Текст книги "Сердце робота"

Сердце робота
Константин Ермихин

Корректор Елена Величко

Иллюстратор Елена Владимировна Белохон

Иллюстратор Ника Кириллова

© Константин Ермихин, 2024

© Елена Владимировна Белохон, иллюстрации, 2024

© Ника Кириллова, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0064-1438-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Морские дьяволы

«Капля» мчалась сквозь коралловый лес. Юркая субмарина закладывала головокружительные виражи, обтекая стволы ветвистых кораллов, оставляя за собой шлейф поднятой со дна известковой пыли. Рыбы, моллюски, черви и другие обитатели рифа в панике разбегались в стороны, уступая дорогу стремительному аппарату.

В кресле штурмана сидела русоволосая девочка лет двенадцати. Взгляд её светло-серых глаз был прикован к обзорному экрану. Боясь моргнуть, девочка напряжённо высматривала малейшие препятствия на пути субмарины. Она чувствовала, что начинает уставать. Но если она хочет победить, то должна держаться: до глубоководной станции осталось совсем немного.

Наперерез субмарине со дна взлетел тёмный силуэт гигантского морского дьявола. Неторопливыми взмахами крыльев шестиметровый скат будто показывал всем подводным обитателям, что не собирается никому уступать дорогу. Бортовой компьютер уловил движение глаз девочки, почувствовал непроизвольное изменение положения её тела и отдал двигателям команду «полный назад», одновременно задрав нос «Капли» вертикально вверх. Аппарат на мгновение завис в воде, словно готовая к атаке кобра. Не обратив на неё внимания, дьявол вальяжно продолжил свой путь.

Бум! Субмарина завибрировала от удара – заминка позволила преследователю догнать девочку.

– Таська водит! – тут же раздался радостный треск из наушника автоматического переводчика в ухе девочки.

– Это нечестно! – воскликнула она. – Если бы не этот скат, то я бы уже была возле станции и ты бы меня не догнал.

– История не знает никаких «если бы да кабы», – возразил дельфин, подплывая к обзорному экрану субмарины, – ты проиграла – этот факт уже вписан в историю. И это так же верно, как то, что меня зовут Ипполит.

– Ладно, – нехотя согласилась Тася, – на этот раз ты победил. Теперь моя очередь догонять. Только на этот раз, чур, не выпрыгивать из воды. «Капля» так не может, так что это не честно.

– А, по-твоему, честно прятаться в коралловых зарослях? Если бы я плыл за тобой, то мог бы пораниться, между прочим, – возразил Ипполит.

– Ладно, ладно, – не стала спорить девочка. – Я была неправа. Давай плыви на поверхность, а то задохнёшься. Но всё равно, чур, не выпрыгивать в следующем раунде!

Дельфин махнул хвостом и уплыл вслед за скатом.

Тася огляделась. Оказывается, до победы ей оставалось каких-то несчастных полкилометра, не больше. Вот зачем понадобилось гигантскому скату переплыть Тасе дорогу именно в этот момент? Будто специально! А может, Ипполит его подговорил? А что? Договорился заранее, чтобы тот не дал Тасе выиграть. Впрочем, это вряд ли. У скатов вообще есть какая-то особая манера пугать людей. То зароются в песок, а потом выскакивают неожиданно из-под ног, то проплывут в свете фонарика и напугают до жути своими «рогами». Не зря рыбаки называют их морскими дьяволами.

Тася постаралась забыть о проигрыше в этом раунде и придумать новый план, который поможет ей выиграть у Ипполита. Их счёт поражений и побед был равным. Дельфин посмеивался над Тасей, вернее не именно над ней, а над всем человечеством вообще, утверждая, что людям никогда не превзойти дельфинов в умении плавать под водой. Он, конечно, говорил это не всерьёз: у его соплеменников такие насмешки над противником – обязательный ритуал во время соревнований, – но Тася решила во что бы то ни стало доказать, что он ошибается.

Первые соревнования девочка проигрывала вчистую: она пыталась обогнать дельфина в «Пузыре» – тихоходном прогулочном подводном аппарате. Потом настала череда побед, когда она решила сменить «Пузырь» на акваскафандр, способный плавать с головокружительной скоростью. Она выиграла несколько заплывов на короткие дистанции, но когда Ипполит предложил увеличить расстояние, скафандр оказался бесполезен, потому что не был рассчитан на длительные заплывы.

Тогда Тася уговорила начальника глубоководной станции Тихона Андреевича Карцева – высокого, тощего, как рыба-игла, рыжебородого весельчака – разрешить ей воспользоваться исследовательской субмариной «Капля». Конечно, Карцев не разрешил. Сперва. Но когда узнал, для чего Тасе понадобилась «Капля», лично научил девочку управлять субмариной и стал придумывать разные хитрости, которые могли бы пригодиться во время состязаний. Карцев предложил воспользоваться способностью подводной лодки к трансформации, то есть умением «Капли» менять форму корпуса. Например, опускаясь на большую глубину, субмарина превращалась в шар, тогда огромная масса воды сдавливала её равномерно со всех сторон, отчего она становилась только крепче. Ещё «Капля» могла «прилипнуть» к скальному уступу, накрыв его подобием купола. Автоматика откачивала из купола воду и наполняла образовавшееся пространство воздухом. В такой подводной «палатке» можно было устроить временную базу. Вот и для сегодняшнего соревнования Тася и Тихон Андреевич придумали один особенный режим работы «Капли». Только вот пока что девочке не удавалось применить его в деле.

А день сегодня был самый ответственный – финальные заплывы. До конца летних каникул осталось уже меньше половины, и папа забирает Тасю на сушу.

Девочка попыталась угадать, какую хитрость придумает Ипполит на этот раз? Правила соревнований были простыми: убегающий убегает, а догоняющий, как нетрудно догадаться, должен догнать. Ограничено только расстояние. Для победы убегающему нужно проплыть три километра в любом направлении. Тася засекала расстояние с помощью бортового компьютера. Правилами не запрещалось прятаться и хитрить. Однажды девочка победила, нырнув в глубину. Там Ипполит не смог её достать, потому что дельфины ныряют максимум на двести метров. Но после того случая подобные погружения запретили по обоюдному согласию. Дельфин же любил уходить от погони выпрыгивая из воды, но Тася предусмотрительно оговорила на предстоящий заплыв особые условия, и если он попытается применить свой излюбленный приём, то тут же проиграет. Остаются два варианта: плыть в открытый океан и пытаться уйти от погони лавируя замысловатыми зигзагами или направиться в сторону коралловой фабрики. Но девочка знала, что Ипполит побаивается лабиринта механических щупалец, ухаживающих за кораллами. Значит, оставался только один вариант. И Тася развернула «Каплю» носом в сторону открытого океана. Замерла в ожидании. Сейчас появится дельфин и начнётся гонка.

– Даю отсчёт, – раздался голос Ипполита в наушнике. – Три… два…

Тася завертела головой, пытаясь найти соперника.

– Один… Старт!

Дельфин вынырнул из-под брюха субмарины, мелькнул перед обзорным экраном и поплыл в сторону, противоположную Тасиным ожиданиям. Пока девочка разворачивала «Каплю», он оторвался уже на добрую сотню метров. С одной стороны, такой финт давал ему преимущество в расстоянии – это ожидаемое решение, ведь дельфин устал и не в состоянии маневрировать так же быстро, как в начале сегодняшних соревнований. Но зато и субмарина наконец-то сможет набрать максимальную скорость. Однако дельфин плыл вовсе не в открытый океан, как предполагала девочка, а направился к фермам. Значит, нужно быть начеку: у соперника явно припасён ещё какой-то трюк. Девочка решила не дожидаться сюрпризов, а наконец-то преподнести свой собственный.

Тася перевела кресло в спринтерское положение. Теперь она лежала на животе, управляя «Каплей» движениями головы и плеч. Корпус субмарины вытянулся в тонкую иглу, легко пронзающую толщу воды. Вот то самое «секретное оружие», которое они придумали с Карцевым. Взревели турбины, субмарина мелко задрожала, набирая скорость. Расстояние стало стремительно сокращаться…

Большая группа морских дьяволов пошла на снижение прямо перед носом субмарины. Если бы бортовой компьютер не успел вовремя среагировать, то, возможно, «Капля», превратившаяся в иглу, прошила бы насквозь кого-то из скатов. Корпус подлодки раскрылся, трансформируясь в тормозной парашют. Тасю тряхнуло так, что ей на мгновение показалось, что она вылетит из аппарата, пробив головой обзорный экран. Но обошлось: ремни безопасности мягко удержали её в кресле. Впрочем, синяки всё равно останутся. Девочке ничего не оставалось, как только смотреть вслед уплывающему дельфину и сквозь зубы ругать глупых скатов, которые второй раз за день отняли у неё победу.

Обзорный экран напротив Тасиного лица помутнел и превратился в изображение Саввы – папиного робота-секретаря. Он был одной из самых продвинутых моделей – 08-12-Джей. Такие роботы отличаются коренастым, немного непропорциональным телосложением с широким торсом и с тонкими конечностями. Как и все прочие андроиды, они ходят на слегка согнутых ногах – это нужно, чтобы лучше держать равновесие. Но самый главный признак, по которому можно отличить 08-12-Джей от других моделей, – лицо с необычайно богатой для роботов мимикой. Пожалуй, только глаза могли выдать, что оно принадлежит не человеку, а андроиду.

– Таисия Павловна, напоминаю, что ваши родители ждут вас на обед через тридцать минут, – сообщил робот-секретарь, глядя с экрана круглыми немигающими глазами.

– Саввушка, голубчик, – залепетала Тася, – я тебя очень прошу, придумай что-нибудь! Я всего одно очко проигрываю. Дай мне хотя бы отыграться, и я приплыву. Обещаю! Честно-честно!

– Не могу, Тасечка, – робот тоже переключился на уменьшительно-ласкательные суффиксы, – ты же знаешь, что даже если я солгу по твоему распоряжению, подчиняясь второму закону робототехники, то всё равно буду вынужден ответить правду на прямой вопрос, руководствуясь всё тем же вторым законом. Твои родители давно раскусили эту схему.

Тася с досады ударила кулаком по кнопке отключения связи. Помедлив минуту, развернула «Каплю» и отправилась в сторону коралловых зарослей.

Глава 2. Подводные круассаны

Девочка не торопилась возвращаться на станцию. Она решила воспользоваться оставшимся в её распоряжении временем, чтобы навестить любимые уголки кораллового леса. В естественных условиях кораллы растут очень медленно, не более одного сантиметра в год. К тому же, они очень прихотливы и могут погибнуть по множеству причин. В конце XXI века коралловые рифы почти исчезли, а вместе с ними были близки к вымиранию многие морские существа, живущие в них. Это стало огромной проблемой, настоящей экологической катастрофой планетарного масштаба. Справиться с ней удалось совместными усилиями учёных разных стран. В морях появились плавучие фабрики. Они опускают в воду сотни длинных щупалец, через которые к кораллам подаётся специальная известковая смесь, насыщенная питательным раствором со множеством различных биологических добавок. Щупальца находят умирающие ветки кораллов и восстанавливают их: подпитывают, насыщают кислородом, формируют известковый скелет и высаживают полипы. Наращивают слой за слоем, будто печатают на гигантских 3D-принтерах. Именно в таком лесу Тася пыталась выиграть сегодняшний заплыв.

Благодаря стараниям автоматических фабрик, океанское дно постепенно стало превращаться в кипящие жизнью рыбные мегаполисы. Похожие на ветвистые деревья кораллы не только дают пристанище морским обитателям, но и помогают управлять океаническими течениями, аккуратно перераспределять тёплые и холодные потоки воды и регулировать климат на планете. Например, так удалось остановить таяние ледников на полюсах и в Гренландии.

Сегодня Тася смотрела на подводный пейзаж с грустью. Не только оттого, что она проиграла дельфину, а ещё потому, что понимала: возможно, она видит эти места в последний раз. Конечно, Тася, скорее всего, снова спустится на океанское дно: мама часто берёт её с собой в глубоководные экспедиции, – но ещё не случалось такого, чтобы они дважды побывали на одной и той же станции.

Только дельфин Ипполит всегда был их неизменным спутником. Светлана Ивановна знала его давно, и если бы не этот дельфин, то, возможно, Тасины родители никогда бы не познакомились. Произошло это так.

Тасина мама цетолог – это такие учёные, которые изучают китов и дельфинов. Как-то раз Светлана Ивановна работала на глубоководной станции в Атлантическом океане, где целыми днями разговаривала с дельфинами, которые соглашались пообщаться с человеком. В то время она трудилась над созданием дельфино-русского словаря. Того самого, что стал основой для автоматических переводчиков, с помощью которых теперь любой человек и дельфин могут свободно общаться.

У дельфина, с которым познакомилась Тасина мама, было имя, звучавшее на дельфиньем «И-кп-иу-пт». Светлана Ивановна переиначила его на человеческое – «Ипполит». Что довольно отдалённо, но всё же передаёт красоту и солидность дельфиньего варианта.

Ипполит с радостью откликнулся на предложение пообщаться, потому что был очень одинок. Его одиночество стало следствием редчайшего для морских обитателей заболевания: он был ужасно рассеянный. В общем-то, конечно, это никакое не заболевание. Подумаешь, кто-то так погружён в свои мысли, что всё время забывает о чём-нибудь. Но для морских обитателей подобная рассеянность может стоить жизни. Достаточно рыбе-клоуну на минуту забыть, что нельзя далеко отплывать от актинии, которая защищает его от хищников, и всё – он уже переваривается у кого-нибудь в желудке. Чаще всего именно так заканчивают свои дни рассеянные обитатели океана.

Ипполит же был долгожителем среди товарищей по несчастью. Пока он не повстречался с Тасиными родителями, за ним присматривали его собратья дельфины: если он забывал всплыть, чтобы вдохнуть воздуха, и начинал задыхаться, то они выталкивали его на поверхность океана; если он забывал поблагодарить за помощь, то не обижались. Он не помнил, в какой стороне юг, на какую ветку Гольфстрима нужно свернуть, чтобы попасть к Канарским островам. Но дельфин забывал также поздравлять друзей с днями рождения, и в конце концов они все обиделись и перестали с ним общаться.

Когда Тасина мама узнала печальную историю Ипполита, она тут же решила помочь ему во что бы то ни стало. Она вспомнила, как однажды читала в научном журнале статью, в которой молодой и подающий большие надежды инженер – разработчик искусственных интеллектов рассказывал о схожести и различиях в интеллектах человека и дельфина. Разыскать этого инженера не составило большого труда. Конечно же, им оказался Павел Сергеевич Лом – будущий Тасин папа. Двое молодых учёных вместе разработали для дельфина интеллектуальный протез-микрочип, который был вживлён в мозг и по мере необходимости напоминал то, о чём Ипполит забывал. Павел Сергеевич даже сделал так, чтобы протез самостоятельно думал. Теперь дельфин был не одинок и мог в любое время поговорить сам с собой.

Ипполит был очень доволен, несмотря на то что, излечившись от рассеянности, приобрёл раздвоение личности. Он сказал Светлане Ивановне и Павлу Сергеевичу: «Это всё равно лучше, чем когда совсем-совсем не с кем поговорить». После чего сделал кульбит в воздухе, махнул хвостом и, весело болтая сам с собой, уплыл в закат.

За дни совместной работы с рассеянным дельфином Павел Сергеевич и Светлана Ивановна полюбили друг друга. Через неделю после свадьбы молодой муж уехал в командировку, а вернувшись, познакомился с Тасей, которой к тому времени уже исполнился месяц. Светлана Ивановна выдала Павлу Сергеевичу инструкции по уходу за ребёнком и уже в свою очередь отправилась в командировку на новую глубоководную станцию в Саргассовом море.

С тех пор родители передавали Тасю друг другу как эстафетную палочку примерно раз в полгода. Кому-то может показаться, что это неправильно, что нельзя так воспитывать ребёнка, но сама Тася не жаловалась, ведь не каждому человеку выпадает возможность так много путешествовать – это во-первых, а во-вторых, Тася путешествовала не одна, а с горячо любящими её родителями. Поочерёдно!

Нынешние каникулы на глубоководной станции были редким и приятным исключением: приехал папа, и целую неделю счастливая семья была вместе. Павел Сергеевич прибыл, чтобы провести диагностику и техническое обслуживание Ипполитова интеллектуального протеза. Оказалось, что материал микрочипа, с успехом применявшийся для протезирования у людей и животных, плохо переносит контакт с дельфиньим организмом. Почему-то протез начал разрушаться. Павел Сергеевич заменил его на новый, а старый собирался отвезти в лабораторию для исследования. «Уже сегодня…» – с грустью подумала Тася. Потому что вместе с испорченным чипом папа заберёт с собой и её. В Тасиных мыслях скорый отъезд и испорченный микрочип слились воедино, отчего она сама себе начала казаться сломанной, никому не нужной вещью.

Ожил экран видеосвязи. Опять Савва.

– Таисия Павловна, мы вас ждём, – напомнил робот.

– Знаю, – буркнула девочка.

– С вами всё в порядке? – секретарь наклонился вперёд, будто для того, чтобы получше разглядеть собеседницу.

– Я же сказала, что сейчас приду, – Тася отстранилась от экрана и снова сердито ударила по кнопке отключения.

«Вот зачем я так? – тут же подумала она. – Савва же ни в чём не виноват». Девочка тяжело вздохнула и потёрла лицо ладонями. К своему удивлению, она почувствовала на щеках влагу. «Вот тебе на… реву, как маленькая. Ой, блин! Савва видел – теперь расскажет папе! Дурацкий робот!» – Тася в очередной раз поменяла своё отношение к секретарю.

День был окончательно испорчен.

В шлюзовом доке станции оказалось не так много свободных мест, как обычно в это время дня. Почти все транспортные средства станции: «Пузыри», «Капли» и «Водомерки» – стояли у своих причалов. «Наверно, сегодня на кухне дежурит Кристоф», – догадалась Тася. Кристоф на станции работал простым техником, но настоящим его призванием была кулинария. По давней традиции, все члены исследовательских экспедиций готовили по очереди. Бывали дни, когда в столовую все ходили неохотно, старались сослаться на важные дела, но когда на вахту заступал Кристоф, в столовую выстраивалась очередь. Теперь, ко всему прочему, девочка расстроилась, что не ходила на завтрак: круассаны у Кристофа были просто «ум отъешь», как говорила Тасина мама. Как ему удавалось выпекать такую вкуснятину в условиях глубоководной станции, для всех оставалось загадкой. Сам он не раз признавался, что на суше выпечка у него не удаётся, а под водой – сколько угодно. И вот теперь она, может быть, больше никогда не поест этих мягких шедевров хлебопекарного искусства!

Свою досаду девочка не преминула излить на робота-секретаря, встречавшего её у пирса.

– Эх ты, предатель, – буркнула она Савве.

– Почему предатель? – удивился секретарь.

– Потому что из-за тебя и твоего дурацкого второго закона пришлось закончить гонку, – прорычала Тася.

– Это не мой закон. Этот закон сформулировал писатель-фантаст Айзек Азимов…

– Да знаю я, – перебила девочка начавшуюся было лекцию.

– Второй закон гласит, что робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек… – всё-таки решил договорить секретарь.

– Вот я тебе и приказала что-нибудь придумать, чтобы мне не пришлось возвращаться на станцию. Разве сложно?

– Но ваши родители всё равно приказали бы мне говорить правду, и я был бы вынужден…

– Да ну тебя, Савва! Всё равно ты зануда и предатель.

Тася уже жалела, что начала этот разговор. Конечно, Савва не виноват. Конечно, он должен был сказать родителям правду – он же так запрограммирован. Теперь к досаде за проигрыш добавилось чувство вины перед роботом. От бурлящих в груди эмоций Тасе хотелось… ну… кого-нибудь покусать, что ли. Но вместо этого девочка только зло фыркнула.

– Пожалуй, я отнесу ваше раздражение на счёт предстоящего отбытия на материк и не буду принимать его в свой адрес, – рассудил робот, наблюдая, как Тася яростно наматывает швартов на кнехт11
  Швартовы – канаты или тросы, с помощью которых крепится судно к причалу. Кнехты – столбики, на которые наматывают швартовы.


[Закрыть], привязывая «Каплю» к пирсу. – Вещи собраны. Отбытие сразу после обеда.

– Вот спасибо-то! Удружил, – проворчала девочка вместо благодарности.

Похлопав верную субмарину по борту, Тася отправилась в столовую.

Глава 3. Жухало

Подводная станция «Пионер» носила своё название вовсе не в память об американских первопроходцах, стремившихся на «Дикий Запад», и не в честь воинской должности в инженерных войсках Российской империи в XVIII веке, и не потому, что была оплотом человечества на глубоководных рубежах, – станция, построенная на склоне подводного вулкана Марион-Айленд, была уже седьмой в Индийском океане. На самом деле, её назвали в честь подводной лодки из книжки «Тайна двух океанов». Потому что начальник станции Тихон Андреевич Карцев был большим любителем почитать в свободное от работы время фантастические книжки, написанные в те времена, когда совершенно обычные сегодня полёты на Луну были пределом мечтаний писателей-фантастов. Книжка, написанная Григорием Адамовым в далёких 1930-х годах, запала в душу бывалому океанологу, влюблённому в море.

Выступая на совещании, где решался вопрос о том, как назвать станцию, Карцев наплёл членам комиссии что-то о новом форпосте22
  Форпост – передовой пост, опора для каких-либо действий, начинаний.


[Закрыть] человечества на глубоководных просторах, и «Пионер» получил своё имя без возражений. А правду начальник станции рассказал только Тасе. По секрету. Девочке нравился всегда весёлый Карцев, и она хранила его тайну как свою собственную.

Тася нашла в Сети и прочитала книгу, которую так горячо советовал Тихон Андреевич. В ней рассказывалось о приключениях мальчика Павлика, случайно попавшего на экспериментальную подводную лодку «Пионер». Субмарина могла развивать невероятную скорость, обладала удивительными для своего времени средствами защиты, которые в реальности стали применяться всего каких-то пятьдесят лет назад. Вообще она была чудом инженерной мысли. Вместе с отважными русскими моряками Павлик совершил переход через два океана, повидал множество подводных чудес, а в конце помог обезвредить вражеского шпиона, попытавшегося взорвать субмарину.

Рассказы о подводных приключениях были интересными, хотя и довольно наивными с точки зрения бывалой подводной жительницы, какой себя считала Тася. А вот история про шпиона показалась очень скучной. Тася не могла понять, зачем ему понадобилось уничтожать такую замечательную подлодку?

Так же, как книжный «Пионер», глубоководная станция была смелым и амбициозным проектом. Она создавалась для того, чтобы наладить связи человечества с морскими обитателями. Пока что на контакт с охотой выходили только дельфины, но всё же иногда на станцию приплывали синие киты и морские котики, изредка заглядывали в гости косатки. Но последние наведывались очень редко: они считали станцию тесной. Тася удивлялась: «Китам нормально, а касаткам, видите ли, тесно».

Все помещения станции были спроектированы таким образом, чтобы в них одновременно могли находиться и люди, и подводные обитатели. Внутри и снаружи были устроены специальные воздушные карманы, чтобы морским млекопитающим не нужно было всплывать на поверхность для того, чтобы подышать. Искусственный интеллект станции почти без задержки переводит дельфиний язык на русский, и наоборот. С остальными языками дело пока обстоит хуже: не хватает словарного запаса для составления полноценных словарей. Надменные касатки не желают сотрудничать, а киты слишком неторопливы и замкнуты на самих себе, чтобы интересоваться общением с сухопутными.

Когда Тася вошла в столовую, оказалось, что там уже собрались все члены экипажа, свободные от вахты, и большинство научных сотрудников. Столы были уставлены всевозможными вкусностями – Кристоф постарался на славу. Прямо напротив входа за столом сидели Тасины родители. Мама надела тёмно-серый комбинезон, тот самый, который подчёркивал её фигуру и так нравился папе. Короткая стрижка открывала красивую шею, а серьги с неоново-голубыми турмалинами очень шли к её голубым глазам. Папа, как всегда, в тёмно-коричневом костюме-тройке. Несмотря на старания автоматических ателье всех стран мира, костюмы на папе сидят будто мешки – такая уж у него неуклюжая фигура. Нелепости образу добавляли старомодные очки. Но именно они нравились маме, как и то, что папа наотрез отказывался от медицинской коррекции зрения. За столом вместе с родителями сидел начальник станции. Четвёртый стул был свободен – видимо, для Таси.

Все дружно зааплодировали. Второй помощник начальника станции, всегда сосредоточенная и спокойная японка по имени Сэнго, заиграла на своей электроскрипке торжественную мелодию.

– Что происходит? – удивилась девочка.

– Дорогая Тася! – перекрывая шум, объявил Тихон Андреевич, вставая со стула. – Наконец-то! Мы тебя заждались! Мы собрались сегодня для того, чтобы проводить тебя и Павла Сергеевича на сушу, а также чтобы наградить тебя памятным призом за победу в неофициальных соревнованиях по скоростному плаванию между дельфином и человеком.

– Вы издеваетесь, да? – опешила Тася. – Я же проиграла!

– Нет, нет, – поспешил объяснить Карцев. – Мы вовсе не издеваемся, ты честно заслужила свой приз. Сейчас Ипполит тебе всё объяснит.

За стеклянной стеной, отгораживающей человеческую часть столовой от половины, предназначавшейся для морских гостей, появился недавний Тасин соперник.

– Я смухлевал, Таська, – признался дельфин. – Я подговорил морских дьяволов, чтобы они подыграли мне. Так что если бы не они, ты бы у меня выиграла сегодня вчистую.

– Что? Ах ты… Жухало! – возмутилась девочка, но тут же рассмеялась, показывая на дельфина пальцем. – Я так и знала! Я знала, что ты жульничаешь! Жухало! Вы посмотрите на него! Поля – жухало!

Все дружно подхватили Тасину дразнилку. Взрослые, словно дети, радостно закричали: «Жухало! Поля – жухало!» Дельфин закрутился на месте, весело стрекоча что-то непереводимое на дельфиньем языке, и пытался увернуться от нацеленных на него указательных пальцев. Тася подбежала к стеклу, отделявшему её от Ипполита, и прижалась к нему, раскрыв руки, будто обняла дельфина. Тот прижался с другой стороны.

Наконец, под бурные аплодисменты, Тасе вручили выточенный из обломка кораллового дерева призовой кубок. На подставке была выгравирована надпись: «Самой быстрой водоплавающей девочке Индийского океана». Тася оценила юмор. Ей понравилось, что кубок был такой же несерьёзный, как и сами соревнования.

Сэнго снова взялась за электроскрипку, и комнату наполнили звуки весёлой мелодии. Мужчины пригласили женщин на танец, и вскоре все рыбы, ракообразные и даже беспозвоночные в окрестностях станции знали, что у людей сегодня праздник.

– Нужно ещё один кубок сделать, – заявила Тася начальнику станции.

– Для кого? – поинтересовался Карцев.

– Для «Капли». Если бы не она, то не видать бы мне победы.

– Как скажешь, Таисия, как скажешь, – улыбнулся начальник. – Только мы вместо кубка лучше нарисуем ей что-нибудь на борту, например…

– Молнию! – предложила девочка. – Светящуюся бело-голубую молнию.

На том и порешили.

Праздник затянулся до позднего вечера. Учёные, скучавшие по собственным детям, оставшимся дома, не хотели отпускать Тасю и уговаривали Павла Сергеевича задержаться вместе с дочкой на станции ещё хотя бы на неделю. На возражения, что скоро начинается учебный год, они наперебой заверяли, что сами научат ребёнка всему, что необходимо знать, говорили, что в современном мире дистанционное обучение с успехом заменяет ежедневное хождение в школу. Неожиданно даже Тасина мама присоединилась к общим уговорам:

– Паша, может, и в самом деле оставишь её со мной ещё на месяц? – попросила она мужа. – Мне хоть повеселее будет.

– Как же, знаю я твоё веселье, – улыбнулся в ответ Павел Сергеевич. – Ты нырнёшь с головой в свои исследования, а Таська целыми днями будет дурака валять.

– Не буду! – тут же вклинилась Тася. – Честное слово, не буду я валять дурака. Тем более их тут нет. На глубоководные станции дураков не пускают.

– Что ж, – развёл руками папа, – если вы все так настаиваете, то пусть будет по-вашему. Тася, ты остаёшься на станции ещё на месяц.

– Ура! – закричала девочка и бросилась отцу на шею.

– Значит, мне придётся без тебя ехать домой на самом большом в мире поезде, – продолжил отец. – Значит, без тебя я буду забирать новых роботов у тёти Лены Эшер…

– Погоди-ка! Стой! – потребовала Тася, отстраняясь от папы. – Ты ничего мне не говорил ни про какой поезд и ни про каких роботов. Подожди! Мы поедем к тёте Лене?!

– Во-первых, я тебе не говорил, потому что это был сюрприз, а во-вторых, не мы поедем, а я один поеду. Ты же решила остаться.

– Погоди, погоди! Я ничего не решала – это вот они меня уговаривали, – Тася кивнула за спину, показывая на собравшихся в столовой. – Я еду с тобой!

Услышав Тасины слова, начальник станции громогласно объявил:

– Друзья, перед вами прекрасное подтверждение слов великого Джонатана Свифта, который сказал: «В мире нет ничего более постоянного, чем непостоянство».

Все рассмеялись. Действительно, очень уж быстро Тася поменяла своё решение.

Наконец взрослые стали прощаться с девочкой и её отцом: не все смогут проводить их утром, – что поделаешь, откладывать дела больше нельзя, и так график работ сбился из-за затянувшегося прощального обеда, плавно перешедшего в ужин. Девочку одарили множеством памятных безделиц – от редкой, необыкновенной красоты синей жемчужины до золотого дублона, найденного на месте крушения испанского галеона XVII века. Подарков набралось так много, что пришлось позвать на помощь Савву. Робот ворчал, что он не носильщик, но всё же отнёс сувениры в Тасину комнату и упаковал в багаж.

Тася думала, что, утомлённая переживаниями дня, заснёт едва коснувшись подушки, но ещё долго ворочалась с боку на бок. Её фантазию будоражила перспектива прокатиться на поезде. Может показаться странным, что человек в её возрасте ещё ни разу не ездил на поездах, но так уж случилось. К тому же, с тех пор как папа сказал, что предстоит встреча с тётей Леной – папиной сестрой, Тася стала с нетерпением ждать встречи с ней. Ведь они не виделись с тех пор, как тётя Лена вышла замуж и уехала к мужу в Нидерланды.

ИИ станции почувствовал, что девочке нужно помочь успокоиться, и включил встроенный в изголовье кровати излучатель нейроволн. Уже через минуту Тася уснула.