Текст книги "Год в гареме Дубая. «Золотая клетка»"

Глава 2

Несмотря на усталость, физическую и эмоциональную, не спалось.

Я подошла к окну спальни и осторожно отвела занавеску, прикрывающую его. В самом большом шатре веселились, каждого мужчину окружала стайка девушек, я попробовала считать, но после двух десятков мысленно махнула рукой. Какая разница? Я в этом борделе участвовать не собираюсь!

А вот то, что происходило в бассейне ближе к моему шатру, заинтересовало куда больше.

Там занимались любовью, вернее, это была еще прелюдия любви. Стоя по пояс в воде, мужчина поднял девушку за талию, а та, выгнувшись дугой и опершись руками о его плечи, подставила грудь для поцелуев. Как же это красиво смотрелось! При лунном свете мне видны только силуэты, но я сразу узнала Сауда.

То ли почувствовав мой взгляд, то ли просто так, он повернул голову в мою сторону, и я поспешно отступила от окна.

От бассейна послышался всплеск, смех, кто-то поплыл… Если честно, я была в смятении. Восторг от увиденного переплетался с какой-то досадой, я словно жалела, что сейчас не на ее месте.

Он разберется… Знаю я эти разборки! Только что видела, как он разбирается!

Я осадила сама себя: Господи, что происходит?! Какая мне разница с кем занимается любовью этот черноглазый шейх? Мое дело бежать отсюда как можно дальше и как можно скорей.

Я вдруг поняла, что нужно делать. Не завтра, не утром, а прямо сейчас, пока народ веселится и занимается любовью – бежать! Одежда и обувь у меня есть, бутылка воды вон стоит, окна открыты, оазис едва ли охраняется, ведь в Эмиратах вообще не принято что-то охранять, они квартиры и те не закрывают, как и машины.

Куда идти я теперь знала – шум подъезжавших машин доносился со стороны, противоположной той, в которую я пыталась сбежать днем. Значит, там шоссе. В Эмиратах все мало-мальски значимые дороги не просто широкие и ровные, они освещены по ночам. Все! Каждый столб сам по себе, работает на солнечных батареях – днем энергию запасает, а ночью включается, чтобы отдать. Удобно и ничего не стоит.

По шоссе я куда-нибудь да дойду, хоть до следующего оазиса. Попрошу вызвать полицию и домой! Другой возможности сбежать может еще долго не представиться, зря кормить и держать здесь меня не будут.

…Сказано – сделано! Я обулась, взяла воду, набросила на плечи большой платок и осторожно вылезла в окно.

Уже за пределами шатра подумала о собаках, но их не было слышно. Арабы вообще не сторонники собак, как, впрочем, и кошек.

Дорогу увидела сразу, при ярком лучном свете она была хорошо заметна среди небольших барханов и шла вдоль рощи пальм действительно в сторону шоссе. Как оно далеко, мне определить трудно. В горах, в пустыне, в степи расстояния кажется иными. Но мне все равно, до утра куда-нибудь дойду.

Дверь в квартиру или дом не закрывают НИКОГДА. И машины тоже не закрывают.

Дубайцы не знают, что такое сигнализация.

При этом назойливое внимание иностранных рабочих и приезжих с чуть большим достатком обеспечено. Они редко пристают к туристкам, зато к тем, кто живет подольше (туристов сразу видно по разбегающимся глазам) – постоянно. Предложения самые наглые и бесцеремонные – от временного брака урфи до вопроса, сколько стоит ночь с тобой.

Абая и никаб от приставаний не спасают, напротив, черное одеяние разжигает страсть обойденных женским вниманием малообеспеченных мужчин.

Это вынуждает женщин ходить по магазинам стайками или под охраной мужа либо выделенного секьюрити.

Если вы заметили, что вокруг вашего дома или машины бродит подозрительная личность, смело звоните по номеру 6004888 в Аль-Амин. Эта конфиденциальная служба и призвана защитить вас и ваше имущество от посягательств.

Быстрым шагом я отправилась в сторону огоньков. Почему-то казалось главным добраться до шоссе.

Не успела. Пешком от машины не убежишь, а дорога освещена прекрасно (черт бы побрал это освещение!), меня видно издали. Как и подъехавший джип.

Я остановилась, понимая, что последует, ведь Раиса предупредила, что при следующей попытке меня просто убьют. Ожидала дюжих охранников, но в машине оказался только Сауд. Открыв дверь, он коротко приказал:

– Садись!

– Нет.

– Садись, я сказал!

Пришлось подчиниться.

Развернув машину, он поехал к оазису. Показательная экзекуция ждет меня там? Этакой десерт после занятий любовью?

– Неужели ты не понимаешь, что ждет девушку без документов посреди шоссе? В лучшем случае попадешь в полицию с обвинением в занятиях проституцией, в худшем – куда-нибудь к рабочим в пустыне развлекать сразу всех.

Он был прав, но я все же возразила:

– Меня будут искать.

Сауд поморщился:

– Никто тебя искать не будет. Я никого не держу здесь силой, и тебя не буду. Сказал же, что завтра все решу. Отвезу в Дубай.

Он остановил машину на самом краю оазиса там, где я выходила на дорогу, и приказал:

– Возвращайся тем путем, каким удирала, никому не говори, что сделала, и постарайся не разбудить свою служанку. Иди!

Даже не посмотрел, действительно ли я пойду к своему шатру, просто поехал и все. Но он прав, ночью и с документами можно стать чьей-то добычей, а уж без них…

Но почему Сауд меня не только не наказал, но и помог?

Вы когда-нибудь испытывали раздвоение личности? В ту минуту, провожая его взглядом, я радовалась надежде вернуться к нормальной жизни и одновременно вовсе не желала, чтобы прямо завтра знакомство с этим арабом подошло к концу.

Я пробралась в шатер, отряхнула песок с ног и устроилась калачиком прямо поверх одеяла. Перед глазами стояла картина Сауда, целующего грудь местной красавицы, а в ушах звучал его голос:

– Я никого не держу здесь силой! Иди!

Я долго не могла заснуть, пытаясь понять, чего же хочу больше – немедленно вернуться в Москву или хотя бы на время остаться в Дубае в надежде еще встретиться с черноглазым шейхом. Ну да, ошиблись – украли не ту (с Вадимом я еще разберусь!), но на интервью я уже не успею, значит, нужно подавать документы еще куда-нибудь…

В общем, если не хочешь что-то делать, всегда найдешь повод не делать. Я не желала уезжать с рассветом. В конце концов, «завтра» такое большое…

Когда в пустыне нашли нефть, верблюды стали развлечением и предметом гордости, а сидение в роскошном автомобиле в пробках почти работой, многоженство осталось. Коран разрешает правоверному иметь четырех жен при условии, что он будет достойно (и одинаково!) обеспечивать их всех. Не имеешь средств – женись на одной или вообще ходи холостым.

Потомки погонщиков верблюдов средства имеют, а потому женятся.

Жены обычно живут врозь в разных домах или хотя бы квартирах, а муж приходящий – день у одной, день у другой.

И только очень богатые арабы могут позволить себе поселить в одном дворце потомство хотя бы одной женщины вплоть до ее внуков и содержать столько родственников. Только очень богатые арабы могут жениться четыре раза, потому что содержать всех жен нужно в абсолютно одинаковых условиях, а арабские дамы весьма требовательны и строго следят за приобретениями соперниц по брачному ложу.

Проснулась на рассвете уже с другими мыслями. Черноглазый шейх, конечно, здорово, но от гарема в пустыне стоит держаться подальше. Обвинят в занятии древнейшей профессией – не отмоешься. Я твердо решила воспользоваться вчерашним обещанием и попросить отправить меня в Дубай немедленно, даже изящный шантаж придумала, мол, у меня интервью, к тому же завтра вернутся из рейса подруги, и вообще послезавтра половина полиции Эмиратов будет стоять на ушах, разыскивая мою скромную, но очень важную персону. Это я только с виду такая неприметная, а в действительности…

Придумать еще десяток страшных последствий моего отсутствия в Дубае не успела, услышав конское ржание, схватила из вазы яблоко и выскочила из шатра. В загоне перед конюшней резвилась сказочной красоты лошадь – серая в звездах (почему их называют яблоками?!) чистокровная арабская кобыла. Ржание доносилось из конюшни, видно, жеребец требовал выпустить и его, но конюх не спешил, позволяя серой красавице немного размяться.

Лошадь носилась по кругу, взбрыкивала, поднималась на дыбы, снова бежала, распушив петушиный хвост…

Арабская порода лошадей – самая древняя и самая красивая.

Эту породу не спутаешь ни с какой другой, лошадей отличает аккуратная голова пирамидальной формы на лебединой шее, длинные тонкие ноги и распушенный при любом аллюре хвост, который называют петушиным.

Арабские лошади не для работы, а для любования ими. Давно выведены похожие породы, например, ахалтекинская, у которой и ноги длинней и тоньше, и шея с изгибом, и головка небольшая, и движения грациозней, но эталоном все равно считается арабская.

Лошади этой породы бывают разных мастей, в том числе и серые в яблоках.

Я замерла у ограды. Заметив меня, лошадь остановилась, покосила глазом на яблоко, протянутое на ладони, и подошла. Конюх настороженно наблюдал за моими действиями, но ничего не предпринимал.

Кобыла взяла яблоко у меня с ладони. Если это не ваше животное, если оно к вам не привыкло, не стоит одной рукой давать ему угощение, а другой сразу пытаться гладить. Лошадь животное свободолюбивое и нервное, а арабская порода особенно. Только когда она приняла мой подарок и кивнула изящной головкой, я позволила себе протянуть руку к ее морде.

– Любишь лошадей?

Я не удивилась, услышав голос Сауда, почему-то было понятно, что лошади принадлежат ему. Обернулась, ответила, что очень.

– А ездить умеешь?

– Лошади не жаловались. – Я пожала плечами как можно независимей, поспешно отворачиваясь к кобыле, потому что Сауду уж очень шли бейсболка и костюм для верховой езды. Но еще больше я боялась выдать свое ночное видение.

– Ее зовут, как и тебя – Амаль, – сообщил мой искуситель и что-то приказал конюху. Потом позвал Асият.

Немного погодя я, завернутая в хиджаб и с лицом, щедро намазанным кремом от загара, поднималась в седло своей тезки. Убедившись, что я вполне способна это сделать, Сауд птицей взлетел в седло вороного скакуна, выведенного конюхом, и тут же, игнорируя открытые ворота, перемахнул через ограду.

Даже если бы ограда была вдвое выше, а открытых ворот вдвое больше, я не стала ими пользоваться. Амаль спокойно взяла препятствие, не скинув при этом меня. Сауд с интересом наблюдал за моими жокейскими стараниями.

Дальше мы ехали шагом. Катались недолго, поднявшееся солнце немедленно стало припекать, но за это время успели поспорить.

Показав на море оранжево-красного песка, раскинувшееся во все стороны, Сауд заявил, что ничего краше на Земле не существует.

Я фыркнула:

– Лес! Поле! Море! Горы! Все, что угодно.

– Я видел ваш лес, ничего хорошего – деревья, деревья, деревья! Почти рядом, сплошной стеной. Что хорошего? Никакого простора для глаз.

Теперь я смеялась. Мы вели лошадей в поводу, шагая рядом, я повернулась и пошла задом наперед, чтобы видеть его лицо. Вовсе не для любования, хотя было и это, просто люблю видеть реакцию собеседника.

– Для каждого хороша та земля, где он родился или вырос, земля его предков. У меня был знакомый, который утверждал, что нет лучше звука, чем завывание зимней вьюги за стеной чума и повизгивания собак рядом. А другой говорил, что краше моря ничего не видел, но не в штиль, а в настоящую бурю, когда все черным-черно и молнии сверкают.

Черные глаза внимательно разглядывали меня. Я даже чуть смутилась своей откровенности. Рядом шел не просто чужой человек, а человек из другого мира, а я со своими воспоминаниями о странных приятелях…

– А ты что больше всего любишь?

Его не смутили мои воспоминания и вопрос задан не ради красного словца.

– Я?.. У русского художника Шишкина есть такая совсем небольшая картина, «Травки» называется. Там не поле, не лес, а всего лишь травинки на полянке. Но каждая выписана, как живая. Сколько ни пыталась, так написать не получилось. Наверное, потому что писала с картины, а надо было с натуры.

– Ты рисуешь?

– Да! Я художница с дипломом. Но я больше люблю графику.

– Что?

– Люблю рисовать карандашом, углем, пастелью… И лошадей люблю рисовать.

– Верблюды лучше.

Я возмутилась:

– Что?! Что может быть лучше вот этой красоты? – Я погладила свою лошадку по шее, та кивнула, видно соглашаясь.

– Верблюд умней и выносливей, – упрямо возразил Сауд.

– Глупости! – Я совершенно забыла, что вообще-то завишу от этого человека. – Джип вон тоже выносливый. Но лошадь-то лучше.

Сауд расхохотался:

– Впервые спорю с женщиной.

Я с изумлением обернулась:

– Как это?

– Арабские женщины не спорят с мужчинами. Только между собой.

– Но если я не согласна или мужчина не прав?

– Держи свое мнение при себе.

Мы уже подошли к загону и Сауд передал поводья своего коня конюху. Я вспомнила, что хотела уточнить. Прогулка прогулкой, но у меня другие интересы:

– Вы обещали отвезти меня в Дубай сегодня.

Он протянул руку, чтобы взять поводья моей Амаль, и спокойно ответил:

– Нет. Поживешь здесь месяц.

– Что?!

Черные глаза смотрели жестко, слишком жестко, чтобы обошлось без последствий.

– Я сказал, что ты поживешь здесь месяц. Я покажу тебе настоящую пустыню с верблюда, когда приеду в следующий раз. А пока… можешь ездить на Амаль, но только рано утром.

Не дожидаясь моей реакции, которая, честно говоря, была настоящей растерянностью, Сауд что-то сказал конюху, тот закивал.

Разговор со мной окончен. Хозяин повернулся и направился к своему шатру. Я вернулась в свой злая как черт. Вот кто тянул меня за язык?! Зачем было спорить, доказывать, что трава лучше песка, а любить можно и тундру, если там родился? Зачем я рассказывала о себе и вообще что-то говорила? Разыгрывала бы из себя дуру, глядишь, и вернулась сегодня в Дубай, а завтра вообще домой в Москву.

Меня пугали перепады отношения со стороны Са уда, вернее, его настроения. Он то обходился со мной как с равной, то приказывал. Голос резкий, жесткий, тон, не терпящий возражений. Но меня словно магнитом тянуло к этому человеку, а его черные глаза завораживали.

И ему так шел костюм для верховой езды…

Различайте дубайский паспорт и ГРАЖДАНСТВО.

Паспорт можно получить через несколько лет, являясь очень ценным специалистом в своем деле или вложив большую сумму в развитие местного бизнеса (чуть не написала «производства», потом попыталась вспомнить примеры такового, нашла слишком мало и заменила словом «бизнес»). При этом, конечно, нужно не иметь претензий со стороны полиции и государственных служб, желательно, но необязательно, исповедовать ислам.

Паспорта выдают скорее тем, кто заслужил право не продлевать рабочие визы каждые два года. Как долго нужно заслуживать? От 3 до 15 лет, решают вопрос чиновники.

Гражданство человеку, чей папа не является коренным дубайцем, получить практически невозможно.

Даже если через много лет… за особые заслуги перед страной… это все равно будет без привилегий. При этом сначала нужно отказаться от своего собственного гражданства (двойное недопустимо).

Гражданство может получить супруга очень богатого локала, если соответствует всем требованиям, рожает и рожает сыновей, ведет себя тихо и не дает повода для развода. Ее дети будут иметь гражданство автоматически, но с ущемлением в правах – тоже без привилегий. Богатый локал хорошо подумает, прежде чем жениться на иностранке, тем более государство всячески поощряет браки между своими. Это им подарят виллу и дадут денег на свадьбу, а после рождения третьего ребенка спишут набранные миллионные долги.

Не путайте коренных локалов с остальными, живущими, возможно, богато, но временно.

Оказалось, что с рассветом в оазисе поднялись только мы с Саудом и слуги. Возможно, где-то была Раиса, но я ее не видела.

Сауд сразу после прогулки уехал, за ним следом отправились и Рашид с гостями. Оазис опустел. Я недоумевала:

– Вчера здесь была толпа девушек. Куда они все девались?

Асият махнула рукой в сторону больших шатров:

– Спят.

Они и впрямь начали показываться только во второй половине дня – недовольные, помятые. Но тут же попрятались снова: было слишком жарко, чтобы находиться вне помещения.

Я маялась от безделья и досадовала, что не настояла на отъезде.

– Гости бывают каждый день?

Асият с изумлением уставилась на меня:

– Нет, два-три раза в месяц.

Опля! Это сколько же мне ждать приезда Сауда?

– А Сауд?

– Также, но иногда приезжает покататься на лошади или просто по делам. Или к Лиане, он ее любит.

Я поняла, что это та красотка, с которой Сауд вчера был в бассейне. Ну и черт с ними!

– Чем девушки занимаются целыми днями?

Снова Асият недоуменно пожимала плечами:

– Спят… едят… купаются… ногти красят, руки и ноги хной разрисовывают… ругаются. – Она хихикнула. – Даже дерутся.

Вот только этого мне не хватало!

– Со скуки умереть можно.

– Днем нельзя выходить, обгоришь. Все ждут вечера и ночи.

У арабов с детьми возятся папы. В самом деле, не мамам же этим заниматься

– Но в шатрах-то они что делают? Целыми днями ногти красят?

– Кальян курят, сплетничают и ссорятся. Раиса иногда их даже бьет.

Я вдруг почувствовала благодарность к Сауду за то, что не поселил меня в каком-нибудь из общих шатров, но тут же возразила сама себе: почему он вообще не отвез меня в Дубай немедленно?!

…Девушки окончательно проснулись только к вечеру. Я представила, как отупляет такая жизнь, и ужаснулась: неужели мне придется торчать здесь целый месяц в ожидании Сауда? Я и пары дней безделья не вынесу.

Обычно жара к вечеру спадает, в пустыне же наоборот – с заходом солнца песок словно принимается выполнять его роль – отдает накопленное за день тепло, вернее, жар. Поэтому перед заходом и сразу после него духота и жара невыносимы. Сочетания моря и пустыни без зелени очень тяжелы, постепенно я поняла почему. При высокой влажности в воздухе очень мало кислорода.

Без кислородного коктейля не жизнь!

Только где ж его взять? А надо бы…

В Дубае (и регионе Персидского залива вообще) организм испытывает постоянное кислородное голодание – в воздухе этого живительного газа всего 80 % от нормы. Почему – объяснять едва ли нужно, нет достаточного количества растений – нет кислорода. Как бы ни старались местные садоводы, поливая каждую травинку, кислорода на всю пустыню не хватает.

Залив тоже не поставляет его в достаточном количестве, поскольку фитопланктона маловато, да и тот, что есть, стремительно сокращается.

Кислородное голодание приводит к вялости, забывчивости, апатии, снижению внимания, колебаниям настроения и пр.

Тяжелей всего тем, кто живет на верхних этажах небоскребов с вечно работающим кондиционером, им кислорода от травки на земле не достает вовсе. Может, потому локалы ленивые?

Вяло переругиваясь, девушки одна за другой появлялись возле фонтана и бассейна. Я наблюдала за ними без особого интереса. Стоило признать, что у Сауда и Рашида, коль скоро гарем принадлежал им, есть вкус – все красотки, правда, несколько полноватые на мой взгляд. Зато блондинки. Стало понятно, почему в эту компанию попала я со своими длинными светлыми волосами.

И вдруг меня осенило: я вспомнила, почему лицо Рашида мне показалось знакомым! Мы никогда не встречались, но это он сидел в машине, пока двое других разговаривали с Вадимом, делая мне комплименты. Стекла машины тонированы, но это явно был он. Я мысленно обругала Вадима самыми крепкими ругательствами, какие смогла вспомнить, и пообещала сама себя придушить при встрече. Нет, я его властям сдам!

От мысленной казни Вадима меня отвлекло появление у бассейна новой партии красавиц. О… можно не уточнять, кто это. По тому, как держалась идущая впереди девушка, я без объяснений поняла, что это Лиана. Да, это ее целовал ночью Сауд.

Лиана и впрямь красива, причем во всем – лицо, фигура, грация, волосы… Загляденье, а не девушка. Вот только все портило надменное выражение лица и полупрезрительный взгляд. Все ясно – дама хозяина смотрит на всех свысока.

Я обратила внимание, как буквально подтянулись остальные. Вернее, внезапно образовалось пустое пространство, а в центре этого местного белого пятна я. Но меня появление красотки ничуть не испугало, как сидела, так и осталась сидеть.

Лиана подошла ближе и остановилась, почти нависая надо мной. Ого, у нее и рост как у модели! Нет, пожалуй, не больше метра семидесяти. Однако она стояла, а я сидела. Хорошо известный прием: хочешь кого-то подавить – встань на ступеньку выше или стой рядом, когда он сидит. Она почему-то очень хотела меня подавить, но не вставать же и мне? Много чести!

– Новенькая?

А голос-то чуть прокуренный, видно злоупотребляет кальяном.

Я спокойно подняла на нее глаза:

– Нет.

– Служанка? – Лиана решила повеселиться. Не может быть, чтобы она не знала о моем столь впечатляющем появлении в оазисе.

– Нет, гостья.

У нее большие карие глаза при светлых волосах. Рядом с ней я теряла привлекательность, хотя дурнушкой никогда не была.

– Ты гостья? Здесь не бывает женщин-гостей, – смех у нее тоже с хрипотцой.

Вокруг нашлось с десяток подлиз, с готовностью захихикавших.

Я спокойно пожала плечами:

– Все когда-то бывает в первый раз. Я живу в гостевом шатре. Думаю, ты знаешь об этом и вчера ночью видела меня, как и я тебя.

Удар попал точно в цель, красивое лицо передернуло. Я поняла, что испортила им с Саудом любовную игру, видно заметив меня, он перестал ласкать любовницу. Ну что ж, не нужно было держать меня в оазисе, мог бы сразу отправить в Дубай. Мелькнула мысль, что ревность Лианы поможет мне поскорей уехать, вернее, она вынудит Сауда выпроводить меня.

Я даже не представляла, как ошибалась!

Незнакомая с дамами такого сорта, я не подозревала, что ревность в этом замкнутом женском обществе, вернее террариуме, действует по иным законам. Здесь не вынуждают любовника изгнать соперницу, здесь соперниц уничтожают, причем в буквальном смысле!

Но даже если бы и знала, то значения не придала, я не считала себя соперницей Лианы. Во-первых, мне этот их гарем сто лет не нужен! Во-вторых, в вопросах любви и соблазнения, а также внешности она даст мне сто очков вперед. В-третьих, мне также сто лет не нужен объект ее ревности.

Лиана хороша и прекрасно знает об этом

А вот тут я лукавила, Сауд мне нравился, несмотря на всю его резкость. Но если бы пришлось выбирать между ним и возвращением домой, тогда я выбрала бы дом и о Сауде не вспомнила.

Но не говорить же это прямо в глаза Лиане?

…С той минуты началось наше противостояние, продолжавшееся год, причем временами жесткое и даже смертельно опасное для обеих.

По статистике (лживая она штука иногда…) на 100 представительниц прекрасного пола в этом замечательном городе аж 313 мужеского! Вот такое вопиющее несоответствие.

Откуда тогда многоженство, ведь и одну женщину у двух претендентов сначала отбить надо? У некоторых читательниц наверняка шевельнулась мысль попытать женское счастье в этом благословенном месте.

Не спешите. Статистика дама не только лживая, но и бесстрастная, ей все равно, каких мужчин и каких женщин считать. Возраст здесь ни при чем, Дубай город молодой, средний возраст жителей около тридцати лет. А перекос создается из-за огромного числа рабочих, приехавших из азиатских стран. Это бедные мужчины, которых очень-очень много.

Богатых и очень богатых мужчин тоже много относительно всего остального мира (в Дубае свыше 80000 миллионеров, и цифра растет), но ОЧЕНЬ МАЛО на всех, кто желал бы с ними познакомиться. Миллионеры не глазеют в моллах на полураздетых дам с целью предложить руку и сердце, они женятся на девушках своего замкнутого круга.

Конечно, бывают исключения, вроде Золушки. Но у Золушки крестная – фея, способная превратить тыкву в карету. У вас есть крестная-фея? Есть ли есть, смело заказывайте в качестве подарка под елочку принца на белом коне. Остальным лучше не беспокоиться.