Текст книги "Ведунья пятого измерения"

– Сереженька, здравствуйте! Давно хотела с Вами познакомиться и сказать спасибо, что смогли загрузить в эту пустую голову необходимое, чтобы он, все-таки, закончил училище.

– Да не за что. Ничего такого я не сделал, нормальная товарищеская помощь, и пример остальным, как следует относиться к своему товарищу, который попал в беду. Вольно или невольно. В роте это, кстати, оценили. Теперь никто не стесняется ко мне прийти и попросить объяснить еще раз то, что не поняли.

– Мам, он так объясняет, что в голове сразу целая картина возникает, вот ты не понимал, а если вот сюда поставить значок, рычаг или еще что-нибудь, то закрутится и поедет. Наглядно и доходчиво. Особенно начерталку, автоматику, следящие системы, и математику. Как у него в голове это все помещается – я не знаю, но после его объяснений больше ничего не требуется. Доходчиво и без криков. Ни каких: «ты – тупой, если не можешь выучить определение»! Многие считают, что он преподает лучше, чем штатные преподаватели. И когда он сам учится – мы не знаем. Но у него всегда все готово и одни «пятерки». А последнее время он нам стал давать «спецуху», его внештатным сотрудником 2-й кафедры сделали. Блин, мы эту кафедру раньше просто ненавидели, а сейчас она у нас последней парой, так иногда на обед задерживаемся, сидим, слушаем. И возвращаемся после обеда. Это же наша специальность.

Тут вмешался контр-адмирал:

– Не привираешь?

– Да, пап, ну ты как скажешь! Так и есть.

– Ну-ка, посмотрим. – он прошел куда-то и вернулся с тем конвертом, который Сергей ему передал от кап-раза Новикова. Контрик читал послание, хмыкал, затем полистал довольно увесистую стопку какого-то документа.

– Интересные шляпки носила буржуазия в 18-м веке! Мать, смотри! Но, это – секретно.

А сам взял трубку телефона.

– Владимир Лукьяныч, как жив-здоров? Не занят? Вы бы с Селивановым подгребли ко мне на рюмку чая… Давайте-давайте, не стесните… Ничего не требуется, все есть. Это по четвертой группе «двойки». – он повесил телефон, – Верунчик, у нас еще гости. Ну, Сашка, ну, умница! Ввожу в курс дела, старшина. Есть у нас «несчастливая „Щука“», К-131. Командует ей кап-два Варнаков, который временно отстранен от командования. В 72-м лодка встала в док на плановый доковый ремонт, делов-то куча. На борту произошел объемный взрыв паров растворителя краски, прямо в доке. Потушили, и пять лет лодка находилась на ремонте. Так как задержку было уже не скрыть, то узаконили это переводом ее в опытовые, с установкой двух пусковых установок под «3К10», это четвертая группа БЧ2. В этом году лодка вышла из ремонта, там пришлось заменить основной экипаж, потому, что абсолютно никакого толка от них не было. Командование принял командир 351-го экипажа капитан I ранга Рачковский. Так как он «не наш», а со «Звездочки», то старшим помощником к нему определили Селиванова, бывшего командира БЧ2 и старшего помощника основного экипажа. Героическими усилиями ремонт закончен, лодка перешла в ЗапЛицу. В Белом море пыталась отстреляться опытовыми ракетами, и обе не вышли из шахт. Их сдали и нормально отстрелялись ими в Нёноксе. Лодка готовится к автономке, ситуацию в Средиземноморье, наверное, знаешь. Стажером командира 4-й группы пойдешь? С задачей найти неисправность. Контроль ракеты и пусковые прошли полностью, что зафиксировано средствами объективного контроля. Производитель и полигон просят поставить лодку к причалу на 6 месяцев. У нас по плану через 20 дней отход в автономный поход. Пусковые должны быть готовы к практическим пускам до отхода. Да, и… Другого человека, с допуском на «3К10» и их ПУ, у нас в дивизии и флотилии нет. Командир четвертой группы допуска к «самостоялке» не имеет. То есть, фактически пойдешь командиром группы.

– Я же там никого не знаю…

– В курсе, сейчас познакомишься, старшина. А вот и они! Славка, открой.

– Да тут не заперто, Сергей Саныч. Это – мы.

– Раздевайтесь и проходите.

Сам Сергей вставать и встречать гостей не стал. Предпочел послушать все от стола. Задание было очень серьезным: найти ложное срабатывание о готовности. Но, «делать нечего, бояре…» Свои инструменты он захватил, так что, «вооружен, и очень опасен». Допуск он сдал, буквально, несколько дней назад. Александр Сергеевич не сказал ему: почему такая спешка. Выяснилось, чуть позже, что Сухорученков обратился во все инстанции в Ленинграде, искал спеца и не нашел. Новиков обещал ему помочь. Они служили вместе много лет. Вошел крупный круглолицый кап-раз, с такими же крупными и мясистыми ушами. Большинство волос уже покинуло его крупную голову, но кое-какой ежик еще сохранялся, достаточно слабо прикрывая лысину. Селиванов еще недавно, шесть лет назад, служил в училище, Сергей его помнил, но не был уверен, что кап-два его помнит, все-таки, тогда он прослужил там не слишком долго. Он встал и представился. Сергей Саныч передал им бумаги от Новикова. Они поделили их и приступили к изучению. Хозяйка отваривала пельмени, начштаба доставал дополнительные емкости, а Сергей сидел тихонько, под «обстрелом» четырех глаз командира и его помощника.

Старший Сухорученков наполнил рюмки, сел, командиры поменялись бумагами. Даже в случае успеха, результат был важен только двум из них. Тот самый крупный круглолицый человек был совершенно не заинтересован в том, чтобы лишний раз рисковать. Явно, что он попытается отмазаться от предложения. Хотя отказ при пуске произошел под его командованием.

– А справится? Зеленый ведь еще совсем. – спросил он у начштаба.

– Не знаю, знаю Сашу, человека, который не может справиться, он бы не прислал. Других спецов по этой модификации просто нет.

– Ну, спец он, положим…

– Вот об этом не надо: вот 16 вариантов ложного срабатывания. Все он их нашел.

– А если там 17-й? – задал вопрос Селиванов.

– Их там двадцать три, товарищ капитан второго ранга. Семь из них исключены математической логикой. То есть, семнадцатого случая нет, и быть не может. – ответил ему Сергей. Селиванов постучал бумагами по столу, сбив их в плотную ровную пачку, взял бумаги у командира и сделал с ними тоже самое. Затем соединил все в одну стопку, и засунул все в пакет.

– Сергей Саныч, я это заберу?

– Я тебя правильно понял?

Тот потянулся за «рюмкой чая» и взял ее в руки, понюхал.

– Клопами пахнет, зовут как, старшина?

– Сергей, Сергей Петрович.

– Наденешь канадку и робу без погончиков. О том, что ты – старшина и курсант – никто знать не должен. Парни у нас лихие и «мелюзгу» не любят. «Звезда» за что?

– За Джунгарские ворота.

– Твое здоровье, старший лейтенант. С лодки ни ногой. Все решаешь через меня. Я – на машине, могу забрать его с собой.

– Ты же выпил?

– Маша поведет. Времени совсем нет.

– На плавказарму не забудьте заглянуть, у него там вещи. А ты, командир, что скажешь?

– Авантюра, конечно, но за удачу я выпью. За удачу!

Так и решилось его назначение. Неисправность он нашел через пять суток: блок был не готов к работе, но выдавал сигнал о том, что он исправен и работоспособен. Все остальное было исправно. Заменили блок, провели «стрельбы» с болванкой и получили сигнал на поджиг вышибного порохового заряда. Такая же неисправность была и на второй пусковой установке, дополнительно там была обнаружена небольшая негерметичность одного из сальников. Всё!

Приехали три адмирала: командующий флотилией, комдив и начштаба. Адмиралов расплодилось, как грибов в Карелии в конце лета. В отсеке Сергея вырубился свет, какой-то гад, не предупредив, слегка раздал один из трубопроводов и из него хлестанула вода под давлением. Отсек герметизировали и наддули, течь устранили и приступили к проверке сопротивления кабелей. В этот момент раздалась команда прибыть в центральный. Пришлось сбросить давление и, потряхивая головой и продуваясь, он пошел через всю лодку. Сергей Саныч подмигнул одним глазом. Рапорты, глаза едят начальство, в результате у него появляется допуск на самостоятельное управление боевым постом.

– Владимир Лукьянович, до отхода в автономку принять зачет на несение самостоятельной ходовой вахты у стажера командира 4-й группы боевой части два. Сдаст – переводить в исполняющие. И пусть грузит «десятки». По заданию, в этом походе предусматривается боевое применение пусковых установок семь и восемь. Вы мня слышали, группер?

– Так точно, товарищ вице-адмирал.

– Готовы?

– Всегда готовы.

На следующий день доставили телеграмму от Ники, которая сообщала, что выезжает в Мурманск. Все замечательно, но официально она никто и звать ее никак, так как 01.08.1977 года пока еще не наступило, а Западная Лица – это обобщающее название 4-х баз подводных лодок двух флотилий. Сам военный городок стоит, обособясь между сопками, в стороне от них, и называется Североморск-7. Лодка стоит в Нерпичьей губе, там, кроме пары причалов и нескольких домов, вообще ничего нет. Разве что: окопы с «той» войны. Пришлось идти к Селиванову.

– Евгений Николаевич, тут мне телеграмму принесли, мне послезавтра надо бы побывать в Мурманске на вокзале. Что-то случилось, подробностей не знаю.

– От кого это?

– От моей невесты, у нас свадьба намечена на первое августа. Вот бумаги.

– Да, не мужняя жена, сюда, даже в «семерку», спецпропуск требуется.

– Вообще-то она из семьи североморца, так что, в курсе событий, вполне возможно, что пропуск она получила, но… Я же здесь на птичьих правах, и в гостиницу мне вход заказан.

– Эту проблему мы решим. Вот что! Вот адрес в Мурманске, это недалеко от вокзала, вот командировочное. Можешь «кукушкой» до Мурмашей, можешь до долины Славы, а там автобусом доберешься… Впрочем, мичман Макарычев, вроде как, семейство свое в Крым отправляет с утра, может у него место будет. Сейчас позвоним.

Плохо в этих местах без машины! Интересно, что произошло, и почему вдруг? Макарычев согласился взять его с собой, и, зажатый между его супругой и беременной девицей на заднем сидении оранжевого «Москвича-412», цвета «апельсин-21», о чем несколько раз упомянул мичман, собиравшийся приобрести такую краску, чтобы «подмандить» (дословно) помятое крыло, которое ему на стоянке немного «поправили», «зилок» задом въехал зимой, Сергей доехал до вокзала. Под разговоры об автомашинах и ценах в Крыму, приехали в Мурманск, через целую кавалькаду КПП по дороге. Четыре часа ожидания поезда были настоящим испытанием, так как у комендатуры, видимо, план был не выполнен. Но, обошлось! Появившаяся фигурка Ники была самой большой наградой. У нее в паспорте находился пропуск в погранзону, так что препятствий не возникло, перебрались на автовокзал, и через несколько часов прибыли в Североморск-7. Там Селиванов уже распорядился, чтобы им открыли чью-то квартиру, где они могли расположиться. Ну, а повод у Ники был, девятимесячный. Что, собственно говоря и ожидалось, в некотором смысле этого слова.

– Федор Михайлович в курсе?

– А кто мне делал все эти пропуска? В курсе, он узнал об этом раньше основного виновника.

– И как?

– Погрозил пальцем и сказал, чтобы обязательно был мальчиком. Мне тоже этого хочется. В консультации сказали, что ему уже 6 недель, но, кажется, что они ошибаются: ему максимум пять.

– Это обычное явление, чтобы дородовый отпуск сократить. Сама как себя чувствуешь?

– На седьмом небе. Правда! Вот и не удержалась, чтобы не приехать. Я тебя не расстроила?

– Не говори глупостей. Все отлично. У меня тоже все хорошо, утвержден исполняющим обязанности командира группы, так что к свадьбе немного подзаработаем, и вот еще: это путевка в Геленджик и курсовка для тебя, но уже на новую фамилию.

– Я, вообще-то, хотела остаться Кожевниковой.

– Ты об этом не говорила, и, пойми правильно, по-другому эту курсовку было не получить, они для членов семьи, а как бы я доказал, что ты есть ты? Согласись, что это было бы невозможно, ведь документов еще никаких нет.

– Ну, да, без бумажки ты букашка. Я совершенно не обижаюсь и готова поменять свою точку зрения на этот вопрос. Это и есть то место, где мы будем жить, после училища?

– Вероятно. Есть еще один поселок. Чуть поменьше, но с более старыми домами. Может быть там, скорее всего. Здесь пока не готова позиция, основная сейчас там, в другом месте. Пойдем, тебя покормим?

– Я бы полчаса еще отдохнула после автобуса: постоянно вверх-вниз, немного утомительно.

– Тебе спинку помассировать?

– Мечтательно.

Это их задержало на пару часов, прежде, чем они выбрались на улицу. Ника с интересом рассматривала «штатные» панельные пятиэтажки, отличавшиеся от ленинградских наличием металлической крыши. Начинавшиеся строиться 9-ти и 12-этажные кирпичные дома повышенной комфортности пока достигли только 4–5 этажа. Большое количество детей, мамаш с колясками, множество легковых автомобилей и весьма дорогие наряды на женщинах, и постоянное мелькание черной формы и золотых погон. Обычный вечер в гарнизоне. Чтобы не светить погонами, не блиставшими звездами, Сергей переоделся в гражданку, но это его не спасло. Прямо в кафе к нему пристал патруль, старшим которого был лейтенант с красными просветами береговой службы. Переговоры ни к чему не привели, но повезло «нарваться» на собственное командование, поэтому в комендатуру он не попал. Тем более, что был трезв, как стеклышко, но настроение им испортили.

Глава 4. В дальнем походе

Через день он проводил Нику в Питер, вернулся на лодку, а еще через семь дней маленький отряд кораблей Северного флота, в составе БПК, ЭМ, БДК, К-131, танкера и судна снабжения, вышел в Мотовский залив из губы Западная Лица, и обогнул восточную оконечность полуострова Рыбачий. Немного отойдя от полуострова, лодка ушла на глубину 50 метров, а отряд перестроился в походный ордер и, курсом 330 градусов, со скоростью 15,5 узлов, начал набирать широту для прорыва в Атлантику. Над ним закружились «Орионы» вероятного противника. Несколько раз неподалеку появлялись тройки «В-52». Корабли шли на боевое дежурство, выполняя, в общем, рутинную задачу по охране и обороне самого большого государства в мире. Каждое утро начиналось с «проворачивания оружия», проверки его на отказы и готовность. Одна вахта сменяла другую, десятый отсек жил «своей жизнью», Сергей его и не покидал, пока не получил втык от командира лодки кап-раза Рачковского, что он игнорирует посещение кают-кампании, где, кроме потребления пищи, происходят и более важные мероприятия, например, раздача клизм с патефонными иголками. Одну из которых обещали вставить исполняющему обязанности командира 4-й группы. Однако во время первого посещения кают-кампании Сергей захватил с собой три журнала, в которых было подробно все записано и имелись росписи командира БЧ-2, и старпома, что командир группы бывает в обоих отсеках, где расположены его боевые посты, организовано обучение на новую систему целеуказания «Касатка» для личного состава боевой группы. Проведены предварительные работы по передаче данных комплекса на «старый „Успех“», систему управления, не связанную с «Касаткой», которая была уже спутниковой. Старый «Успех» был рассчитан на работу с самолетами Ту-16Р и Ту-126.

– Это же не предусмотрено проектом?

– Да, этот вопрос разработчиками не рассматривался, но в личной беседе сотрудники НИИПа говорили и показывали, что системы совместимы. Просто промышленникам требовалась новая тема, на новой элементной базе, на транзисторах и микросхемах. Тем не менее, ламповый «Успех» тоже может работать с ней. Требуется немного перенастроить несколько колебательных контуров в задающем генераторе. Мы на «своих» «Успехах» это делали. Все работало. Никакого «Д» не нужно. Другой вопрос, что наш локатор этого не потянет, все ракеты в залпе требуется сразу передавать космической группировке, и нырять. Но так даже безопаснее.

– Глобально мыслит группер! – удовлетворенно хмыкнул командир. – Пообедаем, зайди ко мне.

Несмотря на то, что сам он заканчивал училище вовсе не по ракетной тематике, штурманский факультет, но в вопросах применения у него был накоплен вполне солидный опыт. К тому же, «Успех» был многократно дублирован, его «клоны» стояли во всех отсеках, над которыми находились пусковые установки.

– Ты вот, что, Петрович, в восьмом отсеке перенастрой «Успех» по этой схеме. Нам тут два года назад «Клемансо» пуск сорвал на учениях, очень не вовремя подослав свои «Супер Энтендэры». Так как намечаются крупные учения, и опять почти в том же месте, они попытаются загнать нас под воду еще раз. Ты меня понял?

– П-шестые-то упадут…

– А мы их и пускать не будем. «Десятки» в одном залпе уйти смогут?

– Должны, ограничений по времени пуска у них нет.

– Вот и я читал об этом. Сегодня получишь приказ о подготовке. А то мне прошлый раз выговоряку за это влепили, и подчеркнули, что если повторится, то из «резерва» вылечу.

В общем, опять приказано прикрыть одно место начальству. Деваться некуда, в ближайшее время ему, в основном, будут предлагать такие операции. А там: как повезет, если успеет получить звездочки и уехать в аспирантуру, то на коне и со щитом, провалишь «миссию» – можешь забыть об аспирантуре и обо всем остальном. Сейчас, на 4-м курсе, он пока карьерой не рискует, смена погон спишет все ранее существовавшие проколы. Но поскрипеть мозгами придется! К тому же, они уже прошли Гибралтар, и «675-я» превратилась в душегубку: здесь вода прогрета летом до 29–30 градусов, и с глубиной не слишком сильно меняется. Только на максимале, а они идут в составе ордера, и нырять слишком глубоко им не дают. Все надеются на то, что подойдут американцы или французы, и тогда лодка уйдет под звуковой канал, и температура перестанет давить.

Через двое суток, тоже во время обеда, он доложил командиру, что его приказание выполнено.

– Молодец, Петрович. Молчи пока, «бычку» не докладывай, постукивает он.

– А кому здесь стучать?

– Есть кому. – мрачно сказал командир. Самого Алексеенко и замполита в кают-кампании не было, сразу можно было догадаться: кто кому и когда стучит. Они вошли чуть позже, спросили разрешения и сели обедать. По окончанию обеда командир всех «обрадовал», что ночью предстоят корабельные учения по боевому применению. Они – плановые, а перенести их дату командир имеет возможность в любое время. Старпом, понимающе, хмыкнул, ему тоже не нравилось противостояние командира и замполита, во всех случаях он оказывался крайним, тем более, что для этого экипажа он – «варяг», впрочем, как и Сергей. Селиванов заглянул в 10-й отсек перед ужином. Сергей еще спал, но Евгений Николаевич его разбудил.

– О чем шептались с командиром и почему перенесли учения?

Их отношения со старпомом давно выходили за рамки обычных служебных. «Дядя Женя» прекрасно помнил, для чего к ним в экипаж пришел этот «еще мальчишка», который сумел доказать, что в своей специальности он сечёт гораздо лучше большинства «групперов» и «бычков». На уровне «крутого спеца» из фирмы-разработчицы.

Немного повоевали на карте.

– Толково задумано. Ладно, поиграем в пас. Идем ужинать?

– Есть!

– Как Фетисов?

– Честно?

– Желательно.

– Толку от него не будет. Очень большие пробелы в подготовке. Так что…

– Он не из нашей дивизии. Главное, чтобы руки никуда не совал.

– Не сунет, он электричества боится, говорит, что в детстве сильно шандарахнуло.

Они оба рассмеялись и нырнули в очередной отсек.

После ужина командир оставил всех присутствующих и довел план учений. Начнутся они в спутниковое окно, предстоит всплыть, обнаружить цель, тот самый «Клемансо», и «на сухую» отстреляться по французскому авианосцу. «Окно» откроется в 02.17. По плану – два залпа, на всю катушку.

Распустив людей, командир попросил задержаться старпома и Сергея. Сам ввел Евгения Николаевича в курс проблемы.

– Петрович, залп, главный, будет один. Последуют вводные, мы тут со старпомом покумекаем, как и что. Твое дело быстро получить целеуказание, прокатать пуск, передачу ракет в центр управления и сразу погружаемся. Если все пройдет как надо, еще до рассвета вновь всплываем, и возьмем на борт руководителя похода. Все понятно?

– Да.

– Техника не подведет?

– Кто ее, суку, знает. Заставим.

– Будем держать пальчики. «Клемансо» сюда не просто так приперся. По нашу душу. И рядом крутится, но в 500-километровую зону не лезет. Ученый, гад. А мы его удивим, от всей души удивим! Работаем! – он протянул руку сначала Сергею, потом старпому.

Боевая тревога прозвучала не то, что неожиданно, ее ждали, но тревожно и надрывно. Матросы, старшины и офицеры заняли свои места, начались доклады о готовности. 4-я ракетная группа была неудобна еще и тем, что была разделена переборками, все только по докладам, но уже была достаточно натренирована и обучена. Лишь бы вводными не замордовали. Так как предстояло использовать аппаратуру «Успеха», то Сергей заранее занял место в 8-м отсеке. По тревоге все переборки сразу задраиваются, и перейти из отсека в отсек разрешает только командир. Выслушав доклады о готовности, он доложил на центральный, используя свою очередь, как будто находясь в 10-м. Лодка пошла на всплытие и вышла под перископ. Антенна «Касатки» выдвинута, пошел прием, который он сразу переводил к себе на «стол», а оттуда все уходило в центральный. Прошла вводная: лодка атакована противолодочными средствами, обнаружено поступление воды на боевой пост 2 в БЧ2, приступить к ликвидации аварии. Командование боевой частью 2 передается на боевой пост 4. Командиру группы подготовить данные для стрельбы.

– Данные для стрельбы готовы, держать перископную и следовать указаниям «Касатки». Курс 87 истинный, дистанция полста девять два нуля, пусковые установки 7–8 к выстрелу приготовить. Доложить о готовности.

Томительные тридцать секунд, в течение которых контейнеры занимают угол 14˚, а ракеты и сама пусковая проходят контроль электросхем.

– Восьмая, контроль пройден, готовы к вводу указаний.

– Седьмая, контроль пройден, готовы к вводу.

– Цель – учебная! Ключ «четыре» снять! Законтрить!

– Я – седьмая! Ключ снят, законтрен.

– Восьмой пост, ключ снят, законтрен.

– Принять целеуказание. Ключ один на старт.

– Ключ один на старте.

– Служба «Р», доложить об уровне сигнала.

– Сигнал доступен, уровень высокий.

– Ключ два на старт.

– Ключ на старте, крышки пошли. Поступления воды нет. Давление в норме.

– Ключ три на старт!

– Готово.

– Служба «Р»!

– Ответ получен, система готова.

– Учебный пуск!

– Ключ три, двойное нажатие! Есть сигнал на запуск, 100, седьмой.

– Аналогично, восьмой.

– Центральный! Учебные пуски произведены, сигнал передан. Прошу добро снять последовательно ключи.

– Пост четыре, ключи снять, пусковые в походное, об исполнении доложить.

Через пятьдесят секунд Сергей доложил о том, что установки в походном, контроль состояния пройден.

– Отбой боевой тревоги. Занять места согласно штатному расписанию по ходовой вахте. Личному составу 4-й группы объявляю благодарность за четкие и быстрые действия. Командиру группы прибыть в центральный. Служба «Р», что с окном?

– Еще сорок минут. Уложились.

– Боцман, всплывай!

Сергей теперь слышал только отрывки команд, он следовал на центральный пост, когда он туда вошел, то командира там уже не было. Вахтенный штурман показал ему рукой на трап, который вел в ходовую на мостике. Запросив разрешение, он поднялся наверх. Там густая субтропическая ночь, крупные звезды, которые он не видел уже 20 суток. Щелкает ратьер, идет обмен светограммами по коду.

– Ждем командующего походом. Сработали четко. Благодарю за службу, в училище привезешь. Слушай, а не хочешь к нам, в 351-й?

– Я на арсенал пойду, в Видяево.

– А что так?

– Обещали направить в аспирантуру, товарищ командир. Мне делать эти штуковины гораздо интереснее, чем просиживать штаны в кресле группера.

– Жаль! Такие спецы нужны здесь, на лодках.

– Нужны, но для того, чтобы они здесь появились, требуется сменить систему обучения. Вернуть на флот офицеров, которые не только заполнять журналы умеют.

– По большому, ты – прав. Я, правда, не уверен, что у тебя получится своротить эту гору. Все равно, надумаешь, в жизни всякое бывает, вот мой адрес, пиши, буду рад включить тебя в экипаж. Иди, отдыхай. Нет-нет, стоп! Адмиралу тебя покажем. Так что, сиди внизу или покури на воздухе. Держи. – он передал старшине пачку сигарет из «Альбатроса». Через несколько минут, заметив подходящий катер, Сергей попросил разрешения спуститься вниз, на центральный. Адмирал задержался наверху, и спустился вниз только, когда «окно» начало закрываться. Выглядел он достаточно свеженьким, несмотря на глубокую ночь. «Благодарность» выросла в цене: замкомандующего флотом объявил благодарность командиру, старпому, командиру БЧ2, который участия в этом не принимал, замполиту, Сергею и личному составу 4-й группы благодарность. Для рядовых моряков в воздухе отчетливо запахло отпусками, но предстояло совершить еще и учебно-боевые пуски, причем, через голову вероятного противника. При этом требовалось его не утопить. Все зависело от этих самых ракет «3К10», которые флот еще вообще не пускал. К сожалению, об этом доложили в Москву, и началось! В лодку набилось столько проверяющих, что пришлось выселить на БДК 15 человек личного состава. По морю туда-сюда таскали непотопляемую мишень, стараясь поближе расположить ее между «Клемансо» и их отрядом.

Прошло еще восемь суток, прежде чем объявили, что начинаем. В восьмом отсеке яблоку упасть было негде! Вот в такой нервной обстановке и решили начать. Ну, и пришлось хитрить! Сергей занял свой пост в 10-м отсеке, оставив «бычка» на растерзание проверяющих. Перед этим он провел несколько проворачиваний с этого места и убедился, что надежно отключил пост управления в 8-м отсеке. Доложил об этом командиру. Тот немного нервно усмехнулся и добавил:

– Они меня уже достали до печенок! Если пускать при них, точно «Клемансо» утопим, или сорвем пуск.

– Больше похоже на второе.

– Ладно, действуем!

Они отстрелялись, причем «Клемансо» находился всего в сорока милях от мишени, несмотря на то, что район учений был заранее закрыт. Рядом паслись черноморцы, против которых и «играли» североморцы, а французы просто мешали проведению учений. Пять кораблей СФ находились в 600 милях западнее и «играли» за «запад». Черноморцы оборонялись и изображали «восток». По ТТД, во всех справочниках того времени, лодка была вооружена ракетами П-6, с дальностью выстрела 500 километров и могущими попасть по цели только в условиях присутствия над учениями «тушек» двух моделей. Учения объявили, и все ждали того, что североморцы сейчас начнут движение на восток, а дальняя авиация СФ облетит западную Европу и со стороны Африки войдет в Средиземноморское воздушное пространство. Воспользовавшись спутниковым «окном», «К-131» всплыла и выпустила две ракеты с расстояния 5960 артиллерийских кабельтовых, чуть больше, чем 950 километров по ДБК. Пуск «профукали» все – его никто не обнаружил, лодка ушла на глубину, передав управление всем этим безобразием Евпатории и Краснодару, где находились ЦДКС (центры дальней космической связи). Траектория у этих ракет на такой дальности достаточно высокая. «Клемансо» находился ближе к ним на сорок миль, и он первым обнаружил эту пару ракет. Через минуту на нем раздались звонки боевой тревоги, так как пеленг не менялся, и тут ракеты перешли в пикирование. А у него, кроме «Кроталя», с дальностью 10 километров и 6 км по высоте, ничего нет! Поднять истребители он не успевает. А теперь прикиньте: переход в пикирование произошел на высоте почти 25 000 метров. Цель находилась в 68 километрах от авианосца, и обе ракеты падали со скоростью более 3 Махов. Ну и что ты можешь сделать? Кроме, как молиться? По своей цели мы попали. «Мы» – это, конечно, громко сказано. Лодка находилась на перископной глубине и активно ничем не работала. Весь экипаж просто ждал результата. А «Клемансо» выпустил 16 ракет «Наваль Кроталь» в молоко с обоих установок, и ушел на ремонт. Так как «мишень» изображала именно авианосную группу противника, то это была чистая победа! Нокаут! Заодно и черноморцам досталось, так как у них все это дело тоже не получилось, сбить ракеты они не смогли, не успели их засечь, как они достигли цели. Совершенно неожиданно на борту ПКР «Москва», помимо контр-адмиралов Акимова и Рябинского, оказались адмирал флота Советского Союза Горшков и адмиралы флота Сергеев и Егоров, оба заместителя главкома. Отряду кораблей СФ было приказано следовать в точку «72» и ожидать прихода крейсера «Москва».

Точка «72» – это на границе между Египтом и Ливией [3]3
  Сейчас там огромный нефтяной терминал Мисурата, тогда порт снабжения 5-й Средиземноморской эскадры


[Закрыть]. Корабли поставили к причалам и началась в бешенном темпе их покраска к приезду «огромного начальства». В порту было пять небольших причалов и несколько бочек для постановки на якорь крупных кораблей, типа ПКР «Москва» или «Киев». Через двое суток на горизонте появился авианесущий противолодочный крейсер, который встал на бочку в полумиле от причала, к которому притулилась «несчастливая „Щука“». Солнце печет так, что через «хромачи» ощущаешь этот жар, несмотря на то, что палубу только что окатили из пожарных шлангов.

– Ну, набедокурили, набедокурили мы. Кто ж знал, что такие «силы» здесь соберутся. – сказал командир замполиту, который на говно изошел полностью. Горшков о целях своего визита на борт еще не объявлял, но полученная от него РДО ясно говорила, что остальные корабли эскадры его не интересуют. Благо, что на корабле снабжения находились запасные «десятки», две, последние, боевые. Их успели погрузить в пусковые, так как встречать высокого гостя с пустыми шахтами, значит точно лишиться должностей. Катер отвалил от «Москвы» и стремительно понесся прямо к причалу. Быстрая швартовка, и, пытаясь чеканить шаг, а после длительного сидения в консервной банке это совсем не просто, весьма тяжелый командир пошел на встречу Главкому. Доложился, они обменялись рукопожатиями, и начальство пошло к борту. Экипаж выстроился на баке и сразу за ходовой рубкой. Остро воняло чернью. Причал довольно изогнутый, а лодка совсем немаленькая, 10 отсеков. Адмирал поздоровался с ними прямо с причала, глянул на небо без облачка, и приказал спустить людей вниз. Как только куча адмиралов прокряхтела на трапе, который вел в центральный пост, так боцман снова запустил орошение, ибо температура в отсеках перевалила за 30 градусов. С его и божьей помощью «королей говна и пара» ее удалось немного сбить. Владимир Лукьянович доложил о проведенных стрельбах.

– Ах вот оно что! Кто командир БЧ?

– Я, старший лейтенант Алексеенко!

– Благодарю за службу, представить к ордену, к Красному Знамени.

И тут произошло неожиданное:

– Товарищ адмирал флота Советского Союза! Не за что его награждать. Подготовку комплекса и сами стрельбы провел исполняющий обязанности командира боевой группы «Четыре» главный корабельный старшина, курсант 4 курса ВВМУПП имени Ленинского Комсомола Старинов. У него единственного есть допуск к управлению ракетами «3К10». Он здесь на практике с 28 мая этого года. Комплекс новый, специалистов на него на Северном флоте нет. На первых пусках произошел отказ обоих пусковых установок. Ракеты не вышли. Пускали представители разработчика, «Новатора». Промышленность просила полгода, чтобы разобраться с причинами. Дивизия запросила Ленинград, и прислали его. Обе пусковые были им отремонтированы, он предложил действовать так, как мы действовали, перенастроил «Успех» в 4-й группе, наладил работу «Касатки» через старый «Успех», не модернизированный. Его еще даже не поставила промышленность. Его нет. Обеспечил выполнение задачи полностью. – сказал кап-раз Рачковский.