Текст книги "Торговля в рассрочку"

Клиффорд Саймак
Торговля в рассрочку

1

Беда приключилась в сумерки, когда последний грузолет снижался к временному товарному складу и все его восемь небольших двигателей мерцали в полумраке голубыми огоньками.

Только что он плыл, медленно снижаясь, над землей, на нем громоздились грудой ящики, на этой груде сидели сопровождающие роботы – а в следующее мгновение отказал один двигатель, за ним другой, и вдруг грузолет накренился. Ящики посыпались вниз, а сопровождающие роботы вместе с ними. Потеряв равновесие, грузолет ошалело завертелся и пронзительно воющим колесом яростно ринулся по стремительно сужающейся спирали вниз, к базе.

Стив Шеридан кинулся прочь от ящиков, сложенных рядом с его палаткой. В сотне ярдов от него, с громоподобным грохотом, перекрывшим даже завывание корабля, груз ударился о землю. Упаковка разбилась, и из нее вывалились исковерканные и раздавленные товары, образуя бесформенную груду.

Пригибаясь, Шеридан ринулся к открытому входу в палатку, и в тот же миг, врезавшись во временную радиорубку, поставленную меньше часа назад, упал сам грузолет. Наполовину уйдя в землю, он выбросил из образовавшегося кратера песок и гравий, и они шквалом обрушились на палатку.

Лоб Шеридана оцарапал голыш, в щеку ударило песком, а потом он очутился внутри палатки, и его руки лихорадочно нащупывали сундучок с трансмогами, что стоял возле письменного стола.

– Езекия! – завопил он. – Езекия, где ты?

Он принялся торопливо перебирать связку ключей, наконец нашел нужный и вставил в замок. Один поворот – и с легким щелчком крышка сундучка открылась.

Снаружи слышался топот бегущих роботов.

Он откинул крышку и начал вынимать из сундучка секции, в ячейках которых размещались трансмоги.

– Езекия! – снова закричал он.

Именно Езекия знал, где какой трансмог; он мог не глядя сразу выудить нужный.

Брезент за спиной у Шеридана зашуршал, и в палатку вбежал Езекия. Он отстранил Шеридана.

– Разрешите мне, сэр, – сказал он.

– Нам будут нужны роботехники, – сказал Шеридан. – Ребята, наверное, здорово грохнулись.

– Вот они. Может, вставите, сэр? У вас это получается лучше, чем у любой из нас.

Шеридан взял три трансмога и опустил в карман куртки.

– К сожалению, сэр, больше нет, – сказал Езекия. – Это все, что у нас имеется.

– Ну что поделаешь, – сказал Шеридан. – А что с радиорубкой? Там кто-нибудь был?

– Насколько я знаю, не было никого. Сайлес оттуда вышел как раз перед этим. Ему очень повезло, сэр.

– Это точно, – согласился Шеридан.

Пригнувшись, он выбрался из палатки наружу и побежал к груде разбитых ящиков и упаковочных клетей. На ней, обезумело ее раскапывая, копошились роботы. Еще на бегу он увидел, как они наклоняются и вытаскивают из-под ящиков какой-то смятый металлический предмет. Они сволокли его вниз, оттащили в сторонку, опустили на землю и, обступив, стали разглядывать.

Шеридан подбежал к группе, окружавшей кусок металла.

– Эйб, – переводя дух, спросил он, – вы вытащили обоих?

Абрахам обернулся:

– Нет еще, Стив. Макс пока там.

Шеридан протолкался к искалеченному роботу и опустился возле него на колени. Середина корпуса была вдавлена с такой силой, что грудная пластина почти касалась спины. Ноги были сломаны, руки вывернуты и закручены под каким-то невероятным углом. Голова была свернута набок, а кристально чистые глаза глядели без всякою выражения.

– Лем, – прошептал он, – Лемуэль, ты меня слышишь?

– Нет, не слышит, – сказал Абрахам. – Его и вправду здорово тюкнуло.

– Роботехники у меня с собой, в кармане. – Шеридан поднялся. – Целых три. Кто возьмется? Работать придется быстро.

– Рассчитывайте на меня, – сказал Абрахам, – и вот на него, Эбенезера, и…

– И на меня тоже, – добавил Джошуа.

– Нужны инструменты, – сказал Абрахам. – Без инструментов мы не сможем ничего сделать.

– Вот вам инструменты! – крикнул, подбегая, Езекия. – Я знал, что они вам понадобятся.

– И свет, – сказал Джошуа. – Становится темно, а нам, судя по всему, придется возиться с его мозгом.

– Нужно положить его куда-нибудь повыше, – объявил Абрахам, – чтобы мы могли работать. Пока он лежит на земле, мы не сможем сделать ничего.

– Положите его на стол для заседаний, – предложил Шеридан.

– Эй, ребята! – заорал Абрахам. – Перетащите Лема на стол для заседаний!

– Мы откапываем Макса! – прокричал в ответ Гидеон. – Перетащите сами!

– Мы не можем! – закричал Абрахам. – Стив будет сейчас менять нам трансмоги…

– Сядьте, – приказал Шеридан. – Мне не достать, когда вы стоите. А свет у кого-нибудь есть?

– У меня, сэр, – сказал стоявший рядом Езекия и протянул Шеридану фонарик.

– Посвети, чтобы я мог сменить ребятам трансмоги.

Тяжело топая, трое роботов подняли изувеченного Лемуэля и понесли на стол заседаний.

При свете фонарика Шеридан достал ключи и быстро нашел тот, который был ему нужен.

– Держи фонарь так. Я не могу делать это в темноте.

– А когда-то мог, – сказал Эбенезер. – Забыл, Стив?

– На Галанове. Правда, не разглядел наклейки на трансмогах и вставил Улиссу миссионерский, хотя тебе требовался лесоруб, и он начал проповедовать. Ну и ночка была!

– Помалкивай, – сказал Шеридан, – и сиди спокойно! Как, по-твоему, я могу их вставить, если ты все время ерзаешь?

Он ловко сдвинул вниз почти невидимую пластину на затылке Эбенезера, просунул внутрь руку и нащупал трансмог космического рабочего. Быстрым движением он вырвал его из гнезда и сунул в карман, а потом воткнул в гнездо трансмог роботехника, и тот, щелкнув, стал на место. Тогда он поднял пластину вверх и услышал, как негромко звякнул ее замок.

Не теряя времени, Шеридан принялся за следующего. Эбенезер едва успел встать на ноги и поднять ящик с инструментами, а он уже сменил трансмоги и у двух остальных.

– Пошли, – сказал Эбенезер, – надо приниматься за Лема.

Размашистым шагом все трое удалились прочь.

Шеридан огляделся. Езекия и его фонарик исчезли – вероятнее всего, поспешили куда-нибудь, где тоже требовалось их присутствие.

Роботы все еще копались в куче товаров. Желая помочь им, он обежал груду вокруг и начал вытаскивать из нее одно, другое, третье и отбрасывать в сторону.

Гидеон, оказавшийся рядом, спросил:

– Обо что это ты стукнулся, Стив?

– Что?

– У тебя все лицо в крови.

Шеридан пощупал. Лицо было мокрое и клейкое.

– Наверное, галька, – сказал он.

– Скажи Езекии, чтобы он этим занялся.

– Не слишком хорошо. Мальчики над ним работают.

– Не понимаю, что произошло, Стив. Мы летели, все было прекрасно, и вдруг грузолет взбрыкнул и нас скинул.

– Отказали два двигателя, – объяснил Шеридан. – Почему – мы, наверное, никогда не узнаем: грузолет разбился. Ты и вправду чувствуешь себя хорошо?

– Правда. Но не давай им валять дурака. Это было бы на них похоже – не менять мне корпус. Просто так, смеха ради. Ты за ними проследи.

– Корпус ты получишь при первой возможности. Насколько я понимаю, как раз сейчас Езекия разыскивает запасные тела.

– Ну и ну! – сказал Максимилиан. – Переправили с орбиты почти весь груз, на миллиард долларов, не разбили.

– Так всегда и бывает, Макс. Против закона вероятности не пойдешь.

Максимилиан хихикнул.

– Ну и чудные же вы, люди! Все-то вы рассчитываете заранее, предчувствуете, и…

Из темноты вынырнул Гидеон.

– Стив, надо как-то остановить двигатель грузолета. Они будто с цепи сорвались, того и гляди какой-нибудь из них взорвется.

– Но я думал, что вы…

– Стив, космическим рабочим самим здесь не управиться. Нужен атомный техник.

– Тогда пошли со мной.

– Эй! – завопил Максимилиан.

– Я вернусь, – успокоил его Шеридан.

Никаких следов Езекии в палатке не было. Шеридан как безумный начал рыться в сундуке с трансмогами. Наконец он нашел трансмог атомного техника.

– Кажется, идти придется тебе, – сказал он Гидеону.

– Хорошо, – согласился робот. – Но побыстрей, не то какой-нибудь двигатель взорвется и заразит радиацией всю округу. Нам-то ничего, но тебе придется туговато.

Шеридан извлек наружу трансмог космического рабочего и вставил на его место другой.

– До скорого, – сказал Гидеон и опрометью выбежал из палатки.

Шеридан не сводил глаз с разбросанных повсюду трансмогов.

«Ну и задаст же мне Езекия!» – подумал он.

В палатку вошел Наполеон. Белый фартук на нем был заправлен за пояс, а белый поварской колпак надет набекрень.

– Стив, – спросил он, – ты не возражаешь против холодного ужина?

– Нисколько.

– Этот грузолет не только повредил радиорубку, он еще в лепешку расплющил печь.

– Холодный ужин меня вполне устраивает. Послушай, ты не сделаешь для меня еще кое-что?

– Что именно?

– Там Макс остался один, искалеченный и напуганный. Ему очень одиноко. В палатке он почувствовал бы себя лучше.

Наполеон вышел, ворча:

– Я шеф-повар – и кого-то должен таскать…

Шеридан начал подбирать разбросанные по полу трансмоги и подыскивать для каждого нужную ячейку.

Вернулся Езекия. Он помог собрать трансмоги и разложил их по местам.

– С Лемуэлем будет все в порядке, сэр, – уверил он Шеридана. – Просто перепутались провода, и нервная система замкнулась. Пришлось вырезать большие куски провода. Голый мозг – вот почти все, с чем им приходится сейчас иметь дело. Понадобится время, чтобы поместить его в другой корпус и соединить все контакты.

– Мы еще легко отделались, Езекия.

– Пожалуй, вы правы, сэр. Я полагаю, Наполеон сказал вам о печке?

Наполеон втащил все, что осталось от Максимилиана, в палатку и прислонил к столу.

– Что-нибудь еще? – с убийственным сарказмом споил Он.

– Нет, спасибо, Наппи. Это все.

– Ну, – требовательно спросил Максимилиан, – так как насчет нового тела?

– Придется обождать, – сказал Шеридан. – Ребята заняты с Лемуэлем. Работы выше головы. Но скоро с ним будет все в порядке.

– Вот и хорошо, – сказал Максимилиан. – Лем робот что надо. Просто стыд был бы его потерять.

– Не так-то много мы и теряем, – заметил Шеридан.

– Это верно, – сказал Максимилиан. – Мы живучие, уничтожить нас ой как нелегко!

– Сэр, – сказал Езекия, – вас, кажется, немного поранило. Может, я позову кого-нибудь и вставлю в него трансмог врача?

– Пустяки, – сказал Шеридан. – Просто царапина. Вот если бы ты раздобыл воды мне умыться…

– Разумеется, сэр. Если повреждение незначительное, то быть может, я смогу вам помочь.

Он пошел искать воду.

– Этот Езекия тоже хороший парень. – Максимилиан явно был благожелательно настроен к окружающим. Кое-кто иногда считает его неженкой, но в серьезных случаях он не подводит никогда.

– Не знаю, что бы я делал без Езекии, – ровным голосом произнес Шеридан. – Мы, люди, не так неприхотливы, непритязательны, как вы. Нам нужно, чтобы о нас заботились. Езекия работает в лучших традициях своей профессии.

– Не понимаю, что тебе от меня нужно? – огрызнулся Максимилиан. – Я же сказал: он парень хороший.

С большой жестянкой воды и полотенцем вернулся Езекия.

– Вот вода, сэр. Гидеон просил вам передать, что с двигателями все в порядке. Они их выключили.

– Тогда, пожалуй, действительно все в порядке, если только они спокойны за Лемуэля, – сказал Шеридан.

– Похоже, сэр, что они очень спокойны.

– Вот и прекрасно, – со свойственной роботам безапелляционностью заявил Максимилиан. – Завтра утром можно начинать продажу.

– Да, – сказал Шеридан и, стоя над жестянкой с водой, начал снимать куртку.

– Это-то легко. Месяца через три, а то и раньше разделаемся подчистую и отчалим.

Шеридан покачал головой.

– Нет, Макс. Легко не бывает никогда.

Он наклонился над жестянкой и плеснул воду в лицо и на голову.

И так оно и есть на самом деле, сказал он себе. Чужая планета – это чужая планета, как на нее ни посмотри. Какой бы тщательной ни была предварительная разведка, прозорливым – планирование, всегда останется что-то, чего нельзя предвидеть заранее.

Быть может, думал он, если бы экипаж мог заниматься все время одним и тем же делом, в конце концов и удалось бы выработать безошибочный курс действий. Но когда работаешь для «Центральной торговли», и мечтать ни о чем таком не приходится.

Интересы «Центральной торговли» охватывают множество самых разных вещей. На Гарсоне-4 это торговля в подлинном смысле этого слова. В другой раз и в другом месте это может быть дипломатическая миссия или оздоровительная акция. Пока тебе не сообщат нового задания, ты никогда не знаешь, какой сюрприз ждет тебя и твой экипаж роботов.

Шеридан потянулся за полотенцем.

– Помнишь Карвер-7? – спросил он Максимилиана.

– Еще бы, Стив. Но там нам просто не повезло. Не вина Эбенезера, что он совершил эту небольшую ошибку.

– Передвинуть не ту гору – не небольшая ошибка, – с нарочитым спокойствием заметил Шеридан.

– Это все из-за «Центральной». – В голосе Максимилиана зазвучали нотки возмущения. – Они не так пометили чертежи и…

– Давай-ка бросим трепаться, – предложил Шеридан. – Это было и прошло. Заводиться не к чему.

– Может, ты и прав, – сказал Максимилиан, – но все равно обидно. Мы летим туда и поворачиваем все так, как никакому другому экипажу и не снилось. И тут «Центральная» передергивает карты и во всем начинает винить нас. Нет, я тебе говорю: «Центральная» стала слишком большой и неповоротливой.

И слишком самодовольной, подумал, но не сказал Шеридан.

Слишком большой и слишком снисходительной к себе во многих отношениях. Взять, например, эту планету. «Центральной» давно следовало послать сюда торговую бригаду, но она только суетилась и волновалась, интриговала и бездействовала, назначала комиссии, чтобы те занимались создавшейся ситуацией, и иногда о ней упоминалось даже на заседаниях совета директоров. Но до тех пор, пока этот вопрос не прополз через весь, от начала до конца, ужасающий лабиринт инстанций, реально не делалось ровным счетом ничего.

Немножко конкуренции, сказал себе Шеридан, вот что по-настоящему нужно «Центральной», быть может, если бы какая-нибудь другая компания поставила себе целью перехватить у нее бизнес, «Центральная торговля» стряхнула бы с себя наконец свое большое, жирное чванство.

В палатку вошел, тяжело ступая, Наполеон и брякнул на стол тарелку, бутылку и стакан. На тарелке высилась горка холодного мяса и нарезанных овощей; в бутылке было пиво.

Шеридан глянул с удивлением.

– Я и не знал, что у нас есть пиво.

– И я тоже, – сказал Наполеон, – но смотрю, вот оно. Все меньше и меньше знаешь, Стив, что вокруг тебя происходит.

Шеридан отшвырнул полотенце и сел за стол.

– Я бы предложил и тебе, – сказал он Максимилиану, наливая себе стакан пива, – но ведь знаю, что от него у тебя заржавеют кишки.

Наполеон захохотал.

– В настоящее время, – сказал Максимилиан, – у меня кишок, в общем, нет. Почти все вывалились.

Громко топая, стремительно вошел Абрахам.

– Говорят, вы куда-то упрятали Макса.

– Да вот я, Эйб! – с надеждой в голосе отозвался Максимилиан.

– Да-а, в хорошеньком ты состоянии, нечего сказать, – протянул Абрахам. – Все шло как по маслу, а вы, два клоуна, взяли и все испортили.

– Как Лемуэль? – спросил Шеридан,

– С ним все в порядке, – ответил Абрахам. – Те двое сейчас над ним работают, и я им, в общем, не нужен. Вот я и пошел искать Макса.

Он повернулся к Наполеону:

– Ну-ка берись покрепче и помоги мне перетащить его на стол.

Ворча, Наполеон ухватился за Максимилиана, и они с Абрахамом его подняли.

– Таскал его половину ночи, – пожаловался он. – Давайте не будем больше возиться с ним. Давайте выкинем его на свалку.

– Только этого он и заслуживает, – с притворной яростью сказал Абрахам.

Они вышли с ним из палатки и понесли его дальше. От Максимилиана по-прежнему отламывались и падали на землю куски.

С сундучком для трансмогов Езекия все закончил – аккуратно разложил трансмоги по местам и, удовлетворенный, опустил крышку.

– Теперь, когда мы одни, – сказал он, – разрешите мне посмотреть ваше лицо.

Шеридан пробурчал что-то набитым ртом.

Езекия осмотрел его.

– Только царапина на лбу, но по левой стороне лица, сэр, как будто кто-то прошелся наждачной бумагой. Вы точно не хотите вставить кому-нибудь трансмог врача? На это надо бы посмотреть медику.

– Да оставь, как есть, – сказал Шеридан. – Пройдет.

В палатку просунул голову Гидеон:

– Езекия, Эйб рвет и мечет по поводу тела, которое вы подобрали Максу. Говорит, старое, латаное. У тебя нет другого?

– Могу посмотреть, – сказал Езекия. – Было довольно темно. Там есть еще несколько. Можно их посмотреть.

Они вышли, и Шеридан остался один.

Продолжая есть, перебирал в уме события вечера.

Им не повезло, это правда, но все могло обернуться куда хуже. Не бывает, чтобы все шло гладко. Если подумать, так им просто повезло. Потеряли лишь время и один грузолет с товарами, а вообще-то вышли сухими из воды.

В конце концов, успокаивал он себя, начали они хорошо. Корабль и грузовые сани на орбитах, близких к поверхности, груз переправлен вниз, и на этом небольшом полуострове, врезавшемся в озеро, они были в безопасности – в той мере, в какой вообще можно рассчитывать на безопасность, находясь на чужой планете.

Гарсониане, безусловно, не были воинственными, но все равно никогда не следует забывать об опасностях.

Он доел и отодвинул тарелку в сторону. Вытащил из стопки карт и бумаг, лежавших на столе, папку. Медленно развязал тесемки и вытряхнул содержимое. В сотый раз начал просматривать отчеты, доставленные «Центральной торговле» первыми двумя экспедициями.

Люди впервые прибыли на эту планету двадцать с лишним лет назад, произвели предварительную разведку и привезли назад записи, фотоснимки и образцы. Обычная процедура; сколько-нибудь полного или хотя бы широкого обследования не производили. Никто ни на что особенное и не рассчитывал – просто еще одно дело в ряду похожих других. Много планет подвергалось выборочному обследованию подобного рода, и в девятнадцати случаях из двадцати это ничего не давало впоследствии.

Но в случае Гарсона-4 это дало кое-что весьма ощутимое.

«Кое-что» был клубень, на вид ничем не примечательный, очень похожий, по сути, на мелкий сморщенный картофель. Доставленный экспедицией среди всякой всячины, собранной ею на этой планете, он, когда пришла его очередь, был подвергнут обычному лабораторному анализу. Результаты оказались потрясающими.

Из лодара, как называли клубень местные жители, было экстрагировано вещество, которому дали страшно длинное и труднопроизносимое название и которое, как выяснилось, было почти идеальным транквилизатором. Судя по всему, у него не было никаких нежелательных побочных эффектов: оно не приводило к летальному исходу, даже если его принимали слишком большими дозами; более того: те, кто им пользовался, легко к нему привыкали – качество самое привлекательное с точки зрения любого, кто мог быть заинтересован в продаже средства.

Для людей подобное средство было подлинным благословением. Год за годом искали в лабораториях транквилизатор с такими свойствами, и вдруг он появился – дар новонайденной планеты.

Через невероятно короткое, учитывая присущую «Центральной торговле» медлительность, время на Гарсон-4 была послана вторая экспедиция с экипажем роботов, превращенных при помощи трансмогов в торговых экспертов, психологов и дипломатов. Экспедиция проработала на планете два года с удовлетворительными, в общем-то, результатами. Она увезла с собой на Землю груз лодаров, множество методично собранных данных и торговое соглашение, по условиям которого гарсониане должны производить и хранить лодары до того дня, когда прибудет с товарами для обмена новая экспедиция.

То есть мы, подумал Шеридан.

И все было в порядке, если, разумеется, не считать того, что они запоздали на пятнадцать лет.

Ибо «Центральная торговля», после множества заседаний, решила выращивать лодары на Земле. Это, указывали экономисты, было бы несравненно дешевле долгих и дорогостоящих путешествий, необходимых для того, чтобы доставлять лодары с далекой планеты. Тот факт, что, поскольку дело касалось торгового соглашения, гарсониане от этого потерпят убытки, по-видимому, никому не приходил в голову. Правда, учитывая характер гарсониан, это их, вероятно, не слишком расстроило.

Ибо гарсониане были существами в лучшем случае беспомощными, и вторая экспедиция, когда начала объяснять им, как осуществляется и почему ведется межзвездная торговля, на первых порах испытывала затруднения. Хотя справедливости ради следует сказать, что когда они все поняли, то проявили достаточный интерес.

Земная почва лодарам удивительно подошла. Они росли лучше и более крупными, чем на родной планете. Это и понятно, если принять во внимание, что свою почву гарсониане возделывали кое-как.

Лодары, привезенные второй экспедицией, были использованы как семена, а потом понадобилось еще несколько лет, прежде чем семенных лодаров накопилось достаточно для того, чтобы коммерчески оправдать их выращивание.

И наконец это произошло: первая небольшая партия чудо-лекарства была приготовлена и под рекламные фанфары по высокой цене выпущена в продажу.

Казалось, все идет как нельзя лучше.

Снова фермеры Земли получили с далекой планеты прибыльную культуру. Наконец-то у человека появился транквилизатор, который он искал столько лет.

Но по мере тот как годы шли, энтузиазм начал вянуть. Ибо похоже было, что средство, вырабатываемое из лодаров, утратило свою силу. Или оно было не такое хорошее, как показалось поначалу, или при выращивании его на Земле исчезал какой-то существенный фактор.

Лаборатории лихорадочно работали над решением этой проблемы. Лодарами засадили экспериментальные участки на других планетах в надежде, что в почве, воздухе или общих характеристиках какой-нибудь из них окажется вдруг необходимый элемент – если беда была в том, что такого элемента недостает.

И тогда «Центральная торговля» со свойственной ей медлительностью и пристрастием к бюрократическому решению дел стала планировать ввоз клубней, вспомнив (быть может, несколько запоздало) о торговом соглашении, подписанном около двух десятков лет назад. Но особенно она не торопилась – в любой день, как всем хотелось думать, мог быть найден ответ, который спасет будущее этой культуры на Земле.

Когда же ответ был получен, оказалось, что он полностью исключает Землю, как, впрочем, и все другие места, кроме родной планеты лодара. Как обнаружили лаборатории, стойкость воздействия лекарства в большой мере зависела от химических реакций простейшего организма, живущего в корнях лодара. А этому виду простейших хорошо жилось, по-видимому, только на Гарсоне-4.

И наконец, через пятнадцать с лишним лет, на Гарсон-4 отправилась третья экспедиция. Она спустилась, переправила на планету груз и теперь была готова на следующее же утро начать скупку лодаров.

– Крохотные деревушки, – продолжал Езекия, – и в каждой на площади красный амбар. Выглядит, простите меня, сэр, как смесь Новой Англии с Нижней Растрепией.

– Ну уж ты скажешь – Нижней Растрепией! С нашими гарсонианскими друзьями дело обстоит совсем неплохо. Может быть, они и вправду немного беспомощны и довольно-таки беспечны, но свои селения они содержат в чистоте, а уж дома их прямо сверкают.

Он вытащил из стопки бумаг фотографию:

– Вот, посмотри.

На фотографии можно было видеть деревенскую улицу, чистую и тихую, с рядами опрятных домиков, спрятавшихся в тени деревьев, вдоль улицы тянулись ряды ярких цветов, и кругом были люди – маленькие, веселые, похожие на гномов человечки.

Езекия взял фотографию.

– Готов признать, сэр, на вид они веселые. Хотя, быть может, не слишком сообразительные.

Шеридан поднялся:

– Пожалуй, посмотрю, что там происходит, и проверю, как идут дела.

– Все в порядке, сэр, – сказал Езекия. – Место падения ребята расчистили. К сожалению, сэр, должен сказать, что уцелела только небольшая часть груза.

– Удивительно, что хоть что-то осталось, если учесть, как все выглядело.

Шеридан неторопливо перебирал листы из папки. Вообще говоря, думал он, нет никакой необходимости снова смотреть на все эти данные, он и так знает их на память.

Зашуршал брезент, и в палатку вошел Езекия.

Шеридан поднял голову.

– Прекрасно, – сказал он, – вот ты и вернулся. Починили Макса?

– Мы нашли для него подходящее тело, сэр.

Шеридан отодвинул бумаги в сторону.

– Езекия, как твое впечатление?

– От планеты, сэр?

– Вот именно.

– Дело в том, что амбары… Вы их видели, сэр, когда мы опустились. По-моему, я говорил вам о них.

Шеридан кивнул:

– Строить их научила гарсониан вторая экспедиция. Чтобы хранить в них лодары.

– Все они выкрашены в красный цвет, – сказал робот. – Точь-в-точь как амбары на наших рождественских открытках.

– Ну и что здесь не так?

– Вид у них, сэр, немного странный.

Шеридан рассмеялся.

– Странный не странный, но в этих амбарах для нас все! Они, наверное, битком набиты лодарами. Пятнадцать лет гарсониане их копили и почти наверняка ждали, когда же мы наконец прилетим торговать…

– Не уходите слишком надолго, – сказал Езекия. – Вам нужно хорошенько выспаться. День завтра предстоит нелегкий, вы будете на ногах еще до рассвета.

– Скоро вернусь, – пообещал Шеридан и, пригнув голову, вышел из палатки.

Уже стояли группами, отгоняя черноту ночи, прожекторы на столбах. С места, куда упал грузолет, доносились мерные звуки ударов по металлу. От грузолета не осталось и следа, и бригада роботов – космических рабочих хлопотливо возводила новую радиорубку. Еще одна бригада ставила шатер над столом для заседаний, где Абрахам с его роботехниками все еще колдовал над Лемуэлем и Максимилианом. А перед временной кухней, сидя на корточках, самозабвенно играли в кости Наполеон и Гидеон.

Шеридан увидел, что Наполеон снова установил свою печь под открытым небом.

Когда он подошел к роботам, они повернули головы в его сторону и поздоровались, а потом как ни в чем не бывало продолжили игру.

Шеридан понаблюдал за ними некоторое время, затем медленно побрел дальше.

Он покачал недоуменно головой: фанатичная увлеченность роботов азартными играми всегда его удивляла. Это, думал он, просто одна из тех многих вещей, которые человеческому существу никогда не понять.

Ведь, казалось бы, с точки зрения робота, азартные игры – совершенно бессмысленная затея. У роботов нет собственности, нет денег, нет вещей. Ни в чем этом они не нуждаются и ничего этого для себя не хотят и, однако же, играют в азартные игры как одержимые.

Возможно, говорил он себе, они лишь обезьянничают, подражают в этом людям. Сама природа робота надежно ограждает его от возможности предаваться человеческим порокам – почти всем. Но вот азартные игры даются ему так же легко, а может быть, даже легче, чем любому человеку.

Но что это им дает, изумлялся он. Никакой выгоды, никакой прибыли – таких вещей, как выгода и прибыль, для робота не существует. Быть может, волнующие переживания? Выход для их агрессивности?

Или же они ведут в уме эфемерный счет – мысленно подсчитывают выигрыши и проигрыши, – и тот из них, кто выигрывает в азартных играх больше других, приобретает некоторый престиж, не замечаемый человеком и, более того, тщательно от человека скрываемый?

Человеку, подумал Шеридан, не дано узнать своих роботов до конца, и, возможно, это даже к лучшему – было бы недостойно срывать с робота последние клочья и индивидуальности.

Ибо если роботы многим обязаны человеку – своим изобретением, изготовлением и жизнью, то стольким же, если не большим, человек обязан роботам.

Без роботов человек не смог бы так далеко, или так быстро, или с такими результатами распространиться по Галактике. Из-за одного лишь недостатка средств для транспортировки квалифицированной рабочей силы продвигаться вперед ему пришлось бы черепашьими шагами.

Но с появлением роботов эта проблема была решена.

И подобным же образом с появлением трансмогов была ликвидирована нехватка знаний, навыков и умений (которая иначе ощущалась бы обязательно), нужных для решения многообразных проблем, возникающих на отдаленных планетах.

Шеридан подошел к краю лагеря и стал за линию прожекторов лицом к мраку, из которого доносились плеск бегущих волн и чуть слышное завывание ветра.

Он откинул голову, устремил взгляд в небо и изумился, как уже изумлялся не раз на многих других планетах, ужасающему чувству одиночества, которое испытываешь под чужими, незнакомыми звездами. Какие преходящие ориентиры выбирает себе человек, думал он, – случайную конфигурацию звезд, аромат цветка, цвет заката…

Но место, где он находился сейчас, совсем незнакомым, конечно, не было. Две экспедиции с Земли здесь уже побывали. И теперь прибыла третья, с санями, нагруженными целой горой товаров.

Он резко повернулся к озеру спиной и посмотрел туда, где лежал сложенный грудами, надежно укрытый плотными пластиковыми покрывалами, поблескивающими в свете звезд, груз. Он лежал на чужой почве, словно стадо горбатых чудовищ, расположившееся на ночлег.

Еще не построен корабль, способный перевезти за один раз столько груза, – самый большой может вместить в себя лишь ничтожную часть товаров, нужных для межзвездной торговли. Для этого существуют грузовые сани.

Сани, выведенные на орбиту вокруг планеты, где они построены, нагружает снующий взад-вперед флот грузолетов. Нагруженные сани снабжают экипажем роботов, и экспедиционный корабль дает старт их долгому путешествию. Благодаря двигателям самих саней и тяге экспедиционного корабля скорость все растет и растет.

Трудный момент наступает, когда достигают скорости света, но после этого становится легче – хотя для межзвездных перелетов нужна скорость, превышающая скорость света во много раз.

И так сани несутся вперед, следуя за экспедиционным кораблем, который, как лоцман, ведет их через ту удивительную серую область, где пространство и время скручиваются во что-то совсем другое, нежели обычные пространство и время.

Без роботов грузовые сани были бы немыслимы: никакой экипаж, состоящий из людей, не смог бы, летя на грузовом корабле, непрерывно проводить необходимые осмотры и проверки груза.

Шеридан снова повернулся к озеру и засомневался, действительно ли он видит белые завитки на гребнях волн или же это только плод его воображения. Тихо стонал ветер, и наверху светили незнакомые звезды, и по ту сторону вод лежали, свернувшись, гарсониане в своих деревнях с большими красными амбарами, высящимися в свете звезд на деревенских площадях