Текст книги "Обзор судебной практики. Авторское право. Смежные права. Товарные знаки. Выпуск 1"

Обзор судебной практики
Авторское право
Смежные права
Товарные знаки

Под общей редакцией

председателя Арбитражного суда г. Москвы

С. Ю. Чучи

Ответственный редактор

председатель судебного состава Арбитражного суда г. Москвы

А. С. Чадов

Выпуск 1

[email protected]

Информация о книге

УДК 347.2/.3

ББК 67.404.1

О-14

Под общей редакцией председателя Арбитражного суда г. Москвы С. Ю. Чучи

Ответственный редактор председатель судебного состава Арбитражного суда г. Москвы А. С. Чадов

Составители: А. А. Потапенко, председатель судебного состава Арбитражного суда г. Москвы А. С. Чадов

В издании под общей редакцией председателя Арбитражного суда г. Москвы С. Ю. Чучи представлен обзор судебной практики Арбитражного суда г. Москвы по спорам, связанным с защитой интеллектуальной собственности, за первое полугодие 2013 г.

УДК 347.2/.3

ББК 67.404.1

© Чуча С. Ю., общее редактирование, 2013

© Чадов А. С., ответственное редактирование, 2013

© Потапенко А. А., Чадов А. С., составление, 2013

Пономарева Т. В., Чуча С. Ю., предисловие, 2013

© ООО «Проспект», 2013

Роль судебной практики в правовом регулировании общественных отношений

УВАЖАЕМЫЕ КОЛЛЕГИ!

В январе 2012 года арбитражным судам Российской Федерации исполнилось 20 лет. Современный хозяйственный суд – необходимый элемент системы и инфраструктуры модернизации, модернизации экономической и социальной.

Одним из самых значимых достижений судебной реформы является создание четырехзвенной территориально обособленной структуры разрешения экономических споров – суды первой инстанции, апелляционные суды, кассационные суды и высшее звено – Высший Арбитражный Суд Российской Федерации. Прежде всего, это обусловлено стремительным развитием экономических отношений в стране и, как следствие, необходимостью защиты интересов субъектов предпринимательской деятельности.

Знаковым событием стало и внедрение в системе арбитражного судопроизводства новых информационных технологий – системы электронного делопроизводства и документооборота, видеоконференцсвязи и передачи данных, размещение в сети полной и общедоступной информации о движении дел, текстов всех судебных актов, создание электронного дела в рамках процессуального производства и постепенный переход к электронному архиву материалов всех дел, возможность дистанционного предъявления исков, иных процессуальных документов, доказательств и фактов.

Но как бы грандиозно ни выглядели эти достижения, главное их значение – обеспечение практической реализации правовых позиций, формируемых Высшим арбитражным судом РФ во главе с председателем ВАС А. А. Ивановым, осуществление внутрисистемного, профессионального и общественного контроля за единообразием судебной практики.

В нашем суде реализуются задачи по развитию открытости, доступности и предсказуемости хозяйственного правосудия, укреплению независимости судей. Арбитражный суд города Москвы никогда не был и не станет узким местом, препятствием на пути развития российской экономики.

В настоящее время нами решаются задачи по дальнейшему совершенствованию отправления правосудия, обобщению и активному формированию судебной практики, обеспечению единообразия применения закона.

Очевидно, что ответ на современные вызовы был бы невозможен, если бы не коллектив Арбитражного суда города Москвы. Люди, рассматривающие более ста дел в месяц, являются крепкими профессионалами, беззаветно любящими свою работу и способными свернуть горы.

Коллективу Арбитражного суда города Москвы оказано доверие работать в суде, расположенном не только в прекраснейшем городе, столице нашей Родины, но и в самом центре процессов общественного развития. Мы честно служим закону, обеспечиваем защиту прав участников хозяйственных споров, чтобы сделать сограждан лучше и укрепить государство.

С. Ю. Чуча, председатель Арбитражного суда города Москвы

При осуществлении правосудия нередко при наличии пробела в праве, как и при имеющих место коллизиях или разногласиях в толковании норм, стороны в споре убедительность своих доводов подкрепляют судебной практикой.

В российской юридической литературе вопрос о роли судебной практики ставился неоднократно в связи с анализом источников права. Одна точка зрения признает судебную практику в качестве источника права только в той мере, в какой она находит отражение в судебных актах высших судов России. Другая точка зрения сводится к признанию практики источником права в полном объеме, включая результаты деятельности нижестоящих судов. Третья – отвергает за судебной практикой качество источника права вне зависимости от форм ее выражения.

С 2010 года после выступления 19 марта 2013 года на Третьих Сенатских чтениях в Конституционном Суде РФ председателя ВАС РФ А. А. Иванова «Речь о прецеденте» в юридическом сообществе обострились дискуссии о наличии прецедента в России.

По мнению А. А. Иванова, после признания нормативности постановлений Пленумов высших судов, наделения их правом интерпретировать законодательные нормы и высказывать обязательные для нижестоящих судов правовые позиции до трансформации нашей судебной системы в систему прецедентного права останется один шаг.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации В. Д. Зорькин выразил позицию о том, что действительно прецедент не просто постучался в жизнь, и мы должны дать ответ на вопрос, в каких параметрах он допустим. В той мере, в какой он допустим, он должен служить основой для укрепления законности[1]1
  См.: Прецедентное право для российских судов. Кому это выгодно? // Право. ru. 02.04.2010 г.


[Закрыть]. В. В. Лазарев, отрицая присутствие в российском праве судебного прецедента, вместе с тем признавал, что при наличии пробелов в законодательстве, его отставании от жизни Верховный Суд Российской Федерации, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации вынуждены формулировать правоположения, вносящие своего рода дополнения в действующую систему нормативного регулирования общественных отношении[2]2
  См.: Общая теория права и государства: учебник / под ред. В. В. Лазарева. М., 2007. С. 269.


[Закрыть].

За последние годы заметно выросло количество научных работ, в которых не только уже «никто не выражает сомнений в наличии у суда государственно-властных полномочий или в современных условиях – публично-властных»[3]3
  См.: Дмитриев Ю. А, Черемных Г. Г. Судебная власть в механизме разделения властей и защите прав и свобод человека // Государство и право. 1997. № 8. С. 44–49.


[Закрыть], но и отстаивает «правотворческие функции» суда[4]4
  См.: Марченко М. Н. Судебное правотворчество и судейское право. М., 2008.


[Закрыть]. Фактически судебный прецедент имеет место, так как на практике вновь сформулированные высшими судебными органами правоположения неукоснительно соблюдаются нижестоящими судами[5]5
  См.: Демин А. В. Налоговое право России: учеб. пособие / под ред. А. Н. Козырина, Д.М. Щекина. М., 2008. С. 59.


[Закрыть].

Материальный и процессуальный законы имеют множество пробелов и противоречий, предвидеть которые законодатель объективно не в состоянии. В этих условиях неизбежно «судебное нормотворчество», которое существует наряду со статутным правом до тех пор, пока статутное право не приходит на смену судебному толкованию закона.

Очевидно, что в многостадийном процессе правоприменения суд играет решающую и окончательную роль. Представляется, что с учетом мнения большинства ученых возможно утверждать о существовании в праве прецедентных судебных актов, которые являются не чем иным, как результатом судебного правотворчества как способа преодоления пробелов и коллизий в праве. Однако признание за судом правотворческой функции не является основанием для признания в российской системе права наличия судебного прецедента в том неизменном виде, в котором его понимает англосаксонская система права, поскольку «российский прецедент» носит временный характер до момента устранения пробела на законодательном уровне либо изменения судом правовой позиции (судебной практики).

Не являясь обязательной для применения, судебная практика как в России, так и в зарубежных странах, в том числе во Франции, Германии, Австрии, занимает весьма серьезное место и фактически является источником права в рамках закона. Реализуя принцип равенства всех перед законом, судьи обязаны применять одни и те же законы в одинаковой их интерпретации. Таким образом, из толкования права (мотивации решений) судьей, рассматривающим дело по существу, складывается судебная практика. Это толкование не отделяется от нормы закона, а является с ней единым целым. Поэтому обращение судов к судебной практике не принимает форму конкретной ссылки на определенное решение, а делается в виде использования закона в том виде, в каком он был истолкован вышестоящими судами. В законе предполагается тот смысл, которым его наполнили ранее принятые судебные решения[6]6
  См.: Общая теория права и государства / под ред. В. В. Лазарева. С. 184.


[Закрыть].

Происхождение правовых норм – процесс и сложный, и многоканальный. Один из путей образования юридических предписаний – это трансформация получения правовой позицией статуса юридической нормы, что для отечественной правотворческой практики достаточно распространенное явление. Прообразы будущих юридических норм складываются в правоприменительной, праворазъяснительной и доктринальной практике[7]7
  Власенко Л. В., Власенко Н. А. Судебные правовые позиции в налоговом праве: понятие, виды, конкуренция // СПС «КонсультантПлюс» (юридические публикации).


[Закрыть]. По справедливому замечанию С. К. Зайгановой, величайшая ценность судебной практики состоит в том, что «она служит богатейшим источником важной информации для правотворчества, „поставляет“ не случайный, а многократно апробированный в самых различных уровнях материал»[8]8
  Зайганова С. К. Судебный прецедент: проблемы правоприменения. М., 2002. С. 83.


[Закрыть].

При этом пределы судебного преодоления пробелов посредством сформировавшейся судебной практики одноуровневых судов, в частности судов первой инстанции, в большей степени ограничены по сравнению со значением позиций, сформулированных в актах высших судов России. Судебные акты по конкретному делу являются обязательными лишь для лиц, участвовавших в деле. Пробелы и коллизии восполняются локально в рамках конкретного правоотношения. Вместе с тем каждый судебный акт является одним из структурных элементов в процессе формирования судебной практики и в целом единой доктрины права.

В связи с этим Арбитражным судом города Москвы принято решение о публикации своей судебной практики по делам, в которых имели место примеры преодоления судом пробелов, коллизий, неопределенностей норм действующего законодательства, а также иллюстрации толкования закона в тематических обзорах.

Т. В. Пономарева,

председатель судебного состава Арбитражного суда

города Москвы

С. Ю. Чуча,

доктор юридических наук, профессор,

председатель Арбитражного суда города Москвы

Доверительный управляющий исключительными правами имеет право на судебную защиту исключительных прав от своего имени, в том числе требовать компенсацию за нарушение исключительных прав в соответствии со ст. 1301 ГК РФ, на основании договора доверительного управления исключительными правами
Решение Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-161730/12

Решением Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-161730/12 был частично удовлетворен иск НП «Эдельвейс» к ООО «Афина Палада» о взыскании компенсации за нарушение исключительных имущественных прав на средство индивидуализации. Как усматривается из материалов дела, исключительные права средства индивидуализации – товарный знак «Маша и Медведь» переданы ООО «Маша и Медведь» в доверительное управление НП «Эдельвейс» по договору доверительного управления исключительными правами от 23.03.2012 г. На основании вышеуказанного договора и в силу ч. 5 ст. 1242 ГК РФ, НП «Эдельвейс» вправе обращаться в суд от своего имени за защитой исключительных прав ООО «Маша и Медведь» и требовать выплаты компенсации за их нарушение. Доводы ответчика о том, что у истца отсутствуют законные основания требовать компенсацию, на судебную защиту, на представительство интересов правообладателя, суд признал необоснованными и недоказанными. Так, на основании договоров об отчуждении исключительного права на аудиовизуальное произведение (сериал «Маша и Медведь») от 08.06.2010 г. № 010601-МиМ, от 12.11.2010 г. № 1007/19, заключенных между ООО «Маша и Медведь» и ООО «Афина Палада» исключительное право на использование вышеуказанных персонажей принадлежат ООО «Маша и Медведь». В соответствии с договором доверительного управления исключительными правами от 23.03.2012 г. № Э1-МиМ ООО «Маша и Медведь» передало НП «Эдельвейс» исключительные права на использование персонажей аудиовизуального произведения «Маша и Медведь».

В решении Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-20240/13 указано, что на основании договора об отчуждении исключительного права на аудиовизуальное произведение (сериал «Маша и Медведь») от 08.06.2010 г., договора об отчуждении исключительного права № 1007/19 от 12.11.10 г. ООО «Маша и Медведь» получило исключительные права на использование аудиовизуального произведения – анимационного фильма «Маша и Медведь». 23.03.2012 г. между ООО «Маша и Медведь» (учредитель) и НП «Эдельвейс» (управляющий) заключен договор № Э1-МиМ, на основании которого учредитель передает управляющему в доверительное управление на определенный срок, исключительные права на использование персонажей анимационного фильма «Маша и Медведь», а управляющий обязуется осуществлять управление этими исключительными правами в интересах учредителя управления. Права, передаваемые в доверительное управление, включают:

• право на воспроизведение – право воспроизводить персонажи мультфильма в какой-либо объективной форме;

• право на распространение – право распространять персонажи мультфильма в какой-либо объективной форме;

• продавать, сдавать в прокат и иным, не запрещенным законом способом;

• право передавать программы для всеобщего сведения путем передачи в эфир и (или) последующей передачи в эфир, а также для всеобщего сведения по кабелю, проводам или с помощью иных аналогичных средств в объеме, необходимом для рекламы программ;

• право на переработку – право создавать производные от персонажей.

На основании данного договора и в силу ч. 5 ст. 1242 ГК РФ НП «Эдельвейс», вправе обращаться в суд от своего имени за защитой исключительных прав ООО «Маша и Медведь» и требовать выплаты компенсации за их нарушение.

Собственник вправе передать в доверительное управление конкретно определенное имущество, в том числе исключительные права, которое в целях управления им должно быть обособлено у доверительного управляющего
Решение Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-6336/13

Решением Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-6336/13 суд установил, что иск не подлежит удовлетворению. В обоснование своего права на обращение в суд истец сослался на факт заключения между ним и Электроэнергетической ассоциацией «Корпорация единый электроэнергетический комплекс» договора доверительного управления № 7-Д.У. от 01.03.2012 г., по условиям которого Корпорация (учредитель управления) передает ЗАО Инженерно-технический центр «Единство» (доверительному управляющему) в доверительное управление исключительные права на техническую документацию в составе научно-технической продукции, переданной по лицензионному договору от 27.12.2004 г. № 210п, в том числе права на получение роялти. К договору доверительного управления составлен акт приема-передачи от 01.03.2011 г., по которому истец принял в доверительное управление исключительные права на техническую документацию в составе научно-технической продукции, переданной по лицензионному договору.

Согласно ст. 1012 ГК РФ по договору доверительного управления имуществом одна сторона (учредитель управления) передает другой стороне (доверительному управляющему) на определенный срок имущество в доверительное управление, а другая сторона обязуется осуществлять управление этим имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица (выгодоприобретателя). Осуществляя доверительное управление имуществом, доверительный управляющий вправе совершать в отношении этого имущества в соответствии с договором доверительного управления любые юридические и фактические действия в интересах выгодоприобретателя.

Статьей 1013 Кодекса предусмотрено, что объектами доверительного управления могут быть предприятия и другие имущественные комплексы, отдельные объекты, относящиеся к недвижимому имуществу, ценные бумаги, права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами, исключительные права и другое имущество. Учредителем доверительного управления, как следует из ст. 1014 ГК РФ, является собственник имущества.

Согласно ст. 1016 ГК РФ в договоре доверительного управления имуществом должны быть указаны: состав имущества, передаваемого в доверительное управление; наименование юридического лица или имя гражданина, в интересах которых осуществляется управление имуществом (учредителя управления или выгодоприобретателя); размер и форма вознаграждения управляющему, если выплата вознаграждения предусмотрена договором; срок действия договора. Имущество, переданное в доверительное управление, обособляется от другого имущества учредителя управления, а также от имущества доверительного управляющего. Это имущество отражается у доверительного управляющего на отдельном балансе, и по нему ведется самостоятельный учет. Для расчетов по деятельности, связанной с доверительным управлением, открывается отдельный банковский счет (ст. 1018). Таким образом, по смыслу и содержанию закона собственник вправе передать в доверительное управление конкретно определенное имущество, в том числе исключительные права, которое, в целях управления им, должно быть обособлено у доверительного управляющего. Истцом не представлено доказательств того, что учредитель управления являлся собственником, имеющим полномочия самостоятельно распоряжаться объектом договора, а также доказательств, подтверждающих состав переданного в доверительное управление имущества.

Из лицензионного договора видно, что лицензиаром совместно выступают три юридических лица. Лицензиату при этом передается исключительное право на использование технической документации, состав которой указан в приложении к договору. Обязанность по передаче лицензиату технической документации возложена на ГП НПКГ «Зоря» – «Машпроект» (Украина). Таким образом, ни из договора, ни из иных представленных доказательств не следует, что Электроэнергетическая ассоциация «Корпорация Единый Электроэнергетический Комплекс» является единоличным собственником исключительных прав на техническую документацию полностью или в какой-то части. Из преамбулы лицензионного договора видно, что лицензиару (т. е. трем юридическим лицам) принадлежит право совместной собственности на техническую документацию в составе НТП.

Согласно ст. 253 ГК РФ участники совместной собственности, если иное не предусмотрено соглашением между ними, сообща владеют и пользуются общим имуществом. Распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности, осуществляется по согласию всех участников, которое предполагается независимо от того, кем из участников совершается сделка по распоряжению имуществом. Исходя из этого, передача части совместной собственности в доверительное управление не соответствует закону. Поэтому договор доверительного управления не может быть признан соответствующим ст. 1014 ГК РФ. При определении существенных условий договора доверительного управления состав имущества, передаваемого в доверительное управление, не установлен сторонами.

Из предмета договора и акта приема-передачи не следует, в каком объеме были переданы исключительные права на техническую документацию – в объеме, полностью соответствующем приложению № 1 к лицензионному договору, либо в какой-то части, с учетом наличия двух других собственников исключительных прав. При отсутствии в договоре хотя бы одного из его существенных условий договор не может считаться заключенным. С учетом изложенного, у суда не имеется оснований считать действия истца по обращению в суд соответствующими ст. 4 АПК РФ.

Действующее российское законодательство не содержит запрета на свободное изучение, исследование объектов исключительных прав
Решение Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-10750/13

В решении Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-10750/13 указано следующее. Довод истца о том, что ответчиками были проведены незаконные исследования программы истца судом отклоняется в связи с нижеследующим. Действующее российское законодательство не содержит запрета на свободное изучение, исследование объектов исключительных прав. По смыслу ст. 1274 ГК РФ и п. 2 ст. 1280 ГК РФ исследование программы для ЭВМ, как и любого другого объекта исключительных прав, может быть проведено как пользователем самостоятельно, так и любым иным лицом, обладающим специальными знаниями, но в интересах пользователя, с его ведома и по его согласию. Это объясняется тем, что само по себе исследование в силу ст. 1270 ГК РФ не указано в качестве способа использования объекта исключительных прав и не предполагает его возмездное отчуждение или иное введение в оборот.

Кроме того, прямого запрета на осуществление исследования в интересах пользователя, с его ведома и по его согласию любым лицом, обладающим необходимыми специальными познаниями, действующее законодательство не содержит. Данный вывод подтверждается, в частности, Постановлением Президиума ВАС РФ от 16 июня 2009 г. № 2578/09, в котором применительно к запатентованному изобретению указано, что «не может быть признано нарушением прав компании изготовление и представление в Росздравнадзор и научный центр экспертизы образцов лекарственного средства иматиб-ФС для проведения экспертизы качества этого средства», п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 19 июня 2006 г. № 15, в соответствии с которым установлено, что «при назначении экспертизы в связи с необходимостью исследования объектов авторского права и (или) смежных прав суды должны соблюдать требования о недопустимости привлечения в качестве экспертов или специалистов лиц, связанных трудовыми или договорными отношениями с правообладателями.

В случае необходимости получения информации о специальных формах защиты объектов авторского и смежного права (специальные метки на дисках, художественных произведениях и т. д.), которые известны только правообладателю, его сотрудники и иные связанные с ним лица могут быть вызваны в суд только в качестве свидетелей», обозначенным Определением КС РФ от 16 октября 2003 г. № 389-0. Таким образом, поскольку программа для ЭВМ, принадлежащая истцу, была правомерно приобретена первым ответчиком у истца, действующее законодательство устанавливает возможность свободного исследования программы для ЭВМ, ответчик выразил свое согласие и свой интерес на установление факта переработки базы данных второго ответчика в результате изучения содержания баз данных специалистами, поскольку при установлении переработки первый ответчик пользовался бы контрафактной версией базы данных, представляется, что исследование с целью установления факта переработки в данном случае не противоречит требованиям ст. 1280 ГК РФ.