Текст книги "Рыцарь Золотого Сокола"

4

С приготовлениями в дорогу, которые при обычных обстоятельствах заняли бы несколько месяцев, королева Элинор справилась всего за три недели. Уже готовы были платья для Джиллианы из сицилийских шелков и из фламандской шерсти, которую особенно ценила английская знать, а искусные мастерицы, трудившиеся день и ночь, несли ей все новые и новые творения. Тут был и просторный теплый плащ вишневого бархата, подбитый богатыми мехами, и головное покрывало из тончайшего бельгийского полотна – сверху оно охватывалось тонким золотым обручем, потом оборачивалось вокруг шеи и изящными складками ниспадало с плеча.

Драгоценности, преподнесенные английской королевой, поразили Джиллиану своим великолепием и навеяли мысли о существовании таинственного клада. Все, что с ней произошло, было загадкой, так почему бы этим роскошествам не появиться по волшебству из земных недр.

Джиллиану немного озадачило, что почти все платья – по настоянию Элинор – были белые, однако когда она пыталась задавать вопросы, то неизменно слышала в ответ: в свое время все разъяснится.

Теперь Элинор сама давала ей уроки. Часами она объясняла, как должна проходить коронация, которую предстояло совершить на пути в Лондон. Они многократно во всех подробностях повторяли то, что должна делать и говорить Джиллиана, явившись перед Генрихом. Зная, что пути к отступлению не будет, Джиллиана ловила каждое слово своей наставницы, скоро от этих слов будет зависеть жизнь, и не только ее.

Наконец настал день, когда Элинор решила, что ее подопечная готова к торжественной церемонии. Пора было дать ей главное, самое последнее наставление. Только что Элинор вызвала к себе Джиллиану и теперь нетерпеливо ждала ее прихода. О, если бы у нее были крылья! Она перенеслась бы из этой постылой тюрьмы в далекий Лондон и могла бы собственными глазами увидеть лицо Генриха в тот миг, когда он поймет, кто его юная гостья. Ей так хотелось лично насладиться этим зрелищем! Впрочем, Элинор достаточно хорошо знала своего супруга и могла почти зримо представить, как он себя при этом поведет. К тому же при дворе у нее были свои шпионы, от которых она получит потом подробный отчет. Вошла Джиллиана, и Элинор обернулась на звук ее шагов. Глаза королевы Англии горели на бледном лице, как два раскаленных угля.

– Помнишь ли ты мои слова о брате и сестре Рондашах, которых Генрих обязательно приговорит к смертной казни? О наследнике трона Фалькон-Бруина и его сестре?

– Да, Ваше Величество. Мне их очень жаль.

– Это должно произойти через две недели. Я высчитала, сколько времени займет у тебя дорога до Лондона. Так вот, нужно, чтобы ты въехала в столицу непременно в тот самый день, когда Генрих публично огласит свой смертный приговор Золотому Соколу и его сестре. Ты потребуешь, чтобы тебя провели прямо к Генриху, и скажешь ему следующее.

Тут, хотя, кроме них двоих, в комнате никого не было, королева склонилась к самому уху и зашептала, отчего щеки девушки вскоре залились густым румянцем.

– Но, Ваше Величество, как я смогу выговорить такую чудовищную ложь? – в смятении пробормотала она. – Ведь я навсегда навлеку бесчестье на себя и опозорю имя своей матери!.. Глаза Элинор загадочно сверкнули.

– Конечно, какое-то время сплетники будут судачить на твой счет, но это не так страшно. Как только мой сын Ричард взойдет на престол, правда выяснится, и все встанет на свои места. А пока придется потерпеть. Но ты должна делать все в точности, как я говорю, иначе род Рондашей погибнет. И еще одно это касается королевы Мелесант, матери Райена. Мой осведомитель не знает, в Лондоне она сейчас или нет, но если где-нибудь столкнешься с нею, будь настороже. Она коварна, как лиса, не вздумай довериться ей. Знай: она хочет присвоить себе корону Фалькон-Бруина.

Джиллиана озадаченно нахмурилась.

– Почему же ее не заключили в Тауэр вместе с детьми?

– Вот именно – почему? – сухо заметила Элинор. – Она всегда была заодно с Генрихом. Думаю, что и в войне Генриха против ее мужа и сына она заняла сторону английского короля. Когда-то она была любовницей Генриха. Кстати, до того, как ей удалось заманить его в свою постель, он был верен мне. Полагаю, что за эти годы она сильно постарела и подурнела, так что теперь на нее уже никто не позарится.

Признание Элинор, видимо, ошеломило Джиллиану, однако она все еще медлила с ответом.

– Окажись Фелисиана сейчас с нами, она, конечно, приказала бы тебе во всем слушаться меня… тем более что ты сама мне это уже обещала, – напомнила Элинор. – Поверь, другого пути к спасению жизни невиновных и к твоему трону нет, – попыталась она облегчить девушке принятие непростого решения.

Джиллиана наконец неохотно кивнула Элинор, безусловно, лучше нее знает, что делать.

– Я выполню все ваши указания… хотя меня всегда учили, что лгать грешно.

– Иногда ради высокой цели приходится поступаться даже своими собственными принципами. Ты очень скоро убедишься в этом сама, когда станешь королевой, милая. – Элинор одарила ее ослепительной улыбкой, видимо, желая сгладить неловкость. – Что же касается самого Золотого Сокола, то я слышала, что он весьма искушен в обольщении юных дев. Будь осторожнее с ним, не поддавайся его чарам, иначе рискуешь потерять голову.

– А что, если принц Райен при всех разоблачит мою ложь?

– В таком случае он совершит величайшую глупость, и смерть будет ему заслуженным наказанием. Жаль только его сестру. Впрочем, я приняла кое-какие меры для того, чтобы этого не случилось. Один верный мне вассал тайно шепнул принцу Райену несколько слов, надеюсь, что он их правильно понял.

– Я сделаю все, что в моих силах, но… – Джиллиана устремила на Элинор полный тревоги взгляд. – Если король Генрих примет мою ложь за правду, то тогда… мне придется стать женой принца Райена?

Ладонь Элинор накрыла ее пальцы.

– Джиллиана, пойми, что ты из королевского рода, а значит, можешь отдать свою руку только человеку такого же звания, как ты сама. Если же ты будешь свободна, Генрих скорее всего вынудит тебя выйти за нашего сына Джона – не думаю, чтобы такой исход был предпочтительней.

Джиллиана неплохо помнила Джона: с год назад он приезжал в Солсбери. Разумеется, ее тогда не представляли принцу, но она успела достаточно присмотреться к нему, пока он разговаривал с матерью. Слащавые речи, тусклые глазки, такие маленькие, что их почти не видно, зато губы безобразно толстые – нет, только не Джон! Лучше уж пусть ее мужем будет этот неведомый принц с Фалькон-Бруина.

Джиллиана подавила тоскливый вздох.

– Я так благодарна вам за прекрасные платья и украшения. Вы снарядили меня действительно по-королевски. Обещаю вернуть вам драгоценности, как только смогу.

– Милая, за твои наряды и драгоценности благодарить следует не меня. Все это – подношения от твоего народа.

– От моего народа?.. Здесь? Как это может быть?!

– Помнишь, ты рассказывала мне о своем друге, садовнике, который был у тебя в монастыре? Так вот, в действительности его имя не Хэмфри, а сэр Хэмфри – благородный рыцарь, добровольно возложивший на себя ответственность за твое благополучие. Все эти годы он безропотно исполнял свой долг, ибо дал слово твоей матери заботиться о тебе. Даже после твоего переезда в Солсбери он поселился в соседней деревушке, чтобы, если понадобится, быть рядом и оградить тебя от любой опасности.

При мысли о том, сколько испытаний Хэмфри – сэру Хэмфри! – пришлось вынести ради нее, глаза Джиллианы заблестели сильнее, и ей вдруг стало трудно дышать.

– И он столько лет был простым слугой для того только, чтобы находиться там же, где я?..

– Да. А три недели назад он вернулся из Талшамара. Он тайно объехал всех знатных талшамарцев и собрал то, что может понадобиться для твоего торжественного вступления в Лондон. Как видишь, твои подданные проявили необыкновенную щедрость. Они любят свою королеву и хотят, чтобы ты об этом знала.

Взгляд Джиллианы упал на перстень с рубином, сверкавший у нее на руке.

– Но почему они так щедры ко мне? Ведь они меня совсем не знают!..

– Существует особая преданность, которую люди чувствуют к своему законному правителю. Ты – законная королева Талшамара и можешь не сомневаться, что твой народ ждет тебя с нетерпением. – Элинор встала, видимо, собираясь уходить. – А теперь тебе пора спать. Завтра тебе предстоит тяжелый день.

– Ваше Величество, спасибо вам за вашу доброту. Мне будет вас очень недоставать.

На миг лицо королевы погрустнело.

– Ты была моей единственной отрадой, девочка моя. Мне жаль с тобою расставаться. Надеюсь, в будущем мы с тобой еще увидимся.

– Мне так страшно думать о будущем, – вдруг произнесла Джиллиана.

Элинор почувствовала вполне оправданное беспокойство: сможет ли эта девочка справиться со всеми задачами, которые поставлены перед ней? Она такая юная и беззащитная – вдруг Генрих сразу же подчинит ее своей воле?

– Тебе нечего бояться, Джиллиана. Не забывай, что твой род древнее рода Плантагенетов. Когда предки короля Генриха еще поклонялись языческим идолам, твои – уже правили Талшамаром и знали единого Бога. Храни свое достоинство – и оно будет тебе лучшей охраной. Помни о том, что ты королева!

Джиллиана выпрямилась, и ее глаза озарились светом, какого Элинор не видела прежде.

– Я буду это помнить!

Элинор крепко сжала ее пальцы, пытаясь как можно полнее передать ей свою силу и поддержку.

– Но предупреждаю тебя, – и в голосе ее Джиллиане почудилась твердость металла, – нельзя недооценивать Генриха. Он хитер и коварен и при малейшей возможности попытается выбить почву у тебя из-под ног. Не позволяй ему этого. Главное – не теряйся перед ним. Генрих не уважает тех, кто позволяет ему помыкать собою.

– О! Он не посмеет мною помыкать! – Джиллиана гордо вскинула голову и расправила плечи. – Клянусь, я ни на минуту не дам ему забыть, чья я дочь!

Страстная убежденность ее слов порадовала Элинор. Вместо давешней кротости в синих глазах будущей королевы Талшамара горел теперь огонь священной мести. Что ж, вполне возможно, она сумеет дать Генриху достойный отпор.

– Джиллиана, вся твоя жизнь до этого дня была преддверием твоей встречи с Генрихом. С тех пор как ты попала под мою опеку, все твое обучение и воспитание подчинялись одной-единственной цели: подготовить тебя к этой решающей встрече. Помни об этом! – Взгляд Элинор смягчился, и она отвернулась. – Ступай спать, дитя мое. Завтра тебе вставать до света.

– Если бы вы могли поехать со мной!..

– Глупышка, ты же знаешь, что это невозможно. Мне не выбраться из тюрьмы – но ты станешь моими глазами и моими ушами, из твоих уст польются мои слова… Для меня это все равно что быть с тобою рядом.

Джиллиане хотелось еще о многом поговорить, но королева уже простилась с нею, и девушка медленно стала подниматься вверх по лестнице в свою комнату. Конечно, Элинор по-своему любит ее, но все-таки жизнь королевы в первую очередь подчинена вечной борьбе с Генрихом. Никакие другие чувства Элинор не сравнятся по силе с той ненавистью, которую она питает к своему супругу.

Было еще темно, когда служанка королевы вошла в комнату Джиллианы и приподняла полог ее кровати.

– Вставайте, госпожа. Ее Величество прислала меня помочь вам одеться.

Джиллиана тотчас спустила ноги с кровати. От возбуждения она не могла ничего есть, и несколько молчаливых служанок сразу же начали ее одевать. На сегодня Элинор приготовила для нее белое шелковое платье с золотой вышивкой. Вскоре ее черные тяжелые косы были покрыты белым покрывалом с вуалью, на руках засверкали кольца и браслеты с драгоценными камнями, а плечистые слуги неторопливо понесли вниз уложенные еще накануне сундуки.

Джиллиана все время оглядывалась на дверь в надежде, что Элинор все же зайдет попрощаться с нею, но время шло, пора уже было уходить, а королева Англии так и не появилась.

Девушка накинула на голову капюшон: людям Генриха, охранявшим замок, ее непривычно изысканный наряд мог показаться подозрительным. Однако стражники на воротах и бровью не повели. Их дело было задерживать любого, кто попытается проникнуть в замок без разрешения короля, что же до компаньонок королевы, то они могли в любое время ехать куда им заблагорассудится.

Последняя поклажа уже грузилась в повозку, когда к Джиллиане подошел сэр Хэмфри с великолепной белой лошадью в поводу. Радостно шагнув навстречу, Джиллиана сжала его руки, и в ее глазах заблестели счастливые слезы.

– Как я скучала без вас!

Он с жадностью вглядывался в ее лицо. Да, перед ним стояла уже не девочка, а полная достоинства молодая красавица, хорошо сознававшая свое высокое положение.

– Я тоже, Ваше Высочество.

Он легко подхватил Джиллиану за талию и подсадил в седло, после чего быстро вскочил на своего коня.

– В путь, Ваше Высочество? – тихо, чтобы не услышали стражники, спросил он.

Она улыбнулась ему в ответ.

– Да, друг мой, в путь.

Джиллиана кинула последний взгляд на окно королевских покоев, и сердце ее упало: возможно, ей не придется больше никогда свидеться со своей наставницей. Но задерживаться дольше не следовало.

Она решительно тронула поводья, и лошадиные подковы застучали по настилу разводного моста. Всадница в золоченом седле ехала с гордо поднятой головой, поистине как королева. От моста извилистая дорога свернула в деревню и пошла дальше, ведя их навстречу такому неопределенному и пугающему будущему.

Элинор стояла у своего окна, глядя им вслед. На сердце у нее было тяжело. Всадники медленно удалялись. Она знала, что без Джиллианы жизнь ее станет еще печальнее.

– С Богом, дитя мое, – прошептала она, отворачиваясь. Ей снова стало очень холодно, и она подошла к очагу, но огонь не грел озябшую душу.

5

Выехав еще до рассвета, всадники некоторое время не произносили ни слова. Лишь на значительном расстоянии от деревни сэр Хэмфри позволил себе остановиться, чтобы поговорить со своей спутницей.

Джиллиана подъехала к нему почти вплотную и положила руку в перчатке на его запястье.

– Теперь я знаю, кто я, и знаю, что вы преданно служите мне вот уже много лет, сэр Хэмфри. Как отблагодарить вас за все жертвы, принесенные ради меня?

Он ответил не сразу. Судя по всему, она даже не догадывалась о том, как много она значит для него и для всех талшамарцев. При всем своем желании королева Элинор не сумела бы ей объяснить этого.

– Ваше благополучие и есть для меня наивысшая награда, Ваше Высочество. Мне приятно видеть, как расцвела ваша красота за то время, что мы не встречались.

Да, теперь они уже были не прежние Хэмфри и Джилли, и от этого ей сделалось грустно почти до слез. Как и положено, на смену взаимной искренней привязанности пришли отношения королевы и подданного, пусть даже и ближайшего. Ей же больше всего на свете хотелось сейчас снова оказаться в монастыре, чтобы рядом с нею был просто друг. Но она не имела права даже сказать ему об этом. Она не могла не оправдать надежды стольких людей.

– Наверное, пора ехать дальше? – чуть помедлив, проговорила она.

– Ваше Высочество, сначала я должен рассказать вам о наших ближайших планах. Прежде чем направиться в Лондон, мы встретимся с некоторыми представителями знатных семей Талшамара. Это произойдет сегодня поздно вечером… Угодно ли вам, чтобы я продолжал?

Джиллиана, слушавшая несколько рассеянно, кивнула. События в ее жизни развивались все быстрее. Она чувствовала, как этот поток несет ее вперед, не спрашивая о ее желаниях. Всего несколько недель назад она искренне считала себя всего лишь компаньонкой королевы Элинор – и вот она сама почти королева. И, хотя она еще не привыкла к своей новой роли, Джиллиана изо всех сил старалась ничем не выдать своей неуверенности.

Между тем сэр Хэмфри продолжал:

– Вот уже несколько дней ваши подданные съезжаются в условленное место. Мы с вами, как я уже сказал, прибудем туда сегодня вечером. Поскольку время в наших планах играет решающую роль, коронация начнется сразу же. Королева Элинор считает, что в Лондон вы должны явиться уже королевой Талшамара, коронованной в соответствии с традициями.

– Как будет проходить коронация? – спросила Джиллиана, как бы очнувшись.

– По поручению Папы Луция ее совершит кардинал Фейлшем, нарочно для этого прибывший из Талшамара.

– Я помню кардинала он ведь, кажется, не раз бывал у нас в монастыре?

– Да, он приезжал туда, чтобы удостовериться в вашем благополучии. Королева Фелисиана поручила ему управлять страной до вашего возвращения.

– Наверное, ему было нелегко, – заметила Джиллиана.

– Да, – отозвался сэр Хэмфри. – Но нам надо спешить. Насколько мне известно, все уже готово для торжественной коронации. Согласны ли вы принять корону и с нею бремя власти из рук Его преосвященства?

Некоторое время она молчала, взвешивая его слова. Но это была минутная слабость. Все уже было взвешено на других весах.

– Да. Полагаю, что только так мы сможем осуществить наш план.

Сэр Хэмфри поспешно отвернулся, но Джиллиана все же успела заметить нескрываемое ликование, мелькнувшее в его глазах.

– Ваше Высочество, если бы вы знали, какой это великий день для всех ваших подданных. Мы так долго ждали вас – свою законную королеву. – Эти слова не могли выразить и малой доли того, что чувствовал сэр Хэмфри, видя своими глазами, как осуществляется задуманное королевой Фелисианой.

Окинув взглядом его серебряные доспехи, Джиллиана улыбнулась, что-то вспомнив.

– Когда мы с вами расставались у ворот замка Солсбери, вы выглядели совсем не так. Я не могу поверить, что столько лет считала вас простым садовником.

– Простите мне этот маленький обман, Ваше Высочество. Ведь, не прибегнув к нему, я не смог бы выполнить клятву, данную вашей матери, – быть всегда при вас.

– Будьте при мне и сейчас, сэр Хэмфри, потому что я многого боюсь. Я боюсь понаделать ошибок, боюсь того неведомого, что ждет меня завтра. Мне предстоит присягнуть на верность людям, которых я совсем не знаю. Мне страшно, что я буду плохой королевой – только вам я могу в этом признаться. – Она безумно нуждалась в поддержке, и только сэр Хэмфри представлялся ей абсолютно надежным человеком.

– Нет! – Он глядел на нее почти с благоговением. – Вы не можете быть плохой королевой, Ваше Высочество. Вы достойная дочь своей матери, и сегодня она гордилась бы вами. Сэр Хэмфри взглянул на восток. Там на краю неба уже занималась розовая заря.

– Продолжим путь, Ваше Высочество. Завтрашний день вы встретите уже королевой Талшамара.

В тоне старого рыцаря была такая твердая решимость, что, хотя Джиллиане еще о многом хотелось расспросить его, она сдержала себя. Все изменилось, надо меняться и ей.

– Что ж, едемте, сэр Хэмфри.

Больше они не разговаривали, лишь время от времени понукали лошадей да изредка позволяли им перейти на шаг для отдыха. Лишь однажды они остановились, чтобы перекусить, и сэр Хэмфри весь привал настороженно оглядывался, словно ожидая нападения.

Рассвет еще не наступил, когда они свернули с дороги и по узкой извилистой тропе начали спускаться в лесистую долину. Под деревьями стало еще темнее. Через некоторое время сэр Хэмфри неожиданно остановился.

Джиллиана вопросительно взглянула на своего спутника, но на его лице ничего нельзя было прочесть: в темноте оно казалось непроницаемой маской. Наконец она нарушила затянувшееся молчание.

– Почему мы остановились, сэр Хэмфри?

– Взгляните туда. – Спешившись, он указал на скопление огней внизу. – Там собрались ваши подданные, чтобы приветствовать вас. Они, так же как и я, давно ждут этого часа.

Присмотревшись, Джиллиана разглядела костры и множество человеческих фигур вокруг них.

– Но зачем они все собрались в одном месте? Ведь это опасно, их может обнаружить король Генрих.

– Ваше Высочество, мы, обдумав все, вместе с королевой Элинор решили, что церемонию лучше всего провести именно здесь. Не беспокойтесь, опасность не так велика, как кажется. Эти земли принадлежат лорду, который хранит верность королеве. Итак, готовы ли вы?

Она молча пустила свою лошадь вперед, и сэр Хэмфри последовал за ней. Наконец тропа вывела их на обширную поляну, освещенную огнями костров.

Как только они вступили в круг света, рыцари и бароны окружили Джиллиану со всех сторон и благоговейно преклонили колени.

Сэр Хэмфри помог Джиллиане спешиться, и она двинулась вперед к самому большому костру. Проходя между своими подданными, она просила их подняться. На всех лицах светилась искренняя любовь, даже обожание, у некоторых в глазах стояли слезы – или это обманчивые отблески костров дрожали на их ресницах?

Джиллиане стало трудно дышать. Да, то были ее люди, ее верноподданные, и в эту минуту она впервые ощутила свою неразрывную связь с ними.

Кардинал Фейлшем с должной торжественностью приблизился к ней.

– Добро пожаловать, Ваше Высочество, – учтиво склонив голову, сказал он.

– Мне приятно видеть вас снова, Ваше преосвященство, – отвечала Джиллиана.

– Я счастлив, что вы меня помните, и готов совершить над вами священный обряд коронации, как совершал его когда-то над вашей бабушкой и матерью, – если вы удостоите меня такой чести.

– Ваше преосвященство, эта честь принадлежит вам по праву.

– По обычаю помазание должно совершаться в главном храме государства, мы же с вами находимся далеко от него. Но у меня с собой корона, скипетр и меч Талшамара – этого достаточно.

Джиллиана вдруг с новой силой ощутила, что в жилах ее течет кровь многих талшамарских королев, и величественно выпрямилась.

– Даже если волею обстоятельств мы с вами оказались сегодня на чужбине, это не помешает нам исполнить наше намерение, – с достоинством произнесла она и добавила – Сэр Хэмфри дал мне понять, что мы должны торопиться.

Кардинал вновь почтительно склонил голову.

– Да, Ваше Высочество.

Пока он медленно шел к покрытому золотой парчой столику, на котором было все необходимое для церемонии, собравшиеся расступались перед ним.

Вскоре образовался круг, в середине которого стояли кардинал Фейлшем и принцесса Джиллиана, зазвучали слова, испокон веку произносимые при короновании талшамарских королев.

Сначала кардинал обратился к собравшимся:

– Принцесса Джиллиана да будет отныне ваша королева. Всякий, кто пришел служить ей верой и правдой, пусть скажет свое слово.

– Мы пришли служить королеве, – отозвался хор мужских голосов.

– Принцесса Джиллиана, готова ли и ты так же верно служить своим подданным?

Все положенные слова были столько раз повторены вместе с Элинор, что ответ последовал незамедлительно.

– Я готова им служить.

– Да хранит Господь королеву Джиллиану! – снова хором произнесли рыцари.

Шагнув вперед, кардинал помазал миррой сначала руку, потом лоб Джиллианы.

– Господь да увенчает тебя короной Славы и Справедливости, дабы творила ты на земле дела благочестивые с благословения нашего и по воле Того, чья власть над нами да пребудет во веки веков.

Джиллиана слушала его со склоненной головой. Договорив, кардинал торжественно преподнес ей Большую печать Талшамара, и она прижала ее к груди. Потом, устремив взор на красную бархатную подушечку с короной, которую кардинал держал перед собой, она заговорила:

– В руках моих величайшая драгоценность на земле, ибо в ней заключена мудрость Божья и королевский закон.

– Храни Господь королеву! – послышалось со всех сторон.

Когда кардинал надевал корону на ее голову, руки его заметно дрожали. На некоторое время воцарилось всеобщее молчание, и Джиллиана вспомнила, что до нее эта корона венчала голову ее матери. Дух королевы Фелисианы мог быть спокоен.

Когда кардинал Фейлшем отступил на несколько шагов, голоса рыцарей опять слились в единый хор:

– Отныне вассал твой душою и телом, и почитаю тебя превыше всех на земле и прослужу тебе верой и правдой и, не дрогнув, жизнь свою положу, заслоняя тебя от врага.

Сквозь легкое головное покрывало Джиллиана ощущала прохладный ободок короны. Она смотрела на рыцарей, только что присягнувших на верность ей, – незнакомых и все же родных – и чувствовала, как волнение этих людей передается ей.

– Храни Господь королеву Джиллиану! Да здравствует королева Джиллиана! И да пребудет она вечно нашей властительницей!

К глазам Джиллианы подступили слезы, ибо слезы стояли в глазах у мужчин, повторявших эти слова.

Наконец сэр Хэмфри опустился перед королевой на колени и поцеловал ее руку.

– Ваше Величество! Жизнь моя и все мои владения да служат отныне величию и благу вашему.

После сэра Хэмфри бароны и рыцари начали поочередно приближаться к ней. Каждый коленопреклоненно повторял те же слова, и каждому она дарила благосклонную улыбку.

Когда последний из присутствующих произнес свою клятву, сэр Хэмфри поднял руку, требуя внимания.

– Королева утомилась и желает отдыхать. Завтра мы направимся в Лондон, а оттуда, коли на то будет воля Божья, в Талшамар. Вассалы королевы пусть оберегают спокойный сон Ее Величества.

Сэр Хэмфри проводил Джиллиану до шатра, раскинутого для нее чуть в стороне от костров.

– Доброй ночи, Ваше Величество. К сожалению, пока вам будет прислуживать только одна служанка, ее зовут Нетта Дормот, но при первой же возможности вы сможете ее заменить, если пожелаете.

– Спасибо, сэр Хэмфри. Я ценю вашу преданность и заботу обо мне.

– Я так надеялся дожить до этого дня, – взволнованно произнес старый рыцарь. – И вот – мечта моей жизни сбылась, цель достигнута! – В глазах его мелькнула тень сожаления. – Конечно, лучше, если бы коронация прошла в Ричмондском соборе. Тогда на нее съехались бы все ваши знатные подданные, которым по традиции положено присутствовать. Но, как бы то ни было, вы теперь королева Талшамара. Наконец мы получили законную правительницу, которую ждали почти двадцать лет.

Джиллиана взглянула на Большую печать, которую все еще сжимала в руке. Странно она словно бы чувствовала исходящую от нее силу, хотя не вполне понимала, в чем эта сила состоит.

– Только бы я оказалась достойна их любви. Сэр Хэмфри поклонился и отступил на несколько шагов.

– Вы королева, достойнейшая из достойных, – монастырский садовник убеждался в этом много, много раз. – От волнения голос его дрогнул, и он поспешно отвернулся.

В шатре Джиллиану встретила женщина лет тридцати с волосами цвета льна. Ее живые карие глаза с благоговением смотрели на королеву.

– Ты, видимо, Нетта? Женщина опустилась на колени.

– Да, Ваше Величество. Я счастлива, что мне выпала честь прислуживать вам.

– Спасибо, Нетта, можешь встать.

– Ваше Величество, наконец-то мы вас дождались! – с чувством произнесла служанка и тут же опустила голову, видимо, коря себя за излишнюю болтливость. Но она просто не могла не произнести этих слов. Ими был пропитан воздух, они витали повсюду. Каждый присутствующий думал так. Джиллиана поняла это.

– В таком случае помоги мне раздеться, – просто сказала она. – Я очень устала сегодня.

Нетта, обрадованная тем, что королева не рассердилась, проворно взялась за дело. Корона и Большая печать легли в специально приготовленный ящичек, обитый изнутри бархатом. Вскоре Джиллиана, уже расчесанная и переодетая в ночную рубаху, забралась на пуховую перину и мгновенно уснула.

Она спала так крепко, что даже не слышала, как за тонким пологом шатра ее верноподданные праздновали великий праздник, и веселились, и пили талшамарское вино за здравие своей королевы. Только два рыцаря не присоединились к общему ликованию всю ночь они простояли у входа в королевский шатер, зорко вглядываясь во тьму.

Утомленная тяжелым днем, новая королева Талшамара спала без сновидений. Слава Господу, сегодня исполнилось самое сокровенное желание всех ее подданных наконец-то они обрели свою законную властительницу.

Утром Джиллиана проснулась рано, еще до света. Позавтракав свежим хлебом с густыми сливками, сыром и фруктами, которые подала ей Нетта на золотом блюде, она с помощью служанки начала одеваться.

Нетта оказалась весьма расторопной, однако, когда дело дошло до короны, она смутилась и явно не смела к ней прикоснуться.

Джиллиана невольно улыбнулась.

– Отчего ты ее так боишься, Нетта? В ней нет ничего страшного, как мне кажется.

– Ваше Величество, я не то чтобы боюсь, но она для меня – знак того великого, чему мне выпало служить. Из всех талшамарских женщин именно мне доверили прислуживать Вашему Величеству! Это такое событие для всей моей семьи. А я до сих пор как будто не верю очевидному.

Пожалуй, не так-то легко будет привыкнуть к роли королевы, подумала Джиллиана, сама надевая корону. До сих пор она вела жизнь тихую и скромную, и это неожиданное всеобщее обожание изрядно обескураживало ее.

– Пойдем, – она кивнула служанке и шагнула к выходу. – Я не хочу заставлять людей ждать.

Когда Джиллиана откинула полог, глазам ее открылось внушительное зрелище. Перед ее шатром выстроились рыцари и бароны, числом не менее сотни. Все они восседали на белых конях и сами были в белом с головы до ног, лишь кольчуги отсвечивали золотом в утренних лучах. Единственными украшениями рыцарей были фамильные гербы на щитах да драгоценные камни, сверкающие на шлемах.

Сэр Хэмфри, тоже весь в белом, вышел ей навстречу и помог сесть в седло.

– Как почивали, Ваше Величество?

– Благодарю вас, сэр Хэмфри, я прекрасно выспалась. Сегодня славное утро, не правда ли?

– Да, Ваше Величество.

Она спокойно улыбнулась ему. Кажется, она уже начинала постепенно привыкать к той жизни, для которой была рождена, и обретать положенную величавость.

Неожиданно глаза ее лукаво сверкнули.

– Сэр Хэмфри, вам, верно, немного странно думать обо мне как о своей властительнице вам слишком часто приходилось видеть меня выпачканной в грязи.

Старый рыцарь, однако, глядел на нее без улыбки.

– Я и тогда видел вас с короной Талшамара на голове. Для меня вы всегда были королевой.

Вскоре они выбрались по извилистой тропе обратно на дорогу. Длинная кавалькада белых всадников поражала своим великолепием: золотые кольчуги их горели на солнце, алые знамена трепетали на ветру.

Встречные поневоле таращили глаза на прекрасную молодую королеву с ее необычной свитой. Только теперь Джиллиана вполне смогла оценить мудрость Элинор: их белоснежные одежды производили неизгладимое впечатление на английских крестьян.

Весть о странной процессии с удивительной быстротой перелетала от селения к селению, и везде сотни людей высыпали на дорогу, махали руками и приветствовали талшамарцев радостными криками.

Никто из них не знал, откуда взялась эта прекрасная королева со своими белыми рыцарями, но все с искренним удовольствием восславляли ее и кричали «ура».