Текст книги "Баскервиль-холл, собака, точка"

Константин Костенко
Баскервиль-холл, собака, точка

1

Ночь. Болото. Тусклый свет луны, густой туман.

Уотсон (растерянно оглядываясь по сторонам). Холмс, где вы?! Хо-о-олмс!

Вдали слышен жуткий собачий вой. Вслед за этим раздается выстрел. Уотсон спешит на звук выстрела, исчезая в тумане.

Голос за сценой. За несколько дней до этого.

2

Утро. Над широкой равниной встает солнце. Его лучи пронзают рассеивающееся туманное марево.

Слышен цокот копыт. Показывается легкая повозка, внутри которой трое мужчин, одетых по моде XIX века. Поскольку нам неизвестны их настоящие имена и мы вряд ли их когда-либо узнаем, будем называть их доктором Джеймсом Мортимером (50 с лишним лет), мистером Джоном Уотсоном (лет 30 с небольшим) и сэром Генри Баскервилем (примерно 26–28 лет).

Мортимер. Где-то и в чем-то, я считаю, на меня повлияли научные разработки братьев Фернана и Жана Ори с их «антидидактической педагогикой» и «институциональной терапией». Взаимодействуя с пациентами, я, прежде всего, стремлюсь разрушить стереотип, привычную модель психоневрологической клиники с ее неизменной иерархией: «врач – больной». Всё это, как вы понимаете, входит в структуру социального подавления. Можно ли, основываясь на подобных принципах, добиться качественного лечения? Я считаю, нет. Мой метод, господа, имеет существенные отличия. Он заключается в следующем. Я помещаю пациентов в искусственную среду, предлагаю им перевоплотиться в других людей, даю новые имена… Основная задача: решительно и резко сменить точку зрения. Дать возможность почувствовать, что та реальность, в которой больной привык себя видеть, и та личность, с которой он себя отождествляет, – всё это, в достаточной мере, условные вещи. В результате приобретается важнейший навык: умение видеть себя со стороны. Между больным и неврозом возникает дистанция, появляется контроль над нервными и психическим процессами. Для своей методики я решил создать особую среду. Обратите внимание, джентльмены: эта местность, как нельзя лучше, подходит для того, чтобы воплотить атмосферу английского пригорода. Равнина, холмы… Чуть дальше простираются торфяные топи. Как думаете, на какую часть Англии это похоже? Правильно, господа. Графство Девоншир. В центре болот стояло заброшенное здание, бывший интернат для детей с отклонениями в развитии. Я дал распоряжение переоборудовать это в «потомственное гнездо» Баскервилей. Так что на данный момент, господа, это самый натуральный Баскервиль-холл, внутри которого располагается клиника-санаторий. Там присутствует всё: и знаменитая тисовая аллея, и разрушенная беседка напротив калитки, ведущей в сторону болот, возле которой нашли мертвого сэра Чарльза… Одним словом, джентльмены, за то время, пока вы будете проходить санаторное лечение, вы всецело окунетесь в атмосферу повести сэра Артура Конан Дойля. Надеюсь, ваше пребывание в замке будет приятным. Вместе с отдыхом вам будет назначено медикаментозное лечение, а также будет предоставлена возможность беседовать с лечащим врачом, то есть со мной, господа. (Пауза.) Простите, могу я узнать, как вас зовут?

Уотсон. Вы же читали историю моей болезни.

Мортимер. Да, конечно, вы правы. Но должен напомнить, сэр, что на какое-то время вы становитесь мистером Джоном Уотсоном.

Уотсон. Я помню об этом.

Мортимер. А вы, молодой человек, – сэр Генри Баскервиль.

Генри. Я знаю. Спасибо.

Мортимер. Настоятельно прошу вас, джентльмены, до тех пор, пока ваше пребывание в Баскервль-холле не подойдет к концу, вы должны звать друг друга именно так: мистер Джон Уотсон и сэр Генри Баскервиль. Договорились?

Уотсон. Хорошо, не вопрос.

Мортимер. Меня, как я уже говорил, можете звать доктором Джеймсом Мортимером. Не забывайте, я точно такой же персонаж повести, наравне с вами, господа. (Пауза.) Мистер Уотсон, вы кажется, в прошлом врач?

Уотсон. Дерматолог.

Мортимер. Видите, как удачно всё сходится! Вашу руку, коллега!

Уотсон (пожимая руку Мортимера). Да, но я всего лишь выпускник медицинского вуза. Ни дня не проработал по специальности, ушел в бизнес.

Мортимер. Какой, можно узнать?

Уотсон. Недвижимость.

Мортимер. Что ж, серьезное, выгодное занятие.

Уотсон. Простите, доктор, а почему все-таки «Уотсон»? «Ватсон», по-моему, привычнее.

Мортимер. Я стараюсь быть ближе к литературному источнику. «Уотсон» более соответствует английскому варианту. А «Ватсон»… Простите меня, сэр, но это звучит, как «вата».

Уотсон. Как скажете, не проблема.

Мортимер. Сэр Генри, костюм удобный, не жмет?

Генри. Нет, в самый раз. Спасибо.

Мортимер. Всё шилось по вашим размерам, господа. Сюртуки из стопроцентного английского сукна. Сейчас такое трудно сыскать. Обратите внимание, джентльмены: ботинки. Точная копия продукции Нортхэмптонской мануфактуры.

Уотсон. Простите, сэр, деньги за пошив костюмов…

Мортимер. Всё это, вместе с лечением и питанием, входит в счет пребывания в санатории.

Уотсон. Понятно.

Мортимер. Как видите, джентльмены, я – не исключение. Тоже приоделся. По причине слабого зрения мог бы носить контактные линзы, но – видите? – пенсне. Всё должно быть убедительным, до мелочей. Это позволяет лучше погрузиться в предлагаемые обстоятельства. Залог скорейшего выздоровления, господа. Взгляните на трость. (Протягивает Уотсону трость.) Что вы там видите, мистер Уотсон?

Уотсон. Ничего особенного. Трость как трость.

Мортимер. Да-а, жаль здесь нет вашего друга мистера Шерлока Холмса. Он бы сразу разглядел следы собачьих зубов. Это, можно сказать, память о Снуппи. Кокер-спаниель. К сожалению, не так давно мой питомец скончался. Собачья чумка. А здесь, обратите внимание… Серебряное кольцо с гравировкой. Помните, как там у сэра Артура?.. «Чуть ниже набалдашника было врезано серебряное кольцо шириной около дюйма. На кольце было начертано: „Джеймсу Мортимеру, Ч.К.Х.О., от его друзей по ЧКЛ“». Что значит, господа, Черинг-кросская лечебница. Помните?

Уотсон. Смутно.

Генри. Кстати, о ботинках. Почему они у меня разного цвета?

Мортимер. Не забывайте, сэр, когда вы остановились в отеле, у вас украли сначала коричневый ботинок, затем черный.

Генри. Да, да. Верно.

Мортимер. Господа, у вас есть при себе мобильные телефоны?

Уотсон. Да, разумеется.

Мортимер. Что-нибудь еще из техники?.. Ноутбуки, эм-пе-три-плееры…

Генри. У меня айпад.

Мортимер. Прошу прощения, джентльмены, но всё это придется отдать мне.

Уотсон. Да, но…

Мортимер. Сэр, пока вы будете пребывать в Баскервиль-холле, придется обойтись без этого. Не беспокойтесь, всё будет храниться в надежном сейфе. После того, как ваше лечение подойдет к концу, я всё верну, обещаю.

Генри. Но как можно без телефонной связи и Интернета?

Мортимер. Не забывайте, мы погружаемся в особую атмосферу. Граница веков: конец девятнадцатого, начало двадцатого. Именно тогда была написана и опубликована повесть. Не было Интернета, мобильной связи… К вашим услугам, господа, будут чернила, бумага для писем, сельская почта и номера газеты «Дейли Экспресс» со свежими новостями. Надеюсь, я вас не сильно разочаровал. (Пауза.) Сэр Генри, простите, но, по-моему, у вас не было усов. На фотографии, которую вы мне присылали для составления медицинской карты, вы без них.

Генри. Я отпустил их три недели назад, сэр. Сразу после того, как получил уведомление о том, что санаторий готов меня принять.

Мортимер. С чего вдруг возникло такое решение?

Генри. В своем письме вы предупредили, что мне, скорее всего, придется быть Генри Баскревилем. К сожалению, я не успел прочесть повесть, как вы просили. Пришлось скачать торрент-файл с фильмом. Я заметил, что там у Генри Баскервиля усы.

Мортимер. А вы, Уотсон, прочли повесть?

Уотсон. Да, само собой. Не уверен, правда, что удалось запомнить все подробности и детали, но…

Мортимер. Ничего, это не обязательно. (Генри.) Простите, сэр, вы смотрели наш, отечественный фильм?

Генри. Да. Тысяча девятьсот семьдесят девятого года.

Мортимер. Дорогой сэр Генри, эти усы принадлежали не вам, это усы Никиты Михалкова. Он без них немыслим, так же, как Михаил Боярский без шляпы. В повести об усах Генри Баскервиля не сказано ни слова.

Генри. То есть придется их сбрить?

Мортимер. Совсем не обязательно.

Генри. Значит, я могу их оставить?

Мортимер. На ваше усмотрение. (Пауза.)

Генри. Или лучше все-таки сбрить?

Мортимер. Как хотите, сэр. (Пауза.)

Генри, не в силах сдержать слезы, отворачивается.

Сэр Генри, в чем дело?

Генри. Не знаю.

Мортимер. Вас расстроило то, что я заговорил про усы?

Генри. Не знаю, сэр. Просто… Я подумал, сэр…

Мортимер. Что вы подумали, милорд?

Генри. Я запутался, доктор. Подумал, если я не сбрею усы, вы решите, что я сделал это нарочно. Чтобы досадить вам, сэр, понимаете? А если я их сбрею, вы можете подумать, что я пытаюсь вам угодить. После чего начнете меня презирать. За мягкотелость, сэр. По-моему, это называется амбивалентность.

Мортимер. Да, да, сэр. Это она.

Генри. Доктор, это ужасно!

Мортимер. Ничего, сэр. Вот, возьмите, выпейте. (Подает флягу с водой и пузырек с таблетками.)

Генри. Что это?

Мортимер. Седуксен, сэр. Это вас успокоит.

Тем временем Уотсон нервно и суетливо проверяет свои карманы, оглядываясь назад на дорогу.

Уотсон. Доктор, прикажите остановить!

Мортимер. Что случилось, Уотсон?

Уотсон. Кажется, я что-то потерял.

Мортимер. Что?

Уотсон. Не знаю. Может, ключи.

Мортимер. У вас при себе были ключи?

Уотсон. Нет, сэр. Хотя… Не знаю. Не уверен.

Мортимер. Милый Уотсон, подумайте, как вы могли потерять ключи, если их не было?

Уотсон. Не знаю, сэр. Но у меня ощущение, будто что-то выпало на дорогу.

Мортимер. Уотсон, возьмите. (Протягивает таблетки.) Примите, пожалуйста. Уважаемые мистер Уотсон и сэр Генри, вы просто немного переволновались. Новые костюмы, новые имена… Обострились неврозы. Господа, не забываем смотреть на себя со стороны, учимся самонаблюдению. Представьте, что это не ваши неврозы. Эти неврозы принадлежат двум англичанам, которые жили задолго до вас. Да и те, если разобраться, всего лишь фантомы, созданные воображением прославленного мастера детективов. (Пауза.) Через несколько минут, господа, доберемся до торфяных болот, в центре которых располагается Баскервиль-холл. Вас не пугают болота, господа?

Генри. Честно говоря, доктор…

Мортимер. Сэр Генри, хочу вам напомнить: у вас теперь два пути. Либо вы идете за мной по узкой тропинке через Гримпенскую трясину, либо возвращаетесь назад. Один, без провожатых. Но, позвольте заметить, сэр, что если вы преодолеете страх и доберетесь до Баскервиль-холла, у вас будет хоть какая-то надежда на то, что в конце концов вам удастся справиться со своим невротическим состоянием. Ну, а если вы решите малодушно спасовать, сэр, то…

Генри прикрывает рукой непроизвольные слезы.

Сэр Генри! Баронет!

Генри. Ничего, ничего. Сейчас пройдет.

Мортимер. Так вы идете с нами через болото или нет?

Генри. Да, сэр. Не знаю. Нет. Сэр, я затрудняюсь ответить!

Мортимер (вытирая лицо Генри платком). Успокойтесь, пожалуйста. Я с вами. Всё будет хорошо, сэр Генри.

Повозка останавливается.

Всё, господа. Лошади дальше не пройдут. Придется идти пешком. (Покидает повозку.) Сэр Генри, прошу вас.

Уотсон и Генри выходят следом за доктором.

Не пугайтесь, джентльмены. Тропинка, которой я вас поведу, конечно, узкая и извилистая, но можете мне поверить, я изучил ее от и до. Со мной вы в полной безопасности. Главное, ступайте след в след.

Уотсон. Как долго придется идти?

Мортимер. Чуть меньше мили. А дальше снова – равнина, зеленые английские холмы и ваше родовое поместье, сэр Генри. С уютными комнатами, жарким камином и прекрасным завтраком, которым нас покормят экономка и дворецкий.

Генри. Бэрримор?

Мортимер. Да, мистер Джон Бэрримор и его супруга, миссис Элиза Бэрримор, сэр.

3

Болото.

Доктор Мортимер, идя впереди, ощупывает дорогу длинной жердью. Уотсон и Генри осторожно идут за ним.

Мортимер. Вообще, надо заметить, джентльмены, Гримпенская трясина – это целиком и полностью выдумка сэра Артура Конан Дойля. В графстве Девоншир, в области Дартмур, где разворачиваются события повести, такой трясины не существует. Ее первообразом, по всей видимости, является болото Фокс Тор, расположенное близ одноименного холма. Господа, не забываем идти след в след. Иначе… Если будете совершать пешие прогулки, ни в коем случае не пытайтесь перейти это болото самостоятельно. Здесь обманчивые места, господа. Видите, какая почва? Кажется, будто твердо. Травка, лепесточки… Но стоит только неосторожному путнику ступить не туда, куда нужно… (Тычет концом жерди недалеко от себя. Жердь почти наполовину проваливается в трясину. Слышен специфический звук: бульканье, смешанное с каким-то замогильным стоном.) Вот так это и происходит, господа. Человек моментально уходит на дно. Кстати, никто не заметил в городе, когда мы усаживались в повозку, человека с бородой? По-моему, он за нами следил.

Уотсон. Нет, я ничего не видел.

Генри. Думаете, это был Стэплтон?

Мортимер. Возможно. Не берусь утверждать.

Генри. В фильме он следит за доктором Ватсоном и Шерлоком Холмсом.

Мортимер. Простите, совсем забыл, сэр Генри. У меня для вас письмо.

Генри. Письмо?

Мортимер. Да. Прочтите. (Подает Генри конверт.)

Генри. Наклеенный газетный шрифт?

Мортимер. Читайте, читайте.

Генри. «Если рассудок и жизнь дороги вам, держитесь подальше от торфяных болот». (Испытывая волнение и легкий приступ удушья.) «Торфяных болот» написано от руки. Как в фильме. (Хватаясь за грудь.)

Мортимер. Милорд, что с вами?

Генри. Трудно дышать. По-моему, астма!

Мортимер. Сэр Генри, успокойтесь. Это всего лишь вырезки из газеты. Вы же помните, в повести и в фильме всё закончилось благополучно.

Уотсон. Да, но вдруг…

Мортимер. Что?

Уотсон. Мы не в повести. Мы не в силах спланировать события. Всё может развиваться спонтанно.

Мортимер. Господа, уверяю вас, Баскервиль-холл и его окрестности совершенно безопасны. Вам не о чем беспокоиться. Сэр Генри, примите полтаблеточки теофиллина. Это снимет бронхиальный спазм.

Генри. Спасибо, сэр. (Берет таблетку, запивает из фляги.)

Уотсон. Можно мне тоже таблетку?

Мортимер. Естественно. Угощайтесь. Ну, что, господа, в путь?

Идут дальше.

Уотсон. Доктор, извините…

Мортимер. Да, сэр.

Уотсон. Что с Шерлоком Холмсом? Неужели не нашлось никого, кто мог бы исполнить его роль?

Мортимер. К сожалению, пациент, которого я планировал сделать Холмсом, задерживается. У него уважительные причины. Но это не такая уж проблема. Если помните, Холмс не участвует в событиях, которые разворачиваются внутри Баскервиль-холла.

Генри. Он появляется ближе к финалу.

Мортимер. Кстати, за тем холмом располагается Меррипит-хаус, домик четы Стэплтонов. Для нас с вами они, конечно, брат и сестра, взявшие выдуманную фамилию, но на самом деле…

Уотсон. Да, мы знаем.

Мортимер. Джек Стэплтон – мой бывший пациент. Два года назад лечился от гиперстенического невроза, заметно пошел на поправку. В этот раз решил побывать в санатории вместе с сестрой Бэрил. У бедняжки затянувшаяся циклотимия. Стэплтоны – милые люди. Вы с ними обязательно познакомитесь. А там… За тем дальним холмом, видите? Там, господа, располагается Кумб-Треси, где остановилась еще одна моя пациентка. Помните, загадочные инициалы: «Л.Л.»? В письме к сэру Чарльзу, господа. Неужели не догадываетесь, о ком я?

Уотсон. Простите, вылетело из головы.

Мортимер. Ну, как же! Лаура Лайонс! Женщина, с которой у сэра Чарльза было назначено свидание в день смерти.

Генри. Точно! Женщина с сомнительной репутацией!

Мортимер. К сожалению, у госпожи Лайонс астенический синдром, гипостеническая фаза. С ней вы вряд ли увидитесь. В той стороне у нас старая каменоломня. А там – деревушка, в которой есть почта, куда вы, милый Уотсон, будете носить свои письма к Шерлоку Холмсу. Ну, а в той стороне… Видите, вон там? Две узкие башни над кронами деревьев. Это, господа, и есть Баскервиль-холл. Ваше родовое гнездо, сэр Генри.

Генри. Доктор, скажите, все, кто живет в Баскервиль-холле и его окрестностях…

Мортимер. Область Дартмур, графства Девоншир, если быть точным, сэр.

Генри. Да, да. Я всего лишь хотел спросить: все эти люди ваши пациенты? Они такие же нервнобольные?

Мортимер. Отчасти, да.

Генри. И мои слуги тоже?

Мортимер. Чета Бэрриморов?

Генри. Да, сэр.

Мортимер. Ваш дворецкий, Джон Бэрримор, принят на работу из местного населения. Но он здоров. Даже, пожалуй, слишком. Такое, знаете, бычье здоровье. А вот его жена, миссис Элиза, – бывшая моя пациентка, решившая навсегда остаться в Баскервиль-холле. Во всяком случае, до тех пор, пока он будет существовать и пока мой врачебный метод будет себя оправдывать.

4

День. Баскервиль-холл, зал.

Мортимер, Генри и Уотсон за обеденным столом.

Мортимер. Баронет, вы, случайно, не обратили внимания на один из портретов в холле?

Генри. Да, я видел, их там несколько. Я подумал, это как бы мои дальние родственники. Правильно?

Мортимер. Да, сэр, так и есть. Но я говорю об одном из портретов. Висит отдельно, по центру.

Уотсон. Джентльмен в камзоле и парике?

Мортимер. Совершенно верно. Это ваш предок, сэр Генри. Проклятый сэр Гуго Баскервиль.

Генри. А, тот самый! Его, кажется, покусала собака.

Мортимер. Да, сэр, самую малость.

Входят Бэрримор и Элиза.

Бэрримор – бородатый мужчина среднего возраста, крепкого сложения, надменная осанка и выражение лица. Элиза – его ровесница, выглядит забитой, от частых слез воспалены веки.

Бэрримор несет поднос с пищей. У Элизы поднос поменьше, с таблетками в отдельных блюдцах.

А вот и наш запоздалый завтрак, господа!

Элиза (подойдя к столу, ставит блюдца с медикаментами перед Генри и Уотсоном). Ваши таблетки, милорд.

Генри. Спасибо.

Элиза. Ваши таблетки, мистер.

Уотсон. Благодарю вас.

Вслед за этим, чтобы не мешаться мужу, Элиза скромно отходит к стене, продолжая держать пустой поднос. Бэрримор, тем временем, выставляет на стол посуду с едой, обслуживает господ.

Мортимер. Элиза, вы нашли мои назначения? Это утренняя порция?

Элиза. Да, сэр. Принесла всё, что вы прописали. Тазепам, седуксен, пиразидол и азафен для сэра Генри.

Мортимер. Очень хорошо. Бэрримор, что у нас там? Пахнет аппетитно.

Бэрримор. Овсянка с беконом, яйца всмятку и булочки с мармеладом, сэр.

Мортимер. Отлично!

Элиза. И чай.

Бэрримор. Ты бы еще добавила, что он с сахаром.

Элиза (сгорая от стыда). Извините.

Бэрримор (тихо). Ненормальная.

За столом неловкое молчание. Бэрримор продолжает невозмутимо управляться с тарелками и половником.

Мортимер (желая разрядить обстановку). Джентльмены, прошу запомнить режим питания в Баскервиль-холле. В девять утра завтрак, в двенадцать – ланч, далее файф-о-клок, в семь вечера обед и перед сном ужин.

Бэрримор. Ужин – по желанию господ. Если что, звоните в колокольчик, зовите меня или Элизу. Желательно сделать это за час до приема пищи. (Обслуживает Генри.)

Генри, не удержавшись, дергает его за бороду.

Мортимер. Сэр Генри!

Генри. Извините, хотелось проверить. Прошу прощения, Бэрримор.

Бэрримор (справляясь с эмоциями). Ничего, сэр. Всё нормально. (Пауза. Элизе, с раздражением.) Иди, помогай, чего встала?

Элиза спешит к столу, с грохотом роняя поднос.

Да что с тобой?! Руки дырявые или чё?!

Элиза (сидящим за столом). Извините, я не хотела.

Мортимер. Ничего, Элиза, успокойтесь.

Элиза собирается помочь мужу, но тот грубо ее отстраняет.

Бэрримор. Уйди, я сам. Ничего нельзя доверить. Дура, неврастеничка.

Мортимер. (Хлопнув по столу ладонью.) Бэрримор, что это такое?!

Бэрримор. Извините, сэр.

Элиза убегает в слезах.

За столом напряженное молчание. Генри заметно взволнован. Бэрримор обращается к нему:

Что-нибудь еще, сэр?

Мортимер. Спасибо, Бэрримор. Можете идти.

Бэрримор уходит.

Приятного аппетита, господа. Не забудьте принять лекарства.

Уотсон, выпив таблетки, принимается за еду вместе с Мортимером. Генри погружен в мрачные раздумья.

Уотсон, не забудьте сегодня же вечером написать письмо вашему другу Холмсу.

Уотсон. Простите, сэр…

Мортимер. Я предлагаю вам записывать всё, что придет в голову. В своих письмах вы будете обращаться, как это и полагается, к мистеру Холмсу, но на самом деле письма будут попадать ко мне. Я буду исследовать по ним течение вашей болезни.

Уотсон. Что именно я должен записывать, сэр? Свои внутренние состояния, череду событий…

Мортимер. И то, и другое, и вообще всё, что вздумается. Фантазии, сны… Всё это для меня ценный материал. Сэр Генри, почему не притрагиваетесь к еде?

Генри. Что?

Мортимер. Выпейте лекарство, сэр, и кушайте, кушайте, пожалуйста. До ланча еще не так скоро.

Генри. Да, да, сейчас. (Продолжает сидеть, нервно постукивая вилкой по краю тарелки. Внезапно вскакивает из-за стола в слезах, выбегает из зала.)

Мортимер. Черт возьми! Сэр Генри! Сэр Генри! (Уходит.)

Уотсон что-то ищет в карманах, дотошно осматривает пол.