Текст книги "«Бархатное подполье». Декаденты современной России"

От шляпок до наручников

Куртуазный декаданс в действии

Владимир Преображенский,

автор и продюсер фестиваля «Бархатное подполье»:

Сразу по окончании первого фестиваля «Бархатное подполье» стало понятно, что произошло маленькое чудо: я раскачал очень странный и, казалось, совершенно не охваченный тогдашним шоу-бизнесом пласт, который как тогда, так и сегодня этому самому шоу-бизнесу оказался не нужен. И это упрек последнему, а вовсе не артистам куртуазной эстетики.

Как ни странно, первые фестивали проходили весной, хотя более декадентское время года, наверное, осень.

Ко второму фестивалю, который состоялся через год, я подошел с еще большим энтузиазмом и даже решил не ограничиваться одним днем и провести два роскошных андеграундно-богемных вечера, причем на разных площадках. Первой из них стал клуб «Вереск», располагавшийся тогда на Арбате. Вторая же локация имела весьма пикантный бэкграунд, ибо располагалась в скандально известном «Тантра-клубе» Юлии Варры на Ярославском шоссе, недалеко от метро «Улица 1905 года». Дело в том, что наряду с поучительными тантра-практиками там фактически сформировался клуб любителей групповых пикантных удовольствий, о чем и поныне можно найти немало свидетельств. Меня это обстоятельство, понятное дело, только взбодрило. Сама владелица – собственно роскошная и невероятно успешная в своем деле Юлия Варра (в 1990-е подзабытые афишки преподносили ее как «приму стриптиза Израиля», правда, об этом нынче мало кто помнит) – идею «Бархатного подполья» восприняла с большим энтузиазмом. И даже в итоге дополнила программу фестиваля двумя идеологически выдержанными стриптиз-номерами от своего заведения. Так и было: в подвальчике заведения шли интригующие тренинги коллективного погружения в тантру а на первом этаже, где тогда у Варры располагался ресторан, развернулся фестиваль «Бархатное подполье».

Конферансье второго фестиваля «Бархатное подполье» стал Павел Моргунов, известный в музыкальном московском андеграунде 1990-х в качестве фронтмена группы «Барышня и хулиган». Впоследствии он сменил имя на духовное индийское, которое я, признаюсь, не запомнил. Каюсь. Кажется, Ведагар (впрочем, это к нашему повествованию непосредственного отношения не имеет). Тогда он активно позиционировал себя в роли ведущего и на дружеской ноге согласился провести это мероприятие бесплатно – для пополнения собственного портфолио. Вторым ведущим был я, одновременно играя роль и организатора, и, конечно же, выступающего.

Кстати сказать, два фестиваля подряд возникали на моем горизонте какие-то вроде как опытные организаторы, которые полгода что-то делали, а потом за три недели до мероприятия деловито сообщали, что ничего, дескать, не получается, или просто «сливались». И дальше, как водится, я делал все сам с группой энтузиастов, как правило с несколькими экзальтированными друзьями и подругами. Так вышло и на этот раз.

Вновь был конкурс куртуазного декаданса на портале RealMusic, а для оценки присланных музыкальных опусов в состав жюри я включил коллег-журналистов Вадима Пономарева (Гуру Кен), Александра Зайцева, Евгения Белжеларского и др. Появился и первый спонсор, который одарил призами, причем музыкальными, победителей конкурса. Воззвание конкурса 2006 года, иллюстрировавшее его идейно-концептуальную суть, звучало уже так:

Творческое объединение «Бархатное подполье» объявляет второй конкурс куртуазного декаданса!

Генеральный спонсор: «Муздеталь. ру» – магазин музыкальных инструментов.

Информационный спонсор: mp3search.ru.

Движение «Бархатное подполье» является современным выражением традиций эстетизма и декаданса. Это не музыкальный стиль, но особое видение мира, особый художественный метод. Выразителями эстетизма в культуре прошлых столетий явились, например, О. Уайльд и Ш. Бодлер, а в истории отечественной эстрады, безусловно, А. Вертинский. Были и есть эстеты, декаденты и в рок-музыке, например Дэвид Боуи, Брайн Фэрри и Дэвид Сильвиан.

Данный конкурс призван обнаружить и донести до широкой публики новые имена исполнителей и коллективов, являющихся современными выразителями идей декаданса и эстетизма в музыке.

Победители конкурса получат призы от компании «Муздеталь. ру»

Владимир Преображенский,

автор и продюсер фестиваля «Бархатное подполье»:

Второй «бархатный» парад искусств, случившийся в 2006 году, получился уже более продуманным. Хотя продуманность в случае с «Бархатным подпольем» – понятие относительное.

Есть такая позиция «прекрасного дилетанта», появившаяся с легкой руки ныне, увы, покойного писателя и рок-критика Александра Житинского. Мы не просчитывали фестиваль с точки зрения фокус-групп, маркетинга, потому что при организации любого, даже андеграундного мероприятия есть соблазн поддаться синдрому художественно-интеллектуального супермаркета, когда задумываешься: а какова твоя целевая аудитория? Нет, не спорю, с точки зрения бизнеса именно так и надо рассуждать. Но то не было шоу-бизнесом! То было воплощенной мечтой… Да, мне было важно создать атмосферу для себя, эгоистично и вкусно, и в ней раствориться… В этом смысле я – самая главная целевая аудитория «Бархатного подполья», и этим все сказано, не важно, нравится это кому-то или нет. Я уже почувствовал, что фестиваль сформировался и имел неплохой резонанс, о нем писали федеральные издания. Меня все так же не покидала идея собрать вместе артистов и вообще творческих людей эстетско-декадентской направленности, тех, кто, возможно, не был понят и прочувствован в других кругах.

Жанровый формат «Бархатного подполья» стал расширяться. В 2006 году уже были и театр, и стриптиз, и эротическая поэзия вкупе с эротической же фотовыставкой (среди участников последней – Влад Гансовский, Светлана Костина, Алена Присяжная, Андрей Пижемов). Выступала великолепная поэтесса и актриса Анна Бергстрем, она читала стихи, раздевалась и приковывала себя к шесту наручниками. Кстати, именно Анна Бергстрем снялась в клипе «Бостонского чаепития» «Шпионы гламура». Несколько позже она стала успешным автором и выпустила книгу, которая называлась «Девушка со шрамом». Потом вторую – «Сломанные цветы». Был такой Петр Воротынцев, юноша лет 17, у которого была заготовлена программа с поэзией Игоря Северянина. Юноша пришел с продюсером, который поначалу морщился: «Мы никогда не будем выступать в клубе Юлии Варры!» Мол, разврат, свингеры, ужас! Мы пытались объяснить, что весь «ужас» в подвале, а площадка для выступлений – в ресторане. В итоге Петя все же появился у нас с программой стихов Северянина под аккомпанемент на рояле…

На втором фестивале возникла поистине уникальная фигура – поэт Нестор Пилявский. Он будто свалился с Луны, из другого измерения, хотя на самом деле оказался из Киргизии. Абсолютный гот, декадент, очень талантливый, с невероятными, филигранными стихами. Для господ фотографов он идеально воплощал образ современного декадента своим имиджем, вычурной одеждой и манерностью. Когда он вышел на сцену второго фестиваля, все были сражены. В стихах Нестора – невероятные глубины и формы философской мысли. Позже он проявит себя как блистательный переводчик и даже получит за свои труды литературную премию. Увы, наши пути с Пилявским не так давно странно и банально разошлись – по политическим соображениям. Нестор Пилявский после событий на Украине и присоединения Крыма заявил: «Мне с вами не по пути». Впрочем, Нестора я всегда готов видеть на «Бархатном подполье», если он изъявит желание выступить, и считаю его очень интересной личностью.

Неопределенные желания по поводу участия в фестивале высказывала и известная поэтесса Алина Витухновская, с которой меня познакомил все тот же Нестор Пилявский, человек из окололимоновских кругов. Но она как-то постоянно меняла свое решение, и в итоге, что называется, не срослось.

Очень интересным открытием для всех и для меня лично стал конкурсант Олег Ломовой, как выяснилось, радиоведущий и диджей, который порывался выступать в футболке, а после моих увещеваний по поводу стиля денди и утонченности развел руками: «Вы посмотрите на меня – я довольно обычный, пухлый, плотный парень. Какая утонченность? Какой фрак с бабочкой?» Говорю ему в сердцах: «Ну придумайте тогда что-нибудь альтернативное, чтобы было в стилистике!» И он придумал – хоть стой, хоть падай, чем поверг всех в шок и восторг, – вышел в образе эдакого Обломова: в домашнем барском халате, в атласных тапочках на босу ногу и непонятной чалме на голове. Как ни странно, смотрелось по-своему аристократично, притом что и песни были сыграны очень тонко-ироничные, с артистизмом и подлинным талантом. Сегодня собранный Олегом «Ломовой Band» весьма успешно выступает в московских (и не только) клубах.

Рада Разборкис (статья для газеты «РеАкция»):

Она бросилась на меня из салонного сумрака, размахивая наручниками и блестя сварочными очками. «Осторожно! У меня диктофон!» – пропищала я. Мертвая принцесса-поэтесса Анна Бергстрем всхлипнула финальной строфой и заползла обратно на сцену. «Мое следующее стихотворение называется «Пластмасса». Посвящается всем средствам массовой коммуникации», – замогильно прошептала она, приковав себя наручниками к стриптизерскому шесту.

«Браво!» – вздыхали готические дамы, пока Анна напряженно искала ключи.

Второй фестиваль куртуазного декаданса «Бархатное подполье» собрал андеграундных музыкантов, литераторов, актеров и модельеров, тяготеющих к традициям декаданса и эстетизма – направлений в европейской культуре XVIII–XIX веков. Новоаристократизм и эстетствующая интеллектуальность с душком упадничества снова в моде! В моде также Вертинский, поэзия Серебряного века и капризная изломанность французского символизма.

«Клянусь Уайльдом! Дендизм возродится! И мы снова выйдем на улицы с экзотическими черепашками на поводках!» – теребя манишку, горячился юноша в бежевом смокинге начала XX века. «Позвольте представиться: Петр Воротынцев, студент-с», – галантно склонил он голову опешившей мне, схватил мои кисти и в буквальном смысле присосался, лобызая. «Что-что там возродится?» – попыталась выкрутиться я. «Прелестница! Мои художественные чтения еще никого не оставляли равнодушным. Приготовьтесь, сейчас вам откроется…» В сизом облаке сигарного дыма Воротынцев вспорхнул на сцену и в лучших традициях Игоря Северянина начал превращать «трагедию жизни в грезофарс».

«Полюбила меня Аграфена – институтка в лиловых чулках», – пел тем временем Олег Ломовой, мужчина в лиловом атласном халате и ночном колпаке а-ля Обломов. А барышни-институтки, ножки в сеточках круче хардкоровских фэнов, колбасились под его ухахатывания. Владимир Преображенский, отец-вдохновитель фестиваля, молодым Байроном в белом шарфе носился по залу, галантно обвивая станы прелестниц. Прелестницы кошачье улыбались, потряхивая вороными кудрями, и томно затягивались кэпитанблеком в мундштуках.

«Декаданс – это шелест дождя под строки Бодлера и музыку «Бостонского чаепития», это светлая грусть и свежие устрицы в лепестках орхидей на берегу залива…» – отбивал ножкой салонный свинг Преображенский на мой вопрос «Что же есть декаданс?». «А может, вам просто здорового траха не хватает? – поинтересовалась я. – Сразу ясность в мыслях появится, расслабитесь опять же». «Радочка, ну что ты такое говоришь! Я ей про красоту печали, утонченный гедонизм, экстремальный сентиментализм, а она… Ведь именно сантименты делают человека Человеком! А современный мир наполнен лишь жалким суррогатом чувств! Я пытаюсь возродить нежность! А с трахом, как ты говоришь, у нас все в порядке».

«Хочешь, я тебе про настоящий декаданс расскажу», – скользнул по моей шее железным пальцем прекрасный гот. «Настоящие декаденты – это мы! Венец, наполненный гноем, и роз лепестки… понимаешь?» «В детстве я жил в Отрадном, а там либо ты гопник, либо из больницы не вылезаешь! И вот как-то пацаны решили, что я им много денег должен. Меня тогда два парня в косухах отбили – Цербер и Мишаня их звали. С тех пор я решил: хватит быть быдлом некуртуазным – стану неформалом. И стал!» – разоткровенничался он.

«… из-под пурпура мира и высеченный тихий рот вампира – лес красных десен с напряжением хлыста…» – вампирически улыбался любитель соблазнов, пыток и бедренных костей, кукла перверсивного упадка куртуазный поэт Гец Пилявский.

«Чтобы ощутить упадок, нужно для начала пресытиться чувствами… Могу поспособствовать. Есть три темпа стегания хлыстом, в результате которых можно достичь декадентского оргазма, декадентского плача и декадентского ощущения космоса. Пойдем в сквер напротив?» – предложил мой прекрасный гот. Я согласилась, но попозже, когда осилю список рекомендованной литературы по теме. Если упадочничествовать – так по полной.

Верлен, Рембо… Я уверена, что большинство из вас так же, как и я, только смутно припоминают эти имена, если вообще когда-либо их слышали. Дело здесь не в образованности и эрудированности, а в том, что в наше время поп-альтернатив-аренби-рэпа находятся люди, предпочитающие не раскачиваться в моше, а танцевать салонный свинг. Это я к тому, что пусть приходят не 2000, а 200 человек, но они знают, куда идут…

(Текст недописан)

Изященцы (комментарии Нестора Пилявского)

Основные признаки декадентов:

• Декадент – это существо аномально-перверсивное, наперекор всему и всем зачарованное процессами распада, отыскивающее там своеобразную красоту, кое-как придающее ему способность задержаться в размываемом мире пустоты. Существо, вымученно играющее этими красивыми оболочками и собою как одной из них.

• Декадент всегда индивидуалист и нонконформист; он противостоит обществу с его нормальными ценностями, с его декларацией ценности жизни, здоровья, порядка, законности, добродетели, с его глупостью и ограниченностью.

• Декаденту присуще видение мира как пустой игры, пляшущего вихря масок, бала шелухи.

• Декадента характеризует утонченность или претензия на утонченность. Глубокая чувственность, но трагичность на грани безразличия. Полет-падение. Поиск прекрасных поверхностей ради их ужасных глубин. Апокалиптическое видение каждого дня, часа, мига как последнего. Вычурность, изломанность как следствия экспрессии театрализма, трагичного и фарсового одновременно.

• Декаденту присущи эстетизм, дендизм, формализм. Все зачастую замешано на аутоэротической метросексуальности как фрейдистском итоге запутанной души полиморфного перверта. Изысканность внешности формирует выхолощенность формы, большое значение придается манерам, внешности, облику. Эта выхолощенность сама как бы намекает на трупность неживого гиперэстетизма, застывшую клипотичность текущей безысходности.

• Декаденту свойственны следующие философские обороты, проявляющиеся в тех или иных утверждениях, поступках, ощущениях:

– утверждение децентрации, отсутствия временного следа как индивидуального оттиска в бытийном пространстве;

– отказ от человеческих аберраций, девальвация романтических и позитивистских идей, свойственных буржуазному мышлению;

– абсурдность идеи «субъекта-в-себе», постулат о суверенности (уединенности, обреченности, «заброшенности») (Хайдеггер) в себя и в мир сознания, предполагающий бесперспективную рефлексию на перспективу вечной пустоты, дорога к которой является дорогой к самому себе;

– демонтаж, расслоение, дробление «я» в сплаве отчаяния, протеста и тоски во вселенной абсурда;

– утрата ощущения и понятия «я» в экзистенциальной пустоте. «С бутонов нераскрывшихся нарциссов / Слетало декадентское Ничто» (Ханс Зиверс).

2006 г.

Обреченные живут красиво

Неделю в двух московских клубах проходил Фестиваль куртуазного декаданса «Бархатное подполье»

Театральная студия

Куртуазным декадансом называет себя столичный арт-хаус. Под это определение подходят разные стили: готическая культура, гламур, самые непредсказуемые рок-формации. Объединяет их мрачная любовь к теме смерти и изощренной красоте жизни. В своем творчестве декаденты опираются на богатую традицию: от поэзии французского символизма до Александра Вертинского, от Серебряного века и западного глэм-рока до советских стиляг и современных куртуазных маньеристов. В этот раз на фестивале открытия упаднической культуры были показаны во всех видах искусства.

Открылся фестиваль выставкой эротической фотографии, на которой были представлены работы Елены Мартынюк, Влада Гансовского и других фотохудожников. Затем Петр Воротынцев с картавинкой рассказал о том, как «на кушетке зарезался молодой педагог», а литературно-музыкальная группа «Середина неба» поведала куртуазную историю о нищем, отвергшем любовь принцессы. DC Team gothic performance представили «черно-белый» танец в стилистике некроромантизма, а театральная студия «Бу» при «Доме Булгакова», по случаю юбилея писателя набившая руку на ведьминских шабашах, показала драматическую сценку – историю женщины-самоубийцы из «Дачников» Горького, украшенную стихами Блока.

Затем в клубе «Вереск» прошел гала-концерт рок– и фолк-групп «Нежно», «Полынья», «ПРЕТ», «Бостонское чаепитие». Кстати, лидеру последней – Владимиру Преображенскому – принадлежит идея создания фестиваля.

Александра Гоганова

Газета «Новые известия»

Среда 24 мая 2006

Владимир Преображенский,

автор и продюсер фестиваля «Бархатное подполье»:

«Бархатное подполье» порождало, как мы видим, интересные эссе, искусствоведческие дискуссии, полемику. И мне это нравилось…

А следующий фестивальный день прошел в клубе «Вереск». И вот тут случились события, которые меня повергли в шок…

Почти булгаковская история, или «Где боа?»

Владимир Преображенский,

автор и продюсер фестиваля «Бархатное подполье»:

В «Вереске» у меня планировалось сразу два мощнейших номера. Во-первых, выступление Владимира Веселкина. Во-вторых, я списался со своей давней знакомой, тибетологом и певицей Еленой Потаповой, с которой мы еще были знакомы по хипповым кругам в 1990-е. Она одно время безвылазно жила в Тибете, изучала разные околокультурные и сакральные вещи, но как-то так жизнь повернулась, что девушка вдруг перекочевала в город Бостон. Плюс ко всему собрала там рок-группу. И в этой группе играл… Ян Макдональд (Ian McDonald), легендарный саксофонист King Crimson. С этим чумовым составом она должна была прибыть в Москву на фестиваль «Бархатное подполье». Но в итоге буквально в один день я получаю чудовищные известия.

Владимир Веселкин попал под трамвай и лишился ноги. Возвращаясь с поминок, заснул на трамвайных путях – жуткая, почти булгаковская история. Елена Потапова и ее группа действительно прилетели из Бостона, а затем девушка заболела тяжелейшей пневмонией и накануне концерта в Москве не то что выступать – говорить и встать не могла. На меня это все наваливается… Неудивительно, что на второй день фестиваля я беззастенчиво хлестал виски из горла.

И тут неожиданно случается смешная история. Уже тогда на «Бархатном подполье» многие хотели выступить. Незадолго до фестиваля подала заявку некая группа A-Net. Пришла девочка в рокерских штанах и косухе – солистка означенной группы. То, что они играли, было совсем неплохо, но вот только… Я попытался с девушкой деликатно поговорить насчет имиджа… мол, тут куртуазный декаданс, богема, аристократизм, а не хэви-металл-фест. Та сразу же понимающе закивала головой: «На самом фестивале у меня будет образ, кринолин, перчатки, боа и мои музыканты примут… куртуазный вид». Я тогда подрассслабился и отчего-то поверил: «Ну, раз боа…» И вот выходит группа, обещавшая поработать над имиджем, начинается обычный пивной рок-концерт, хотя вроде бы песни, мною одобренные, и имеют декадентское содержание. Музыканты одеты черт знает во что. Меня все это активно бесит, и далее картина следующая. Они отыгрывают очередную песню, и в повисшей немым вопросом в зале паузе отчетливо слышен мой уже заметно хмельной голос: «А где боа-а-а?!» Это выглядело театром абсурда. Кстати, на том же фестивале я понял: пора завязывать со всеми этими музыкальными конкурсами и голосованиями. К третьему сезону я подумал, что хватит этой ложной объективности, этого муторного голосования. Кого посчитаю интересным, того и приглашу.

Важным событием фестиваля стал круглый стол на тему «Формула гламура», организованный мной совместно с журналом «Кутузовский проспект» в Доме Булгакова, культурном центре, расположенном по всем известному адресу на Большой Садовой. В то время слово «гламур» было еще очень актуальным, с ним была настоящая истерия: все светские дамочки стремились выглядеть «гламурнее», редактора модных изданий требовали от своих авторов, чтобы те писали «погламурнее». Хотя что это значит, толком не могли объяснить, как правило, ни те ни другие. С другой стороны, молодежное субкультурное «готическое» направление стало столь популярным, что начало проникать уже в сферу гламура, на страницы светских (а не только, скажем, музыкальных) изданий и даже на фешен-подиумы. Стала ходить присказка, что, чтобы быть модным, надо выглядеть «гламурненько и готичненько». Все подсказывало мне как-то использовать это обстоятельство и переосмыслить в «бархатном ключе». Поэтому я везде в СМИ тогда объявил, что на втором фестивале «Бархатное подполье» «гламур и готика воссоединились».

Показательным актом такого экстравагантного воссоединения и призван был стать круглый стол «Формула гламура», в котором приняли участие весьма знаковые персоны: историк моды Александр Васильев, академик Российской академии рекламы Вячеслав Черняховский, писательница Оксана Робски, актриса Елена Захарова, лидер группы «Оберманекен» Анжей Захарищев фон Брауш, готический поэт-декадент Нестор Пилявский и, конечно же, автор этих строк. Что мне понравилось, встреча, организованная при любезном содействии Дома Булгакова, действительно не была дежурным «бла-бла» на заданную тему, но вылилась в увлекательные рассказы и историко-культурологические экскурсы по-настоящему эрудированных и умных людей, экспертов в своей области. Запись этой интересной дискуссии и сейчас можно обнаружить на официальном сайте фестиваля «Бархатное подполье» (www.barhat-art.ru). «Формулу гламура» искали самозабвенно и увлеченно, и у меня по этому поводу даже родился стих.

И еще… Да-да, именно в тот момент мной и была написана заглавная песня нашего первого альбома – «Шпионы гламура». А потом снят клип, но об этом чуть позже…