Книга: Мастер - Колм Тойбин

Роман начинается в 1895 году, с одного из самых болезненных моментов в жизни Джеймса — провала его театральной пьесы «Гай Домвиль». Это поражение стало отправной точкой для размышлений о его жизни. В течение следующих четырёх лет, которые описывает книга, Джеймс вновь и вновь возвращается к воспоминаниям о своей семье, несбывшихся желаниях, трагической утрате. Тойбин не просто рассказывает о Джеймсе, он создаёт Джеймса: молчаливого, но наблюдательного. Чувствительного, но скрытного. Каждое его молчание — это одновременно и крик.

Ярким эпизодом книги стала история смерти близкой подруги Джеймса, писательницы Констанс Фенимор Вулсон. Её самоубийство в Венеции стало для Джеймса ударом, который он так и не смог полностью принять. Джеймс чувствовал вину за её гибель, но вместо того, чтобы встретиться с этим чувством лицом к лицу, избрал путь символических жестов. Одна из самых жутких сцен романа — попытка Джеймса утопить в лагуне одежду Констанс. Ветер раз за разом выносит ткани на поверхность, словно мрачное напоминание о том, что прошлое невозможно скрыть. Тойбин бережно воссоздаёт эту сцену, избегая прямолинейности. Символика здесь тонкая, почти невидимая, но она глубоко впечатляет. Это — Джеймс, каким его видит Тойбин: человек, который вместо того, чтобы жить, перерабатывает переживания в искусство.

Джеймс сам вгоняет себя в изоляцию. Его одиночество многослойно. Это и страх перед открытым выражением чувств, и добровольный отказ от отношений, и сосредоточенность на создании идеальных художественных миров. Тойбин показывает, как эта изоляция питала творчество Джеймса. Его произведения, такие как «Послы» или «Поворот винта», выросли из той же глубины, что и его личные страхи. Герои Джеймса, как и он сам, постоянно находятся на грани между желанием и отказом, между жизнью и её отражением.

Тойбин наполняет свой текст отголосками стиля самого Джеймса. Однако он никогда не копирует его полностью. Это не имитация, а диалог. В этом диалоге рождается новый Генри Джеймс — человек, не менее интересный, чем его литературные герои.

«Мастер» — это не только история Генри Джеймса. Это также размышление о природе творчества, о цене, которую платит художник за своё искусство. Как сочетать личное счастье и общественные ожидания? Можно ли жить полной жизнью, оставаясь верным своему искусству? Через портрет Джеймса Тойбин говорит и о другом: о месте писателя в обществе, о хрупкости человеческих связей, о том, как прошлое формирует настоящее.

«Генри внимал ей с таким видом, словно баронесса описывала какое-то восхитительное лакомое блюдо, которое ему довелось отведать, и не забывал кивать в нужных местах»

(С. 424) Роман стильно издан, крупный шрифт радует глаз. Впечатление портят хвалебные отзывы в самом начале, занимающие 6 (!) страниц. Часть из них вынесена на оборот книги. Предвижу, что "Мастер" может всколыхнуть интерес читателей к произведениям Джеймса, но что их ждет на этом непредсказуемом пути?

Во-первых, мне оказался совершенно неинтересен герой – знаменитый писатель и драматург Генри Джеймс, мало того, что как писатель он мне не интересен, так еще и биография у него оказалась скучнее не придумать. В его жизни не происходило буквально НИЧЕГО, и об этом НИЧЕГО Тойбин умудрился написать 500+ страниц, тут, конечно, мое почтение, но это очень скучно.

Во-вторых, снова, как и в «Волшебнике», излишняя фиксация на сексуальной ориентации героя – вот эти метания «гей я или не гей». И если в случае с Томасом Манном читать про эти метания было даже интересно, так как у Манна были жена и куча детей, то есть присутствовала ого-го какая драма, то в случае с Джеймсом я вообще не поняла, к чему все это было – чувак, у тебя вообще сексуальной жизни нет, ни с кем, у тебя вообще в жизни ничего не происходит, какая разница, гей ты или нет.

Не зарекаюсь, конечно, что больше ничего у автора читать не буду, наверняка, буду, но уже буду решать, исходя из темы следующего романа и героя.

"Мастер" (2004) о Генри Джеймсе - его первое обращение к беллетризованной писательской биографии. Вторым, спустя семнадцать лет будет "Волшебник" о Томасе Манне. Интересно, что в обоих случаях в фокусе внимания романист, чьи произведения сегодня мало читают, несмотря на признанный статус крупнейшей фигуры литературного мира. Несомненного значения никто не оспаривает, но интерес массового читателя к их произведениям крайне низок, а всесильные катализаторы популярности: кинематограф и телесериалы - не обращают в их сторону заинтересованного взора. В отличие от менее титулованных, но более популярных романов Джейн Остен или Холмсианы Артура Конан Дойла, которые и теперь читают, перечитывают, экранизируют.

Аспект, который можно обозначить как «знакомые незнакомцы»: есть разница между широко известными людьми и людьми, широко известными в узких кругах. Соотношение примерно как у селебрити и авторитетного ученого в современном цифровом мире – о первых приблизительное представление имеют все и любая информация, идущая вразрез с устойчивым мнением вызовет мощный негатив, тогда как менее личностное отношение ко второму позволяет биографу создать его образ практически с нуля.

Список параллелей можно продолжить. Оба писателя, чьим биографом выступает Тойбин принадлежат к числу виднейших персонажей трансатлантической культуры: Генри Джеймс американец, с тридцати лет живший в Европе, Томас Манн немец, который долгое время жил в Америке и до конца жизни не вернулся на родину. Оба космополиты, чей опыт способствовал выходу за пределы узких рамок, ограниченных социальной или национальной принадлежностью. Оба, Джеймс и Манн, были младшими братьями выдающихся мыслителей – философ Уильям Джеймс известен как основатель прагматизма и функционализма, Генрих Манн знаменитый писатель. В творчестве обоих значительную роль играет подавляемый гомоэротический элемент, впрочем неоправданно уверенное приписывание героям собственной ориентации в числе особенностей автора.

Есть еще одна особенность, которая объединяет двух героев Тойбина и одновременно дистанцирует его от обоих: и Манн, и Джеймс тяготели к чрезвычайно развернутым – на абзац предложениям, витиеватым, со сложной структурой и изощренной метафоричностью, в то время, как Колм Тойбин пишет просто, без  изысканной словесной вязи, без избыточной аллюзивности и околомодернистских красот. Что ж, никто не обязан облачаться в тогу и вставать на котурны, рассуждая о древнегреческой трагедии, что сам он блистательно подтвердил своим поэтичным и ярким, но удивительно простым «Домом имен», взявшим в качестве отправной точки «Орестею» Эсхила.

В "Мастере" мы впервые застаем Генри Джеймса в момент фиаско его пьесы "Гай Домвиль" на лондонской театральной сцене, после чего он решает сосредоточиться на творчестве, не предполагающем прямого контакта с толпой - на элитарном мастерстве романиста. Дальше повествование не столько продвигается вперед - основное действие охватывает пятилетний промежуток: с 1895 по 1900 годы, сколько серией флэшбэков разной глубины возвращает в прошлое, к отношениям Генри с братьями, родителями, сестрой Алисой и кузиной Минни Темпл (обеих он любил, с каждой по-своему был близок, обе умерли молодыми). Детство, юность, отношение к войне, участия в которой он, в отличии младшего брата Уилки счастливо избежал, отправившись изучать юриспруденцию в Гарвард.

Признаюсь, я не большая поклонница Колма Тойбина, но о Генри Джеймсе он говорит сочувственно и с куда большим тактом, без скандально-разоблачительных интонаций. которые позволит себе в рассказе о Томасе Манне в "Волшебнике". Перед читателем предстает человек деликатный, мучительно переживающий свою неспособность и нежелание вписаться в очерченный круг социальных обязанностей, и вместе с тем понимающий, что его предназначение в творчестве, готовый жертвовать ради возможности писать многим.

И бесконечно повторяющийся сюжет: женщина, которая взывает к нему о помощи - его участие, а может быть брак с ним мог бы спасти ее или отсрочить гибель. Однако деликатная завуалированность просьбы позволяют проигнорировать ее, сделать вид, что не понял или в самом деле не понять. А после не только сам герой, но и окружающие культивируют в нем чувство вины. То, что так явственно прозвучит в самом известном (после готического перверсивного хоррора "Поворота винта") "Звере в чаще"

Умный интересный и бережный по отношению к герою роман. Тойбин выступает здесь тщательным историком и сильным популяризатором классической литературы.

Ни малейшей недосказанности не должно остаться в жизни Мастера - это девиз Тойбина. Он обыгрывает, казалось, бы все слухи и предубеждения. Скажем, есть версии о неоднозначной сексуальности писателя. Тойбин не оставляет никаких шансов тому, что сам Джеймс не афишировал, причем так, что местами получился дурной женский (наоборот) роман практически со всеми его составляющими. Вообще, у Тойбина прослеживается некоторая почти одержимость интимной жизнью своего героя. Не спорю, конечно, это полное право писателя додумывать биографию своего, даже и реального существовавшего, героя. Играть в постмодернизм. Осовременивать несовременное. Но если бы делать это талантливо, с реальной стилизацией. На мой взгляд, не получилось. Но мне понравилась этакая всеохватность романа, где присутствуют многие жизненные и литературные вехи жизни Джеймса. Очень хорошо описана полная драматизма история Констанс Фенимор Вулсон. Большая благодарность переводчице Елене Калявиной. Оказалось, что это она прекрасно перевела и потрясающий (для меня) The House of Mirth Эдит Уортон. Кстати, младшей современницы, хорошей знакомой и в чем-то последовательницы Генри Джеймса.