Текст книги "Сердце Дракона. Книга 1"

Глава 12

– Брат, – в голосе Короля не звучало ни обреченности, ни страха, лишь немного надежды, – отпусти моих детей.

Примус развернулся к Хаверу, и Хаджар понял – ничего хорошего ждать не приходилось.

Вместо ответа военачальник лишь холодно сверкнул глазами. Он взмахнул в сторону дверей. С его пальцев сорвались вихри черного ветра. Они врезались в тяжелые створки и распахнули их так же просто, как если бы те были сделаны из бумаги.

– Поприветствуйте вашего нового принца. Моего сына. Эрена Дюран!

В очередной раз в зале повисла секундная тишина. Никто до этого не знал, что у военачальника есть сын. А учитывая его вид, Эрену было не меньше четырех лет. Он стоял у самого входа, уменьшенная и омоложенная копия отца.

Холодный взгляд, надменная поза вкупе с такими же черно-золотыми одеждами, как и Хаджара, он действительно выглядел как принц.

– Неужели ты думал, что такая вещь, как солнечная руда, может быть обнаружена при помощи простой удачи? – прошептал Примус, подошедший к тронам. – Как же легко ты поверил в ту сказку про солдата, брат.

Последнее слово он буквально выплюнул. Столько ненависти и злобы было сосредоточено в нем, что она буквально проливалась из уст Примуса.

– Все это время, – покачал головой король. – Сколько ему?

– Четыре.

– Четыре года…

Судя по всему, что-то такое произошло четыре года назад, но принц не знал что. Он только помнил, как его отец и дядя отправились в очередной поход. Они взяли с собой едва ли не две сотни воинов, а обратно вернулось меньше половины.

Хаджару так ничего и не рассказали о том походе…

– Это был несчастный случай, Примус. Только лишь несчастный случай…

– Замолчи! – Военачальник замахнулся.

Вокруг его ладони закружился все тот же черный ветер. От одного взгляда на этот миниатюрный торнадо у Хаджара замерло сердце. В нем было сосредоточено столько силы, что хватило для разрушения всего зала.

Нежели он так и встретит свою уже не первую, но смерть?

– Бегите! – Хавер развел руки в стороны, и мощный порыв силы отбросил его семью в сторону потайной стены у входа в зал.

Хаджар почувствовал, как его подняли сильные, но нежные руки.

Элизабет, взяв детей на руки, побежала по узкому коридору. Элейн она прижимала к груди, а вот принца, из-за его уже немаленького роста, к плечу. Так Хаджар все видел. Он не хотел смотреть, но видел.

Видел, как медленно опускалась ладонь Примуса на шею королю. Медленно, но с неотвратимостью топора палача.

Видел, как король поднимает меч и как тот крошится под давлением черного ветра.

Видел, как стену орошают брызги крови, как катится, падает на пол кожаный ремешок.

Со звоном стальные вставки покатились по окрашенным в алый доскам.

Со звоном что-то оборвалось в груди Хаджара.

– Стойте, ваше величество! – впереди показались личные телохранительницы Элизабет.

Королева облегченно выдохнула и замерла, лишь чтобы мгновение спустя пожалеть, что она не может обнажить свою саблю и не отпустить при этом одного из детей.

Воительницы и не думали убирать оружие.

С копьями, выставленными перед щитами, они смотрели на свою королеву.

– Пожалуйста, не заставляйте нас, – едва ли не умоляла их предводительница.

– Что он вам пообещал?

– Пожалуйста…

– Что он пообещал?! – прорычала Элизабет.

Ее зеленые глаза горели безумием и отчаянием. Позади, через волшебные печати, наложенные на закрывшуюся тайную дверь, уже пробивались солдаты.

– Что мы сможем стать сильнее, – с легкой злобой произнесла одна из телохранительниц.

– Сильнее… чертов мир боевых искусств. Он из зверей делает людей, а из людей – зверей.

– Хватит, королева. Сдавайтесь.

Ударил гром. Во всяком случае, Хаджару так показалось. На деле же – Примус ударом черного ветра разбил стену.

– Сколько ты еще будешь бегать, Элизабет?! – засмеялся он, пропуская вперед одетых в зеленую броню солдат.

Спереди стояли воительницы королевы – отобранные лично ею. Позади бежали солдаты империи, обнажившие изогнутые клинки. А ее величество стояла неподвижно. Элизабет в это время больше не была адептом. Не была правительницей королевства. Она была матерью, которая не знала, какого ребенка ей опустить на землю, чтобы взять в руки саблю.

– Беги, мама! – крикнул Хаджар.

Он вывернулся из хватки Элизабет. Схватив привязанный к поясу, слишком большой для его детского тела, церемониальный меч, он кинулся в сторону воительниц. Те явно были слабее, чем имперцы. К тому же у них за спиной не стоял Небесный солдат.

– Хаджар! – раненым зверем взревела Элизабет, но было поздно.

Принц буквально проплыл под копьем предводительницы. Какого уровня развития она была? Телесные реки? Формирование? Трансформация?

Хаджару было плевать. Он держал в руках пусть и почти бутафорный, но меч. В его волосах рычал восточный ветер, а глаза видели цель.

Сердце бешено колотилось, когда он, призвав все свое мастерство владения мечом, взмахнул клинком.

С лезвия сорвался едва видимый в воздухе удар. Он обогнул выставленный перед телохранительницей щит и рассек незащищенную броней узкую полоску кожи между нагрудником и шлемом.

Упал на землю тяжелый шлем, а следом за ним, разукрашивая пол и стены красным цветом – воительница. Навсегда в ее стекленеющих глазах застынет отражение крайнего удивления.

Не обращая внимания на то, что он кого-то убил, Хаджар продолжил свою безумную пляску. Он поднырнул под копье ближайшей воительницы. Та уже очнулась от первого шока и собиралась ударить щитом по принцу, но тот оказался быстрее.

Несмотря на весь боевой опыт воительницы, на сотни смертельных схваток, она оказалась бессильна перед талантом и яростью Хаджара. Тому хватило лишь одного движения меча – плавного и изящного, как взмах крыла аиста.

Он выгнул запястье, и меч, оплыв край щита, рассек сухожилие на предплечье телохранительницы.

С грохотом упал щит, а Хаджар, оттолкнувшись от него, взмыл в воздух. Будто птица, он пролетел над головой воительницы, оставляя за собой блестящую металлическую арку – настолько быстро двигался его клинок.

Еще одно тело упало за его спиной, но оставшиеся телохранители пришли в себя.

Сразу семь копий устремились в выпадах. Они атаковали со всех сторон, забыв, что пытаются убить принца, а не испугавшего их тигренка.

Хаджар прыгнул. Его ноги были сильными, а тело легким.

Он вновь поднялся в воздух, а затем опустился на скрещенные наконечники семи копий. Оттолкнувшись от них, как от батута, он взмахнул мечом, и сорвавшийся с клинка прозрачный удар нашел свою цель в прорези для глаз.

Очередные алые брызги и крик ослепленной воительницы.

Хаджар же упал за ее спиной и прикрылся опускающимся на колени телом от нескольких выпадов.

Охранники вместо того, чтобы пронзить черно-золотые одежды принца, нанизали на наконечники дергающееся тело своей союзницы.

На словах происходящее выглядит долго, на деле же движения Хаджара были так быстры, что он оставлял за собой черно-золотые, призрачные силуэты. Всего четырьмя ударами меча семилетний мальчишка отправил на тот свет трех опытных, практикующих искусство.

– Хаджар…

Из омута ярости и страха Хаджара вывел знакомый голос.

Он повернулся.

Церемониальный меч выпал из разом обессилевших рук.

Горло скрутил тугой, тошнотворный ком.

По щекам покатились тяжелые, соленые слезы.

– Хаджар… – Из груди королевы торчала ладонь, окутанная черным ветром. Она сжимала что-то красное и дергающееся.

На полу лежала потерявшая сознание Элейн. Маленький, безвольный комочек. Ее волосы растрепались и накрыли тело едва ли не тонкой золотистой простыней.

Элизабет сделала шаг вперед. Ее одежды заливала кровь. Зеленые глаза меркли, а красивое лицо старело на глазах.

– Мама.

Хаджар подбежал и обнял упавшую на колени королеву.

– Пообещай… мне…

В этот момент принц мог только крепко обнимать мать. Он плохо понимал, что происходит. Мозг отказывался принимать реальность.

– Что не вступишь… в мир… боевых искусств. – Тело Элизабет дрогнуло, она смазанно поцеловала сына в щеку, и с ее уст вместе с последним вздохом сорвались последние слова: – В нем лишь несчастье.

Хаджар смотрел на свои руки, покрытые чужой, но такой родной кровью.

У его ног лежало тело человека, который когда-то заменял ему целый мир.

Принц не помнил, но, кажется, он зарычал и бросился на Примуса. Ему не нужен был меч – он бы зубами впился в глотку военачальнику. Но тот лишь поймал мальчишку за горло и поднял в воздух.

– Я бы посоветовал тебе их убить, Примус, – прозвучал бесстрастный голос.

– Это моя семья, наместник.

– А Элизабет и Хавер?

– Необходимость. В стране не может быть двух королей.

Хаджар царапал руку дяди, но как бы он ни старался – не мог оставить на теле Небесного солдата хотя бы маленькой раны. Воздуха становилось все меньше – в голове все сильнее стучал набат, сознание скользило куда-то в сторону темной пустоты.

– Ты видел его меч, Примус. Если он будет жить – ты никогда не сможешь спокойно править.

Примус посмотрел на задыхающегося племянника. Так просто было сжать ладонь. Так просто отправить мальчишку к отцу и матери. И все же – это была плоть от плоти его брата.

– Тогда я сделаю так, чтобы он больше никогда не взял в руки меч.

Хаджар, если бы мог – завопил бы от боли, но он не мог.

[Носитель в критическом состоянии! Необратимые повреждения внутренних органов! Разрушение меридианов и узлов!]

Наместник без всяких эмоций наблюдал за тем, как черный ветер терзает тело дергающегося мальчишки. Ему было все так же плевать, чем занимаются эти свиньи. Главное, чтобы в империю поступал стабильный поток солнечной руды. Да, жила была не такой уж и богатой, да и солнечный металл не лучший ресурс, но…

В этом мире количество ресурсов было очень ограничено, и за них шла постоянная борьба. Даже за такой простенький, как солнечный металл.

Может, если он отработает в этом захолустье пару веков, то получит так необходимые ему элементы для прорыва на уровень Рыцаря духа.

Ведь чем дальше по пути развития, тем более ценные ресурсы требовались, и тем меньше их было.

Так что когда на залитой кровью матери пол упал ее обессилевший сын, мысли наместника были заняты лишь его собственным будущим. Теми горизонтами, которые в нем открывались благодаря новому королю Лидуса – Примусу Дюрану.

Глава 13

– Ваш ужин, ваше высочество, – и со смешком молодой надзиратель закрыл дверь в темницу.

Хаджар вновь остался наедине с темнотой. Его новой обителью стал тесный каменный мешок. Местные казематы были рассчитаны на то, чтобы взрослый человек не мог в них ни лечь, ни встать с прямой спиной. Так что можно сказать, что Хаджару повезло – благодаря росту ребенка он вполне «комфортно» здесь помещался.

За проведенный тут месяц он уже успел понять: в базе данных нейросети не было сведений о том, как можно вылечить нанесенные ему повреждения. Примус уничтожил основу его развития.

Чертов военачальник сжег все меридианы в его теле и разрушил все узлы-точки. Принц – хотя какой он теперь принц – Хаджар все еще мог чувствовать энергию в воздухе, но не мог ей воспользоваться.

А кроме этого…

Хаджар, стуча деревянными культями, которые теперь заменяли ему ноги, подполз к ведру с грязной водой. Рядом валялась буханка плесневелого хлеба.

Через маленькое решетчатое отверстие у самого потолка пробивался луч света.

Хаджар приподнялся над ведром и посмотрел в отражение.

Раньше он считал, что ему повезло с генетикой и родителями. Он рос красивым, статным юношей. Теперь же…

На него смотрело лицо, покрытое струпьями и язвочками. Правое веко разбухло и практически полностью закрыло глаз. Голова была почти лысой, а дрожащие руки пахли чем-то гнилым и мускусным.

Хаджар с жадностью выпил едва ли не половину ведра – его не кормили уже почти третий день. Так что и хлеб тоже был умят, несмотря ни на запах, ни на вкус.

Прислонившись спиной к холодной кладке, Хаджар смотрел в сторону решетки. В луче света кружилась блестящие пылинки.

Дул ветер.

Теперь он никуда его не звал…

– Герцог Велен, граф Васлиа, Примус, наместник, виконт…

Где-то там, в мире, трубачи выдували медь, пели гимны, звенел набат – полным ходом шла коронация нового правителя Лидуса. Вот только не было слышно восторженных восклицаний народа.

– Герцог Велен, граф Васлиа, Примус, наместник, виконт…

Наверное, в маленьких поселках и деревнях и даже в не очень крупных городах в этот день шли траурные процессии. Народ скорбел по погибшим королю с королевой и кидал гневные взгляды в сторону столицы.

– Герцог Велен, граф Васлиа, Примус, наместник, виконт…

Но никто из них не осмелился взять в руки оружие и поднять восстание. Не было таких глупцов, кто презрел бы марширующих по дорогам страны имперских солдат. Их сила была далеко за гранью воображения простых селян.

Для них даже практикующие Телесных рек уже были великими героями. Чего уж тут говорить про имперцев.

– Герцог Велен, граф Васлиа, Примус, наместник, виконт…

И все же в сердцах теплилась надежда.

Ходили слухи.

Им мало кто верил, но все же в ночной тишине, во мгле, спрятавшись от чужих глаз и ушей, люди рассказывали сказку. Сказку о принце по имени Хаджар. Говорили, что принц ударом меча убил десять воинов. Что он ранил самого Примуса и наместника и сбежал из дворца.

– Герцог Велен, граф Васлиа, Примус, наместник, виконт…

Говорили, что где-то в дальних горах принц тренировался – повергая самых жестоких и свирепых зверей. Что он жил в уединении, набирая силу, от которой содрогнутся горы и заплачет само небо.

Люди хотели верить, что под уже начинающимся гнетом Примуса и империи они будут страдать не дольше девяти весен. Ведь именно столько принцу Хаджару осталось до шестнадцати лет. Возраста, когда он сможет предъявить законные требования на престол.

Крестьяне и купцы, воины и ремесленники, ученые и простые горожане верили, что придет час – пробьет колокол в разрушенном королевском замке. И когда пролетит этот звон над всеми полями и лесами королевства, то соберется армия и свергнет Примуса.

Они хотели верить в эту выдуманную сказку. Хотели больше всего на свете.

Но никто не знал, что принц уже месяц не видел неба. Месяц он не дышал свежим воздухом.

Что уже больше не сражаться ему ни со зверями, ни с людьми.

Они не знали, что принцу отсекли ноги ниже колена. Не знали, что Хаджара лишили всех возможностей и сил для развития.

Но даже сейчас, сидя в темнице обезображенным калекой, он и не думал сдаваться.

Даже если пройдет десять лет – он найдет способ отсюда выбраться.

Даже если придется продать душу дьяволу – он добудет лекарство.

И даже если ему придется прирезать каждого имперского воина и каждого предателя в королевстве – он принесет семье покой и справедливость.

В этот момент его синие глаза горели все тем же несгибаемым, почти ощутимым светом.

И именно поэтому Хаджар бубнил себе под нос:

– Герцог Велен, граф Васлиа, Примус, наместник, виконт…

Он повторял десятки имен предателей и всех тех, кого однажды настигнет его возмездие – в этом он не сомневался. И пусть само небо встанет у него на пути – он пойдет войной и против него.

Его звали Хаджаром. У него можно было отнять дом. Отнять силу. Разрушить его меч. Отрезать ноги. Но никто и никогда не сломит его волю и его решимость.

И именно в этот день в пещере, спрятанной у забытого людьми водопада, проснулся древний дракон. Закованный в цепи, лишенный возможности двигаться, он вдруг почувствовал, как с запада к нему приближается нечто.

Нечто, ведомое судьбой и роком.

Дракон подумал, что ему привиделось, что это лишь остатки его тысячелетнего сна. Такое с ним уже бывало десять, двадцать, пятьдесят тысяч лет назад. Но за бесчисленные века, что он был заперт в этой темнице, к нему так никто и не пришел.

Не придет и в этот раз.

И лишь в отражении падающей воды он на миг увидел два свирепых синих глаза.

* * *

– И сколько ты за него хочешь?

Хаджар проснулся не от услышанного голоса, а оттого, что этот голос был для него новым. За последний год он слышал лишь насмешки охранника. Тот приносил ему плесневелый хлеб и ведро тухлой воды.

Раз в месяц, когда воняло так, что уже и ему самому было неприятно – еще и помойное ведро. Тогда он щедро одаривал Хаджара болезненными пинками и тычками.

Не по статусу солдату было выносить дерьмо за «недопринцем». Так он его называл.

– Пять золотых.

– Пять золотых?! Да ты с ума сошел, Литий.

У надзирателя Хаджара было действительно забавное имя – Литий. Но, увы, юмор никто, кроме самого уже узника, оценить не мог. В этом мире не существовало таблицы периодических элементов. А если они и была, то в ней наверняка значились какие-то другие.

– Слушай, я тебя самого знаю со вчерашнего вечера.

– Ты сам купил билет в наш цирк уродов, тебя никто не заставлял.

– Это-то тут при чем?

– При том, что если бы ты не оскорбил владельца, никто бы не стал ставить тебя в такое неловкое положение.

Цирк уродов? Любой другой на месте Хаджара испугался бы подобному, но он лишь почуял запах свободы.

– Я должен владельцу две золотых монеты за сломанный шатер. – Кажется, солдат напился и набедокурил.

Он в последнее время вообще часто пил и жаловался Хаджару на жизнь. Говорил, что его бросила жена и ушла к более сильному практикующему. Тот пробился на уровень формирования и смог добиться высокого чина в армии короля Примуса.

В принципе, Хаджар был только рад несчастью своего мучителя.

– Так что смотри – пять монет ты даешь мне, две я отдаю твоему начальнику, а он тебе за приведенного уродца платит премию. А она наверняка составит больше, чем пять золотых. Мы оба в прибыли!

Некто мялся за дверью, тяжело переступая с ноги на ногу.

– Это попахивает махинацией. А ты знаешь новые законы – мне за это руку отрубят, а тебе голову.

– Никто и не заметит пропажу этого уродца. Сюда уже год никто, кроме меня, не заходит.

– Да кто он вообще такой?

Хаджар лишь поджимал губы. Надо же – теперь он стоил пять золотых монет. Раньше один лишь его правый ботинок стоил в сто раз больше. Но ему на это было плевать, главное – выбраться отсюда.

– Сын опального дворянчика, – легко соврал солдат. Насколько же он сильно обнаглел, что собирался продать принца? – Тот уже давно окочурился, а про этого и вовсе забыли.

Ну или просто был очень глуп.

– Пять монет, говоришь?

– Пять.

Незнакомец еще немного помялся.

– Дай сперва посмотрю на товар.

– Да пожалуйста, – легко согласился солдат. – Только постарайся не дышать. Запах там еще тот.

По коридору разнеслось эхо от шагов, в тяжелом замке повернулся ключ, и Хаджар зажмурился от яркого света. Раньше солдат всегда заходил без факела, а сейчас и вовсе притащил сразу две масляные лампы.

Для проведшего год во тьме Хаджара это было сродни тому, как если бы в темницу закатилось сразу два полуденных солнца.

– Ну и вонь, – сморщился высокий худой мужчина в заплатанном камзоле.

Он выглядел весьма неброско, а шрамы на лице и ожоги на руках намекали на бурную молодость.

– Демоны, – выдохнул он, поднеся лампу к лицу Хаджара. Тот едва не завыл от боли. – А ты не обманул, Литий. Урод он еще тот. Толпа будет в восторге.

Солдат лишь хмыкнул.

– По рукам? – спросил он.

Незнакомец немного помялся и хлопнул по протянутой ладони.

– По рукам. Пять золотых.

– Хорошо. Только погоди.

Солдат вышел за дверь и вернулся уже с тяжелым черным покрывалом.

– Вот, накроем его, – сказал он, бросая на плечи Хаджару. – А то он так воняет, что вся стража сбежится. Да и света давно не видел. Или тебе нужен слепой уродец?

– Нет, слепых у нас и так хватает. А этому владелец найдет иное применение.

Хаджара подняли на «ноги», и тот, шатаясь, поплелся в сторону выхода. Каждый его шаг издавал металлический стук и отзывался в бедрах огненной болью. Но Хаджар терпел. Он лишь молча бубнил себе под нос имена, добавив к ним еще одно – Литий.

Так, спустя год, он покинул не только темницу, но и дворец, и столицу, оставив за спиной место, ставшее ему домом.

Он ехал в повозке, слушая своего нового «надзирателя». Они спешили присоединиться к бродячему цирку уродов, куда его и продали.

Хаджар почти не слушал бахвалившегося мужчину. Только проверял на крепость ошейник с волшебной рабской печатью и смотрел на удаляющиеся огни города.

Удивительно, но это был первый раз, когда выбрался в «большой мир». Раньше он совсем не так представлял себе начало его приключений.

Что же его ждало теперь?

Рабство и участь быть потехой для горожан?

Хаджар лишь хищно улыбнулся.

Глава 14

– Подходи, не зевай, на уродцев воззревай! – драл глотку глашатай.

Сквозь пелену, накрывшую клетку, Хаджар слышал вой толпы. За пять лет он привык к нему, а еще за два – даже был рад услышать. В конце концов – хоть какое-то разнообразие в его рутинной жизни.

– Да, миледи, хороший выбор – человек-рыба!

И с хлопком с соседней клетки откидывают покрова. Толпа охает и ахает, девушки визжат, а Лир отрабатывает свой хлеб и пытается кого-нибудь укусить своими наточенными зубами. Он часто травил байки, будто когда ему их точили, то он даже сознания не потерял.

Хаджар не верил.

– По три серебряных. По три серебряных, – а это по рядам ходила Стефа.

Девушка, которую «знал», пожалуй, каждый нормально выглядящий работник цирка. Впрочем, она была довольно милого характера и порой выводила «уродцев» погулять. Ночью, спрятав под черными простынями. За это Хаджар относился к ней теплее, чем к остальным.

– А теперь приготовьтесь увидеть существо, рожденное от любви женщины и волка!

На этот раз шум приблизился – значит, толпе показали Ирнесту. Девушку, с пяток до бровей покрытую густой шерстью. Она даже и не говорила почти, а звериную ярость ей подделывать было не нужно. Хаджар однажды чуть сам не стал жертвой ее клыков.

Вот что будет, если в этом мире оставить ребенка на вскармливание волкам. Из-за энергии в воздухе или еще по какой причине – выросла мутантка. Силы в ней хватало на трех взрослых мужчин. Не практикующих, конечно, но все же.

– А в постели она такая же дикая? – засмеялся кто-то из не облагороженных интеллектом.

– Если вас интересует такое, то за десять серебряных монет мы сможем договориться, – подначила Стефа.

Мужчина сразу как-то затих и что-то неразборчиво пробурчал.

Стефа умела поставить на место таких вот зрителей. Да и в принципе, не очень смелые мужчины редко когда с ней спорили. Сказывался обширный постельный опыт Стефы, и оттого ее пронзительный, вечно насмешливый взгляд.

Хаджар проверил ошейник на шее. Полоска металла, скрепленная волшебной печатью. Она была похожа на какую-то восточную диаграмму, и стоило до нее дотронуться – тело бил электрический разряд.

Мерзкая штука.

– А теперь приготовьтесь, – глашатай начал говорить тише. – Из самых темных уголков Туманных гор. Из мест, где даже демоны прячутся ночью по пещерам, мы привезли вам ужас тумана. Просьба всем малодушным срочно уйти. Ибо даже мне порой бывает жутко смотреть на него.

Кто-то из толпы начал бахвалиться, иные попритихли. В каждом городе – одно и то же. За годы бродячей жизни Хаджар уже успел сбиться со счету, сколько таких мест он посетил в стране. И везде все одинаково. Уставшие, напуганные властями люди искали развлечений. Чтобы забыться, на миг оставить тяготы и невзгоды позади.

– Готовы? – едва ли не прошептал глашатай.

– Да!

– Может, уйдем?

– Показывай уже свой ужас!

– Дорогой, давай уйдем.

Самые разные вскрики доносились из толпы. Сегодня был удачный день – губернатор выделил для цирка центральную площадь. Обычно их редко пускали за городские стены. Приходилось вставать рядом, в полях и лугах, и показывать представление там.

Понятное дело, находились всякие воришки, дебоширы и просто отказывающиеся платить. Внутри же города под цепким взором стражи, натасканной новым правительством, никто себе вольностей не позволял. Мало находилось желающих получить от десяти до полусотни ударов плетей или лишиться имущества. А то и вовсе – конечности.

– Тогда узрите!

И по глазам Хаджара ударил яркий свет. Он был ему рад. В ночных кошмарах ему часто снился тесный, темный каменный мешок, в котором не пошевелиться, не вздохнуть. Наверное, дядину темницу он будет помнить до конца жизни.

– Демон! – завопили девушки в толпе.

– Проклятье, – выдохнули мужчины.

Кто-то отбежал к урне, чтобы опустошить слабый на зрелища желудок. Хаджар же, едва не прокашлявшись, как требовало того «клише», начал рычать и выть. Оттого совсем уж малодушные парни и девушки стали бледнеть и отходить подальше от клетки.

Солдаты, стоявшие по периметру площади, положили руки на копья и мечи.

– Успокойся, зверь! – Глашатай ударил железной палкой по прутьям клетки.

Хаджар рыкнул в его сторону и дождался второго удара. После этого, как и тысячу раз прежде, он замер.

– Прошу, не бойтесь, – успокаивал народ глашатай. – И дайте же я расскажу вам историю этого монстра. Однажды в Туманные горы отправился великий герой. Одним шагом он мог преодолеть тысячи километров. Взмахом меча – разрубить целое море.

– Что же он забыл в Туманных горах? – засмеялись в толпе.

– Свою возлюбленную! – воскликнул глашатай, а Хаджар скривился.

Он придумал эту историю три года назад и благодаря ей теперь каждый день мог есть мясо. Толпа всегда щедро платила за его выступления. Владелец цирка был доволен, но новенький глашатай сильно переигрывал.

– А она там что забыла? – продолжали смеяться, пытаясь не встречаться взглядом с Хаджаром.

– Ее похитил этот зверь! – Глашатай ударил по решеткам. – Вы не смотрите, что он уродлив и лишен ног. Раньше это был монстр величиной с гору! Своим дыханием он поднимал ураганы, разрушавшие целые страны! Своей поступью поднимал цунами! Он достиг таких вершин развития, что умел обращаться в прекрасного юношу. И полюбилась ему девушка чистой и невинной красоты, но сердце ее принадлежало другому.

Ну вот, наконец стал говорить с выражением и без надрыва. Народ в толпе начал проникаться. Девушки крепче прижимались к своим спутникам, а те со злобой смотрели на Хаджара. Тот отвечал им тем же. Они верили, а он лишь думал о ждущем его горячем, сытном куске мяса.

– Тогда зверь похитил ее! – Очередной удар прута по решеткам. – И герой отправился в путь. Он преодолел самые дикие места, где сражался с древними монстрами, чью силу и могущество мы даже не можем представить. Сотни раз он оказывался на грани жизни и смерти, но любовь! Она вела его вперед!

Все, вот теперь внимание как минимум прекрасного пола ему обеспечено.

– И в конце он пришел во дворец невиданной красоты, где к огромной колонне была прикована его возлюбленная. И тогда началась битва, потрясшая демонов и богов! Десять лет, день и ночь, они сражались, не опуская оружия!

Народ выдохнул. Уже и мужская аудитория слушала во все уши.

– И через десять лет герой наконец смог пленить зверя. Он вернулся во дворец, но…

Глашатай взял паузу.

– Но… что? – поторопил парень.

– Что произошло с его возлюбленной? – спросила стоявшая вдалеке девушка.

Глашатай осмотрел толпу и лишь печально покачал головой. Послышались вздохи и тихие всхлипы.

– Их битва была настолько яростной и ожесточенной, что ее эхо достигло дворца и остановило сердце возлюбленной героя. – Некоторых даже на слезу пробило. И не только девушек. – Герой от горя хотел было лишить зверя жизни, но в этот миг его настигло просветление. Он понял все тайны и секреты этого мира. Он отбросил свой меч, ибо больше не нужно ему было оружие. Он постиг четвертую стадию мастерства.

– У мастерства всего три стадии, – проворчал солдат, стоявший ближе всех к клеткам цирка.

– Так думают многие. Первая – единый с мечом, когда воин может поразить врага на расстоянии в пять шагов. – Глашатай сделал неумелый выпад железной палкой. Этим он насмешил солдат, но привлек внимание толпы. – Вторая – единый с миром, когда воин может поразить цель до двадцати шагов. И третья – владеющий мечом, когда ему больше не нужен меч, ибо все вокруг него и он сам – меч. Но…

Даже солдаты подались поближе, чтобы послушать историю Хаджара в исполнении молодого глашатая.

– Но есть и четвертая. Когда адепт достигнет высшей степени просветления и силы, он поймет – что нет ни меча, ни силы. Тогда он отбросит его в сторону и познает вечность. И тот герой, отбросивший все свое мастерство и силы, познал вечность. И перед тем как превратиться в горный пик, чтобы навеки остаться рядом с возлюбленной, он решил дать зверю второй шанс.

Толпа повернулась к Хаджару. Тот подыграл и грустно подергал бутафорскими цепями, приковавшими его к полу клетки. Они были легче бумаги, но хорошо звенели и выглядели тяжелее центнера.

– Что за второй шанс? – вытерла слезы одна из леди.

– Он отсек монстру ноги! Великими заклинаниями он запечатал его силу, тем самым обратив в урода. Он дал ему в руки свой любимый рон’жа и повелел играть перед людьми. И лишь когда он по-настоящему полюбит и ему ответят взаимностью – спадут чары и зверь вернет свой облик.

– Да кто же полюбит такого уродца! – закричали в толпе.

– Именно поэтому зверь играет уже на протяжении трех миллионов лет, ибо никто не может полюбить такого, как он.

В толпе переглянулись и улыбнулись. Они думали, что поняли намерения героя. Вместо простой мести и убийства он обрек своего врага на вечные муки. Грустная история, но со справедливым концом.

– А теперь же давайте насладимся игрой зверя. – Глашатай повернулся к клетке и ударил по ней прутом. – Играй, монстр!

Хаджар рыкнул и достал из груды черного тряпья музыкальный инструмент. Нечто, похожее на большую круглую балалайку. Округлая база с двумя отверстиями, короткий гриф, четыре струны и четыре длинных колка. Инструмент брал в основном высокие ноты, но Хаджар его немного перенастроил, чтобы играть больший диапазон.

И он заиграл.

Народ затих, молча слушая его песню. Старую, как сам мир.

Раньше он играл за огромные деньги, теперь за кусок мяса. Иронично, но получается, он вернулся к тому, с чего начинал. Но если раньше это было лишь его отдушиной – маленьким окошком в мир, то сейчас Хаджар испытывал надежду. И, кажется, сегодня ему впервые за пять лет улыбнулась удача.