Текст книги "Васко да Гама"

Вечером, по приглашению вождя, переводчик Мартим Аффонсо отправился в негритянскую деревню. По дороге вождь надел на себя подарки. Прогулка превратилась в торжественное шествие. Впереди важно выступал черный вождь в красной шапке, узком, не сходившемся спереди, зеленом жилете и слишком коротких для его роста красных штанах. Рядом с ним шел загорелый чернобородый Мартим Аффонсо в медном шлеме и кожаной кирасе. За ними двигался отряд воинов – рослых, почти нагих молодцов, вооруженных огромными луками и копьями с железными наконечниками. По сторонам дороги стояли подданные вождя. Они встречали старого воина возгласами изумления и рукоплесканиями. Особенно много было женщин, и португальцы решили даже, что в этой стране женщин вдвое больше, чем мужчин. Наконец запыленный и усталый Аффонсо увидел деревню. Закат золотил высокие островерхие конусы из соломы. Это были хижины негров. У входа в деревню поблескивал плоский, еле-еле покрытый водой пруд, окаймленный белой полосой. Аффонсо наклонился и, зачерпнув воды, хотел освежить лицо, но вода была горько-соленая. Тут он заметил, что от морского берега к этому пруду тянулась вереница женщин. Они гнулись под тяжестью огромных кувшинов с водой. Это негритянки, пользуясь вечерней прохладой, наполняли пруд водой, чтобы через сутки собрать с берегов хрустящую корочку соли.

Вождь прошел по всей деревне, демонстрируя свои обновки. Затем переводчика отвели в отдельную хижину и накормили вареным петухом и кашей. И снова переводчик заметил и рассказал друзьям, что «петух этот был совсем такой, как и в Португалии».

Заснуть он не мог, так как в хижину беспрерывно проскальзывали все новые и новые посетители. Они бесцеремонно рассматривали странного белого человека и громко обсуждали его облик и манеры. Утром Аффонсо вернулся на берег в сопровождении посланцев вождя, принесших Васко да Гаме ответный дар – кур.

На берегу шел оживленный торг. За куски материи и старые тряпки негры охотно давали массивные бронзовые и медные браслеты и кольца. На туземцах было навешано столько меди, что Васко да Гама прозвал реку, где была стоянка, Рио да Кобра («Медная река»).

Пять дней провели португальцы на «Медной реке» в «Стране добрых людей», запасли воду и топливо, получили в обмен на тряпки и зеркала продовольствие. Воду еще не успели налить, но подул попутный ветер, и Васко да Гама приказал выходить в море, чтобы не упустить ветра.

Но попутный ветер еще не обеспечивал быстрого хода. Встречные течения сильно замедляли продвижение вперед. Это место португальцы назвали Кабо Корентеж – мыс Течений.

22 января корабли вновь подошли к берегу. Низкая заболоченная равнина была покрыта густым тропическим лесом. Корабли шли вдоль берега. Все чаще и чаще болели матросы и солдаты. «Здесь многие из наших людей заболели; их ноги и руки распухли, их десны набухли и покрыли зубы, и они не могли есть», пишет автор «Roteiro». Люди умирали от страшной болезни. Португальцы недавно стали совершать длительные плавания вдали от берегов и еще не знали, что такое цынга.

Одно было ясно командиру – надо найти удобную стоянку и дать команде отдых.

25 января с кораблей увидели болотистое устье большой реки, окаймленное серебристо-зеленым кустарником и высокими деревьями, увитыми лианами. Это была река Килимане. «Беррио» первым вошел в реку. Португальцы поднялись вверх по реке. За поворотом шла песчаная отмель. Здесь лес расступался, и вдали показались дымки деревни. Вначале все шло по установившемуся уже порядку. Негры были все те же, что и раньше. Морякам бросились лишь в глаза своеобразные украшения женщин: в проколотые губы щеголих были вставлены кусочки олова. Впрочем, местные красавицы португальцам очень понравились.

Быстро наладился обмен; португальцы посещали деревню за холмом: остерегаясь кишевших в реке крокодилов, запасались пресной водой, собирали на топливо принесенные с верховьев и обсохшие на берегу деревья. Так прошло два дня. Потом случилось событие, заставившее португальцев взглянуть иными глазами и на черных людей и на широкую мутную реку, лениво лизавшую борты кораблей.

Утром моряки заметили на берегу необычайное оживление. Чуть повыше песчаного берега, на гладкой, поросшей травой полянке, возились двадцать негров. Они быстро и ловко сплели из прутьев две высокие, обращенные острым концом вверх, корзины, обмазали их глиной и илом, и они стали напоминать гигантские ульи. Солнце быстро высушило глину, и к полудню почти все было готово. Поляна опустела, и лишь чернокожий художник, повиснув на врытом в землю столбе, разрисовывал охрой глиняные стены хижин.

Часа через три из-за речной излучины показался неуклюжий баркас. Стройные гребцы по команде поднимали и опускали весла. На корме под матерчатым навесом сидело двое. Баркас подошел ближе, и португальцы могли разглядеть прибывших. Один из них был тучный старик с подвижным лицом, испещренным множеством мельчайших морщинок; другой – стройный, худощавый юноша. Это были вожди, одетые в зеленые шапки и грязные желтые, обшитые красным, шелковые бурнусы.

Приехавшие высадились и прошли в хижины. Вечером на берегу горел костер.

Среди ночи моряки были разбужены рокотом, На освещенной луной площадке перед хижиной, у догоравшего костра человек бил в большой барабан: отрывистые и протяжные удары перемежались в странной последовательности. Потом барабан смолк. На берегу стало тихо. Опять заговорил барабан и снова умолк. Издалека, из-за поросших лесом холмов, что окаймляли противоположный берег реки, послышался глухой ответный рокот. Как будто обрадовавшись, барабан на берегу стал рокотать еще быстрее, еще призывнее и снова умолк. И вновь вдали прозвучал ответ…

Так всю ночь говорили между собой барабаны, обсуждая корабли, одежду и облик заморских пришельцев.

Утром вожди посетили корабль. Пауло да Гама позвал писца, и тот выложил перед ними яркие материи, связки бус, зеркала и красные шапки. Старик презрительно оглядел всю эту пеструю кучу и что-то сказал молодому. Молодой усмехнулся и отрывисто крикнул слугам на берег. На берегу засуетились. Скоро на корабль были доставлены тюки. Слуга, привезший их, развернул на солнце белую и желтую, разрисованную охрой, материю.

Португальцы поняли, что вожди, приехавшие с верхнего течения реки, знали хорошие товары.

Чтобы все же поразить вождей, Пауло да Гама провел их по кораблю и показал другие корабли. Вожди молчали. Когда визит кончился, юноша знаками дал понять, что он уже раньше видел такие большие корабли.

Семь дней жили негритянские вожди в хижинах на берегу. Как-то утром они сели на баркас. Гребцы взялись за весла, и скоро баркас исчез из виду.

Португальцы поняли, что они попали в новые места, в страну, где уже чувствовалось влияние какой-то высокой цивилизации, и прозвали это место «Рекой добрых признаков» («Рио да Бонш Сигналеж»).

И в самом деле, земли первобытных племен кончались, начинались страны, где уже чувствовалось арабское влияние.

С VIII–IX веков арабы все дальше и дальше проникали на юг вдоль африканского побережья.

В глубь страны пробирались военные экспедиции, уничтожая сопротивлявшихся, сжигая их деревни и опустошая поля. Они добывали те же товары, за которыми охотились португальцы на противоположном, западном, берегу Африки, – золото, слоновую кость и, главное, рабов и рабынь. Взрослых мужчин, стариков и старух, как правило, убивали на месте и к берегу гнали молодых женщин и мальчиков. Непрерывным потоком свозили черных невольников к побережью. Здесь выросли и пышно расцвели на работорговле многочисленные арабские города – Могадокшо, Мелинди, Момбаса, Занзибар, Килоа, Мозамбик. В этих притонах работорговцев шла сортировка добытых невольников. Мальчиков обычно кастрировали, и они становились евнухами – стражами в гаремах богатых горожан Каира, Багдада, Басры и Дамаска, или заменяли тягловый и вьючный скот, качали воду на финиковых плантациях Шаг Эль Араба, тянули бечевой суда вверх по Нилу и Евфрату и работали в каменоломнях Ливийской пустыни.

Падрао, поставленный португальцами ни берегу Африки, в области, которую посетил Васко да Гама.

Арабы на африканском побережье сильно смешались с неграми. «Белых мавров», как их потом назвали португальцы, было немного.

На берегах «Реки добрых признаков» португальцы пробыли тридцать два дня. Вновь, как и в заливе Санта Елена, чинили и очищали корабли от раковин и морских растений. Выбрав поросший травой бугор, возвышавшийся над морем, они построили каменный столб, «падрао», отслужили мессу и назвали столб именем святого Рафаэля, покровителя одного из кораблей.

24 февраля португальцы покинули реку Килимане и поплыли дальше на север.

НА СЕВЕРО-ВОСТОК

Четыре дня португальцы плыли без приключений. На второй день вдали показались три маленьких острова; на закате они скрылись за горизонтом.

1 марта снова показались мелкие острова, а вдали – полоска материка. Время шло к вечеру. Мореплаватели решили стать на якорь и ждать до утра.

Следующий день начался неприятностью. Николау Коэльо, лавируя между островами у входа в залив, посадил свое судно на мель, и только наступивший скоро прилив позволил ему сняться. Из залива навстречу кораблям вышли две лодки, а когда португальцы вошли в залив, лодки окружили их со всех сторон. На одном из островов белел окруженный зеленью город. Это было поселение арабов-работорговцев – Мозамбик. В заливе сновали бесчисленные лодки, а на рейде стояли четыре больших корабля и множество мелких судов. Арабы сооружали свои большие корабли, не применяя гвоздей. Они связывали доски веревками и скрепляли деревянными клиньями. Аравийские моряки знали компас и умели пользоваться мореходными картами и квадрантом.[9]9
  Квадрант – старинный астрономический прибор, служивший для определения высоту небесных светил.


[Закрыть]

Белые оштукатуренные дома туземцев прятались в садах. Высоко вздымались кокосовые пальмы. Португальцы видели их впервые. Автор «Roteiro» пишет: «Эти пальмы приносят плоды величиною с дыню. Едят ядро плода, запах которого напоминает запах ореха».

Португальцы бросили якоря. Подъехала лодка, и на борт корабля Васко да Гамы поднялись несколько смуглых людей, одетых в богато расшитые шелком яркие наряды.

Переводчик, матрос-португалец, побывавший в мавританском плечу, переводил беседу.

– Что вы за люди? – спросил Васко да Гама.

– Мы – местные торговцы, подданные султана Мозамбикского, – ответил старший из купцов.

– Это ваши корабли? – спросил командир, указывая на четыре корабля, возвышавшихся над лодками и баркасами.

– Нет, это корабли белых мавров – богатых и могущественных торговцев из Аравии.

– Чем гружены они?

– На них золото, серебро, гвоздика, перец, имбирь, серебряные кольца, жемчуга, рубины.

Переводчик внятно и раздельно перевел ответ. На корабле стало совсем тихо.

– Где берете вы эти товары?

– Золото – здесь, в Мозамбике, а остальные товары они привезли оттуда, куда вы держите путь…

– А много там их, этих товаров?

Тихий, размеренный голос Васко да Гамы дрогнул.

– О, пряностей, драгоценных камней и жемчуга там столько, что и покупать не надо! Подставляй корзины и собирай!

Васко да Гама прервал беседу. Надо было обдумать полученные новости. Гостей с поклонами проводили с корабля; собрали в каюте командира совет. Было решено, пока возможно, не открывать маврам, что пришли португальцы-христиане выведывать, нет ли поблизости христиан, особенно первосвященника Иоанна, и котором писал недавно в Португалию королевский соглядатай Перо де Ковильям.

Вечером купцы опять посетили корабль, и снова началась беседа.

– Труден путь далее, на северо-восток?

– Да, впереди мели и буруны, много мелких островов. Неопытный кормчий может легко заблудиться и погубить корабль.

Васко да Гама недовольно сказал Николау Коэльо:

– Плохо, придется правдами и неправдами раздобыть у мавританских собак лоцмана.

– А каково побережье дальше на север?

– Вдоль берега скалы перемежаются с болотистым берегом. Кое-где стоят города. Там живут правоверные мусульмане, хорошие торговцы и отважные воины.

– А христиане здесь есть? – небрежно спросил командир, глядя на дальний берег.

– Севернее есть могучее царство неверных, а сюда они попадают изредка, как рабы. Да и сейчас вон на том корабле привезли из Индии двух христиан-рабов. Дальше к северу лежат острова, где население наполовину правоверные, наполовину – христианские псы…

На кораблях царила радость. Путь в Индию был нащупан, кончились унылые, заросшие тропическим лесом берега. Близко было царство первосвященника Иоанна и рукой подать до Индии.

Португальцы кричали от радости – так осчастливили их эти новости. И моряки еще раз проверили замки рундуков, стоявших у изголовьев. Начались дни, полные хлопот и суеты.

С берега приезжал сам султан Мозамбика, пожилой мавр с огненно красной бородой, крашенной, хной. Его пестрая, нарядная лодка была покрыта светлозеленым навесом. Султану подарили шляпу, нити кораллов и короткую шелковую куртку синего цвета. Куртки эти носили в Леванте и Индии и называли «марлота». Лет <пять назад португальцы захватили и разграбили суда, шедшие с Востока в Сеуту, среди добычи были и эти куртки. Их хранили до удобного случая на королевских складах, и теперь Васко да Гама взял куртки с собой, чтобы использовать для обмена и подарков. Султан считал португальцев турками или маврами, прибывшими из дальних стран. Он согласился продать им поовизию и дать двух лоцманов. Пожилой мавр просил пришельцев показать ему коран и сам подарит Николау Коэльо черный сафьяновый молитвенник, полный арабской вязи.

Когда беседа кончилась, султан попросил отвезти его на берег на португальской лодке. На берегу он предложил португальским матросам пройти во дворец и вручил им для передачи Васко да Гаме и другим командирам большие горшки с пряным кушаньем из риса, фиников, шафрана и гвоздики.

Лоцманы жили на одном из островов в заливе. Командир решил не ждать, пока они приедут на корабль. Надо было торопиться. Мазры могли почуять обман. 10 марта корабли снялись с якоря и направились к тому острову, где жили лоцманы. В воду спустили две шлюпки, команда взяла с собой оружие. На одной шлюпке поехал сам командир, на другой – Коэльо. В глубине заливчика на острове виднелась деревня. Начались поиски лоцманов. В это время с корабля раздался тревожный окрик. Из города к острову быстро плыло шесть лодок, переполненных бойцами. На солнце поблескивали копья, виднелись длинные узкие луки, большие желтые с красным узором щиты отражались в воде.

Васко да Гама ускорил поиски, и скоро два бледных и испуганных лоцмана сидели на шлюпках среди вооруженных португальцев. Лодки мавров пересекли залив и приблизились к кораблям. Васко да Гама вернулся на корабль и приказал знаками дать понять маврам, чтобы они убирались обратно в город. Когда это не помогло, дали залп из бомбард. Лодки круто повернули и заспешили к берегу.

Потянулись трудные дни. Подходить к берегу было опасно, а противный ветер препятствовал дальнейшему продвижению. Остров, где жили лоцманы, окрестили островом Сао Жорже, 11 марта отслужили мессу. Теперь уже от лоцманов не таились, за ними крепко следили и, самое главное, не допускали, чтобы они общались с кем-либо из мавров.

13 марта португальцы пытались снова тронуться в путь. Полдня плыли, лавируя и ловя ветер, вдоль низкого, поросшего редкими деревьями берега. Вдали, в глубине страны, синели горы. Скоро ветер задул в лоб кораблям. Пришлось дрейфовать. К утру оказалось, что корабли опять отнесло к уже надоевшему острову Сао Жорже. Восемь дней корабли дожи дались ветра, меняли у жителей деревушки кур, коз и голубей. Из Мозамбика прибыл гонец от султана – «белый мавр». Зеленая чалма и крашенная хной борода свидетельствовали, что он – сеид, потомок пророка. Гонец был спокоен и важен, но, к удивлению португальцев, пил вино и быстро повеселел. «Белый мавр» привез от султана просьбу о мире. Султан предлагал свою дружбу.

…На кораблях кончалась пресная вода, а на острове была только солоноватая, ее пили козы и коровы, для людей же воду привозили с берега.

Ночью 22 марта Васко да Гама и Николау Коэльо отправились на трех шлюпках за водой и взяли с собой мавра лоцмана. Руки мавра были крепко связаны сзади, и один из солдат держал его за конец веревки. Рот лоцмана завязали полоской материи, оторванной от его чалмы. Лоцман должен был показать воду. До утра пробродили португальцы по чужому берегу, спотыкаясь о корни, ушибая ноги о камни, проваливаясь в ямы и колдобины. Мавр или не мог или не хотел, показать источник. Когда начало светать, усталые и злые, португальцы ни с чем вернулись на корабли.

На другой вечер португальцы опять взяли с собой лоцмана и отправились на поиски воды. На этот раз дело не прошло гладко. На берегу португальцев ждал отряд, вооруженный мечами и копьями.

Васко да Гама приказал стрелять из бомбард. Отряд скрылся в кусты. Дорога к источнику была свободна, и португальцы запаслись водой.

На утро 24 марта выяснилось, что во время поисков воды бежал негр – раб португальца Жоао да Коимбра. В этот же день к кораблям подъехал новый посол. Он прокричал с лодки, чтобы пришельцы и не пытались высаживаться за водой, что на берегу их встретят достойным образом.

Услышав это, капитан-командир рассердился. Он приказал вооруженным матросам отправиться к берегу, чтобы дать отпор маврам. Вооруженные португальцы сели в лодки и, установив на кормах бомбарды, направились к берегу. Мавры загородили берега палисадами из досок, так что их бойцов не было видно, и, вооружившись ассегаями, мечами, луками и пращами, стали бросать в противников камнями. В ответ португальцы выстрелили из бомбард.

Три часа стреляли они в мавров. Убив двух противников, моряки вернулись на корабли.

Португальцы легко победили своих лишенных огнестрельного оружия противников. Но это не улучшило их положения. К воде надо было пробиваться с боем. Рассчитывать на мир уже не приходилось, – мавры поняли, что перед ними злейшие враги. Чтобы сорвать на ком-нибудь злобу, Васко да Гама начал ловить и грабить лодки и барки, входившие в залив. Кроме того, он хотел раздобыть пленных, чтобы выменять их на беглого негра, скрывавшегося где-то на берегу, к на двух христиан-рабов, о которых ему говорили мавританские купцы.

24 марта вечером португальцы захватили две лодки. На другой день удалось поймать еще одну и захватить экипаж: четырех негров-рабов шерифа. Гребцы с других лодок бросались в воду, когда к ним приближались португальские шлюпки. Две лодки были пусты, одна нагружена домашним скарбом, сетями, горшками с маслом, сундуками с платьем, ящиками с просом и стеклянными пузырьками с ароматной водой. Васко да Гама отложил найденные в лодке арабские книги, а остальное роздал матросам.

Так началось организованное пиратство, которое скоро сделало ненавистным имя португальцев на берегах Индийского океана.

Попутного ветра все не было. 25 марта португальцы снова бомбардировали берег. Только через четыре дня ветер сменился, и корабли тронулись в путь.

Хмурый мавр-лоцман стоял у руля; рядом с ним поигрывал своим кинжалом сторож-португалец.

Мимо проплывали зеленые острова. Мавры-лоцманы говорили, что среди них есть острова, населенные христианами Португальцы целый день безрезультатно искали такой остров. Как выяснилось позднее, лоцманы говорили неправду: они надеялись затянуть плавание, чтобы, улучив момент, бежать с корабля. Так прошло еще шесть дней.

5 апреля берег и острова пропали, и корабли весь день шли в открытом море. К вечеру опять показалась земля. Ночь переждали на якорях, а утром подошли ближе к гористому берегу, изрезанному долинами и ущельями. По холмам простирались зеленые рощи. Белел прибрежный бурун. Корабли пошли вдоль берега. Во время обеда «Сао Рафаэль» неожиданно вздрогнул, со столов посыпались стаканы, кто-то крикнул:

– Наскочили на камни!

Но, поскрипев килем по дну, «Сао Рафаэль» пошел дальше. 7 апреля к кораблю подошли две барки, груженные прекрасными апельсинами. Два мавра перешли с барок на корабли, чтобы показывать путь.

К вечеру стали на якорь в открытом море, против мавританского города Момбаса. В Момбасе португальцев ждала большая неудача.

Сначала все шло хорошо. В гавани стояло множество арабских судов. Был какой-то мусульманский праздник, и все суда были пестро разукрашены. Васко да Гама не хотел, чтобы португальцы и в мелочах уступали маврам. Поэтому он приказал развесить по всем кораблям флаги и пестрые тряпки. Как и в Мозамбике, корабль посетили знатные жители города, и наладился обмен подарками с султаном. Лоцманы уверили португальцев, что в городе есть большая христианская колония, что христиане живут обособленно и управляются своим начальником. Португальцы безуспешно их искали. Правда, в городе они встретили «христианских» купцов. На самом деле это были не христиане, а индусы.

Но скоро в Момбасе поняли, что представляют собой пришельцы. Через три дня по приезде в Момбасу португальцы почувствовали, что мавры хотят с ними разделаться.

Флагманский корабль выбрал якорь, но сделал неверный маневр и ударил шедшее в кильватере судно. Раздался треск. Мавры, находившиеся на корабле, быстро прыгнули в свою лодку, стоявшую рядом. В это время оба лоцмана с верхней палубы бросились в воду. Мавританская лодка подобрала лоцманов и быстро удалилась.

Васко да Гама пришел в ярость. Все рушилось. Теперь лоцманы, конечно, расскажут, кто такие португальцы, зачем они пришли и как легче всего от них избавиться. Чтобы сорвать на ком-нибудь свою ярость, капитан принялся за пленников, взятых на одной из лодок, захваченных при выходе из Мозамбика.

При этом он впервые проявил ту отвратительную жестокость и любовь к хладнокровно обдуманным пыткам, которые навсегда омрачили его имя.

«Ночью капитан-командир допрашивал двух мавров из Мозамбика, капая им на кожу кипящим маслом, чтобы вынудить у них признание о подготовлявшемся против нас коварстве. Они сознались, что был даже дан приказ поймать нас, когда мы войдем в порт, чтобы отомстить за то, что мы сделали в Мозамбике. А когда пытку применили вторично, один из мавров, хотя у него были связаны руки, бросился в воду, другой сделал это во время утренней вахты» («Roteiro»).

В полночь вахтенный на «Беррио» услышал поскрипывание каната. Сначала он подумал, что канат задела большая рыба. Когда скрип повторился, вахтенный взглянул на борт. Около «Беррио» и около «Сао Рафаэля» стояли мавританские баркасы. Нагой человек висел на якорном канате «Беррио» и перепиливал его ножом.

Вахтенный закричал. Раздался плеск, затем шлепанье босых ног по палубе и снова громкий плеск. Оказалось, что многие мавры уже забрались на корабль. Видя, что их открыли, они прыгали с палубы в воду, а некоторые быстро скользили вниз по якорному канату.

Пловцы забрались в лодки и сразу исчезли во тьме. Надо было уходить из этого места. Но попутного ветра не было. Еще два дня португальские корабли простояли перед враждебным городом.

Лишь 13 апреля утром удалось покинуть Момбасу. На другое утро с кораблей заметили два судна. Началась погоня. Одна лодка быстро скрылась в какой-то речке на побережье, другую поймали. Мавры увидели, что их дело проиграно, и попрыгали в воду.

Португальцам важно было не только захватить добычу, но и заполучить людей. Среди пленников мот находиться лоцман, которого лаской или пыткой удастся заставить вести корабли в Индию. Началась ловля, и скоро всех бросившихся в море вытащили на португальские шлюпки. Их было шестнадцать человек.

Когда португальцы начали осматривать добычу, то, кроме золота и серебра, среди мешков зерна и горшков с мясом, они нашли забившееся в угол, закутанное в белое с ног до головы существо. Это была молодая женщина, жена одного из пленников – знатного и важного мавра.

К вечеру корабли стали на якорь у нового мавританского городка – Мелинди.

Этому городу суждено было сыграть решающую роль во всей истории плавания Васко да Гамы в Индию.

В гавани стояло много судов. Васко да Гама начал допрашивать пленников. О чем они говорили, установить трудно. Во всяком случае, Васко да Гама и его спутники поняли своих пленников так: «В гавани стоят четыре корабля, принадлежащие индийским христианам. На этих судах наверняка можно будет раздобыть лоцманов, которые поведут корабли в Индию».

Корабли португальцев стали на рейде. Вдоль берега и между судами плавали лодки, но к португальским кораблям никто не приближался.

Васко да Гама понял, что в городе знали о захвате мавританского судна. По всей вероятности, об этом сообщил экипаж второго судна, ускользнувшего от пиратов Васко да Гамы.

Король Маноэль сделал правильный выбор – Васко да Гама умел быть жестоким, когда считал это нужным. Когда же этого требовали обстоятельства, Васко да Гама умел прятать когти до более удобного случая, умел быть щедрым и вкрадчивым, великодушным и обаятельным.

Так было и в Мелинди. Он понял, что захват и ограбление мавританского судна может поссорить его с жителями Мелинди, а тогда о лоцмане не будет даже речи, и в поисках его придется, в лучшем случае, еще долго плыть вдоль бесконечного побережья.

Капитан решил круто переменить тактику. На рассвете 16 апреля португальская лодка высадила на узкую, выдающуюся далеко в море песчаную косу старого богатого мавра, мужа молодой женщины, которую моряки обнаружили на захваченном судне. Мавру приказали передать султану Мелинди мирные предложения Васко да Гамы.

Португальцы вернулись на корабль и вскоре увидели, что к мели подошел баркас и снял старого мавра. Расчет Васко да Гамы оправдался. После обеда длинная, покрытая навесом лодка подъехала к флагманскому кораблю португальцев. На борт поднялись старый мавр и три шейха, посланные султаном. Затем негры-гребцы втащили на корабль трех упиравшихся белых овец с черными головами. Приехавшие привезли самый благоприятный ответ от короля: он обешал дать лоцманов, провизию и предлагал союз и дружбу.

Следующие два дня ушли на обмен подарками и на свидания. Султан, немолодой уже араб с густой черной бородой, в богатой, отделанной зеленой каймой одежде, в пышном головном уборе, подъехал к кораблям на узкой пестро разукрашенной лодке. Васко да Гама выехал к нему навстречу в шлюпке. Султан приглашал португальца посетить его дворец на берегу.

Приглашение было соблазнительно. Командиру изрядно надоела вечно качающаяся палуба, а белые домики с резными деревянными решетками на окнах, окруженные тропической зеленью, были так заманчивы.

Но Васко да Гама боялся ловушки и решил солгать.

– Король, мой повелитель, – сказал он тихо и размеренно, – запретил мне покидать борт корабля. Если я ослушаюсь, весть об этом дойдет до него, и мне будет очень плохо.

Он передал султану написанное накануне письмо, якобы исходившее от короля Маноэля. Султан засыпал Васко да Гаму вопросами о короле Маноэле и его стране. Приходилось изворачиваться и лгать. Нельзя же, в самом деле, рассказать этому сарацинскому царьку, что могучий повелитель Васко да Гамы, пославший к берегам Мелинди столь мощный флот, великий король Маноэль, – на самом деле государь одного из самых захолустных королевств, попавший на престол из-за счастливо сложившихся обстоятельств, открывших ему дорогу к трону. В 1484 году король Жоао II «Совершенный» заколол кинжалом старшего брата Маноэля-Фернао, герцога Вижеу, а в 1491 году наследный принц Аффонсо, сын Жоао II, за год до того женившийся на дочери Фернандо и Изабеллы, умер, упав с лошади. Так открылась для Маноэля дорога к трону.

Нет, нельзя было рассказать все это первому попавшемуся султану мавританского городишки, – зазорно, да и не выгодно.

И Васко да Гама плел длинные истории о мощи, славе и богатстве короля Маноэля.

Лодки тихо покачивались. С каменными лицами слушали гребцы и кормчие похвальбу своего командира. Переводчик говорил размеренно и медленно, иногда останавливаясь и с трудом подбирая слова. На мавританской лодке, под вышитым навесом, на покрытом пестрыми подушками бронзовом стуле сидел султан. Сбоку стоял высокий плечистый старик. Он держал в вытянутой руке короткий прямой меч в серебряных, богато разукрашенных ножнах. Это был палач. Сзади стояли рослые черные трубачи в белых чалмах. У них были огромные медные трубы, оправленные в резную слоновую кость. Когда свидание кончилось, над гаванью раздался резкий и протяжный голос труб.

Вечером Васко да Гама приказал отпустить всех пленников, чем еще больше расположил к себе султана.

19 апреля Васко да Гама и его офицеры проехали вдоль берега на лодках, предусмотрительно захватив с собой бомбарды. К берегу принесли в паланкине султана. Он снова пытался уговорить Васко да Гаму посетить дворец, обещая оставить на кораблях в виде заложников своих сыновей. Но Васко да Гама все еще боялся обмана и отказался вторично.

Зато командир решил завязать сношения с индийскими «христианами». Он послал к ним одного из своих офицеров, и вскоре к борту корабля Пауло да Гамы подошла лодка. Индусы были красивые, смуглые, чернобородые и длинноволосые люди. Одежда их состояла из набедренных повязок. Они были не в ладах с маврами из Мелинди. На скверном арабском языке они предупредили португальцев, чтобы те ждали от жителей Мелинди козней и коварства.

Когда этих «христиан» привели к походному иконостасу, произошла любопытная сцена. Автор «Roteiro» пишет: «Им показали икону, изображавшую богородицу у подножия креста с Иисусом Христом на руках и с апостолами вокруг. Когда индийцы увидели это изображение, они простерлись ниц и, пока мы были в этом городе, приходили молиться и приносили жертвы – гвоздику, перец и другие вещи».

Когда португальские лодки проплывали мимо индусских кораблей, индусы простирали к ним руки и кричали: «Крист! Крист!»

Португальцы были уверены, что имеют дело с христианами. На самом же деле произошло забавное недоразумение. Перед ними были индусы-браманисты. В их пантеоне тоже есть богородица и новорожденный бог. Бога этого зовут Кришна. Несомненно, что, встретив на чужбине в мусульманской стране, где нет изображений богов, христианскую икону, индусы приняли ее за изображение Деваки и Кришны.

Ночью на индусских кораблях жгли фейерверк и били в барабаны, играла музыка, – был какой-то индусский праздник.

22 апреля прибыли индусы-лоцманы. На корабле все называли их «христианами».

Через день португальцы покинули Мелинди. Несколько дней корабли шли вдоль берега, но потом лоцман резко изменил курс. Корабли повернули на северо-восток, и африканское побережье исчезло из виду, двадцать три дня не видели берегов. Было очень жарко. Даже под экватором не было такой жары. Днем палило солнце. Оно стояло над головой. Тени почти не было. Палуба накалялась, бомбарды стали горячими. Ночь не приносила отдыха. Вода быстро испортилась. И снова начали болеть и умирать моряки.