Текст книги "Философия науки и техники: конспект лекций"

Революция является наиболее заметным узловым моментом в процессе развития, которое, в свою очередь, характеризует качественные изменения объектов, появление новых форм бытия, преобразование их внутренних и внешних связей. Развитие тесно связано с понятием прогресса, которое стало приобретать категориальный и мировоззренческий смысл на историческом переходе от Античности к Средневековью. На рубеже ХVIII – ХIХ вв. развитие обретает критерий новизны. Во второй половине ХIХ в. на фоне успехов в биологии, экономической теории, в социально-историческом познании, с появлением схем о противоречивости развития, саморазвития (охватывая ареалы живой и неживой природы), а также мышления, разрабатываемых в немецкой классической философии, стало возможным научное объяснение периодически совершающихся крупных, масштабных перемен, получивших название «революция».

В жизни человечества революции случались не единожды. Можно вспомнить революции в науке, в промышленности, в информации, была даже «зеленая» революция, и все они приносили с собой радикальные качественные изменения. Однако при всем сходстве революций было и заметное различие, в частности, в их динамике. В одном случае трансформация картины мира происходила без изменения идеалов и норм исследования. В этом смысле показательны революция в медицине, связанная с открытием Вильямом Гарвеем большого и малого кругов кровообращения (1628); революция в математике в связи с открытием дифференциального исчисления (И. Ньютон и Г. В. Лейбниц); открытие кислородной теории Лавуазье; переход от механической картины мира к электромеханической в связи с открытием теории электромагнитного поля и т.д. Все эти революции не привели к смене познавательных установок классической физики, идеалов и норм исследования. В то же время в других случаях происходили радикальные изменения в самой картине мира, в системе идеалов и норм науки. Так, открытие термодинамики и последовавшая в середине ХХ в. квантово-механическая революция привели не только к переосмыслению научной картины мира, но и к полному парадигмальному сдвигу, меняющему стандарты, идеалы и нормы исследования. Отвергалась субъективно-объективная оппозиция, изменялись способы описания и обоснования знания, признавались вероятностная природа изучаемых систем, нелинейность и бифуркационность развития. Символом научно-технического прогресса стало массовое внедрение ЭВМ в сферу материального производства. Наука превратилась в непосредственную производительную силу общества. Перемены произошли и в общественном разделении труда. В частности, изменилось соотношение элементов производительных сил: предмета труда, орудий труда и самого работника; производство из простого процесса труда превратилось в научно-технический процесс. Наметился прогресс в преодолении противоречий между физическим и умственным трудом; появилась спекулятивная тенденция недооценки умственного труда в системе его вознаграждения. Таким образом, предпосылками научной революции можно считать, во-первых, наличие фундаментальной научной аномалии, которую нельзя объяснить имеющимися научными средствами; во-вторых, накопление этих аномалий, очевидность поиска альтернативных решений; в третьих, развитие кризисной ситуации; в-четвертых, наличие альтернативной концепции, объединяющей теории (по терминологии Куна – парадигмы). Революции, связанные со сменой парадигм, – явление редкое, так как они слишком грандиозны, сложны, детерминируются многими обстоятельствами, в том числе и психологическими.

Революционные периоды в развитии науки воспринимаются как особо значимые. Их «разрушительная» функция со временем трансформировалась в созидательную, творческую и инновационную. Научная революция стала наиболее очевидным выражением основы движущей силы научного прогресса. Однако проблема выбора стратегии научного развития не столь проста, как это может показаться. Число аксиом в этой плоскости варьируется в широких границах. Американский философ, логик, математик и естествоиспытатель Чарльз Пирс (1839–1914) считал, что познание необязательно начинается с самоочевидных истин, оно может начаться с любых положений, в том числе явно ошибочных. Научное исследование – это жизненный процесс, занятый предположениями, проверками, вызывающими критические дебаты. Знание всегда гипотетично, вероятностно. В ходе исследования происходит корректировка предположений, и вероятность знания повышается. Однако она опять понижается, когда выдвигаются новые предположения.

К. Поппер утверждал, что наука прогрессирует от одной проблемы к другой, от менее глубокой проблемы – к более глубокой. Модель роста научного знания, согласно Попперу, выглядит следующим образом[13]13
  См.: Поппер, К. Логика и рост научного знания / К. Поппер. М., 1983. С. 332.


[Закрыть].

1. Наука начинается с проблем.

2. Научными объяснениями проблемы выступают гипотезы.

3. Гипотеза является научной, если она в принципе фальсифицируема.

4. Фальсификация гипотез обеспечивает устранение выявленных научных ошибок.

5. Новая и более глубокая постановка проблем и выдвижение гипотез достигаются в результате критической дискуссии.

6. Углубление проблем и гипотез (теорий) обеспечивает прогресс в науке, точнее, рост научного знания.

По мысли Поппера, науку понять невозможно, если исходить из отношения второго мира к первому, т.е. мира системного (искусственного) и мира социального (естественного). Ни один составной элемент науки (научные проблемы, проблемные ситуации, теории, гипотезы, рациональные схемы, критерии, методы опровержения критики) не выводим из этого отношения. Традиционная эпистемологическая концепция, развиваемая Декартом, Беркли, Юмом, Кантом, Расселом, по его мнению, потерпела поражение, поскольку брала это отношение в качестве основы философского понимания науки. Они не поняли важной роли «теоретических исследований» и «теоретической науки»; не смогли понять интерсубъективную природу научных знаний, т.е. освободить их от всякого рода субъективных привнесений. Поппер разрабатывает новую эпистемологию – эпистемологию без познающего субъекта. С ней философ связывает обоснование автономии науки. Все ее наиболее важные элементы, утверждает он, можно объяснить, не обращаясь ни к реальным субъектам в науке, ни к ее социальной функции. Наука – это внутренне замкнутый, самовоспроизводящийся, самоконтролируемый «третий мир», в котором возникают неограниченные возможности появления новых «мыслимых объектов» и связанных с ним новых проблем и проблемных ситуаций. Поппер пишет, что «третий мир» – это главная сфера человеческой деятельности. Группы людей, развивающие этот мир, должны занимать главные позиции в обществе, оставаться активными группами. Но для описания их деятельности нет необходимости обращаться к традиционному понятию «субъект научного познания». Поппер в своей философской концепции предлагает переместить центр внимания с изучения человека как субъекта познания на изучение исходных элементов самого «третьего мира» как мира автономного. В этом мире принятие результатов как научных основывается не на выяснении их отношения к изучаемым реально существующим объектам, а на возможности применения к этим результатам критериев, стандартов, принципов, образующих его исходную рациональную структуру.

По мнению Поппера, исследователи изучают в науке не объекты, а научные проблемы. Они действуют не на границах «объект – субъект», а в рамках рациональных оснований науки. Философ предлагает разрабатывать трехчленную структуру научного исследования: «научная проблема – догадки (гипотезы) – опровержения». В науке, считает он, не может быть строго объективных и единообразных философско-методологических оснований. В истории науки сами ученые по-новому понимали основания науки, цели научного исследования. Наука – это лишь особый вид игры, правила которой можно формулировать, не опираясь на какие-либо независимые параметры объектов первого мира.

Высказанные Карлом Поппером идеи особенно активно разрабатывались английским математиком, логиком и философом науки Имре Лакатосом (1922–1974). Родившись в Венгрии, философ эмигрировал из страны в 1956 г. после подавления советскими войсками восстания в Будапеште. Он был учеником и вместе с тем критиком Поппера. Лакатос выступил против попперовского фальцификационизма, считая что теории более устойчивы и не всякая фальсификация приведет к «перечеркиванию» проверяемой науки. Чтобы объяснить свои идеи, он вводит ряд дополнительных понятий, таких, как «твердое ядро», «защитный пояс», положительная и отрицательная эвристика в концепции. В частности, к «твердому ядру» Лакатос относит три известных закона Ньютона и закон тяготения, которые выдержали испытание временем и по сей день составляют основу современной механики. Лакатос полагает, что добросовестному исследователю не нужно опасаться принципа фальсифицируемости, а следует отнестись к нему с почтением. Тем более что ошибки свойственны человеку: «Errare humanum est …»

Согласно Куну, любая наука проходит в своем движении определенные фазы (периоды) развития: допарадигмальную, парадигмальную, и постпарадигмальную. Эти же три фазы можно представить как генезис науки, «нормальную» науку и кризис науки. Смена парадигм, преодоление кризисных состояний выступает как научная революция, которая делает малопродуктивными сложившиеся научные концепции и доктрины. Различают три типа научных революций: мини-революции, которые относятся к отдельным блокам в содержании той или иной науки; локальные революции, охватывающие конкретную науку в целом; глобальные научные революции, которые захватывают всю науку в целом и приводят к возникновению нового видения мира. Можно выделить несколько глобальных революций в истории развития науки:

1) научная революция ХVIII в., которая ознаменовала собой появление классического естествознания и определила основания развития науки на последующие два века. Все новые достижения непротиворечивым образом выстраивались в общую галилеево-ньютоновскую картину мира;

2) научная революция конца ХVIII – первой половины ХIХ в., приведшая к дисциплинарной организации науки и ее дальнейшей дифференциации;

3) научная революция конца ХIХ – начала ХХ в., представляющая собой «цепную реакцию» революционных перемен в различных областях знания. Эта фундаментальная научная революция ХХ в., характеризующаяся открытием теории относительности и квантовой механики, пересмотрела исходные представления о пространстве, времени и движении (в космологии появилась концепция нестационарности Вселенной, в химии – квантовая химия, в биологии произошло становление генетики, возникли кибернетика и теория систем). Благодаря компютеризации и автоматизации проникая в промышленность, технику и технологию, фундаментальная научная революция приобрела характер научно-технической;

4) научная революция конца ХХ в., внедрившая в жизнь информационные технологии, являющиеся предвестником новой глобальной научной революции. Мы живем в расширяющейся Вселенной, эволюция которой сопровождается мощными взрывными процессами с выделением колоссального количества энергии, с качественными изменениями материи на всех уровнях. Учитывая совокупность открытий, которые были сделаны в конце ХХ в., можно говорить о том, что мы находимся на пороге глобальной научной революции, которая приведет к тотальной перестройке всех знаний о Вселенной.

Глобальные революции не могут не оказывать влияния на изменение типов рациональности. Идея рациональности реализовывалась в истории человеческой культуры различным образом, представления о рациональности изменялись. Современный кризис рациональности – это кризис классического представления о рациональности, отождествленной с нормой и жестко однозначным соответствием причины и следствия. Классический рационализм так и не нашел адекватного объяснения акту творчества. В процессе новых открытий рационального меньше, чем интуитивного и внерационального. Глубинные слои человеческого «Я» не ощущают себя полностью подчиненными разуму, в клокочущей стихии бессознательного слиты вожделения, инстинкты, аффекты. Классическое представление о рациональности тесно связано с идеалом научной объективности знания. В нем провозглашалась необходимость процедуры элиминации, направленной на максимально возможное исключение элементов субъективного из познавательного процесса. Классический идеал чистого разума не желал иметь ничего общего с реальным человеком, носителем разума. В модели классической рациональности место реального человека, мыслящего, чувствующего и переживающего, занимал абстрактный субъект познания.

Если проблему рационального рассматривать с точки зрения исторической ретроспективы, то помимо античного универсально-философского типа рациональности необходимо выделить и господствующий в средневековой Европе религиозный тип рациональности, подчиненный рациональному обоснованию веры и разумному объяснению религиозных догматов. Культура средневековых диспутаций подготовила аппарат логической доказательности и обоснования, технику самопроверки мысли, переход от неформализованных к формализованным формам рациональности.

Неклассическая научная рациональность оформилась в результате открытия теории относительности Эйнштейна. Важным условием в деле достижения истины становится не исключение всех помех, сопутствующих исследованию, а уточнение их роли и влияния, учет соотношения природы объекта со средствами и методами исследования. Неклассический тип рациональности учитывает динамическое отношение человека к реальности, в которой важное значение приобретает его активность. Субъект пребывает в открытых проблемных ситуациях и подвержен необходимости саморазвития при взаимодействии с внешним миром. Таким образом, в классической рациональности речь идет о предметности бытия, в неклассической – о процессе становления.

Постнеклассическая рациональность показывает, что понятие рациональности включает в себя не только логико-методологические стандарты, но и анализ целесообразных действий человека. Возникает идея плюрализма рациональности. По выражению П. П. Гайденко, на месте одного разума возникло много типов рациональности. Постнеклассический рационализм характеризуется соотнесенностью знания не только с активностью субъекта и средствами познания, но и с ценностно-целевыми структурами деятельности. Человек входит в картину мира не просто как активный ее участник, а как системообразующий фактор. В контексте новой парадигмы субъект есть одновременно и наблюдатель, и активатор. Мышление человека с его целями и ценностными ориентациями несет в себе характеристики, которые сливаются с предметным содержанием объекта. В новой рациональности объектная сфера расширяется за счет включения в нее систем типа «искусственный интеллект», «виртуальная реальность», «киберотношения» (то есть отношения, реализуемые в соответствии с интеллектуально-ценностной системой, действующей в виртуальной реальности, – воображаемом иллюзорном мире), которые сами являются порождениями научно-технического прогресса.

Различают открытую и закрытую рациональность. Последняя реализуется в режиме заданных целеориентиров, но не является универсальной. То, что представляется рациональным с точки зрения закрытой рациональности, перестает быть таковым в открытой рациональности. Так, решение производственных проблем не всегда рационально в контексте проблем экологических. Деятельность, внерациональная с позиций науки, может быть вполне рациональной с точки зрения межличностных отношений или карьерных соображений. Открытая рациональность позволяет проводить рефлексивный анализ альтернативных познавательных практик, предполагает внимательное и уважительное отношений к альтернативным картинам мира, возникающим в иных культурных и мировоззренческих традициях, нежели современная наука, диалог и взаимообогащение различных познавательных традиций. С открытой рациональностью связывают антидогматизм, однако она содержит и опасность релятивизма, создает ситуацию постоянного напряжения в поисках «твердой почвы», ответственности за сделанный выбор.

Возникает вопрос о соотношении различных типов рациональности. Исследователи склонны видеть диалектическое притяжение открытой и закрытой рациональности, безличной рациональности космологического типа и антропоцентристской рациональности человека. Идеалы классической рациональности не должны смениться «рациональностью без берегов», утверждающей, что «все по всему рационально». По мнению В. С. Степина, все три типа научной рациональности (классический, неклассический и постнеклассический) взаимодействуют и появление каждого нового типа не отменяет предыдущего, а лишь ограничивает его, очерчивая сферу его действия. В настоящее время важно отличать типы рациональности, сколь бы вариабельными они ни были, от псевдорациональности.

Рациональность связана с артикулируемыми программами деятельности. Автор концепции личностного знания М. Полани показал, что знание, представленное в текстах научных статей и учебников, – всего лишь некоторая его часть, находящаяся в фокусе сознания. Другая часть сосредоточена на половине так называемого периферийного знания, постоянно сопровождающего процесс познания. Можно сказать, что рациональность задает главный «фокус сознания», не отрицая той целостности, в рамках которой наше познание осуществляется и которую мы должны достичь.

Можно выделить три варианта соотношения мышления и речи, которые должны учитывать современный тип развития рациональности. Первый вариант характеризуется областью неявного знания, словесное выражение которого несамодостаточно или недостаточно адекватно. Это область, в которой компонент молчаливого неявного знания доминирует в такой степени, что его артикулитрованное выражение здесь невозможно, и которую поэтому можно назвать «областью невыразимого». Она охватывает знания, основанные на переживаниях и жизненных впечатлениях. Это глубоко личные переживания, которые весьма трудно поддаются трансляции и социализации. Эту задачу своими средствами всегда старалось решить искусство: в акте творчества и сопереживания отражалось умение взглянуть на мир и жизнь героя жизненной драмы. Второй вариант соотношения мышления и речи характеризуется областью знания, достаточно хорошо передаваемого средствами речи. Эта область, где компонента мышления существует в виде информации и может быть целиком передана хорошо понятой речью, поэтому область молчаливого знания совпадает с текстом, носителем значения которого она является. Третий вариант – область «затрудненного понимания»: между невербальным содержанием мышления и речевыми средствами имеется несогласованность, мешающая концептуализировать содержание мысли. Это область, в которой неявное знание и формальное знание независимы друг от друга. Таким образом, в объем современного типа рациональности попадают и эти нюансы, задающие пределы артикулированности мышления.

Рациональными по своему характеру являются навыки и инструментальные действия, однако они во многом индивидуальны. С другой стороны, написанные правила и инструкции не всегда могут быть рациональными, ибо не воспроизводят все секреты мастерства, не могут заменить технологию, которая остается неартикулированной. Помимо расширения современного типа рациональности с учетом потенциала неартикулированного, существуют и возможности ее расширения с учетом резервуара полисемантизма. Смысл научных положений мыслится неоднозначно, но смысл рациональности как таковой зависит от неявного контекста знания как знания-умения, знания-власти и пр. Смысл формируется как бы в секущей плоскости – в процессе внутреннего прочтения формирующегося текста «для себя» и многообразных факторов, связанных с артикуляцией «вовне». Современные ученые утверждают, что смысл неотделим и от личной уверенности, которая вкладывается в провозглашенное научное суждение.

Можно сделать вывод, что для современного постнеклассического типа рациональности помимо осуществления ее в режиме структурного пространства важен целостно схваченный образ этого пространства. Важен гештальт – мыслительное образование, необходимое для воссоздания единой целостной структуры, объединяющей и связывающей различные элементы и составляющие. Проникновение в современную ментальность основоположений восточного мировидения делает актуальным выявление «космической рациональности». В нее могли бы быть включены идеи гармонии, целостности человека и космоса, идеи правильного пути и личностного предназначения.

Социокультурный тип рациональности, учитывающий иерархию, подчинение и прочие функциональные стандарты поведения, показывает, насколько разумны нормы созданного человеком мира. В качестве инновационного типа рациональности ученые выделяют коммуникативную рациональность.

Сугубо актуальным для данной стадии развития методологии считается наличие «ловушек рациональности», когда рациональная стратегия индивидуального действия ведет к коллективной социальной иррациональности. Показано, при некоторых обстоятельствах всецело рациональная индивидуальная стратегия может быть разрушительной и деструктивной для личности.