Текст книги "Смешарики. Моя прелесть и другие истории"

Роман в письмах

Как-то раз Нюша и Бараш гуляли по долине. То есть Нюша думала, что они просто гуляли, а на самом деле всё было гораздо серьёзней! Ведь Бараш хотел наконец-то рассказать Нюше о своей любви к ней. Он уже давно собирался сделать это, но всё никак не решался.

Пройдя по полянке, они устроились на качелях. Нюша принялась с аппетитом есть принесённые с собой конфеты. Бараш сидел рядом и робко поглядывал на даму своего сердца. Как она хороша! Как же ей об этом сказать?

Поэт промокнул платком выступивший на лбу пот, достал из-за качелей заранее подготовленный букет и откашлялся:

– Кхе-кхе.

Нюша оторвалась от конфет и с любопытством посмотрела на него. Цветы? Ей? Как здорово! Конфеты были забыты. Нюша приготовилась слушать и получать подарки.

– Нюша! Я… м-м-м… нет. Я вот тут… это… собственно, хотел вот… – Бараш мучительно пытался подобрать слова. Нюша терпеливо ждала. – Как бы… так сказать, вот я… Я вот это…

Где вы, слова? Почему вы не приходите на ум?! Куда вы все разбежались?

– Таким образом… Ну вот я… я тут… Как же сказать-то? – поэт снова прочистил горло. – Дорогая Нюша… Я давно хотел встретиться и объяснить…

Нюша затаила дыхание. Да, да, сейчас ей подарят букет! Но вдруг Бараш в сердцах бросил цветы на землю.

– А, ладно! Потом поговорим, – в отчаянии произнёс он и пошёл прочь.

Нюша с удивлением проводила его взглядом и вздохнула. Ну вот, опять цветы не подарили…. Конфету, что ли, съесть? Нет, что-то не хочется уже…

А Бараш направился к Лосяшу. Нужно было попросить совета у кого-то умного!

Учёный налил ему горячего чаю, а сам уселся за компьютер. Погода вдруг испортилась и дождь забарабанил по крыше. Бараш потягивал чай и задумчиво смотрел в окно.

– У тебя бывает такое, что в голове мысли красивые, эффектные, бьющие без промаха, а когда начинаешь их говорить вслух, то получается какая-то белиберда несусветная? – печально спросил он у учёного.

– Даже самую простую мысль нужно уметь изложить! – повернувшись к нему, откликнулся Лосяш. Он сразу понял, как решить проблему поэта. Учёный встал из-за компьютера и подошёл к меловой доске.

– Вот, например, третий закон термодинамики. Куда уж проще! – Лосяш написал на доске формулу. – Но!.. Есть существа, которым даже такие элементарности нужно разжёвывать. – И он быстро начертил график. – Для начала написать схемку, по которой станет понятным, почему первый и второй закон термодинамики не позволяют определить значение S ноль энтропии системы при абсолютном нуле температуры…

Бараш вновь посмотрел в окно. Поэт уже не слушал Лосяша. Что ему законы термодинамики, когда у него… трагедия…

Бараш вдруг подскочил.

– Написать! – воскликнул он.

– Что? – обернулся к нему Лосяш. К этому времени он уже всю доску изрисовал формулами и мыслями был далеко.

Бараш подбежал к нему и радостно закричал:

– Я должен написать ей письмо! Все свои мысли изложить, наедине, когда она не сможет мне мешать своими флюидами! – Он замахал руками, изображая эти самые «флюиды».

Лосяш захлопал глазами.

– Да-да, разумеется, – кивнул он и продолжил писать формулы. – Так вот, в связи с этим оказывается невозможным теоретический расчёт абсолютных значений энтропии и…

Хлопнула дверь. Лосяш оглянулся – Бараша и след простыл. Поэт торопился домой. Он уже придумал первую строчку письма.

Стояла глубокая ночь. Дождь кончился, на небо выплыл яркий месяц. Все в Ромашковой долине спали, и только Бараш у себя дома при свете свечей писал Нюше письмо. Для вдохновения он поставил перед собой на столе фотографию своей дамы сердца.

– …теперь вы знаете о моих чувствах, – бормотал он себе под нос и быстро водил пером по бумаге, – и в вашей воле посмеяться над несчастным, но помните, что я до гроба буду вашим слугой и пленником ваших незабываемых чар. Раненый в самое сердце Бараш.

Поэт поставил точку и перечитал письмо. Он был невероятно доволен. Взглянув на портрет Нюши, он потряс письмом и воскликнул:

– Раненый в самое сердце… В самое сердце! Ай да Бараш! Ай да овечий сын! Раненый в самое сердце!

Он сложил письмо, засунул в конверт, заклеил сургучной печатью и задул свечу. Пора было спать.

На следующий день вдохновение нашло на Бараша с самого утра. На поляне неподалёку Нюша весело играла в мяч. Бараш сидел рядышком под деревом и, поглядывая на предмет своего обожания, писал новое письмо:

– «…И вот я снова пишу Вам. Порой кажется, мне нужно сказать Вам так много, что не хватит всей жизни. В прошлом письме я затронул столько тем, но не смог сказать и сотой доли того, что хотел. Ах, разрешите мне писать Вам каждый день. Утром и вечером…»

Так продолжалось много дней, много недель. Бараш днями и ночами выводил всё новые и новые строки, изливая свои чувства на бумагу.

Лето кончилось, с деревьев начали опадать листья. Поэт сидел у себя на крыльце и писал очередное письмо: «…Вчера Вы сказали, что солнце уже не такое тёплое, но для меня солнце – это Вы и другого не нужно».

Мимо как раз проходила Нюша. Она задумчиво посмотрела на Бараша, но тот даже не заметил её и самозабвенно продолжал писать. Свинка зевнула, бросила на поэта грустный взгляд и пошла дальше.

«Что вообще есть счастье, если не возможность видеть Вас ежечасно, ежеминутно, ежесекундно? – сочинял поэт. – Чего большего можно ещё желать? Взаимности моим чувствам? Нет, я не смею даже мечтать об этом! Я знаю, что это невозможно. И сердце моё от этого разрывается на мелкие кусочки…» – Бараш задумался.

– Кусочки? Хм-м… Нет! – поэт поправил сам себя. – «…на крупные куски!»

Вдруг послышалось тихое покашливание.

Бараш оторвал глаза от письма. Перед его крыльцом с любимым зонтиком подмышкой стоял Лосяш.

– Ну, как у вас с изложением мыслей? – поинтересовался учёный.

– По-моему, неплохо! Вот, послушай! – Бараш прочистил горло и принялся с выражением читать. – «…Да, да, вчера я всё понял из ваших сияющих глаз! О, Боже, неужели Вы ко мне неравнодушны? Теперь, когда Вы тоже открылись мне, я задыхаюсь от счастья…» – Он подмигнул Лосяшу и довольно спросил: – А? Каково?

Учёный смотрел на поэта во все глаза и даже выронил зонтик. Он-то думал, что Бараш занялся формулами, как ему предлагал Лосяш…

– Недурственно… – сглотнул он. – Формулировочки могли бы быть и поточнее, но в целом замечательно!

– Правда? – просиял Бараш.

Лосяш подхватил зонтик и торопливо ушёл. Всё-таки с формулами всё как-то попроще.

Шло время. Наступила зима, и выпал первый снег. Нюша, Крош и Ёжик катались с горки на санках. А Бараш сидел дома, закутавшись в шарф, и писал очередное письмо.

– Дорогая, – диктовал он сам себе, – у меня всё в порядке, я немного приболел, но это несерьёзно. Скоро снова увижу тебя и увезу куда-нибудь далеко-далеко. Ужасно соскучился!

Бараш мечтательно вздохнул. Он уже написал столько писем, что они заняли всю комнату, нет, пожалуй, весь дом! Перевязанные верёвочками стопки посланий громоздились на полу, полках, столах, даже на кровати…

Вдруг распахнулась дверь, и в домик вместе с потоком холодного воздуха ворвалась Нюша с санками наперевес.

– Бараш, у тебя есть верёвка? – спросила она. – А то у меня у санок оторвалась.

Нюша поправила съехавшую на глаза шапку и огляделась. Кругом были письма, письма, письма…

Поэт недовольно посмотрел на неё. Он же пишет ей письма, зачем она явилась сюда? Нюша мешала, она отвлекала от нового письма…

– А что ты пишешь? – спросила свинка, отбирая у Бараша только что законченное письмо. Она быстро пробежала глазами по строчкам: – «По вечерам, когда особенно грустно, вспоминаю наши вечера вдвоём… поцелуи…»

Нюша вскинула на поэта удивлённые глаза:

– Это ты кому пишешь?

Бараш вырвал листок у неё из рук и раздражённо сказал:

– Никому! Не мешай! Давай, иди со своими санками! Не видишь – работаю?..

– Да мне верёвка нужна! – упёрлась Нюша и громко поставила санки на пол. – У тебя же есть!

Она распахнула шкаф, и на неё тут же вывалилась целая гора писем, разобранных по пачкам и перевязанных бечёвкой. Прямо бумажная лавина!

Нюша выбралась из завала и взяла первую попавшуюся пачку.

– Ничего себе переписочка! – Она подозрительно прищурилась. – Это у тебя с кем?

Бараш отобрал письма.

– Неважно! – резко ответил он. – Не твоё дело!

Поэт развязал пачку и протянул бечёвку Нюше.

– На!

Свинка пожала плечами, привязала к санкам новую верёвку. После чего выскочила из дома и помчалась обратно на горку.

А поэт тут же достал чистый лист бумаги и стал писать:

– «Ты становишься слишком подозрительной и ревнуешь меня по всякой мелочи. Мне кажется, нам нужно немного отдохнуть друг от друга. Только не надо слёз и рыданий. Это ещё не конец света…»

Эх, Бараш! Если бы только он не боялся признаться Нюше во всём в открытую! В итоге поэта так захватил процесс написания писем, что он совсем забыл, зачем всё это затеял. А Нюша так и не узнала о его настоящих чувствах. Что ж, всему своё время. Особенно – творческим натурам.

Её звали Нюша

Нюша очень любила читать книги про принцесс. И после очередного прочитанного романа она решила, что нужно срочно сменить имя. Потому что у принцесс такие красивые имена и каждое что-то означает. И Нюша тоже так хочет!

Свинка накрутила волосы на бигуди, налепила огуречные кружочки под глаза и оценивающе посмотрела на себя в зеркало.

– Меня зовут Корнелия, – важно произнесла она. – Это очень благородное и звучное имя. Если вы читаете книги, то должны знать, что Корнелиями называют принцесс и гордых дам. – Нюша улыбнулась и хрюкнула. – Корнелии необычайно умны, умеют держать судьбу за хвост и входить в историю. – Она сняла бигуди с волос и огурцы с лица. – Ну, что?.. Теперь вам понятно, с кем вы имеете дело?

Нюша припудрила носик и надула губки. Довольная своим видом, она отправилась гулять. Пора Корнелии явить себя миру!

Стоял чудесный летний день. Крош с Ёжиком играли в хоккей на лужайке. Вместо шайбы друзья гоняли по траве мячик.

– Удар года! – крикнул кролик и занёс клюшку.

– Ну что, ну давай! – подзадоривал его Ёжик.

Крош хорошенько размахнулся и со всей силы ударил по мячу. Тот взлетел и приземлился как раз у ног проходившей мимо Нюши. Свинка вышагивала гордой поступью, выпрямив спину. На мячик Нюша даже не взглянула.

Ёжик закричал:

– Нюша! Пни мячик, пожалуйста!

Свинка остановилась и вздёрнула подбородок повыше.

– Пни мяч! – попросил Крош. – Чего вредничаешь?.. Нюша!

– Сведения о том, что кого-то здесь зовут Нюшей, устарели! – гордо произнесла бывшая Нюша и повернулась к друзьям. – Если хотите у меня что-то попросить или выразить своё восхищение… – Нюша захлопала длинными ресницами. – …называйте меня просто Корнелией. А теперь пойдёмте со мной, я научу вас играть в игры, которые помогут вам развить интеллект до пристойного.

Нюша всё-таки пнула Крошу и Ёжику мяч, развернулась и важно пошла дальше. Она пребывала в полной уверенности, что друзья последуют за ней. Но не тут-то было. До неё донеслись крики:

– Вперёд вырывается Крош!

– Ну-ка, ну-ка…

Крош с Ёжиком продолжили играть в хоккей. Нюша остановилась и с удивлением уставилась на друзей, которые ловко гоняли мяч по траве. Но потом свинка опомнилась, вздёрнула носик и продолжила свой путь. Может, она и не прочь к ним присоединиться, но разве Корнелии снисходят до такой ерунды?

Час спустя уставшие после энергичной игры Крош с Ёжиком отдыхали на качелях. Они так утомились, что не могли даже разговаривать.

Вдруг за их спинами раздался заливистый смех Нюши. Она выскочила перед друзьями и радостно закричала:

– Что, заскучали? Давайте играть и веселиться! В догонялки! Крош, ты водишь! – И с такой силой хлопнула Кроша по плечу, что тот свалился с качелей. Кролик недовольно посмотрел на Нюшу и потёр ушибленное мягкое место.

– Слушай, ты, Корнелия… – начал Крош.

Но Нюша его перебила:

– Я уже не Корнелия! Я Джоконда, что означает «весёлая» и «жизнерадостная»! – воскликнула она, вскочила с ногами на качели, где всё ещё сидел Ёжик, и начала со всей силы раскачиваться. – Я пришла развеять вашу скуку!

Ёжик не удержался на качелях и хлопнулся вниз.

– О-о-о! Я, кажется, разбил себе лицо… – застонал он.

Крош укоризненно покачал головой и взвалил бедного Ёжика себе на спину. Нюша растерянно смотрела, как кролик уносит друга прочь. Что ж, раз друзьям не по душе Джоконда, она возьмёт себе другое имя.

Крош не успел уйти далеко, когда Ёжик вдруг постучал его по спине.

– Крош, надо поторопиться… – встревоженно проговорил он. – К нам бежит жизнерадостная Джоконда!

Кролик испуганно обернулся. В самом деле, к ним приближалась Нюша! Вот только Ёжик был довольно тяжёлым, и Крош не мог бежать слишком быстро. Нюша настигла их, как астероид, и все трое кубарем покатились по траве. Из рук Нюши выпала большая розовая книга.

Ёжик с ужасом отполз в сторону.

– Я… не хочу веселиться! – умоляюще крикнул он. Тогда Нюша подбежала к нему, заключила в объятия и погладила по голове.

– Как я тебя понимаю! Как понимаю! – сказала она с сочувствием.

– Джоконда? – недоверчиво покосился на неё Ёжик.

Нюша вздохнула:

– Элеонора!

Крош поднял Нюшину книгу и перелистал. В ней был целый список самых разных имён! Кролик нашёл страницу с нужным именем и прочитал вслух:

– Элеонора… Сострадающая!

Ёжик, которого Нюша уже качала на руках, обречённо кивнул:

– Я так и думал…

Но и этим дело не кончилось. Ведь Нюше подходило столько разных имён!

Крош и Ёжик загорали на пляже, когда перед ними вдруг возникла Нюша… в тёплой зимней шубе.

Ёжик поглядел на неё из-под солнечных очков.

– Крош, посмотри, какое имя означает «отмороженная», – попросил он.

Кролик хихикнул, а Нюша невозмутимо заявила:

– Нет! Инга. Зимняя!

Позагорав, Крош и Ёжик отправились рыбачить. И там к ним тоже пришла Нюша. На голове она несла огромную корзину яблок – должно быть, из сада Копатыча.

Крош начал быстро листать книгу с именами в попытке найти подходящее. Непросто было догадаться, что искать! Крош предположил:

– Яблоковая?.. М-м-м, яблоневая? А-а-а, яблочная! – Но в книге имён с такими значениями не находилось.

Нюша покачала головой и провозгласила:

– Поликарп! Плодоносный!

Крош с Ёжиком переглянулись.

– Нюша… – осторожно произнёс Ёжик. – Это же мужское имя!

– Точно! – нахмурилась Нюша и отставила корзинку в сторону.

Порыбачив, Крош с Ёжиком пошли в лес за грибами, и опять Нюша увязалась за ними. Стоило им повернуть направо, она шла туда же. Стоило им свернуть с тропинки, как она тоже была тут как тут! Крош не выдержал:

– Что ты за нами ходишь?

– Меня зовут Амина, – сказала Нюша с трепетом в голосе и протянула к Крошу руки. – Что означает «верная»!

Кролик недовольно топнул ногой.

– А меня зовут Крош, что означает: «Кончай ходить за нами»!

Нюша отпрянула, споткнулась и упала прямо в лужу. От обиды свинка горько расплакалась. Ёжик и Крош поставили её на ноги. Вид у Нюши был так себе: её теперь покрывал толстый слой грязи.

Крош заглянул в книгу, которая всё это время была у него, и хихикнул.

– Теперь мы можем называть тебя Маланья, что означает «чёрная»!

Но такая перспектива Нюшу не устраивала, и она только пуще прежнего залилась слезами.

– Ну, как же быть? – вскричала она между всхлипываний. – Как же называться? Ведь любое имя про меня! Но я же не могу остановиться на одном и отказаться от остальных! – Я же и покорная, и спокойная, и милосердная, и прекрасная, и победоносная… – С каждым произнесённым качеством Нюша всё меньше всхлипывала и всё больше приободрялась. – И пламенная, и снежная, и богатая, и эта… как её… Гертруда – могучее копьё!

Нюша воинственно тряхнула косичкой, забрызгав друзей грязью.

Крош осторожно похлопал её по плечу:

– Ладно, не хнычь! Что-нибудь придумаем… Правда, Ёжик? – Он взглянул на друга и усмехнулся. – Или ты тоже уже не Ёжик?

Тот протёр заляпанные грязью очки и заявил:

– Зови меня «хозяин». Не ошибёшься.

Но шутки шутками, а нужно было помочь Нюше. И троица отправилась к свинке домой. Ёжик зачитывал имена из книги, а Крош усердно всё записывал.

– Фелиция? – предложил Ёжик. – Что означает «счастливая».

Нюша с серьёзным видом кивнула:

– Конечно!

Крош вывел имя на листочке и прикрепил его на стену.

– Аделия? – продолжал Ёжик. – Благородная.

– Разумеется! – заявила Нюша.

Крош начал писать, но задумался.

– Аделия? Или Оделия? А, ладно…

Он махнул рукой, а Ёжик уже читал новое имя:

– Изольда…

Тут Крош возмутился:

– Помедленнее! Я не успеваю записывать! Ха, Изольда! И вообще, дай сюда.

Кролик выхватил у Ёжика книгу с именами и принялся переписывать всё подряд.

Через несколько часов он наконец поставил точку.

– Всё! – воскликнул Крош.

Дремавшие Ёжик с Нюшей открыли глаза и обнаружили, что вся стена покрыта исписанными листами бумаги.

Крош встал из-за стола и прокашлялся.

– Итак, твоё полное имя… Эмилия Августа Сусанна Джульетта Глория Даниэла Инара Валерия Элоиза Гюльчатай…

Через несколько минут у кролика пересохло в горле, но имена всё не кончались.

– …Юнона Аврора Анжелика Ядвига Нора Эльвира Элизабет Земфира…

Через полчаса Крош сдался и уселся за стол с чашечкой чая. Список продолжил читать Ёжик.

– …Ульяна Диодора Вероника Ариадна Виктория… – Вскоре и Ёжик осип, но упорно продирался через многочисленные имена. – Тереза Мария Эсмеральда Изабелла Корнелия… Корнелия!

Крош отставил чашку.

– Всё? – сипло спросил он.

На лице Ёжика появилась блаженная улыбка:

– Всё!

Тогда Крош подхватил футбольный мяч и кивнул Ёжику на дверь:

– Пошли!

Ёжик взглянул на Нюшу и уточнил у друга:

– А эта… Эмилия Августа Джульетта… и, в общем, как её там…

– Ну зачем же так официально! – рассмеялась свинка. – Для своих я просто Нюша.

Она быстро переоделась в футбольную форму с надписью «НЮША» на спине, выхватила у Кроша из рук мяч и выбежала на улицу.

Да, Нюша – такая. Все имена в одном лице. И Крош с Ёжиком в этом лишний раз убедились.

Взаперти

Какой это был чудесный день! Светило солнце, порхали бабочки. На крыльце домика Копатыча стоял радиоприемник, и из него на весь огород лилась бодрая мелодия. Сам Копатыч стоял рядом и плакал. От счастья!

В чём же заключалось счастье? А в том, что Пин с Лосяшем придумали, как спасти огород Копатыча от засухи и соорудили огромную цистерну. Пин заканчивал со сваркой последних железных листов. Кар-Карыч тащил шланг к люку наверху. Шланг крепился к насосу, около которого стояли Крош и Ёжик, ожидая команды, когда можно будет качать воду. Лосяш постоянно сверялся со своими записями в блокноте и записывал формулы.

– Ну что? Готово? – крикнул Карыч Пину.

Инженер опустил горелку и кивнул:

– О, йа! Да! Можно проверяйт!

– Эх, давай! – Карыч махнул крылом Крошу и Ёжику, и друзья принялись опускать и поднимать рычаг. Вода побежала по шлангу, и цистерна стала заполняться.

Лосяш довольно кивнул и снова погрузился в расчёты.

– Два множим на три… – бормотал он себе под нос. – Пи ар квадрат… суммируем… Шесть кубометров! Замечательный объём! – Лосяш повернулся к Копатычу. – Друг мой аграрный, вашему огороду теперь не страшны никакие засухи!

По щекам Копатыча потекла новая порция радостных слёз.

– Это прекрасно! – всхлипнул он. – Это просто прекрасно! Я так вам всем благодарен!

И тут, внезапно, счастье было разрушено.

– Протекает! – раздался голос Карыча.

Крош с Ёжиком перестали качать воду.

– Где-то небольшой дырочка… – крикнул Пин, подбегая к цистерне. – Сейчас найдём и заварим.

Вместе с Кар-Карычем и Лосяшем он спустился в люк. Внутри было темно. Карыч зажёг фонарь, а Пин стал искать место протечки.

– Так-так-так, – задумчиво протянул Лосяш, оглядывая стены. – Светите лучше, любезный, – попросил он Карыча.

Ворон послушно поднял фонарь выше.

К ним присоединились Крош с Ёжиком. Кролик бегал туда-сюда, изучая дно бака через лупу. Ёжик следовал за ним и то и дело поправлял сползающие на нос очки.

В люк заглянул Копатыч с корзинкой, полной пирожков. Ах, как они аппетитно пахли!

– Давайте сделаем перерыв и перекусим! – предложил Копатыч. – Не надо работать на износ.

– Тихо, тихо! – воскликнул Лосяш. – Нашёл! Вот она!

– Точно! – подтвердил Пин.

Копатыч улыбнулся и спустился к друзьям. Лосяш увидел пирожки и облизнулся.

– Ну, теперь можно и перекусить! – решил учёный.

В открытый люк проникал солнечный свет. Смешарики расположились в цистерне и с удовольствием жевали ещё горячие пирожки.

Вдруг света стало как будто меньше. Лосяш поднял голову и осторожно спросил:

– Скажите, а люк у нас случайно не захлопывается?

И словно в ответ на его вопрос раздался страшный грохот. Люк… захлопнулся!

Смешарики оказались взаперти…

Все испуганно ойкнули. Карыч посветил фонарём на стены. Надо попробовать открыть люк изнутри. Лосяш забрался на Карыча, Пин встал сверху, упёрся головой в люк и поднатужился. Пирамида из Смешариков опасно качалась, Пин старался изо всех сил, но люк не поддавался.

– Бесполезно! – вздохнул инженер. – Он захлопнулся!

– Ну кто так делает люки? – возмутился Лосяш.

– Я делал по твоим расчётам! – напомнил Пин.

Их прервал Карыч, которому было тяжеловато держать всю эту компанию на плечах:

– Не ссорьтесь! Надо успокоиться и подождать, пока кто-нибудь снаружи нас не откроет.

На том и порешили. Все сели и принялись ждать. В цистерне было неуютно. Снаружи светило солнце, порхали бабочки, дул лёгкий ветерок. А внутри Кар-Карыч шагами мерил свободное пространство – туда-сюда, туда-сюда.

– Карыч, ты бы сел, а… – взмолился Копатыч. – Уже глаза болят.

– Я не могу сидеть, – взмахнул крыльями ворон. – У меня лапы затекли!

С мрачным видом Крош начал стучать по стенке цистерны. Лосяш повернулся к нему.

– Друг мой монотонный, вы не могли бы перестать стучать?

– Я подаю сигналы, чтобы нас услышали! – объяснил Крош. Лосяш закатил глаза – все вокруг его страшно нервировали.

И тут не выдержал Ёжик. Обливаясь потом, он вскочил на ноги.

– Нас никто никогда не услышит! – в панике закричал Ёжик. – Нас никто никогда не найдёт! Я не могу! Я задыхаюсь! Пустите! Пустите меня!!

Он начал метаться по цистерне туда-сюда, а потом и вовсе попытался вскарабкаться на стену.

– О! Кажется, Ёжик боится замкнутый пространство… – заметил Пин.

– Клаустрофобия! – с умным видом кивнул Карыч.

Они с Пином схватили Ёжика и усадили обратно. Все на мгновение успокоились. А потом…

– Ай! – вскричал Копатыч. – Солнце цистерну нагревает…

Все сразу почувствовали, как стало жарко. Даже слишком… Металлические стены были как раскаленная сковородка. Смешарики начали прыгать с ноги на ногу – невозможно было долго стоять на одном месте.

– А!.. Горячо! – вскрикивал то один, то другой.

– А-а-а! – взвыл Лосяш, которому Копатыч отдавил ногу. – Больно! Слушайте, прыгайте в другом месте!

– В каком ещё другом?! – недоуменно воскликнул медведь.

– Не знаю, – пожал плечами Лосяш. – Главное, не мне на ноги.

У Ёжика случился новый приступ паники.

– Всё! Больше не могу! – заорал он. – Не могу!

Кар-Карыч и Пин пытались удержать его, но Ёжик вырвался и так разогнался, что начал бегать прямо по стенам с криками:

– Выход! Где выход?!

Цистерна покачнулась, деревянные подпорки под ней подломились, и огромный бак со Смешариками внутри покатился с горки. Он быстро набирал скорость, снося всё на своём пути. Друзьям пришлось бежать, как белкам в колесе. Всё быстрее и быстрее! То и дело кто-то падал, и возникала куча-мала. Но потом общий бег возобновлялся. Лосяш на ходу умудрялся делать расчёты и записывать их в блокнот.

– Как ты думаешь, куда мы катимся? – заглянул на бегу в его записи Карыч.

– По моим расчётам, в сторону моря… – ответил запыхавшийся учёный.

И он оказался совершенно прав: через секунду цистерна сорвалась со скалы и плюхнулась в море.

Уставшие Смешарики растянулись на дне. Цистерна слегка покачивалась на волнах. Кажется, можно выдохнуть… Но нет! На дне бака забил фонтанчик. Из той самой злосчастной дырки!

– Вода! – радостно воскликнул Копатыч. Он прильнул к струе, чтобы напиться, и поморщился. – Солёная…

А вода тем временем всё прибывала. Когда её уровень дошёл до щиколоток, Лосяш заявил:

– Слушайте, мы же так утонем!

Крош, недолго думая, выхватил у него карандаш и заткнул им дырку.

– Постойте, а чем я буду писать? – возмутился Лосяш.

Он хотел было вытащить карандаш, но тут волна опрокинула цистерну, и все повалились друг на друга. Раздались крики:

– Осторожнее!

– Ну что такое?

– Вы здесь не один!

– Прекратите толкаться!

– А-а-а-а! – на одной ноте голосил Ёжик.

– Тихо! Тихо! – громко сказал Карыч. – Хватит придираться друг к другу! Нам всем здесь несладко! Если мы не перестанем ссориться, нам каюк! Мы сможем выбраться отсюда только сообща!

Заикаясь и дрожа, Ёжик спросил:

– К-к-какие есть п-предложения?

Лосяш попросил всех затихнуть и приложил ухо к стене цистерны. Через несколько секунд он кивнул.

– Прибой там! – учёный махнул рукой на шум бьющей волны. – Нам туда!

– Разворачиваемся! – тут же скомандовал Кар-Карыч.

Все перебежали в конец цистерны. Противоположная её часть приподнялась и, описав полукруг, снова упала в воду. Теперь они стояли правильно.

Карыч крикнул:

– За работу!

И все снова побежали, заставляя цистерну вращаться.

– Не останавливаемся! – подбадривал друзей Лосяш. – Быстрей, быстрей!

Кажется, получается!

– От винта-а-а! – во всё горло завопил Ёжик, которому больше всех не терпелось выбраться из заточения.

Они бежали и бежали – пока цистерна на огромной скорости не врезалась в скалу и не раскололась. Смешарики выбрались на свободу!

Все лежали на земле, не веря своему счастью. Ёжик посмотрел на бескрайнюю синеву над собой.

– Небо… – тихо, но очень довольно произнёс он.

Смешарики тяжело встали на ноги, отплевываясь от воды и песка. Копатыч с грустью посмотрел на то, что осталось от бака.

– Хорошая была цистерна! – покачал он головой.

Карыч подошёл к медведю и похлопал его по спине:

– Не переживай. Починим мы её.

Крош прыгал на одной ноге – вытряхивал из ушей воду.

– Ну и как мы её дотащим до огорода? – скептически поинтересовался он между прыжками.

– Так, секундочку… – Лосяш достал свой блокнот и начал в нём выписывать формулы, а потом поднял глаза и подвёл итог своим вычислениям: – Сообща.

Да, с учёным тут не поспоришь. Ведь Смешарики только что убедились на собственном опыте, что сообща можно выпутаться даже из безвыходной ситуации!