Текст книги "Борьба с басмачеством в воспоминаниях краскомов"

Кампания ликвидации ферганского басмачества летом 1923 г. была подготовлена на совершенно иных, по сравнению с прошлым, организационно-политических началах.

«Клич: “Добей недобитого басмача” – мы даем в уверенности в нашем успехе, ибо основной залог успеха – эта согласованность военного нажима с социально-экономическими мероприятиями и массовой агиткампанией, сейчас более налицо, чем когда-либо раньше».

(Из «Обращения ко всем коммунистам частей Туркфронта» 2-й партконференции Туркфронта 10/III – 23 г.).

Центром боевых действий был избран г. Андижан с окрестностями. Старый г. Андижан был оккупирован поквартально и насыщен красными частями.

Во главе Андижанского и Маргеланского боерайонов стоял, специально на кампанию созданный Реввоенсовет с политическим секретариатом. В распоряжение последнего были брошены для советской работы около 200 квалифицированных партсовработников для организации соввласти на местах. Реввоенсоветом, совместно с Ревкомом Феробласти, издавалась на узбекском языке газета «Дархан», проникшая глубоко в толщу населения.

Правительством было завезено значительное количество хлеба, промтоваров и денежных ресурсов в виде всякого рода ссуд.

Наряду с широкой оккупацией гарнизонами административных пунктов, где широко развертывалось советское строительство прородилась усиленная и успешная деятельность истребительных отрядов. Одновременно производилось изъятие басмпособников – глаз и ушей курбашей. Пособники являлись вместе с тем единственными поставщиками боеприпасов.

Политработа, крепко поставленная на ноги, дала такие результаты, что ненормальности во взаимоотношениях с местным населением были редкими исключениями.

Следует особо отметить революционизирующую роль и практическую помощь, оказанную добровольческими отрядами из местного населения в борьбе с басмачеством. И силами самого населения были уничтожены последние остатки мелких шаек и одиночек-басмачей. Впоследствии из их среды создавались первые кадры молодых национальных частей РККА.

Реальное сочетание военного нажима, с одновременным воздействием экономических факторов и с широкой работой по совстроитепьству, привели к утере басмачеством опоры в мирном населении и дали в конечном итоге блестящие результаты. В короткий срок были очищены от шаек Андижанский, Маргеланский и Кокандский уезды, а также долины Чаткал, Ангрен и Алай.

Глава V

«Секретно, оперативно, приказ войскам Туркфронта. Ташкент, 25 августа, 13 часов НР 3667. В течение целых веков угнетаемый эмиром, алчным чиновничеством и богатеями бухарский народ восстал против своих поработителей и поднял знамя борьбы за свободу. Для оказания революционной братской помощи бухарскому народу в его борьбе с деспотией бухарского самодержца… приказываю: первое – всем отрядам Бухаро-Самаркандской группы к вечеру 28-го сего августа закончить боевую подготовку и в ночь с 28-го на 29-е августа начать активные действия. Комтуркфронтом Фрунзе».

Этим приказом было положено начало планомерной помощи Красной армии трудовому населению Бухары в его борьбе за свое освобождение.

Беспросветное закрепощение Бухары в цепких лапах эмира, его чиновников и баев и обнищание дехкан дошло до того, что по показаниям самих бухарских властей, «давно остановился естественный прирост населения и оно клонится к постепенному вымиранию». Малоземелье, огромные налоги, низкая доходность в силу первобытных способов обработки полей, обесценивание труда – из года в год разоряли хозяйства мелких дехкан, превращая их в батраков и чайрикеров.

Голодные бунты обездоленных масс неоднократно создавали реальную угрозу эмиру и его ставленникам. Оторвавшееся от интересов народа, занятое только выжиманием последнего достояния для увеличения своих безмерно растущих доходов, правительство эмира не удержалось бы без той помощи, которую ему принесла царская Россия. В интересах российского капитализма деспотическая власть эмира была искусственно поддержана царскими штыками. Новые формы эксплуатации присоединились к старым поборам. Но и последние были усилены. В ожидании полного захвата русскими Бухары с трудового населения всякий тянул, что мог. Налоги росли чудовищными скачками. Как говорит бухарский историк Айни, «в Бухаре только воздух не был еще обложен».

Росло обнищание – рос гнев народных масс и ряд восстаний из года в год потрясают Бухару, с трудом подавляемые царскими карательными отрядами.

Октябрь вырвал из рук эмира его поддержку – русские воинские части. Началось поспешное формирование бухарской армии, что легло новым бременем на население, лишившееся и последнего средства к существованию – торговли хлопком, которого в первые годы революции бухарский дехканин никому не мог продать, ибо его никто не покупал. Нищета и голод охватывают трудовые низы.

Пострадали от налогов и торговые круги, их золото эмир выкачивал в свою казну, выпуская взамен бумажные деньги. Последний удар хозяйству Бухары был нанесен эмиром в 1920 г., когда им была воспрещена всякая торговля с Советским Туркестаном.

Против эмира объединились и младобухарцы (партия нарождавшегося местного капитала), бухарские коммунисты и все трудовые слои населения.

Эмир готовился к предстоявшей борьбе. Эмир установил связь с басмачеством Ферганы, Афганистаном, Персией и обратился за помощью к англичанам. Начались – лихорадочное сколачивание частей, насильственные мобилизации, закупка где возможно оружия и даже делались попытки к собственной выделке патронов и снарядов, велась усиленная агитация через духовенство с призывом к борьбе за мусульманство.

Но параллельно росту военных сил эмира и его ставленников росла и крепла революционная организация Бухары. К августу 1920 г. кризис назрел. Порабощенное дехканство восстало против своих угнетателей.

Начало было положено захватом старого Чарджуя отрядом революционеров, арестовавших местного бека. В дальнейшем были заняты переправы через Аму-Дарью у кишлаков Бурдалык и Наразын. На восстание откликнулось население Керков и Термеза, где тоже поднялось красное знамя революции. Справиться собственными силами с войсками эмира революционная часть населения не могла. Она обратилась за помощью к Красной армии, которая немедленно откликнулась на их зов.

Важнейшей задачей был захват гор. Старой Бухары, куда эмир стянул большинство своих сил и где были сосредоточены запасы и ценности. За выполнение этой задачи, при непосредственной помощи революционного населения, и взялись красные бойцы туркестанских частей. Высадившись на станции Каган, красные части перешли в наступление, двигаясь двумя колоннами. Первая была направлена на юго-восточный угол бухарской городской стены к Каршинским воротам. Вторая двинулась на юго-западный угол, к так называемым Каракульским воротам. Противник пытался мелкими партиями задержать продвижение, но был сбит. К вечеру 29 августа красные части уже находились в двух верстах от южной стены города.

В тот же день была произведена атака самого города, но успеха она не имела. Местность, с обилием кишлачных построек, дувалов, арыков и насаждений, давала обороняющимся возможность оказывать на каждом шагу упорное сопротивление. Дни 30 и 31 августа прошли в безуспешных атаках, причем противник неоднократно пытался перейти в контрнаступление.

На поддержку бросаются части, сосредоточившиеся в Чарджуе, под командой тов. Зиновьева. Энергичный приказ тов. Фрунзе влил бодрость в красноармейские ряды: «Товарищи, красноармейцы, Ваши геройские усилия уже дали свои результаты, почти вся Северная Бухара занята нами и Красными Бухарскими отрядами. В стенах Бухары держится эмир с самыми яростными врагами трудового народа. Выражаю именем Республики признательность за Вашу геройскую борьбу под стенами Бухары и уверен, что не сегодня, завтра, этот последний оплот Бухарского черносотенства будет Вами разрушен. Слава героям-бойцам и вечная память борцам, погибшим за дело Рабоче-Крестьянской России. Ком. Туркфронтом – ФРУНЗЕ».

На рассвете 1 сентября огнем подвезенных на дистанцию прямого выстрела 6-дюймовый орудий разбиваются Каршинские ворота. Красные бойцы быстро врываются в образовавшийся проход на площадь, прилегавшую к воротам. Площадь оказалась обложенной тюками хлопка, облитых керосином, которые мгновенно запылали.

Разбрасывая горящие тюки, под градом пуль с крыш и из переулков, части проникают в глубь города. Бой перешел на крыши построек; выбивая засевших там басмачей, бойцы левой ударной колонны заняли ближайшие кварталы. К 11 часам утра правая колонна проникла через Мазар и Шерифские ворота. Противник упорно отстаивал каждую постройку, применяя все средства, до отравленных пуль и дроби включительно (были пущены в ход охотничьи ружья). К ночи были захвачены Самаркандские ворота и кладбище Хальфо-Хусаид. Части приостановились на занятых рубежах. С утра бой возобновился с целью захватить кремль, представлявший из себя центр обороны. Серьезного сопротивления красные части не встретили. Деморализованные штурмом войска противника в большей своей части ночью покинули город, скрывшись в северном направлении. Только отдельные фанатики, давшие клятву умереть за святую Бухару, дрались до последнего патрона. Город был взят. Захватить эмира не удалось. Он заблаговременно, в ночь на 1 сентября, бежал с небольшим отрядом в Карши. Был отдан приказ о преследовании противника всеми кавчастями отряда. Басмачи отошли на Гидждуван и Вабкент, и в погоне за ними кавалерия очистила районы к северо-востоку от Бухары.

Одновременно с движением на Бухару были выдвинуты отряды на Зиатдин – Кизыл-Тепе (группа тов. Кужелло).

Части, брошенные на поддержку восставшим дехканам Чарджуя, получили ответственную задачу содействовать утверждению революционной власти по Аму-Дарье до Термеза включительно.

Выполняя общую задачу захвата эмира, отряд из Кизыл-Тепе захватил Гидждуван. Враг, уклоняясь от встреч, ушел в глубь восточной Бухары.

Отдельная группа красных частей была направлена на перевал Тахта-Карача, занятый и укрепленный сарбазами эмира. Противник, расстроенный огнем нашей артиллерии, стремительно очистил все подступы, и перевал нами был занят без сближения с противником. Быстрому преследованию отступавших помешала неприступность спуска по южному склону перевала Тахта-Карача, где имелась только одна дорога, и то непригодная для широкого движения.

К 30 августа отряду удалось выйти в долину, и с раннего утра было начато продвижение на Китаб, который и был занят к 10 часам утра. Противник отступал из города настолько поспешно, что оставил в нашем распоряжении громадное количество всякого рода военной добычи.

Преследуя его, кавалерийские части двинулись по направлению к Шахризябсу и к вечеру были уже в нескольких верстах от него. Попытка шахризябского бека оттянуть время, вступив в мирные переговоры, кончилась тем, что ему было предложено явиться самому. Когда наша делегация во главе с т. Щербаковым (политработник 1-й Турк. кавдивизии) явилась в Шахризябс для передачи этого требования беку – выяснилось, что он уже бежал. Население города выслало к нашим войскам делегацию с приветствием и приглашением прибыть в город. После короткого боя с остатками наемников бека Шахризябс был занят.

К 4 сентября наши части вышли к Гузару. Отряд, отступивший с эмиром, был настигнут у киш. Яр-Тепе, но сумел после непродолжительной перестрелки отскочить и скрыться в Байсуне. Под непрекращающимся нажимом красной конницы эмир был принужден оставить и этот пункт, уйдя в район Гиссара, к Аулиэ-Кульхану (гиссарский бек).

Армия эмира распылилась, и только незначительная часть приближенных ушла с ним в Гиссар.

На этом закончилось преследование эмира, и для освобождения Западной Бухары оставалось подавить сопротивление туркмен басмаческой шайки, стоявших на дороге Чарджуй – Керки. В октябре туркменские шайки были разгромлены.

Наступил зимний период 1920 г. Красные части, не имевшие возможности во время своего стремительного наступления наладить вопросы тыла, были принуждены оставить часть занятой территории, отойдя на линию Ширабад – Гузар.

Намечалась экспедиция в горную часть для дальнейшего и окончательного очищения Бухары от басмачества, но она требовала серьезной организации и подготовки, на это ушло время до весны 1921 г.

К началу февраля 1921 г. наши части закончили сосредоточение и 15-го числа было начато наступление на Денау через ущелье Банды-Хана в обход горных перевалов. Шедший во главе колонны 1-й Туркестанский кавполк, сделав за два дня пробег в 120 верст, налетел на сосредоточенные у Байсуна силы эмира и лихой атакой выбил противника из города. Разбитые части басмачей бежали в северо-восточном направлении.

Через Юрчи, Сары-Ассия, Каратаг и Гиссар красные бойцы 21 февраля подошли к Душанбе. Эмир, находившийся в нем (до 20 февраля), бежал с частью отряда через Бальджуан в Куляб. Большая же часть басмачей отошла на Курган-Тюбе. Преследуя эмира, наши части заняли Файзабад и Курган-Тюбе, а 15 марта и Куляб.

Эмир скрылся в Афганистане, но борьба с его шайками продолжалась. 1-й Туркестанский кавполк, ликвидируя остатки приверженцев эмира в Каратегине, прибыл в Гарм, преодолев на своем пути ряд снежных горных перевалов.

Шайки противника, рассыпавшись, продолжали налетами беспокоить наши части и грабить мирное население. В начале мая вспыхнуло восстание в районе Бальджуан – Куляб. Борьба с восставшими была сопряжена с величайшими трудностями. Приходилось пробираться по горным тропинкам, по отвесным кручам. Решающий бой разыгрался на линии бурной и опасной реки Вахш. Переправу через эту реку пришлось проводить на козьих мехах, надутых воздухом («гупсары»), под огнем противника, засевшего на противоположном берегу. Эти трудности не могли сломить порыва красных кавалеристов, и они, перебравшись, выбили басмачей с их скалистой позиции.

Не успели красные части ликвидировать Кулябское восстание, как в Каратегине вспыхнул мятеж, руководимый Ишан-Султаном и Максум-Файзуллой. Походом в Дарваз по неприступным скалистым тропинкам и балконам, боями у Бальджуана, борьбой с басмачами Гузарского района и с целым рядом других шаек заканчивается период изгнания эмира из Бухары. Гиссарская экспедиция (общее название этой операции) была первой попыткой красных частей проникнуть в горную Бухару. За это время бойцы показали беспримерную выносливость и энергию, наравне с неослабным стремлением добить врага.

В то же время эта экспедиция выявила целый ряд организационных недочетов, а равно и неналаженность снабжения и транспорта; кроме того, сказалась недостаточная подготовка бойцов для работы в горной обстановке.

Части экспедиционного корпуса, в силу оторванности от базы, плохих дорог, неналаженности снабжения и отсутствия дензнаков, вынуждены были жить реквизицией. Это вызвало недовольство жителей, которым воспользовались эмиссары эмира, беки и муллы, поднявшие народ против русских. Восстанию коренного населения сильно способствовало влияние панисламистов, сторонников Афганистана. Все это повело к развитию бандитизма и к целому ряду восстаний в Восточной Бухаре. Недостаток питания, большие потери в боях и от малярии вынудили командование в сентябре постепенно отводить части экспедиционного корпуса в район Душанбе для отдыха и приведения в порядок. Но и здесь войска оказались в чрезвычайно тяжелом положении в отношении продовольствия и размещения.

С наступлением холодов прибавился кризис топлива. Шайки повстанцев до 10 000 человек, окружившие город, затрудняли подвоз и снабжение настолько, что наши фуражировочные отряды, даже в непосредственной близости от Душанбе, подвергались нападению и зачастую возвращались ни с чем. В декабре зам. военназира Али-Риза – турецкий офицер, командовавший отрядом милиции в Душанбе, перешел на сторону восставших и изменчески напал на гарнизон. Почти одновременно к востоку от реки Сурхан вспыхнуло восстание, одним из руководителей которого был ширабадский военназир Хасанов. Наш погранэскадрон вынужден был очистить Кабадиан и отойти к Термезу. Восстание в январе перекинулось на правый берег Сурхана и начало широко распространяться.

В районе Денау сосредоточилась шайка до 1000 человек, отрезавшая наш отряд от базы.

Продавленное в январе РВС фронта настойчивое требование к бухарскому правительству принять более широкие меры помощи о снабжении частей Красной армии в Душанбе свелось только к обещанию выполнить все необходимое в месячный срок, но при условии наличия достаточных материальных и технических средств, которыми оно фактически не располагало.

Наши части были оттянуты на линию Ширабад – Термез – Байсун. Сосредоточение душанбинского отряда в районе Байсуна облегчало подготовку следующим операциям, а выдвижение части войск на Ширабад, для связи с Термезом, позволяло приступить к занятию переправ по Аму-Дарье и тем прекратить связь восставших с афганской территорией.

Басмачество, сочтя наш отход признаком слабости и сопоставив это обстоятельство с политикой мирных переговоров в Фергане, еще более усилило свою деятельность. Опять был брошен в широкие массы населения лозунг панисламизма, вновь религиозная, фанатическая ненависть к иноверцам начала разжигаться ишанами и муллами.

На фоне всех этих событий появилась новая крупная фигура в рядах наших противников – Энвер-паша – зять Халифа, священная особа для всех правоверных.

Энвер объединил вокруг себя все желания и помыслы контрреволюции. Выдвинув лозунг «Мусульмане всех стран, объединяйтесь»! – он попытался примирить классовые противоречия на почве религии. Его мыслью было создание халифата в составе Бухары, Афганистана и Туркестана.

С момента появления Энвера, именовавшего себя «Главнокомандующим всеми вооруженными силами Ислама», в стане врагов соввласти началось заметное оживление. Шпионы Энвера работали повсюду, во всех басмаческих районах. Ферганское басмачество было уже слишком ослаблено к этому моменту, чтобы оказать ему реальную поддержку, но зато вспыхнули беспорядки в Самаркандской области.

В Нур-Ата (Западная Бухара) организовала свою базу шайка одного из видных сторонников эмира, муллы Абду-Кагара. В Гиссарском бекстве, точнее – в его провинции Локае, выдвинулся на первое место крупный главарь Ибрагим-бек, сумевший объединить до 10 000 басмачей.

Основные свои силы (2500–3000 человек, – включая сюда и афганские отряды) Энвер сосредоточил в районе Байсун – Ширабад – Душанбе. Тыл ему обеспечил Ибрагим-бек, а сообщение с Афганистаном прикрывал его начальник штаба Хасанов с отдельным отрядом.

Энвер пытался придать своим отрядам регулярный вид и провести стройную систему организации наподобие европейской. Преданные ему афганцы, прибывшие вместе с ним в Бухару, были распределены Энвером по частям для исполнения роли инструкторов.

Для ликвидации Энвер-паши была организована особая армия (Бухгруппа).

Для выполнения операции части группы были разделены на 2 колонны. Правая – в составе 2800 штыков, 1200 сабель, 12 орудий, и левая – 1700 штыков, 1000 сабель, 8 орудий.

Большинство частей, входивших в состав колонн, участвовали только что в Гиссарской экспедиции, и поэтому в них ощущался сильный некомплект людей и особенно конского состава.

Не хватало большого количества седел, конской принадлежности и шашек.

Наличие всех этих недочетов затянуло подготовку намеченной операции. Постепенно, с помощью бухарского правительства, удалось пополнить конский некомплект и наладить вопрос организации армейских транспортов. Подготовка и развертывание армии, начавшиеся в конце апреля 1922 г., закончились к первым числам июля.

Противник стремился использовать это время для захвата инициативы в свои руки. В мае была проведена попытка взять укрепление Керки, но двумя батальонами 15-го стрелкового полка наступавшие туркменские шайки были отбиты с тяжелыми потерями.

Шайки муллы Абду-Кагара начали проявлять оживленную деятельность, появляясь уже в районе Старой Бухары. Направленная на Нур-Ата 8-я кавбригада захватала город, а в нем склады, мастерские и около 1000 верблюдов, принадлежавших басмачам.

Энвер-Паша, лично со своими отрядами, в мае месяце продвигается на Дербент, но терпит при этом полную неудачу.

3 июня последовало распоряжение командующего Туркфронтом: «Согласно приказа Главкома, приказываю к ликвидации Энвера приступить в срок между 10 и 15 июня. Определение окончательного дня предоставляется Командованию армии».

План операции сводится к следующему:

Удар наносится двумя колоннами.

Маршрут левой колонны – от Байсуна на Денау, Гиссар, Душанбе, Кафирниган, Файзабад.

Маршрут правой колонны – от линии Ширабада – Термез на Кабадиан, Курган-Тюбе, Куляб и Бальджуан.

Правая колонна должна двигаться уступом вперед с целью захвата переправ через Аму-Дарью, дабы помешать уходу частей Энвера в Афганистан. При этом под нашим нажимом противнику оставалась только возможность отхода в направлении на Дарваз, где, в силу бедности района и его гористости, сопротивляться долго было невозможно.

Для создания выгодного исходного положения необходимо было занять кишлак Рабад (12 верст к югу от Байсуна), тем более что в этом кишлаке предполагалось сосредоточение афганских подкреплений Энвера. В ночь с 8 на 9 июня 2-й батальон 5-го стрелкового полка захватил Рабад. В течение двух последующих дней басмачи пытались отбить кишлак обратно, но безуспешно, несмотря на свое превосходство в силах над красными бойцами. 12 июня нашими передовыми частями был занят кишлак в 6 верстах к востоку от Байсуна. Противник главными своими силами занимал восточную часть Байсунской котловины, опираясь тылом на скалы горного кряжа Калас. Здесь Энвер собрал большую часть своих отрядов. Гребни ближайших к Байсуну высот занимало сторожевое охранение, а основное ядро около 1500–2000 всадников было расположено в кишлаке Кафрюн и его окрестностях.

Задачей нашей левой колонны было отбросить противника от горного ущелья Банды-Ханэ, после чего перейти к уничтожению живой силы в Байсунской котловине. Командовавшим левой колонной т. Мелькумовым было решено отрезать противника от ущелья Банды-Хана своей конницей с тем, чтобы дальнейшим ее продвижением охватить левый фланг басмачей с выходом в их тыл. Прямо на Кафрюн было направлено два батальона 5-го стрелкового полка с конно-горным артвзводом. 13-е и 14-е числа ушли на подтягивание частей, причем нашей разведке были даны указания не беспокоить в эти дни врага, дабы усыпить его бдительность.

В ночь на 15 июня выступление началось. Части 5 стр. полка, сбив сторожевое охранение, перешли в наступление на Кафрюн. Конница Энвера, появившаяся на высотах, по-видимому, с целью восстановить полосу охранения, отошла под непрекращавшимся нажимом нашей пехоты. К 7 часам утра красные части уже подходили к Кафрюну, у которого столпились конница и обозы противника. К этому же времени наши кавчасти, успешно заняв проход Банды-Хана, продвинулись вперед, и первый кавполк, развернувшись, атаковал басмачей у окраины Кафрюна. Лихая атака не была принята, и враг, дрогнув, поспешно бежал через ущелье Танги-Муш, оставив на поле боя до 200 трупов. В наши руки попала Ставка Энвера, транспорт с патронами и товарами и около 20 пленных.

Благодаря тому что замедлилось движение колонны, направленной для отрезывания путей отхода, противнику удалось уйти сравнительно безнаказанно. В неотступном преследовании противника были заняты кишлаки Кафрюн, Сары-Камыш и Пули-Хаким. Загнав противника за Тупаланг-дарью, при переправе через которую погибло много басмачей, красная конница на этом приостановила свое преследование, т. к. необходимо было подтянуть тыл и закрепить захваченное пространство.

Спешивший на выручку Энвера Ибрагим-бек, с 2000 всадниками, подоспел только к моменту беспорядочной переправы энверовских частей через Тупаланг-дарью и… повернул обратно.

Одновременно 15 июня начала свое наступление и правая колонна. Для выполнения своей задачи колонна была разделена на две части: один отряд двигался по берегу Аму-Дарьи, причем пароход «Черняев», с десантом силою в одну роту, обеспечивал правый фланг от возможного выступления со стороны Афганистана; второй отряд шел на Кабадиан. К 22 июня оба отряда, после ряда стычек, соединились у Кабадиана, который был без боя оставлен противником. Занимавший город Хасанов заблаговременно отошел, а наскоро сформированный отряд кабадианского бека разбежался при первом же появлении красных частей.

Весь этот поход велся только пехотой, ибо кавалерийская бригада, не успев своевременно закончить свое сосредоточение, догнала отряд только к моменту захвата Кабадиана. На своем пути части правой колонны перенесли все трудности похода в горной обстановке. Особенно тяжелы были переправы через горные реки. Бурным течением и камнями, катящимися по дну, вырывались жертвы из наших рядов.

Таким образом, в недельный срок первый намеченный рубеж был захвачен и переправы через Аму-Дарью оказались в наших руках. Значение этого успеха было громадное. Репутация непобедимости Энвер-паши сильно пошатнулась. В рядах его помощников возникли сомнения и раскол. Ибрагим-бек, и раньше с трудом согласившийся признать командование Энвер-паши, теперь окончательно перестал считаться с его указаниями и начал действовать самостоятельно.

Вера в успех была уже потеряна. Надежды на создание халифата исчезали, особенно важно было то, что от Энвера отшатнулись, поддерживавшие его до тех пор афганцы.

Пытаясь восстановить свою репутацию и нанести удар красным частям, Энвер-паша в конце июня обрушился со своим отрядом на предмостное укрепление по реке Сурхан. Укрепление это было подготовлено частями левой колонны на случай дальнейшего продвижения и оборонялось одним батальоном 5-го стрелкового полка. Ряд атак, лично руководимых Энвером, были отбиты нашими стрелками. На поддержку двинулись части 5-го полка и 29 июня у переправы сосредоточился уже весь полк. Стрелки, при содействии артиллерийского огня, форсировали реку Сурхан и обошли позицию противника. После упорного боя, в котором басмачи потеряли 165 человек убитыми, Энвер спешно отступил.

1 июля по армии был отдан приказ об общем дальнейшем наступлении.

Части левой колонны того же числа заняли Каратаг. 2-го разыгрался крупный бой в районе Гиссара, в котором противник потерял 200 человек убитыми и ранеными. Басмачи отошли, преследуемые нашими аэропланами, сбрасывавшими бомбы.

14 июля был занят Душанбе, причем противник оказал слабое сопротивление. Захват Душанбе резко повлиял на энверовские части, в смысле их разложения. Сам Энвер-паша, с Давлет-Манбием и со своими афганцами, ушел в Бальджуан, сжигая по пути посевы и уничтожая переправы. Ибрагим-бек скрылся в Локайском районе (долина Яван), каратегинский бек со своей шайкой ушел в направлении на Гарм.

Сказалось значение Душанбе как узла горных дорог, по которым только и можно разойтись в Восточной Бухаре. Втягивание в горы дальше на восток означало бы невозможность перемены направления для отдельных отрядов.

Попытка Энвера уйти в Афганистан по следам эмира не удалась, ибо пути на юг были отрезаны частями нашей правой колонны. Разыгрался бой у Бальджуана. Выбитые оттуда части Энвера во главе с ним отошли на Ховалинг.

Ряд ожесточенных боев, в которых участвовали все силы Энвера, приводят басмачей к окончательному поражению и вынуждают их к дальнейшему отходу.

Командованием правой группы принимаются меры для окончательной ликвидации энверовских банд. Авангард противника, численностью до 500 сабель, занял сопки у кишлака Оби-Дара (12 верст северо-восточнее Бальджуана). 15-й кавполк был направлен в обход, с целью отрезать путь отхода противника. 16-му кавполку было приказано вести наступление с фронта. Эскадроны полка окружили сопку. 1-й эскадрон, шедший на противника в лоб, принужден был, в силу крутизны ската, спешиться. Несмотря на трудность движения и потери, атакующие энергично продвигались вперед. Энвер-паша, находившийся при передовом отряде, собрал вокруг себя около 100 всадников и решил прорваться сквозь цепи наступавшего эскадрона. Быстрым натиском вниз с горы он смял 1-й эскадрон и погнался за отступающими. Увлекшись преследованием, Энвер попал под огонь 3-го эскадрона и был убит наповал, получив 5 ран. Вместе с Энвером погиб и его соратник Давлет, который спешил на помощь своему господину.

Смерть Энвера произвела громадное впечатление на все басмачество Средней Азии. В дальнейшем объединить отряды под чьим-либо знаменем басмачам не удалось, и начался период борьбы с отдельными разрозненными отрядами более или менее крупных курбашей.

Шайки появляются в районе Куляб, Бальджуан, Пули-Сангин. В августе месяце банды начали сильно затруднять наши сообщения и разрушили Пули-Сангинскую переправу через реку Вахш. Наши фуражировочные отряды подвергались нападениям со стороны локайцев, во главе которых по-прежнему стоял Ибрагим-бек. Август месяц ушел на борьбу с этим наиболее крупным главарем. Действиями нашей кавалерии на южном берегу Вахша противник был рассеян и загнан в гористые районы. Главнейшие пункты района были заняты нашими гарнизонами, и Пули-Сангинская переправа была восстановлена.

В то же время другая кавалерийская группа нанесла сильное поражение самому Ибрагим-беку на северном берегу Вахша. Один из кавполков настиг шайку Ибрагим-бека у кишлака Биш-булак, где и произошел короткий, но ожесточенный бой. Потеряв 40 человек убитыми, банда разбежалась. Часть ее попала под удары другого кавполка, потеряв еще до 60 человек зарубленными. После того как попытка басмачей перейти к обороне кончилась неудачей, Ибрагим-бек бежал в район Бальджуан.

В августе 1922 г. руководители басмачества провели совещание в Кабуле. На нем присутствовали представители всех областей. Было единогластно решено весной 1923 г. поднять восстание в Туркестане, Бухаре и Хоремзе. Всем присутствовавшим делегатам было дано поручение энергично приняться за подготовку военный действий. Даже в Ташкент был командирован один из курбашей – Миян-Бузурук – для пропаганды, сбора денег и организации тайных складов оружия. Были посланы и представители к афганскому правительству за получением поддержки и для установления связи.

До половины 1923 г. налицо было прямое содействие со стороны Афганистана восставшим басмачам. К различным курбашам являлись из Афганистана делегаты бывшего эмира бухарского с патронами и инструкциями о дальнейшей борьбе. При неудачах басмачи беспрепятственно скрывались в Афганистане и т. п.

Рядом политических мер удалось добиться того, что афганское правительство прекратило поддержку басмачества и им было проведено распоряжение о закрытии для басмачей афганской границы.