Текст книги "Графы Бобринские"

В 1921 г. в Отраду пришли большевики. Усыпальница графов была оскверенена и разгромлена. Их бренные останки преданы огню. Литератор И.С. Шкловский в своих записках «Эшелон» зафиксировал свидетельство участника события, некоего нераскаянного большевика, «старика Степана Владимировича», знакомого И.С. Шкловского по Дому творчества писателей в Малеевке. «Как-то морозным вечером мы совершали с ним обычный круг, – вспоминал И.С. Шкловский, – и вдруг Степан Владимирович спрашивает меня: "А что бы вы, Иосиф Самойлович, сказали, если бы я сообщил вам, что вот так же ясно, как вижу вас (в этот момент мы проходили под фонарем), я видел в полном параде графа Орлова-Чесменского?" Я стал лениво соображать: граф Алексей Орлов, брат фаворита Екатерины Второй, умершей в 1796 году. Он, по-видимому, был моложе императрицы, но вряд ли он умер позже 1810 года… ”Я сказал бы вам, что вы обознались", – вежливо ответил я. Засмеявшись [веселое ведь воспоминание! – Автор], Степан Владимирович поведал мне удивительную историю. Как хорошо известно, во время голода 1921 г. был издан знаменитый ленинский декрет об изъятии церковных драгоценностей. Значительно менее известно, что в этом декрете был секретный пункт, предписывающий вскрывать могилы царской знати и вельмож на предмет изъятия из захоронений ценностей в фонд помощи голодающим. Мой собеседник – тогда молодой балтийский моряк – был в одной из таких «гробокопательных» команд, вскрывавшей на Псковщине [так в больном сознании большевиков исказилась не только русская история, но и география – Автор] в родовом поместье графов Орловых их фамильный склеп. И вот когда вскрыли гробницу, перед изумленной, занятой этим кощунственным делом командой предстал совершенно нетронутый тлением, облаченный в парадные одежды граф. Особенных сокровищ там не нашли, а графа выбросили в канаву. «К вечеру он стал быстро чернеть», – вспоминал Степан Владимирович».

От истории, выброшенной ленинцами в канаву, вернемся в нашу Россию.

Граф Федор Григорьевич Орлов, генерал-поручик и георгиевский кавалер, командовал русским военно-морским десантом в ходе Архипелагской экспедиции, по отзыву современников, был тоже незаурядной личностью. В начале XIX в. «англоман Н.М. Гусятников много рассказывал о покойном графе Федоре Григорьевиче Орлове, который, по его словам, был человек большого природного ума, сильного характера, прост в обхождении и чрезвычайно оригинален иногда в своих мыслях, суждениях и образе их изъяснения. Например, он никогда не предпринимал ничего, не посоветовавшись с кем-нибудь одним, но терпеть не мог советоваться со многими, говоря: «Ум – хорошо, два – лучше, но три с ума сведут». Он уважал науки и искусства, но называл их прилагательными: существительною же наукою называл одну фифиологию, то есть умение пользоваться людьми и современностью, равно как и важнейшим из искусств – искусством терпеливо сидеть в засаде и ловить случай за шиворот».

Выйдя в отставку, Федор Григорьевич успешно занимался предпринимательством, завел крупные стекольные заводы, приобрел в Москве у Демидовых особняк, будущий Майский (Александринский) дворец, который завещал племяннице Анне Алексеевне.

Заботами графа был разбит и украшен беседками и купальнями сад, вскоре ставший одним из красивейших мест Москвы, восхищавшим его посетителей. «Очень красив сад Орлова – расположенный на склоне, он изрезан бесчисленными дорожками, холмиками, лужайками и обрывами; разнообразие беседок и купален радует глаз, – писала Катрин Вильмот в Англию. – Между прочим, в парковой архитектуре используется березовая кора: вы и представить себе не можете, как это замечательно выглядит – как будто летние домики и беседки возведены рукой самой природы».

Граф Федор, единственный из братьев, никогда не был женат, но часто и бурно влюблялся и оставил множество внебрачных детей, семеро из которых по просьбе самого графа указом Екатерины II были возведены во дворянство.

Бронзовая доска над могилой графа в Отраде гласила: «Граф Федор Григорьевич Орлов. Из пяти братьев по старшинству четвертой. Родился 8 февраля 1741 года, скончался в Москве 17-го Мая 1796 года, 55 лет к сокрушению друзей и сожалению всех честных людей. Служил 40 лет, был генерал-аншеф, действительный камергер, орденов Российских святяго Александра Невскаго и святаго великомученика и победоносца Георгия, большаго креста, втораго класса, кавалер. Находился в разных сражениях: в Семилетнюю войну против Прусаков, потом под предводительством брата своего большаго Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского во флоте действующем в Архипелаге против Турок, сделал высадку в Греческой провинции Морее, с горстью людей взял несколько крепостей».

Граф Владимир Григорьевич Орлов хлопотами братьев избежал тяжкой военной службы и, несмотря на слабое здоровье, дожил до 88 лет. В военную службу Владимир был зачислен в 1758 г. – на смотре в Московской губернской канцелярии недоросль; отпущен домой. До 1763 г. он жил в Москве и в родовом сельце Люткине Бежецкого уезда – уже тогда русские дворяне завели традицию родовое гнездо оставлять в распоряжение младшего брата, что резко контрастировало с европейскими правилами дворянского майората. А в 1763 г. Владимир был представлен государыне и направлен учиться за границу. В 1766 г. он окончил Лейпцигский университет, в котором впоследствии обучался его племянник, Алексей Бобринской, и был назначен первым директором императорской Академии Наук. Выйдя в отставку в чине камергера и генерал-поручика в 1774 г., граф построил близ села Семеновского Серпуховского уезда кирпичную усадьбу в английском стиле. Поселился в своей Отраде. Очень много читал, занимался живописью, регулярно трудился над улучшением обширного хозяйства и крестьянского быта. В другой вотчине Орловых, селе Усолье Симбирского уезда, также был возведена каменная усадьба. Как и «старик» Иван, Владимир не гнался за наградами. О его единственном ордене – Св. Владимира 3-й степени известно лишь по редкому портрету швейцарского художника Барду, написанному около 1796 г.

В своих вотчинах Владимир Григорьевич ввел уставные грамоты, четко регламентирующие обязанности крестьян, строил больницы и школы, заслужив имя «государя-графа».

Владимир – единственный из братьев, которому удалось создать прочную и многодетную семью. Он венчался 24 августа 1768 г. в придворной Воскресенской церкви Царского Села со своей ровесницей, фрейлиной государыни, баронессой Елизаветой Ивановной фон Штакельберг (27.12.1742-7.09.1817), второй дочерью директора Лифляндской коллегии экономии барона Фабиана-Адама фон Штакельберга и жены его Шарлотты Хелены, урожденной фон Липхарт. В этом браке было шестеро детей. Кроме того, как директор Академии Наук, он контролировал воспитание побочных племянников, некоторые из которых, включая Бобринского, учились за границей. Известно, что он опекал «воспитанников» графа И.Г. Орлова, «братьев Богословских» и побочного сына графа А.Г. Орлова Александра, учившихся в Германии.

Сотрудниками графа В.Г. Орлова по научно-организаторской и образовательной деятельности в Европе были профессора Зейдлиц (Christoph Gottlieb Seydlitz, 1730–1808), профессор диалектики и метафизики философского факультета Лейпцигского университета, и Гейнзиус (Gottfried Heinsius, 1709–1769), математик и астроном, состоявший в 1736–1744 гг. при Петербургской Академии наук.

Граф В.П. Орлов-Давыдов упоминает, что около 1770 г. в образцовом учебном заведении в 40 км от Лейпцига – Галльском Педагогиуме «находились следующие молодые Русские: братья Богусловские, Наумов, Зиновьев, Насакин, Островков, и посылались еще Бунин, дети Шкурина».

В списках учащихся, поступивших в «Paedagogium Regium» в 1769–1770 гг., помимо Бунина, значатся Петр Иванович Богославский («Peter Iwanowitzsch von Bocoslavsky aus SPb., покинувший школу 7. 3. 1769», снова учившийся 7.05.1769-29.09.1771), о котором сохранилась запись: «граф Орлов брал его в путешествие», Иван Михайлович Наумов («Ivan Michalovitsch von Naoumovaus SPb.; 7.02.1769-18.01.1773») и Александр Алексеевич Островков («Alexander Alexiewitsch von Ostrovkov, учившийся здесь с 20.11.1770 по 1771 год»).

«В письмах В.Г. Орлова Гейнзиусу (в Галле), А.-Л. Шлецеру (в Геттинген) содержатся наставления о воспитании детей, которых он отправлял в Германию (это были сыновья Алексея и Ивана Орловых; вместе с ними воспитывался сын А.И. Бунина), – отметила исследователь Отрадинского архива Орловых и Орловых-Давыдовых К.А. Майкова. – Дариес в своих письмах (1766,1769 гг.) передает поручения от лейпцигского профессора Зейдлица (он имел на попечении детей – это были сыновья Алексея и Ивана Орловых, которых В.Г. Орлов отправил учиться в Галльский Педагогиум). Г. Гейнзиус, состоявший воспитателем при детях, учившихся в Педагогиуме, отвечал в своих письмах не только на вопросы о мальчиках, но также и обо всем, что касалось организации наблюдений за прохождением Венеры».

«Учиться в Галльском Педагогиуме – одном из лучших средних учебных заведений в Германии XVIII в. – было нелегко, – пишет профессор И.Ю. Виницкий. – В программу обучения в интересующий нас период входили латинский, греческий, древнееврейский и французский языки, введение в юриспруденцию, история, география, основы зоологии и ботаники, оптика, астрономия, музыка, рисование и каллиграфия. Особое внимание в школе уделялось воспитанию хороших манер и строгой нравственности. В письмах к галльским профессорам Владимир Орлов выражал беспокойство о том, чтобы пиетистское по своему духу воспитание не довело русских мальчиков до меланхолии, и просил педагогов уменьшить академическую нагрузку на юные неокрепшие умы».

Графу довелось пережить своих четверых детей. Старший сын, Александр (28.07.1769-12/23.10.1787) сразу после рождения был записан прапорщиком в гренадерскую роту Лейб-Гвардии Преображенского полка. Алексаша жил с родителями, хорошо учился, изучал иностранные языки, а его карьера двигалась вперед. 11 февраля 1780 г. из «малолетных прапорщиков» этого полка он был переведен в Конную Гвардию корнетом, тоже в число «малолетных». Затем государыня произвела Александра в вахмистры Конной Гвардии, а 9 июля 1786 г. – в подпоручики. Однако юноша тяжело заболел, 25 июня 1787 г. был уволен в чужие края, для излечения болезни, и скончался, к горю родителей, во французском городе Лионе.

Вскоре граф лишился восьмилетней дочери Елены.

Второй его сын, граф Григорий Владимирович Орлов (3.09.1777-23.06.1826), тайный советник, сенатор, известный литератор, коллекционер и библиофил, в 1808 г. основал на петербургском Елагином острове на собственные средства Орловский практически-теоретический лесной институт – впоследствии Санкт-Петербургский Лесной Институт. Он женился 30 января 1800 г. на графине Анне Ивановне Салтыковой, однако их единственная дочь скончалась в детстве. «С самым старым, известным русским православным погребением в Бельгии мы встречаемся на кладбище Эвер в Брюсселе, – пишет священник П.В. Недосекин. – Оно датировано 1804 годом. Это могила младенца из семьи графа Орлова, потерявшего свою дочь во время пребывания в Малой Голландии, и которую отпевал православный русский священник».

Смерть графа Григория, оставившего лишь побочного сына Григория, не оставила надежд на законное продолжение графского рода Орловых.

Старшая из дочерей графа Владимира, Екатерина (7.11.1770-31.10.1849), крестница Екатерины II и фрейлина ее двора в 1788–1796 гг., увлекалась живописью. Она обвенчалась 25 января 1799 г. с бригадиром Дмитрием Александровичем Новосильцовым (1758-16.11.1835), однако супруги не сошлись характерами. Деспотичная Екатерина и вспыльчивый Дмитрий не смогли ужиться под одной кровлей. В 180о г., сразу после рождения сына Владимира, они разъехались. Граф В.Г. Орлов отдал внука на воспитание в колледж иезуитов, возлагал на него большие надежды.

Все предвещало В.Д. Новосильцову блестящую будущность – происхождение, богатство, служба в лейб-гвардии, карьера флигель-адъютанта императора Александра I, а впоследствии, возможно, наследование титула и фамилии графов Орловых. На свою беду, он познакомился с шестнадцатилетней Катей Черновой, дочерью генерала Пахома Кондратьевича Чернова и жены его Аграфены Григорьевны. Поместье Черновых располагалось под Петербургом близ села Рожествена, и туда зачастил Новосильцов. В августе 1824 г. там состоялся сговор и домашнее обручение его с красавицей Катей. Поручик Новосильцов обращался с нею как с нареченной невестой, возил в кабриолете по ближайшим окрестностям, и на январь 1825 г. была назначена свадьба. Однако мать флигель-адъютанта решительно воспротивилась этому браку. «Могу ли я согласиться, чтобы мой сын, Новосильцов, женился на какой-нибудь Черновой, да еще вдобавок на Пахомовне, никогда этому не бывать, – заявила Екатерина Владимировна. – Не хочу иметь невесткой Чернову Пахомовну – экой срам!»

Под предлогом болезни отца Новосильцова вызвали в Москву, где ему пришлось подчиниться материнской воле. Узнав о позиции Орловых, семейство Черновых было в негодовании. В ноябре 1824 г. брат Кати Сергей писал другому брату Константину, подпоручику лейб-гвардии Семеновского полка и члену тайного Северного общества будущих декабристов: «Желательно, чтобы Новосильцов был наш зять; но ежели сего нельзя, то надо сделать, чтоб он умер холостым». В декабре Константин и Сергей Черновы приехали к Новосильцову требовать от него выполнения данного обещания и дали ему полгода на размышления. Отец дал согласие на брак, но мать категорически возражала.

Владимир медлил с окончательным решением, и отец Черновых будто бы приказал своим четырем сыновьям драться на дуэли с Новосильцовым по очереди. Если же они все погибнут, заявил суровый генерал, он сам вызовет обидчика на поединок. По другим, более правдоподобным предположениям, к дуэли Константина подталкивал его троюродный брат, Кондратий Рылеев. 8 сентября 1825 г. Константин Чернов вызвал Новосильцова на дуэль, которая должна была состояться в Москве. Московской полиции удалось предотвратить поединок, и тогда противники укатили в Петербург.

Дуэль была назначена на утро 10 сентября на следующих условиях: стреляться на восьми шагах с расходом по пяти; раненый, если он сохранил заряд, может стрелять; сохранивший последний выстрел имеет право подойти к барьеру и позвать к барьеру противника. Чернов выбрал одним из своих секундантов Кондратия Рылеева.

В 6 часов утра противники сошлись в парке Лесного института в окраинах Петербурга. Секунданты привезли три ящика шампанского, все еще надеясь на мирный исход дуэли, но поединок завершился иначе. Пистолеты противников грянули одновременно; Чернов и Новосильцов упали. Чернова, раненного в голову, Рылеев отвез на его квартиру в казармы Семеновского полка. Новосильцову пуля попала в бок, и его перенесли в соседнюю корчму, покрытую соломой, где не было даже кровати. Раненого пришлось уложить на бильярдный стол – Новосильцов был нетранспортабелен.

Умирающие противники послали друг другу слова прощения. Они оказались духовно чище своих родителей и друзей, толкнувших офицеров на смертельный поединок. Через четыре дня, 14 сентября 1825 г. Новосильцова не стало. Спустя восемь дней после этого скончался и жестоко страдавший Чернов. На похоронах его на Смоленском кладбище, где могила его близ церкви сохранилась по сию пору, участвовало несколько сот человек: общественное мнение было на стороне Чернова, защищавшего честь сестры. Рылеев того и добивался. Он написал прочувствованные, но графоманские стихи «На смерть Чернова». Так двое молодых людей пали жертвами родительского высокомерия и жестоких амбиций завтрашнего декабриста. Несчастная девушка, Катя Чернова, хоть и бесприданницей, спустя несколько лет вышла замуж за офицера Лемана; этот брак оказался счастливым и многодетным.

Прах Новосильцова перевезли в Москву и похоронили в соборе Новоспасского монастыря. Безутешная мать соорудила над могилой сына великолепное надгробие с эпитафией, в которой полагала «единственное утешение только в молитве о нем и в надежде, на непоколебимой вере основанной, обрести его в жизни безмятежной, а земной для себя покой – здесь же». «Лишившаяся единственного детища, Новосильцова вся предалась Богу и делам милосердия и, надев черное платье и чепец, до самой кончины траура не снимала». На месте дуэли и смерти сына в Петербурге Екатерина Владимировна выстроила церковь Святого Владимира Равноапостольного (Новосильцовскую) на Сампсониевском проспекте и основала Орлово-Новосильцовское благотворительное заведение «для престарелых и увечных мужчин всех сословий».

«Государь-граф» тяжело переживал гибель внука, но старался не подавать виду. Спустя год Владимир Григорьевич получил известие о скоропостижной смерти сына Григория, с которым род графов Орловых в законном продолжении мужского поколения пресекся. Зять графа П.Л. Давыдов, опасаясь сразу сообщить тестю страшную новость, видимо колебался при встрече с ним. «Что же, умер?» – спросил его Орлов. «Когда на этот вопрос последовало роковое подтверждение, он живо отвернулся, стиснув за спиною кулаки, и ушел в свой кабинет».

Более удачно сложилась семейная жизнь другой дочери графа, Софии.

Графиня София Владимировна Орлова (6.11.1774-7.01.1844) – крестница Екатерины II и фрейлина ее двора, 9 января 1790 г. она вышла замуж за графа Никиту Петровича Панина, известного государственного деятеля, с которым нажила десять детей. Она наследовала особняк в Москве на Б. Никитской улице, имения Марфино Московской губернии и Поречье Ярославской губернии.

Младшая дочь «государя-графа», графиня Наталия Владимировна Орлова (4.06.1782-12/24.09.1819), венчалась 15 июля 1803 г. с Петром Львовичем Давыдовым, впоследствии тайным советником. У них было три дочери и сын Владимир – будущий граф Орлов-Давыдов.

Граф Владимир Григорьевич Орлов скончался в Москве 28 февраля 1831 г. и был похоронен в Отраде. Екатерина Новосильцова наследовала Отраду, которую в 1845 г. продала племяннику – Владимиру Давыдову. Лучшей эпитафией старому графу могут служить слова сторонних наблюдателей – любопытных и циничных братьев Булгаковых, не брезговавших перлюстрацией писем. Любопытство, говорят, одна из форм жестокости. Но благодаря булгаковской переписке мы доподлинно можем судить о том, как жилось крестьянам Орловых.

«Говорили вчера о распоряжениях покойного графа Орлова, – писал всезнающий московский почт-директор А.Я. Булгаков брату 10 марта 1831 г. – Всякому из Паниных длинных по 7000 душ; Давыдову, сыну Петра Львовича, воспитывающемуся в Оксфорде или Эдинбурге, 14000 душ; сестре его, что за Долгоруким, 3000 душ, всякой внучке по 20 тысяч ежегодно на прожитие и 100 тысяч на приданое. Много раздач бедным. Говорят, что есть огромное взыскание с имения за покойного графа Григория Владимировича; но 43000 душ чего не заплатят? А самые богатейшие мужики и цветущие имения в России графа Орлова, это известно».

Глава 6
Князья и дворяне Орловы – потомство воспитанников графа Федора

Любвеобильный граф Федор Григорьевич Орлов стал основателем большой побочной ветви. Удалось установить имена двух подруг графа, происходивших из дворянского сословия, чьи дети были узаконены особым указом Екатерины Великой.

Красавица Елизавета Михайловна Попова, урожденная Гусятникова (1757-25.04.1791) была матерью старших воспитанников – Алексея, Михаила, Григория и Елизаветы. Известно, что эти дети увидели свет в Москве. Елизавета Михайловна умерла от последствий родов и упокоилась на кладбище Донского монастыря.

Татьяна Федоровна Ярославова, урожденная Глинская (1761-7.03.1846), из смоленской шляхты – потомков княжеского рода, родила графу детей Федора и Анну.

Надо сказать, что дворянство в XVIII в. отнюдь не спешило предоставлять свои незаконнорожденным отпрыскам прав благородного сословия, и тем паче родовую фамилию. Учитывая огромный уровень детской смертности, часто ожидали, когда побочные чада вырастут, и лишь затем в определенных случаях затевали юридические хлопоты. Как мы увидим, подобная ситуация происходила даже с Алексеем Бобринским – сыном императрицы. Дети дворян от простолюдинок, как правило, в этих раскладах не учитывались в принципе.

В духовной графа Ф.Г. Орлова упоминается «малолетний мальчик» Иван Федоров, воспитывающийся у графини Елизаветы Федоровны Орловой, вдовы графа Ивана Григорьевича Орлова. По завещанию графа ему выделено 5 тысяч рублей – сумма очень немалая по тем временам. Упоминается и вольная девушка Авдотья Анисимова, которая получала по 50 руб. на год по смерть ее. Возможно, она была дочерью или сестрой Ивана Анисимова, управляющего стекольным заводом графа Ф.Г. Орлова, и матерью Ивана Федорова.

Предчувствуя близкую свою кончину, граф Федор в начале 1796 г. приехал в Санкт-Петербург для аудиенции с государыней. 27 апреля 1796 г. воспитанники графа – Владимир, Алексей, Михаил, Григорий, Елизавета, Федор и Анна были возведены в дворянское достоинство. Детям присвоены фамилия и герб Орловых, а дворянская грамота выдана им 16 декабря 1796 г., когда ни графа Федора, ни самой государыни уже не было в живых.

Сироты оказались под опекой дядей Алексея и Владимира, младших отдали Т.Ф. Ярославовой.

Владимир Федорович Орлов (27.09.1775-20.03.1797), по веским предположениям, был побочным сыном не Федора, а его брата Алексея – не исключено, что от принцессы Елизаветы, известной более как «княжна Тараканова». Владимир достиг совершеннолетия (21 год), и ему была заказана «мундирная пара», куплены сапоги, башмаки, пудра, помада, но он безвременно умер. Еще раньше скончалась пятилетняя «болярышня» Елизавета Федоровна Орлова (26.03.1791-30.09.1796).

Анна Федоровна Орлова (9.09.1795-10.10.1830), девушка пылкого нрава, вышла замуж за известного сановника Александра Михайловича Безобразова, который, по свидетельству Ф.Ф. Вигеля, «был уродливо-дурен собою, а в него влюбилась богатая красавица, вопреки воле матери, ушла с ним и обвенчалась». Умерла она, рожая мужу пятнадцатого ребенка.

Алексей Федорович Орлов (8.10.1786-9.05.1861) и его братья Михаил и Григорий обучались в аристократическом пансионе аббата Николя в Петербурге, участвовали в войнах против Наполеона. Военная и дипломатическая карьера Алексея сложилась наиболее удачно. 25 декабря 1825 г. он был произведен в графское достоинство за помощь Николаю I в подавлении мятежа декабристов, а 26 августа 1856 г. – в княжеское достоинство за подписание Парижского мирного договора. Алексей Федорович был награжден всеми орденами Российской империи и орденом Св. Георгия 4-й ст. (за Лейпциг). Выручал и спасал братьев Михаила и Федора из тягостных ситуаций, в которые младших Орловых нередко вовлекал их пылкий характер.

14 мая 1826 г. Алексей Федорович венчался с Ольгой Александровной Жеребцовой (7.01.1807-25.08/6.09.1880). Кроме дочери Анны (24.11.1828-8.01.1829), в этом браке был единственный сын – князь Николай Алексеевич Орлов (27.04.1827-17/29.03.1885), крестник Николая I и графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской, известный дипломат и писатель, герой Крымской войны, в которой лишился глаза и получил несколько тяжких увечий.

21 мая 1858 г. в Париже он женился на княжне Екатерине Николаевне Трубецкой (1840-22.07/4.08.1875), дочери князя Николая Ивановича Трубецкого (1807–1874), от которого в род князей Орловых перешло имение Бельфонтен в городе Фонтенбло. У супругов было четверо детей, из которых сын и дочь умерли в детстве, а двое сыновей, Алексей и Владимир, выслужили генеральские чины.

Князь Алексей Николаевич Орлов (6/18.04.1867-19.09/2.10.1916) образование получил в московском Императорском Лицее в память Цесаревича Николая, куда поступил 16 августа 1881 г. и выбыл из VII класса в 1884/85 учебном году. В службу вступил 15 августа 1885 г.

Выдержав офицерский экзамен при Тверском кавалерийском юнкерском училище, Алексей 6 ноября 1886 г. был определен корнетом в 30-й драгунский Ингерманландский полк. В 1887 г. князь был переведен корнетом гвардии в лейб-гвардии Конный полк, а 25 марта 1891 г. произведен в чин поручика. Человек плотного, могучего телосложения, щеголь и женский баловень, князь прославился в Петербурге знаменитым «пивным поединком». Однажды он поспорил с германским офицером, который заявил, что русские офицеры против кайзеровских никуда не годятся, они даже пить не умеют, и вызвал его на пивную дуэль, как полагается, с секундантами и врачом. Соперники потчевались куантро – изысканным французским ликером. После восемнадцатой рюмки куантро немец свалился под стол, а Орлов спокойно осилил 112 рюмок, затем встал и удалился, «свежий как ромашка».

С 14 мая 1894 г. князь состоял при Императорском Российском посольстве в Париже. 9 апреля 1896 г. назначен помощником военного агента в Париже, а с 21 апреля 1901 г. состоял в постоянной командировке при Императорском Российском посольстве в Париже. Жил в доме на рю Доменик, 45, доставшемся от матери. Как живописала французская пресса, когда князь Орлов выходил из дому в сверкающей рыцарской кирасе, в обтягивающих белых лосинах, в шлеме с двуглавым царским орлом, все женские сердца на рю Доменик начинали «стучать в унисон». В 1909 г. он выслужил чин генерал-майора царской свиты, получил 17 российских и иностранных орденов. Содержания на службе не получал, не считая возможным обременять казну.

Начало Первой великой войны князь Алексей Николаевич встретил на своем посту. Сыграл значительную роль во взаимодействии союзников в 1914–1916 гг. К тому времени князь был уже неизлечимо болен, но продолжал служить Отечеству до конца. Смерть его наступила 2 октября 1916 г. Спустя 10 дней князь «исключен из списков умершим». Похоронен князь во Франции на кладбище Samois-sur-Seine, где покоятся его отец, мать и другие родственники.

Князь Владимир Николаевич Орлов (31.12.1868/12.01.1869-29.08.1927) в 1887 г. окончил Пажеский корпус и состоял на службе в Лейб-Гвардии Конном полку. Несмотря на свои внушительные габариты, князь занимался конным спортом, был одним из первых в России автолюбителей. В 1900 г. участвовал в соревнованиях по конному спорту на Вторых Олимпийских играх в Париже. Начальник Военно-походной канцелярии Николая II (24.08.1906-25.08.1915).

Друг Императорской семьи, князь неоднократно указывал на вред Распутина. 27 августа 1915 г. он был смещен с должности и направлен в Тифлис в распоряжение Наместника на Кавказе Великого князя Николая Николаевича. Генерал-лейтенант с 16 ноября 1915 г.; назначен помощником Великого князя Николая Николаевича по гражданской части. Сразу после февральской революции отстранен от должности, а 31 марта 1917 г. уволен от службы по болезни с мундиром и пенсией. В конце 1917 г. Орлов жил в имении Чаир в Крыму вместе с Великим князем Николаем Николаевичем. В марте 1919 г. эмигрировал во Францию, где скончался в своем имении Бельфонтен в Фонтенбло под Парижем.

От первого брака с княжной Ольгой Константиновной Белосельской-Белозерской (12.11.1874-26.10.1923) он оставил единственного сына Николая, последнего из князей Орловых. Князь Николай Владимирович Орлов родился в Петербурге 16 февраля 1895 г. В августе 1914 г. прикомандирован к Императорскому посольству в Париже. В декабре 1914 г. вернулся в Россию. Весной 1915 г. окончил Императорский Александровский лицей (обучался в 1907–1915 гг.) и ускоренный (восьмимесячный) курс Михайловского артиллерийского училища в декабре 1915 г.

В конце 1915 г. вышел в I батарею лейб-гвардии Конной артиллерии прапорщиком. Подпоручик (лето 1916 г.) и поручик (осень 1916 г.) Лейб-Гвардии Конной артиллерии. Участвовал в Брусиловском прорыве. Награжден орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «за храбрость». В ноябре 1916 г. переведен на Кавказ ординарцем к Великому Князю Николаю Николаевичу. Был в командировках в Персию и на турецкий фронт в районе Тиреболу. Награжден орденами Св. Станислава 3-й степени с мечами, персидскими Льва и Сияющего Солнца 3-го класса. 19 февраля 1917 года в Тифлисе «в церкви дворян экзархом Грузии совершено молебствие по поводу состоявшейся с Высочайшего Его Императорского Величества разрешения помолвки ея высочества княжны Надежды Петровны с князем Николаем Владимировичем Орловым».

12 апреля 1917 г. в церкви Святой Нины (Харакс, Крым) князь венчался с Княжной Императорской крови Надеждой Петровной Романовой (3/15.03.1898-21.04.1988), младшей дочерью генерал-инспектора по инженерной части Великого князя Петра Николаевича от его брака с Черногорской принцессой Милицей Николаевной.

Весной 1917 г. он вернулся в 1-ю батарею лейб-гвардии Конной артиллерии; летом и осенью 1917 г. участвовал в боях в районе р. Стоход и г. Тернополя. Штабс-капитан (осень 1917 г.); парадоксальным образом был «избран» в состав солдатского совета.

В конце декабря 1917 г. Николай вернулся в Крым к жене. В 1917–1918 гг. жил в имении Дюльбер под Ялтой, едва не был расстрелян представителями Ялтинского совета. Участник Гражданской войны. Вступил во ВСЮР генерала А.И. Деникина, связной офицер с Британским флотом на Черном море, командирован в Париж. В мае-августе 1919 г. – связной офицер между командованием белой армии (генерал Д.Г. Щербачев) и Британской военной миссией, а затем с Высшим командованием союзников. 20 апреля 1919 г. эвакуировал семью из Крыма на британском крейсере «Мальборо» (Мальта – Франция). Капитан-лейтенант (осень 1920 г.) и капитан в отставке (1921 г.); награжден Межсоюзнической медалью Победы.

В эмиграции до 1932 г. жил во Франции, затем путешествовал по Европе. Брак с Надеждой Петровной распался. 25 мая 1940 г. вместе со второй женой, американской журналисткой Мэри Шак, работавшей под псевдонимом Марина Маршал, князь прибыл в Нью-Йорк. 9 марта 1944 г. получил гражданство США. В 1946 г. был принят на работу в ООН. Главный переводчик ООН (русский, английский, французский, немецкий, испанский языки). Современники отмечают необычайную точность его переводов, юмор и иронию Николая Владимировича. Умер он 30 мая 1961 г. «от сердечного припадка», собираясь в служебную командировку. Княжеская ветвь рода пресеклась.

Князь оставил дочерей Ирину (17.03.1918-16.09.1989) и Ксению (27.03.1921-17.08.1963), двух внуков и двух внучек.

Дворянскую ветвь воспитанников графа Федора Григорьевича Орлова продолжил Михаил Федорович Орлов (25.03.1788-19.03.1842), дипломат, разведчик, организатор партизанских отрядов в ходе Отечественной войны. В октябре 1813 г. в Лейпцигском сражении Михаил спас два австрийских батальона, за что был награжден титулом австрийского барона. Ни Михаил Федорович, ни его потомки никогда не пользовались баронским титулом, но в Австрии о баронском достоинстве Орловых помнили и в XX в. В чине полковника 18 марта 1814 г. Орлов принимал капитуляцию Парижа, за что был произведен в генерал-майоры.