Текст книги "В море – дома, на берегу – в гостях. Записки моряка дальнего плавания"

Итак, 1956 год. Нам предстояло работать в Северном морском пароходстве.

Мы получили направление и прибыли в отдел кадров. Нас направили на разные суда пароходства. Меня – на теплоход «Волга» (старое название «Александр Косарев», построен в Голландии в 1936 году). В отделе кадров нам сказали, что нас пока к самостоятельной работе не допустят, так как надо иметь так называемый рабочий диплом. А чтобы его получить, надо быть практикантами радиооператора на судах дальнего плавания 6 месяцев. Мы это положение знали, и каждый приступил к плавательской практике.

Получив приказ в отделе кадров пароходства, я прибыл на теплоход «Волга», который стоял на Бакарице и грузился народнохозяйственными грузами назначением в арктический порт Тикси. Это было 16 июля 1956 года. Капитаном был Б. Г. Ревуненков. На судне меня поселили в двухместную каюту. Начальника радиостанции на судне не было.

Теплоход «Волга» способен перевозить любые грузы, кроме наливных

Судно мне очень понравилось. В те годы в пароходстве теплоходов было мало, в основном старые пароходы (угольщики), буксиры и лихтера.

Пока судно стояло в порту под погрузкой, я на берег не ходил. Перед самым отходом прибывает начальник судовой радиостанции Виктор Михайлович Соболев. Я ему представился, что прибыл для прохождения плавательской практики на 6 месяцев.

Виктор Михайлович меня хорошо принял и подробно ознакомил с радиорубкой и приборами, которые обслуживает начальник радиостанции.

Поручил мне после окончания погрузки поднять антенны, проверить их крепление. Кроме этого, поручил мне съездить в пароходство в службу связи и получить УКВ-радиостанцию и доставить ее на судно.

В те годы в Арктике все суда держали связь с ледоколами только по УКВ-связи, причем на закрытых каналах связи, которые знал только начальник радиостанции.

Радиорубка теплохода «Волга»

Вся радиоаппаратура на судне была старая американская, типа «Моккей радио». Такую радиоаппаратуру в мореходной школе мы не изучали.

Виктор Михайлович показал, как включаются радиопередатчики средних и коротких волн, а также как работает аварийный радиоприемник и радиопередатчик. Обратил особое внимание на то, что они работают только от аккумуляторов. Наша обязанность была внимательно следить и постоянно проверять, чтобы они были всегда заряжены и имели напряжение 24 вольта.

Судно закончило погрузку, на борт прибыл лоцман, и мы вышли в море.

Всего в мире 63 моря, из них 25 – в Тихом, 16 – в Атлантическом, 11 – в Индийском и 11 – в Северном Ледовитом океанах. Северный Ледовитый океан – наименьший по площади океан Земли, расположен полностью в северном полушарии. Площадь океана 14,75 млн квадратных километров, средняя глубина – 1225 м.

Море – часть Мирового океана – большое водное пространство, ограниченное с одной или нескольких сторон сушей и отделяемое от самого океана островами или возвышенностями подводного рельефа.

Итак, впереди нашего пути были Белое, Баренцево моря. Затем Карское море – это уже Арктика. Ледовая обстановка позволяла идти самостоятельно. Капитан дал руководству морских операций Западного сектора Арктики радиограмму, что идем из Архангельска с грузом в Тикси. Получили ответ: пока в районе Диксона ожидайте формирование каравана. В эти годы был самый массовый завоз народнохозяйственных грузов в Арктику. Не зря моряки называли рейсы в Арктику из Архангельска НАПРАВО или НАЛЕВО: если суда, выходя из горла Белого моря, поворачивали НАПРАВО, это значило – арктический рейс, а если НАЛЕВО, то с пилолесом – в Европу.

Теплоход «Саянылес»

Так вот, мне приходилось поворачивать направо около 20 лет ежегодно. Мне особенно нравились рейсы в Арктику. За эти годы пришлось завозить грузы на Новую Землю, в портопункты Ненецкого автономного округа – в Пешу, Ому, Чижи, Шойну, Амдерму, Дудинку, Игарку, на Диксон, на многие метеостанции, которых в Арктике было сотни. Кроме этого, в восточную часть Арктики – в Хатангу, Тикси, Певек.

Начальник радиостанции Виктор Михайлович проверил мое умение работать на ключе, а также знание всего радиокода и разрешил мне в ночное время нести радиовахту на частоте 600 метров, на которой постоянно несут вахту радисты всех судов, находящихся в морях и океанах. На этой частоте вызывается судно береговой радиостанцией и дается указание для приема и передачи радиограммы с переходом на другую частоту, например, 480 кгц. Неся вахту на частоте 600 метров, я обязан был слушать наличие сигнала СОС. Если таковой появлялся, должен был немедленно вызвать начальника радиостанции. В этом рейсе такого вызова не было. Считаю необходимым рассказать читателю, что же такое сигнал СОС, его историю и назначение. SOS (СОС) – международный сигнал бедствия в радиотелеграфной (с использованием азбуки Морзе) связи. Сигнал представляет собой последовательность «три точки – три тире – три точки», передаваемую без каких-либо межбуквенных интервалов (…–…).

Таким образом, эта девятизначная группа представляет собой отдельный символ азбуки Морзе. Буквенное сочетание «SOS», связанное с этим сигналом бедствия впоследствии, является произвольно выбранным из нескольких возможных буквенных или буквенно-числовых последовательностей, из которых может быть составлен этот девятизначный символ, поскольку данная последовательность удобна для запоминания. Фразы, за аббревиатуру которых сигнал ошибочно принимается, такие, как Save Our Sons / Save Our Spirits (спасите наши души), Save Our Ship (спасите наш корабль), Swim Or Sink (плывите или утонем), Stop Other Signals (прекратите другие сигналы), а также русское – «Спасите от смерти», появились уже после того, как сигнал стал использоваться в международной практике.

В голосовой связи сигнал «SOS» не применяется, сигналом бедствия служит «Mayday».

В 1903 году на первой Международной радиотелеграфной конференции в Берлине, в работе которой принимали участие представители России, Австро-Венгрии, Франции, Англии, Испании, Италии, США, одним из первых вопросов был вопрос о принятии единого радиосигнала о бедствии. Был предложен сигнал SSSDDD. Но конкуренция взяла свое, и соглашение не было принято, но для судов, на которых была аппаратура фирмы «Маркони», за сигнал бедствия были приняты три буквы – CQD.

По видимому, эту букву выбрали потому, что с неё начинается английское слово «danger» (опасность). Спустя четыре года в Берлине состоялась вторая радиотелеграфная конференция, на которой было предложено утвердить выше названный сигнал как международный сигнал бедствия. На это последовало серьезное возражение, т. к. первые две буквы предложенного сигнала совпадали с буквами общего радиотелеграфного вызова железнодорожной телеграфной связи – CQ.

Поэтому германская фирма «Арко» предложила комбинацию букв SOE. Это предложение также было отклонено, т. к. буква Е в азбуке Морзе передается одной точкой и при помехе ее трудно уловить. Поэтому было предложено заменить эту букву буквой S, что и было поддержано членами конференции.

Этот сигнал представлял собой три точки, три тире, три точки, был достаточно ритмичным и хорошо воспринимался на слух, его трудно было спутать с чем-либо другим.

Но фирма «Маркони» продолжала упорствовать, и в системе своих станций продолжала пользоваться только сигналами SQD.

И только такая страшная трагедия, как гибель «Титаника», сломила упрямство фирмы. Судовой радиотелеграфист безуспешно передавал сигнал SQD, пока его помощник не посоветовал ему передавать сигнал SOS.

Именно на этот сигнал откликнулись несколько судов, находившихся в этом районе.

…Итак, идем в Арктику. Зашли в Карское море, сразу почувствовали арктический воздух – чистый, свежий, прохладный. Карское море для понимания Арктики – бассейн ключевой, так как это море как бы является транзитными воротами Арктики.

Радиорубка находилась на ботдеке на верхней палубе. Я не закрывал дверь и наслаждался прекрасным морским воздухом. Мне казался он каким-то необычайно вкусным.

Погода замечательная, тихая морская гладь. В радиоэфире слышу разговоры судов (азбукой Морзе), находящихся в далекой и ближней Арктике. С нетерпением жду, когда же мне посчастливится поработать с береговой радиостанцией или с ледоколом.

Капитан Борис Григорьевич Ревуненков принес радиограмму для передачи ее руководству Западного сектора Арктики, штаб которого находился на острове Диксон. Руководителями Западного сектора Арктики были известные капитаны Майнагашев, Бурков.

Капитан сообщает о времени подхода теплохода к Диксону и запрашивает, когда и как нам двигаться дальше, будет ли формироваться караван.

Эту первую радиограмму мне доверил Виктор Михайлович передать на Диксон. С большим волнением взялся за ключ и стал вызывать радиостанцию Диксона. Радист сообщает мне, чтобы я перешел на другую частоту – он готов принять от нас радиограмму. Следует отметить, что все радисты арктических радиостанций были асами, скорость приема и передачи у них доходила до 150 знаков в минуту. А я – только 60. Сообщил ему, что за ключом практикант. Он отвечает: «Давай передавай». Весь текст передал. Он ответил, что принял. Закончив работу, я заметил, что весь в поту. Еле-еле оторвал руку от ключа.

Виктор Михайлович сидел на диване и улыбался:

– Ну что, Маркони? Ты думал, что работа радиста – так себе? А почему же весь вспотел?

Прошло уже 50 лет, а я помню эту первую радиограмму, которую передал самостоятельно.

…Наступает время тишины. Радисты напряженно вслушиваются в молчаливый эфир – нет ли сигналов от терпящих бедствие судов. В эфире привычные шумы исчезают ровно на три минуты. Спустя мгновения эфирная жизнь вновь оживает. На суда из своих пароходств (радиоцентров), а также с береговых радиостанций летит информация о погоде, ледовой обстановке, указания о новых рейсовых заданиях и т. д. – с судов ежедневные диспетчерские сводки. Экипажи знают: чтобы ни случилось, их всегда услышат в эфире. Большая земля придет на помощь.

Значение радиосвязи для морского судоходства страны трудно переоценить. Уже много десятилетий она – незаменимая помощница в деле обеспечения безопасности мореплавания и охраны человеческой жизни на море, в оперативно-диспетчерском управлении флотом. Да и в создании здоровой психологической обстановки в море радиосвязь играет не последнюю роль, ведь возможность сообщить своим родным и близким или получить от них радиограмму помогает легче переносить тяготы морской жизни и разлуку с близкими.

С 15-й по 18-ю и с 45-й по 48-ю минуты каждого часа в режиме Морзе прекращается работа на всех частотах, а радисты морских и береговых радиостанций напряженно вслушиваются в эфир. Это и есть «минуты тишины».

Сейчас прогресс в области средств связи и навигации шагнул очень далеко: есть коротко– и ультракоротковолновая связь, радиолокация и навигация и многое другое. Но откуда и когда появилась радиосвязь на флоте, сейчас уже мало кто задумывается.

Наверное, интересно будет моим читателям рассказать самые интересные факты о том, как радио с момента создания его великим гением русского физика А. С. Попова проложило себе дорогу на морском флоте. Мы остановимся лишь на начальном, но очень важном этапе становления радиосвязи на флоте, охватывающем небольшой период, – с 1900 по 1917 год. Именно в это время радиосвязь прошла свой путь от опытного до массового и обязательного внедрения на флоте. Осенью 1901 года по инициативе А. С. Попова была создана первая линия радиосвязи для нужд речного судоходства в Ростове-на-Дону между портом и плавучим маяком в дельте Дона. До этого летом 1901 года А. С. Поповым были усовершенствованы им же созданные и испытанные на Балтийском флоте (на учебных кораблях «Африка» и «Европа») в 1897–1898 гг. радиостанции. Он испытал их в начале осени 1901 года, во время перехода Черноморской эскадры из Севастополя в Новороссийск, осуществив двухстороннюю радиосвязь на расстоянии 150 км.

1901 год можно считать годом рождения радиосвязи на гражданском морском и речном флоте. В последующем произошла значительная модернизация приемопередающих радиостанций, заслуга которой, несомненно, принадлежит А. С. Попову. В эти годы радиосвязь в основном использовалась на кораблях военно-морского флота. И только в 1908 году искровые радиостанции стали устанавливаться на русских торговых судах «Русского восточно-азиатского пароходства», компании «Добровольный флот» и «Русского общества пароходства и торговли».

Совершенствование радиоприемопередающей аппаратуры все время продолжалось. Можно сделать вывод, что радио как средство связи, обеспечивающее безопасность мореплавания, оперативность в информировании путевой обстановки и передачу коммерческих сообщений, прочно вошло в обиход на морском, а позже на речном флоте.

Закончив рассказ о важнейшем открытии А. С. Попова, вернемся к нашему арктическому рейсу.

Через четверо суток прибыли на рейд Диксона. Погода в Арктике меняется по нескольку раз в сутки. Самолет полярной авиации, который проводил разведку состояния ледовой обстановки, сообщил, что вследствие движения льдов с Запада на Восток, в том числе в проливе Вилькицкого, обстановка оказалась трудной. Поступила команда формироваться в караван, проводку будут осуществлять ледоколы «Ермак» и «Красин».

Теплоход «Волга» на рейде Диксона в ожидании каравана. 1956 г.

Я впервые увидел этих мощных красавцев, арктических исполинов того времени. Радиосвяь в караване осуществлялась только на УКВ-радиостанциях.

Сразу же мы встретили тяжелые льды, медленно, но шли вперед. Через некоторое время с «Ермака» сообщили, чтобы «Волга» вышла из состава каравана и ждала в этой точке дизель-электроход «Индигирку». Ожидание продлилось несколько суток.

Все это время мы стояли, зажатые во льдах. Погода была солнечная. Мы даже выходили на лед, играли в футбол. К борту судна подходили хозяева Арктики – белые медведи.

Через некоторое время с «Индигирки» сообщили, чтобы мы готовились к буксировке. Боцман Бачурин с палубной командой подготовили соответствующие буксирные тросы и подготовились к буксировке.

Это замечательное судно, построенное в Голландии по нашему проекту, имело усиленный ледовый класс. Капитан дизель-электрохода Андрей Иванович Пинежанинов – наш архангельский земляк. Герой Социалистического труда. Через пролив Вилькицкого «Индигирка» благополучно вывела наш теплоход в море Лаптевых, где ледовая обстановка была для нас благоприятной. Мы поблагодарили «Индигирку» и пожелали экипажу счастливого плавания и семь футов под килем.

Почему же морякам, уходящим в море, всегда говорят: «Семь футов под килем!»? Вот эта история.

Известно, что уже около 6000 года до н. э. в Египте был известен парус. Долгое время он был крайне примитивным. Суда имели всего одну-две мачты. Поэтому в случае встречного ветра подобные суда были вынуждены становиться на якорь, дожидаясь, пока ветер снова не станет попутным. Это обстоятельство вынуждало корабли держаться вблизи берегов, сторониться открытого моря. И естественно, что нередко они садились на мель или разбивались о прибрежные скалы. Поскольку осадка кораблей того времени при полной загрузке не превышала двух метров, опытные кормчие старались иметь под килем не менее семи футов (примерно два метра) с тем, чтобы даже при волне не могло ударить о грунт.

Ледокол «Капитан Мелехов» проводит караван судов

Должно быть, отсюда и пошло доброе пожелание: «Попутного ветра» и «Семь футов под килем». Однако есть и другое объяснение этого обычая. Вспомним, что на Руси с древних времен число «семь» было особо почитаемо. Заглянем в «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля – моряка, русского писателя, лексикографа и этнографа.

В этом словаре числу «семь» отведено значительное место. Оказывается, десятки русских поговорок и пословиц так или иначе связаны с этим числом: «Семь раз отмерь, один отрежь», «За семь верст киселя хлебать», «Как семеро пойдут, Сибирь возьмут! Такие все молодцы», «Рубить семерым, а топор один», «Двое пашут, а семеро стоя руками машут», «Делай дело за семерых, а слушайся одного», «Чем семерых посылать, так самому побывать», «Семь пядей во лбу», «Семь пятниц на неделе» и так далее.

Вполне возможно, что пожелание «Семь футов под килем!» произошло на Руси из-за особого расположения к этому числу.

Иметь всегда в плавании семь футов под килем – значит, через неизбежные в долгом пути штормы и качку, опасные отмели и рифы успешно привести свое судно к намеченной цели.

Пожелать такого – значит создать отправляющимся в трудный путь хорошее настроение, вселить в них уверенность в благополучном исходе плавания. Тогда не столь страшными да тяжкими покажутся им любые препятствия и испытания.

Прибыли в Тикси. Это крупный арктический поселок, находится в устье реки Лена.

3,5 тысячи тонн груза выгрузили и вышли в балласте обратно назначением на Архангельск. Рейс продлился около 2 месяцев.

С приходом в Архангельск меня вызвали в отдел кадров пароходства, где я получил назначение на пароход «Хозе Диас» для продолжения плавательской практики в должности практиканта-радиста. Начальником судовой радиостанции был Александр Ильич Панков, опытный специалист. В отделе кадров выдали соответствующие документы для получения паспорта моряка загранплавания. В конторе капитана порта за два дня оформили паспорт, и я прибыл на пароход «Хозе Диас». Судно старое, построено в 1921 году в Германии. Пароход передан СССР по репарации.

Александр Ильич принял меня тепло и с разрешения старпома поселил в каюту лоцмана, которая находилась рядом со штурманской рубкой. Капитаном парохода был Владислав Владимирович Ручкин, опытный капитан дальнего плавания. Экипаж – 36 человек.

Пароход «Хозе Диас» под погрузкой на лесозаводе № 23. Назначение – в Калининград

На лесозаводе № 23 загрузились лесом назначением на Калининград. Вышли в рейс.

Стал знакомиться с радиорубкой, с расположением электрорадионавигационных приборов. Радиоаппаратура была новая советская, радиопередатчик типа «Ёрш», радиоприемник «Волна», электрорадионавигационные приборы также были все отечественные. Александр Ильич ознакомил меня с оборудованием радиорубки, проверил мои возможности работать на средних и коротких волнах и сказал, что первое время нести вахту будем вместе, а дальше будет видно. Такое решение вполне меня устраивало. Итак, вышли в море. После Нордкапа попали в жестокий шторм (время было осеннее), для меня это – настоящее испытание. Скорость хода парохода – 5–6 миль/час. Я не знал, что меня будет укачивать. Это ужасно. Питался только солеными огурцами и сухарями. Наконец прибыли в порт назначения. Рейс продолжался 12 суток.

После окончания выгрузки получили приказ идти на Фарерские острова (север Атлантики) погрузить рыбу в бочках и следовать в норвежский порт Тронхейм. В этом рейсе и пароходу, и членам экипажа был настоящим испытанием 12-бальный шторм (тем более, судно в балласте). Машинное отделение и кочегары с честью справились с трудностями и благополучно прибыли через 6 дней на Фарерские острова, порт Торсхавн.

Фарерские острова – группа из 18 островов в северной части Атлантического океана между Шотландией, от которой они отстоят почти на 400 км к северу, и Исландией, которая находится в 420 км к северо-западу от Фарер. Расстояние до Норвегии – 675 км, до Копенгагена – 1117 км (а от Калининграда до Фарер более 1500 км). Фарерские острова – автономный регион Королевства Дании. С 1948 года острова самостоятельно управляют практически всеми вопросами за исключением обороны и внешней политики.

На Фарерских островах. Слева направо: старпом И.В. Зуев, лоцман, 2-й помощник капитана, капитан В.В. Ручкин, 3-й помощник капитана Г.В. Белоусов, К.А. Корняков, машинист Волков

Фарерские острова были известны ирландским монахам примерно с 500 г. Сначала острова были шотландскими, затем с 11 века до 1380 г. входили в состав Норвегии, с 1814 г. острова стали датскими. В апреле 1940 года перешли под управление Великобритании. В сентябре 1945 года британская оккупация островов закончилась. В 1948 году острова снова вошли под юрисдикцию Дании. С 1984 года Фареры объявлены лёгтингом[3]3
  Лёгтинг – однопалатный парламент Фарерских островов, самоуправляемой административной единицы Дании.


[Закрыть] зоной, свободной от ядерного оружия. На островах расположена военно-морская база Дании и радиолокационный комплекс НАТО.

В город увольнения не было, так как была плохая штормовая погода. По окончании погрузки вышли назначением в норвежский порт Тронхейм. Весь рейс также проходил в жесточайший шторм. Это было моё первое посещение иностранного порта.

Тронхейм расположен в Центральной Норвегии на берегах одноименного фьорда. Это один из древнейших городов Скандинавии. Он был основан королем викингов Трюгвассоном в 997 году и стал резиденцией норвежских королей. Старое название города – Нидарос. Лишь в XVI веке город был назван своим нынешним именем.

Тронхейм, с его деревянными домами, стоящими на сваях, и мощеными улочками, нам также запомнился. В городе много достопримечательностей: картинные галереи, великолепный готический собор Нидарос (собор святого Олафа), в котором венчаются королевские особы.

Город славится морской рыбалкой, сюда приезжают заядлые рыбаки со всего света. Благодаря действию теплого течения Гольфстрим климат здесь довольно мягкий. Зимой температура воздуха не падает ниже «минус» 2 градусов по Цельсию.

Мы выходили в город в увольнение и увидели, что город действительно красивый и своеобразный.

После выгрузки в Тронхейме получили рейс-задание следовать в Роттердам – принять груз назначением в порт Вентспилс.

Во время стоянки в Роттердаме была организована увлекательная экскурсия.

Одна из улиц Тронхейма

Город Тронхейм

К.А. Корняков (справа) с матросом парохода «Хозе Диас». Город Тронхейм. Норвегия. 1956 г.

Роттердам

Голландия, или Нидерланды, – уникальная страна. Это страна тюльпанов, ветряных мельниц, сыра. Почти 40 % ее находится ниже уровня моря. Оберегает эту северо-европейскую страну от посягательств моря мощная система дамб и каналов. К слову, каналов в Голландии преогромное количество, которые пронизывают всю страну вдоль и поперек.

Роттердам переводится как «дамба на Ротте». Была такая речушка, вокруг которой и появился этот город еще в 13 веке. Население Роттердама около 150 тысяч человек (по данным 1956 года)[4]4
  617 347 человек, по данным на 1 января 2012 г.


[Закрыть]. Во время Второй мировой войны город был практически весь разрушен немцами, погибло 25 000 человек, разрушено 24 церкви, 500 гостиниц и ресторанов. При отступлении немцы взорвали морской порт. После войны город стал быстро восстанавливаться, в том числе и морской порт, который вскоре заработал в полную силу.

Разноплеменный народ живет в Голландии в целом, и в Роттердаме, в частности: африканцы, арабы, азиаты, суринамцы, турки. Город приютил людей разных национальностей, которые живут здесь в мире и согласии. В городе и пригороде редко встретишь белого человека, белокурую красавицу – в основном темные лица и черные кудри. Вот ближе к центру, там можно повстречать типичного голландца – светловолосого высокого парня под метр девяносто. Женская половина Голландии тоже не отстает – рослые, с широкой костью, белокурые европейки.

Роттердам – это город с домами из красного кирпича с белой отделкой. Понравилась голландская речь. Это смесь малоприятных звуков, аканий и гэканий. Такое впечатление, что не говорят, а ругаются.

Не зря немцы говорят, что голландский язык – это «грязный» немецкий. Хотя большинство жителей города свободно владеют и английским языком.

Что понравилось в Роттердаме – архитектура в стиле авангарда. В центре города – банки, офисы и т. д. Памятников в городе много, и все они очень своеобразные. Есть памятник Второй мировой войне. Среди местных церквушек можно встретить и православный храм.

На одной из улиц Роттердама

Голландия – страна велосипедов. Для них есть и стоянки, отдельные полосы движения со своими светофорами и разметкой. Город чистый, мусорные баки – по всему городу. В городе есть множество музеев, среди которых самый известный – художественный музей Бойманса – ван Бёнингена, где можно лицезреть картины Рембрандта и Рубенса. Несколько позже мне посчастливилось побывать в картинной галерее Рубенса.

В городе есть морской музей, который может похвастаться коллекцией, состоящей из огромного количества объектов мореплавания, в частности, там около 600 моделей морских кораблей, около 1500 проектов конструкций, морские карты, атласы, документы.

У этого города особый дух и особая красота, пусть не совсем типичная для Нидерландов, но от этого вызывающая еще больший интерес. В этом городе в последующие годы приходилось бывать несколько раз. Он строился очень интенсивно.

Из Роттердама мы вышли в порт Вентспилс.

В те годы в Северном море после войны осталось много плавающих мин, все суда следовали с особой осторожностью только по рекомендованным фарватерам. По пути следования несколько в стороне от фарватера мы также увидели плавающую мину.

Капитан срочно передал на береговую радиостанцию координаты мины. Мы прошли благополучно, но через некоторое время по корме на расстоянии около двух миль увидели взрыв, а Александр Ильич услышал сигнал СОС.

Узкий фарватер не позволял нам оказать помощь этому судну. По рации было сообщение, что на помощь подошло иностранное судно.

Из Северного в Балтийское море проходили Кильским каналом.

Капитан об этом случае сообщил лоцману. Тот сказал, что судно было небольшое, весь экипаж удалось спасти.

Кильский канал расположен в Западной Германии.

Пароход «Хозе Диас» идет Кильским каналом. С этого моста на палубу нашего судна кидали антисоветские листовки

Когда мы проходили под мостами канала, западные провокаторы бросали пачки листовок на палубу. В основном листовки были подделаны под газеты «Правда», «Комсомольская правда» и другие. Читать их членам экипажа запрещалось, следовало немедленно передавать первому помощнику капитана. При их анализе он собирал экипаж и рассказывал о провокационных статьях.

Во время этого перехода капитану из отдела кадров пароходства пришло сообщение – практиканта радиста Корнякова отправить в отпуск. После отпуска прибыть в отдел кадров пароходства.