорьевича, друга отца и адвоката его фирмы.

– Прости, я в тренажерном зале. Что-то случилось с отцом?

– Слушай, Дибо, не мое это дело, но я не могу больше молчать. Андрей влюбился.

– Неужели! А он еще молоток! – меня даже порадовала эта новость. Мой отец, погруженный в работу, нашел время для личной жизни. – А в чем проблема?

– Ничего хорошего нет. Знаешь, кто его избранница?

– О, догадаться нетрудно. Наверное, какая-нибудь секретарша.

Я не придавал серьезного значения этому разговору. Отец – здоровый мужчина с горячей испанской кровью, пусть даже на четверть. Луиза надоела ему настолько, что отец нашел ей замену, и, слава богу.

– Как ты узнал?

– Отец, кроме работы, нигде больше не бывает. Пусть развлечется старичок.

Я зашел в раздевалку. Каролина сунулась за мной, сделав круглые глаза, и одними губами сказала:

– Заканчивай быстрее. Я тебя подожду в машине.

Я махнул ей рукой, проваливай, и, прижав трубку к уху, стал раздеваться. Так и стоял голый и довольный и уже приготовился отключиться, как новые слова Эдуарда просто пригвоздили меня к месту.

– А-а-а, понятно. Только он женится.

– Как? А что с Луизой?

Эта ситуация мне начинала не нравиться. Лучше старая и вредная Луиза, чем новое зло, которое еще неизвестно, чем может обернуться.

– Развелся. Свадьба уже завтра. Прилетай.

– Погодите, я не понял, что от меня требуется: поздравить отца с новой супругой или не дать ему жениться?

– Идеален второй вариант, но скорее всего, у тебя не получится. Андрей как увидел Полину, будто сошел с ума.

– Так красива?

– Молода, красива, умна – взрывной коктейль для мужчины. А еще она, – адвокат замолчал, будто подбирал слова, – на сорок лет моложе Андрея.

– Сколько? А не перестарался драгоценный родитель?

– Вот прилетай и выясни.

– Хорошо, я подумаю.

Я стоял под душем. Струи горячей воды били по плечам и спине, скатывались по мышцам живота, смывая пот и усталость, собирались в воронку у ног. У меня не выходили из головы слова адвоката. Зачем отцу нужна молоденькая нимфетка? А главное, чем мне грозит ее появление на горизонте нашей жизни?

– Дибо, я устала ждать, – заныла Каролина, увидев меня. она сидела в машине и от нечего делать чатилась с подружками, которых у нее было великое множество. А еще она постоянно мне о них рассказывала. – Я есть хочу.

– Ту заячью траву, которую ты жуешь, трудно назвать едой? – резко ответил я. Сейчас она раздражала меня еще больше. Кажется, пора заканчивать отношения, если они становятся утомительными.

– Милый, ты сейчас был груб. Ты рассердился на звонок?

– Нет. Но завтра я лечу в Россию.

* * *

Как ни просилась со мной Каролина, не взял. Зачем? Разбираться с причудами отца, с новой маменькой, которая, судя по словам адвоката, на десять лет меня моложе, и плюсом иметь хвост в виде Каролины – не уж, увольте. Я на такие подвиги не подписывался.

На свадьбу я естественно опоздал, да и не особенно стремился: отца переубедить невозможно, но с ним поговорить все же успел. К моему удивлению, он даже обрадовался.

– Какой приятный сюрприз. Я хочу тебя познакомить с Полиной. Уверен, эта очаровательная девушка тебе тоже понравится.

Ну-ну, посмотрим. Наглые и самоуверенные русские девицы вызывали больше чувство брезгливости, чем симпатии. Особенно после того, как одна из них, простая официантка в кафе, вылила на меня воду из графина. До сих пор вспоминал тот случай с омерзением.

Однако увидеться с отцом в день прилета не получилось. Он с новой женой укатил в отель на брачную ночь, (мать ети! так и хочется выругаться), вернулся домой поздно, зато я хорошо отдохнул и выспался в своей комнате. Утро встретило ярким солнечным светом. Нет! Как все-таки хорошо дома! Конечно, я уже много лет жил в Испании, но все равно считал Россию родиной.

Если бы не Луиза, я, наверное, так и остался бы в Москве с отцом. Но эта престарелая сучка, по-другому и назвать ее не могу, жила на свете только для того, чтобы делать гадости под видом благочестия. Я вообще удивился, когда узнал, что она дала отцу развод. Интересно, почему? Надо спросить у Эдуарда Григорьевича. Тот все всегда знает.

Я натянул джинсы, схватил футболку и побежал по лестнице. Из кухни доносились восхитительные запахи. Таня колдовала над плитой, готовя очередной шедевр. Я подкрался на цыпочках и дунул ей в шею.

– Господи, кто это? – взмахнула ложкой домработница.

Капли чего-то горячего веером брызнули на меня.

– Вот черт!

– Дибо! Ты откуда взялся. Смотри, что наделал. Снимай футболку, живо! – Таня бросилась к аптечке, которая у нее всегда стояла в шкафчике. Кухня – дело такое. Любой обжечься может. – Ах, ты мальчишка!

– Нашла тоже мне мальчишку! – я морщился от боли, пока она мне смазывала пятнышки ожогов. Вроде бы положено мужчине терпеть, но все равно было неприятно.

– А разве не так? Подумаешь, вырос два метра каланча! Для меня ты все тот же мальчишечка, который подбежал ко мне, когда тебя впервые привезли в этот дом и спросил: «Ты моя мама?»

Таня смахнула слезы полотенцем. Она отвернулась, убрала мазь в аптечку, а ту снова спрятала в шкафчик. Я наблюдал за ее порывистыми движениями, а в груди разливалось тепло. Не Луиза, а именно эта женщина стала для бездомного ребенка настоящей матерью. Она ругала меня за проступки, мазала коленки зеленкой, поила чаем с малиновым вареньем, когда я болел. Она же звонила каждый день, когда Луиза под предлогом хорошего образования, отправила меня учиться в Испанию.

Я не обижался на отца. Он меня любил, но, занятый постоянно работой, дом и заботу о приемном сыне поручил женщине, не достойной звания «матери».

Я осторожно обнял Таню.

– Ладно тебе, проехали. Шрамы украшают мужчину.

– Не надевай пока футболку, пусть тело остынет.

Я подошел к раскрытому окну и подставил торс ветру и утреннему солнцу. Мы перебрасывались шутливыми фразами ни о чем, когда в кухню вошел отец, и не один. Я повернулся, а потом стал натягивать футболку, почему-то испытывая чувство неловкости. Только приведя себя в порядок, я посмотрел прямо в глаза новой жене отца.

Слова: «Привет, финтифлюшка!» – которые я приготовил для первой встречи с ней, застряли у меня в горле. Передо мной стояла настоящая красавица. Тонкая талия, высокая грудь, восхитительные длинные ноги, выглядывавшие из коротких шорт, тяжелые густые волосы, собранные в хвост, горделивая осанка – во всем чувствовались шик и порода.

Огромные синие глаза светились внутренним огнем и немного испуганно смотрели на меня. Нет, я готов был к войне, если бы уловил в ее взгляде хоть чуть-чуть вызова. Но там было только доброе тепло и… страх.

– Мамочка! Позвольте представиться, ваш сын – Диабло Крус, – брякнул я и прикусил себе язык. Ну, детский сад! Что она обо мне подумает?

Походкой королевы она подошла к стулу, и я, как послушный раб, бросился его отодвигать. Она искоса взглянула на меня и опустила глаза. Желание задержать стул и заставить ее упасть сразу пропало. Наоборот, мне стало неловко за такие детские порывы. Это как в школе дернуть девочку за косичку, а потом радоваться, что она плачет, и жалеть ее.

Я сел напротив жены отца и старался не замечать ее, но глаза невольно следили за каждым ее движением. Язык мой – враг мой, нес всякую чушь, но она терпеливо сносила грубые шуточки и слова и не реагировала.

Ну, что ж, посмотрим, кто кого! Время покажет, вот только оно хитрое: бежит быстро, но все расставляет по своим местам.

Мне совершенно не понравилось, как реагируют мой мозг и тело на Полину. Я видел в жизни много красавиц, но редко какая из них вызывала томление в паху. А тут прямо все заломило, даже пошевелиться боялся. И сердце колотилось, как бешеное. А она сидела скромницей невинной, не поднимая глаз, что так и подмывало вывести эту ведьму на чистую воду. Теперь понятно, почему отец на нее запал.

Я обрадовался, когда она исчезла с моих глаз. Сразу легче стало. Однако моя внезапно проснувшаяся симпатия к жене отца мгновенно исчезла, как только я заподозрил ее в хитрости.

Мы с отцом договорились вместе поехать в офис, только я решил взять Лексус. Этот мощный черный красавец привлекал меня намного больше других марок. Да и не представлял я, как буду разъезжать по Москве на Феррари или на иной крутой тачке. Автомобили-игрушки не интересовали меня совершенно. Сильному деловому мужчине – соответствующая машина.

Я пошел в гараж за джипом, а там… водитель отца мило любезничает в Лексусе с новоиспеченной мамитой. Я бы принял слова шофера о том, что он проверял машину, на веру, если бы, во-первых, он не выполз с заднего сиденья. Но и это еще не повод для подозрений: вдруг убирал мусор. Я уже повернулся, чтобы выйти из гаража, как мне показалось, что в стекле мелькнули чьи-то глаза, а еще я увидел прижатый нос.

Ну, показалось и показалось. Ничего страшного, бывает. Я вернулся в дом, а из входа, ведущего в гараж, на цыпочках выбирается Полина. Во мне все дерьмо вскипело. Я едва сдержал порыв схватить эту бессовестную девку и вытолкать за дверь. Как она посмела! Только вчера была свадьба и уже…

Не знаю, почему я так разозлился, но и разговор с ней не привел ни к чему. Она сначала не реагировала на мои словесные уколы, а потом, ведьма, все же показала свое истинное нутро. Я так и знал, что она умеет не только огрызаться, но и брыкаться.

Но в офисе отца Полина опять была другой. К ней обращались с вопросами, она помогла разобраться в сложной ситуации, да и люди общались с Полиной приветливо, и чувствовалось, что они рады ей.

Какая странная особа! Двуликая. С одной стороны, раздражает ее вызывающая красота, убийственная для здорового мужика, у которого яйца жмет от желания. Сочетание густых черных волос и ярко-синих глаз издалека било по мозгам в упор. А ее тело, походка от бедра, стройные ноги балерины… М-м-м! С ума сойти можно!