Текст книги "Ночные свидания"

Глава 5

В воскресенье на Юнион-сквер было полно народу, но никто никуда особенно не спешил. Люди, нагруженные покупками, медленно шли, глазея на роскошные витрины универсамов «Мейзи» и «Ниман Маркус». Как обычно, туристы толпились не там, где надо, в ожидании вагона фуникулера, – достопримечательность Сан-Франциско и один из видов городского транспорта, – который с предупредительным звоном ехал по рельсам, поднимаясь вверх по Пауэлл-стрит. На перекрестке стояли бездомные с пластиковыми стаканчиками в руках и просили милостыню. Санни проскользнула сквозь толпу и вошла в художественную галерею.

Туристы редко пересекали порог галереи «Маркетт-гэлери», за исключением самых богатых и самоуверенных. За сверкающими дверьми царил идеальный порядок, наводивший страх на неискушенного дилетанта или праздного зеваку. Санни не была всецело против такого рода посетителей. В них ее раздражало только одно – неискоренимое желание все потрогать жирными руками.

Карл, помощник Санни, являлся неотделимой принадлежностью галереи. Это был совсем молодой парень, очень бледный, с черными до плеч волосами. Жгуче черным цветом волосы были обязаны действию превосходной краски для волос «Клерол». Карл любил носить рубашки с кружевным воротником, строгие темные костюмы в викторианском стиле и накладывать толстый макияж. Говорил он с легким поддельным английским акцентом, который приобрел во время обучения в Кембридже на правах стипендиата Родса.

– Карл, скульптура Джакометти прибыла вчера… черт, что ты сделал со своими ушами?

Бегавшие по компьютерной клавиатуре пальцы Карла с покрытыми черным лаком ногтями в тот же миг взлетели к ушам. В них висели серьги-кольца размером со спасательный круг. Мочки сильно покраснели, опухли и отекли.

– Я специально растягиваю уши. Ну как, нравится?

– Нравится? Разве ты пропустил мимо ушей мой вопрос: «Черт, что ты сделал с ушами?» – Санни подошла к Карлу и осторожно сунула палец внутрь одного из колец, продетого в мочку.

– Каждые два месяца кольца становятся все больше и больше. Мне хочется, чтобы мочки ушей стали вот такими. – Карл прочертил в воздухе большую букву «С».

– Это уж слишком. – Санни недовольно передернула плечами. – Послушай, всему есть предел. Я долго терпела твои чудачества – макияж, тату, полированные ногти, разные штучки-дрючки. Но, имея уши размером с мяч для софтбола, вряд ли ты можешь рассчитывать на работу в этом месте. Ты распугаешь всех клиентов.

– Неужели мячик для пинг-понга такой страшный? – неуверенно спросил Карл.

– Не путай пинг-понг с софтболом.

Карл печально вздохнул и потупил взор.

Но тут прозвенел входной электрический звонок. Санни повернулась и сделала два-три шага в сторону дверей. Она всегда лично приветствовала покупателей. Но, едва увидев посетителя, она остановилась как вкопанная. Высокий, в элегантном костюме с жилеткой и эффектной бабочкой красного цвета гость выглядел как весьма состоятельный клиент из Европы. Подобные внешние признаки не были чем-то необычным для посетителей галереи «Маркетт-гэлери». Но от этого гостя исходила особая, вполне осязаемая сила, наполнявшая собой все помещение. Однако Санни быстро справилась с замешательством и как ни в чем не бывало приветствовала гостя:

– Доброе утро. Я Санни Маркетт. Могу ли я помочь вам чем-нибудь?

– Я Ричард Лазарус. Очень рад нашему знакомству.

Он говорил с легким английским акцентом, бархатно-шоколадный тембр его голоса завораживал. Санни была не в силах, хоть это и становилось неприличным, оторвать от него взгляд. Посетитель в самом деле выглядел необычно, в его внешности удивительным образом сочетались современность и прошлое, он как будто явился из другой эпохи. Его костюм, безукоризненного покроя с тканью «в елочку» и узкими лацканами, могли вполне носить в 50-е и даже 30-е годы прошлого века. Точно такой же странный вид имела и его прическа в стиле Кэрри Гранта – зачесанные назад волосы, покрытые гелем. На первый взгляд ему было лет сорок, но с таким же успехом ему можно было дать лет тридцать или даже меньше. Он выглядел как настоящий красавец.

– Я специально прилетел из Лондона, чтобы посетить вашу галерею.

Ричард вежливо пожал ей руку, от него исходил восхитительный аромат, но описать запах, тем более определить марку духов, Санни затруднялась.

– Неужели? В таком случае признаюсь, я очень польщена. – Санни смутилась, не стоило ей так говорить. – Но ведь в Лондоне очень много галерей, торгующих произведениями искусства.

– Верно, но там нет такой, как ваша.

Он очаровательно улыбнулся, в груди Санни все сжалось, и она зарделась от столь откровенного комплимента.

– Такой точно нет. Но что именно вас интересует, мистер Лазарус?

Ответ прозвучал не сразу. Лазарус раздумывал, как будто выбирая между разными интересующими его вариантами.

– Мне нравятся произведения искусства эпохи барокко. Хочу украсить ими мой загородный дом в Котсуолде.

Санни тут же вспомнила о фарфоровой вазе в демонстрационной комнате, которая дожидалась Денниса Лафоржа. Но ведь она не давала ему твердого обещания?! Кроме того, вчера Иззи напомнила ей, что у Денниса и так уже большая коллекция ваз.

– У меня как раз есть ваза династии Цин с бронзовыми украшениями в стиле Людовика XV. Она внутри. Не хотите ли взглянуть на нее?

– С удовольствием.

– Отлично. – Санни повела гостя в заднюю комнату. – Может, выпьете что-нибудь, пока будете осматривать вазу? Карл принесет.

– Чай, если это вас не затруднит.

– Что вы, нисколько. – Санни махнула Карлу и тихо прошептала ему: – В заварочном чайнике, молоко и сахар.

Ваза находилась в отдельной комнате. Она стояла в нише, обитой черным шелком. Санни включила подсветку, озарившую вазу со всех сторон, и протянула гостю пару светлых хлопчатобумажных перчаток.

– Я приобрела ее в прошлом году у графа де Монпарнаса, в его замке в долине Луары вместе с письменным столом и украшениями для камина. Все это время я придерживала купленные вещи, связанная договоренностью с графом не продавать до тех пор, пока он не оформит развод. Недавно я получила эту долгожданную весть.

– Можно? – спросил Лазарус, держа вытянутые руки в перчатках так, как будто собирался обнять не вазу, а ее хозяйку. «Что за глупые мысли». Санни молча кивнула. Лазарус осторожно взял вазу и начал ее рассматривать.

Опять прозвенел входной звонок. Санни не обратила на него внимания, полагаясь на Карла. Но через минуту она услышала голос Денниса Лафоржа:

– Санни, где ты? Я пришел посмотреть на ту вазу, которую ты купила для меня.

Гримаса скользнула по лицу Санни.

Лазарус ухмыльнулся:

– Вы ни словом не обмолвились о том, что у меня есть конкурент.

– Прошу меня извинить. Это мои друзья. Еще раз извините, я отойду на минуту поговорить с ними. Можете рассматривать вазу, сколько вам будет угодно.

Она бросилась в главный зал, где у стола Карла стояли Деннис вместе с Изабель. Широкоплечий, широкогрудый, с копной черных, но уже начинающих седеть волос, с ручищами шириной с бейсбольную перчатку Деннис выглядел настоящим великаном на фоне миниатюрной Санни. Его сломанный нос, похожий на раздавленное пирожное, напоминал о неудачной боксерской карьере в молодости до того, как Деннис открыл свое настоящее призвание – покупать, строить и продавать недвижимость.

– Привет, Санни, Изабель сказала мне, что у тебя есть одна штучка из Франции, которая может мне понравиться.

– Да, у меня она есть. Но, понимаешь, Деннис, тут одна небольшая проблема.

– Неужели ты разбила ее? – И Деннис рассмеялся своей собственной шутке.

– Нет, конечно, нет. Но у меня там клиент, который проявил к ней интерес.

В этот миг из внутренней комнаты вышел Лазарус. Положив перчатки на стол Карла, он подошел к беседующим, пристально рассматривая Изабель.

– Это Ричард Лазарус. Он прилетел из Лондона, интересуется произведениями в стиле барокко, – представила гостя Санни. – Это Изабель Лафорж, а это ее отец Деннис Лафорж.

Изабель, упершись костылем в бок, протянула руку гостю. Пожимая ей руку, Ричард долго, даже слишком долго, смотрел ей в глаза. Изабель изменилась в лице: голубые глаза широко раскрылись и заблестели, а губы слегка приоткрылись, словно для поцелуя. Санни внезапно ощутила укол ревности.

«Я же первая его увидела», – мелькнула у нее мысль.

– Очень приятно, – смущенно пробормотала Изабель.

Ричард отпустил руку Изабель, но только тогда, когда убедился, что она твердо держится за костыли. Протянув руку Деннису, он произнес:

– Кажется, я где-то слышал ваше имя. Погодите, вы случайно не имеете какое-нибудь отношение к компании «Лафорж. Недвижимость и строительство»?

– Я владелец этой компании, – настороженно ответил Деннис.

– Ваша репутация, сэр, идет впереди вас.

Деннис взглянул на гостя со значительно большим интересом:

– Боюсь, вы застали меня врасплох. Простите, как ваше имя?

– Ричард Лазарус, сэр. – Он вежливо кивнул головой.

– А вы чем занимаетесь, Ричард?

– Я партнер в лондонской компании «Харрингтон кэпитал груп». Мы частично инвестировали деньги в бизнес-центры в Ньюпорте и Коннектикуте, те самые, которые строила ваша компания.

Деннис широко улыбнулся. Социальное положение гостя выяснилось: его звезда высоко сияла на деловом небосклоне.

– «Харрингтон груп» – известная фирма. Приятно познакомиться.

Ричард повернулся к Изабель, которая стояла, зардевшись, словно двенадцатилетняя девочка, повстречавшая любимого кумира.

– Вы тоже занимаетесь бизнесом, Изабель?

– Помогаю папе, по возможности, – пробормотала она.

– Наверное, очень часто, – поддержал ее Ричард. – Мистер Лафорж, думаю, ваза династии Цинн, которую я только что держал в руках, станет прекрасным украшением вашей коллекции.

– Если ваза заинтересовала вас, то мне она вряд ли понадобится… – забормотал Деннис.

Ричард поднял руку.

– Не хочу ничего слышать. Ваза ваша, и не спорьте. Между прочим, не окажете ли вы мне честь поужинать вместе сегодня в ресторане «Гэри Данко»? Говорят, это один из лучших ресторанов в Сан-Франциско.

Деннис покачал головой:

– Извините, Ричард, но сегодня никак не могу. Дела.

– А как насчет вас, леди?

Санни повернулась к Изабель так, чтобы Ричард не мог видеть ее лица. Она вопросительно приподняла брови, словно спрашивая, как отвечать на сделанное предложение. Но в ту же секунду она поняла: прежде чем давать ответ, надо как следует все обсудить с Изабель.

– У меня деловая встреча, – сказала Санни. – Хотя, думаю, я быстро управлюсь. Давайте встретимся сегодня во второй половине дня.

– Да, так удобнее всего, – не очень-то охотно поддержала подругу Изабель.

– Не могли бы вы оставить номер вашего телефона у Карла?

– Разумеется, – тут же отозвался Ричард и повернулся к Деннису: – Интересно, над чем вы работаете в настоящее время? Если это не секрет, я бы с удовольствием посмотрел.

– Да, сейчас мы проводим реконструкцию Маркет-стрит в старой части города. Очень интересный проект. Однако возник конфликт в связи со строительством пятнадцатиэтажного здания позади фасада… – Деннис замялся. – Вы сейчас свободны? Если да, я мог бы вам все показать на месте.

– С удовольствием, – ответил Ричард. – А дамы нас будут сопровождать?

– Конечно, – откликнулась Изабель, тогда как Санни отрицательно помотала головой:

– У меня дела. Иззи, давай встретимся чуть позже в «Золотом драконе». В половине второго, хорошо?

Деловой центр города и Чайнатаун разделяли трехарочные, покрытые зеленой черепицей Ворота Дракона – две арки для пешеходов и одна для автомобилей. Подобно всем строениям такого рода крышу Ворот Дракона украшали фигурки драконов с позолоченными хвостами, а под крышей висели красные китайские фонарики. Но сегодня Санни было некогда любоваться восточной экзотикой.

Толпа на Юнион-сквер не шла ни в какое сравнение со столпотворением, царившим в китайском квартале. Там оказалось столько народу, что яблоку было некуда упасть. Пешеходы, туристы сплошным потоком плыли по улицам и тротуарам квартала. Ручейки покупателей вытекали из разных лавочек, торгующих всякой всячиной на потребу туристам. Среди них то там, то тут виднелись булочная или аптека, рыбный или чайный магазинчик, или мясная лавка – посетителями этих торговых заведений в основном являлись обитатели самого квартала.

Миновав два здания, в которых торговцы просто кишмя кишели, Санни подошла к крыльцу. Его крыша была покрыта черепицей зеленого цвета, а вход охранял керамический дракон. Вывеска гласила: «Ресторан «Золотой дракон», основан в 1927». Внутри находился ярко освещенный электрическими подсвечниками большой зал со многими отдельными кабинками. Стены ресторана были отделаны бархатными обоями красного цвета. Несколько десятков столиков окружали журчащий каменный фонтан. Среди посетителей были как туристы, так и местные жители, выходцы из Азии. Хозяйка, или хостесс, в национальном китайском платье чеонгсам из красной парчи поспешила навстречу Санни. Она была очаровательна – высокие скулы, блестящие черные волосы, схваченные в пучок, и накрашенные красной помадой губы.

– Санни!

– Привет, Делия, – откликнулась Санни, обнимая подругу. – Сегодня воскресенье, а ты работаешь.

Санни познакомилась с Делией пять лет назад, когда подыскивала ресторан для того, чтобы угостить гостя из Пекина – молодого талантливого художника. В ту минуту, когда за одним столиком с Санни очутились Делия и ее отец, Шерман Вон, ей показалось, будто она обедает вместе с давно потерянными близкими. Делия была на десять лет старше Санни, а Шерман, разумеется, намного старше ее. Однако возникшая между ними взаимная приязнь со временем не только не угасла, но, напротив, даже усилилась. У них, как это ни странно, обнаружились общие интересы – от увлечения Шерманом постимпрессионизмом до страсти Делии покупать обувь. Санни нравилось наблюдать за отцом и дочерью, за их дружеским подшучиванием, за их искусством вести ресторанный бизнес. Даже когда они ругались, а такое случалось нередко, они быстро мирились и никогда не таили друг на друга обиды. У Делии имелся жених, адвокат, он также работал с утра до ночи, поэтому иногда казалось, что всю свою любовь Делия отдает ресторану и Шерману.

– О, я всегда работаю по воскресеньям. Ты одна, или кто-то еще придет?

– Скоро сюда пожалует Изабель.

– Хорошо. Сейчас я найду для вас уютный столик.

– Только сперва дай мне взглянуть. – Санни указала на ноги Дели.

Та улыбнулась и чуть-чуть приподняла подол платья.

– О, обувь от Джимми Чу. Классно, – похвалила Санни позолоченные гладиаторские сандалии подруги.

Делия провела ее к столику рядом с фонтаном. Более десятка официантов и официанток скользили по залу, толкая перед собой небольшие передвижные мармиты, заставленные пароварками. Возле столиков они приподнимали крышки, показывая посетителям, какое внутри дымится блюдо. Посетители указывали на то, что им больше всего нравилось, и через короткое время их столики заполняли тарелочки со всевозможными блюдами и горячими закусками.

– Папа на кухне. Я передам ему, что ты пришла. – Делия помахала рукой и отправилась дальше – работать.

Вскоре появилась Изабель, раскрасневшаяся, с затуманенными глазами и такая счастливая, какой Санни никогда не видела ее раньше. Не то чтобы в прошлом Изабель выглядела несчастной. Скорее у нее всегда был тихий, невозмутимый вид, да и вообще она редко проявляла свои чувства. Эти черты Изабель как раз и привлекали Санни. Ибо потрясений и эмоций, хватающих через край, предостаточно выпало на ее детские годы. Но только сейчас Санни вдруг задумалась: а не была ли она слишком эгоистична, считая, будто ее ближайшей подруге для счастья вполне хватает спокойствия.

Подошел официант, и Санни заказала чай с жасмином для себя и Изабель. Затем они выбрали бао – запеченную свинину, шу май – запеченные креветки и китайские пельмени. Через несколько минут их тарелки наполнились едой, и они дали знать, что еды им более чем достаточно.

Изабель сделала глоток чая.

– Какой горячий.

– И каково же мнение Денниса о Ричарде Лазарусе? – поинтересовалась Санни, поднося ко рту на китайских палочках устрицу, запеченную в тесте.

– О, папа заявил, что Ричард сделан из того материала, из какого сделаны все настоящие бизнесмены. – Изабель как раз добавляла немного холодной воды в чай и, услышав вопрос, пролила ее на скатерть.

– Нет. Я имела в виду нечто другое. Как отреагировал Деннис на приглашение пообедать вместе?

– Он сказал, что это не его дело.

– Это его слова или твои?

Изабель поморщилась:

– Какая разница.

Санни уставилась на дно чашки с осевшими чайными листьями так, словно искала там смысл жизни.

– Интересно, о чем он думал, приглашая нас обеих? – Изабель вместо палочек наколола креветку вилкой.

– Может быть, все будет как в реалити-шоу «Холостяк»? И в конце обеда он преподнесет одной из нас, как своей избраннице, розу?

– Вот уж не думала, что и ты смотришь это шоу. Ведь в тебе нет ни капли романтики.

– Да не смотрю я эту ерунду. Просто пытаюсь провести аналогию.

Погрустневшая Изабель отложила в сторону вилку.

– Послушай, Санни, ты первая познакомилась с ним. Я видела, какими глазами ты смотрела на него. Думаю, что именно ты должна обедать с ним.

Санни весело расхохоталась:

– Иззи, дорогая, я собиралась сказать тебе то же самое. Должна тебе заметить, ты смотрела на него еще пристальнее, чем я.

– Не может быть.

– Еще как может.

Лицо Изабель опять осветилось счастьем, она принялась рассеянно играть прядью волос.

– Он такой незаурядный человек. Увлекается игрой в поло. У него роскошная квартира в Нью-Йорке, дом в Лондоне, поместье в Чичестере или в Ковентри.

– Хорошо, хорошо, он просто находка. Так как же нам быть?

Изабель лукаво улыбнулась:

– Думаю, нам стоит пойти на обед вдвоем. А там поглядим, кому достанется роза.

Рядом с их столиком возник радушно улыбающийся низенький старичок в белой куртке повара. Это был сам Шерман Вон: сгорбленный, с седыми волосами и белой бородой, как у Санта-Клауса. При взгляде на его круглое, без единой морщинки лицо и сверкающие, как пуговки, глаза невольно возникало впечатление, будто перед вами ребенок, надевший парик и накладную бороду. Однажды Шерман обмолвился, что перенес землетрясение 1906 года. Должно быть, он шутил или что-то напутал, хотя сколько ему точно лет, не знала даже Делия.

Санни встала и обнялась с ним. Шерман был одного с ней роста, единственный человек среди всех людей, окружавших Санни, кто не возвышался над нею. Он шмыгнул носом, слегка выпрямился и с любопытством взглянул на нее.

– Давно тебя не было видно, Санни? Что поделывала? – спросил он.

– Как обычно, работала.

– С кем-нибудь встречалась?

Санни перехватила удивленный взгляд Изабель, но лишь передернула плечами.

– Шерман, я все время встречаюсь с людьми.

Шерман огладил белую бороду и с хитрым прищуром взглянул на нее:

– Я подумал, может, ты познакомилась с кем-нибудь… таким. У тебя очень необычный вид.

– И что же в нем необычного? – спросила Санни.

– Напряженный? Раскрасневшийся? – подсказала Изабель.

– Если я действительно так выгляжу, то скорее от того, что здесь невыносимо жарко, – ответила Санни и расстегнула верхнюю пуговку на блузке. – Шерман, тебе следует поставить кондиционеры.

– Зачем? В Сан-Франциско сама природа позаботилась о кондиционировании воздуха. Это называется морской туман, – улыбнулся Шерман, не сводя глаз с лица Санни. – Так как же его зовут?

Санни отмахнулась:

– Я же сказала: ни с кем я не встречалась. – Она опять принялась за еду.

Шерман погрозил Санни.

– Я говорил и тебе, и Делии, вам обеим лучше не выходить замуж.

– Почему так, Шерман? – спросила Изабель, видя, что Санни больше не хочет продолжать беседу.

Невдалеке прошла Делия, она вела двух человек к столику. В них сразу угадывались туристы – шорты, фотоаппараты на шее, явно только что купленные жилеты с начесом и с эмблемой «Золотых Ворот». Туристы приезжали в Сан-Франциско в июне с твердой уверенностью, будто их ждет приятная погода. Но погода, как обычно, обманывала и разочаровывала.

Шерман оглянулся на Делию, которая отходила от туристов, пряча улыбку под маской озабоченности.

– Потому что ты деловая женщина. Нельзя одновременно быть женой и преуспевать в бизнесе. Об этом я все время твержу дочери. Если не думать все время о ресторане, обязательно прогоришь. То же самое относится и к твоей галерее, Санни. – Шерман обернулся к Изабель: – Зато тебе, моя дорогая, непременно надо выйти замуж. Тебе понравился тот мужчина, с которым вы обе познакомились сегодня утром?

– Довольно, довольно! Хватит! – Санни замахала в воздухе палочками для еды. – Значит, Изабель можно замуж, а мне нельзя?

– Но ты же не хочешь замуж, Санни, – заметила Изабель. – Ты сама всегда так говорила.

Шерман остановил одну из официанток, проходившую мимо. Он снял с ее тележки бамбуковую кастрюлю и поставил на столик перед Санни и Изабель.

– Вам нравится сегодня угощение? – Он приподнял крышку, приняв лукаво-напыщенный вид. – Вы непременно должны попробовать это блюдо… – Шерман произнес на китайском страшно неприличное слово. Внутри лежало нечто студенистое, склизкое, похожее на разваренные хрящи. – Это блюдо обычно подается только по выходным.

– Хитришь, Шерман. Специально меняешь тему разговора, – улыбнулась Санни.

В ответ Шерман рассмеялся и попятился от их столика.

– Я немало повидал на своем веку, поэтому вовремя ухожу, откланявшись.