Текст книги "Сверхъестественное. Никогда. Ведьмино ущелье. Остров костей"

Глава 3

В пути

Шоссе 80, подъезжая к мосту Джорджа Вашингтона

16 ноября 2006 года, четверг

– Откуда тут столько народу?!

Сэм старался не смеяться над жалобами Дина. За последние пять минут тот уже в пятый раз задавал этот вопрос – за это время «Импала» продвинулась вперед метров на пятнадцать, не больше.

Они ехали всю ночь. Сэм предлагал переночевать в мотеле, но Дин хотел побыстрее добраться до места. Они ненадолго остановились в Кларионе, округ Пенсильвания, чтобы принять душ в мотеле и переодеться, заплатили одной из фальшивых карт и поехали дальше. Они пробирались через Пенсильванию и Нью-Джерси, сменяя друг друга за рулем, чтобы по очереди выспаться.

К сожалению, к мосту Джорджа Вашингтона они подъехали в утренний час пик.

Дин был на грани.

– Должен быть другой способ попасть в город!

Сэм даже не стал смотреть на карту – они уже несколько раз заводили этот разговор.

– Тоннель Линкольна и тоннель Холланда находятся дальше от Бронкса, и потом – это же тоннели, в них движение наверняка еще плотнее. Машинам приходится втискиваться в…

– Хорошо. – Дин стукнул по рулю.

Друг Эша жил в районе Ривердейл, который тоже находился в Бронксе, – это означало, что расследовать убийства по мотивам рассказов Эдгара По будет проще.

– Насчет того дела, – произнес Дин. – Ты сказал, что убийства происходят как будто по рассказам Эдди Альберта По, верно?

– Эдгара Аллана По, да.

– Не важно. Это он написал «Ворона», да?

– Ты читал? – бросив косой взгляд на брата, ответил Сэм.

– Слышал в «Симпсонах». Эй, давай шевелись! – внезапно заорал Дин на водителя перед ними. – Боже! Да между тобой и тем парнем впереди еще полсотни машин влезет! – Он снова стукнул по рулю. – Клянусь, эти люди просто нашли свои чертовы права в коробке с попкорном!

– Ну так вот, – начал Сэм, чтобы отвлечь Дина, – замурованный в подвале парень – это из рассказа «Бочонок амонтильядо». А орангутанг – из «Убийства на улице Морг». И, кстати, это был первый в мире детектив.

– Серьезно?

– Да, этот рассказ оказал большое влияние на сэра Артура Конан Дойла, когда он создавал Шерлока Холмса.

– Спасибо, библиотекарь Мэриан.

Сэм был рад услышать, как Дин его поддразнивает, это означало, что он отвлекся хотя бы…

– Эй ты! Включи чертовы поворотники!

…ненадолго.

– В Стэнфорде у меня был факультатив по литературе: «Американские призраки». Мы изучали феномен сверхъестественного в американской литературе, и там довольно много было про Эдгара По. Понимаешь, мы столько всякого повидали, и мне стало интересно, что говорит поп-культура о том, с чем мы имеем дело.

– А что, «Секретных материалов» тебе было мало?

– Серьезно, Дин, тебе стоит почитать рассказы По. «Падение дома Ашеров», «Маска красной смерти» – в некоторых из них много похожего на нашу работу. Интересно, что же он видел, если написал такое?.. Я хочу сказать, Эдгар По ведь и правда положил начало жанру ужасов.

– О’кей, профессор, и как ты считаешь – что не так с этими убийствами? Фазы луны, попытка воссоздать сюжеты старых рассказов – похоже это на какой-нибудь известный тебе ритуал?

– Ничего конкретного, но кое-что все-таки есть. Помнишь, я рассматривал карту? Я хотел кое-что проверить и обнаружил, что оба убийства произошли ровно в миле от дома Эдгара По.

– Во-первых, что это еще за дом Эдгара По?

– По несколько лет жил в маленьком коттедже в Бронксе.

– Чувак, я смотрел «Форт Апач»[9]9
  «Форт Апач, Бронкс» (Fort Apache the Bronx) – американский фильм 1981 года.


[Закрыть], в Бронксе нет коттеджей. Эй, кретин, выбери уже полосу!

Сэм почувствовал необходимость покрепче ухватиться здоровой рукой за приборную панель.

– В девятнадцатом веке были. Бронкс стал частью Нью-Йорка только в девяностые годы прошлого века. А этот дом сохранили, потому что там жил По. И его жена там умерла.

Дин кивнул.

– Ладно, у этого места есть особая атмосфера. Но я все равно не вижу связи.

– Я тоже, – ответил Сэм, пожав плечами.

– Во-вторых, почему ты не рассказал мне об этом, когда рассматривал карту? Я думал, ты искал объездные пути.

Удивившись, что Дин задал этот вопрос, Сэм ответил:

– У тебя в магнитоле кассета Led Zeppelin. А у меня хватает мозгов не вести умные беседы, пока играет «Whole Lotta Love».

Дин открыл рот, закрыл и снова открыл.

– О’кей. Это логично.

Движение стало еще медленнее, и Сэм понял, что они приближаются к пропускному пункту. Дин увидел, что некоторые полосы двигаются быстрее, и перестроился.

– М-м, чувак, там автоматический пропускной пункт.

– Вот черт.

Жизнь Винчестеров отравляло внедрение таких новшеств, как автоматический пропускной пункт, переходно-скоростные полосы, видеорегистраторы и прочие технические затеи, для которых требовалось прикрепить на лобовое стекло кусок пластика, чтобы сканер мог считать информацию и списать деньги с кредитки или счета. Для этого нужна была кредитная карта, которую они не могли себе позволить – все их кредитки были фальшивыми. Сэм подумывал провернуть что-нибудь со счетом, которым он пользовался в Стэнфорде и с которого оплачивал мобильник и интернет, но теперь, когда их с Дином разыскивали, неразумно вывешивать на лобовое стекло то, что поможет их выследить.

Правда, полосы для оплаты наличными двигались значительно медленнее, и это только усугубляло и без того мрачное настроение Дина.

То, что они торчат в пробке, пока десятки других машин проносятся по полосе с автоматическим пропускным пунктом, полностью уничтожило весь эффект от отвлекающего маневра Сэма – Дин, чертыхаясь, правой рукой намертво вцепился в руль, а левой колотил по внутренней стороне водительской двери.

Признав тщетность своих попыток, Сэм достал ноутбук. Интернет грузился медленно, не быстрее, чем в телефоне, но в конце концов ему все-таки удалось найти и открыть сайт группы друга Эша – «Скоттсо».

К тому моменту, как он закончил читать, они уже добрались до пропускного пункта.

– Чувак, у тебя есть наличка? – спросил вдруг Дин.

Сэм резко повернулся.

– Что, прости? Я думал, это ты у нас хранитель прибыли, мистер Шулер, король бильярда и покера.

– Помнишь ту девушку в Саут-Бенде, студентку Нотр-Дама[10]10
  Университет Нотр-Дам (University of Notre Dame du Lac) – католический частный элитный университет, основан в 1842 году французским священником Эдвардом Сорином. Университет находится в городе Саут-Бенд (Индиана) в США, в двух часах езды от Чикаго.


[Закрыть], которая…

Сэму категорически не хотелось слушать продолжение фразы, которую Дин начинал словами «помнишь ту девушку».

– Ладно, черт с тобой.

Извернувшись на пассажирском сиденье, Сэм залез левой рукой в карман брюк. Достал три четвертака, несколько распечатанных в Индиане визитных карточек «Сэм Винчестер, репортер» и именной зажим для денег. В нем было четыре банкноты, и десятидолларовая заметно выделялась, потому что теперь они все были разного цвета. Сэм осторожно достал ее и протянул Дину.

Дин заплатил за проезд десяткой, что-то проворчал в ответ на пожелание хорошего дня и сунул сдачу в карман рубашки.

Сэм хотел возразить, но подумал, что жизнь и так чертовски коротка, и просто сказал:

– Поедем по Генри-Гудзон-парквэй, так что держись правой стороны.

Дин кивнул, и они въехали на мост.

Некоторое время Сэм просто наслаждался видом. Мост Джорджа Вашингтона – один из самых знаменитых в стране. И хотя выглядел он не столь оригинально, как, скажем, мост Золотые Ворота, который они с Джесс видели в Сан-Франциско, или Бруклинский мост здесь же, в Нью-Йорке, было в нем своеобразное величие, которое его восхищало.

Пока «Импала» тащилась по мосту – все еще со скоростью меньше тридцати километров в час, но уже быстрее черепахи, – Сэм посмотрел направо. Погода была ясная, и он смог увидеть одну из самых известных в мире панорам: серые, красные, серебристые, коричневые небоскребы всевозможных форм и размеров тянулись вверх, а над ними возвышался шпиль Эмпайр-стейт-билдинг. Это была сложная комбинация всевозможных зданий, образец превосходства человека над природой.

Та часть в нем, которая стремилась к новым знаниям, отчаянно хотела исследовать это явление: прикинуться туристом и осмотреть достопримечательности, как они с Джесс делали в Сан-Франциско, или разведать все об изнанке этого места – узнать, правдивы ли тысячи легенд, возникших в этом городе: об аллигаторах в городской канализации, о призраке кондуктора в метро, о ракетных шахтах в жилых домах на Восточной стороне…

Скрепя сердце он отвернулся от окна. В их жизни пока не было места ни для чего подобного. Они приезжали, делали свою работу и уезжали. Черт, теперь у Дина еще и федералы на хвосте, и хотя Сэм не видел причин, чтобы и его тоже арестовали (еще один повод для Дина поворчать), он был уверен, что если брата поймают, то и про него не забудут. Так что им приходилось держаться в тени – а значит, никакого потакания своим желаниям. Увидеть статую Свободы, подняться на самый верх Эмпайр-стейт-билдинг, погулять в Центральном парке, даже спуститься под землю, чтобы проверить, есть ли там аллигаторы, призраки и ракетные шахты, – всего этого на повестке дня не было. Их работа – спасать жизни. И значит, если они не будут работать, кто-то может умереть.

Это работа. И она должна быть сделана. Их отцу пришлось умереть, чтобы он это понял, – это был один из пунктов в многокилометровом списке сожалений Сэма.

Съезд на Генри-Гудзон-парквэй находился сразу за мостом, и к облегчению Дина, которое он выразил необычайно громко, большая часть машин направлялась на юг, к Манхэттену. На север почти никто не ехал. Но желанию Дина прибавить скорость было не суждено сбыться – дорога была холмистой, со множеством поворотов, и Сэм вновь вцепился в приборную панель.

Чувствуя потребность отвлечься, так как Дин руководствовался в основном разделительной полосой, а не правилами, Сэм сказал:

– Я почитал в Сети о группе этого парня и начинаю понимать, почему Эллен в первую очередь подумала о нас. Это кавер-группа, и они играют рок семидесятых.

Дин оживился – впервые с тех пор, как они попали в пробку на 80-м шоссе.

– Серьезно?

– Да, они назвали себя в честь диджея, который умер несколько лет назад, – Скотта Мани.

– Чува-а-ак, – произнес Дин знакомым тоном. Это означало, что Сэм запутался в непонятных и бессмысленных музыкальных знаниях, которые, по мнению Дина, жизненно необходимы любому. Сэм едва успел подготовиться к гневной тираде, как Дин продолжил: – Муни, а не Мани. Его еще называли Профессором, это один из самых крутых рок-диджеев шестидесятых и семидесятых. Знаешь песню «Caravan» Вана Моррисона? Так вот, там он как раз…[11]11
  Скотт Муни был большим поклонником Вана Моррисона и часто ставил его записи в эфире. Он называл себя Скоттсо (Scottso), и как-то пошутил, что в песне «Караван» Моррисон поет именно «Scottso», а не it’s got soul («у него есть душа»).


[Закрыть]

Сэм кивнул, хотя не знал ни этой песни, ни диджея, о котором шла речь. Ему было все равно. С него хватило разноса насчет музыки Роберта Джонсона во время того дела с адскими гончими.

– Так вот, – сказал Сэм, убедившись, что Дин закончил с критикой, – друг Эша, Манфред Афири, солист и гитарист в этой группе. С ним играют четыре парня: клавишник Робби Мальдонадо, еще один гитарист Альдо Эммануэлли, басист Эдди Грабовски и барабанщик Том Дейли. По выходным они выступают в Ларчмонте, в заведении под названием «Парковка сзади».

Дин искоса глянул на Сэма.

– Серьезно?

Сэм пожал плечами.

– Так написано на сайте.

Дорога наконец стала прямой, и впереди показался знак, предупреждающий о том, что начинается еще одно платное шоссе.

– Да вы издеваетесь! Мы и так заплатили шесть баксов, чтобы попасть в этот город! И снова надо платить?

Подняв бровь на слове «мы», Сэм язвительно заметил:

– У тебя в кармане четыре бакса.

– Да-да. – Дин пристроился в очередь на единственной полосе для оплаты проезда наличными. Другие машины на полной скорости проносились по шести полосам для автоматической оплаты. Сэму начало казаться, что это какой-то заговор.

Когда они миновали пункт оплаты и еще один мост, поменьше, и оказались в Бронксе, Сэм сказал:

– Нам нужно на 246-ю улицу.

– Хорошо.

Дорога продолжала угрожающе извиваться, и выезды с нее вели к улицам, номера которых начинались с 200. Наконец они нашли нужный поворот, но не прошло и нескольких секунд, как они заблудились. Они поднялись и спустились с нескольких холмов, проехали по нескольким кривым улицам и окончательно запутались в нумерации улиц. Местность удивительно напоминала пригород, большие дома были окружены большими дворами, и это было совсем не похоже на Нью-Йорк, особенно по сравнению со скоплением небоскребов, которые Сэм видел с моста Джорджа Вашингтона.

– Я думал, городские улицы здесь образуют решетку, – сквозь зубы процедил Дин.

– Ты путаешь с Манхэттеном, – терпеливо произнес Сэм.

– С ума сойти.

Дорога пошла вниз и направо, приближаясь к Т-образному перекрестку. И тут Сэм заметил зеленый знак, который сообщал, что они приближаются к 248-й Восточной улице.

– Туда! – воскликнул он, указывая пальцем. – Вот 248-я. Поворачивай направо.

– Богом клянусь, Сэмми, если она не в этом квартале, я возвращаюсь в Индиану.

Сэм решил воздержаться от замечания, что им совершенно все равно, куда ехать – к дому Манфреда Афири или обратно к мосту Джорджа Вашингтона. Потому что они заблудились. А еще ему удалось рассмотреть номер дома, мимо которого они проезжали.

– Мы в нужном квартале. Смотри, вот это место.

Поставить «Импалу» на улице было негде, но рядом с домом Афири была подъездная дорожка, и Дин заехал на нее.

Как только машина остановилась, Сэм выскочил из нее, радуясь возможности впервые после заправки в Скотране, штат Пенсильвания, вытянуть свои длинные ноги. Когда он выпрямился, его колени хрустнули.

– Как мило, – сказал Дин, глядя на дом, и Сэм не мог не согласиться с ним.

Дом был трехэтажным, в колониальном стиле, с каменным дымоходом сбоку, деревянным крыльцом-террасой с качелями и темной деревянной дверью, в которой было небольшое витражное окно.

Эллен сообщила Дину имя, адрес и название группы, в которой играл тот парень, но они не знали, дома ли он. Они позвонили в дверь и прождали целую минуту. Видимо, дома никого не было.

– Ладно, давай взломаем замок, – сказал Дин и полез в карман куртки за отмычками.

Сэм остановил его.

– Обойдемся без этого. Мы же приехали, чтобы помочь этому парню, помнишь?

– Скажем ему, что нас прислал Эш.

– А если он не поверит и вызовет копов? Дин, нельзя нарушать закон без необходимости, а до этого еще не дошло. Черт, мы же только что приехали! Слушай, он наверняка на работе. Давай пока узнаем, что там насчет Эдгара По, а вечером вернемся. Он, скорее всего, будет дома.

Дин уставился на Сэма. Судя по тому, как забегали его глаза, старший брат пытался повернуть все так, чтобы оказаться правым. Наконец Дин повернулся и пошел обратно к машине.

– Ладно, но мы с места не сдвинемся, пока ты не выяснишь, как нам выбраться из этого дурдома. – Он открыл водительскую дверь. – И куда ты хочешь поехать сначала – к дому с замурованным парнем или на улицу, где порезвилась обезьяна?

Сэм улыбнулся.

– Нет и нет. Орангутанг был из зоопарка в Бронксе. Начинать надо оттуда. Скажем, что мы… Ну, не знаю, из журнала «Охрана дикой природы» или что-то в этом роде.

– Нет, лучше из «Нэшнл джиографик».

– М-м, ну ладно. – Сэм пожал плечами. – Это, конечно, неважно, но все-таки, почему не «Охрана дикой природы»?

– Потому что он принадлежит Обществу по охране дикой природы, которое курирует зоопарк. Это все равно что затеять расследование на ранчо Скайуокера[12]12
  Ранчо Джорджа Лукаса в Калифорнии.


[Закрыть] и заявить, что мы из журнала «Звездные войны: За кадром»[13]13
  Star Wars Insider – официальный журнал вселенной «Звездных войн».


[Закрыть]. Они сразу поймут, что мы врем. – С этими словами Дин сел в машину.

Сэм открыл дверцу и снова втиснулся на переднее сиденье.

– С каких это пор ты разбираешься в журналах о животных?

– Кэсси их выписывала.

Сэм усмехнулся. Кэсси была одной из бывших подружек Дина. Учитывая ее воинственный характер (Сэму хватило одной встречи с ней в Миссури), он совсем не удивился, узнав, что она поддерживает Общество по охране дикой природы.

Сэм достал карту, чтобы выяснить, как лучше всего проехать в зоопарк, и тут Дин спросил:

– Эй, а в этом зоопарке есть пингвины? Ну, как в «Мадагаскаре»?

– Те жили в зоопарке Центрального парка, – не поднимая глаз, ответил Сэм. – Но, думаю, в зоопарке Бронкса они тоже есть…

– Ага, но наверняка не такие крутые, как в «Мадагаскаре». Сомневаюсь, что они смогут захватить грузовой корабль или вступить в рукопашный бой.

– Дин, если они это смогут, у нас будет три работы…

Глава 4

Зоопарк в Бронксе, Нью-Йорк

16 ноября 2006 года, четверг

Клэр Хемсворт стряхнула травинки с логотипа Общества по охране дикой природы на своей голубой рубашке и направилась к павильону монорельса в той части зоопарка, которая называлась «Дикая Азия». В ноябре народу в зоопарке было не так много, но желающих прокатиться по «Дикой Азии» всегда хватало.

Клэр вспоминала мамины рассказы о том, какой захватывающей была «Дикая Азия» в конце семидесятых, когда только открылась. Но она не очень понимала, почему этот маршрут до сих пор так популярен. Монорельс был древним, и в свободно разгуливающих животных нет ничего особенного. Конечно, в каменном веке, когда ее мама была ребенком, увидеть животное на свободе было чем-то из ряда вон выходящим, но теперь-то этим никого не удивишь. А вагончики представляли собой просто куски пластмассы, думала Клэр, и в любой момент могли сойти с рельсов.

Впрочем, настроение у нее уже давно было ни к черту. После того происшествия со студентами ей постоянно приходилось общаться с репортерами, полицией и юристами, представлявшими Фордемский университет, и она очень, очень устала. Юристы были хуже всего – ладно еще копы и репортеры, они выполняли свою работу, но ей приходилось слушать еще и бред фордемских коршунов от юриспруденции – и все только потому, что погибшие ребята были их студентами. А ведь их убили даже не в кампусе!

– Простите, мисс Хемсворт?

Клэр закрыла глаза и вздохнула. За последнюю неделю примерно пятьдесят разговоров начинались с этих слов, и все они были похожи на чистку зубного канала без анестезии. Если это не кто-то из полиции или Общества по охране дикой природы, она тут же пошлет их куда подальше…

Клэр обернулась и увидела самого сексуального парня на свете.

Рядом с ним стоял еще один, но Клэр почти не обратила на него внимания. Она не сводила взгляда с того, кого заметила первым. У него были такие потрясающие карие глаза и самый сексуальный голос в мире, если это, конечно, он ее окликнул. Она сразу решила, что сделает все, о чем он ее ни попросит. Он был рослым, но не нависал над ней угрожающе, как обычно это делают высокие парни. Его непослушные волосы были аккуратно причесаны, и у него был симпатичный нос.

– Э-э, да… Я мисс Хемсворт. М-м, Клэр.

– Приятно познакомиться, Клэр, – сказал тот, что пониже. – Меня зовут Джон Мейолл, а это мой друг – Берни Уотсон[14]14
  Джон Мейолл и Берни Уотсон (John Mayall, Bernie Watson) – участники группы John Mayall & Bluesbreakers, исполняющей музыку в жанре блюз.


[Закрыть]. Мы из «Нэшнл джиографик»

Клэр оторвала взгляд от Берни Уотсона – чудесное имя! – и посмотрела на парня пониже с коротко стриженными волосами, голубыми глазами и ртом, который, казалось, постоянно усмехается. Это, кажется, Джон?

– М-м, хорошо. – И тут она вспомнила сообщение, которое получила от своего босса, Фриды. – Ах да! Фрида сказала, что вы хотели со мной поговорить. Чем могу помочь?

– Мы пишем статью об орангутанге, который убил студентов. Нам сказали, что это вы за ними ухаживаете.

– Если это вас не затруднит… – добавил Берни.

– Нисколько! – быстро ответила она, не желая, чтобы Берни уходил, но и не совсем понимая, зачем «Нэшнл джиографик» писать о таком. Фрида написала, что пресс-служба разрешила поговорить с ними, потому что еще остались вопросы по поводу заметки, которая вышла в понедельник, но Клэр было непонятно, почему им это интересно. – Это же не совсем, э-э-э… ваш формат? – спросила она.

Джон усмехнулся.

– Ну, нельзя же все время печатать только фотографии голых пигмеев.

Закатив глаза, Клэр проигнорировала Джона и посмотрела на высокого Берни с его проникновенными глазами.

– Так что вы, ребята, хотите знать? Я ведь уже тысячу раз рассказывала эту историю. Вы можете узнать все, что хотите, из газет.

– Там вечно все перевирают, – сказал Берни. – А мы хотим напечатать правду и рассказать, что орангутанг не виноват.

– О, Дин ни в чем не виноват!

Тот, что пониже, вдруг судорожно закашлялся, а потом спросил:

– Дин? Так зовут орангутанга?

– Ну, это я его так называю. Нам на некоторое время предоставили двух орангутангов из Филадельфии, и я назвала их Хэнком и Дином – знаете, в честь братьев Вентура[15]15
  «Братья Вентура» (The Venture Bros.) – американский мультфильм о двух братьях, которых объединяет страсть к приключениям.


[Закрыть].

– Мне кажется, Дин – замечательное имя для большого примата, как думаешь? – спросил Берни, глядя на Джона.

– Не совсем, – вполголоса ответил Джон, и Клэр стало интересно, что между ними происходит. Но тут Джон снова посмотрел на нее. – Клэр, вы можете еще раз рассказать, что произошло?

– Да, конечно.

Она чувствовала некоторую неловкость, поэтому повела двух репортеров к одному из деревянных столиков возле киоска. Набрав воздуха в грудь и стараясь не утонуть в глазах Берни, она рассказала все подробности: как Дин внезапно взбесился и начал прыгать как сумасшедший, а потом спрятался за камнем.

– После этого его некоторое время никто не видел – понимаете, мы не следим за ними круглосуточно, – а когда я пришла их с Хэнком кормить, то не смогла его найти. Вот только эти мальчики никогда не пропускают кормление, понимаете? Никогда.

Она почувствовала подступающие слезы и вытерла глаза рукавом голубой рубашки.

– Похоже, вы хорошо заботитесь о Хэнке и Дине, – заметил Джон. – Это так замечательно! Меня всегда впечатляла работа таких людей, как вы.

– Спасибо, – быстро ответила она и посмотрела на Берни. – И тогда я поняла: что-то случилось. Мы начали поиски. Бывает, животные сбегают, а Дин вел себя немного странно, но у нас очень хорошая охрана. И все-таки мы ничего не нашли.

Хорошая охрана – это мягко сказано. Аллана и Джимми уволили после того, как Дин сбежал.

Берни подался вперед, а Джон внезапно встал.

– В газете написано, что Дин попал в отдел по контролю над животными.

Клэр кивнула.

– Они сразу позвонили нам, потому что только у нас в городе есть два орангутанга. Мы вживляем нашим питомцам чипы с информацией, и меня отправили в отдел по контролю над животными. – Она вздрогнула от воспоминаний. – Боже, это ужасное место. Животных там держат в тесных металлических клетках, с ними плохо обращаются. Да, я знаю, что большинство из них как-то связаны с преступлениями, но… боже!..

Перед ее лицом появилась салфетка. Она подняла голову и увидела Джона, на его лице отражалось что-то похожее на заботу.

– Спасибо, – поблагодарила она, взяла салфетку и вытерла слезы. И даже почти улыбнулась: Джон очень старался.

Он снова сел рядом с Берни.

– И вы проверили чип.

– Ну да… Но мне и не нужно было, понимаете? Я знаю своего Дина. – Она вытерла салфеткой слезы, которые снова потекли по ее щекам. – Бедный малыш был до смерти напуган. Они взяли у него кровь на анализ и обнаружили там наркотик, представляете?

– Кто мог его накачать? – спросил Джон.

– Ну, очевидно, тот, кто хотел убить тех двух студентов.

Господи, какой же этот Джон идиот.

– Так Дин невиновен? – в голосе Берни послышалось облегчение.

Клэр покачала головой.

– Мы так боялись, что потеряем его. Иногда семьи жертв требуют, чтобы животных усыпили, и суд обычно встает на сторону потерпевших.

– Правда? – удивился Берни. – Это ужасно!

Клэр не смогла сдержать возмущение.

– Так почти всегда бывает! Животные – тоже часть нашего мира, но многие этого не признают. Я заочно учусь на юридическом и немного разбираюсь в законах.

– Здорово, – сказал Берни. – А я почти окончил юридический.

– Серьезно? А почему вы бросили?

Берни замешкался.

– По семейным обстоятельствам, – тихо ответил он. – Но я доволен тем, чем сейчас занимаюсь.

– Это здорово. И все-таки подумайте о том, чтобы вернуться. В наши дни многие юристы просто гребут деньги, представляя интересы крупных компаний, а нам нужны люди, которым не наплевать на этот мир, понимаете? А где вы учились?

– В Стэнфорде. Я писал там выпускную работу.

Клэр одобрительно присвистнула.

– А я в Нью-Йоркском университете. Жаль, что на учебу остается не так много времени, но это стоит денег и приходится много работать здесь.

– Уверен, вы справитесь. Вы, похоже, полны решимости, – сказал Джон.

– Так и есть, – быстро ответила Клэр и снова посмотрела на Берни. У него еще и мозги есть, раз он учился в Стэнфорде.

– Вы сказали: семьи жертв обычно требуют, чтобы животных усыпили, – сказал Джон, подчеркнув последнее слово так, будто никогда прежде его не использовал, и это показалось Клэр странным. – А в этот раз нет?

Она хотела еще расспросить Берни о его учебе, но Джон, похоже, был нацелен выполнить свою работу, и Клэр его понимала.

– Нет, Дину повезло. – Ей это кажется или Джон и правда морщится каждый раз, как она произносит имя орангутанга? – Оба студента были членами Общества по охране дикой природы, и их семьи проявили сострадание. Анализ крови подтвердил, что Дин был накачан наркотиками, и они не стали настаивать. А копы в тот день были в хорошем настроении и разрешили нам его забрать. – Она покачала головой. – Помню, однажды – кажется, в Миннесоте? – сурикат укусил ребенка, который был слишком глуп, чтобы обратить внимание на знак, запрещающий совать руку сквозь ограду. Семья ребенка отказалась сдавать анализ на бешенство, и зоопарку пришлось усыпить всю семью сурикатов.

– Сдается мне, усыпили не ту семью, – заметил Джон.

Клэр кивнула и снова уставилась в завораживающие глаза Берни.

– Так что Дин вернулся к нам, но мы пока не выпускаем его в природную зону.

– Почему?

– Шутите? Он же сильно травмирован. Я только что их кормила, и он не стал есть, пока я не ушла. Он не подпускает к себе Хэнка, не позволяет мне его обнять.

Джон открыл рот.

– Вы с ним обнимаетесь?

Клэр удивилась его вопросу.

– Конечно. Но сейчас, когда я пытаюсь его обнять, он… шипит.

Берни прикусил нижнюю губу, и Клэр нашла это очаровательным.

– Клэр, могу я попросить об одолжении?

– Конечно, – с готовностью ответила она. И, как ей казалось, с кокетливой улыбкой добавила: – Спрашивайте.

– Можно нам… Можно нам увидеть Дина?

Не это она надеялась услышать. Теперь придется его расстроить.

– Извините, но этого я не могу. Сейчас туда пускают только меня.

Джон наклонился вперед.

– Ну, а если вы скажете, что все нормально…

– Это не мне решать. К орангутангам пускают меня только потому, что я их дрессировщик. Из-за этого мы не можем отправить их обратно в Филадельфию. Извините, но у меня будут огромные неприятности, и… и мне больше не разрешат с ними видеться.

Берни был симпатичным, но не настолько. Хэнк и Дин были ее мальчиками, и она никому не позволит поставить под угрозу их отношения.

Даже Берни.

Они задали еще несколько вопросов, а потом встали. Это ее удивило и расстроило.

– Что ж, – сказал Берни, – спасибо за помощь. Если вспомните что-нибудь еще, позвоните мне, хорошо? – Он залез в карман и достал потрепанный клочок бумаги. – Извините, визитки закончились. Мы заказали их недели три назад, но до сих пор не получили.

В голове Клэр вдруг зазвучал тревожный звоночек. Почему они больше ничего не спросили? И ничего не записывали.

Но она все равно взяла номер его телефона – не полная же она дура. Может, удастся пообщаться с ним без его бестолкового приятеля.

Как-то слишком уж долго пожимая ее руку, Джон сказал:

– Приятно было с вами познакомиться, Клэр. Надеюсь, Дину станет лучше.

– Спасибо.

Она первая прервала рукопожатие, и парни направились к лестнице, по которой можно попасть в другие части зоопарка или к одному из двух выходов.

Ну, вот и все.

Взглянув на номер телефона с кодом 650, Клэр нахмурилась. Она была уверена, что офис «Нэшнл джиографик» находится в Вашингтоне, округ Колумбия, и телефонный код у них 202. А еще она знала, что 650 – телефонный код Калифорнии. Конечно, это мог быть код района Стэнфорда, ведь Берни там учился, но почему он не сменил его после того, как бросил университет и переехал в Вашингтон?

И почему они ничего больше не спросили о Дине или о наркотиках и не задали другие вопросы из списка Фриды?

Она покачала головой, встала и пошла к небольшой деревянной будке, где находилась касса у входа в «Дикую Азию».

– Привет, Клэр, – поздоровалась женщина в будке, ее голос глухо звучал за стеклянной перегородкой. – Что случилось? Кто эти парни, с которыми ты разговаривала? Тот, что пониже, такой сексуальный.

– Джина, можешь набрать Билла? Мне нужно с ним поговорить.

Билл был начальником службы охраны, и это он уволил Джимми и Аллана. Но как ни противно было это признавать, Клэр была уверена: ему надо знать о Джоне Мейолле и Берни Уотсоне.