Текст книги "Способные люди"

Потом они наконец поднялись из-за стола, и Анна увидела, как Фредде ущипнул Шарлотту за костлявую задницу, а она только хихикнула в ответ.

Когда они расстались у ресторана, Магнус молча смотрел вслед своим друзьям, пока они не скрылись из виду.

– Сейчас будут трахаться до одурения, – сказал он и рассмеялся.

Анна рассмеялась тоже, наблюдая за тем, как они исчезли вдалеке, но одновременно она позавидовала им. Они, похоже, не имели причин жаловаться на жизнь. Во всяком случае, они сами так думали.

– Пожалуй, нам следовало бы извиниться перед бедным официантом, – сказала она.

– Нет, только не нам, – ответил Магнус и обнял ее за плечи.

Она обхватила его за талию, а потом они направились в сторону станции. Обоим казалось непривычным идти через город, держа друг друга в объятиях. Они уже отвыкли от нежностей. Хотя Анне, пожалуй, не составило бы труда привыкнуть к этому снова, но она чувствовала, что никогда больше не сможет вернуться к нормальной жизни. При других обстоятельствах ей, пожалуй, удалось бы вытеснить Юхана из головы и подумать о возвращении к старому спокойному существованию с Магнусом и детьми, преодолев кризис среднего возраста. Но не после случившегося два дня назад.

Анна сильнее прижалась к Магнусу и прикусила нижнюю губу. Пожалуй, она все же могла бы время от времени хотя бы на несколько минут притворяться счастливой…

Глава 13

Среда, 2 октября

Вчерний воздух был прохладный и свежий. Юхану пришлось надеть более теплые лосины. Он какое-то время стоял на въезде во двор своего дома и пытался поправить их, но без особого успеха. Пояс лосин начинал елозить вверх и вниз по телу при каждом шаге. Они явно не подходили к его фигуре. Убедившись в тщетности своих усилий, он медленно побежал к спортивной площадке. Марта приготовила чечевичную кашу, которая до сих пор напоминала о себе кисловатой отрыжкой.

Площадка оказалась почти пустынной. Только несколько мужчин стояли там и с умным видом переговаривались друг с другом, очевидно, отдыхая перед очередным забегом.

Он пробежал мимо, а потом, стоя на перекрестке перед красным сигналом светофора, прыгал на месте, стараясь поддержать тонус. Анна написала, что будет ждать его у прудов наверху, у беговой дорожки, и до назначенного времени осталось всего несколько минут. Чуть больше недели назад они начали бегать вместе, и каждый раз с нетерпением ждали, когда им представится очередная возможность. Сейчас, стоило ему вспомнить об этом, из памяти сразу же всплывала их последняя встреча, которая разрушила все.

Загорелся зеленый свет, и, миновав дорогу по переходу, он пробежал через расположенную у часовни и кладбища парковку и устремился в лес. Ему хотелось максимально взвинтить темп, только бы не думать ни о чем.

Поднимаясь по склону холма, он чуть не столкнулся со стоявшим на тропе Рикардом, местным чудаком, мужчиной лет тридцати, со стрижкой маллет и очками в оправе «авиатор». Юхан не знал, вошла ли эта прическа снова в моду, но подозревал, что такие пустяки, наверное, мало интересовали Рикарда. Он производил впечатление человека, постоянно витавшего в облаках. Если Юхан приходил с работы раньше времени или оставался дома из-за болезни, то обычно видел, как Рикард прогуливается по окрестностям, словно его жизнь протекала по каким-то особым, известным ему одному правилам. В любом случае чудак вряд ли трудился в офисе, если вообще хоть где-то работал. Может, он зарабатывал себе на хлеб, играя в покер в Сети или создавая компьютерные программы на дому. При таком распорядке дня он с одинаковым успехом мог иметь психические отклонения и жить дома с мамой или быть миллиардером, создавшим игру, которую обожает полмира. Но, скорей всего, относился к какой-то промежуточной категории.

Юхан никогда прежде не разговаривал с ним, поскольку не имел желания общаться с человеком, круглый год ходившим в одной и той же грязной куртке, но на этот раз Рикард сам махнул ему рукой и улыбнулся, обнажив белые зубы. Юхану пришлось сбавить темп.

– Привет, – сказал Рикард. – Ты еще не разобрался со своей машиной?

– Я просто бегаю, – буркнул Юхан.

– Да, я вижу. Но ты, значит, еще не разобрался со своей машиной?

– С машиной?

– Да. Зачем ее моют среди ночи?

Вопрос ошарашил Юхана.

– Мы врезались в косулю, когда возвращались из командировки, – сказал он.

– Мы?

– Я и мой коллега.

– Мне просто это показалось странным, – сказал Рикард и снова улыбнулся. – Все же происходило ночью. Тогда грязные пятна все равно невозможно разглядеть.

– Но я догадывался, что они там будут, – сказал Юхан.

Ему стало не по себе, поскольку его собеседник прямо излучал любопытство.

– Ты выглядел ужасно испуганным.

– Я, знаешь ли, не каждый день сбиваю косуль, – ответил Юхан и напрягся.

Скорей всего, даже со стороны было заметно, что он нервничал. Да и голос, пожалуй, выдавал его.

– Нет, дело не в этом. Было похоже, что ты паниковал.

– Ладно. Думай, как хочешь.

Рикард опять улыбнулся и еле заметно покачал головой, словно прикидывал, что Юхан сейчас на самом деле сказал.

– Лампа в гараже ведь горела, поэтому какую-то грязь ты, пожалуй, все равно видел, – пробормотал он, словно пытаясь неловко сгладить ситуацию.

– Да, точно, – подтвердил Юхан.

– Но почему у тебя было такое грязное лицо?

– Что?

– Оно было измазано чем-то жидким. Темным. Ты где-то испачкался.

– Мы оттащили косулю с дороги, – сказал Юхан.

– То есть это была кровь?

– Пожалуй. Я не помню.

Юхан воровато оглянулся по сторонам. К счастью, никого поблизости не было.

– А что ты сам делал на улице среди ночи? – спросил он.

– Мне захотелось прогуляться, – ответил Рикард.

– Ну вот, теперь ты все знаешь, – сказал Юхан.

– Пожалуй, – согласился Рикард. – Просто мне все это показалось очень странным, то, как ты посреди ночи мыл машину, и, судя по твоему виду, пребывал в дикой панике.

И он посмотрел Юхану прямо в глаза.

– Забудь про мою машину, – прорычал Юхан. – С ней все нормально.

– Ладно, ладно. Я просто спросил, – сказал Рикард. – Наверное, в этом и правда нет ничего плохого.

Лосины сползли вниз, Юхан схватил их за пояс и попытался подтянуть вверх. Он увидел, как Рикард ухмыльнулся.

– Людям порой нужна компания, – сказал Рикард и улыбнулся еще шире, обнажив некрасивые десны. – Мы, пожалуй, могли бы бегать вместе, ты и я?

Он откинул голову назад и громко расхохотался. Его смех был таким выразительным, что Юхан в конце концов тоже улыбнулся. Никто ведь не мог так смеяться по-настоящему, только какой-нибудь мерзкий разбойник в детском фильме. Но никак не нормальный человек.

Рикард замолчал столь же быстро и неожиданно, как и расхохотался. Потом он просто стоял и таращился на Юхана, пытавшегося взять себя в руки.

Юхан не знал, что ему еще сказать. Но Рикард явно не собирался продолжать разговор. Он развернулся и начал спускаться по склону.

Юхан на несколько минут опоздал к пруду. Анна, одетая в длинную толстую куртку, уже стояла там и курила. Она явно и не собиралась изображать из себя любительницу бега.

– Мне сейчас встретился очень странный сосед, – сказал Юхан.

Он не знал, о чем еще говорить. Анна выглядела сердитой. Раньше ему не составляло труда болтать с ней на любую тему, но сейчас он не находил нужных слов.

– Послушай, те сообщения, которые ты прислал… – начала она, но потом резко замолчала.

Он ждал, но Анна лишь продолжала курить с усталым выражением лица.

– Я рад видеть тебя, – сказал он наконец.

До него дошло, что Анна тоже мучительно пыталась найти нужные слова. Природа также не благоволила к ним. Было холодно, ветрено, шел мелкий дождь, и Юхан чувствовал себя голым и беззащитным в своем неудобном спортивном наряде.

– Я скучал по тебе, – продолжил он.

– Я тоже, – ответила он.

– Как ты себя чувствуешь?

– Отвратительно. Я не понимаю, как взять себя в руки.

– Как дела с семьей? – спросил он, надеясь, что Анна не вспомнит о его дурацкой болтовне в машине и не воспримет его вопрос как угрозу.

– Я чувствую себя еще более плохой матерью, – ответила Анна. – А еще не могу ни на секунду забыть о случившемся.

– Я понимаю. Я сбежал с работы, сказав, что моя мать умерла. Даже не слышал толком, что мне говорили.

Анна начала плакать, Юхан подошел и обнял ее. Он уткнулся носом ей в волосы. Хотел дышать ее запахом, который так любил, но она, к сожалению, пахла сигаретным дымом. Они стояли так какое-то время, а потом поцеловались. Страсть проснулась в них, и они начали неистово ласкать друг друга. У Юхана даже затеплилась надежда в груди. Но могло ли все стать как прежде?

– Пойдем в наши кусты? – спросил Юхан, словно объявил давно отработанную программу.

Анна улыбнулась и пожала плечами. Ее улыбка выглядела более усталой, чем всегда, но, как и прежде, была необычайно теплой.

– Почему бы и нет? – сказала она.

Они направились к зарослям, где обычно уединялись раньше, когда оба выходили на пробежку. Никто из них никогда прежде не был в столь хорошей физической форме, как в первые полгода после начала романа. Они бегали три раза в неделю и встречались на освещенной дорожке, неподалеку от нее рос раскидистый куст, где они могли надежно спрятаться. И Юхан, и Анна обожали эти свидания, и порой с извращенным удовольствием фантазировали о том, что было бы, обнаружь их кто-то из тренировавшихся в том же парке соседей или знакомых. Раньше Юхан никогда не осмелился бы заниматься сексом в общественном месте. Он был слишком стыдливым для таких вещей. Но с Анной все было по-другому.

Сейчас, пробираясь сквозь заросли, Юхан, однако, не ощущал особого возбуждения, более того, ему казалось, что сама природа старалась предостеречь их от необдуманного поступка. Мелкие, острые шипы кололи ему ноги сквозь лосины, ветровка то и дело цеплялась за ветки.

– С тобой все нормально? – спросил Юхан, когда они добрались до места.

– Да… вроде, – ответила Анна.

Благодаря плотной куртке ей путешествие сквозь заросли далось легче.

– Я только немного с похмелья, – продолжила она и убрала прядь волос с лица.

Он начал осторожно гладить ее бедро.

– Я не знаю, – пробормотала Анна, и Юхан не понял, касалось ли это его действий, или таков был ее ответ на его немой вопрос, не собиралась ли она сказать что-то. Она не убрала в сторону его руку, но и никак не дала ему понять, ждет ли продолжения.

– Ты хочешь поговорить? – спросил он, втайне надеясь, что она промолчит и просто уже хоть как-то отреагирует на его ласку.

– Продолжай, – пробормотала она и сделала пару глубоких вдохов, но потом не отстранилась от него, а обхватив одной рукой ниже спины, засунула ее к нему в лосины.

– Да?

Юхан поцеловал Анну в губы, но они оказались слишком сухими. Он обхватил ее за ягодицы и начал массировать их. Она тяжело дышала, что могло свидетельствовать как о возбуждении, так и о раздражении. Он хотел от нее больше страсти, какую она демонстрировала еще совсем недавно, когда они, забыв об осторожности, давали волю рукам прямо на беговой дорожке. Но ведь тогда ей это нравилось, не так ли? Юхан сунул руку ей в брюки, и Анна глубоко вздохнула, чем слегка привела его в замешательство.

«Но она же отвечает на поцелуи», – подумал он и, ослабив объятия, взялся за молнию ее куртки.

– Нет, – сказала Анна и, отвернувшись, одним движением задрала куртку вверх и зажала под мышками.

– Опусти брюки, а я буду держать куртку, – добавила она и наклонилась вперед.

Все это выглядело не лучшим образом, но он подчинился. Расстегнул ее черные джинсы и спустил их. Ягодицы Анны казались серыми и безжизненными в темноте. Это зрелище не добавило Юхану страсти, но он все равно стащил до колен свои лосины. Член оказался холодным и маленьким. Он сделал несколько попыток войти в нее, но безуспешно. Им обоим не хватило желания, так он решил. Они, конечно, хотели друг друга, но недостаточно сильно. Во всяком случае, если говорить о нем.

– Ничего не получится, – констатировал наконец он. Анна не ответила, она просто опустила куртку, выпрямилась и натянула брюки.

– Извини… – пробормотал он.

Когда он привел в порядок свою одежду, Анна посмотрела на него.

– Я написала тебе, когда была пьяная, – призналась она.

– И что это значит?

– Пожалуй, я поступила глупо, согласившись встретиться. Я не знаю… Все так сложно… У меня какое-то странное чувство.

– Оно касается нас?

– Нет, вообще всего.

Юхан чувствовал примерно то же, но подумал: если Анна писала свои сообщения даже будучи пьяной, она все равно думала о нем, а значит, он не был ей безразличен. Где-то в глубине души она, пожалуй, в любом случае желала, чтобы все осталось как прежде.

– Нам все равно стоило поговорить, – продолжила Анна. – Но, честно, я не знаю, что должна сказать… Да я даже не знаю, с чего мне начать.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Юхан.

– Мы же ни с кем не можем поговорить о произошедшем, – ответила она. – У меня голова идет кругом. Я не могу так…

– Не можешь как?

– Я не могу думать ни о чем другом. Не могу даже в сортир сходить, не вспомнив о ней. И о том, что мы сделали.

Анна вздохнула и посмотрела в сторону прогулочной дорожки.

– Я тоже постоянно думаю о ней, – признался Юхан, и ему стало стыдно, поскольку это было ложью, потому что он главном образом думал о себе. – Кажется, вот-вот сойду с ума.

– Нам есть что терять, – вздохнула Анна. – Мы должны просто-напросто научиться жить с этим. Вот только я не понимаю как. Но нам это необходимо.

Порыв холодного ветра прорвался сквозь заросли, и ветки, оказавшись на какие-то мгновения в его власти, с шумом закачались.

– Наверное, нам лучше прекратить всякие контакты, – продолжила Анна. – У меня такое чувство, словно от этого станет только хуже. Я думала, все будет иначе, но сейчас уже особо не верю в это. Мне чертовски хочется поговорить, но слишком больно видеть тебя.

– Больно? Как это может причинять тебе боль?

– Да мне вообще все кажется неправильным. Такое ощущение, словно от былых чувств не осталось и следа. И я ужасно жалею об этом. Я вообще зря тебе написала. – Анна с такой грустью посмотрела на Юхана, что ему стало не по себе.

– Тогда пошли, – буркнул он.

Он позволил Анне первой выбраться на дорожку и смотрел ей вслед, пока она не исчезла среди зарослей.

Потом, подождав еще несколько минут, он начал пробираться среди уже потерявших всю листву кустов.

Глава 14

Придя домой, Анна сразу же пошла в душ. Как обычно после встречи с Юханом, она сделала воду очень холодной и заставила себя долго стоять под ледяными струями. На этот раз она, однако, чувствовала себя как-то особенно грязной. Зачем, черт возьми, ей понадобилось снова обижать его?! Ее мучили угрызения совести, к которым примешивалась грусть. Анна надеялась на что-то иное, на понимание, которое должно было установиться между ними. Они по-прежнему были неразрывно связаны друг с другом, хотя сами и не желали этого.

Шампунь почти закончился. Магнус, конечно, забыл купить свой собственный и использовал ее.

– Ты тоже иногда можешь брать мой шампунь, – обычно отвечал он на претензии и делал вид, словно не понимал, что ее шампунь был гораздо лучше той бурды, которую она покупала для него в магазинах сети «Виллис».

Анна откинула голову и принялась пить прямо из душа. Тело почти привыкло к холоду, но она чувствовала, как вся кожа покрылась мурашками.

В груди сдавило с новой силой, и она сделала воду еще холодней в надежде прогнать подступающую панику, грозившую вот-вот накрыть ее с головой. Вода стала ледяной. Им следовало, конечно, сразу же позвонить в полицию. А ей принять развод как что-то неизбежное. Это же просто был несчастный случай. Им требовалось взять ответственность за содеянное, и неважно, как бы это отразилось на Сикстене.

Почему Бог не наградил ее умом? Принимала ли она хоть раз в жизни разумное решение?

Когда они познакомились, Магнус казался ужасно забавным. Он был членом студенческого союза и, как и все в этой компании, носил дурацкий комбинезон. Однако он сильно выделялся среди друзей: был диджеем инди-клуба гуманитарного института, где все обычно тусовались. Анна до сих пор не могла без волнения вспоминать, как тусила в клубе, кружилась там в черной юбке с большими белыми горошинами под песню «Common People» группы Pulp. А какие парни за ней тогда бегали… Настоящие звезды, пусть и местного разлива.

Магнус тоже вроде как имел звездный статус. Хотя, скорее, он был настолько высокого мнения о себе, что искренне верил, будто одно его присутствие озаряет любое помещение, куда бы он только ни входил. Одно время он пользовался большим успехом, и даже провел годовое исследование для местного приложения крупной вечерней газеты. Анна немного удивилась, когда он позвонил ей и прямо заявил, что она ему нравится и что он с удовольствием выпил бы с ней пива в одном из восточно-европейских кабаков, популярных в то время…

В дверь ванной постучали.

– Анна! Сири надо покакать прямо сейчас, – сказал Магнус. – Ты слишком долго занимаешь ванную.

Она вышла из душа и завернулась в полотенце, прежде чем открыла дверь.

Сири уже сняла колготки и сразу поспешила к унитазу.

– Займись ею, мне нужно зубрить, – сказал Магнус.

– Конечно, – ответила Анна и повернулась к дочери.

Та уже приступила к решению своей проблемы. Она явно с трудом дотерпела.

– Готово! Вытирай! – крикнула Сири спустя несколько секунд, и Анна подчинилась.

Дочери следовало бы сделать это самой, поскольку в школе она успешно справлялась с данной задачей, но Анна не стала ругаться из-за такой ерунды, в этом ведь не было ничего страшного.

Они вместе спустились на первый этаж. Магнус сидел на диване в гостиной и массировал виски, наклонившись над толстой книгой на английском языке.

– Послушай, любимый. Мой шампунь… – начала Анна. Магнус заерзал на месте.

– Может, мы обсудим это как-нибудь в другой раз? – буркнул он раздраженно, словно она позволила себе что-то лишнее. – Сейчас не та ситуация. Неужели трудно понять?

– Успокойся тогда, – сказала она, а он сердито фыркнул в ответ и опустил взгляд в свою книгу. И Анна поняла, что муж будет вне доступа для нее весь остаток вечера.

– Я уложу детей, – сказала Анна мужу, но он лишь кивнул, не поднимая головы от учебника.

– Сири и Сикстен, пора чистить зубы, – крикнула Анна, и сверху, со стороны детской комнаты, тут же раздался громкий топот.

Он усилился, когда достиг лестницы, а потом Анна услышала шум падения и громкий вой. Это был Сикстен. Анна устремилась к месту происшествия.

Она опустилась на колени, прижала маленькое тело сына к себе и утешала его так, как только могла. Он ударился головой и, вероятно, в том месте должна была появиться большая шишка, но по-настоящему разревелся, только когда она подошла.

Сири тоже начала плакать. На самом деле они боролись за мамино внимание, и ей это льстило, тем более что ее объятий всегда хватало для обоих. И сейчас, прижимая детей к себе, Анна испытала всепоглощающее счастье. Малыши действовали лучше любых антидепрессантов, она знала это из собственного горького опыта. Слезы навернулись на глаза, и Анне пришлось сглотнуть подступивший к горлу комок, поскольку у нее перехватило дыхание. Она получила такое удовольствие, когда теперь сидела на полу и обнимала детей, что мысленно даже поблагодарила Бога за то, что еще могла испытывать столь сильные чувства. Ведь после страшного происшествия на дороге она уже начала бояться, что очерствела душой до конца жизни. Но, похоже, детей эти изменения не коснулись, а ничего другого в принципе ей и не требовалось.

– Мы разрешим Сикстену выбрать книгу? – спросила она дрожащим голосом.

Сири кивнула, а Сикстен обрадовался:

– Я хочу про пиратов!

Анна лежала между детьми в ее и Магнуса кровати, пока читала, заснули малыши быстро. Как же умиротворяюще они сопели! И все это она могла потерять теперь, когда уговорила Юхана не звонить в полицию после происшествия. Ей стало стыдно, что она не испытывала никаких чувств к бедняжке, а думала только о себе и своих детях. Но она же была матерью, и ее равнодушное отношение к чужому человеку, вероятно, имело чисто биологическое объяснение. А ее любовь к собственным чадам, наверное, просто пересиливала эмпатию к постороннему. Это объяснение казалось логичным, даже если она при этом отвратительно себя чувствовала. Та женщина, возможно, тоже имела детей, но у Анны осталось о ней только слабое воспоминание. Словно бедняжки никогда не существовало по-настоящему. Вот только печальные последствия их поступка могли стать самыми что ни на есть реальными. Тело, правда, еще не нашли. Во всяком случае, Анна не видела пока в газетах объявлений о розыске. Не странно ли это?

Может быть, женщина была одинока, и у нее не было детей, которые сейчас с отчаянием ищут свою мать?

Она пыталась утешить себя этой мыслью, поскольку, если бы увидела хоть одну-единственную фотографию семейства несчастной, весь ее мир уже по-настоящему обратился в прах. Тогда она точно сошла бы с ума или наложила на себя руки, поскольку не смогла бы жить с такой тяжестью на душе. Она и сейчас-то едва справлялась.

Анна вдохнула аромат детских волос и попыталась думать только о том, как хорошо они пахли.

Потом она, похоже, заснула, и ее разбудил собственный громкий храп.

Она прокралась на кухню. Из гостиной доносились тяжелые вздохи Магнуса, чередовавшиеся с приглушенными разочарованными восклицаниями. Анна подошла к подставке для вина и открыла бутылку красного, которое им подарили какие-то знакомые. Она принесла бокал и, сев за круглый белый кухонный стол, наполнила его почти до краев.

Вино показалось ей слишком слабым, но она решила, что оно вполне подходило для ее цели – заглушить все мысли и чувства. Она опустошила бокал и наполнила его снова. Ничто не подавляло страх столь эффективно, как два бокала вина, но на том она пообещала себе остановиться.

Магнус вздохнул еще раз, а ее правый большой и указательный пальцы привычно потянулись к левой руке в поисках обручального кольца.

Но его там не оказалось.

Сначала Анна удивилась, ведь обычно никогда его не снимала. Было ли оно на пальце днем? Этого она не могла вспомнить.

Страшная мысль поразила ее словно гром среди ясного неба. Это казалось невероятным, просто невероятным… Но вдруг кольцо осталось в лесу, в том месте, где они спрятали женщину. Это было, конечно, невозможно. Она наверняка раньше бы обнаружила пропажу. Или нет?

Анна даже не помнила, когда видела его в последний раз. Может, сняла в отеле? Или положила в карман куртки?

Она одним глотком опустошила второй бокал, а потом направилась в прихожую и проверила свою верхнюю одежду. Пусто. Возможно, она крутила его, сидя на диване в один из вечеров, и там обронила. Или это произошло на беговой дорожке. Оно слишком сильно болталось на пальце в последнее время.

Она направилась в гостиную к Магнусу.

– Я потеряла обручальное кольцо, – призналась Анна. – Ты не мог бы проверить, может, оно закатилось за подушки.

Магнус угрюмо посмотрел на жену и с шумом закрыл свой учебник.

– О’кей, – буркнул он и начал убирать подушки, так что они с глухим стуком приземлялись на пол.

Анна подошла и ощупала края дивана. Кольца там не было.

– Тогда, пожалуй, я положила его на комод, когда отправилась на пробежку, – сказала она и получила недовольный вздох в ответ.

Анна поднялась на второй этаж и тихо прокралась в спальню, где на двуспальной супружеской кровати спали дети. Она проверила комод. Снова ничего. «Кольцо, конечно, могло упасть и за него», – подумала Анна и начала как можно осторожней отодвигать комод. Он был слишком большой и тяжелый, и она ругалась про себя, пытаяась справиться с подступающей паникой, но картинка с маленьким кольцом, лежавшим во мху, неотступно преследовала ее.

– Мама? – спросил Сикстен. – Что ты делаешь?

– Ищу одну вещь. Спи, – шепотом ответила она. Малыш повернулся на другой бок и, к счастью, тут же заснул. Ей стало интересно, а просыпался ли он вообще.

Она поспешила вниз, в ванную, но кольца не было и там, не нашла она его ни в шкатулке для украшений, ни в гардеробе.

– Может, ты прекратишь бегать кругами, как привидение, – сказал Магнус с дивана. – Ты чертовски мне мешаешь.

– Но кольцо же пропало!

– Приятно, что ты так беспокоишься, но ты найдешь его завтра. Когда будет светло. Ты, наверное, положила его на какую-нибудь полку.

«Он наверняка прав», – подумала Анна. В любом случае на девяносто процентов. Иначе она среагировала бы раньше. Вне всякого сомнения. Но ей никак не удавалось вспомнить, видела ли она кольцо после того страшного вечера в лесу… «Оно лежит там», – внезапно решила она. Лежит там и ждет, когда его найдут.