Текст книги "Нареченная"

Глава 3

Я шла по коридору с высоко поднятой головой, Делия Грейс следовала за мной. Я встречала взгляды старших придворных, улыбалась и кивала им в знак признания. Большинство, правда, не обращали на меня внимания, в чем не было ничего удивительного, ведь они просто не считали нужным интересоваться очередным увлечением короля.

И только когда мы подошли к главному коридору, который вел в Парадный зал, я услышала нечто такое, что вывело меня из равновесия.

– Это та самая, о которой я тебе говорила, – громко прошептала какая-то женщина своей подружке таким тоном, что невозможно было принять ее слова за похвалу.

Я застыла, глядя на Делию Грейс. Ее взгляд искоса дал мне понять, что она тоже слышала и не знала, как это расценить. Оставался, конечно, шанс, что речь шла именно о ней, а не обо мне. О ее родителях, о ее отце. Но сплетни, окружавшие Делию Грейс, были старыми, и связанные с ними поддразнивания обычно оставались на долю молодых леди, искавших, к кому бы прицепиться; всем остальным требовались новые истории, новые и волнующие.

Вроде тех, что относились к последнему любовному увлечению короля Джеймсона.

– Вдохни поглубже! – приказала мне Делия Грейс. – Король захочет видеть, что с тобой все в порядке.

Я потрогала цветок, который воткнула в прическу, желая удостовериться, что он по-прежнему на месте, слегка расправила юбку и пошла дальше. Конечно, Делия Грейс права. И это была та же самая стратегия, которой она пользовалась уже не первый год.

К тому времени, когда мы вошли в Парадный зал, взгляды стали уже определенно неодобрительными. Я постаралась придать своему лицу безразличное выражение, но внутри меня все отчаянно дрожало.

У стены, скрестив руки, стоял какой-то мужчина, покачивая головой.

– Это было бы позором для всей страны, – пробормотал кто-то, проходя мимо меня.

Краем глаза я увидела Нору. И вопреки всем инстинктам, которым я подчинялась до вчерашнего дня, я пошла к ней, и Делия Грейс тенью последовала за мной.

– С добрым утром, леди Нора! Не уверена, заметила ли ты, но кое-кто при этом дворе сегодня… – Я не смогла подобрать нужное слово.

– Да, – тихо ответила Нора. – Похоже, кое-кто из участников вчерашней прогулки поделился историей о нашей маленькой битве. Никого вроде бы не волнует мое поведение, но, конечно, я ведь не фаворитка короля.

Я нервно сглотнула:

– Но его величество в последний год переходит от одной леди к другой, словно это ничего не значит. И вряд ли он намерен поддерживать отношения со мной намного дольше, так в чем же проблема?

Нора состроила гримаску:

– Он взял тебя на прогулку вне дворца. Он позволил тебе сидеть под его флагом. И если еще вчера можно было думать, что это все мимолетно, то сегодня можно говорить, что до сих пор в его отношениях с женщинами ничего подобного не происходило.

Ох…

– Дело в лордах, да? – спросила Нору Делия Грейс. – В тех, что из совета?

Впервые за все то время, что я знала их обеих, Нора кивнула быстро и с сочувствием.

– И что все это значит? – спросила я. – С чего бы королю вообще беспокоиться о том, кто и что подумает?

Делия Грейс, которая всегда быстрее меня разбиралась в государственном устройстве и протоколах, лишь округлила глаза и посмотрела на меня:

– Эти лорды управляют своими графствами за короля. Он зависит от них.

– Если король хочет мира на всех территориях и ожидает, что налоги будут собираться должным образом, он нуждается в лордах из совета, они с этим справляются, – добавила Нора. – И если этим лордам не понравится происходящее… ну, скажем, они просто начнут лениво относиться к своему долгу.

Значит, король мог бы потерять и доходы, и защиту, если бы совершил глупую ошибку, связавшись с кем-то таким, кого не одобрят лорды. С кем-то вроде девушки, которая падает в воду во время перестрелки фруктами с другой девушкой, и все это прямо перед почитаемой статуей одной из величайших королев, каких только знала эта страна.

На долю секунды я почувствовала себя бесконечно униженной. Я слишком много услышала в словах Джеймсона, слишком много увидела в его внимании. Я действительно думала, что у меня есть возможность стать королевой.

Но потом я вспомнила: я ведь всегда знала, что королевой мне не быть.

Да, это было бы забавно – стать богатейшей во всем Короа леди и чтобы в мою честь возвели статуи… но такое нереально, и, конечно же, Джеймсона вот-вот снова увлечет чья-нибудь очаровательная улыбка. И лучшее, что я могу сделать, – это наслаждаться тщательно разработанным флиртом Джеймсона, пока это все не закончится.

Взяв Нору за руку, я заглянула ей в глаза:

– Спасибо. И за вчерашнее развлечение, и за сегодняшнюю честность. Я перед тобой в долгу.

Нора улыбнулась:

– Через несколько недель – День коронации. Если вы с королем еще не расстанетесь, уверена, ты будешь представлять ему танец. Если так, позволь мне в нем участвовать.

Множество девушек в День коронации представляли новые танцы, надеясь заслужить одобрение короля. Возможно, если Джеймсон действительно будет со мной в этот день, то я тоже должна подготовить новый танец. Насколько я помнила, Нора всегда была очень грациозной.

– Я буду благодарна тебе за любую помощь. Ты безусловно будешь участвовать.

Я жестом предложила Делии Грейс отправиться дальше.

– Идем. Я должна поблагодарить короля.

– Ты с ума сошла? – в ужасе прошептала Делия. – Ты ведь не собираешься и в самом деле позволить ей танцевать с нами, нет?

Я недоуменно оглянулась на нее:

– Она только что проявила ко мне огромную доброту. И она куда вежливее тебя. Это же просто танец, а она весьма легка на ногу. С ней мы все будем выглядеть лучше.

– Сегодняшнее поведение вряд ли отменяет ее прежние поступки, – настаивала Делия Грейс.

– Мы все взрослеем, – сказала я. – И все меняется.

По лицу Делии Грейс было ясно, что мой ответ ее не удовлетворил, но она молчала, пока мы шли дальше сквозь людское море.

Король Джеймсон находился на большом каменном возвышении в конце Парадного зала. Возвышение было широким, его построили для того, чтобы на нем могла разместиться большая королевская семья, но сейчас на нем стоял только один трон с двумя небольшими сиденьями по обе стороны от него – для самых важных на данный момент королевских гостей.

Парадный зал использовался в самых разных целях: здесь принимали гостей, проходили балы, и даже обедали каждый вечер. Вдоль восточной стены шла лестница на галерею для музыкантов, которую украшали высокие окна, пропускавшие много солнечного света. Но каждый раз, когда я входила в зал, мой взгляд притягивала западная стена. Шесть окон с витражными стеклами начинались примерно с высоты моей талии и тянулись до самого потолка. Витражи изображали сцены из славной истории Короа, и проникающий сквозь них свет играл яркими красками.

На одном витраже был эпизод коронации Эстуса, а на другом – женщины, танцующие на лугу. Какой-то из первоначальных витражей был разбит во время очередной войны, его заменили картиной, на которой король Телау преклонял колено перед королевой Тенелопой. Пожалуй, этот был моим любимым. Я не слишком хорошо знала роль королевы Тенелопы в нашей истории, но она явно вполне заслуживала того, чтобы обессмертить себя в зале, где проходили главные события жизни дворца, и это уже само по себе производило впечатление.

Когда в зал приносили и уносили большие столы для обедов, когда люди приходили и уходили, когда менялись времена года, эти окна и королевское возвышение оставались неизменными. Я перевела взгляд от изображений королей на того, который сейчас сидел на троне. Я увидела, что он погружен в оживленный разговор с одним из своих лордов, но вот его взгляд уловил блеск моего золотого платья, и он на секунду повернулся в мою сторону. Потом, поняв, что это я, Джеймсон бесцеремонно отпустил лорда. Я присела в реверансе и подошла ближе к трону. Король тепло и ласково приветствовал меня, взяв за руки:

– Миледи Холлис! – Он покачал головой. – Вы просто восходящее солнце. Великолепно!

И при этих словах вся моя решительность растаяла. Как я могу думать, что ничего для него не значу, если он так смотрит на меня? Я не слишком наблюдала за тем, как он смотрит на других, я просто не думала, что сейчас это может быть важно. Но я чувствовала себя особенной от того, как он поглаживал мою ладонь большим пальцем, словно простого прикосновения ему было недостаточно.

– Ваше величество слишком щедры, – наконец ответила я, опустив голову. – И не только на словах, но и в дарах. Мне хотелось поблагодарить вас за тот огромный сад, который вы мне прислали, – с нажимом произнесла я, и он усмехнулся. – И мне хотелось сообщить вам, что со мной все в порядке.

– Великолепно! Тогда вы должны сегодня вечером пообедать со мной.

У меня внутри все подпрыгнуло.

– Ваше величество?..

– Конечно, вместе с вашими родителями. Мне хочется новой компании.

Я снова опустилась в реверансе:

– Как пожелаете.

Я видела, что другие тоже ждут внимания короля, а потому поскорее попятилась, отходя, и голова у меня кружилась. Я схватила Делию Грейс за руку, ища поддержки.

– Ты будешь сидеть рядом с королем, Холлис! – чуть слышно произнесла она.

– Да…

От этой мысли я задохнулась, словно промчалась бегом через весь королевский сад.

– И вместе с родителями… Раньше он никогда такого не делал.

Я крепче сжала ее руку:

– Знаю. А мы… мы должны пойти и сообщить им?

Я заглянула во всезнающие глаза Делии Грейс, которые умели читать мои волнения и страхи, глаза, которые видели: я совершенно не понимаю, что происходит.

И эти самые глаза загорелись, когда Делия Грейс усмехнулась:

– Думаю, такая важная леди, как ты, должна просто отправить им письмо.

Мы засмеялись, выходя из зала, нам было все равно, как на нас смотрят и какие замечания отпускают. Я все еще не была до конца уверена в намерениях Джеймсона и знала, что придворных не слишком радует мое присутствие, но все это теперь не имело значения. Сегодня вечером я буду обедать рядом с королем. А это было нечто такое, что следовало отпраздновать.

Мы с Делией Грейс сидели в моей комнате. Время ежедневного чтения, на котором она настаивала, подходило к концу. У Делии Грейс было множество интересов: история, мифология, великие современные философы… Я же предпочитала романы. Обычно я сразу уносилась в мечтах в те места, которые описывались в книгах, но сегодня мой слух был рассеян. Я вроде и слушала, но каждые несколько минут поглядывала на дверь, ожидая, что ко мне вот-вот ворвутся родители.

И в тот момент, когда я наконец действительно заинтересовалась повествованием, дверь распахнулась.

– Это что, шутка? – спросил мой отец.

В его тоне звучал не гнев, а потрясение и надежда.

Я покачала головой:

– Нет, сэр. Король изволил этим утром пригласить нас. Но вы казались очень занятым, и я подумала, что письмо будет более приемлемым.

Я бросила заговорщический взгляд на Делию Грейс, которая сделала вид, что по-прежнему поглощена книгой.

Моя матушка судорожно сглотнула, все ее тело содрогалось, когда она заговорила:

– Мы все будем этим вечером сидеть рядом с королем?

– Да, мадам, это так, – кивнула я. – Вы, отец и я. Но мне нужна и Делия Грейс. И я полагаю, что ее матушка может к нам присоединиться.

При этих словах моя мать перестала дрожать. А отец закрыл глаза, и я прекрасно знала, к чему это: он всегда так делал, когда хотел как следует обдумать свои слова, прежде чем их произнести.

– Уверен, в столь важный момент ты предпочла бы остаться в обществе своих родных.

– За королевским столом хватит места для всех нас и даже более, – улыбнулась я. – Вряд ли это может иметь значение.

Матушка скосила глаза:

– Делия Грейс, не будете ли вы так любезны оставить нас и дать возможность поговорить с нашей дочерью?

Мы с Делией Грейс обменялись утомленным взглядом, и она закрыла книгу, положила ее на стол и вышла.

– Матушка, ну в самом деле!

Она быстро шагнула туда, где я сидела.

– Это не игра, Холлис! – воскликнула она, возвышаясь надо мной. – Эта девушка запятнана, и ей не следует находиться рядом с тобой! Поначалу все выглядело мило, вроде благотворительности. Но теперь… ты должна строже относиться к своим связям!

– Совершенно точно не стану! Она всегда была моим лучшим другом при дворе.

Матушка разинула рот.

– Она ублюдок! – наконец прошипела она.

Я вздрогнула:

– Это лишь слухи. Ее мать поклялась, что была верна. Лорд Домналл бросил матери Делии Грейс это обвинение – через восемь лет после ее рождения, не забывай! – только для того, чтобы добиться развода!

– Как бы то ни было, развода достаточно для того, чтобы держаться от нее подальше! – возразила матушка.

– Это не ее вина!

– Да, дорогая, ты совершенно права, – заговорил отец, не обращая на меня внимания. – Даже если кровь ее матери не слишком плоха, кровь отца никуда не годится! Разведенный! – Отец покачал головой. – Да еще почти сразу обзавелся возлюбленной!

Я вздохнула. Короа был страной закона. И многие из них относились к семье и браку. Неверность супругу или супруге означала как минимум изгнание из общества. А в худшем случае и заключение в башне. Развод был чем-то настолько редким, что я сама ни разу такого не видела собственными глазами. Но Делия Грейс видела.

Ее отец заявил, что его жена, бывшая леди Клара Домналл, имела роман, в результате которого и родилась их единственная дочь Делия Грейс. На этом основании он потребовал развода и получил его. Но уже три месяца спустя он сбежал с другой леди, передав все титулы, которые Делия Грейс должна была унаследовать, той женщине и всем отпрыскам, которые могли у них появиться. Конечно, что значат титулы при такой репутации? Бегство означало всеобщее неодобрение и рассматривалось как последнее средство, и некоторые пары предпочитали расстаться, а не совершать столь отчаянный поступок.

Леди Клара, оставаясь леди по праву рождения, вернула себе девичье имя и представила свою дочь ко двору, чтобы та могла вырасти под влиянием благородных людей. Но вместо этого ее дочь постоянно третировали.

Я всегда находила эту историю сомнительной. Если лорд Домналл заподозрил свою жену в неверности и в том, что Делия Грейс – не его дочь, почему он ждал целых восемь лет, чтобы заговорить об этом? К тому же никаких серьезных доказательств не было, но ему все равно даровали развод. Делия Грейс говорила, что он, должно быть, без памяти влюбился в ту женщину, с которой сбежал. Я пыталась доказать ей, что это ерунда, но она лишь качала головой:

– Нет. Он должен был полюбить ее сильнее, чем мою мать и меня, вместе взятых. Иначе зачем бросать все, что тебе дорого?

Делия Грейс при этом выглядела так решительно, что спорить с ней не имело смысла, и я перестала возвращаться к этой теме.

Да мне и не нужно было. Вместо нас развод родителей Делии Грейс обсуждала половина дворца. И если даже никто не высказывался в лицо моей подруге, они, по крайней мере, думали об этом, а мои отец и мать наглядно продемонстрировали.

– Вы слишком торопитесь с суждениями, – настаивала я. – Со стороны короля было очень щедрым жестом пригласить нас на обед, но вполне возможно, что дальше ничего не последует. А если и последует, то разве Делия Грейс, которая всегда была при дворе образцом совершенства, не заслуживает того, чтобы остаться рядом со мной?

– Люди уже вынесли суждение насчет твоей эскапады на реке, – вздохнул отец. – Ты хочешь дать им новые поводы?

Я зажала ладони между коленями, думая, что спорить с моими родителями бессмысленно. Разве я когда-нибудь выигрывала в таких спорах? Ближе всего к победе я находилась, когда рядом была Делия Грейс…

Вот оно!

Я подняла голову, глядя на моих родителей, на их решительные лица.

– Я понимаю ваши опасения, но, возможно, сейчас следует учитывать не только наши желания, – предположила я.

– Я ничем не обязана этой скандальной особе! – огрызнулась матушка.

– Нет, я имела в виду короля.

Они застыли в молчании. Наконец отец осторожно произнес:

– Объясни.

– Я просто хотела сказать, что его величество начал интересоваться мной, и мое положение отчасти весьма облегчило присутствие Делии Грейс, против чего он не возражал. Более того, Джеймсон куда более сострадателен, чем его отец, и может вполне понимать, почему я взяла ее под свое крыло. И с вашего позволения мне бы хотелось задать этот вопрос ему самому.

Я очень осторожно подбирала слова и следила за тоном голоса. Чтобы у них не было возможности назвать меня угрюмой и вечно ноющей и чтобы они не могли сделать вид, что у них больше власти надо мной, чем у короля.

– Отлично! – произнес отец. – Почему не спросить его прямо сегодня вечером? Но она не приглашена сидеть рядом с нами. Не в этот раз.

– Я сейчас же напишу ей, она поймет. Извините меня.

Изображая полную безмятежность, я нашла на своем письменном столе клочок пергамента, и они ушли с озадаченным видом.

Когда за родителями закрылась дверь, я хихикнула себе под нос.

Дорогая Делия Грейс!

Мне очень жаль, но мои родители восстали насчет сегодняшнего обеда. Но не беспокойся! У меня есть план, как удержать тебя рядом со мной навсегда. Зайди ко мне попозже, я все объясню. Храбрись, милая подруга!

Холлис

В мою сторону по-прежнему бросали осуждающие взгляды, когда я шла на обед, но я вдруг осознала, что мне нет до них дела. Но как Делия Грейс выжила в обстановке столь пристального внимания? Да еще почти с детства?

Как бы то ни было, моих родителей эти взгляды не заботили. Они вышагивали так, словно демонстрировали некую чистокровную кобылу, только что ими купленную, а это еще сильнее возбуждало любопытство придворных.

Матушка оглянулась, чтобы посмотреть на меня, оценивая, когда мы приблизились к главному столу. Я надела свое золотое платье, а она позволила мне взять один из ее головных уборов, так что мои золотистые волосы украшала диадема из драгоценных камней.

– Вообще-то, ее не слишком заметно, – сказала она, глядя на диадему. – Не знаю, почему твои волосы стали такими светлыми, но они просто убивают драгоценности.

– С этим я ничего не могу поделать, – ответила я.

Как будто я раньше этого не знала. Мои волосы были на пару оттенков светлее, чем у большинства окружающих, и мне постоянно об этом напоминали.

– Виноват твой отец.

– Ничего подобного! – огрызнулся он.

Я сглотнула, видя, что напряжение момента сильно подействовало на них. Существовало всеобщее правило, что все семейные разногласия должны оставаться в личных апартаментах. Родители вдруг вспомнили об этом и прикусили язык, когда мы уже подошли к королевскому столу.

– Ваше величество! – приветствовал короля отец с фальшивой широкой улыбкой на лице.

Но Джеймсон едва ли их обоих заметил. Он смотрел только на меня.

Я присела в глубоком реверансе:

– Ваше величество…

– Леди Холлис! Лорд и леди Брайт… Вы похожи на добрых духов. Прошу, подходите, садитесь.

Он взмахнул рукой, показывая нам места. Мое дыхание участилось, когда я усаживалась рядом с королем. А когда он поцеловал мне руку, я готова была зарыдать от радости. Посмотрев по сторонам, я увидела Парадный зал в совершенно новом свете.

Отсюда, с возвышения, легко можно было понять, кто где сидит в соответствии с рангом, и разглядеть лица всех присутствующих. Странно, однако то внимание, которое рождало во мне неуверенность, пока я шла сюда, теперь, когда я сидела рядом с Джеймсоном, пробудило во мне радостное волнение. Со своего места я легко читала ту самую мысль, которая светилась в каждом взгляде: «Хотелось бы мне очутиться там…»

Несколько мгновений Джеймсон пристально смотрел мне в глаза, потом глубоко вдохнул и повернулся к моему отцу:

– Лорд Брайт, я слышал, ваше имение – одно из самых красивых во всем Короа.

Грудь моего отца раздулась от гордости.

– Да, я бы тоже так сказал. У нас есть великолепный сад и хорошие земли. Есть даже дерево с качелями, на которых я качался в детстве. Холлис как-то даже взобралась по их веревкам, – сказал он, но тут же сделал вид, что лучше бы этого не было. – Но трудно найти время для поездок туда, когда Керескен так прекрасен. В особенности в праздники. День коронации в провинции – это совсем не то.

– Догадываюсь. И все же мне хотелось бы как-нибудь побывать в вашем имении.

– Мы всегда рады видеть ваше величество.

Матушка коснулась руки отца. Визит королевской особы означал множество приготовлений и большие расходы, но для любой семьи такое посещение было великой победой.

Джеймсон снова повернулся ко мне:

– Значит, вы взбирались по веревкам качелей, да?

Я улыбнулась, с нежностью вспоминая то событие:

– Я увидела на дереве гнездо, и мне очень захотелось самой стать птицей. Разве это было бы не чудесно – уметь летать? Вот я и решила, что могла бы жить там с птичкой-матерью, проверить, не примет ли она меня в свою семью.

– И?..

– И вместо этого меня выбранили за порванное платье.

Король расхохотался, тут же обратив на себя внимание большинства гостей. Я ощутила на себе жар сотен глаз, но думать могла только о его взгляде. От смеха в уголках его глаз появились тонкие морщинки, и это было прекрасно.

Я сумела рассмешить Джеймсона, а этим могли похвастаться весьма немногие. Меня лишь изумило то, что его так развеселила нелепая маленькая история.

На самом деле я много раз взбиралась по веревкам качелей, но не слишком высоко, отчасти потому, что боялась высоты, а отчасти из страха перед осуждением родителей. Но тот день я запомнила, и ту птичку-маму, и ее птенцов, и то, как она приносила им еду. Она выглядела такой хлопотливой, она была готова сделать для них все… И позже я задавала себе вопрос, в каком же отчаянии я должна была пребывать, чтобы пожелать себе в матери птицу?

– Знаете, чего мне хочется, Холлис? Мне хочется нанять человека, который ходил бы за нами и записывал каждое сказанное вами слово. Каждую любезность, каждую историю. Вы невероятно занимательны, и я не хочу забыть ни секунды.

Улыбка вернулась на мое лицо.

– Но тогда и вы должны рассказать мне ваши истории. Я хочу знать все, – сказала я, в ожидании опираясь подбородком на ладони.

Губы Джеймсона сложились в коварную усмешку.

– Не беспокойтесь, Холлис. Вы скоро узнаете абсолютно все.