Текст книги "Сердце Дракона. Книга 5"

Глава 345

– Не нравится мне, в какую сторону идет эта тропа, – прошептал Эйнен, не сводивший взгляда с Тилис.

Хаджар только слегка грустно улыбнулся. Что бы сказала Сера, узнав, что ее сестра винит в смерти одного из немногих друзей, что были при жизни у пустынной ведьмы? Хотя… Может, не так уж рыжая колдунья и была не права в своих обвинениях.

Нет, все это лишь отголоски стресса. Единственного, кого можно было винить в смерти Серы, она забрала с собой к праотцам. А тех, кого стоило винить в том, что все случилось именно так, как случилось, Хаджару еще только предстояло найти.

– Пойдем, – вслух ответил Хаджар.

Отдав островитянину три монеты, он первым вышел из ложи, если так можно было назвать под завязку заполненный закуток.

Пройдя по тесному коридору, убираемому в лучшем случае раз в год, они вышли обратно на улицу. Эйнен уже зашагал в сторону проспекта, но Хаджар, обогнув здание, вновь подошел к служке.

– …что-то продать или оценить? – продолжал декламировать слуга. Заметив вернувшегося Хаджара, он скорчил недовольную рожу. – Что, слишком дырявые карманы? Мне можешь не жаловаться. У меня нет на тебя времени и…

– Мне нужен оценщик, – перебил Хаджар. Его вовсе не задевало подобное к себе отношение. Не будет же человек каждый раз обращать внимание на облаявшего его бродячего пса.

– Я и сам могу тебя оценить.

Вместо словесной перебранки Хаджар попросту положил ладонь на рукоять меча. Одного этого хватило, чтобы на камнях вокруг ног юноши расползлись трещины, будто оставленные невидимым клинком.

– Владеющий… – сглотнул слуга. – Прошу простить мне мое заблуждение, – поклонился он. – При всем желании я не могу пропустить вас через этот проход. Он только для горожан.

– Тогда сбегай за оценщиком.

– Но кто будет выполнять мою работу? Я не могу отл…

– Мы выполним, – отмахнулся подошедший Эйнен. – Давай быстрее, мальчик, у нас еще много дел.

Пару мгновений помешкав, слуга кивнул и исчез за тяжелыми дверьми. Надо отдать должное, все время, что он отсутствовал, Хаджар с Эйненом честно выполняли свою часть уговора. Они старательно, насколько могли, зазывали посетителей в дом Ста Монет.

Некоторые из любопытства даже специально подходили поближе, чтобы удостовериться, что обладатели синих амулетов занимаются такой работой.

– И почему я не удивлена? – прозвучало за спиной.

Из дверей, качая копной роскошной волос и столь же роскошной кормой, вышла Тилис. В руках она показательно держала скрижаль с техникой “Три удара бога грома”.

– Понравилось ли вам ваше приобретение, достопочтенная? – поклонился Хаджар. – Возможно, вам потребуются некоторые пояснения. Могу предложить свою скромную кандидатуру.

– Вечерние Звезды померкнут перед тем, как я что-либо у тебя попрошу, варвар. – Тилис произнесла это с улыбкой, но по ее глазам было видно – только амулет удерживает ее от немедленной попытки отправить Хаджара к праотцам.

– Вы купили скрижаль для коллекции? – спросил Эйнен.

Ведьма повернулась к островитянину и смерила его тем взглядом, который обычно даруют самым грязным и мерзким существам.

– То, что я не могу причинить вам вред физический, не значит, что не могу доставить иных неудобств.

Хаджар устало вздохнул и потер переносицу.

– Бесполезно пытаться убедить тебя, что я не повинен в смерти сестры?

Тилис дернулась, будто от удара хлесткой пощечины.

– Мне неважно, в чем ты будешь меня пытаться убедить, варвар, – прошипела она, разом стирая всю маску светской доброжелательности. – Единственное, что мне надо знать – она уехала живой, а вернулся только амулет. В руках мужчины. В руках чужака.

Комментировать подобную логику Хаджар не то что не успел, а не стал. Их короткую перепалку прервало появление старика в дорогих одеждах. С аурой чуть ниже, чем у стоящего на грани становления Небесным солдатом, он не выглядел слабым ни духом, ни телом. В голубых глазах сквозили интеллект с мудростью.

– Достопочтенный Аркис, – поклонилась разом приосанившаяся Тилис, – чем я обязана вашему вни…

Некто Аркис властно взмахнул рукой, и ведьма замолчала. Видимо, старик обладал немалым авторитетом, раз смог так легко “отсечь” столь прыткий и острый язык.

– Хаджар Дархан, – произнес Аркис, внимательно разглядывая синий обруч. Неужели там еще и имя было указано? – Слуга сказал, что моей аудиенции попросил владеющий. Когда я спросил, как он смел не пустить такого гостя внутрь, он ответил, что не имеет права. Теперь я вижу почему.

– Владеющий, – вздрогнула Тилис и посмотрела на Хаджара несколько иначе… С куда большей ненавистью и жаждой крови. Наверное, это замечание лишь убедило девушку в виновности чужака.

– Не могли бы вы, достопочтенный Хаджар, продемонстрировать свои умения? – попросил Аркис. – При жизни лишь раз мне довелось встретить владеющего.

Хаджар посмотрел на старика. Глупец бы не понял, что тот просто хотел проверить слова своего слуги.

Вытянув вперед руку, Хаджар легким усилием рассек стоявшую рядом урну на две ровные части. На каменном срезе остался четкий срез от меча, хотя клинок Горного Ветра так и не покидал ножен.

– Восхитительно… – протянул Аркис, поглаживая длинную седую бородку. – Если вы сможете пережить этот год, то нашему городу сильно повезет. Жаль, что скрижаль “Трех ударов бога грома” вам не досталась… Ох, прошу простить мне эту бестактность, когда-то я тоже посветил себя духу меча.

Старик одернул край кафтана, выставляя напоказ простые ножны, из которых выглядывала рукоять столь же простого меча. И именно этот факт вызвал толику уважения в сердце Хаджара. В таком преклонном возрасте уже редко кто способен продвинуться по пути развития. Люди предпочитали доживать век в комфорте и достатке.

Оружие для них теряло свой естественный смысл и превращалось в предмет роскоши. Но только не для Аркиса. Он все так же носил у бедра настоящий клинок. Возможно – своего старого друга и спутника, с которым прошел через множество битв.

– Давайте перейдем к делу, – поторопил Эйнен. – Опять же – прошу простить и мне мою бестактность.

– О, не переживайте, – замахал руками старик. – Вам, молодым, положено торопиться, а нам, старикам, уместно вас немного задерживать и делиться мудростью. Но дела действительно важны. Что вы хотели предложить мне на оценку, Хаджар?

– Вот, достопочтенный Аркис, сможете ли вы оценить это?

Хаджар достал из кошелька небольшой камень, переливающийся в белом свете факелов самыми разными цветами. Сложно было поймать его настоящий оттенок.

Положив камень на ладонь Аркису, Хаджар принялся ждать. Старик же, приглядевшись, глотнул на манер слуги, узнавшего, что хамил владеющему мечом.

Дрожащими руками он достал из кармана небольшой талисман и положил на него камень. В ту же секунду талисман вспыхнул и рассеялся пеплом.

– Вечерние Звезды, – рукавом Аркис вытер выступивший пот, – не думал, что при жизни смогу увидеть подобное. Быстрее заберите у меня это, Хаджар, пока меня не одолели жадность и зависть.

И без спроса Аркис спрятал камень обратно в кошелек Хаджара.

– Жаль, что наши дела пришлось вести вот так, – извинился старик, – и нас услышали лишние уши и увидели лишние глаза, – он явно намекал на слугу и на Тилис, – но в ваших руках лежит Камень Энергии.

И… ничего не произошло. Ни на одного из присутствующих, кроме самого аукциониста, эта информация никак не подействовала.

– Я уже слышал подобное название, – вспомнил Хаджар слова духа оазиса Курхадана, – но не знаю ничего о Камнях Энергии.

– О, молодой человек, я не удивлен. Эти знания так же редки, как вода над нашими головами. Из подобных камней делают императорские артефакты.

А вот уже это предложение произвело эффект разорвавшейся бомбы.

– И сколько же может стоить подобный камень? – спросил Эйнен.

– В нашем городе? – Аркис улыбнулся и развел руками. – Бесценно. Коллекционеры не захотят так сильно рисковать, а кузнеца, который с ним сладил бы, вы найдете лишь в сердце Дарнаса. И то – не всякий возьмется. Для этого нужно обладать не только силой, но и знаниями.

– А если в империи? – не сдавался островитянин.

– Ну, учитывая небольшой размер, маленькое количество энергии и наличие трещин, то качество у камня не лучшее. За такой вряд ли дадут больше чем… – Аркис задумался и нахмурился. Он явно что-то старательно подсчитывал. – Тысячи полторы, плюс минус полсотни монет.

Хаджар едва не сел прямо на мостовую. Полторы тысячи имперских монет! Да на такие деньги… проблема в переходе на ступень Небесного солдата с такими средствами показалась бы легкой прогулкой в погожий день.

– На этом я с вами раскланяюсь. – И Аркис действительно поклонился. – Что-то мне подсказывает, что нас будет ждать плодотворное сотрудничество, но, уж простите, закон есть закон – в течение года этим входом вы пользоваться не сможете.

И старик ушел.

Глава 346

На улице остались лишь слуга, Хаджар с Эйненом и разъяренная рыжая ведьма. Слуга, поняв, что в ближайшее время ему не стоит оказываться поблизости, отошел на центр улицы, где продолжил работу зазывалы.

– И у кого же ты украл это сокровище, варвар? – едва ли не рычала Тилис. – Хотя мне без разницы. Я лишь хотела сказать, что если ты думаешь, что защитные свойства твоего поводка меня остановят – ты ошибаешься. Можешь наслаждаться своими последними днями… если сможешь.

С этими словами она с силой обрушила скрижаль на мостовую. Та с треском раскололась и разлетелась на сотни мелких частей. Сновавший мимо народ на мгновение замер, посмотрел на происходящее и, не дождавшись продолжения, поспешил дальше по своим делам.

Ведьма, еще немного посверлив Хаджара взглядом, развернулась и пошла в сторону набережной.

– Тилис! – окликнул ее Хаджар. – Я любил твою сестру как верного друга, коим она и была. И видят боги, если бы я как-то мог изменить произошедшее, я бы все отдал…

Ведьма на мгновение остановилась. Было заметно, что она борется с желанием обернуться, но, увы для Хаджара, она все же заглушила этот порыв. Тилис ускорила шаг и вскоре скрылась в толпе.

– Последнее, что нужно раненому сердцу – слова утешения. – Эйнен похлопал Хаджара по плечу и отправился в сторону квартала, где жил Парис.

– И что же нужно раненому сердцу? – спросил Хаджар.

– Время, – бросил через плечо островитянин, – и, может, кровь того, кто его ранил.

Хаджар пробурчал легкое ругательство и отправился следом. Дальнейший путь они проделали в тишине. Каждый размышлял о своем. Хаджар, к примеру, о том, как все чаще он ощущал, что ему требовалось руководство в пути духа меча.

Те уроки, которые он получил у Травеса и тени бессмертного, были хороши в те времена. Теперь, после становления владеющим, он все яснее осознавал, что обладал весьма скудными и неполными знаниями.

Хаджар чувствовал, что может двигаться дальше, что ему еще есть куда расти, но он даже не видел направления этого самого роста. Дракон не спешил его навещать, да и вряд ли “Меч легкого бриза” мог помочь в дальнейшем развитии. Оставшиеся три стойки лишь углубляли уже изученные четыре, не открывая при этом ничего предельно нового.

Травес не соврал, когда сказал, что меч для него чужд и знания, которыми он обладает, поверхностны. Да, почти пятнадцать лет назад те знания показались Хаджару верхом мечтаний, но теперь… Он жаждал большего, но не знал, где может найти источник информации.

Видят боги, он бы даже согласился отправиться в ученики секты или школы.

Ха.

Хаджар мысленно засмеялся сам над собой. “Он бы даже согласился”… Многие, да что там – сотни тысяч молодых и не очень практикующих спят и видят, как стать учениками в таких организациях. Они согласны даже вести полурабское существование учеников внешнего круга. А тут он – варвар из северных королевств “согласился бы”.

Услышь кто такое – задохнулся бы от дерзости и наглости.

Но такова была натура Хаджара. Свободолюбивая и неспокойная, как у весеннего ветра в высокой траве.

Квартал Париса на поверку оказался едва ли не окруженной стенами крепостью. У ворот стояла самая настоящая стража. Вот только вместо оружия в руках они держали книги, как у Карисы, или жезлы, как у Рамухана. Еще вокруг них кружились танцующие в воздухе талисманы.

– Думаю, вы заблудились, – произнес самый смелый и, видимо, главный. От него исходила аура сильного практикующего, а Хаджар с Эйненом не скрывали своих. Так что надо было обладать недюжинной волей, чтобы выйти против двух практикующих, чья сила сравнима со средним Небесным солдатом. – Вход для не горожан в эту часть подземного города закрыт. Советую вам развернуться, или мы будем вынуждены применить силу.

Хаджар уже собирался вытащить приглашение в виде каменной плашки, как его остановил Эйнен.

– А разве наши обручи не оберегают нас от вреда со стороны горожан?

– В любом правиле есть исключения, – ответил один из охранников.

Хаджар с Эйненом переглянулись. Клятая Кариса действительно рассказала им далеко не все. Ну или – почти ничего.

– Тогда вот наше приглашение. – Хаджар протянул плашку.

Главный принял ее и положил на один из своих многочисленных талисманов. Тот засветился красным, затем обернулся вокруг плашки, а потом распрямился. На его поверхности даже песчинки не осталось.

– Достопочтенный Парис уже вас ожидает. – Охранник кивнул подчиненным, и те открыли ворота.

– А почему сразу было нельзя пропустить? – спросил Эйнен.

– Скучно здесь, – пожал плечами охранник, – к тому же вы – не горожане. А нам, горожанам, положено относится к вам с предубеждением.

– А, ну раз так, – закивал Хаджар.

Этот высокий, плечистый, такой не похожий на остальных “магов” охранник ему сильно понравился. И, видимо, это чувство было взаимным.

– Постарайтесь не задерживаться до красных фонарей, – донеслось в спину со стороны входа, – в это время гуляет действительно много недоброжелателей.

Хаджар был уверен, что иди он вместе с Неро, тот бы не упустил возможность позубоскалить на тему “красных фонарей”, но…

Поблагодарив охранника за совет, Хаджар с Эйненом, ориентируясь на подсказки указателей, направились к дому Париса. Жил он практически вплотную к стене квартала. Небольшой дом на две комнаты, с собственной каменной оградой и маленьким садиком. Скорее даже – клумбой. На ней росли красивые цветы с белыми цветами в красную крапинку.

Дверь Парис открыл сам и еще до того, как Хаджар успел постучаться.

– Проходите, – улыбнулся исследователь.

Как и положено гостеприимному хозяину, он усадил Хаджара с Эйненом на лучшие стулья (деревянные, что для подземного города вообще крайняя роскошь) поставил посуду из фарфора и откупорил кувшин терпкого вина.

В углу уже слегка пыхтел раскуренный кальян. Они здесь слегка пропускали дым, чтобы в комнате висел легкий, сладковатый смог.

– Не обижу? – спросил Хаджар, демонстрируя собственные табак и трубку.

– Глупости, – отмахнулся Парис.

Некоторое время, как и положено “добрым” гостям, Эйнен на пару с Хаджаром развлекали хозяина беседой ни о чем. В основном, конечно, рассказывали о прошлом и родных странах. Хаджар почти ничего не скрывал. Даже шутил на тему того, что был генералом.

– Наверное, непросто – командовать войсками.

– Никогда не задумывался, – честно ответил Хаджар. – Иногда есть слово “надо”.

– Надо… – повторил Парис. – Мало кто из молодых уважает это слово. Большинству лишь бы побыстрее пройти по пути развития до истинного адепта и окунуться с головой в вечную войну мира боевых искусств.

После этого наступило нелегкое молчание. Хаджар уже забыл, когда в последний раз он вот так вот просто сидел – никуда не спешил, ни о чем не думал. Хотя чего уж там, даже сейчас он прокручивал в голове сотни вариантов, как поскорее уйти из подземного города.

Ведь где-то там, над головой, его ждала маленькая испуганная девочка с таким знакомым именем. Сера.

– Ах да. – Парис хлопнул по коленям, поднялся с подушки, на которой сидел, и скрылся в соседней комнате.

Вскоре он вернулся со стареньким, покореженным ронг’жа.

– Сыграй, Хаджар, и поговорим о делах.

Никто и не сомневался, что Парис не просто так пригласил их к себе.

Хаджар бережно и осторожно притронулся к струнам. Он на слух подтянул колки – такое забытое и словно бы чуждое чувство. Прошелся пальцами по обтянутой кожей, овальной базе инструмента. Уселся так, чтобы уложить ронг’жа изгибом на колено.

Казалось, что последний раз он играл в прошлой жизни…

– Увы, я забыл почти все песни, – извинился Хаджар.

И это было чистой правдой. При работающей нейросети он не считал нужным запоминать тексты и ноты. Теперь же, по прошествии лет, не вспомнил бы музыку и слова.

– Почти – хорошее слово, – заметил Парис. – Сыграй ту, что помнишь.

Хаджар кивнул и заиграл. Странно, но он отчетливо помнил лишь одну. Ту, что ему играла в детстве мама.

Песнь о Черном Генерале.

О том, как он был убит богом войны за то, что тот хотел помочь человеку стать богом. И о том, как он воскрес, чтобы погрузить во тьму половину мира.

Убийца демонов и богов, враг Яшмового Императора, погибель для всего сущего.

Хаджару нравилась эта песня.

От нее веяло благородством.

А его порой так не хватало под Вечерними Звездами.

Глава 347

Песня закончилась, и Хаджар отложил ронг’жа в сторону. Сделал он это не без сожаления. Десять минут игры пробудили в нем полузабытые ощущения. Играть ему нравилось почти так же, как сражаться.

– Хорошая песня, – кивнул Парис, доливая в чарки вина. – Никогда не слышал о Черном Генерале.

– У нас на островах его тоже редко упоминают, – согласился Эйнен, – только в детских страшилках или в качестве плохого примера.

– Мне мама в детстве о нем часто пела, – пожал плечами Хаджар.

– О, ну это многое объясняет, – закивал Эйнен и, не давая Хаджару шанса возмутиться, повернулся к хозяину дома. – Достопочтенный Парис, не имею цели оскорбить ваше гостеприимство, но для чего вы нас пригласили?

Видимо, островитянин, как и Кариса, не очень любил терять время на праздную вежливость. Хаджар же никогда не был против легкого диалога ни о чем. Слишком редко когда у него выдавалась такая возможность.

Парис, так и не допив вино, отставил чарку в сторону. Он вытер губы краем рукава (у местных это было чем-то само собой разумеющимся, тогда как у Хаджара вызвало оторопь. И кто еще варвар?!) и взмахом руки закрыл дверь и ставни.

Для него это был простой жест, но Хаджар едва не поперхнулся хмелем. Никто в Лидусе не был способен на подобное!

– Начнем с того, что именно я погружал вас в раствор Зеленой Тюрьмы, – с ходу признался Парис.

Хаджар и Эйнен напряглись. Руки невольно потянулись к оружию, но коснуться его не позволил закон гостеприимства. Поднять руку на радушного хозяина означало покрыть себя и свой род меткой бесчестия. Только зверь способен укусить руку дающего. Человек – никогда.

– И за это время мне пришлось провести исследование ваших тел. Признаться, мне еще не доводилось видеть таких… крепких практикующих. Уже сейчас вас по силе можно сравнить с Небесными солдатами средних стадий. Достижение, которое вызывает уважение и толику страха. Не думаю, что в Яме найдутся существа, которые смогут угрожать вашим жизням.

– Значит, этот год не будет так тяжел, – подвел итог Эйнен. По нему было видно, что ему перестало нравиться общество радушного исследователя.

– Конечно, – согласился Парис, передавая мундштук кальяна островитянину. Тот, хоть и не сразу, но принял. Гостеприимство обязывало. – Ваше право провести этот год в бессмысленных для вас сражениях со слабыми противниками.

– Жизнь научила, – Хаджар посмотрел в разноцветные глаза исследователя, – что после таких слов обычно следует “но”.

– И здесь оно присутствует, – кивнул Парис. – Я не просто так посоветовал вам отправиться на аукцион.

– Он действительно расширил наши границы и…

– Нет-нет-нет, – замахал руками исследователь, – не надо этого, Хаджар. Не пытайся показаться мне глупым. Ты слышал и видел все своим глазами.

Эйнен с Хаджаром в который раз переглянулись. Это им заменяло язык жестов, который Хаджар использовал с Неро.

Они оба действительно слышали про охотников отдела исследователей. Да и к тому же – откуда брались все те артефакты, которые привозили в дом Ста Монет. И откуда в Яме звери, которые никак не могли просто так завестись под многокилометровой толщей камней и песка.

Нет, всех их явно кто-то сюда доставил.

– На что вы намекаете, достопочтенный Парис? – В тоне Хаджара сквозил официоз.

– На то, что у вас есть простой выбор. – Исследователь принял кальян обратно и выдохнул густое облако сладкого дыма. – Вы можете прожить пустой и серый год, а можете попробовать себя среди неизведанных регионов Моря Песка. Среди таких опасностей и испытаний, о которых еще сотни лет слагают песни и рассказывают сказки.

Эйнен с Хаджаром задумались. Хаджар уже испытал на себе, что такое, когда о тебе пишут песни. Не найдя ничего особенного в славе, он ее не искал, что, наверное, сильно его отличало от подавляющего большинства практикующих и адептов. Для них слава – все равно что твердая валюта.

Так что этот момент он пропустил мимо ушей.

Куда как больше его интересовала возможность выбраться наружу. Это открывало пусть и маленькое, но окошко к возможности уйти отсюда раньше, чем минет целый год. К тому же неизведанные регионы Моря Песка?

Раньше, во времена бытности Безумным Генералом, Хаджар мог легко плевать на все эти “ресурсы и ингредиенты”. Но чем дальше он продвигался по пути развития, тем отчетливее понимал, что одного лишь голого таланта становится недостаточно. Темп его развития лишь замедлялся, а не ускорялся.

Ему тоже следовало ввязаться в гонку за ресурсы. Без этого он никогда не сможет стоять вровень с теми, кому повезло родиться в империи. Чего уж говорить про тех, кто живет в стране, способной создать стелу, проверяющую уровень таланта практикующего.

Парис, конечно, делал это предложение не из альтруизма. Он по-любому имел с этого предприятия собственную выгоду. И как простой человек (деревянная мебель тому в подтверждение), и как исследователь. Так что особых иллюзий на тему его “доброты” питать не стоило.

Взаимовыгодное предприятие, не более.

Но что мог потерять Хаджар, кроме жизни? Ничего. А значит, выбора здесь никакого и не было.

– Согласен, – одновременно произнесли Хаджар с Эйненом.

Каждый шаг практикующего по пути развития – бесконечная борьба жизни со смертью. И если бояться последней, то не стоит никогда и меча в руки брать. Лишь тот, кто готов рискнуть всем, способен добиться много. Тот же, кто не может отдать и малого, будет довольствоваться ничем.

– Я в вас и не сомневался, – улыбнулся Парис. – Примерно через месяц вернется ушедшая в поход группа. На освободившиеся места я рекомендую вас.

– А откуда такая уверенность…

Хаджар не договорил. По одному лишь только тяжелому взгляду Париса он с ходу понял, что места непременно будут. Видимо, они появлялись от раза к разу.

Следующие полчаса они вновь разговаривали ни о чем. Впрочем, Парис не преминул поделиться некоей информацией о городе. Куда им ходить не стоит, где можно достать дешевые вещи, где можно спокойно помедитировать, где им будут рады, а где лучше не появляться даже под угрозой смерти.

Распрощавшись, Хаджар и Эйнен поспешили обратно в бараки – фонари начинали краснеть, что обозначало для местных приход ночи. Не то чтобы они боялись, просто не собирались лишний раз лезть на рожон.

На этот раз паромщик даже не удивился, когда два человека на набережной, раздевшись по пояс, прыгнули в воду.

Форсировав реку, отряхнув одежды, они добрались до барака. Из открытой двери все так же лился свет, звучали песни и топот.

– Не присоединишься? – Хаджар указал на высокий уступ, который они приметили еще с утра. Он идеально подходил для глубокой медитации, в которой никто не потревожит.

– Нет, – покачал головой Эйнен. – Не думаю, что сегодня лучший день для меня. Я, пожалуй, лягу спать. Надо многое обдумать.

Хаджар посмотрел в сторону барака.

– Не переживай, Северянин, – улыбнулся островитянин. Причем широко и открыто. Такую улыбку на лице Эйнена Хаджар видел впервые. – Я воин, а не маленький ребенок. Могу сам о себе позаботиться и иду своим путем. Ты мой друг, а не нянька. С этими, если что, я могу справиться и сам.

Хаджар кивнул и отсалютовал на манер островов. Сложив ладони лодочкой и слегка кивнув.

– Прости, если оскорбил.

– Не страшно. – Эйнен похлопал Хаджара по плечу и пошел к бараку. – Ничего другого от варвара я и не ожидал.

На этом они и разошлись. Хаджар поднялся на уступ, где около трех часов провел в глубокой медитации. Затем еще примерно час он потратил на то, чтобы насвистывать любимую мелодию Азреи. Он понятия не имел как, но когда кошка отправлялась гулять сама по себе, то сразу возвращалась, стоило ей только услышать этот зов.

Увы, так было всегда, но не в этот раз.

Хаджар мысленно пожелал тигренку удачи в его охоте. Может, его пушистая подопечная уже выросла и теперь действительно могла гулять сама по себе. Вернется, когда захочет. Как и любую женщину, ее не стоило привязывать к себе. Уж этому-то Неро научил своего “ничего не смыслящего в юбках босоногого братца”.

Прямая цитата…

Возвращаясь к бараку, Хаджар не сразу понял, что его так насторожило. Слишком тихо… Никто не пел и не танцевал. Не слышно было криков.

Войдя внутрь, Хаджар тут же обнажил клинок.

На стене, прибитый кинжалами, висел распятый Эйнен. Вися на высоте не меньше десятка метров, он тяжело вздыхал и постоянно сплевывал кровью. На его шее, покрытый застывшей кровью, висел рабский ошейник.

А как иначе этот сброд смог бы одолеть островитянина?

– Кажется, пришло время поговорить, Северянин, – криво усмехнулся Глен, крутящий на указательном пальце второй такой же ошейник.

Хаджара окружил десяток местных “сидельцев”. Осмелевшие от собственного численного превосходства, они не сразу заметили проснувшегося в недрах голубых глаз дракона. А когда заметили, было уже поздно.

Еще мгновение назад они стояли вокруг высокого человека, а теперь оказались перед лицом хищного зверя. Многие из них побледнели, когда перестали понимать – обнажили ли против них меч или клыки.

– Говорить? – Голос Хаджара мало походил на человеческий. – Скорее – умирать.

Вокруг него взвился столб синей энергии, в которой отчетливо виднелись миниатюрные черные искры.