Текст книги "Мир Полуночи"

Крис и Гайви

– Значит – все? – упавшим голосом протянул Крис. – Навсегда? Эта дрянь навсегда?

– Нет, – помотала головой Гайви. Ей тоже было непросто, но врожденная жизнерадостность не давала пасть духом. – Просто никто из наших не знает, что это вообще за напасть, и уж тем более, как с ней бороться. Если найти того, кто знает, то можно справиться, Крис!

Они сидели на пригорке, где так часто до этого играли и упражнялись в фехтовании. С памятных ночных событий миновало два дня, и стало окончательно понятно, что ночи виконтесса тер Ког теперь будет проводить в качестве призрака. Если не найти какого-то выхода, конечно.

– Выход из безвыходного положения обычно там же, где вход, – прищурился Крис. Кратковременный период паники миновал. Да, они вляпались, и вляпались серьезно. И теперь нужно напрячь все силы, чтобы выбраться из этой переделки. – Что это вообще за хранилище, что за диадема? Кто-то ведь должен знать?

– Папе удалось кое-что разузнать об этом – немного, в основном у слуг, – начала рассказывать Гайви. – Это старая кладовая, которых полным-полно в любом доме Детей Роя. Папа ведь не первый посол инсектов в Риффлине, дом строился до него. Кто-то из прошлых послов, скорее всего, коллекционировал магические вещицы. Все, что там есть, так или иначе, имеет отношение к людской магии. Ты же знаешь, инсекты не умеют колдовать, поэтому ваши магические успехи нас всегда восхищали…

– Так, – Крис вскочил на ноги и принялся расхаживать по траве. Легче всего ему думалось на ходу. – А кто-то из прошлых послов еще в Риффлине?

– Минутку, – попросила Гайви и закрыла глаза. Рожки у нее на голове смешно зашевелились – видимо, виконтесса входила в контакт с коллективным разумом всех Детей Роя. Люди называли этот загадочный процесс «думать вместе». Освоить эту способность мечтали все без исключения маги Риффлина. Да, – через несколько секунд глухо промолвила она. – Барон Ульрих тер Ваш с семьей проживает прямо здесь, в Риффе, в западном…

– Из какой он Ветви? – нетерпеливо прервал ее Крис. Ну, может же повезти хоть раз…

– Из Ветви Пчел, – помедлив секунду, ответила виконтесса.

– Есть! – воскликнул Крис. – Отлично! Ты можешь передать ему, что нам необходима его помощь?

– С чего ты взял, что именно он сможет помочь? – удивленно спросила Гайви, оборвав контакт.

– Все просто, леди стрекоза, – торжествующе улыбнулся парень. – На двери была надпись на языке Ветви Муравьев – явно для слуг, которые могут ненароком забрести к хранилищу. Ведь Муравьи, насколько я знаю, рабочая Ветвь – слуги там, солдаты, так? А на самом постаменте надпись на языке Пчел! Это его кладовая!

– Крис, я тебя обожаю, – слабо улыбнулась Гайви. – Ой, мамочки, и правда же может сработать! Сейчас я попробую договориться с бароном…

– А почему он позвал меня, а не твоего папу? – бурчал Крис, страдальчески кривясь. Колтон и матушка Руфь в четыре руки пытались совместить порядком выросшего парня и извлеченный из сундука парадный костюм. Времени заказывать новый не было – барон тер Ваш ждал их сегодня к вечеру.

– Папа хотел что-то тебе сказать, кстати, – непривычно тихо произнесла Гайви. Дома у нее, судя по всему, состоялся очередной Большой Разговор с родителями. Крис не стал выяснять подробности – будет надо, сама все расскажет.

– И что же? – поежившись, спросил он. – Виконт хочет, чтобы я пришел в поместье?

– Да незачем, – хмуро сказала виконтесса. – Подожди минутку…

Она снова закрыла глаза и зашевелила рожками, а потом вдруг встала и подошла к Крису. Лицо ее странным образом задвигалось и, когда виконтесса открыла глаза, на саму себя она походила мало. Сжатые тонкие губы, резкие складки у рта, знакомое выражение глаз – на Криса смотрел Эктор тер Ког, полномочный посол Детей Роя.

– Кристиан, – сказала Гайви глубоким мужским голосом. – Здравствуй, парень, давно не виделись. Извини, я все время по уши в государственных делах, за что, кажется, и поплатился… Но к делу. Мы попали с этой диадемой в дурацкую и двусмысленную ситуацию. Виконтесса тер Ког, единственная наследница рода, по ночам превращается в голого призрака. Для нас, инсектов, это несмываемый позор. Поэтому действовать придется осторожно и тайно, причем в основном тебе, Кристиан. Я знаю твой характер, ты не бросишь Гайви в беде. Кроме того, она рассказала мне о том, как ты с ходу высчитал направление действий – стало быть, котелок у тебя варит. В общем, парень, расклад такой – официально тер Коги не имеют к происходящему отношения, Гайви – вовсе не виконтесса, и это ваша с ней личная инициатива. Неофициально – все влияние, деньги и прочее, чем я располагаю, к твоим услугам. Действуй. Очень надеюсь, что тер Ваш в курсе, как это лечится, и неприятная история скоро закончится. На сем откланяюсь. Удачи, Кристиан, и да поможет вам Эмилита!

Гайви моргнула, потерла рожки и растерянно посмотрела на Криса. Черты ее лица вновь сгладились – сеанс связи был закончен.

– Что сказал папа? – спросила она.

– Что мы как бы сами по себе, – пробурчал Крис. – Он не может действовать в открытую, поэтому дает мне карты в руки. К тер Вашу поедем инкогнито, получается?

– Дядя Ульрих знает меня с детства, – помотала головой Гайви. – Они с папой старые друзья. Но у него там полон дом посторонних людей и инсектов. Вот перед ними совсем не стоит распространяться, кто я такая…

– Полон дом людей и инсектов? – искренне удивился Крис. – Что они там все делают?

– Барон тер Ваш устраивает ежедневные приемы, на которые не нужно приглашение, – просветила его виконтесса. – Все благородные инсекты столицы – ну, большая часть – встречаются у тер Ваша чуть ли не каждый вечер. Люди, которым интересно пообщаться с нами, приходят туда же. Папа шутит, что дядя Ульрих делает для сближения двух народов больше, чем все дипломаты вместе взятые.

– Надо же, – поразился Крис. – Я, оказывается, совсем отстал от жизни!

– Ничего, сегодня наверстаешь, – утешила его Гайви. – Ладно, я полетела одеваться. Через пару часов нам надо уже выехать! Слава Эми, я нечасто бываю на приемах, и меня почти никто не знает в лицо…

– О-о, молодой господин, мы не успеем привести вас в порядок за такой короткий срок! – вмешалась матушка Руфь, героически борясь с непослушной пуговицей. – Камзол точно придется перешивать, он не застегивается!

– Значит, поеду в расстегнутом, – пожал плечами Крис. От этого нехитрого движения в костюме что-то треснуло и порвалось. Матушка Руфь только за голову схватилась.

– Ну, самое большее часа через три, ладно? – хихикнула Гайви.

– Посмотрим, – с фатализмом мученика вздохнул Крис. – Не получится – плюну на все и поеду в обычном костюме. Дело важнее.

– Ого! Да ты настоящий красавчик! – восторженно засмеялась Гайви. – Я тебя и вообразить не могла в такой одежде!

– Тьфу на тебя, – мрачно выдавил Крис, красный до корней волос. – Не надо комментариев, ладно?

– Ну почему, мне очень даже нравится… особенно эти обтягивающие рейтузики! – захихикала вредная виконтесса. Крис отвернулся к окну, всем видом показывая, что оскорблен до глубины души.

Карета неторопливо везла их в поместье тер Вашей. Гайви оделась в простое белое платье, лишь кое-где украшенное россыпью блесток. А вот на собственный костюм Крис не мог глядеть без содрогания. Три часа упорного труда так и не смогли ничего сделать с камзолом, поэтому застегнуть его не представлялось никакой возможности. Жилет позаимствовали из запасов Колтона (оказывается, старый дворецкий в молодости был тем еще модником), а штаны из тонкой кожи, хоть матушка Руфь, как могла, расшила, настолько неприлично обтягивали, что Крис стеснялся посмотреть на себя в зеркало. Так как камзол не застегивался, Крис боялся и подумать, что случится, если на приеме с ним вдруг произойдет… это самое.

– Эй, Крис, ты чего такой красный? – невинно спросила Гайви. – Подъезжаем уже. А ну быстро бледней обратно, а то излишнее внимание нам ни к чему!

– Я постараюсь, – неуверенно пообещал Крис.

Карета затормозила перед роскошным особняком, по случаю вечернего времени освещенного сотнями фонарей. Десятки людей и инсектов прогуливались туда-сюда, слышались смех и пение, а в воздухе носилась крылатая малышня из разных Ветвей. Ну что ж, хватит разводить нюни, пора действовать! Крис решительно распахнул дверцу, вылез сам и помог выбраться Гайви.

– Простите, как нам найти барона тер Ваша? – спросил он у первого встречного слуги с подносом, уставленным разноцветными бокалами.

– Барон в особняке с благородными гостями. Он вас ожидает? – вежливо поинтересовался слуга, блеснув фасетчатыми глазами (судя по всему, он происходил из Ветви Мухи). – Если так, то позвольте вас проводить.

– Да-да, проводите, – согласился Крис и протянул слуге коробку с тщательно упакованной диадемой. – И понесите, пожалуйста, это.

Втроем они двинулись через двор. Кажется, все складывалось пока удачно. Крис позволил себе расслабиться и даже ободряюще улыбнулся Гайви. Юная виконтесса никогда не бывала на приемах таких масштабов и сейчас испуганно жалась поближе к Крису.

– Проходите, господа, – поклонился слуга на ступеньках особняка. – Барона вы найдете в гостиной, а я, к сожалению, не допущен внутрь дома.

– Меня не нужно искать в гостиной, – сказал грузный седой инсект, выходя к ним на ступеньки и приветливо улыбаясь гостям. – Мейс, можешь быть свободен. Кристиан и Гайви, если не ошибаюсь? Давайте сюда вашу коробку, и добро пожаловать в поместье тер Вашей.

В просторной гостиной царило такое же оживление, как во дворе, разве что без детей. Благородные гости пили, смеялись и вели разговоры – шумными компаниями или разбившись по парочкам. Слегка одурев от избытка впечатлений, Крис присел на первый подвернувшийся стул.

– Гайви, девочка моя, пойдем-ка, у нас есть дела, – велел барон. – А вы, Кристиан, подождите нас тут, хорошо? А то, если я и вас заберу с собой, графиня тер Насс не простит, – закончил хозяин дома и с усмешкой подмигнул.

– Кто не простит? – непонимающе переспросил Крис.

– Я, мой мальчик, – ответил вместо барона грудной женский голос. – Кьонна тер Насс к твоим услугам.

– Кристиан, сын Теллора, – вежливо представился Крис, во все глаза уставившись на присевшую рядом графиню. Барон вежливо поклонился им обоим и, взяв Гайви за руку, поспешно ретировался.

Кьонну терр Насс было бы не отличить от обычной женщины, если бы не традиционные рожки на голове. Просторное голубое сари из жесткой ткани не особенно подчеркивало фигуру, но лицо графини отличалось изысканной, чувственной красотой. Пухлые губки выдавали в ней любительницу плотских удовольствий. Крис почувствовал, что опять краснеет. Кроме того, что было гораздо хуже, его обтягивающие штаны начали неприлично топорщиться спереди.

– Я думаю, нам стоит выпить за знакомство, – мурлыкнула леди Кьонна, снимая с подноса у проходящего мимо слуги два бокала. – До дна и на брудершафт. Ну-ка!

Ошеломленный Крис переплел с графиней руки и одним махом выпил вино, не почувствовав вкуса. Леди Кьонна сделала то же самое.

– А теперь поцелуй, как полагается! – весело велела она. – Не увиливай, Кристиан, сын Теллора!

Кристиан хотел что-то сказать, но леди Кьонна не собиралась терять даром времени. Ее пухлые губки мигом нашли губы Криса, а язычок нагло проник к нему в рот. Криса будто ударило молнией, но вырываться было бы совсем глупо. Ничего другого не оставалось, кроме как отдаться на волю этой умелой инсекте. Целовался парень до этого всего два раза в жизни, но надеялся, что это пройдет незамеченным. Впрочем, напрасно.

– Ой, какая прелесть! – промурлыкала графиня, отрываясь от губ Криса. – Какая восхитительная неопытность! Кристиан, неужели у вас еще не было женщины?

– Я… мне… – окончательно смешался Крис. – Н-не было.

– Подарок судьбы! – довольно зажмурилась леди Кьонна. – Всегда мечтала испортить какого-нибудь мальчика, – женщина шаловливо рассмеялась. – Ну-ка, Кристиан, поднимайтесь и пошли!

– Куда? – оторопел от такого напора парень.

Графиня, не отвечая, потащила его за руку в коридор. Крис почти бежал за ней, даже и не думая вырываться. Во-первых, Кьонна – инсекта, поэтому сопротивляться бесполезно, а во-вторых… узкие штаны на нем едва не рвались от желания. Промелькнула и тут же исчезла в водовороте чувств мысль: «А как же Сейде?» – но образ детской любви мигом потускнел и исчез, когда они добрались до ближайшей комнаты.

Сари на леди Кьонне оказалось вовсе не из жесткой ткани, да и не сари совсем – одно движение, и оно развернулось двумя огромными крыльями, росшими из спины. Графиня тер Насс явно происходила из Ветви Бабочки. Зато тело под крыльями оказалось роскошное, упругое и женственное, самое что ни на есть человеческое.

Кристиан не успел сказать и слова, как леди Кьонна завалила его на диван. Умелые руки быстро освободили парня от излишков одежды. Несчастные штаны, никак не желавшие сниматься, распаленная графиня просто порвала.

– Знаешь, что женщин-инсектов заводит больше всего? – прошептала графиня, садясь на Криса верхом.

– Н-нет, – прошептал в ответ парень. Там, внизу живота, словно распустился горячий цветок.

– Ах-х… Мы любим, когда нас трогают за рожки-и, – на выдохе простонала графиня.

Криса не нужно было просить дважды. Он осторожно взялся за чувствительные отростки на голове графини и нежно сжал. Кьонна застонала громче и принялась активно двигать бедрами. Крис с предвкушающим ужасом понял, что уже близок к финалу. Так быстро! Хотя, наверное, опытная Кьонна что-нибудь придумает…

Обессиленный, он лежал, обняв упругое тело графини. В голове было пусто и звонко. Час прошел или сутки, где там Гайви, а также все прочие насущные вопросы растворились в блаженной расслабленности. Сколько раз графиня заставила его взрываться от удовольствия, он устал и считать.

– Ага! Вот ты где, Кьонна! – хихикнул голос от двери. – Ай-яй-яй, а еще графиня!

– Привет, Змейка, – весело откликнулась графиня. – Подходи-садись, гостьей будешь!

Еще сегодня утром Крис бы попытался судорожно прикрыться, поняв, что рядом с его голым телом присутствует женщина. Но не сейчас, нет. Он лишь лениво повернулся на бок, дав гостье место сесть.

– Какой ма-альчик, – мечтательно протянула та, кого графиня назвала Змейкой, проведя рукой по его груди. Она оказалась маленькой и стройной, фигурой напоминающей Гайви.

– Уже не мальчик, – прыснула графиня.

– Да уж поняла, – хихикнула в ответ Змейка. – Ой, совсем ты укатала паренька, Кьонна!

– Ну, так ты же у нас знатная мастерица по возвращению мужчин к жизни, а, подруга? – промурлыкала графиня. – Глядишь, и на тебя хватит…

Вместо ответа Змейка наклонилась, и Крис почувствовал горячее прикосновение к своим самым чувствительным местам.

– Ой! – только и смог сказать он, когда понял, в какой переплет угодил. Жаркий ротик Змейки оказался чем угодно, но только не обычным человеческим ртом. Было безумно приятно, и Крис с изумлением понял, что снова готов к подвигам во славу плотской любви.

– Ну, все, прячь хоботок, Змейка, – весело скомандовала Кьонна. – Пора за настоящее веселье!

– Х-хоботок?! – неприятно поразился было Крис, но девушки быстро нашли способ заставить его заткнуться и не думать о таких пустяках.

– Да, а вот теперь ты точно красавчик! – хихикнула Гайви, светясь призрачным голубым светом. Карета везла их обратно, громыхая по булыжнику ночной улицы. – Особенно хороши порванные штаны!

– На себя посмотри, – буркнул Крис, стараясь не слишком широко улыбаться. Идиотская ухмылка довольного жизнью бычка-производителя так и норовила перекосить его физиономию. – Голый призрак в диадеме, позор славного рода тер Когов… Что, не нашли управы?

– Нет, – мрачно помотала головой Гайви. – Дядя Ульрих обнаружил диадему в заброшенном храме Эмилиты в Болотном Краю. Как говорят жители, эту вещь создала сама богиня. Для чего, зачем – неизвестно.

– И что делать с этими превращениями, совершенно неясно, – закончил за нее Крис. – В общем, пустышка. Ладно, утро вечера мудренее. Завтра что-нибудь придумаем.

– Странно, что-то ты совсем не смущаешься, что я тут рядом голая сижу, – хитро прищурилась виконтесса. – И штаны у тебя порваны, и засосы на шее. А как же любовь всей жизни к Сейде?

– Да ну тебя к демону, – беззлобно проворчал Крис. Сейчас он пребывал в слишком благодушном настроении, чтобы реагировать на ее подначки. – Сейде я, конечно, люблю, но беречь для нее девственность как-то, знаешь, не собирался.

Карета остановилась возле его дома. Крис вышел и привычно подал руку подружке, но чем-то расстроенная Гайви, фыркнув, прошла сквозь него и унеслась в сторону поместья тер Когов. Пожав плечами и почесав в затылке, Крис двинулся к своему крыльцу.

Странная какая-то. Неутешительные новости о собственной судьбе нас, значит, не расстраивают. А известие о том, что лучший друг с кем-то там переспал, бесит до фырканья. Нет, никогда ему не понять этих девчонок…

Добравшись до своей комнаты на втором этаже, Крис замер. Дверь оказалась приоткрыта, хотя он точно помнил, что тщательно закрыл ее перед уходом на ключ. Колтон? Матушка Руфь? Они себе никогда бы такого не позволили, даже если бы там начался пожар.

Осторожно открыв противно заскрипевшую дверь, парень замер в изумлении. Всю комнату покрывал толстый слой инея. Пронзительный холод тут же вгрызся в кожу, но Крис не обратил на это внимания. На окне пальцем были выведены корявые буквы. Подойдя поближе, он смог разобрать послание: «Заброшенный храм Эмилиты в Болотном Краю. Там найдешь лекарство».

Вместо подписи на окне красовалась витиеватая буква «А» и голова смеющегося клоуна, выполненная несколькими мастерскими штрихами.

– Если я хоть что-то в чем-то понимаю, то это «А» означает «Арлекин», – откашлявшись, вслух сказал Крис.

За спиной кто-то тихонько захихикал, словно только этих слов и ждал. Крис резко обернулся, но лестница была пуста.

Судья и Палач

Прибрежная деревушка Коффер – самый северный населенный пункт Риффлина – была погружена в сон. Здесь привыкли ложиться с закатом, и в глухой ночной час на улицах не было ни души. Тишину нарушал лишь мерный стрекот цикад да далекий рев вечного шторма, доносящийся со стороны моря. Ни о каких фонарях в Коффере слыхом не слыхивали, но тот, кто шел сейчас по главной улице, в свете и не нуждался. Чувств у незнакомца имелось гораздо больше, чем пять, и темнота его не пугала. Пожалуй, в этом мире не было вообще ничего и никого, что могло бы испугать этого человека. Кроме, пожалуй, одного существа.

Собственно говоря, за ним-то путник и шел.

Он выбрался из деревушки и стал подниматься на склон холма, направляясь к главной (и единственной) достопримечательности Коффера – Старой Аллее. Незыблемый деревенский закон гласил: любого приезжего обязательно надо сводить на холм и содрать за это медяк-другой. Поговаривали, что, когда Аллеей заинтересовался столичный Университет Благородных Наук, цены доходили до серебряного за один показ. Впрочем, веселье продолжалось недолго – интерес высоколобых к памятнику старины очень быстро угас. Экскурсия, кстати, стоила взбирающемуся сейчас на холм весьма приличной суммы.

Наверху за триста лет почти ничего не изменилось. Вымощенная растрескавшимися плитами дорожка, петляющая между обтесанными временем памятниками, – вот и вся Старая Аллея. В честь кого установлены монументы, что за неведомые люди или боги послужили их прототипами – никто не знал. А теперь уже и не узнает. Да, сегодняшней ночью Коффер порядком потеряет в привлекательности для туристов.

Судья медленно прошелся вдоль постаментов. Тогда, в суматохе войны, он толком и не запомнил нужный. Что ж, придется, как это говорят люди, «методом тыка». Смешное какое слово-то, право.

– Тык! – грозно сказал Судья, выставив палец в сторону ближайшего памятника. Древний гранит беззвучно взорвался изнутри, с влажным шорохом рассыпавшись мелкими кубиками. Судья тихонько засмеялся своей нехитрой «шутке для одного» и продолжил истребление несчастных произведений древнего искусства.

– Тык!

Шфршршфшшш…

– Тык!

Шфршввршфшфшш…

– Тык… ага!

Очередная статуя не рассыпалась каменной мелочью, а свалилась на землю целиком. Гранитная корка потрескалась и лопнула, обнажив в просветах нечто белое, как брюхо рыбы, что водится в других, более счастливых и спокойных мирах.

– Совсем ты что-то, голубчик, выцвел, – с шутливым беспокойством сказал Судья, носком сапога трогая бывшую статую. – Тебе бы подзагореть, да, подзагореть…

Палач сел, не открывая глаз. Гранитная корка окончательно осыпалась с его худого тела вместе с остатками истлевшей одежды. Отросшая грива темных волос накрыла плечи.

– Ша, медузы, море будет наше, – мотая головой, произнес он хрипло. – Капитан, я «Сокол-третий», «Сокол-третий», как слышишь меня, прием… Контрол-шифт, эф-восемь, энтер.

– Просыпайся уже, лежебока, – недовольно сказал Судья. – Ты не у себя в мире.

Палач все же открыл глаза и некоторое время просто сидел, глядя в темное небо.

– Паршиво, – произнес он, наконец. – А мне снились такие сны.

– Поспал уже, хватит, – деловито прервал его Судья. – Для тебя появилась работа.

– Да понял я, что не просто так ты сюда пришел, – проворчал Палач, вставая и отряхивая с тела прилипшую гранитную крошку. – Сколько времени прошло?

– Триста с лишним лет.

– Неплохо. Обрисуй тогда расклады вкратце, что ли.

– Ну, вкратце так вкратце, – согласился Судья, присаживаясь на пустой постамент. – Из наших подопечных в живых остались трое. Хитрец Дайлис, красотка Эмилита… угадай, кто третий?

– Арлекин, кто ж еще, – мрачно вздохнул Палач. – Я даже не сомневался, что наше замечательное общение продолжится. А чего это Дайлис вдруг «хитрец»?

– Он сделал красивый финт в середине Войны, – ухмыльнулся Судья. – Сначала держался особнячком, обустраивал свою крохотную Лиаду. А потом – бац! Одним заклинанием перекроил человеческую смерть в ее естественной форме. Все умершие теперь через четыре дня восстают в странном подобии жизни. Ну, через пару месяцев они снова распадаются по естественным причинам, но вот те, кто этого не хочет, – добро пожаловать в Лиаду, в армию Дайлиса. У него там весьма мудреные излучатели Энергии Смерти, высокая магия, короче… мертвяки поддерживаются в этом псевдоживом состоянии неограниченное время. Так что Лиада теперь занимает весь юг, а сейчас туда вообще перестали пускать новых умерших.

– Хитро, – оценил Палач. – Так что, Дайлис победил в Войне?

– По большому счету – да, – подтвердил Судья. – Потери – и свои, и противников – шли ему на баланс. Он всех просто количеством задавил. Хотя Арлекиновы инсекты его ощутимо потрепали. Настолько ощутимо, что он отошел обратно в Лиаду. Вот на том Война и закончилась, с тех пор какое-то шаткое перемирие уже лет сто…

– У Дайлиса, насколько я помню, идея фикс – победить всех остальных, – задумчиво произнес Палач. – После этого мы его, стало быть, вот тут же и выпустим из заточения. Ладно, пес с ним, с Дайлисом. Что там Арлекин и Эми?

– Эмми, как обычно, развратничает с кем попало. Меняет тела, прячется от всех подряд. Арлекин затаился. Собственно, ради него я тебя и разбудил.

– Я уже догадался, – бесстрастно произнес Палач. – Выкладывай, что там.

– Есть подозрения, что Арлекин занимается саботажем, – мрачно проговорил Судья. – Он не хочет выбираться сам и, что самое плохое, не хочет, чтобы выиграл хоть кто-то другой. Твердо не уверен, но, кажется, он задумал какую-то широкомасштабную интригу. В последнее время участились странные выбросы разнородных сил, наши божки словно с цепи сорвались – громоздят одну глупость на другую. В общем, подозреваю, что именно Арлекин стоит за всем этим. Я знаю, у тебя с ним очень своеобразные отношения, но – разберись с ситуацией и доложи мне, хорошо?

– Задание понял, командир, – иронично козырнул Палач. – Разрешите исполнять?

– Э-э… ну исполняй. Ты к чему это? – непонимающе нахмурился Судья.

– К тому, что если разрешаешь исполнять, то пошел тогда на фиг с холма, – с какой-то веселой злостью пояснил Палач. – Работать буду.

– А… хорошо-хорошо, работай, – поднял руки Судья. – Не мешаю. Свяжись, если будет нужно.

– Заметано, – отрешенно пробормотал Палач, разыскивая что-то взглядом среди расколотой гранитной скорлупы.

Пока Судья спускался обратно в деревню, освобожденный из каменного плена тщательно обшарил осколки. Ни обрывки истлевшей одежды, ни ржавое лезвие сломанного меча не привлекли его внимание. Прошло почти десять минут, пока он наконец не воскликнул: «Есть!»

В руках у Палача оказался каменный кулон на ржавой цепочке. Недолго думая, он отсоединил цепочку и завязал волосы, чтобы не лезли в глаза; кулоном же со всей силы ахнул о постамент. Хрупкий камень раскрошился в пыль, но, странное дело, эта пыль и не думала оседать вниз. Напротив, она взвихрилась в воздухе маленьким смерчем, стремительно крутящимся на месте. Палач внимательно смотрел на него, чертя перед собой какие-то знаки. Постепенно по смерчику начали проскакивать электрические разряды, через некоторое время слившиеся в одну непрерывную сетку маленьких молний.

– Арлекин, – тихо сказал Палач.

Смерч затрещал, заискрил, но ничего более не произошло.

– Арлекин! – рявкнул Палач. – Вацлав!

Смерч выбросил веер искр во все стороны, и над ним задрожал воздух. В мареве появилась картинка.

Собственно, до этого Палач наблюдал Арлекина в разных видах: хоть в халате со скальпелем, хоть на сцене, в колпаке с бубенцами. Поэтому он был внутренне готов ко всему… кроме, пожалуй, такого.

Картинка над смерчем напоминала кошмар пуританина: на огромной постели переплелось с полдесятка голых тел, двигавшихся в едином ритме. Люди, инсекты, а эта, с серой кожей, наверняка из дайлисовских живых мертвецов…

– Где Арлекин?! – крикнул Палач, окончательно разозлившись. – А ну пошли все на хрен отсюда!

Любовников словно ураганом разметало с постели в разные стороны, и Палач наконец увидел Арлекина.

Если бы кто-то мог сейчас на них посмотреть со стороны, он поразился бы, насколько похожи эти существа. У обоих худые тела со странным для человека рисунком мускулатуры и очень бледной кожей. Да и если сравнивать лица, опытный взгляд нашел бы много общего.

– Здравствуй, Вацлав, – недобро нахмурившись, сказал Палач. – Извини, что отрываю.

– Кого я вижу, иххи-хи! – радостно захихикал Арлекин, садясь на постели. – Анджей, братишка! С возвращением!

– Что ты там опять творишь? Меня разбудили, чтобы разобраться с твоими шалостями.

– Я? – округлил глаза Арлекин, прижимая руки к груди. – Да ты сам видишь, что я тут творю, иххи-хи-хи… Присоединяйся, если где-то поблизости. – Арлекин похабно подмигнул и словно невзначай добавил: – Кстати, где ты?

– Вот так я тебе и сказал, – ухмыльнулся Палач. – Знаешь, Вацлав, в этом мире полно идиотов, но мы в их число не входим. Поэтому слушай меня и делай выводы, – голос говорившего стал жестким, ухмылка пропала с лица, и он прищурился. – Что бы ты там ни задумал, я узнаю. И приму ответные, скорее всего, весьма жесткие меры. Поэтому лучше признайся сам и сразу. Я просто сильнее тебя, братишка, ты же знаешь.

– А вот и посмотрим, кто сильнее, – вернул усмешку Арлекин. – Ты мне еще ответишь за прошлый раз. Я почти собрал установку, столько сил вбухал… до сих пор обидно!

– Пока я здесь, ты отсюда не убежишь, понял? – веско сказал Палач. – Но, если хочешь опять поиграть, – поиграем.

– Между прочим, в «Черепашек-ниндзя» я тебя всегда уделывал, – ухмыльнулся Вацлав.

– Ну, пусть тебя хоть это утешает, – ядовито ответил Палач и разорвал контакт.

Скачущий по ночному тракту гонец с донесением был немало удивлен, когда дорогу ему преградил бледный голый парень с длинными волосами. Гонец принял его за бродячего мертвяка и уже совсем было собирался пустить в ход зачарованный некромантами клинок, как незнакомец вдруг заговорил:

– Мне нужны твоя одежда, оружие и мотоцикл! – сказал он и расхохотался.

– Что? – переспросил ошеломленный гонец.

– Шутка, приятель, – проворчал голый парень. – Ты вряд ли поймешь. Отдохни-ка…

И больше в эту ночь гонец не запомнил ничего.