Текст книги "Проклятие тигра"

– Как его зовут? – шепотом спросила я у Мэтта.

– Агостино Маурицио, – ответил тот. – Он владелец цирка и акробат, как и все остальные члены его семьи.

Синьор Маурицио по очереди приглашал на манеж клоунов, акробатов и жонглеров, и я от души наслаждалась представлением. Но вскоре Мэтт пихнул меня локтем в бок и кивнул на лоток с сувенирами. Приближался антракт: время продавать воздушные шарики.

Вдвоем с Мэттом мы надули десятки разноцветных шаров из баллона с гелием. Детишки совершенно обезумели. Они носились от лотка к лотку, лихорадочно пересчитывая свои монетки, чтобы потратить все до последнего пенни. Оказалось, что красный – самый популярный цвет воздушного шарика. Мэтт принимал деньги, а я надувала шары. Первый блин, как известно, комом, поэтому у меня с ходу лопнуло несколько штук, перепугав малышей, однако сумела обратить свою неловкость в шутку, выкрикивая «Опаньки!» при каждом хлопке. Очень скоро дети хором орали «Опаньки!» вместе со мной.

Снова заиграла музыка, и малыши, сжимая в руках покупки, толпой ринулись на свои места. Некоторые купили светящиеся в темноте мечи и теперь вовсю размахивали ими перед носом друг у друга.

Когда мы уселись, на манеж вышел отец Мэтта со своими дрессированными собаками. Затем снова выбежали клоуны и разыграли несколько номеров со зрителями. Один из них осыпал детей ведром конфетти.

«Отлично! А мне, значит, теперь все это подметать!»

Затем на манеже снова появился синьор Маурицио. Зазвучала тревожная музыка сафари, огни цирка стали быстро тускнеть, словно погашенные какой-то невидимой силой. Луч прожектора высветил ведущего, стоящего в центре арены.

– А теперь… гвоздь нашей программа! Его поймали в диких свирепых giungla, то есть джунглях, Индии и привезли сюда, в Америку. О, это жестокий хищник, cacciatore bianco[7]7
  Белый охотник (ит.).


[Закрыть], он таится в густых зарослях и долго выслеживает дичь, выжидая нужный момент, а потом… он прыгает на нее! Movimento[8]8
  Одно движение! (ит.)


[Закрыть]!

Пока он говорил, униформисты вынесли на манеж большую круглую клетку. По форме она напоминала огромную перевернутую чашу с прочным решетчатым туннелем с одной стороны. Униформисты поставили клетку на середину арены и защелкнули замки на металлических кольцах, вмурованных в бетонные блоки.

Все это время синьор Маурицио продолжал разливаться соловьем. Он надрывался в микрофон, а ребятишки нетерпеливо прыгали на своих местах. Я от души покатывалась над кривляньем синьора Маурицио. Наш босс оказался отличным рассказчиком. Он громко говорил:

– Этот тигре… о, он один из самых pericoloso, самых опасных хищников на свете! Внимательно следите за нашим укротителем, ведь сейчас он будет рисковать жизнью, чтобы вы увидели, каков он, наш… ДИРЕН!

Синьор Маурицио посмотрел направо, а потом бросился наутек с манежа, провожаемый лучом прожектора до самого выхода в задней части шатра. Двое униформистов втащили на манеж старомодный фургон для перевозки зверей. Он был как две капли воды похож на цирковой фургон, который изображают на коробке с фигурным печеньем в виде животных. Белый, с узорчатой и позолоченной по краям крышей, с черными колесами на белых ободах и фигурными деревянными спицами, выкрашенными золотой краской. По обеим сторонам фургона были приварены металлические прутья, загибавшиеся наверху в виде арки.

Дождавшись, когда отец Мэтта войдет в клетку, униформисты перекинули трап фургона в зарешеченный туннель. Укротитель неторопливо расставил три тумбы возле одной стены клетки и встал напротив. Он был одет в броский золотой костюм и небрежно помахивал коротким хлыстом.

– Выпустите тигра! – зычно приказал он.

Двери распахнулись, и униформист, стоявший возле клетки, подтолкнул зверя к выходу. Затаив дыхание, я смотрела, как огромный белый тигр выходит из клетки, сбегает по трапу и входит в решетчатый туннель. Через мгновение он был уже в клетке вместе с отцом Мэтта. Щелкнул хлыст, и тигр вскочил на тумбу. Еще щелчок – и тигр встал на задние лапы, царапая воздух когтями передних. Зрители бешено зааплодировали.

Тигр с легкостью перепрыгивал с тумбы на тумбу, а отец Мэтта расставлял их все дальше и дальше друг от друга. Перед последним прыжком я снова затаила дыхание. Я боялась, что тигр не сможет допрыгнуть, но отец Мэтта уверенно подбадривал его. Собравшись, тигр присел, зорко смерил взглядом расстояние, а затем прыгнул. На несколько мгновений его тело зависло в воздухе с вытянутыми передними и задними лапами. О, какой это был изумительный зверь! Коснувшись тумбы передними лапами, тигр перенес на них тяжесть туловища и грациозно приземлился на задние лапы. Он немного повертелся на тумбе, с легкостью балансируя своим огромным телом, а потом уселся и повернулся мордой к укротителю.

Я долго хлопала в ладоши, полностью покоренная этим чудесным созданием.

По знаку укротителя тигр с рычанием поднялся на задние лапы и замахал в воздухе передними. Затем отец Мэтта выкрикнул новую команду. Тигр спрыгнул с тумбы и побежал вокруг клетки. Укротитель поворачивался следом за ним, не сводя глаз с животного. Хлыст он держал у самого хвоста тигра, подбадривая его не останавливаться. По сигналу укротителя молодой униформист передал в клетку большое кольцо – обруч. Начался новый номер. Тигр прыгал в обруч, молниеносно разворачивался и снова прыгал.

Напоследок укротитель засунул голову в пасть тигру. Зрители замерли, Мэтт напрягся. Тигр неимоверно широко распахнул челюсти. Увидев острые белые клыки, я с замиранием сердца подалась вперед. Отец Мэтта стал медленно наклонять свою голову к тигру. Тот несколько раз моргнул, однако не шелохнулся, а только еще шире разинул пасть.

Наконец голова укротителя целиком скрылась в тигриных челюстях, полностью заполнив собой грозное пространство клыкастого зева. Через несколько секунд отец Мэтта медленно вытащил голову наружу. Очутившись на свободе, он отбежал в сторону и стал раскланиваться перед восторженно ревущей публикой. Тем временем униформисты снова выбежали на арену, чтобы убрать клетку.

Но я смотрела только на тигра, сидевшего на тумбе. Я видела, как он облизнулся. При этом он забавно сморщил морду, словно учуял что-то любопытное. Мне даже показалось, будто он вдруг поперхнулся, как кот, отрыгивающий комок шерсти. Потом тигр встряхнулся и сел более спокойно.

Отец Мэтта вскинул руки над головой, и зал громко приветствовал его. Снова раздался щелчок хлыста, и тигр, быстро спрыгнув с тумбы, вбежал в туннель, поднялся по трапу и вошел в свою клетку. Отец Мэтта убежал с манежа и скрылся за брезентовым пологом.

– Великий Дирен! Mille grazie! Огромное спасибо за то, что посетили цирк Маурицио! – закричал синьор Маурицио.

Когда клетка с тигром проезжала мимо меня, мне вдруг ужасно захотелось погладить зверя по голове и утешить. Я не знала, способны ли тигры выражать свои чувства, но почему-то не сомневалась, что поняла настроение Дирена. Мне показалось, что он тосковал.

В этот миг на меня вдруг повеяло легким ветерком, напоенным ароматами ночного цветущего жасмина и сандалового дерева. На какое-то время это таинственное благоухание полностью заглушило тяжелые запахи горячего масляного попкорна и сахарной ваты. Сердце у меня забилось быстрее, руки покрылись мурашками. Но нежный аромат растаял так же быстро, как появился, и я вдруг почувствовала непонятную пустоту внутри.

Зажегся свет, дети начали выходить из цирка. В голове у меня все еще стоял туман. Я медленно встала и повернулась к занавесу, за которым исчез тигр. Слабый запах сандалового дерева и беспокойное ощущение никуда не пропали…

«Ну вот! Кажется, у меня психическая гиперчувствительность!»

Представление закончилась, а я совершенно спятила.

3
Тигр

Ребятишки верещащей толпой выбежали из цирка. На парковке зарычал автобус. Когда он с шумом ожил, зашипел и стал плеваться воздухом из выхлопной трубы, Мэтт встал и потянулся.

– Ну что, готова к труду?

Я застонала, немедленно почувствовав ноющую боль в мышцах.

– Конечно, давай, зажигай!

Мэтт стал выметать мусор из-под сидений, а я шла за ним следом и отодвигала кресла к стене. Когда с этим делом было покончено, Мэтт протянул мне метлу.

– Теперь нужно все хорошенько подмести, разложить сувениры по коробкам и унести их обратно на склад. Ты начинай пока, а я отнесу сейфы с деньгами синьору Маурицио.

– Как скажешь.

Вооружившись метлой, я медленно двинулась по опустевшему залу. На ходу я, как пловец, ритмично разворачивала корпус то направо, то налево, сметая мусор в кучу перед собой. А мои мысли в это время снова и снова возвращались к только что увиденному представлению. Вообще-то я больше всего на свете люблю собак, но в этом тигре было что-то завораживающее. Я неотступно думала о нем. «Интересно, каков он вблизи? И почему от него пахнет сандалом?»

Все мои представления о тиграх ограничивались вечерними передачами по каналу «Природа» или статьями в старых номерах «Нэшнл джеографик». До сих пор я никогда не интересовалась тиграми, но, с другой стороны, я ведь и в цирке раньше никогда не работала!

Я уже почти закончила подметать, когда вернулся Мэтт. Он помог мне сгрести в совок циклопическую груду мусора, а потом мы еще целый час собирали коробки и носили их обратно на склад.

Когда с делами было покончено, Мэтт объявил, что у меня есть часок-другой свободного времени перед общим обедом. Мне не терпелось хоть немного побыть одной, поэтому я бегом бросилась в свой шатер. Переодевшись, я долго ворочалась на койке, отыскивая единственное относительно неудобное место, а потом вытащила свой дневник. Покусывая ручку, я стала вспоминать интересных людей, которых повстречала здесь сегодня. Я уже успела понять, что все цирковые считают себя одной семьей. Этим утром я не раз видела, как они с готовностью бросались на помощь друг другу, даже если это была не их работа. Я немного написала про тигра. Он по-настоящему меня заинтересовал. Я даже немного помечтала о том, нельзя ли как-нибудь совместить учебу в колледже и работу с животными, но вовремя вспомнила о своем давнем отвращении к биологии и со вздохом вернулась с небес на землю.

Подошло время обеда. Я уже не раз сглатывала голодную слюну, вдыхая упоительные запахи, доносившиеся из главного здания. «Вот это ни капельки не похоже на веганское печенье Сары, – думала я про себя. – Нет, это правильные запахи, они напоминают о бабушкиных подливах и настоящей выпечке».

Когда я вошла, Мэтт уже расставлял стулья вокруг восьми длинных раскладных столов. Один из столов был весь уставлен итальянскими закусками. Угощение выглядело просто волшебно. Я предложила свою помощь, но Мэтт только отмахнулся.

– Ты сегодня и так много работала, Келси. Отдыхай, я справлюсь.

Кэтлин помахала мне.

– Садись со мной! Все равно никто не притронется к еде до тех пор, пока синьор Маурицио не сделает вечернее объявление.

В самом деле, не успели мы рассесться, как синьор Маурицио театрально ступил в зал.

– Представление было абсолютно favoloso[9]9
  Чудесное (ит.).


[Закрыть], ах, вы все просто чудо! Но особенно eccellente[10]10
  Великолепна (ит.).


[Закрыть] была работа нашей новой помощницы, вы согласны? Сегодня мы празднуем! Mangiate[11]11
  Ешьте! (ит.)


[Закрыть]! Наполняйте тарелки, mia famiglia[12]12
  Моя семья (ит.).


[Закрыть]!

Я тихонько рассмеялась. «Нет, что я говорила? Он же играет постоянно, а не только на арене!»

– Значит, мы неплохо поработали? – спросила я, поворачиваясь к Кэтлин.

– Ну да! Давай есть! – ответила она.

Пристроившись в очередь за Кэтлин, я схватила бумажную тарелку и щедро навалила на нее итальянского зеленого салата, большую горку макарон-ракушек, фаршированных сыром и шпинатом под густым томатным соусом, кусочки цыпленка-пармезан, а когда места уже не осталось, сунула в рот теплую хлебную палочку, цапнула бутылку воды и вернулась на свое место. Я, конечно же, обратила внимание на здоровенный шоколадный чизкейк, полагавшийся на десерт, но, к сожалению, не смогла доесть даже то, что лежало у меня на тарелке. Пришлось со вздохом отказаться от сладкого.

После ужина я забилась в тихий уголок, чтобы позвонить Саре и Майку и рассказать им о своих делах. Закончив разговор, я подошла к Мэтту, убиравшему остатки обеда в холодильник.

– Я не видела за столом твоего папу. Разве он не ест?

– Я отнесу ему тарелку. Он занимается с тигром.

– Как давно твой отец работает с этим тигром? – спросила я. Мне не терпелось побольше узнать об этом чудесном звере. – Понимаешь, в мои обязанности входит уход за ним, а я не знаю, что к чему.

Мэтт переставил полупустую бутылку апельсинового сока, втиснул рядом с ней коробку с остатками закусок и захлопнул холодильник.

– Последние лет пять или около того. Синьор Маурицио купил этого тигра у другого цирка, а те еще у какого-то. Папа говорит, что наш Дирен способен исполнять только стандартные номера, потому что отказывается разучивать новые, но зато от него вообще нет никаких проблем. Это очень спокойный, даже, можно сказать, кроткий зверь, насколько это возможно для тигра, конечно.

– А я-то что должна с ним делать? Мне же не придется в самом деле его кормить?

– Не волнуйся. Это совсем не трудно, только постарайся держаться подальше от его длинных клыков, – сказал Мэтт. – Шутка. Тебе нужно будет только переносить его еду из одного корпуса в другой. Завтра подойди к моему папе, он все тебе объяснит.

– Спасибо, Мэтт!

До заката оставалось еще не меньше часа, но завтра мне опять нужно было вставать спозаранку. Приняв душ, почистив зубы и переодевшись в пижаму, я поспешила в свой шатер и уютно свернулась под бабушкиным одеялом. Прочитала главу из книжки, почувствовала, что засыпаю, и провалилась в глубокий сон.

На следующее утро после завтрака я первым делом помчалась к вольерам и нашла там отца Мэтта, который возился с собаками. Он был похож на повзрослевшего Мэтта – те же карие глаза и каштановые волосы. Когда я подошла, он обернулся ко мне и сказал:

– Привет. Ты Келси, правильно? Насколько я понимаю, сегодня ты будешь моей помощницей?

– Да, сэр.

Он дружелюбно пожал мне руку и улыбнулся.

– Зови меня Эндрю или мистер Дэвис, если предпочитаешь формальности. Первым делом нам с тобой нужно вывести этих злющих тварей на прогулку.

– Кажется, это будет нетрудно.

– А вот это мы посмотрим, – рассмеялся он.

Мистер Дэвис вручил мне охапку поводков, которые полагалось пристегнуть к пяти собачьим ошейникам. Под моим началом оказалась презабавная разномастная свора, состоявшая из бигля, нечистокровного грейхаунда, бульдога, королевского дога и маленького черного пуделя. Собаки тут же радостно запрыгали, мгновенно запутав все поводки и меня заодно. Мистер Дэвис пришел мне на выручку, после чего мы отправились на прогулку.

Стояло прекрасное утро. Деревья благоухали, счастливые собаки скакали и тянули меня во все стороны, кроме той, куда мы шли. Они ворошили лапами шуршащую листву, разбрасывали хвою, обнажая бурую землю, и обнюхивали каждый дюйм территории.

Отматывая очередную собаку от очередного дерева, я спросила мистера Дэвиса:

– Мне хотелось бы расспросить вас про тигра, можно?

– Конечно! Спрашивай на здоровье.

– Мэтт сказал, что вы не очень много знаете о прошлом Дирена. Как он попал в ваш цирк?

Отец Мэтта потер ладонью щетину на подбородке.

– Дирен появился у нас после того, как синьор Маурицио купил его в каком-то маленьком цирке. Он хотел несколько оживить наши представления. Ну и решил, что раз у меня хорошо получается работать с другими животными, то почему бы не попробовать тигра. Признаю, мы тогда были очень наивными. Работа с крупными кошками требует большой подготовки. Но синьор Маурицио убеждал меня попробовать, и, к счастью для меня, наш тигр оказался очень послушным. Признаться, я оказался совершенно не готов к работе с таким крупным зверем, хотя перед покупкой достаточно долго прожил в том цирке и даже путешествовал с ним. Бывший укротитель Дирена научил меня, как обращаться с тигром и как за ним ухаживать. Однако я до сих пор сомневаюсь, что у меня получилось бы работать с кем-нибудь, кроме Дирена. Сначала руководство цирка пыталось предложить мне одного из своих злобных амурских тигров, но я быстро понял, что эти кошки не для меня. Я почти сразу положил глаз на нашего альбиноса. Видишь ли, этот белый тигр обладал гораздо более спокойным нравом, и мне показалось, что ему даже понравилось работать со мной. Хотя, скажу тебе по секрету, теперь мне часто кажется, будто я ему порядком наскучил.

Некоторое время мы шли молча, я обдумывала полученную информацию. Отпутав собак от очередного дерева, я спросила:

– Разве белые тигры родом из Индии? Я думала, они из Сибири.

Мистер Дэвис улыбнулся.

– Типичное заблуждение. Многие люди думают, будто они из России, потому что белая шерсть помогает им прятаться на снегу, но сибирские или амурские тигры несколько крупнее, и они рыжие. Наш котик – бенгальский, то есть индийский, тигр.

Секунду-другую он задумчиво смотрел на меня, а потом спросил:

– Ты готова помочь мне сегодня ухаживать за ним? Клетки у нас надежно заперты, и я все время буду рядом.

Я мечтательно улыбнулась, вспомнив сладкий запах жасмина, оставшийся в воздухе после выступления тигра. Из задумчивости меня вывела одна из собак, успевшая несколько раз обежать вокруг и запутать мне ноги.

– С удовольствием, спасибо! – воскликнула я.

Закончив прогулку, мы посадили собак в вольеры и накормили их.

Мистер Дэвис взял зеленый шланг и наполнил собакам поилку. Потом обернулся на меня через плечо и сказал:

– Знаешь, ведь в ближайшие десять лет тигры могут полностью исчезнуть. Индия уже приняла несколько законов, запрещающих убийство этих животных, однако крестьяне и браконьеры продолжают истреблять их. Как правило, тигры сторонятся людей, однако каждый год их клыки уносят множество жизней, поэтому кое-где жители сами вершат суд и расправу.

Мистер Дэвис жестом поманил меня за собой. Мы завернули за угол корпуса и направились к большому дощатому домику, выкрашенному белой краской с голубой окантовкой по краям. Укротитель открыл дверь.

Яркое солнце хлынуло внутрь, разом согрев просторное помещение и высветив облака пылинок, разлетевшихся во все стороны, стоило нам с мистером Дэвисом переступить порог. Я невольно подивилась тому, как много света может быть в обычной двухуровневой конюшне с двумя высокими окнами. Широкие стропила уходили высоко вверх, перекрывая потолок, а вдоль стен тянулись пустые стойла, до потолка забитые тюками с сеном. Шагая следом за мистером Дэвидом, я вскоре очутилась возле красивого фургона, который запомнила по вчерашнему представлению.

Мистер Дэвис взял большую банку жидких витаминов и сказал:

– Познакомься с Диреном, Келси. Иди сюда, я хочу тебе кое-что показать.

Мы подошли к клетке. Тигр, до сих пор дремавший, тут же поднял голову и с любопытством уставился на меня своими блестящими синими глазами.

«Какие глаза! Гипнотические. Смотрят прямо в глубь меня, как будто видят мою душу».

Волна одиночества захлестнула меня, но я усилием воли заперла ее в том крошечном уголке души, где хранила подобные чувства. Потом сглотнула ком в горле и отвела глаза.

Мистер Дэвис нажал на рычаг, торчавший сбоку в стене клетки. Опустилась внутренняя решетка, отгородив от Дирена часть клетки возле двери. Тогда мистер Дэвис вошел внутрь, наполнил поилку водой, влил туда пол-ложки жидкого витамина, а затем закрыл и запер дверь. После этого он снова потянул за рычаг, убрав решетку.

– Теперь мне нужно заполнить кое-какие бумаги. Хочу попросить тебя принести Дирену завтрак, – сказал мистер Дэвис. – Войдешь в главное здание и иди вглубь, за ящики. Там увидишь большой холодильник. Возьми с собой красную тачку, чтобы довезти мясо из холодильника сюда. Когда нагрузишь тачку, переложи мясо из морозилки в холодильник, пусть размораживается. Ну, а потом сделаешь все так же, как я только что проделал с водой и витаминами. Только не забудь опустить решетку, поняла? Справишься?

Я с готовностью схватилась за ручки тележки.

– Конечно! – бросила я через плечо, устремляясь к двери. Мясо я нашла очень быстро, поэтому уже через несколько минут вернулась к клетке.

«Надеюсь, эта предохранительная решетка достаточно крепкая, потому что мне бы не хотелось самой стать завтраком», – подумала я, опуская рычаг. Потом быстро переложила сырое мясо в здоровенную миску и с опаской вдвинула ее в клетку. При этом я зорко поглядывала на тигра, но он продолжал спокойно сидеть, разглядывая меня.

– Мистер Дэвис, а он самец или самка?

Отклик последовал незамедлительно – из груди тигра вырвалось низкое раскатистое рычание.

Я быстро обернулась к нему.

– За что это ты на меня рычишь?

Отец Мэтта расхохотался.

– Как это за что? Ты его оскорбила. Вообще-то он у нас очень чувствительный. Кстати, это ответ на твой вопрос. Дирен – самец.

– Гм.

Когда тигр поел, мистер Дэвис предложил мне понаблюдать за тренировкой. Закрыв двери в конюшню, мы затворили створки деревянным брусом, чтобы тигр ни в коем случае не смог вырваться наружу. Затем я вскарабкалась по лестнице на сеновал и приготовилась наблюдать за репетицией сверху. Мистер Дэвис дал мне четкие инструкции: если что-то случится, я должна буду выбраться в окно и звать на помощь синьора Маурицио.

Отец Мэтта подошел к клетке, открыл дверь и позвал Дирена к выходу. Тот флегматично посмотрел на него, а потом снова опустил голову на лапы.

– Выходи! – повторил мистер Дэвис.

Тигр широко распахнул челюсти в гигантском зевке. У меня мурашки побежали по спине при виде его огромных клыков. Нехотя поднявшись, тигр потянул передние лапы, потом по очереди вытянул задние. Я не смогла удержаться от улыбки, настолько этот здоровенный хищник был сейчас похож на заспанную домашнюю кошку. Тигр повернулся к выходу и выбежал по трапу из клетки.

Мистер Дэвис поставил тумбу и щелкнул бичом, приказывая Дирену прыгать. Тот мгновенно включился в работу и несколько минут скакал, как заводной, выполняя свою тигриную разминку. Он носился туда-сюда, с легкостью переходя от одного упражнения к другому. Все движения давались ему без малейшего усилия. Я видела, как литые мышцы перекатываются под его полосатой черно-белой шкурой.

Мистер Дэвис, по-видимому, был хорошим дрессировщиком, но я все-таки заметила несколько моментов, когда тигр мог бы захватить его врасплох, но не сделал этого. В первый раз лицо мистера Дэвиса оказалось в такой близости от когтей тигра, что Дирену ничего не стоило нанести удар, однако он просто отодвинул свою лапу в сторону. В другой раз я точно видела, как укротитель случайно наступил тигру на хвост, но огромный зверь только негромко зарычал и отдернулся. Все это выглядело очень необычно, и я была настолько очарована этим прекрасным зверем, что мне захотелось его погладить.

Мистер Дэвис обливался потом в духоте запертой конюшни. В конце репетиции он велел тигру вернуться на тумбу, поставил рядом еще три такие же подставки и заставил Дирена перепрыгивать с одной на другую. Когда и с этим было покончено, мистер Дэвис загнал тигра обратно в клетку, наградил за усердие кусочком вяленого мяса и жестом указал мне на выход.

– Келси, тебе пора бежать в главный корпус и помочь Мэтту подготовиться к представлению. Сегодня мы ждем делегацию пенсионеров из местного дома престарелых.

Я поспешно спустилась с лестницы.

– А можно я буду иногда приходить сюда со своим дневником, чтобы делать записи? Мне бы очень хотелось сделать несколько набросков Дирена.

– Конечно! Только не подходи к нему слишком близко, – предупредил дрессировщик.

Бросившись к выходу, я на бегу помахала мистеру Дэвису и крикнула:

– Спасибо за то, что позволили мне посмотреть на тренировку! Это было потрясающе!

Первый автобус уже подъезжал к парковке, поэтому я со всех ног помчалась помогать Мэтту. Сегодня все было совсем не так, как вчера. Во-первых, женщина, возглавлявшая делегацию, сразу купила билеты на всю компанию, существенно облегчив мою задачу, а во-вторых, добравшись до своих мест, большинство зрителей тут же уснули. И как только им удавалось спать при таком шуме?

Когда настало время антракта, нам снова почти нечего было делать. Половина зрителей спала, остальные выстроились в организованную очередь за шариками. Больше никто ничего не покупал.

После представления мы с Мэттом быстренько все убрали, и у меня осталось несколько часов на отдых. Я бросилась к своей койке, схватила дневник, ручку, карандаш, одеяло и пошла в конюшни. Открыв тяжелую дверь, я включила свет.

Белый тигр безмятежно отдыхал, положив голову на лапы. Я не стала терять время даром. Вскоре два тюка сена превратились в отличное кресло со спинкой, расстеленное на коленях одеяло уютно согрело ноги, и я с нетерпением открыла свой дневник. Написав несколько абзацев, я принялась за наброски. В средней школе я посещала уроки искусства, где научилась довольно похоже изображать то, что вижу перед собой. Взяв карандаш, я уставилась на свою модель. Тигр смотрел прямо на меня, но не так, как будто хотел меня съесть, а так… словно пытался мне что-то сказать.

– Привет, мистер. Чего глядишь? – улыбнулась я перед тем, как взяться за рисунок.

У тигра были круглые, широко расставленные и ослепительно-синие глаза. Длинные черные ресницы и розовый нос. И мягкая, сливочно-белая шерсть с черными полосами, расходившимися ото лба и щек по всему телу до самого хвоста. Тяжелая голова лениво покоилась на вытянутых лапах, а короткие мохнатые уши были с любопытством обращены в мою сторону. Тигр изучающее смотрел на меня, легонько покачивая хвостом.

Дольше всего я провозилась с полосками, пытаясь правильно передать их узор, поскольку мистер Дэвис сказал, что на свете нет двух тигров одинакового окраса. Оказывается, полосы на тигриной шкуре – это все равно, что отпечатки пальцев у людей.

За работой я болтала с тигром.

– Как тебя, значит, зовут? Ах да, Дирен! Знаешь что, пожалуй, я буду звать тебя Рен. Надеюсь, ты не обидишься. Как прошел день? Тебе понравился завтрак? Знаешь, у тебя очень красивая морда, особенно для зверя, который может меня слопать.

После недолгой паузы, когда слышен был только шорох карандаша по бумаге, да ритмичное дыхание огромного зверя, я спросила:

– Тебе нравится быть цирковым тигром? Мне кажется, это довольно тоскливо – все время сидеть взаперти, в клетке. Я бы ни за что не хотела оказаться на твоем месте.

Ненадолго замолчав, я прикусила губу и принялась растушевывать полоски на тигриной морде.

– Ты любишь поэзию? Хочешь, я буду иногда приносить с собой сборник и читать тебе понемножку? Кажется, я знаю одно стихотворение, которое может тебе понравиться.

Я оторвала взгляд от своего рисунка и с удивлением заметила, что тигр сменил позу. Теперь он сидел, наклонив голову в мою сторону, и внимательно меня разглядывал. Я вдруг занервничала. «Не к добру это, когда огромная дикая кошка так и пожирает тебя глазами!»

В этот момент в конюшню вошел отец Мэтта. Тигр тут же улегся, растянувшись на боку, однако не отвернул голову и продолжал смотреть на меня.

– Привет, детка, как дела?

– Гм-м, нормально. Только у меня есть вопрос. Ему не тоскливо совсем одному? Вы не пытались… ну, понимаете… найти ему тигрицу?

Мистер Дэвис расхохотался.

– О нет, это не наш случай! Этот приятель предпочитает одиночество. В цирке, где мы его купили, мне рассказали, что они однажды пытались получить тигренка, повязав старину Дирена с одной тигрицей из зоопарка, у которой как раз была течка. Так бедняга объявил голодовку, так что пришлось срочно забирать его из зоопарка. Похоже, ему нравится быть холостяком.

– Ах, вот оно что… Ладно, я побегу к Мэтту и помогу ему с подготовкой к ужину. – Я закрыла свой дневник и собрала вещи.

По дороге к главному корпусу я все время думала о тигре. «Бедный зверь. Совсем один, ни подружки, ни тигрят. Даже оленей нет, не на кого охотиться и утолять свои дикие инстинкты».

Мне было очень жалко белого тигра Дирена.

После ужина я помогла отцу Мэтта выгулять собак, а потом отправилась спать. Я долго лежала, закинув руки за голову, смотрела в потолок шатра и думала о тигре. Проворочавшись еще минут двадцать, я поняла, что все равно не усну, поэтому решила проведать Дирена. Я не стала зажигать весь свет в конюшне, включила только лампу возле клетки, потом забралась на тюки с сеном и завернулась в одеяло.

В тот вечер я так расчувствовалась, что принесла с собой «Ромео и Джульетту» в бумажной обложке.

– Привет, Рен. Хочешь, я тебе немножко почитаю? В книжке про Ромео и Джульетту нет ни одного тигра, зато Ромео забирается на балкон, и ты сможешь представить, как будто сам лезешь на дерево. Здорово? Подожди-ка секундочку. Сейчас я создам нужную атмосферу.

Было полнолуние, поэтому я выключила лампу, решив, что вполне смогу читать при лунном свете, падавшем в два высоких окна.

Тигр застучал хвостом по деревянному полу фургона. Я вернулась на место, взбила себе подушку из сена и начала читать вслух. В темноте мне был виден лишь черный силуэт тигра и два светящихся синих глаза. Вскоре я устала и стала зевать.

– Ах… Знаешь, сейчас таких мужчин, как Ромео, больше не делают. Может быть, их и вовсе никогда не было. Присутствующие не в счет, разумеется. Я уверена, что ты очень романтичный тигр. И все-таки Шекспир написал пьесу про мужчину мечты, ты согласен?

Я закрыла глаза, чтобы немного передохнуть, а открыла их только на следующее утро.

С тех пор я стала проводить все свое свободное время в конюшне, в обществе тигра по имени Рен. Похоже, ему нравились мои визиты, по крайней мере, он всегда настораживал уши, когда я начинала читать. Я так замучила отца Мэтта бесконечными расспросами о тиграх, что он стал от меня прятаться. Впрочем, он был доволен моей работой.

Каждый день я вставала ни свет ни заря, чтобы ухаживать за тигром и собаками, а после обеда приходила в конюшню, садилась возле клетки Рена и делала записи в своем дневнике. По вечерам я приносила туда свое одеяло и книгу для чтения. Иногда я выбирала какое-нибудь стихотворение и читала его вслух. А порой просто болтала с Реном.

Примерно через неделю после начала моей работы в цирке мы с Мэттом, как всегда, смотрели представление. Когда настало время выхода Рена, я сразу заметила, что тигр ведет себя как-то необычно. Пробежав по туннелю и войдя в клетку, он вдруг несколько раз обежал ее кругом, а потом принялся беспокойно расхаживать взад-вперед. При этом он все время поглядывал на зрителей, словно искал кого-то.

Наконец он замер, как статуя, уставившись на меня. Тигриный взгляд приковал меня, так что я не могла повернуть голову. Я слышала, как несколько раз громко щелкнул бич, но тигр по-прежнему не сводил с меня глаз. Только когда Мэтт пихнул меня в бок, я с трудом освободилась от этого наваждения.