Текст книги "Гонконг"

Клейтон Мэтьюз
Гонконг

Старая китайская мудрость, к которой и в наши дни прислушиваются в Гонконге, гласит:

Наслаждаться пищей лучше всего в Гуанчжоу.

Жениться – в Сучжоу, где живут самые красивые девушки.

Умирать – в Лючжоу, там растут деревья, из которых делают прочные, крепкие гробы.

Часть первая
ТРАПЕЗА

Глава 1

Илай Кейган стоял на палубе большого лайнера, неторопливо приближавшегося к гонконгской гавани. Он закурил сигару и, перегнувшись через перила, увидел вдалеке огромный океанический терминал Цзюлуна. В опасной близости от огромного корабля лавировали сампаны и джонки, китайские парусные лодки. Они напоминали Илаю неуклюжих, нескладных насекомых, бестолково кружащихся вокруг гигантского монстра, и он поразился, как до сих пор лайнер никого из них не потопил. Тут же сновали паромы и обычные лодки, а поодаль со свистом проносились небольшие суда на подводных крыльях.

Вдохнув полной грудью, Илай уловил слабый цветочный аромат и знакомый запах жженого сахара.

Бывая в Гонконге и раньше, Илай всегда чувствовал этот постоянно витающий в воздухе аромат жженого сахара, который почему-то волновал его и даже интриговал. Не раз интересовался он у местных жителей происхождением запаха, но те лишь пожимали плечами и разводили руками.

Илай всматривался в знакомые очертания острова, в панораму города, называемого европейцами Викторией, и в который раз залюбовался живописным видом пика Виктория.

Во время своего первого посещения Гонконга он узнал, что с материковой части полуострова Цзюлун, где находится аэропорт Кайтак, до острова можно добраться на пароме за пять – десять минут.

Над пиком Виктория Илай увидел в сверкающих лучах солнца серебристый самолет, идущий на посадку в аэропорт Кайтак, и вспомнил, как неделю назад сам летел на таком же самолете, но под чужим именем и с поддельным паспортом. Тогда ему необходимо было выяснить кое-что, и он, естественно, не собирался привлекать к своей персоне внимание местных властей.

– Вам придется полагаться только на самого себя, – сказал ему в Эль-Пасо сотрудник Интерпола, говоривший с четким британским акцентом. – Если вы попадете в лапы местных властей, не пытайтесь связаться с нами. Мы сделаем вид, что не знаем вас. – Он замолчал, и на его худом вытянутом лице появилась презрительная усмешка. – Так что смотрите не попадайтесь! Вы сами сделали выбор.

Человек из Интерпола лукавил. Выбора у Илая Кейгана не было. Разумеется, он предпочел работать на этих людей, нежели сесть в тюрьму, из которой через несколько лет вышел бы с пожизненным клеймом преступника!

Илай проводил грустным взглядом идущий на посадку самолет.

Еще не так давно он управлял таким же самолетом, сидя по левую руку от командира экипажа…

Тряхнув головой, чтобы отогнать печальные мысли, Илай посмотрел, как в чистом голубом небе постепенно тает длинный след от самолета, а по сверкающей водной поверхности кружатся бесчисленные сампаны и джонки. Странно, как мирно и органично уживаются здесь, в Гонконге, старина и новейшие технические достижения!

– А вам известно, что Гонконг – единственный город в мире, заранее знающий, когда придет конец его нынешней прекрасной жизни? – раздался над его ухом женский голос.

Илай обернулся:

– Что вы сказали?

Рядом стояла высокая девушка и с улыбкой смотрела на него.

– Да, это правда. В девяносто восьмом году прошлого века территория Гонконга по договору была отдана в аренду Великобритании на девяносто девять лет. После истечения срока договора в девяносто седьмом году Гонконг снова отойдет к Китаю. Мало кто надеется, что договор удастся продлить.

Илай бросил внимательный взгляд на девушку: стройная, она обладала той редкой красотой, которая органично сочетает в себе восточные и европейские черты. Пожалуй, лишь миндалевидные темные глаза, длинные блестящие черные волосы и нежная кожа цвета слоновой кости выдавали ее азиатское происхождение.

В остальном же она выглядела по-европейски.

Илай удивился, что за время плавания он ни разу не встречался с ней на корабле. Странно… А впрочем, ничего странного, ведь пассажиров было несколько сотен, да и он ни на кого не обращал внимания.

– Вы рассказываете, как профессиональный гид, – заметил Илай.

– Вот как? – Лицо девушки стало непроницаемым. – Почему вы решили, что я гид?

– Ну, вы так хорошо все объясняете… упоминаете факты, называете даты, цифры.

На лице девушки появилась легкая улыбка.

– Я действительно работаю экскурсоводом в туристическом бюро Сандера Вановена, которое находится на островной части Гонконга. Сегодня у меня выходной день, но я все-таки продолжаю заниматься своим привычным делом.

– Привычным делом? – сухо повторил Илай. – Хотите мне что-то предложить, пока корабль не причалил? – Он бросил на девушку пристальный взгляд.

«Нет, она не похожа на девицу легкого поведения, – подумал он. – Достаточно умна и хороша собой, чтобы откровенно приставать к незнакомым мужчинам на корабле».

– Вы меня не правильно поняли, – холодно произнесла девушка. – Сегодня у меня выходной, а завтра, когда я снова выйду на работу, я приглашаю вас присоединиться к моей туристической группе.

– Я приехал в Гонконг не как турист, – равнодушно заметил Илай.

– Об этом я сразу догадалась. Вы совсем не похожи на туриста – ни видеокамеры, ни бинокля… Сколько дней вы пробудете в Гонконге?

– Недолго. День или два, не больше.

– Неужели вы не останетесь на празднование китайского Нового года?

– А когда он наступит?

– Двадцать третьего января, но торжества продлятся несколько дней. Собственно, подготовка к празднику уже идет вовсю. Жаль, если вы его не увидите.

– Возможно, я опять вернусь в Гонконг к двадцать третьему числу. – Илай сделал неопределенный жест и поймал себя на мысли, что слишком разоткровенничался с незнакомкой. В его нынешнем положении надо вести себя предельно осторожно!

– Я – Сильвия Кэ, – представилась девушка и подала Илаю руку.

Услышав ее имя, Илай замер от неожиданности, но постарался ничем не выдать себя.

– Меня зовут Илайджа Кейган, – сказал он и пожал ее руку.

Рука девушки была гладкой и нежной как шелк, но рукопожатие оказалось крепким и энергичным.

– Илайджа Кейган, – медленно повторила девушка, высвобождая руку. – Весьма странное сочетание Новой Англии и Ирландии.

– Я ирландец, а не американец, – пояснил Илай, – но родился в Монтане, а большую часть жизни провел в Техасе.

– Понятно. – Лицо Сильвии озарилось прелестной улыбкой. – Ваше лицо мне кажется знакомым…

А, вы похожи на того парня, который рекламирует «Мальборо»!

Илай засмеялся:

– Неужели похож? Странно, никогда не думал, что у вас по телевизору показывают американскую рекламу!

– Представьте, мы тоже смотрим ваши рекламные ролики, и вдобавок американскую рекламу печатают в наших газетах и журналах. Так что, мистер Кейган, мы живем здесь вполне цивилизованно.

– Не сомневаюсь! Я ведь тоже немного знаком с вашим городом. Бывал в Гонконге… – Илай уже собрался рассказать девушке о своих поездках в Гонконг, но вовремя спохватился. Нельзя позволять себе откровенничать с незнакомым человеком!

Увидев, что Сильвия выжидательно смотрит на него, он неохотно добавил:

– Мне кое-что известно о вашем городе.

Она перевела взгляд на океанический терминал, к которому приближался корабль, и после короткой паузы обратилась к Илаю:

– Мы скоро причалим. Пожалуй, я вернусь в свою каюту. Если вы все-таки захотите присоединиться к нашей экскурсии, буду очень рада.

– Я подумаю над вашим предложением, мисс Кэ.

– Тогда до свидания, мистер Кейган.

– Всего хорошего, мисс Кэ.

Илай с сожалением посмотрел Сильвии вслед, отметив, какая у нее великолепная точеная фигура, как идет ей современный темно-зеленый брючный костюм и что он, Илай, предпочел бы увидеть ее в традиционном китайском одеянии – с длинными соблазнительными разрезами, начинающимися от бедер, которое так любят носить молодые гонконгские женщины.

Когда Сильвия скрылась из виду, Илай задумался: почему она подошла именно к нему и заговорила с ним? Даже американки, путешествующие в одиночестве и желающие завести приятные знакомства, не осмелились бы вести себя так. А для восточной женщины, пусть наполовину китаянки, и даже для девушки по вызову такое смелое поведение расценивается как верх бесстыдства!

Внезапно Илая осенила догадка. Ну разумеется, ее имя! В нем-то все и дело! Тот старый отвратительный китаец, нанявший его доставить груз с опиумом из Бангкока в Гонконг, – ведь его тоже зовут Кэ!

Линь Кэ. Конечно, имя Кэ весьма распространено среди китайцев, но поверить в простое совпадение трудно.

В последние две недели Илай общался только с этим китайцем, а теперь познакомился с Сильвией, и у обоих, у старика и девушки, была фамилия Кэ. Определенно они как-то связаны между собой, но как именно – он пока не знал. Однако твердо решил не иметь в дальнейшем никаких контактов с Сильвией Кэ и, конечно же, не ездить с ее туристической группой на экскурсию. Нельзя подвергать себя риску!

Илай снова облокотился на перила, раскурил потухшую сигару и залюбовался живописным пейзажем острова. У него вдруг мелькнула мысль, что вполне можно позволить себе задержаться в Гонконге на несколько дней и поразвлечься, но он тут же решительно отмел ее как нелепую. О каких развлечениях он может мечтать, когда его главная задача – выбраться с острова живым!

В роскошной каюте океанического лайнера Сандер Вановен занимался любовью со своей новой женой Карен. Молодая женщина сидела на нем верхом, ее маленькие крепкие груди зазывно раскачивались и даже подпрыгивали перед его лицом, тело дергалось, как поплавок в бушующем море.

Сандер лежал на спине, и эта поза нисколько не умаляла его мужского достоинства. Мысль о том, что партнерша по сексу – его молодая жена, даже усиливала остроту ощущений.

Карен, миниатюрная женщина двадцати восьми лет, с коротко подстриженными черными волосами, теплым взглядом карих глаз и миловидным выразительным лицом, была полна жизненных сил. Сандер не переставал удивляться ее бьющей через край энергии: казалось, что даже во сне Карен продолжала двигаться, ворочаться, будто сожалела о потерянном на сон времени.

Они познакомились четыре месяца назад и теперь возвращались домой после трехнедельного медового месяца, проведенного на Гавайях.

Карен стала третьей женой сорокалетнего Сандера Вановена, и он расценивал их брак как несомненную удачу. До этого ему не везло с женщинами, но отныне он был окрылен надеждой на счастливое будущее и, главное, на появление наследника – продолжателя его рода. Наконец-то он встретил женщину, которая полностью устраивала его в постели, отвечая всем его сексуальным запросам!

Весь медовый месяц они с Карен не расставались ни на минуту, предпочитая проводить его преимущественно в постели. Сандер запретил жене пользоваться противозачаточными таблетками, но пока это не принесло ожидаемого результата. Если и в этом месяце все останется по-прежнему, с тревогой думал Сандер, значит, с Карен что-то не в порядке.

Карен крепко схватила своими маленькими руками плечи мужа и запрокинула голову. Тело ее изогнулось, и она издала пронзительный крик, похожий на крик волчицы. Тело Сандера напряглось, он приподнялся вместе с сидевшей на нем Карен, и потом оба в изнеможении рухнули на постель.

Некоторое время они лежали молча, тесно прижавшись друг к другу, и Карен, слушая, как с шумом вздымается грудь мужа, задремала.

Сандер Вановен был высоким, крупным, широкоплечим и очень сильным мужчиной. Он постоянно заботился о своей физической форме и раз в неделю обязательно играл в гольф, а в сезон игры в крикет не пропускал ни одного матча.

Рыжеволосый, с зелеными, излучающими холодный блеск глазами, он носил густую огненно-красную бороду – предмет его гордости.

Много лет назад, когда Гонконг был обычным заурядным городом, предки Сандера решили заняться здесь торговлей наркотиками и весьма преуспели на этом рискованном поприще. Удача благоволила клану Вановенов до тех пор, пока семейное дело не перешло в руки отца Сандера. Ему, придерживавшемуся строгих миссионерских принципов, претило заниматься торговлей опиумом. Дела шли все хуже и хуже до тех пор, пока его сын Сандер Вановен не взял бразды правления в свои цепкие руки. Он возобновил утерянные связи с изготовителями опиума и наладил транспортировку наркотиков. За несколько лет он сколотил приличное состояние, которым могли бы гордиться его предки.

Теперь Сандер Вановен по праву считался одним из богатейших и могущественных людей Гонконга и, судя по всему, не собирался останавливаться на достигнутом. Он неустанно размышлял о расширении бизнеса и думал об этом даже после бурных любовных утех. Частенько он сожалел о том, что не родился в эпоху морского пиратства, когда торговля опиумом процветала, и нередко представлял себя дерзким, отважным корсаром с огненно-рыжей бородой.

Мысли Сандера прервала Карен. Она проснулась, шумно заворочалась и, подняв с пола полупустой бокал с шампанским, сделала глоток.

– Черт, и бутылка уже пуста, – недовольно пробормотала она.

– Позвони и закажи новую, – сказал Сандер.

– Да нет, больше не следует пить, ведь мы скоро причалим.

– Ну, как знаешь.

Сандер поднялся с кровати и голый подошел к иллюминатору. Наклонив голову, он посмотрел на приближающееся здание океанического терминала. Потом задумчиво погладил свою рыжую бороду и сказал:

– Минут через десять причалим. Давай не будем торопиться. Пусть вся шумная толпа туристов схлынет, и тогда мы спустимся вниз.

Он вернулся к кровати и выжидательно посмотрел на лежавшую Карен. Ее пальцы игриво коснулись его мощного обнаженного тела, и она улыбнулась.

– А ты, я вижу, уже выдохся, дорогой.

– У меня ведь были на то причины, не так ли?

– Сандер, а ты не хочешь развлечься… немного по-другому?

– По-другому, малышка? А как же моя борода?

Она не помешает?

Он прилег рядом с женой, подперев голову рукой, и внимательно посмотрел ей в глаза. Карен нисколько не смутил его пристальный взгляд.

– Не знаю, – сказала она. – Возможно, это тоже здорово.

Сандер стал медленно поглаживать ее грудь, отчего по телу Карен пробежала легкая дрожь.

– Ты очень опытный любовник, Сандер, – прошептала она.

Он самодовольно усмехнулся:

– Если хочешь знать, у меня раньше даже была целая коллекция.

– Коллекция чего?

– Коллекция порнографических фильмов и журналов, лучшая коллекция в городе! Сейчас с этим проще и можно купить все что пожелаешь, а раньше я доставал их с трудом и за большие деньги.

– А зачем ты их собирал?

Карен слегка щурилась, глядя на мужа. С юности она была близорукой, но никогда не носила очков, полагая, что они портят ее внешность.

– Как зачем? Многие люди имеют хобби!

– Оригинальное хобби! А главное, помогает тебе в практической жизни!

– Иногда, – отозвался Сандер. – Если нам когда-нибудь станет скучно, я покажу тебе свою замечательную коллекцию.

– Звучит заманчиво и многообещающе. – Карен прижалась к мужу и с игривой настойчивостью стала ласкать его. – Ну вот! – раздался через пару минут ее ликующий возглас. – Ты уже снова готов к атаке.

Давай, дорогой, давай!

Сандер молча склонился над Карен, но тут их обоих сильно качнуло – лайнер причалил к берегу.

– Ты думаешь, мы успеем? – с сомнением спросила Карен.

– А куда торопиться? Пока будем швартоваться…

Да и много ли времени нам потребуется?

Пожилой китаец, напоминавший Илаю Кейгану Фу Манчжоу, героя книг Сакса Ромера, мерил шагами комнату, останавливаясь у окна, из которого открывался вид на океанический терминал. Китаец надеялся разглядеть в толпе пассажиров одного молодого американца.

Линь Кэ знал, что он похож на Фу Манчжоу, и это обстоятельство доставляло ему немалое удовольствие. Он прочитал все книги Сакса Ромера о знаменитом восточном криминальном авторитете и впоследствии, когда сам стал таковым, старался неустанно поддерживать этот имидж.

Разумеется, между ним и авторитетом существовали различия, и устранить их было не в силах Линь Кэ. Он не мог изменить цвет своих черных глаз на изумрудно-зеленый, хотя и пробовал носить контактные линзы. Но образ китайца с изумрудно-зелеными глазами вызывал у Линь Кэ усмешку. В отличие от знаменитого героя Линь Кэ не был ученым, не имел ученой степени, и его возраст приближался к семидесяти годам.

Линь Кэ бегло говорил на нескольких языках. Что касается внешнего сходства с известным персонажем, то здесь у них было много общего. Линь Кэ был таким же высоким, худощавым, с мускулистыми руками и тонкими пальцами и носил очень длинные, опущенные книзу усы.

Он очень любил наряжаться в длинный зеленый халат с вышитыми на спине павлинами. И сейчас он тоже был в таком халате.

Этот старый китаец обладал чувством юмора, вопреки распространенному среди европейцев мнению, что азиаты начисто его лишены. В своем зеленом халате он любил появляться на публике и внимательно наблюдать за реакцией людей, особенно тех, кто был знаком с книгами Сакса Ромера. Так же интересно было ему следить за реакцией Илая Кейгана, когда они встретились впервые. Вообще же юмор Линь Кэ скорее всего можно было отнести к разряду черного, но, общаясь с белыми. Линь Кэ никогда не шутил, полагая, что традиционная азиатская маска непроницаемости и безразличия – как раз то, что нужно при разговоре с белыми самодовольными дьяволами!

Линь Кэ наклонил голову и, пристально вглядываясь в толпу, сходящую с лайнера, пытался отыскать в ней Кейгана. Смотреть из окна в бинокль не имело смысла: американец мог выйти из здания терминала с другой стороны. Да и ни к чему эта слежка, ведь Линь Кэ точно знал, что летчик находился на корабле и прибыл в порт.

В комнате заиграла приятная музыка. Из всех современных технических средств старый китаец предпочитал пользоваться лишь теми, без которых нельзя было успешно заниматься бизнесом. Одним из таких средств был для него телефон. Но у себя в доме Линь Кэ установил не обычный телефонный аппарат, а сверхдорогой, в котором вместо звонка звучала мелодия «Китайский город, мой любимый город».

Линь Кэ снял телефонную трубку и сказал несколько слов на путунхуа, пекинском диалекте.

– Дядя! – услышал он голос Сильвии Кэ. – Я звоню тебе из здания терминала.

Линь Кэ перешел на английский:

– А, Маковый Цветочек! Ну как прошло твое путешествие? – Старый китаец упорно отказывался называть свою племянницу ее первым, американским именем. Ему казалось, что Маковый Цветочек – наиболее удачное обращение.

– Путешествие было замечательное, дядя. Человек, которым ты интересовался, находился на борту.

Он держался особняком и ни с кем не общался, кроме персонала лайнера. Я, конечно, не могла следить за ним двадцать четыре часа в сутки, мы ведь, как ты понимаешь, жили в разных каютах. Да и инструкцией не предусматривалось совместное проживание, о чем, кстати, я даже немного жалею. – В голосе Сильвии зазвучали шутливые нотки. – Знаешь, а твой американец очень привлекательный молодой мужчина!

– Тебе удалось с ним познакомиться?

– Да, и немного поговорить, пока лайнер входил в гавань. Я пригласила его совершить экскурсию по городу!

– Молодец!

– Я же знала, что ты попросишь меня и дальше следить за ним.

– А как он тебе представился? Назвал свое настоящее имя?

– Да, он сказал, что его зовут Илай Кейган.

– А как ты себя назвала?

– Как? Сильвия Кэ. Ты думаешь, мне надо было сказать, что я Мата Хари? К сожалению, я плохо разбираюсь в шпионских делах! Дядя, – голос племянницы зазвучал озабоченно, – надеюсь, этому человеку ничего не грозит? Ты говорил, у вас с ним были какие-то общие дела и поэтому ты попросил меня проследить за ним… И теперь у вас снова будут общие дела? Какие, дядя?

– С этим человеком у меня не намечается никаких дел, которые могли бы тебя интересовать. Не волнуйся, я не причиню ему вреда, – ответил Линь Кэ, стараясь говорить убедительно. – Я очень благодарен тебе за помощь, Маковый Цветочек. Хочешь, пообедаем как-нибудь вместе?

– Спасибо за приглашение, дядя, но в ближайшее время я буду очень занята. Завтра выхожу на работу. До свидания дядя.

Линь Кэ положил трубку на рычаг и задумался.

Ему не понравилось, что Маковый Цветочек при знакомстве с Кейганом назвала свое настоящее имя. Ведь этот парень далеко не дурак! Вдруг заподозрит, что Линь Кэ и Сильвия Кэ как-то связаны?

Линь Кэ предпочитал вообще не иметь дел с белыми людьми и прибегал к их услугам лишь в случае крайней необходимости. Теперь такая необходимость назрела.

Большой груз опиума-сырца через несколько дней будет ждать в Бангкоке, затем после переработки его необходимо отправить дальше по назначению. В прошлый раз, с горечью думал Линь Кэ, семьсот фунтов опиума были перехвачены и конфискованы полицейским Ван Фусэном из Бюро по борьбе с наркомафией.

Обычно груз провозился контрабандой на корабле, но теперь от этого способа пришлось временно отказаться, ведь хитрая полицейская ищейка Ван Фусэн с нетерпением ожидает новой добычи!

Отныне груз предстояло переправлять воздушным путем, но отыскать надежных китайских летчиков, согласившихся бы на такую рискованную работу, было непросто. Вот тут-то Линь Кэ и столкнулся с той самой крайней необходимостью, когда пришлось прибегнуть к услугам человека другой расы.

По своим каналам он собрал информацию об Илайдже Кейгане и решил, что с ним можно иметь дело.

Во-первых, у Кейгана в прошлом был криминал, во-вторых, сейчас он нуждался в деньгах, а в-третьих, что самое главное, он был первоклассным летчиком.

В случае если до или после доставки груза снова возникнут какие-нибудь осложнения, он, Линь Кэ, легко сумеет устранить Кейгана. Кто будет искать американца, да еще с сомнительным прошлом, в Гонконге?

В общем, старый китаец одобрил кандидатуру Илая Кейгана, но кое-какие сомнения у него все-таки оставались.

А вдруг американец – тайный агент Бюро по борьбе с наркомафией и попросту умело блефует? Уж очень кстати он подвернулся, именно в тот момент, когда старые каналы контрабанды наркотиков были прикрыты, а новые еще только разрабатывались!

Но Линь Кэ утешал себя мыслью, что, когда он познакомился с Кейганом, новая партия опиума уже готовилась к отправке и чертов американец никак не мог знать об этом.

Старый китаец тщательно продумал действия Кейгана: сесть на корабль в Маниле и плыть на нем в Гонконг открыто, под своим именем. Линь Кэ не волновало, что у Кейгана могли возникнуть осложнения с полицией – человек сам должен решать свои проблемы, полагал он.

Племянница Линь Кэ, Маковый Цветочек, разумеется, не случайно оказалась на том же лайнере, что и Кейган, – Линь Кэ специально послал ее внимательно следить за парнем, а главное, за его контактами с пассажирами.

Линь Кэ довольно потер руки. Его хитроумный план с путешествием Кейгана в Манилу и обратно преследовал и еще одну важную цель: сбить с толку полицейскую ищейку Ван Фусэна в случае, если он уже прознал о знакомстве Линь Кэ с американским летчиком.

Вспомнив о Ван Фусэне, Линь Кэ нахмурился.

Среди полицейских из Бюро по борьбе с наркомафией взяточничество было широко распространено, и это обстоятельство не только существенно облегчало ему жизнь, но и делало его бизнес практически неуязвимым. Но этот дьявол Ван Фусэн оставался неподкупным и ничего нельзя было сделать!

От этих мыслей настроение у Линь Кэ ухудшилось, и он уныло побрел в спальню. Но нельзя поддаваться дурным мыслям, успокаивал он себя, иначе рискуешь сделать неверный шаг в новой ситуации. О важных делах нужно думать не спеша, а время для неторопливых раздумий и беспристрастного созерцания бурлящей жизни всегда можно найти.

Он подошел к кровати, нагнулся и заглянул под нее. Там стоял богато украшенный гроб. Линь Кэ ласково погладил его стенки и дно, изготовленные из одного из лучших сортов деревьев, растущих на полуострове Лючжоу.

Хранить гроб в доме вовсе не являлось шуткой Линь Кэ – это был древний китайский обычай.

Гроб в доме – всего лишь приготовление к смерти, ожидание конца трудного жизненного пути и надежда на вечный покой.

Линь Кэ уже давно жил на свете и поэтому был вправе рассчитывать на заслуженный вечный отдых.

Старый китаец выпрямился, отошел от кровати, и на его лице появилась легкая усмешка. Ему почему-то вдруг вспомнились слова, произнесенные нараспев хозяином одной опиумной курильни, когда его, Линь Кэ, посвящали в члены триады:

Наслаждаясь маковым нектаром,

Ты продлеваешь свою жизнь до 99 лет.

Прибавь еще девятку к этому числу,

И твоя жизнь продлится до 108 лет.

Это весьма странное пророчество обещало Линь Кэ еще долгую жизнь на белом свете.

Улыбаясь, старый китаец направился к дальней стене, снял висевшую там картину и, открыв потайной сейф, достал из него клейкий смолистый шарик и опиумную трубку. Затем он прошел на маленькую кухню, положил шарик в кастрюлю, залил его водой и стал ждать, когда вода закипит. Горячую жидкость Линь Кэ процедил сквозь сито, чтобы очистить от примесей, и поставил кипятить. Когда вода выпарилась, на дне кастрюли осталась черная паста – курительный опиум.

Это был старый китайский способ получения курительного опиума, и Линь Кэ пользовался им один раз в день в течение двадцати лет. Он выкуривал по две трубки опиума каждый день и пока не собирался избавляться от этого порока.

На тонких губах Линь Кэ снова заиграла улыбка.

Плох тот бизнесмен, который лишь пассивно использует плоды своей деятельности!

Пока Линь Кэ раскуривал свою опиумную трубку, инспектор Ван Фусэн наблюдал, как Илайджа Кейган с двумя дорожными сумками шел по пристани.

Вот он остановился, оглядываясь по сторонам, и толпа пассажиров раздвоилась, обтекая его, как водный поток – скалу.

Одним из ценных качеств Ван Фусэна, полицейского, была его почти фотографическая память. Он прекрасно запоминал не только китайские лица, но, что очень важно, и европейские. Один быстрый взгляд на человека – и его образ навсегда запечатлевался в памяти Ван Фусэна.

Полицейский Ван Фусэн видел Илая Кейгана всего один раз, неделю назад, когда тот выходил из здания на улицу. Он проследил за ним: американец направился в аэропорт и сел в самолет, следующий рейсом до-Манилы. В памяти Ван Фусэна отпечаталось лицо Кейгана: немного помятое, с крупным носом с небольшой горбинкой, холодными серыми глазами и глубокими складками у рта.

Ни тогда, ни теперь полицейский не знал, какие дела привели американца на Цзюлун, но солидный опыт работы в Бюро по борьбе с наркомафией подсказывал ему, что встречи людей с Линь Кэ всегда связаны с преступными интересами последнего. Наверняка старый китаец и Кейган обсуждали какие-то проблемы, связанные с наркотиками, а для Ван Фусэна искоренение торговли наркотиками всегда являлось главным делом жизни. Коллеги по службе даже посмеивались над ним, считая, что с годами оно превращается в навязчивую идею. А Ван Фусэн не отрицал этого. Да, Линь Кэ, этот Большой Хозяин, как его называли в Гонконге, являлся для него желанной добычей. Однако доказать его непосредственную причастность к производству и транспортировке героина Ван Фусэну пока не удавалось.

Информаторы постоянно сообщали ему о бурной деятельности старого китайца, и Ван Фусэн мечтал о том дне, когда Большой Хозяин будет наконец лежать в том гробу, который уже много лет стоит под его кроватью.

Наблюдая, как Илай Кейган раскуривает сигару, Ван Фусэн улыбался собственным мыслям. Пусть пока не удается установить виновность Линь Кэ, но ведь семьсот фунтов наркотиков, хранившихся в ящиках из-под грейпфрутов, полиция обнаружила и конфисковала! И заслуга в этом принадлежит именно ему, Ван Фусэну! Приятно было сознавать, что он нанес преступникам ощутимый моральный и материальный ущерб, хотя и не сумел пока доказать, что именно Линь Кэ – получатель груза.

Кейган двинулся сквозь толпу к причалу, от которого отправлялись паромные суда, и полицейский поспешил за ним. Ждать пришлось недолго: суда причаливали с интервалом в семь минут.

Увидев, что американец купил билет во второй класс, Ван Фусэн удивился: разница в цене между вторым и первым классами составляла всего несколько центов. Поразмыслив, он пришел к выводу, что Кейган просто не хочет привлекать к себе внимание, поскольку второй класс размещался на нижней палубе и там легко было затеряться среди пассажиров.

Что ж, и полицейскому повезло. Вряд ли Кейган заметит его в толпе.

Их судно с гордым названием «Голубая звезда» отошло от причала, и Ван Фусэн продолжил наблюдение за американцем.

Кейган стоял на палубе, курил сигару и смотрел прямо перед собой на остров, к которому приближалось судно. Он ни разу не обернулся, и Ван Фусэн был уверен, что американец не замечает слежки.

Тридцатилетний Ван Фусэн был высоким, худощавым, с узким, вытянутым лицом. С которого почти никогда не сходило выражение задумчивости, и черными проницательными глазами. Он не гнался за модой и носил потертый серый костюм, белую рубашку и узкий черный галстук.

Получив информацию о предстоящей встрече Линь Кэ с Илаем Кейганом, Ван Фусэн постарался добыть как можно больше сведений об американце, не ставя в известность о его прибытии свое непосредственное начальство.

Больше всего Ван Фусэна озадачил тот факт, что американец улетел из Гонконга в Манилу, а оттуда на корабле вернулся обратно в Гонконг. Да, было над чем поразмыслить…

Странные поступки и необычное поведение людей всегда вызывали повышенный интерес у Ван Фусэна, а если речь шла о самом Линь Кэ, то установить истину полицейский считал своим долгом.

Он связался с американскими властями, и они сообщили ему об американце следующее.

В свое время Илайджа Кейган был первоклассным летчиком, но потерял работу после того, как убил любовника своей жены. Американский суд вынес ему оправдательный приговор, однако с престижной работой пилота на одной из крупнейших в стране авиалиний ему пришлось расстаться навсегда. В Штатах был выписан ордер на его арест за контрабанду марихуаны из Мексики в Америку.

Ван Фусэн решил скрыть это от своего начальства. Ведь если станет известно об ордере, то полиция Гонконга моментально свяжется с американскими властями, арестует Кейгана и вышлет из страны. Нет, такой ход дела не устраивал Ван Фусэна, поскольку ему не удалось бы узнать, зачем Кейган встречался с Линь Кэ. Но именно через американца полицейский рассчитывал выйти на старого китайца и, если повезет, арестовать наконец этого преступника.

Судно причалило, и пассажиры начали торопливо сходить на берег. Прячась за спинами людей, Ван Фусэн пошел следом за Кейганом.

Еще накануне полицейский выяснил, что американец заказал номер в отеле «Хилтон», и это его тоже удивило. Если Кейган собирается вести дела с Линь Кэ, то почему не поселился на Цзюлуне, где-нибудь поблизости от дома старого китайца? Путает следы?