Текст книги "Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу"

Впоследствии, когда пребывание великокняжеской четы в Вене подойдет к концу, Иосиф II в письме к брату Леопольду (1747–1792), великому герцогу Тосканскому, даст совет: «Желательно было бы устроить все так, чтобы они не были поставлены в необходимость выезжать ранее 9 или 10 часов утра, а в особенности, чтобы они могли к 10 или 11 часам вечера удаляться к себе, так как значительную часть утра и даже вечера они уделяют на занятия и переписку». И далее: «Все предметы действительно замечательные по своей древности, редкости, размеру или великолепию сооружения, чрезвычайно их занимают, поэтому не следует утомлять их внимание обозрением нескольких предметов в один день, а напротив, нужно дать им возможность осмотреть в подробности все любопытное и замечательное»{247}247
  Цит. по: Шумигорский Е. С. Мария Федоровна. С. 36.


[Закрыть]. Впрочем, пока Павел Петрович и Мария Федоровна гостили в Вене, сам их радушный хозяин, казалось, сделал все, чтобы не следовать собственным советам. Дни графа и графини Северных были расписаны по часам. Они поздно ложились спать, а утром спешили к бюро, чтобы записать в дневник мысли и впечатления.

С первых минут нахождения на территории Австрийской монархии Павел Петрович и Мария Федоровна вели жизнь «заправских туристов». Не успели они пересечь границу, как тут же отправились осматривать знаменитые, разрабатывавшиеся с XIII в. соляные копи. Узнав об этом из писем, Екатерина II одобрительно заметила: «Описание посещения Вами соляных копей в Величке поистине интересно. Неудивительно, что вы устали, спускаясь и особенно подымаясь на тысячу ступенек. Сделав, однако, это, вы можете похвастаться тем, что видели вещь до сих пор единственную в этой части земного шара»{248}248
  Екатерина II – Павлу Петровичу и Марии Федоровне. Санкт-Петербург, 3(14).XII.1781 // Сб. РИО. СПб., 1872. Т. 9. С. 94–95. Текст доступен по адресу: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/9409-t-9-1872#page/1/mode/grid/zoom/1 (дата последнего посещения 31.III.2015).


[Закрыть]. Уже в Вене не отличавшийся крепким здоровьем цесаревич 28 ноября поднимался на колокольню собора св. Стефана{249}249
  WZ. 1781.1.XII. N 96.


[Закрыть] и спускался на специальном лифте в крипту Капуцинской церкви, где захоронены члены Габсбургского семейства{250}250
  WZ. 1781.1.XII. N 96.


[Закрыть]. 1 декабря он лазал по крепостным стенам{251}251
  WZ. 1781.5.XII. N 97; 29.XII. N 104.


[Закрыть], 10 декабря гулял по открытому в 1766 г. первому в Австрии общедоступному парку – Пратеру{252}252
  WZ. 1781.12.12. N 99.


[Закрыть]. Однако на первом месте стояло знакомство с венским двором. Для удобства общения, великокняжескую чету поселили в одном из флигелей Хофбурга – Амалиенхофе. Российский посол Д. М. Голицын докладывал императрице: «Приготовленные в сем дворце покои […] столь величественно […] убраны, что для смотрения оных на сих днях начали в великом множестве приезжать и приходить не токмо всякого звания здешние жители, но и министры иностранные, и знатные обоего пола персоны»{253}253
  АВП РИ. Ф. 32. Оп. 6. 1781. Д. 639. Д. М. Голицын – Екатерине II. Вена, 23.Х.(3.XI).1781. Л. 119.


[Закрыть].

На другой день по приезде графу и графине пришлось выдержать довольно утомительное, растянувшееся на несколько часов знакомство с придворным обществом. Иосиф II и князь Голицын сменяли друг друга, представляя их императорским высочествам «знатнейших особ обоего пола, також и других из здешнего дворянства и иностранных министров»{254}254
  АВП РИ. Ф. 32. Оп. 6. Д. 640. Д. М. Голицын – Екатерине II. Вена, 17(28).XI.1781. Л. 57.


[Закрыть]. 25 ноября по новому стилю был дан великолепный бал-маскарад в Шёнбрунне{255}255
  Кстати, Екатерина II в письмах просила раздобыть для нее через князя Голицына экземпляр плана дворцово-паркового комплекса Шёнбрунн. См.: Екатерина II – Павлу Петровичу и Марии Федоровне. Санкт-Петербург, 10(22).XII.1781 // Сб. РИО. Т. 9. С. 99.


[Закрыть]. Его красочность и искрометность можно вообразить, если вспомнить третье действие балета «Лебединое озеро» П. И. Чайковского, где друг друга сменяют венгерский, русский, испанский, неаполитанский и польский танцы. В Шёнбрунне молодые придворные специально в честь великокняжеской четы разучили три контрданса, которые представили в итальянских, венгерских и татарских костюмах, и завершили действо танцем голландских матросов «матлот». Граф и графиня Северные покинули празднество в 2 часа пополуночи, гости же веселились до 8 часов утра{256}256
  АВП РИ. Ф. 32. Оп. 6. Д. 640. Д. М. Голицын – Екатерине II, Вена, 17(28).XI.1781. Л. 61.


[Закрыть]. По всей видимости, отзывы об оказанном им приеме были самыми лестными, потому что Екатерина II, спеша закрепить успех, писала детям в ответном письме: «Радость, выказанная вам венской публикой, утверждает меня во мнении, которое я всегда имела об ней, а именно, что народ австрийский любит русских»{257}257
  Екатерина II – Павлу Петровичу и Марии Федоровне. Санкт-Петербург, 1(12).XII.1781 // Сб. РИО. Т. 9. С. 92.


[Закрыть].

До отъезда из австрийской столицы русским гостям еще не раз приходилось участвовать в подобных забавах, не говоря уже о том, что в их покоях чуть ли не каждый день обедали по восемь-десять высокородных гостей. Время от времени их императорские высочества посещали дома первейших аристократов монархии. Они дважды, 16 и 30 декабря, были во дворце вдовствующей княгини Лихтенштейн (по всей вероятности, речь идет о Марии Леопольдине (1733–1809){258}258
  WZ. 1781.19.XII. N 101; 1782.2.I. N 1.


[Закрыть]), неоднократно наведывались к государственному канцлеру Кауницу{259}259
  WZ. 1781.29.XII. N 104; 1782.2.I. N 1.


[Закрыть], 15 декабря почтили визитом обер-гофмейстера 84-летнего графа Генриха Ауэрсперга (1697–1783){260}260
  WZ. 1781.19.XII. N 104.


[Закрыть], 21 декабря – Марию Терезию Коловрат (1741–1805), дочь покойного обер-гофмейстера князя Иоганна Иосифа Кевенхюллера (1706–1776) и супругу президента Придворной казенной палаты графа Леопольда Коловрата (1727–1809){261}261
  WZ. 1781.22.XII. N 102.


[Закрыть], 23 декабря – президента Придворного военного совета графа Андреаса (Андраша) Хадика (1710–1790){262}262
  WZ. 1781.26.XII. N 103.


[Закрыть]. 28 декабря они навестили Д. М. Голицына, прикупившего себе участок земли в местечке Дорнбах и построившего там импозантную виллу{263}263
  WZ. 1781.29.XII. N 104.


[Закрыть]. Картина не будет полной, если не упомянуть участия в таком аристократическом досуге, как охота{264}264
  WZ. 1781.28.XI. N 95.


[Закрыть]. Впоследствии великий герцог Тосканский писал старшему брату, что был поражен осведомленностью русских гостей, которые удивили его своими «сведениями о Вене, обо всех гражданских и военных чинах, о семейных отношениях, об отдельных личностях и проч.»{265}265
  Леопольд – Иосифу II. Флоренция, 5.VI.1782. Цит. по: Шумигорский Е. С. Мария Федоровна. С. 47.


[Закрыть].

Важнейшим аспектом визита было знакомство с опытом организации военного дела. Позднее австрийский император напишет брату в Тоскану: «Военное и морское дело, конечно, составляют один из любимейших предметов их занятий, равно как и торговля, промышленность и мануфактуры»{266}266
  Леопольд – Иосифу II. Флоренция, 5.VI.1782. Цит. по: Шумигорский Е. С. Мария Федоровна. С. 39–40.


[Закрыть]. Граф Северный осмотрел столичный арсенал, казармы кавалерийского полка, побывал в Инженерной академии, военном госпитале и, что не менее важно, ветеринарной лечебнице. (В XVIII в. ветеринария не в последнюю очередь обслуживала нужды армии). 11 декабря он вместе с Иосифом II выезжал в Зиммеринг на военные маневры{267}267
  WZ. 1781.12.XII. N 99.


[Закрыть], 27 декабря – отправился в Клостернойбург, где понтонёры на глазах у высоких гостей возвели мост через Дунай{268}268
  WZ. 1781. 27.XII. N 104.


[Закрыть]. Иосиф не преминул предъявить своим гостям достижения столичных мануфактур: 3 декабря – фарфоровой и 29 декабря – канительной (производство золотых нитей). По дороге в Италию великокняжеская чета из-за недомогания Марии Федоровны была вынуждена дольше запланированного задержаться в Винернойштадте, где находилась главная военная академия монархии. Не теряя времени даром, цесаревич все свободное время проводил в учебных классах, наблюдая, как и чему учат будущих австрийских офицеров.

Не менее важным аспектом визита было изучение системы государственного управления – сферы, в которой российской бюрократии было чему поучиться у австрийских коллег. В один из первых дней император пригласил будущего русского самодержца в свой рабочий кабинет. Позже Екатерина II писала Иосифу: «Граф Северный гордится доверием, которое ваше императорское величество изволили оказать ему, введя в ваш рабочий кабинет, познакомив с распределением в оном ваших бумаг и беседуя с ним о делах государственного правления»{269}269
  Екатерина II – Иосифу II. Санкт-Петербург, 1.XII.1781 // РА. 1880. Кн. 1. С. 266–267.


[Закрыть]. 15 декабря граф и графиня Северные в сопровождении вюртембергской родни побывали в Венгерской королевской канцелярии. Весь персонал ведомства во главе с канцлером графом Францем (Ференцем) Эстерхази (1715–1785) выстроился на парадной лестнице, чтобы встретить высоких гостей. Их торжественно поприветствовали в зале совещаний, затем провели по «канцеляриям», рассказали о принципах ведения делопроизводства, показали тома протоколов и регистрационные книги{270}270
  WZ. 1781.19.XII. N 101.


[Закрыть]. По той же схеме 21 декабря прошли визиты в Чешско-Австрийскую придворную канцелярию, Придворную казенную палату, на Монетный двор и в Берг-коллегию.

Трудно переоценить воздействие, которое на великокняжескую чету оказало знакомство с состоянием науки и образования. Павел Петрович оказался внимательным, вдумчивым и любознательным слушателем и собеседником. Он совершил протокольные по своему характеру визиты в придворную библиотеку и привилегированную дворянскую Терезианскую академию{271}271
  WZ. 28.XI. N 95.


[Закрыть], где обучались новые поколения государственных мужей, в том числе будущие дипломаты{272}272
  Хаванова О. В. Заслуги отцов и таланты сыновей: венгерские дворяне в учебных заведениях монархии Габсбургов, 1746–1784. СПб., 2006.


[Закрыть]. 30 ноября Павел Петрович нашел время побывать в нормальной школе Игнаца Фельбигера (1724–1788), чья так называемая саганская метода обучения чтению, письму и счету позволила распространить грамотность на беднейшие слои населения. Через пару лет в Россию приедет последователь педагога-реформатора Федор Янкович (1740/1741–1814), прежде успешно усовершенствовавший систему начального образования для православных сербов Венгерского королевства. Наконец, 22 декабря цесаревич ознакомился со школой для глухонемых{273}273
  WZ. 1781.22.XII. N 102.


[Закрыть]. Весть эта заинтересовала Екатерину II, которая по возвращении сына хотела доподлинно знать, как венские учителя добиваются успеха (императрица слышала, что в парижской школе для глухонемых несчастных нещадно мучали{274}274
  Екатерина II – Павлу Петровичу и Марии Федоровне. Санкт-Петербург, 27.XII.1781 (7.I.1782) // Сб. РИО. Т. 9. С. 105.


[Закрыть]).

Иосиф II унаследовал от отца, Франца Лотарингского (1708–1765), любовь к естественным и точным наукам. 8 декабря он повел гостей в естественнонаучный и физико-математический кабинеты Хофбурга, где им продемонстрировали «пишущие машины», на глазах гостей напечатавшие короткие фразы на латинском и французском языке{275}275
  WZ. 1781.12.XII. N 99.


[Закрыть]. 15 декабря наследник российского престола провел несколько часов в Венском университете, где заинтересованно беседовал с придворным астрономом Максимилианом Хеллом (1720–1792), недавно совершившим экспедицию в Лапландию, о языке, на котором говорят лопари. Великий князь поднялся на вершину башни, где располагалась университетская обсерватория, и только сильная облачность помешала ему насладиться видом звездного неба над Веной. В продолжение визита в университет гости осмотрели музей анатомии и анатомический театр{276}276
  WZ. 19.XII. N 101.


[Закрыть]. 20 декабря цесаревичу показали придворную типографию Иоганна Томаса Траттнера (1717–1798){277}277
  WZ. 22.XII. N 102.


[Закрыть]. 1 января у графа Северного состоялось знакомство с лейб-медиком, голландским физиком и химиком Яном Ингенхаузом (1730–1799), который поведал цесаревичу о своих опытах над растениями{278}278
  WZ. 1782.2.I. N 1.


[Закрыть].

Хозяева очень хотели поразить гостей чем-то необычным. Еще в октябре 1781 г. у советника Венгерской казенной палаты, а в свободное время изобретателя – Вольфганга Кемпелена (1734–1804){279}279
  Raininger A. Wolfgang von Kempelen: eine Biographie. Wien, 2007.


[Закрыть] – поинтересовались, не затруднит ли его продемонстрировать высоким русским гостям свой знаменитый шахматный автомат{280}280
  ÖStA. FHKA. ÖC. Fasz. r. Nr. 1618. Subd. 3. N 75 ex 1781. Fol. 430r.


[Закрыть]. Чудо техники представляло собой ящик, за которым восседала фигура турка, двигавшего фигуры. Лишь годы спустя обнаружится, что хитроумный инженер предварительно сажал в ящик опытного шахматиста. Визит в дом Кемпелена состоялся 17 декабря. Газета «Wiener Zeitung» не сообщала, была ли сыграна партия, и кто вышел победителем{281}281
  WZ. 1781.19.XII. N 101.


[Закрыть].

Особое внимание уделялось благотворительным и богоугодным заведениям: 5 декабря гости осмотрели больницу для бедных, странноприимный дом, дом инвалидов, сиротский приют{282}282
  WZ. 1781.8.XII. N 98.


[Закрыть]. 22 декабря великокняжескую чету познакомили с принципами работы вдовьей кассы придворных певцов{283}283
  WZ. 22.XII. N 102.


[Закрыть]. Именно в тот год Иосиф первым в Европе ввел всеобщий принцип назначения пенсий для подданных своей империи. Однако более ранние институты социальной защиты, в том числе вдовьи кассы, продолжали существовать и обеспечивать небольшую прибавку к скромной пенсии. Несомненно, Мария Федоровна, самоотверженно всю жизнь занимавшаяся благотворительностью, внимательно слушала и перенимала новый для нее опыт.

Наконец, не было недели, чтобы Павел Петрович и Мария Федоровна не соприкасались с искусством. Едва приехав в Вену, они осмотрели богатую коллекцию предметов искусства в Бельведере{284}284
  WZ. 28.XI. N 95.


[Закрыть] (великая княгиня побывала там, по меньшей мере, дважды), затем последовали 15 декабря – Академия изящных искусств{285}285
  WZ. 19.XII. N 101.


[Закрыть], 23 декабря – Музыкальная академия{286}286
  WZ. 22.XII. N 102.


[Закрыть]. 26 декабря в покоях великой княгини небольшой концерт для избранных гостей сыграл Йозеф Гайдн (1732–1809), за что получил из рук восторженной Марии Федоровны шкатулку, усыпанную бриллиантами{287}287
  WZ. 26.XII. N 103.


[Закрыть]. Каждый третий день австрийский император и его русские гости бывали в театре. Великой княгине был представлен престарелый композитор Пьетро Метастазио (1698–1783), а Павел Петрович исполнил свою давнюю мечту – познакомился с великим Кристофом Виллибальдом Глюком (1714–1787){288}288
  АВП РИ. Ф 32. Оп. 6. 1781. Д. 640. Д. М. Голицын – Екатерине II. Вена 20.XI (1.XII).1781. Л. 69.


[Закрыть]. Его оперу «Орфей и Альцеста» гости прослушали не менее пяти раз. По воспоминаниям графини Хотек, однажды вечером Павел Петрович и император Иосиф во время совместной вечерней трапезы «пропели дилетантами» одну из арий{289}289
  Выдержки из старой записной книжки (начатой в 1813 году) // РА. 1873. Кн. 2. Ст. 1970–1971.


[Закрыть].

В первую неделю января шестинедельный «венский марафон» подошел к концу. Выдержать его было непросто: в Петербурге не стихали слухи, что Павел Петрович и Мария Федоровна были готовы на исходе второй недели пребывания в Вене двинуться в дальнейший путь. Екатерина в письмах постоянно напоминала, что приняли их очень хорошо, а издержки, сделанные для их приема, громадны, поэтому не следовало огорчать внезапным отъездом ни хозяина, ни венскую публику{290}290
  Екатерина II – Павлу Петровичу и Марии Федоровне. Санкт-Петербург, 1(12).XII.1781 // Сб. РИО. Т. 9. С. 95; Кобеко Д. Ф. Цесаревич. С. 205.


[Закрыть]. Проходило несколько дней, и она снова спрашивала: «Вы мне о том ни слова не говорите, сколько времени вы останетесь в Вене? Будете ли там, когда прибудет это письмо, или к тому времени оставите город и куда уедете. Не скрываю от вас, что обо всем этом в городе ходят самые разнообразные слухи»{291}291
  Екатерина II – Павлу Петровичу и Марии Федоровне. Санкт-Петербург, 7(18).XII.1781 // Сб. РИО. Т. 9. С. 98.


[Закрыть]. Еще через несколько недель государыня ободряла детей: «Довольство ваше пребыванием в Вене, которое вы продолжаете высказывать мне, ласки и вежливости, которыми вас осыпает хозяин ваш, полезное, которое вы видите и знакомства, делаемые вами, были бы способны убедить меня, если бы я еще не была в том убеждена, что не совсем то дурно попутешествовать немного по свету»{292}292
  Екатерина II – Павлу Петровичу и Марии Федоровне. Санкт-Петербург, 21.XII.1781 (1.I.1782) // Сб. РИО. Т. 9. С. 103.


[Закрыть].

Благожелательный тон писем никого не должен был вводить в заблуждение. Екатерина желала быть в курсе любых событий, настроений и планов, поэтому переписка самой великокняжеской четы и их свиты нещадно перлюстрировалась. Императрица поручила обер-почтдиректору Матвею Матвеевичу фон Экку (1726–1789) не оставлять без внимания ни одного письма от цесаревича и его окружения. В историографии широко известно следствие по делу флигель-адъютанта императрицы Павла Александровича Бибикова (1764–1784), неосмотрительно написавшего своему другу Александру Борисовичу Куракину (1752–1818), сопровождавшему цесаревича в путешествии, критические строки о положении дел в государстве и армии. Незадачливый юнец был арестован, подвергнут строгому допросу и, в конце концов, освобожден и сослан в Астрахань.

Меньше известно о тех уловках, к которым, если верить графу Кобенцелю, прибегали Павел Петрович и оставшийся в Петербурге граф Панин, чтобы обмениваться доверительными посланиями. Один из информаторов австрийского посла рассказывал: для начала кто-нибудь из путешествовавших с великокняжеской четой слуг писал письмо такому же простому человеку и вкладывал в него письмо от другого слуги к такому же адресату-простолюдину, и так шесть раз. Только седьмое письмо в этой эпистолярной матрешке оказывалось посланием цесаревича к бывшему наставнику. Но, несмотря на все ухищрения, заветное послание было обнаружено и легло на стол императрицы. Оно не содержало ничего, кроме общих сведений о своем добром здравии и заверений в искренней дружбе и доверии. Тем не менее, это лишь укрепило императрицу в худших подозрениях, что именно Панин отговаривал ее сына от европейского турне{293}293
  Л. Кобенцель – В. А. Кауницу, Санкт-Петербург, 28(17). I.1782, см.: ÖStA. HHStA. StA. Russland II. Kt. 58. Fol. 107r–110v.


[Закрыть].

Что касается упомянутых Екатериной «издержек» венского двора, еще летом Иосиф II поставил президента Казенной палаты в известность, что «приезд в Вену русского великого князя с великой княгиней потребует незапланированных расходов […] посему информирую вас заранее, чтобы вы обеспечили глав Чешско-Австрийской придворной канцелярии и Придворного военного совета кредитом в достаточном объеме»{294}294
  Иосиф II – Л. Коловрату. Версаль, 31.VII.1781, см.: ÖStA. HHStA. FHKA. ÖC. Fasz. r. Nr. 1618. Subd. 3. N 683 ex Aug. 1781. Fol. 403r.


[Закрыть]. Сводную ведомость всех расходов обнаружить не удалось, но и сохранившиеся в архиве Придворной казенной палаты счета, расписки и квитанции дают некоторое представление о затраченных суммах. Граф Хотек получил из казны 500 дукатов, из которых 38 по окончании миссии сдал под расписку обратно{295}295
  Иосиф II – Л. Коловрату. Версаль, 31.VII.1781, см.: ÖStA. HHStA. FHKA. ÖC. Fasz. r. Nr. 1618. Subd. 3. N 615 ex Sept. 1781. Fol. 426r; N 389 ex Nov. 1781. Fol. 454r.


[Закрыть]. Обер-гофмейстеру графу Францу Розенбергу (1723–1796) было выписано в общей сложности 36 тыс. гульденов. (К сожалению, в документах отсутствует спецификация расходов.) После отъезда русских гостей Казенная палата еще в течение нескольких месяцев возмещала расходы местному населению (главным образом, за изъятых лошадей){296}296
  Ср.: Ibid. N 242 ex Febr. 1782. Fol. 526r; N 24 ex Mar. 1782. Fol. 557r.


[Закрыть].

4 января гости покинули Вену, чтобы через Винернойштадт, Грац и Триест отправиться в Италию. Впереди их ждало долгое и утомительное путешествие. Они вернутся в Вену в октябре 1782 г., объехав пол-Европы. Казалось, что их больше ничего не могло удивить в этом городе: ни картины в Бельведере, ни оперы Глюка в Национальном театре. Великий князь и великая княгиня спешили к сыновьям, жаждали отдохнуть от бесконечной череды приемов, балов, визитов, увеселительных прогулок.

Важнейшим внешнеполитическим итогом пребывания наследника престола в австрийской столице была новость о том, что несколькими месяцами ранее в Петербурге его мать заключила с Иосифом II тайный оборонительный союз{297}297
  Екатерина II – Иосифу II. Санкт-Петербург, 3.I.1782 // РА. 1880. Кн. 1. С. 267–268.


[Закрыть]. Хотя как это могло быть для Павла секретом, если в подписании альянса участвовал Н. И. Панин. Цесаревич не пытался скрывать, что не согласен с внешнеполитической доктриной матери. Позднее Леопольд напишет старшему брату о беседах с русским гостем: «Он не скрыл своего неодобрения […] всякому увеличению монархии и без того очень обширной и нуждающейся в попечении о ее внутренних делах. По его мнению, стоит оставить в стороне все бесполезные мечты о завоеваниях, которые служат только к приобретению славы, не доставляют истинных выгод, а только ослабляют государство»{298}298
  Цит. по: Шумигорский Е. С. Мария Федоровна. С. 56.


[Закрыть].

Во время пребывания великокняжеской четы в Терезианской академии их приветствовали стихами, в которых русско-австрийские отношения представлялись как цепь братских объятий монархов: от Петра I с Леопольдом I до Павла Петровича с Иосифом II. В заключение выражалась надежда, что когда-нибудь Александр и Константин продолжат дружеское общение с потомками австрийского императора{299}299
  Freudebezeigung der k. k. vereinigten theresianisch-savoyischen Ritterakademie, als sie mit einem Besuche der kaiserlichen russischen Hoheiten begnadet wurde. Wien, 1781.


[Закрыть]. Однако, как известно, между цесаревичем и Иосифом не установилось дружеских, доверительных отношений{300}300
  Напротив, с представителями младшей линии Габсбруг-д’Эсте великокняжеская чета обменивалась короткими дружескими посланиями по возвращении в Петербург. См.: HHStA. Habsburg-Lothringisches Familienarchiv. Estensisches Familienarchv. Parte III. Kt. 34. Konv. 5.


[Закрыть], в XIX же столетии два двора, преследовавших противоположные интересы, не раз разделяли недоверие и подозрительность.

Незабываемым впечатлением в умах и сердцах русских гостей осталась та уникальная познавательная и культурная программа, которую для них подготовил их новый союзник. Мария Федоровна внимательно осматривала сады и оранжереи дворцов и парков, отсылала на родину для украшения милого ее сердцу Павловска семена редких растений, которые ей охотно дарили хозяева{301}301
  Витязева В. А. «Благосклонный к вам Павел…»: Переписка графа и графини Северных с К. И. Кюхельбекером. 1781–1782 // Наше наследие. 2003. № 66. С. 174–205.


[Закрыть]. Но главное, она сделала ценные наблюдения и перенимала опыт организации благотворительности – призвания, которому останется верна всю жизнь. Впоследствии Е. Г. Хилкова (урожденная Волконская, 1800–1876) записала в воспоминаниях: «В отношении благотворительности императрицу можно было назвать ненасытимой. Она была просвещенной покровительницей всех сословий и матерью всем несчастным и неимущим. Ни один из голосов, взывавших к ней, не был отвергнут ею»{302}302
  Воспоминание об императрице Марии Федоровне // РА. 1873. Кн. 7. Ст. 1126.


[Закрыть]. Есть все основания полагать, что в этом была заслуга и венского путешествия.

Л. А. Кирилина. Александр I на Лайбахском конгрессе 1821 г.

Приезд российского императора и его свиты в Лайбах (или, как иногда писали в русских документах – Лейбах) для участия в работе конгресса европейских держав, организованного «Священным союзом», – одна из многих зарубежных поездок Александра I по Европе в годы, последовавшие за разгромом армии Наполеона Бонапарта и перекроившие политическую карту Европы. О ней писали биографы Александра I, печатались сообщения в австрийской и русской прессе. Сведения, опубликованные в газетах, имели в основном официальный характер, они касались внешней стороны деятельности императора – когда и куда он приехал, в каких официальных мероприятиях принял участие, с кем провел встречи. В 2000 г. словенским историком Э. Хольц впервые были изданы также чисто информативные дневниковые записи о Лайбахском конгрессе словенского историка и политика (в то время еще молодого чиновника) Х. Косты{303}303
  Holz E., Costa H. Ljubljanski kongres 1821. Ljubljana, 2000.


[Закрыть], в которых российскому императору было уделено немалое внимание. О словенской возлюбленной русского царя подробно рассказывается в очерке словенского писателя Я. Трдины «Две возлюбленные»{304}304
  Trdina J. Dve ljubici // Ljubljanski zvon. Ljubljana, 1905. S. 11–17, 74–79, 139–145.


[Закрыть], написанном на основании сведений, собранных Трдиной в 1858 г. Дневниковые записи Косты и люблянского учителя Ф. К. Рихтера{305}305
  Ср.: Маринелли-Кёниг Г. Франц К. Иоганн Рихтер (1783–1856): (реконструкция творческого наследия) // Славянский альманах. 2013. М., 2014. С. 67–80.


[Закрыть] широко использовал словенский политик и писатель И. Тавчар при написании романа «За кулисами конгресса»{306}306
  Tavčar I. Izza kongresa // D-rja Ivana Tavčarja zbrani spisi / Ur. I. Prijatelj. Zv. V. Ljubljana, 1924.


[Закрыть], действующими лицами которого стали и Александр I, и князь Волконский. Ряд интересных сведений по этой теме содержится в монографиях И. В. Чуркиной{307}307
  Чуркина И. В. Словенское национально-освободительное движение в XIX в. и Россия. М., 1978; Čurkina I. V. Rusko-slovenski kulturni stiki. Ljubljana, 1995.


[Закрыть] и в недавно опубликованном сборнике «Русско-словенские отношения в документах. XII в. – 1914 г.»{308}308
  Русско-словенские отношения в документах. XII в. – 1914 г. Rusko-slovenski odnosi v dokumentih (12.stol. – 1914) / Под ред. И. В. Чуркиной. М., 2010.


[Закрыть]

На основании этих источников, не углубляясь детально в хитросплетения проходивших на конгрессе политических переговоров, мы попытаемся осветить ряд сюжетов, связанных с публичной стороной жизни Александра I и его свиты в Лайбахе: их участие в различных мероприятиях, устраивавшихся в городе. Прежде всего нас будут интересовать контакты с местным словенским населением и впечатления от них.

«Священный союз», заключенный в 1815 г. между российским императором Александром I, австрийским императором Францем I и прусским королем Фридрихом Вильгельмом III (позже к нему присоединились Великобритания, а затем и Франция), стал ядром европейской политики в период Реставрации. Международная система, созданная Венским конгрессом, основывалась на принципе равновесия сил и стремлении к сохранению «статус-кво», сложившегося в Европе после победы над Наполеоном, одной из ее целей была взаимопомощь союзных государств в борьбе против всех проявлений «революционного духа». Утвердилась она на последовавших вслед за Венским конгрессом (1815) конгрессах в Аахене (1818), Троппау (1820), Лайбахе (1821) и Вероне (1822). На конгрессе в Троппау, созванном по инициативе К. Меттерниха, главным вопросом стало подавление восстания в Неаполе, угрожавшего австрийскому владычеству в Ломбардии и Венеции. Здесь было принято решение о праве европейских монархов, входивших в Священный союз, на военную интервенцию в случае восстаний в другой стране{309}309
  Рогинский В. В. Европа под сенью Священного Союза // История Европы: в 7 т. М., 1988–2000. Т. 5. От Французской революции конца XVIII века до первой мировой войны / Отв. ред. С. П. Пожарская, А. С. Намазова. М., 2000. С. 141–144.


[Закрыть].

Изначально предполагали, что император Александр вернется из Троппау в Петербург в конце декабря 1820 г.{310}310
  Записки А. П. Ермолова 1798–1826 / Сост., подгот. текста, вступ. ст., коммент. В. А. Федорова. М., 1991. С. 370.


[Закрыть] Однако в связи с революцией, вспыхнувшей в Пьемонте, для проведения переговоров с итальянскими монархами заседания конгресса было решено перенести ближе к Италии. Сначала раздумывали о проведении конгресса в Гёрце (престарелому неаполитанскому королю доехать до него было удобнее, климат тоже был благоприятным), но оказалось, что там недостаточно жилых помещений, чтобы разместить все делегации. Поэтому решено было собраться в Лайбахе. Вообще для проведения конгрессов Священного союза выбирали небольшие города. Это делалось по двум причинам: во-первых, чтобы монархов не отвлекали от дел слишком многочисленные светские обязанности; а, во-вторых, чтобы не отдавать предпочтения ни одному из крупных европейских городов, который мог бы чересчур усилить свое влияние{311}311
  Holz E. Uvodna beseda // Holz E., Costa H. Ljubljanski kongres. S. 6.


[Закрыть].

Лайбах впервые на некоторое время стал центром, в котором вершилась европейская политика. Он был небольшим провинциальным городом. Согласно статистике, в 1788 г. там насчитывалось около 20 тыс. жителей{312}312
  Holz E. Ljubljana pleše. Pojasnila // Holz E., Costa H. Ljubljanski kongres. S. 136.


[Закрыть]. В 1809–1813 гг. он являлся центром наполеоновских Иллирийских провинций, что способствовало модернизации Лайбаха, строительству новых дорог, оживлению торговли и общественной жизни. К началу 1820-х годов улицы города стали убирать чаще, начало вводиться их освещение (что вызывало возмущение многих горожан, считавших, что магистрат позволяет себе лишние траты – ведь все порядочные горожане должны ложиться спать с наступлением темноты).

В российской прессе в январе 1821 г. были даны краткие описания города. Так, в журнале «Сын отечества» сообщалось: «Лайбах есть главный город Герцогства Крайнского; лежит на судоходной реке Лайбахе, впадающей в Саву. Он имеет 930 хорошо построенных домов и около 12 тыс. жителей, цитадель, 10 церквей, театр, обсерваторию, публичную библиотеку, лицей, гимназию, духовную семинарию, Общество земледелия и искусств и многие фабрики. Торговля его довольно значительна»{313}313
  Сын отечества. 1821. Ч. 67. № 2. С. 87.


[Закрыть]. Примерно те же сведения были приведены и газетой «Русский инвалид» с добавлением, что город называется «на языке народа Лублано, а по-итальянски Лубианна»{314}314
  Русский инвалид. 1821.13.I. № 9. C. 35.


[Закрыть]. Отсюда его современное название – Любляна.

Приготовления к конгрессу начались в декабре 1820 г. По сообщениям из Любляны от 19 декабря, перепечатанным в «Сыне отечества», «здешнее местное начальство получило на сих днях предписание приготовить домы для ожидаемых сюда монархов и для их свиты. Вчера прибыл уже австрийский, а сегодня российский гоффурьер, для предварительных распоряжений в домах, назначаемых для их государей»{315}315
  Русский инвалид. 1821.6.I. Ч. 3. С. 12.


[Закрыть]. В 1821 г. в Лайбах приехали представители 10 европейских государств (около 500 человек), 7 епископов, а также купцы, фабриканты, банкиры, актеры, музыканты, два художника, любопытствующие путешественники (около 600 человек), и всех их удалось разместить и обеспечить продовольствием. Более того, ожидавшегося резкого подъема цен не произошло. «Стечение иностранцев в здешнем городе заставило думать, что как наем домов, так и съестные припасы весьма вздорожают. Сие отчасти и воспоследовало во время прибытия монархов; но потом привезено такое множество разных припасов, что некоторые из оных продаются ныне по сходнейшим ценам, нежели за 2 месяца пред сим. Также и из числа домов, очищенных для найма, многие до сих пор еще не заняты»{316}316
  Русский инвалид. 1821.30.I. № 24. С. 94.


[Закрыть], – отмечал «Русский инвалид» в конце января. 18 февраля газета сообщала, что «число находящихся здесь дипломатических чиновников ежедневно увеличивается. Должно полагать, что сей конгресс будет многочисленнее всех предшествовавших оному»{317}317
  Русский инвалид. 1821.18.II. № 40. С. 159.


[Закрыть].

Х. Коста записал в своем дневнике о конгрессе в Лайбахе: «Без сомнения, новейшая история Крайны знает много славных моментов, но таких блестящих, какие она пережила за пять месяцев 1821 г., у нее еще не было. В столице Крайны собрались лучшие правители, крупнейшие государственные деятели своего времени, и принимали решения о важнейших государственных делах»{318}318
  Holz E., Costa H. Ljubljanski kongres. S. 45.


[Закрыть].

По пути из Троппау российский император посетил Вену и Грац. «Пребывание императора Александра в здешней столице будет, как уверяют, весьма кратковременно. Отъезд его величества в Лейбах назначен 3-го января», – отмечал «Русский инвалид»{319}319
  Русский инвалид. 1821.8.I. № 5. С. 20.


[Закрыть].

По сообщениям австрийских газет, в Граце (6 января) Александр I осмотрел Кадетский институт, императорскую библиотеку, архив, Промышленный музей. Корреспондент «Laibacher Zeitung» отметил, что «Его Величество выказал большой интерес к культуре» Штирии. Особенно его впечатлило то, что в Памятной книге библиотеки Александр сделал запись на немецком языке{320}320
  Laibacher Zeitung. 1821.12.I. № 4.


[Закрыть].

В Лайбах Александр I со свитой приехал 7 января 1821 г.[13]13
  Здесь и далее в статье даты даны по новому стилю.


[Закрыть] в половине третьего пополудни. «Император России прибыл в экипаже, запряженном шестеркой императорских австр. белых лошадей, в мундире имп. полковника своего австрийского пехотного полка, в который он облачился на Свином мосту перед Любляной»{321}321
  Русско-словенские отношения в документах. С. 92.


[Закрыть]. Резиденцией его на время пребывания в городе стал Епископский дворец. Свита императора насчитывала около 80 человек. Среди приехавших были видные дипломаты и военные генералы: министры иностранных дел К. В. Нессельроде и И. Каподистрия, посол России во Франции К. О. Поццо ди Борго, начальник Главного штаба генерал от инфантерии П. М. Волконский, генералы И. И. Дибич, А. П. Ермолов и др.

Российский император стал одной из ключевых фигур конгресса, проходившего в Лайбахе с 10 января по 22 мая 1821 г. На тайных заседаниях обсуждались, прежде всего, меры по подавлению революционных выступлений в Неаполитанском королевстве, Испании и Греции, и позиция Александра I подчас имела решающее значение по ряду проблем, формировавших европейскую политику. В целом же дирижировал европейским оркестром на конгрессе австрийский министр иностранных дел Меттерних, и российский монарх в большинстве вопросов поддержал его политику.

По просьбе короля Обеих Сицилий Фердинанда I конгресс (несмотря на возражения Англии и Франции) принял решение направить в Неаполь и Пьемонт австрийские войска. В помощь им Александр I готовил армию, ее командующим он назначил А. П. Ермолова, которому было велено срочно прибыть в Лайбах. По сообщению «Сына отечества», «император Александр дал расположенному в Волыни войску, из 80 тыс. человек состоящему, повеление выступить в поход»{322}322
  Сын отечества. 1822. Ч. 76. № 13. С. 247.


[Закрыть]. Однако, не желая усиления влияния России в этом регионе, Австрия отклонила предложение русского царя и обошлась своими силами. В марте-апреле 1821 г. в Неаполе и Пьемонте были ликвидированы либерально-демократические правительства и восстановлен абсолютизм. Уже отправленная в поход русская армия возвратилась в Россию. Прибывший в апреле в Любляну генерал Ермолов остался не у дел. «Был я главнокомандующим армии, которой я не видал и доселе не знаю», – написал он позже в своих «Записках»{323}323
  Записки А. П. Ермолова 1798–1826. С. 372.


[Закрыть]. Как резюмировал «Сын отечества»: «Дела сего конгресса кончились достижением предположенной при открытии оного цели – восстановлением порядка и спокойствия в Италии, и обеспечением чрез то мира Европы»{324}324
  Сын отечества. 1821. Ч. 70. № 22. С. 89.


[Закрыть].

Помимо государственных дел немалое время Александр I, как и другие европейские монархи и их приближенные, уделял светским обязанностям. Приемы, балы, смотры военных парадов, богослужения, музыкальные и театральные представления шли чередой. За время конгресса широко отпраздновали дни рождения трех монархов: неаполитанского короля 12 января, австрийских императрицы (8 февраля) и императора (12 февраля). 13 января 1821 г. отмечали новый год по российскому календарю. Неизвестный автор писал в дневнике, хранящемся в Архиве Словении: «Новогодний праздник русских; Император Александр, однако, запретил все торжества»{325}325
  Русско-словенские отношения в документах. С. 92.


[Закрыть]. Впрочем, по сообщениям «Laibacher Zeitung», в этот день император принял поздравления от всех монархов, а вечером весь город был освещен{326}326
  Laibacher Zeitung. 1821.16.I. № 5.


[Закрыть] и состоялось «весьма многочисленное собрание у императора Александра»{327}327
  Русский инвалид. 1821.30.I. № 24. С. 94.


[Закрыть].

В наиболее торжественных случаях Любляна озарялась праздничной иллюминацией, устраивались фейерверки. Каждую неделю давалось по нескольку балов, как в резиденциях императоров, так и организованных магистратом в зале Редута. Проходили концерты Филармонического общества и театральные представления. «Русский инвалид» сообщал: «В Лейбахе находится с некоторого времени италианская опера, составленная по большей части из искусных певцов и певиц. Знаменитые посетители сего города нередко удостаивают оную своим присутствием […] Сверх того, тамошнее Филармоническое общество, составленное по большей части из охотников, давало уже четыре больших концерта»{328}328
  Русский инвалид. 1821.15.IV. № 83. С. 336.


[Закрыть]. Помимо итальянской, в Любляну приехала и немецкая оперная труппа. Между ними была довольно сильная конкуренция. Особой популярностью пользовались оперы Россини, – в особенности «Севильский цирюльник».