Текст книги "Странствие без конца"

Странствие без конца
Константин Никитович Лурьи

© Константин Никитович Лурьи, 2017

ISBN 978-5-4490-1361-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Алхимик

Скоро полночь, ветер с моря, и я чувствую, что пора. Хрустальный шар уже начал мерцать, движутся тени… Все, как всегда: мое время здесь заканчивается, но кто-то должен остаться и продолжить Дело.

Его путь ко мне был не очень долгим. Сколько ему может быть лет? Кажется, что не больше пяти. Вот и хорошо, ничего еще не успел узнать, но боль уже знакома – боль утраты. Терять ему придется часто – таков наш Путь, и он уже ступил на него.

Я вижу море. Палуба парусника. Мальчик сжался в комочек. От грохота волн и вспышек молний он почти оглох и ослеп, но не плачет и отца не зовет. Молодец! Я не ошибся. Времени у меня с ним будет не очень много, он должен успеть научиться главному, а остальное откроет для себя сам. Надеюсь, что этот олух, здешний король, не сможет ему сильно помешать. Хотя, кто знает, как наш государь поведет себя после моего ухода?

Как все-таки он мне надоел, и его бестолковый замок, где вечно холодный ветер гуляет по коридорам и задувает свечи. В прошлый раз я не успел досмотреть сценку поединка в пламени свечи. Этот болван, начальник стражи, вошел без спроса, и ветер ворвался следом. «Срочный приказ короля!» Да знаю я его приказы: опять золото понадобилось. Уже все подвалы забиты золотом, а он все просит меня сделать новую партию.

Устал. Ну, ничего. Недолго осталось, по моим меркам, конечно. А для этих людей десять лет – это четверть жизни. Бедняги. Ладно, не мое это дело – думать об их судьбе. Пусть сидят на куче золота и радуются, пока могут. Мне ничего здесь не нужно: все мое всегда со мной. Вот, мальчика научу всему, что ему нужно узнать, и домой.

А он не трус. Вон, вылез из своего уголка, стоит у самого борта, на волны смотрит и улыбается чему-то. Не похож он на здешних – совсем другой взгляд, и глаза зеленые. Ничего, будут его сторониться – больше времени останется для занятий. Если только… Но это уже не мое дело. Сам разберется, когда время придет.

Ну, что ж. Все, что надо, я уже знаю, можно гасить свечу. Завтра он будет здесь.

– Господин, Ваш завтрак.

– Поставь на стол и дверь закрой, болван.

– Ой, простите…

– Ну, что ты топчешься? Иди и принеси дров.

– Сейчас. А Вы слышали новости? Корабль с юга пришел. Их сильно шторм потрепал, и они останутся здесь, пока мачты починят, и паруса тоже новые надо. Купец Денисий груз богатый привез, и сынишка с ним на корабле, совсем малыш еще. У него мать умерла, а отцу нельзя же его с собой все время возить. Говорят, что он в замке у нашего короля останется. Вроде, как приемный сын будет. Смешной такой, но дикий какой-то: молчит, только глазищами зелеными зыркает. Говорят, что его мать из цыган, поэтому он такой – ведьмина порода.

– Да замолчи ты. Ступай, куда сказано.

– Слушаю, господин.

Так, уже слухи поползли. «Ведьмина порода». Ну, может, оно и к лучшему. Мне и звать его к себе не придется – сам придет, когда устанет шушуканье за спиной слушать. Насчет «приемного сына» и отца его, купца, надо подробности узнать, чтобы мальчика уже наверняка здесь оставить.

Что-то мне неспокойно. Кажется, случай не такой простой. Ладно, поглядим, а то и сочиним что-нибудь подходящее. Король меня послушается. Ссориться с магом – себе дороже. Только не люблю я страх нагонять, потом самому тошно, и слуги шарахаются. Хоть сам себе все делай.

Сегодня наверняка король придет советоваться. У соседей опять неспокойно, как я и ожидал. Он будет опасаться нападения и попросит меня вмешаться. Вот и повод расспросить о гостях с юга и отослать купца со специальным заказом для меня.

Что же все-таки не так с мальчиком? Надо, пожалуй, на него взглянуть. Возможно, первую встречу с ним придется специально готовить. Я чувствую его присутствие в замке так, как будто он уже со мной связан. Может, он – посланец?

Разговор с королем кое-что прояснил: мальчик останется в замке в качестве королевского гостя или приемного сына (хотя какой он приемный при живом отце?). Король объяснял, как всегда, многословно, но я так и не понял. Главное то, что он будет жить здесь, и не слугой, а господином благородных кровей. Отец его за такое проявление королевской милости будет должен не трижды в год, как прежде, а каждый месяц привозить груз тканей, вин и прочего. Это мне на руку: дела на юге у меня тоже есть, так что буду давать купцу поручения и заказы. Мне он не откажет, он уже имел со мной дело и свою выгоду понял. Магия на службе торговли! М-да…

Однако, скоро закат. Надо спешить. Я попросил о встрече с братьями. Что-то затевается, а я не люблю бродить ощупью в потемках. Вот и шар уже светится – пора идти.

Как всегда, на мгновение земля ушла из-под ног. Но тут же все прояснилось. Даже стало слишком четким, нереально ясным и объемным. Я увидел их лица: все в сборе, смотрят на меня и ждут. Не люблю я начинать разговор, и они это знают и нарочно тянут. Ну ладно – будь по-вашему.

– Уважаемые собратья! Мне хотелось бы услышать ваше мнение, а точнее, узнать, что вы видите в моем новом ученике? Я знаю, что вам уже известно о его приходе.

– Почтенный Амвродий, как всегда, не задает прямой вопрос: «Кто он такой и откуда взялся?»

– Ну, пусть так. Кто он и откуда?

– А у тебя своих вариантов нет что ли?

– Так он – один из нас? Не может быть.

– Правильно. Не может. Его сознание сейчас связано с этой планетой, и Вселенная для него – Дом.

Вот этого я и опасался. А они как будто даже довольны. И имя это дурацкое нарочно помянули – знают, что я его терпеть не могу, но промолчу. Похоже, они считают, что это только моя проблема? Кто-то наверняка считает, но не Бенедикт. Он тоже почуял опасность, поэтому и хмурится и молчит. Что-то он видит такое, что я не могу разглядеть.

– Мальчик не из Древних и не из Старых Мастеров, но его вибрации очень высоки. А чувствуешь ты его так близко, потому что он уже с тобой связан. Да, ты все правильно понял – карма. И завязалось все в его прошлой жизни, и вы будете встречаться в разные времена и в разных странах.

– Ну и что? Не он первый такой у меня и, наверняка, не последний.

– Такой – первый. Сейчас, то есть в этом воплощении, ему до тебя не дотянуться, а в будущем… Я видел твою смерть через него, ну и ты его убьешь, возможно. Главное, что он – сам по себе Сила. Отсюда и плясать надо.

– Ну и попляшу. Почему бы нет. Сейчас-то он наших планов не нарушит?

– Это пока неясно. Характер у него непростой, и слишком много эмоций. Не наигрался он еще в человеческую жизнь, поэтому и глупостей наделать может.

– Так я его еще и воспитывать должен?

– Если хочешь оставить полноценную замену себе и приставить его к служению, придется воспитывать. А ты как думал?

– Ладно. Понял. Спасибо за ценные советы.

Я вышел слишком резко, и голова закружилась. Разозлили все-таки. Плохо. Не ожидал от себя. Надо держать себя в узде.

Значит, мальчик будет следовать своему предназначению, когда осознает его, конечно. А пока приставим его к делу. Что он сильный, это и неплохо: быстро учиться будет, и мне не придется оставаться дольше, чем я планировал.

Как же я, оказывается, устал. Слишком много жизней: воплощаться каждый раз на этой планете, вспоминать себя заново и продолжать одно и то же. Замкнутый круг. Хорошо, что я научился быстро себя вспоминать, а то раньше приходилось проживать эту бестолковую человеческую жизнь и выть от тоски внутри. Пока не придет момент – осознание, как вспышка в темноте! Это я! Я вернулся к себе! Хвала Небу!

Интересно, а мальчик себя помнит? Если да, то у меня могут быть с ним проблемы. Я запомнил его взгляд там, на палубе парусника – совсем не детский взгляд, слишком глубокий. Как будто он смотрит вглубь себя и одновременно вдаль. Что он видит, когда так смотрит?

Вот дьявол! Я, кажется, жду встречи с ним с опаской. С чего бы мне его опасаться? Потому что Бенедикт сказал, что он меня убьет? Ну, так убивали уже по-всякому: жгли, рубили, сбрасывали с башни… Что может быть нового? Ладно, поглядим. Времени у нас еще много.

Глава 2. Эван

Какой хороший сон! Вроде бы ничего в нем не происходит, а я каждый раз просыпаюсь с ощущением счастья. Дома он мне не снился, а здесь я то и дело вижу наш скалистый берег, сосны и небо высоко-высоко. И я медленно поднимаюсь над землей и вижу сверху наш дом и знаю, что там ждет меня мама.

Мама. Вот в чем дело: я чувствую ее рядом очень часто, как она и обещала. Мама всегда говорила: «Нас с тобой двое. Я всегда буду рядом». Но я не понимал и удивлялся: «А как же отец?» Хотя, нет, понимал, конечно, что отец совсем другой. Он не умеет слушать ветер, и деревья для него не живые, а строительный материал и дрова.

Вчера случилось странное: я услышал мамин голос, она крикнула: «Эван!» Я остановился и оглянулся, и в этот момент сверху упал мешок с зерном. Если бы я продолжал идти, мешок попал бы прямо мне в голову. Кто-то уронил его с лестницы. Надеюсь, что не нарочно.

В этом замке я чувствую себя чужим. Король всегда приветливо улыбается, но я не верю в его доброту. Ему от меня нужно то же, что и от Учителя – золото. Учитель мне это недавно объяснил, впервые показав процесс превращения свинца в «благородное золото». Я был поражен и восхищен. Как много он всего знает! «А я смогу научиться всему этому?» – решился я спросить. Он только посмотрел так, как он часто смотрит на меня: пронзительно и коротко, и сказал: «Не в золоте дело, но ты пока это не готов понять». Я уже знаю, что, когда он так говорит, вопросов лучше не задавать.

Странное у меня к Учителю чувство: почтение и одновременно отчужденность. Он знает обо мне что-то, что я должен понять сам. Он не скажет. Ну и ладно, зато учиться у него интересно. Его лаборатория – это целый мир запахов, звуков и неожиданных происшествий.

Вчера мы смотрели в хрустальный шар, не в его шар, конечно, – это мне запрещено, а в другой. И я вдруг увидел дорогу и человека в плаще с капюшоном. Лица не было видно, но я понял, что он молод и полон сил: он шел очень легко и быстро, почти не опираясь на свой дорожный посох. Я смотрел на него и чувствовал, как сжимается сердце, и слезы подступают к глазам. Учитель спросил меня о том, что я увидел в шаре, и я удивился: «Разве Вы не видели человека на дороге?» Он ответил, что это видение было только для меня, и я со временем узнаю, что оно означает.

Я живу в замке уже четыре года и почти ни с кем близко не общаюсь. Люди меня сторонятся: никогда не смотрят в глаза. Я не обижаюсь, потому что дома нас с мамой тоже люди избегали. Они считали ее ведьмой, и она и вправду умела делать непонятные вещи и видеть события на расстоянии. Но меня она ничему не учила, говорила, что свой путь каждый выбирает сам, и что от судьбы не убежишь.

Учитель тоже иногда говорит о Пути, но я его не всегда понимаю. Он говорит, что служит своему Делу и учит меня служению. Но я не уверен, что хочу кому-то или чему-то служить.

Совсем другое дело – наши с Учителем занятия в лаборатории. Он теперь разрешает мне не только наблюдать, но и проводить опыты самостоятельно, несложные, конечно. Например, возгонка воды. Я сначала не мог понять, зачем мы так долго нагреваем воду на очень медленном огне, чтобы она постепенно испарялась, поднимаясь по изогнутой трубке и собираясь в емкость, и конденсировалась на стенках, а потом каплями медленно стекала по другой трубке в сосуд. Мне было интересно это наблюдать, но и странно тоже. Какой же смысл в этом опыте, если была вода в начале и в конце получилась опять вода? Но Учитель сказал: «Важен сам процесс. Наблюдай, и ты многое поймешь». И я сидел и часами смотрел на поднимающийся пар и стекающие капли. Было не то что скучно, а как-то непонятно: как будто время останавливалось внутри меня; а потом я отрывал взгляд от колбы и трубки, и время снова начинало течь.

А однажды после целого дня наблюдения за испарением воды, я вдруг почувствовал, что поднимаюсь, как пар, над своей кроватью. С закрытыми глазами я продолжал видеть все, что наблюдал весь день, но тело стало как будто другим, непривычно легким. Я поднимался и покачивался, и мне очень нравилось это состояние. Возгонка воды больше не казалась мне бесполезным и скучным делом.

А когда я в тот вечер заснул, продолжая подниматься вместе с паром, мне приснилось, что я стою на облаке. В просветах внизу была видна земля: побережье, кромка песка, волны. А на облаке в ярком свете появилась фигура старца в странной одежде, похожей на халат. Старец молча стоял и смотрел на меня, и разноцветные лучи расходились от него во все стороны. Я ждал, что он заговорит со мной, но он только смотрел и улыбался, а потом я услышал его голос, как будто внутри моей головы. Он сказал: «Хорошо. Продолжай занятия». Но, кроме этих слов, я каким-то образом ощутил его мысль, очень плотную и ясную: «Я буду приходить, когда необходимо». И после этой мысли он растаял, а я проснулся.

Когда я утром вошел в лабораторию, Учитель внимательно посмотрел на меня и сказал: «Ну вот, наконец, ты и до облака добрался. Понравилось?» Я удивился, потому что собирался рассказать о своем сне. А Учитель, получается, все видел?

– Старцы всегда немногословны, – сказал Учитель, – им достаточно подумать, и твоя судьба может измениться.

– А кто это был на облаке?

– Мудрец. Он теперь будет твоим ментальным Учителем.

– А как же Вы, Учитель?

– Дело в том, что мое время здесь заканчивается. Я свое дело сделал, осталось завершить его, передав тебе знания. И тогда я буду полностью свободен.

– Что значит «полностью свободен»? Вы куда-то уйдете?

– Да, уйду.

– А куда?

– Это место находится не здесь и не сейчас. В мире людей и вещей ты его не найдешь.

– А где найду?

– Ты сможешь достичь его пока только в снах. Ты уже знаешь, как это бывает.

– А наяву я не смогу попасть туда и встретиться с Вами?

– Я видел, что мы с тобой еще будем встречаться. Но я не смогу объяснить тебе, как и когда. Двери открываются, когда приходит время, и ты начинаешь понимать то, что было скрыто. Не все можно описать словами, понимание иногда выходит за пределы слов. Вспомни свой сон, например. Понимаешь, о чем я?

– Наверное, что-то понимаю.

Глава 3. Принцесса

Скрипят ступеньки – кто-то поднимается ко мне. Шаги быстрые и легкие. Дина. Опять она не вовремя!

– Эван, ты здесь?

– Здесь, но я занят, извини.

– Ты всегда занят и мне никогда не рад. Что ты опять варишь? И не надоело тебе одно и то же каждый раз варить?! Скучно ведь. Пойдем лучше на берег, у меня к тебе дело.

– Не могу, я должен закончить.

– Ты всегда так говоришь. Придворный маг тебя заставляет на него работать?

– Я выполняю задание Учителя, и потом, мне это самому интересно: наблюдать все превращения вещества и ждать, когда появится нужный цвет. Это так красиво!

– Правду люди говорят, что ты не от мира сего – блаженный. Ну что тут интересного? Не понимаю.

– Ну, не злись. Уже почти все, еще несколько минут. Видишь часы? Песок почти весь высыпался… Ну вот и все. Пойдем.

Уже не в первый раз я замечаю, что она умеет повернуть все по-своему. Девчонки все такие, или это только она такая капризная, потому что принцесса?

Мы часто вместе ходим на берег или поднимаемся на смотровую башню.

Я люблю смотреть на море, оно всегда разное, и я чувствую его холодное дыхание, даже когда ухожу далеко по дороге через поля в сторону леса. А здесь на берегу у нас любимое место. Мы сидим на камнях, слушаем волны или разговариваем.

– Так какое у тебя дело?

– Я хочу, чтобы ты сделал для меня украшение из янтаря. Помнишь, ты показывал мне желтый прозрачный камень с пузырьками внутри? Я подумала, что он подойдет к моему новому платью, зеленому с золотой каймой. Сделаешь?

– Это ты просишь, чтобы я тебе подарил свой талисман?

– Что еще за талисман? Ты мне ничего такого не рассказывал.

– Я нашел его давно на берегу моря, где я жил с отцом и с мамой. Камень не похож на обычные куски янтаря, которые часто находят там на песке: слишком большой и яркий, и прозрачный. Его даже обрабатывать сильно не надо, он и так красив. Я показал камень маме, и она сказала, что это дар моря – на счастье.

– Камень может принести счастье?

– Не знаю, но мне нравится так думать.

– Значит, ты мне его не подаришь?

Она обиженно надула губы и отвернулась. Что с ней поделаешь? Придется подарить и оправу сделать. Не хочу с ней ссориться. Кроме нее в замке мне не с кем дружить, а иногда хочется просто поболтать или побегать по берегу наперегонки. Дина здорово бегает и камни ловко кидает.

– Ладно, подарю. Какую ты хочешь оправу?

– Золотую, и цепочку, чтоб на шее его носить поверх платья.

– Мне с золотом Учитель не разрешает работать. Сделаю серебряную, я уже знаю, какой будет узор.

– Почему не разрешает? Золота ведь полно в кладовых. Мне отец показывал. Сказал, что у меня будет богатое приданое к свадьбе. Через три года я буду уже взрослой, и к нам станут приезжать женихи.

– Ты хочешь замуж? Тогда ведь надо будет уехать в замок того принца насовсем. Тебе не жаль расстаться…

– С тобой?

– Ну… и со мной, и с отцом. Ты же будешь одна в чужом замке. Не страшно?

– Я буду там хозяйкой. Мне будут подчиняться все придворные. Я хочу быть королевой. Все принцессы становятся королевами. И потом, я еще нигде не была, а когда я поеду в замок своего жениха, это будет настоящее путешествие. Тебе-то хорошо: ты жил в другой стране и путешествовал со своим отцом по южным морям. Я тоже хочу побывать на юге.

– Я не путешествовал и на юге не жил.

– Как же так? Все говорят, что твой отец с юга.

– Он ходит на юг за товарами, а жили мы на севере. Там море другое – холодное. На побережье скалы, поросшие соснами, и всегда ветер. Я люблю слушать ветер.

– Вот, опять ты непонятное говоришь. Как будто ветер может разговаривать.

– Конечно, может. Он живой, и все вокруг живое. Разве ты не чувствуешь сама?

– Нет. Ты это нарочно говоришь, чтобы меня подразнить. Притворяешься умным, чтобы все думали, что ты колдун, как твой Учитель. А сам ничего не умеешь.

– Не умею. И колдовать я не хочу. Мне совсем другое интересно.

– Что?

– Алхимические превращения.

– Все! Надоело! Не хочу слушать эту заумную чушь!

Опять разозлилась… Ну в чем я виноват? Я ведь правду сказал. Может быть, в этом дело? Правду говорить нужно не всегда, наверное. Надо Учителя спросить об этом. Он людей хорошо понимает, но, кажется, не очень любит.

Работа над украшением для Дины неожиданно захватила меня целиком. Я с удивлением наблюдал, как словно сам собой возникает серебряный узор оправы. Я чувствовал, что этот узор каким-то непонятным мне образом отражает мое внутреннее состояние. А когда я вставил в оправу камень, произошло чудо: камень и металл соединились, изменившись энергетически и создав нечто совершенно новое: живое существо. Я показал свою работу Учителю, и он внимательно и как-то задумчиво разглядывал янтарь в серебре, а потом посмотрел мне в глаза. Мне стало тревожно от его взгляда, и я понял, что прямо сейчас что-то происходит, что-то важное.

– Женщины могут очень многое, как хорошее, так и злое. Старайся не допускать их близко в твою жизнь, а то сам не заметишь, как потеряешь себя.

– Что значит «потерять себя»?

– Потерять свою дорогу в жизни, не найти своего предназначения.

– Я не понимаю, что значит «предназначение»?

– Это то, ради чего ты пришел в этот мир, однажды родившись.

– А как я это могу узнать?

– Все, чему я тебя учу – это способ найти свой Путь.

– Мне все равно непонятно: причем тут женщины?

– Как умерла твоя мать, ты знаешь?

– Это был несчастный случай: она поскользнулась на камнях и упала со скалы.

– Ты мне говорил, что люди считали ее ведьмой. Но я думаю, что к ней обращались за помощью. Так ведь?

– Да. Она лечила травами и заговорами. И еще руками что-то делала вокруг тела больного.

– А кто к ней чаще ходил? Женщины?

– Сначала ходили, а потом перестали. Только приходил рыбак и еще лесничий. За ее лечение они приносили нам рыбу и дрова. А что?

– Она была красивая? Ты ведь на нее похож?

– Да, похож. Но я все равно не понимаю.

– Да тут и понимать нечего. Женская ревность – страшное зло. И история может повториться с тобой.

И я вспомнил, что после смерти матери я некоторое время жил у соседей, пока отец не вернулся. Он был очень страшен в горе и в гневе. И вот его гнев я не мог понять. Он сказал: «Бери то, что хочешь увезти с собой. Мы уезжаем навсегда из этого проклятого места». Я испугался и расстроился, потому что любил и наш дом, и морской берег, и лес, где мы с мамой на полянках собирали травы. Мне жаль было оставить все это.

И теперь я в первый раз задумался о причинах решения отца и о его гневе.

– Так это был не несчастный случай? Ее кто-то столкнул со скалы?

– И готов поклясться, что этот «кто-то» носил юбку.

В тот день Учитель больше ничего мне не сказал. Я отдал Дине украшение и как-то совсем по-новому, отстраненно наблюдал ее радость. Она вся светилась от удовольствия, и я понимал, что дело не только в моем подарке: ей нравится чувствовать себя госпожой. Я понял в тот день, что она и дальше будет стремиться подчинять меня свой воле, и решил, что не позволю ей играть мною.