Текст книги "Казачий Дон: Пять веков воинской славы"

Формирования казачества и казачьих войск на территории Российской империи

В ХIV – ХV веках здесь на Дону все чаще можно услышать слово – «казак». В переводе с тюркского слово «казак» означает «вольный, свободный человек» или «человек, оторвавшийся от своих, одиночка».

У тюркоязычных народов, живших родовым строем, слово «казак» означает человека, оторвавшегося от своего рода (вроде волка-одиночки). Так же назывались передовые войска, по-волчьи рыскавшие впереди основной армии.

В ХV веке в русских землях, переживших татаро-монгольское иго, так называли вольных людей, не имевших земли, так же называли наемных работников.

В армиях татарских ханов казаки составляли особый разряд войска. Так, описывая войско крымских татар, летописцы говорят о таких его составных частях, как «уланы, князья и казаки». Из казаков состояли легкие подвижные отряды, несущие караульную службу, ведущие разведку, постоянно беспокоящие противника.

Происхождение самого слова «казак» издавна вызывало споры. Одни считали, что это слияние двух монгольских слов: «ка» – железо и «зак» – граница, то есть охрана границы, пограничная стража. Другие полагали, что слово происходит от самоназвания одного из тюркских родов, имевших тотемом (священным существом) лебедя. «Каз» – гусь, «ак» – белый. Якобы род «казак» оторвался от своего племени, стал свободным, а самоназвание рода стало именем нарицательным. Так стали называть всех свободных, вольных людей.

Есть и другие варианты происхождения этого слова. Но подавляющее большинство исследователей считает, что оно все же тюркского происхождения.

На самом Дону к началу ХVI века собираются выходцы из различных татарских улусов, оторвавшиеся от своих племен вольные люди.

Всегда, когда создается новое государство либо просто власть меняется, многие молодые и сильные парни не вписываются в новую структуру, оказываются на обочине жизни. Куда им деваться?

В дипломатической переписке, которая велась между Москвой и степными государствами, их называли «казаками».

В это же время так начинают называть шайки разбойников, на свой страх и риск промышляющих на ничейной территории и караванных путях. У себя дома они являются законопослушными гражданами, но, объединяясь в отряды и выходя на большую дорогу, не дают пощады иностранным купцам и набегами постоянно разоряют соседей. Так возникают азовские, белгородские, казанские и другие казаки татарского происхождения. В ответ на жалобы соседних государств крымские, казанские и другие власти отвечали, что эти «молодые казаки» действуют без их ведома.

В 1523 году азовские разбойники захватили русских промысловиков, спускавшихся по Дону за рыбой, зверем и диким медом, и русский князь Василий через посла крымскому хану передал: «Твои казаки азовские наших людей имают на Поле, да водят в Азов, да их продают». А крымчаки оправдывались, что делают это без ханского приказа «мелкие люди, молодые казаки».

В Московском государстве, которое в это время борется с татарским игом и успешно от него освобождается, в войске великого князя Ивана Ш также есть упоминания о казаках, которых используют как легкие войска и посылают в качестве гонцов с разными поручениями.

Такие же отряды, охраняющие границы и получающие за это деньги или землю, встречаются в других русских княжествах. Есть упоминания о смоленских и рязанских казаках.

Казаками заселяются пограничные необжитые земли. При описании таких поселенцев русские власти дают им характеристику как людей «…нетяглых и неписьменных, добрых и неябедников, не воров и не разбойников, которые из городов и волостей выбиты».

Окончательно служба казаков была организована и упорядочена в ХVI веке. Во время военных действий из вольных нетяглых людей и из безземельных батраков набирались воины на полицейскую службу в городах и на пограничную службу на окраинах страны. За службу они получали поместья наравне с «боярскими детьми» (боярскими дружинниками-«вассалами»). Такие казаки были во многих пограничных городах. Ведал ими Разрядный приказ.

В ХVI веке казаки стали чаще получать жалованье деньгами, чем землей. В этом проявляется их основное отличие от крепнущего служилого сословия – дворянства. Судя по жалованью, казаки составляли наименее оплачиваемую часть войска. Их жалованье – 3–4 рубля в год – уступает стрелецкому (7 рублей) и в 10 раз меньше среднего дворянского.

В 1571 году боярин князь Воротынский составил «Устав сторожевой станичной службы», который упорядочил казачью службу и разделил казаков на городовых или полковых, которые пожизненно несли в городах полицейскую службу, и на сторожевых или станичных, которые несли пограничную службу. Служба неслась за деньги, но казачьи начальники часть жалованья за службу получали земельными пожалованиями.

Казалось бы, все упорядочено и определено раз и на всегда, но и среди русских казаков появляются отряды, которые уходят на ничейные территории и объединяются там в вольные сообщества, занимаются охотой, рыбной ловлей, а, кроме того, разбоями и грабежами.

Ближе к середине ХVI века, как только на московском троне утвердился Иван IV, объявились на Дону русские люди определенной профессии, которых турки сразу же назвали «казаки русского царя Ивана». Царь же Иван, в лучших традициях, указывал на интернациональный характер этих объединений: «И вам гораздо ведомо: лихих где нет? На Поле ходят казаки многие: казанцы, азовцы, крымцы и иные баловни казаки; а и наших украин казаки с ними смешались, ходят, и те люди как вам воры, так и нам воры и разбойники».

В 1548 году из Крыма к астраханскому хану было направлено посольство. Когда посольство добралось до Волго-Донской переволоки, то напал на него некто Михайло Черкашенин со своими людьми и разгромил. Через несколько лет имя Михайлы Черкашенина вновь всплывет в грамотах, и будет он там зваться атаманом донских казаков.

В следующем 1549 году история повторилась. Ногайский князь Юсуф написал царю Ивану IV (Грозному): «Холопи твои, нехто Сары-Азман словет, на Дону в трех и в четырех местах города поделали… да наших послов… и людей стерегут да разбивают».

Царь в ответном послании признал, что Сары-Азман и другие действительно его холопы (подданные), «и те наши холопи в нашей земле многое лихо учинили» и убежали на Дон. И позже Иван Грозный на упреки и жалобы турок, татар и ногайцев отвечал: «На Дону живут разбойники без нашего ведома… Мы и прежде сего посылали истреблять их, но люди наши достать их не могут».

Наиболее простой перевод имени «Сары-Азман» – рыжий турок. Но большинство «разбойников» составляли, видимо, московские люди, раз уж царь признал их своими холопами.

Буквально через два года люди, подобные Сары-Азману, взяли под свой контроль весь Дон – сверху донизу. Турецкий султан сообщал ногайскому князю Измаилу, что обижен на царя Ивана IV: «Казаки его с Азова оброк емлют и воды из Дону пить не дают…». Такая быстрота, с которой казаки распространились по всему течению реки, вызывает предположение, что либо вся пойма реки была абсолютно не заселена, либо здесь казаки имели поддержку сохранившегося славянского населения – бродников.

И сказано в Святом Писании: «Многие же будут первые последними, а последние первыми».

В ХVI – ХVII веках из капитализирующейся Европы, где одни быстро богатели, а большинство стремительно разорялось, многие разоренные и разоряющиеся бежали на море и за море и создавали там целые пиратские республики.

И из русских земель, где начинается закрепощение, прикрепление одних к земле, а других к службе, люди бегут на юг, в степь, в ковыльное море. Здесь, презрительно называемые «казаками», они сохраняют последние островки свободы, воли.

Со второй полвины ХVI века на Дон из России потоком хлынули военные слуги казненных Иваном Грозным бояр. Грозный царь истреблял опальные роды под корень – со слугами и домочадцами. И боярские дружинники, не дожидаясь своего часа, отправлялись в чисто поле на поиски удачи. Сюда же «волоклись» дворяне, которым не полюбилась царская служба, и вольные люди, которых государство стало прикреплять к земле или к службе.

Сложилось типичное военное сообщество. «Нам потная работа не в обычай», – говаривали первые казаки. Тех, кто на Дону пытался пахать землю, сразу же убивали.

Так некогда сообщал Тацит о германских дружинах: «Они считают леностью и малодушием приобретать по́том то, что можно добыть кровью».

И сообщество свое казаки назвали – «Войско Донское».

Грозного царя Ивана Васильевича новые казаки старались не трогать. «Мы на Русь лиха не мыслим, – говорили. – Царствуй белый царь в кременной Москве, а мы, казаки, на Тихом Дону».

Но кто Богу не грешен, царю не виноват? Грабили вольные казаки царские караваны, а царские воеводы ловили их, пытали и по тюрьмам сажали.

В общем, выражаясь современным языком, стали донские казаки «реалиями». И царь Иван Васильевич, поразмыслив, с 1552 года стал нанимать их целыми отрядами и привлекать к войнам и к охране границ. А с 1570-го стал посылать на Дон жалованье за то, что казаки вольно или невольно защищали южные границы России.

Донская казачья символика показывает нам многое. Прежде всего это некая преемственность. Издревле на Руси существовали особые покровители воинства. Начиная от Перуна (Перкунаса), бога дружинников, до Святого Георгия Победоносца. Георгий Победоносец традиционно изображался всадником на белом коне на красном поле. У Великого княжества Литовского, возникшего в VIII – ХIV вв. на территории современных Украины, Белоруссии и западных областей Российской Федерации, символом тоже был всадник на белом коне на красном поле. Этот символ сохранился до настоящего времени в гербе Литвы (так называемая «Погоня»). По некоторым данным, одним из первых гербов донских казаков был «всадник на черном коне на красном поле». Черный цвет – цвет скорби, траура, отрицания.

Следующий – фактически первый официально зафиксированный герб – олень, пораженный стрелой. Олень в Европе всегда считался символом благородства, «королевским животным». До трети гербов европейской знати содержали в себе такую символику. У восточных славян «олень у дерева» вообще был символом жизни. А олень, пораженный («уязвленный») стрелой, означал, видимо, уязвленное, оскорбленное благородство. Как сердце, пронзенное стрелой, означает несчастную любовь.

Известно, что в том же Великом княжестве Литовском был введен «Литовский статут», утвердивший право майората – все имущество после смерти хозяина отходило его старшему сыну. Младшие получали в лучшем случае коней и оружие. И куда ж было деваться молодым потомкам знатных родов со всех западных русских земель?

И не случайно предпочитали казаки высокие меховые шапки на твердом каркасе, напоминающие боярские. Шлыки, свисающие с верха этих шапок, напоминали древний головной убор французского короля. И в посланиях к царю именовали они себя «царскими холопами». Так по протоколу подписывались, обращаясь к царю, князья и бояре. Простые люди в таком случае называли себя «сиротами».

Поселения первых казаков не представляли собой чего-либо примечательного. Это были несколько изб или землянок где-нибудь на речном островке, окруженных стеной из двойного плетня или двойного палисада, внутри набитой землей. В таких поселениях и жили немногие казаки, большая же часть их объединялась в станицы – так назывались стаи перелетных птиц, бродила по Дону, спускаясь в Азовское и Черное моря, по Волге спускалась в Каспийское море или рыскала на конях по степи в поисках добычи. На свои островки казаки возвращались на зиму и жили в «зимовищах» – временных поселках, состоящих из шалашей и землянок.

Властью у казаков считался круг.

Когда вместе собираются люди из разных земель, носители разных культур и хранители разных вер, то, чтобы ужиться, им приходится в своем общении отступить на уровень самый простой, опробованный тысячелетиями, доступный для любого понимания. Вооруженные люди становятся в круг и, глядя в лица друг другу, решают. Решения принимаются единогласно. В ситуации, когда каждый миг рискуешь жизнью, вооруженное большинство не потерпит вооруженного меньшинства. Либо изгонит, либо просто перебьет. Несогласные могут отколоться, но впоследствии внутри своей группы разномыслия тоже не потерпят.

Когда решение принято, на срок его выполнения выбирался вожак, называемый «атаманом». Ему подчинялись беспрекословно. И так, пока не выполнят то, что решили.

Группы единомышленников отвоевывали в степи или на реке свой ареал, свою зону влияния, увеличивались, начинали укрепляться, строили городки на островах, чтобы не было внезапного нападения.

Весной, когда кочевники выходили из своих зимних стойбищ на добычу, шли в грабительский поход, реки как раз разливались, и казачьи городки на островах становились неприступны. Кочевники проходили мимо. А когда они, отягощенные добычей, возвращались, казаки на них и нападали и с «отгромленным» полоном снова уходили на островки.

Постепенно и осевшие в городках, и бродящие по степи объединились в своеобразную республику. Центр этой «республики» был на острове при слиянии Донца и Дона. Городок назвали Раздоры. Система внутренних каналов, разрезавших остров на части, перегородок и земляных укреплений делала этот городок недоступным для атак воинственных соседей.

Подобные республики почти одновременно сложились на Дону, на Днепре, на Тереке и на Яике, переименованном позже в Урал. Днепровские казаки, назвавшиеся Низовым Запорожским войском, поддерживали тесную связь с Низовым Донским войском. Вместе выходили в море и разбивали турецкие корабли, перевозившие живой товар из Крыма в Средиземноморье. Зачастую освобожденные пленники пополняли собой казачьи сообщества.

Все казачьи войска состояли в переписке. Между ними существовали договоренности о взаимной поддержке в случае нападения врагов на одно из войск.

Были и другие городки. Причем казаки новоприбывших селили ниже и ниже по Дону, между собой и турками, производя естественный отбор турецкими руками, вернее – саблями. Так появились городки «Манычский», «Бессергенев», «Черкасский», «Монастырский».

Республику назвали Низовое войско Донское. В нее пока не входили «верховые» казаки, селившиеся в верховьях Дона, по Хопру и по Медведице, которые были основным пограничным барьером русских земель от набегов крымских татар и ногайцев. В отличие от «низовцев», часто прорывавшихся в Азовское и Черное моря, «верховцы» предпочитали «гулять» по Волге, куда переволакивали свои струги, и по Каспийскому морю.

В верховьях Дона главным городком считался «Усть-Медведицкий». Выше его старейшими городками можно называть «Вёшки» и «Мигулин».

В республике установилась древнейшая форма власти. Полнота ее в руках народного собрания, которое называлось так же – Круг. В перерывах между кругами управлял избранный атаман, власть исполнительная. Атаману, избранному единогласно, мазали голову грязью и сажей, сыпали за ворот горсть земли, как преступнику перед утоплением, показывая, что он не главарь, а слуга общества, и в случае чего его покарают беспощадно. Атаману избирали двух помощников, есаулов. Власть атаманская длилась один год, как у консула в Древнем Риме. Да и вся эта система власти напоминала Римскую республику времен ее расцвета.

По такому же принципу строилось управление в каждом городке.

Собираясь в набег или поход, так же избирали атамана и всех начальников, и до конца предприятия избранные вожди могли наказать за неповиновение смертью.

В походах под страхом смерти запрещалось употребление спиртных напитков.

Главными преступлениями, достойными страшного наказания, считали измену, трусость, убийство (среди своих) и воровство (опять же среди своих). Осужденных сажали в мешок, подсыпали туда песку и топили («в воду сажали»).

В поход казаки уходили в разном рванье. Холодное оружие, чтобы не блестело, вымачивали в рассоле. Зато после походов и набегов наряжались ярко, предпочитая персидскую и турецкую одежду.

По мере того как обживалась река, здесь появляются первые женщины. Некоторые казаки стали вывозить свои семьи с прежнего места жительства. Но большинство женщин было отбито, украдено или куплено. Неподалеку, в Крыму, был крупнейший центр работорговли. Современные исследователи обнаружили, что старинные казачьи мужские обрядовые песни явно великорусского происхождения, а женские обрядовые песни на Дону (колыбельные, хороводные, урожайные) очень похожи на песни Украины, Волыни, Полесья, Польши.

Многоженства среди казаков не было, брак заключался и расторгался свободно. Для этого казаку было достаточно поставить в известность круг.

В Войске все время его существования сохранялась определенная веротерпимость. Изначально среди православных казаков жили татары-мусульмане. Даже среди 15 сотен «новоприбывших» в середине ХVII века видим мы сотню мусульман во главе с Иссеняк-мурзой Колеватовым, князем Сабановым. Но мусульмане жили отдельно и замкнуто, роднились только внутри своего сообщества.

Позже, когда на Руси начался великий церковный раскол, большинство казаков придерживались православия по учению Никона, но и старообрядцев не притесняли, которых на Дону появилось немало. И старообрядцы жили компактно, старались не смешиваться с остальными казаками, хотя вместе ходили в походы, вместе выбирали войскового атамана.

В ХIХ веке в состав Войска включили буддистов-калмыков. И эти пользовались полной религиозной свободой.

Примечательно, что веротерпимость казаков распространялась на мировые религии, признававшие благость мира, всемогущество, всеведение и безграничную милость Бога, но никак не на ереси или секты.

Охота, рыбная ловля и пиратские набеги на чужое побережье – дело хлопотное. Многие вольные люди, пожив на Дону, уходили на службу в городовые или станичные казаки. А в случае войны государство приглашало на службу целые отряды вольных донских казаков.

II. Исторический путь донского казачества

Донские казаки с середины XVI в. до 70-х гг. ХVIII в.

Первый известный случай, когда вольные казаки участвовали в войне совместно с русскими войсками, – поход на Казань Ивана Грозного в 1552 году. Но еще раньше, в 1551 году, казаки привлекались к блокаде Казани, – ими были перекрыты переправы через Волгу и Каму. В 1552 году казаки участвовали во взятии казанского пригорода – Арска. Во время боев за Казань в сентябре – начале октября 1552 года казаки вместе со стрельцами были на передовой линии русских войск.

В летописях не говорится, что за казаки воевали под Казанью, служилые или вольные. Но один из видных воевод, князь А.М. Курбский, позже вспоминал, что под Казанью были «русские сыны» «с Танаиса и Куалы», которые свои «грады там поставили». Танаис и Куала – латинские названия рек Дона и Медведицы – крупного левого донского притока, где имелись казачьи поселения. А в донском фольклоре часто упоминается, что казаки служили Ивану Грозному под Казанью, и за эту службу Иван Грозный пожаловал им реку Дон со всеми притоками.

В феврале 1556 года казачий атаман Ляпун Филимонов со своим отрядом разбил астраханских татар и обеспечил присоединение к России Астраханского ханства.

Совместно с русскими воеводами вольные донские казаки действовали против Крыма. Когда в 1556 году к Перекопу была послана по суше русская разведывательная экспедиция, в помощь ей на Азовское море выходили казаки с атаманом Михаилом Черкашениным и громили побережье Крыма около Керчи.

Во время Ливонской войны отряды донских казаков находились на театре военных действий в составе русских войск. В 1559 году казаки атамана Петруши Пронца взяли крепость Смельтину в Ливонии. В конце войны под Могилевом воевали донские казаки атамана Василия Янова. Там же находились казаки в составе отряда Ермака Тимофеевича. При обороне Пскова в 1581 году, во время нашествия польских войск короля Стефана Батория, среди защитников города находился и погиб знаменитый атаман Михаил Черкашенин, который будто бы умел заговаривать ядра противника. Само подобное сообщение свидетельствует о популярности донского атамана и о превращении его в легендарную личность.

Первая грамота («старейшая из отысканных»), в которой царь Иван Грозный призывает казаков служить ему, а за это обещает их «жаловать», составлена 3 января 1570 года и послана с боярином Иваном Новосильцевым вольным казакам, живущим на Северском Донце.

В качестве жалованья посылались порох, свинец, хлеб, одежда. Высылалось денежное жалованье, но очень небольшое. Правительство хотело знать количество вольных казаков, чтобы платить им так же, как и городовым или станичным. Но вольные казаки, среди которых встречались и беглые, и преступники, не сообщали своего точного числа или уменьшали его, соглашаясь на меньшее жалованье, хотя постоянно жаловались, что служат «босы и наги», «с воды и с травы».

Сношения государства с этими вольными казаками, призыв их на службу и выплата жалованья велись через Разряд (Разрядный приказ) – орган, который ведал мобилизацией воинских сил Московского государства. Но когда при царе Борисе Годунове прислали из Москвы на Дон стольника Петра Хрущева, чтоб возглавил он казаков, стал головой казачьим, донцы Хрущеву моментально «путь указали», а в Москву написали, что и дальше будут служить, но без Хрущева.

Призыв вольных казаков на службу и выплата им жалованья случались время от времени, когда государство испытывало в этом необходимость. Ежегодная выплата жалованья началась с 1618 года.

Река Волга особенно привлекала казаков. Здесь проходило много караванов, которые казаки захватывали и грабили. Русские власти при Иване Грозном боролись с казачьей вольницей на Волге, а кого ловили, тех казнили.

Один из казачьих отрядов под руководством атаманов Ивана Кольцо и Мити Бритоуса в 1581 г. ограбил русского посла Василия Пелепелицына, ехавшего в Большую Ногайскую Орду. Митя Бритоус впоследствии был схвачен и казнен. Но Иван Кольцо и другие казаки, нападавшие на посла, бежали на реку Каму.

Обширные земли по реке Каме принадлежали солепромышленникам Строгановым. Они наняли для охраны своих владений отряд казачьего атамана Ермака Тимофеевича, который уже двадцать лет возглавлял казачьи отряды на службе России. Н.М. Карамзин дает такое описание Ермака: «Он был видом благороден, сановит, росту среднего, крепок мышцами, широк плечами; лицо имел плоское, но приятное, бороду черную, волосы темные, кудрявые, глаза светлые, быстрые, зерцало души пылкой, сильной, ума проницательного». Казакам Ермака все время приходилось бороться с набегами татар хана Кучума из Сибирского ханства.

После одного из набегов, получив отпор на землях Строгановых, татары ушли на север и осадили русскую крепость Чердынь. Тогда казаки Ермака решили сами напасть на владения Сибирского ханства.

1 сентября 1581 года отряд Ермака и присоединившиеся к нему казаки атамана Ивана Кольцо отправились завоевывать Сибирь. Строгановы придали ему 300 воинов – «ратных людей Литвы, немец и татар, и русских людей, буйственных и храбрых предобрых воинов триста человек». Всего в выступившем отряде было 840 человек. Помощниками Ермака казаки избрали Ивана Кольцо и Ивана Грозу. Командиром казачьей части отряда стал Богдан Брязга, мусульманами, входившими в отряд, командовал некий Махмед.

В отличие от татар, вооруженных в основном холодным оружием, казаки имели 300 пищалей, которые залпом могли смести целые ряды воинов противника.

Продвигаясь по рекам и перетаскивая казачьи струги волоком от реки к реке, отряд Ермака прошел от Уральских гор до слияния Тобола с Иртышом и «повоевал» много татарских городков и улусов.

Решающее сражение произошло 23 октября 1582 года возле столицы Сибирского ханства, города Искер. Десять тысяч татар во главе с родственником хана Маметкулом атаковали высадившийся на берег казачий отряд. Казаки построились в каре (четырехугольником), поставив в середине пищальников. Дело дошло до рукопашной схватки. «И бысть сеча зла, за руки емлюще сечахуся», – писал летописец. Но казачьи пищальники оставались в середине каре в неприкосновенности, перезаряжали оружие и залповым огнем клали татар толпами. В одной из конных атак Маметкул был ранен. Татары побежали. 26 октября отряд Ермака вступил в столицу Сибирского ханства.

На следующий год Ермак послал в Москву станицу атамана Черкаса Александрова с донесением о «сибирском взятии». Обрадованный Иван Грозный пожаловал Ермаку шубу со своего плеча, два панциря и много жалованья казакам. На помощь им царь послал стрельцов князя Волховского.

В 1584 г. татары пытались вернуть Искер. В боях погиб атаман Иван Кольцо. Но казаки удержались и татар отбили.

Тогда татары пошли на хитрость. В Искер явились ложные вестники вымышленных бухарских купцов, которых толпы татар якобы не пропускали к Искеру. Ермак отправился на выручку бухарцам, взяв с собой 50 человек. При впадении реки Вагай в Иртыш казаки остановились на ночлег. Татары налетели на спящих, и началась резня. Ермак проснулся от звуков битвы, прыгнул с высокого берега в воду, но не смог добраться до струга. Царский подарок, стальной панцирь с двуглавым орлом, якобы утянул его в воду.

Вскоре после гибели Ермака оставшиеся в живых казаки возвратились в Россию. Кучум на время вернул себе Искер. Но уже в 1591 году русские войска князя Кольцова-Мосальского окончательно разбили татар, и Кучум признал свою зависимость от России.

Имя Ермака стало легендарным. Он с кучкой казаков присоединил к России необъятные земли, чуть ли не удвоил территорию страны и стал одним из наиболее известных и почитаемых исторических деятелей России. В Новочеркасске в 1904 г. ему был поставлен памятник работы академиков М.О. Микешина и В.А. Беклемишева. Бронзовый Ермак протягивал царю корону Сибирского ханства, дарил Сибирь царю. Именем Ермака в 1904 году были названы 1-й Сибирский и 3-й Донской казачьи полки.

По пути Ермака в Сибирь двинулись новые казачьи отряды. К концу XVI в. они присоединили к России земли до реки Обь. А в течение первой половины XVII в. казаки-землепроходцы прошли всю Сибирь.

Прошло всего сто лет после смерти Ермака, и другие казаки, такие как Семен Дежнев и Алексей Поярков, вышли к Тихому океану, к Амуру и застолбили здесь границы государства Российского, присоединили новые обширнейшие земли, сделали Россию величайшей страной мира.

Дежнев Семен Иванович родился в Великом Устюге в начале ХVII века. Службу начал в Тобольске рядовым казаком, затем служил в Енисейске. В 1638 г. послан с отрядом П.И Бекетова в Якутский острог. С.И. Дежнев стал участником многих походов по Крайнему Северу. В 1639–1641 гг. он, будучи на службе, собирал ясак на pp. Вилюй, Яна, Колыма, притоках Алдана. В июле 1647 г. предпринял попытку пройти на реку Анадырь морем на 4 кочах, но из-за ледяных заторов экспедиция вернулась. В 1648 г. возглавил один из отрядов экспедиции на реку Анадырь (90 чел. на 6 кочах). К осени судно Дежнева, единственное уцелевшее после плавания вдоль побережья Чукотского полуострова, разбилось у Олюторской губы. Отряд Дежнева на лыжах и нартах 10 недель добирался до Анадыря (из 25 чел. в живых осталось 12). Летом 1649 г. на построенных лодках Дежнев двинулся вверх по Анадырю, в среднем течении реки он устроил зимовье, впоследствии – Анадырский острог. Опираясь на него, собрал ясак с туземного населения. В 1652 г. он отправил в Якутский острог собранный ясак, а в устье Анадыря организовал добычу моржовой кости («рыбьего зуба»). В 1654 г. он предпринял попытку пройти морем еще дальше за Олюторскую губу, но снова неудачно. В 1662 г., после долгого отсутствия, он вернулся в Якутский острог и вскоре был отправлен в Москву «с государевой казной» и пробыл там до 1665 года. В 1668 г. Семен Дежнев снова проходил службу на р. Оленёк, в 1669 г. – на р. Вилюй. В 1670 году его снова отправили в Москву с «соболиной казной», куда он прибыл в 1671 году. В Москве он и умер в 1673 году. После себя Семен Дежнев оставил чертеж реки Анадырь и части реки Анюй, притока Колымы, в своих челобитных он описал плавание на реке Анадырь, природу Анадырского края. Имя Дежнева присвоено крайней восточной оконечности Азии, горному хребту на Чукотке, бухте на западном побережье Берингова моря и нас. пункту на р. Амур.

В начале XVII в. в России произошли события, названные современниками Смутой. Такое название дано было не случайно. В стране в то время развернулась настоящая гражданская война, осложненная вмешательством польских и шведских феодалов. Началась Смута в царствование царя Бориса Годунова (1598–1605 гг.), а завершилась в 1613 г., когда на престол был избран Михаил Романов. Но после этого еще несколько лет в государстве было неспокойно.

Со смертью в 1598 г. сына Ивана Грозного царя Федора прекратилась старая династия Рюриковичей. На престол Земским собором был избран Борис Годунов. Однако в народе он был непопулярен. Распространялись слухи о чудесном спасении младшего сына Ивана Грозного царевича Дмитрия, погибшего в 1591 г. в городе Угличе при не выясненных до конца обстоятельствах. Наконец, в 1601–1603 гг. страна переживала сильнейший голод, который привел к гибели множества людей.

Недовольство широких слоев населения России разделяли донские казаки. Среди них была широко распространена вера в спасение царевича Дмитрия, которого они готовы были поддержать в борьбе за престол.

В начале ХVII века некий человек, выдававший себя за чудом спасшегося Дмитрия, объявился в Польше и объявил о своих претензиях на русский престол. И украинские, и донские казаки поддержали его. В сентябре 1604 г. Лжедмитрий перешел русско-польскую границу и двинулся к Москве, с ним были польские шляхтичи и искатели приключений со всей Европы. В январе 1605 г. войско самозванца было разбито царскими воеводами в Северской земле. Но прибывший с Дона отряд атамана Андрея Корелы оказал Лжедмитрию большую помощь. Казаки заняли крепость Кромы и успешно обороняли от войск Бориса Годунова. Это позволило самозванцу восстановить свои силы. Царское войско стало разлагаться. Борис Годунов умер. В июне Лжедмитрий вошел в Москву, убил царя Федора Борисовича Годунова и сам занял престол. Новый царь щедро наградил казаков и распустил их по домам.

Вся эта история была лишь началом невиданных потрясений для России. Семнадцать самозванцев вместе и поочередно расшатывали основы Московского государства, и во всех этих неправдах казаки были если не заводчики, то участники. На Москве тогда казаков развелось великое множество. Всякий, кто работать не хотел, а намеревался на шее у ближнего посидеть, объявлял себя вольным казаком. Собирались такие люди по обычаю в станицы и шли к разным «великим государям», которых расплодилось много на русской земле, и те самозванцы жаловали их службою, земли на кормление давали, а иногда и деньгами жаловали.