Текст книги "Битва с Непознаваемой"

Сто сотен страшных средств нападения! Между тем как вся армия Кьелтарогга имела втрое меньше пехотных транспортеров «Тазифайк», и оказалось достаточно того числа, чтобы повергнуть Империю, Республику и на мелкие страны хватило. А тут 10 тысяч (!), и был ведь еще следующий год, когда земные заводы тоже не простаивали, продолжали выпускать модернизированную продукцию. Так что никак не меньше двухсот сотен выходит – 20 тысяч машин, вмещающих свирепый пехотный батальон и не имеющих иных задач, кроме как вторгаться в беззащитные страны.

Задумайся, любезный читатель, открой программу калькуляции, нажми несколько сенсоров, чтобы вышло без ошибки. Полчища ворвавшихся в Скопления приматов-человеков насчитывали 8 армий, 40 корпусов, 140 дивизий. Вообще-то даже 142, однако для простоты округлим. В каждой дивизии было в среднем 10 таких машин, да еще немерено однотипных «Носорогов», состоящих в частях армейского и корпусного подчинения.

Итак, трехмиллионное войско, брошенное Порфирием в звездные кластеры, где и воевать-то не с кем, двигалась на двух, пусть на трех тысячах транспортерах-агрессорах. А для чего же тогда остальные машины, не имеющие иного, кроме агрессии, назначения? Сейчас объясню.

Енисейский втайне собрал на своих мирах-планетах еще несколько таких же группировок – каждая по 3 миллиона приматов-убийц, по 3 тысячи шакалов-агрессоров типа «Носорог», по 100 (сто!) тысяч БМП «Волк», а ведь были еще у гуманоидов миллионы дронов, десятки тысяч танков «Бизон» и «Вампир», тяжелые БМП «Кадавр» и дальние бомбардировщики «Валькирия». Для чего приберегал Енисейский такую силищу? Чего выжидал кровавый палач-гуманоид, уж не собирался ли бросить свои орды на подмогу терпевшему поражение другу-союзнику Кордо Ваглайчу?

Объясняю, читатель: вовсе не хотел Енисейский помогать другому претенденту на господство над Галактикой. Порфирий ждал удобного момента, чтобы внезапно ударить в спину не ожидавшему нападения Ломандару. Известно, хоть и не принято говорить об этом вслух, что в самом конце войны флот приматов неожиданным броском оказался возле самых границ Ломандара. Выдвинулся, но не ударил. Почему не ударил?

Проще всего, как делают простодушные ломы, объяснить: дескать, побоялся примат на высшую расу нападать. На первый взгляд правдоподобно. Всю войну Порфирий сторонился решительных действий, флот возле самой Земли придерживал. Как испокон веков повелось, не отваживались робкие приматы завязать настоящую битву, выжидали чего-то.

Ан нет, не в этом дело. Не такой был примат Енисейский Порфирий, чтобы потерь опасаться. Уж кто, как не он, завалил сотни планет-астероидов трупами гуманоидов. Нет, безжалостен был Енисейский, братишка-близнец старого тигра-людоеда Рамзеса Джангархана, не боятся приматы кровь проливать, не остановила бы Порфирия химера гуманизма.

Совсем в другом объяснении нашел я разгадку, но расскажу про то в следующей книге.

А пока загадаю тебе, читатель, другую загадку. Почему накануне войны промышленность земных приматов получила заказ на производство десяти миллионов аммиачных фильтров для боевых пехотных скафандров? Для сравнения напомним, что метановых фильтров было заказано всего два миллиона…»

Презрительно покривившись, Андрей отложил диск, состряпанный перебежчиком. Жаль, что широкая публика зачитывается подобной макулатурой. Невдомек неразумным обывателям, что только ленивый еще не вытер ноги о скрипунскую конспирологию. Из 17 тысяч «Носорогов» почти половина погибла в скоплениях, где, по мнению жалкого предателя, «воевать не с кем». Самозваный Барбаросса тактично забыл упомянуть, что ломы произвели подобных транспортеров вдвое больше, чем земляне, а импы вместе с ресами – почти 30 тысяч. Но приютивших его хозяев обвинять в поджигании войны ренегат конечно же не станет. И как объяснит придурок Барбаросса названия последующих моделей «Носорога» – Ш-152Б и Ш-152В? Сам вы шакал, господин Скрипун!

Следующая книга, за которой он потянулся, называлась «Триумф осторожности» и производила двойственное впечатление. С одной стороны, лом-историк Мермезе Цланг обильно повторял любимые штампы своих соплеменников, обожавших рассуждать о закодированной в цепях ДНК склонности гуманоидов к авторитарным режимам и рабскому повиновению вождям. Однако Цланг проявил себя дотошным исследователем, объективно рассматривал проблему с разных точек зрения, перелопатил горы первоисточников, что порой приводило его к любопытным выводам. Главным недостатком этого труда была занудливость изложения.

«К концу первого земного года после начала военных действий между Кьелтарогга и Альянсом Главной Оси численность соединений земной армии выросла с 533–547 до 1008–1095 дивизий (принимая в пересчете 2 бригады за одну дивизию), сведенных в 193 корпуса и 54 армии. Благодаря энергичным мероприятиям Енисейского и его политических менеджеров спустя полгода (примерно соответствует 0,88 стандартного цикла Бсархад) армия ССМ составляла уже 1814–1822 дивизии, 301–305 корпусов и 92–96 армий.

Еще более впечатляющим оказался рост численности личного состава. Если на момент победы Фен Цзю-чжоу на президентских выборах во всех видах ВС служили 18,94 млн. людей (не учитывая 12 млн. военизированных полицейских формирований), то после назначения премьером Енисейского армия за год выросла до 23,75 млн., а жандармские части – до 13,3 млн. На следующий год, когда армия людей приняла участие в сражениях за звездные скопления, в рядах вооруженных сил служило, если верить официальным сведениям, 31,49 млн. представителей вида «мыслящий примат», которых поддерживали 15,32 млн. жандармов.

Отметим, что многие исследователи скептически относятся к официальной статистике Земли, поскольку помешанные на секретности двуполые приматы, как и другие виды разумных существ, склонны вводить в заблуждение не только противников, но и собственных потомков. По различным оценкам, в действительности Земля поставила в строй не менее 60–70 миллионов солдат и жандармов. Подобная путаница была необходима диктаторскому режиму Енисейского – Стивенсон – Олимпикоса – Чанга, чтобы замаскировать чудовищные потери, достигавшие, согласно тем же оценкам, 30 миллионов людей. В то же время земное правительство признает потерю лишь 407 тыс. убитыми, 3 млн. ранеными и заболевшими, а также 183 тыс. пленными и пропавшими без вести.

В армии, опутанной густыми сетями военных и политических спецслужб, проводился жестокий отбор способных офицеров и отсев неугодных – по деловым или политическим причинам. За период от назначения Енисейского главой правительства до начала войны звание полковника получили 3517 людей, из которых 189 спустя год стали генералами или были перемещены на более высокие должности, 425 погибли в боях, 2304 продолжали служить в том же звании либо на равноценной командно-штабной должности. О судьбе остальных нам не удалось найти достоверных сведений, поэтому разумно предположить, что они были подвергнуты репрессиям (Автор не приводит никаких обоснований для столь оригинального вывода. – Прим. пер.).

Группировка солнечных гуманоидов, введенная в спорные скопления, первоначально насчитывала 9782 офицеров в звании «полковник». Из них…»

Читать это дальше у Андрея не оставалось сил. Он пробежался по оглавлению и нашел нужный раздел. По мнению Цланга, противоречия внутри политического и военного руководства ССМ привели к неспособности выработать активную стратегию. По этой причине и громадный земной флот простоял почти всю войну на приколе. Цланг считал, что Красная Башня предпочла выжидать, пока противники занимаются взаимоистреблением. А затем вступление в войну Ломандара похоронило надежды Енисейского добить обескровленных конкурентов и сделать человечество господствующей расой галактического сектора.

Да уж, забавный вывод. Цланг просто утонул в материале, часто путал важные факты с третьестепенными. К тому же он очень плохо разбирался в общественном устройстве человечества и совсем плохо понимал психологию людей.

После многочасового глядения в экран глаза стали красными, как у вампира. Промыв органы зрения холодной водой, Андрей почувствовал, что пора перекусить, и приказал кухонному роботу зажарить яичницу с луком, салом и сыром. Импровизированный, но плотный обед расслабил и навел на мысль обзвонить девочек – авось какая-нибудь составит компанию на вечер.

Почтовый сервер сообщил о поступивших письмах, из которых, как сказал бы Мермезе Цланг, большая часть была спамом и подверглась репрессиям в виде перемещения в корзину. Остались письмо сестренки, приглашение на свадьбу забытой подружки, несколько не требовавших ответа уведомлений, а также – повестка из военкомата.

Не слишком удивившись, Андрей щелкнул по ссылке и нарвался на дежурного робота, потребовавшего уточнить сведения о военнообязанном гражданине. Уныло вздыхая, старший лейтенант запаса Машукевич просматривал страницы, подправил сведения о месте жительства, образовании, профессиональной деятельности. В итоге робот огорошил офицера запаса новостью:

– Ваша военно-учетная специальность изменена.

По непонятным ему соображениям, в случае мобилизации старшему лейтенанту Машукевичу предстояло стать ассистентом режиссера военной видеостудии при штабе континентального гарнизона. Разумеется, Андрей запротестовал, робот удивился и соединил его с живым офицером в чине майора.

– Что вас не устраивает? – недовольно спросил майор. – Согласно нашим данным, вы работник видеокорпорации, кино снимаете. Вот и будете режиссировать фильмы про боевые будни нашей армии.

– Да какой же из меня режиссер? – возмутился старший лейтенант запаса. – Технарь я, к тому же историк по образованию. Действительную служил зампотехом танковой роты.

– Историк, зампотех? – Майор был явно поражен странным сочетанием. – Действительно, тут записано, что вы аспирант-историк… Ну что ж, согласно межведомственному приказу, выпускники истфака, не имеющие замечаний со стороны органов безопасности, зачисляются в резерв спецслужб.

– А может, все-таки, в танковую часть? – понимая безнадежность сопротивления, заканючил Андрей.

– Не спорь, парень, – по-доброму посоветовал майор. – Разведке тоже технари нужны. Вопрос решен.

«Интересно, что за ведомства такой совместный приказ издали», – подумалось Андрею.

В следующее мгновение на мониторе перед ним развернулась новая повестка. Старшему лейтенанту запаса Машукевичу предписывалось завтра в 10 часов утра прибыть для прохождения двухнедельных учебных сборов на военную базу. Место было знакомое – космодром возле казарм десантного полка в северном пригороде Кракенбурга. Метро за четверть часа привезет прямо на КПП.

Глава 6
Звездные псы

Космос не просто бесконечен – это банальность. Космос чересчур бесконечен. Миллионы кораблей, одновременно слоняющихся по Галактике, имеют очень мало шансов встретиться. Разве что специально ищут такого рандеву. Вспомогательный корвет «Собака Баскервилей» искал чужие корабли и – такое случалось, пусть не часто, – благополучно их находил.

Уже неделю шесть мужчин со сложными характерами, запертые в паршивом кораблике, патрулировали подступы к Алефу. Дважды в опасной близости появлялись корабли недружественных государств, но желания связываться с «Собакой» не проявляли. Хотя патрульный рейдер отнюдь не с каждым настоящим корветом силой потягался бы. Проще сказать, военные положили глаз на весьма средненькое судно, заглянувшее на свою беду в окрестности Дзеты Геркулеса. Несмотря на протесты владельца, корабль мобилизовали, посадили команду из офицеров запаса и отправили выполнять общечеловеческий долг.

Вахта борт-инженера старшего лейтенанта Машукевича начиналась в 8.00 утра. По часам Кракенбурга это соответствовало примерно половине двенадцатого, так что Андрею не пришлось ломать привычный биологический цикл. Если бы вдобавок капитан пореже устраивал учебные тревоги, так вообще получился бы курорт, а не служба.

Прибыв на мостик, Андрей обнаружил избыток членов экипажа, что наводило на подозрения о возможных осложнениях. Велимир Эльцвейг, в недавнем прошлом – владелец «Собаки», свирепо глядел на механика Тома Феррари.

– Ничего не могу сказать, – меланхолично проговорил Том, затем кивнул вошедшему Андрею и добавил: – И он тоже не поможет.

– Толку от вас! – зашипел Эльцвейг. – Пока я один кораблем управлял, никаких поломок не случалось!

– Рано или поздно все ломается. – Сделав этот глубоко философский вывод капитан-лейтенант Феррари обратился к старшему лейтенанту Машукевичу: – В общем, принимай вахту. Происшествий не было, но час назад дальний локатор накрылся сам знаешь каким местом. Капитану пока не сообщали, Юджин обещал устранить неисправность.

Отказ гравилокатора семейства «длинная рука» означал, что «Собака Баскервилей» стала близоруко-подслеповатой. В период угрожающего положения подобные шуточки фортуны особенно неприятны. Если начнется Большое Веселье, неприятельские дроны получают шанс незаметно выйти на дальность неотразимого удара. Может, уже стреляют, а мы не знаем…

– А что в большом мире творится? – осведомился Андрей, стараясь не выдать волнения.

– В сотне световых лет какая-то мелочь шарохлопилась, – сообщил Том. – Вроде бы не в нашу сторону держали курс. Но кто их знает, куда корвет за полтора часа добежит.

– Ты же говорил, авария час назад случилась.

– Час назад я заметил, – смущенно уточнил капитан-лейтенант, призванный на сборы с большого прогулочного лайнера. – Моторы пыхтеть начали, я с ними долго возился, пока не восстановил настройки. А потом гляжу – другое хозяйство сигналит о неполадках.

Старшина запаса Эльцвейг принялся бормотать матерные причитания. По словам корабельного владельца, беды преследовали его неотступно. Сначала подвернулся выгодный на первый взгляд фрахт. Однако в порту назначения пришлось торчать почти неделю, так что чуть ли не весь барыш улетучился на оплату стоянки. Когда он все-таки выбил подряд на разовую перевозку почты, за ним погнались какие-то придурки из имперского флота. Убегая от преследователей, Эльцвейг надорвал главный генератор, поэтому пришлось идти на вынужденную, но ближайший космопорт Солнечного Союза принимать отказался, а буксир пограничников потащил его почему-то на Калиюгу, где ждал приказ о временной конфискации гражданского судна для нужд военного флота, и теперь он всего лишь навигатор на собственном корабле, причем ему даже офицерского звания не дали…

– Не забывай, что военные бесплатно подлатали твое корыто, – весело напомнил, вваливаясь в рубку, старший лейтенант Юджин Плахо. – Колитесь, падлы, что стряслось.

Том показал на мертвый монитор и сообщил, что стандартные тесты неисправностей не выявили. Юджин проворчал: дескать, не в железе проблема. Закрыв окна диагностики, физик полез в корневой каталог.

– Эй, нечего в системе ковыряться, – заорал Эльцвейг. – После тебя придется заново инсталлировать… Как у тебя получилось?

«Длинная рука» заработала, показав обстановку в радиусе двухсот световых лет. На голограмме светились белыми точками около сорока звезд и край Облака Алеф, зелеными – чужие корабли, красными – свои. Своих было немного – только торпедоносец военного флота, пограничный корвет и несколько вспомогательных вроде той же «Собаки». Чужих набежало штук двадцать. Приглядевшись, Том сообщил:

– Вон те три заметно передвинулись. Ладно, вахта сдана. Я пошел.

– Приятных сновидений, – хохотнул Андрей, садясь к пульту. – Вахту принял… Что там случилось, Юджин?

В мирной жизни доктор наук Плахо работал в обсерваториях, месяцами зависал в пустоте наедине с приборами, так что любые неполадки были ему хорошо знакомы. После призыва он стал гипермастером на «Собаке Баскервилей» – должность абсолютно лишняя, поскольку ветхая посудина в гиперпространство входила крайне редко, к тому же расчеты прыжков делал компьютер. Функции старшего лейтенанта Плахо сводились к борьбе с глюками устаревшей процессорной матрицы.

– Приемник отключился, – зевнув, сообщил Юджин. – То ли сбой в программе, то ли чьи-то шаловливые ручонки поработали.

– Кому-то, наверное, захотелось поскорее вернуться в базу – вот и выключил обзор, – громко предположил Андрей.

Понимая, на кого падают очевидные подозрения, Велимир выразил гневное негодование:

– Ага, вот-вот стрельба начнется, а тут какой-то баран ослепил корабль. Поймаю – ноги выдерну… Юджин, не в службу, а в дружбу, проследи, с какого терминала прошла команда на останов локатора.

Навигатор и гипермастер затихли за спиной. Включив тихую музыку, Андрей просматривал схему звездной обстановки. По существу, это была та же дополненная реальность, которую он использовал на охоте полмесяца назад. Компьютер суммировал и выдавал на сводную голограмму сведения, поступавшие с бортового локатора, с других кораблей, стационарных гравилокаторов и командного пункта сектора.

«Собака Баскервилей» дрейфовала кормой к Солнцу, находясь примерно на четыреста световых лет ниже (или южнее – такие понятия в космосе относительны) плоскости Солнечной системы. Выше корабля распростерлось Облако Артемиды, по левому борту проплывало скопление Конус, впереди лежали недружественные государства Шоббихель и Оххо-Яшир. Ниже, то есть под брюхом «Собаки», на расстоянии в полторы сотни светолет находилось Облако Алеф – свалка черных дыр и молодых звезд, где было полно планет, сформировавшихся менее четверти миллиарда лет назад, а потому невероятно богатых активными изотопами.

Широкая часть Конуса с давних пор принадлежала Солнечной Державе, но дальний конец, где кластер сужался, люди уступили коштам – молодой расе планеты Редкош. Негуманоиды-кошты считались надежными союзниками, поскольку без поддержки человечества мгновенно были бы вновь колонизированы еще более негуманоидными шобби или яшками. Маленькое слабое государство – дюжина корветов при трехмиллиардном населении – производило много биохимической экзотики, а также предоставило земным корпорациям концессии на добычу весьма полезных ископаемых. Неудивительно, что соседи страстно желали вернуть эти двадцать звезд, чему сильно мешали гарнизоны войск ССМ.

Судя по голограмме, отряд кораблей Шоббихеля курсировал в опасной близости от Конуса, на самой границе территориального пространства. Туда же выдвинулись два сторожевика коштов, прикрытые с тыла земным кораблем среднего ранга – фрегатом или торпедоносцем. Со стороны Оххо-Яшира двигался караван транспортов – купцы-яшки посещали Редкош каждые несколько дней. За торговцами, на пределе видимости, маневрировали военные корабли, но подробностей схема не сообщала – значит, командование считает, что патрулю такие сведения не нужны.

– Звезды разглядываешь? – добродушно поинтересовался Плахо.

– И не только. Но ты прав – зрелище завораживает. Огни в бездне… – Андрей мечтательно вздохнул. – Хочется врубить полную тягу и лететь туда. Все дальше и дальше…

– Мне тоже нравилось смотреть на звезды… до первой шестимесячной вахты на обсерватории.

– Согласен, этот пейзаж быстро надоедает, – согласился Велимир. – Иногда хочется уйти подальше в лес, где нет ни людей, ни другого зверья. Опустить ноги в ручей и просто сидеть, глядя на зелень… Ну и чтобы баба рядом была.

Физик фыркнул.

– Когда-то в детстве мне казалось, что космос похож на дикий лес. Я представлял себе, как иду по зарослям и вдруг вижу – покачивается. И я понимаю, что там только что пробежал какой-то зверь. – Скорчив похабную гримасу, Юджин продолжил: – А в космосе, бывает, смотришь на скопление – мать твою за ноги, звезда покачивается, потом – соседняя… И ты понимаешь, что там сколько-то веков назад пролетел корабль на сверхсвете, исказивший показатель преломления…

– Ты – мерзкий циник, – печально резюмировал Андрей.

– Ерунда, просто в молодости он был таким же тупым романтиком, как ты сейчас, – скучающим голосом провозгласил Эльцвейг.

– Может, и тебе романтика помешала жениться в молодости? – обиделся старший лейтенант Машукевич. – Или ты до сих пор ищешь свой идеал?

– Какая на хрен романтика! – возмутился судовладелец. – Все три мамаши моих трех дочек считали и считают меня мерзким циником.

– Они неоригинальны, – хихикнул физик.

Эльцвейг мстительно процедил:

– Между вами обоими и моими бывшими женами много общего – вы все не способны меня понять.

В рубку заглянул майор медицинской службы Тариэль Гагиев. Судя по его привычке вести долгие задушевные беседы, доктор то ли был патологически разговорчив, то ли служил в контрразведке. Хотя одно другому не мешает.

С появлением врача все загрустили. Свободные от вахты немедленно вспомнили, что пора бы отдохнуть, и молниеносно слиняли, оставив Андрея на съедение.

– Какие новости из дома? – с милой улыбкой полюбопытствовал майор.

– Ничего интересного для вашей конторы, – рассеянно буркнул Андрей. – Вы не знаете, как часто купцы ходят из Оххо-Яшира на Редкош?

Обиженный в лучших чувствах доктор проворчал:

– Примерно два раза в месяц. Последний вернулся неделю назад. Позавчера вне расписания пришел чартерный пассажирский борт. А в чем дело?

– Это может быть интересно для вашей… э-э-э… медицинской службы. Еще один караван.

Заурчав, Гагиев бросился к пульту связи. Пальцы майора заметались по сенсорам, набирая сообщение. Затем он вызвал программу кодирования, и зашифрованная депеша умчалась по инстанциям.

Нежданно нагрянувший капитан 2-го ранга Харонов застал самый финал. Скептически оценив атмосферу повышенного напряжения, старик потребовал объяснить, что происходит. Рапорт вахтенного не слишком обеспокоил командира.

– Что внимание обратили – это хорошо, – произнес он скучающим голосом. – Но рапорт отправить мог и вахтенный. На каком основании тут свободные от вахты слоняются?

– Оказание психологической помощи экипажу – моя прямая обязанность, – сообщил майор-контрразведчик.

– Ну смотрите у меня! – рявкнул Харонов. – Этим гражданским не психолог нужен, а сексопатолог! Вчера в кают-компании порнофильмы крутили, как маленькие дети, смотреть тошно!

«Чтобы вас обоих понос прихватил», – тоскливо подумал Андрей. Подходил к концу первый час его вахты, но посторонние мешали продолжить работу над диссертацией. Чужие корабли медленно перемещались по голограмме, не выполняя резких маневров. Небольшой – в шесть вымпелов – отряд земного флота патрулировал в Конусе.

Командир и так называемый врач вполголоса обсуждали, решатся ли шобби напасть на Редкош. Вроде бы не должны были, поскольку подразделения людей стояли там со времен Енисейского. С другой стороны, карликовые страны никогда не славились благоразумием и частенько нарывались на экзекуцию.

Приказав вахтенному прибавить увеличение, Харонов стал прикидывать, какой десант может привезти такой караван. По его прикидкам выходило, что старые среднетоннажные транспорты способны принять на борт до пехотной бригады со всей штатной техникой. Или до тысячи автономных боевых роботов. Всего караван насчитывал семь кораблей, то есть мог перевозить полнокровный армейский корпус. А наших войск на Редкоше имелось не больше дивизии.

Импровизированный военный совет капитан 2-го ранга подытожил решением сообщить свои соображения вышестоящему командованию. На этом оба отбыли, и Андрей с облегчением занялся собственными делами. Изредка поглядывая на монитор, где почти не происходило изменений, он просмотрел несколько книг из цикла «Военные мемуары». Сведений о боях за Призму и, в частности, за Альганг хватало, но важных подробностей не обнаружил. Зато удалось составить список командиров частей и соединений, которые воевали здесь на разных этапах сражения. Это был неплохой задел на следующий раунд исследовательского процесса. Андрей собирался найти воспоминания старших офицеров или – чем черт не шутит – самих офицеров. Лучшая информация приходит из первых рук.

Он сильно увлекся, временами даже забывал отслеживать обстановку. О прямых обязанностях вахтенного вспомнил только за час до конца смены, когда выяснилось, что рядом стоит майор Гагиев. Деликатно постучав костяшками пальцев по пульту, доктор осведомился, можно ли ему немного поработать с навигационными данными. Машинально дав разрешение, Андрей впился взглядом в монитор панорамного обзора.

Космос выглядел спокойным. Даже если торговые транспорты купцов-яшек набиты оружием и солдатами, на опасную дистанцию они подтянутся лишь завтра. Гипердвигателями эти галоши навряд ли оборудованы, а на сверхсвете при такой массе особо не разгонишься. Отряд малых корабликов Шоббихеля продолжал маневрировать напротив «острия» скопления Конус, другой отряд – торпедоносец, фрегат и два корвета – выдвигались в промежуток между Конусом и Облаком Артемиды. Навстречу им немедленно пошли патрульные катера Редкоша. Военные вечно вели игры в кошки-мышки: нечто подобное происходило даже на плоскостях соприкосновения Солнечной Державы и Ломандара, только там не катера куролесили, а машинки пострашнее.

Здесь пока было спокойно, поэтому Андрей вылез из кресла, намереваясь немного размяться. Выполняя вращение корпуса, он застал врача за странным занятием: майор перебирал архив служебных программ.

– Вы там поосторожнее, – предупредил старший лейтенант. – Юджин сегодня уже высказался про чьи-то шаловливые пальчики.

– А что случилось? – не отрываясь от списка файлов, поинтересовался доктор.

– Похоже, навигатору надоело служить Отечеству. Отключил «длинную руку» в надежде, что корабль вернется на базу.

Повернув к нему виноватое лицо, майор признался:

– Может быть, это я случайно задел. Заходил рано утром, когда Феррари вахту стоял…

– Зачастили в рубку, – пошутил Андрей. – В чем нашего судовладельца подозреваете?

– Его и подозревать не надо – матерый контрабандист… – Приглядевшись к монитору, Гагиев удивленно добавил: – К нам гости собираются.

На голограмме действительно появился контур гипертрассы. Локатор корабля такого зафиксировать не мог – значит, изображение нарисовано и ретранслировано компьютером штаба сектора. Контур дрожал, пульсировал и временами исчезал. Быстро запустив анализатор многомерных структур, Андрей определил, что трасса берет начало где-то далеко за Артемидой.

– Кто-то взял старт в нашем направлении, – прокомментировал артиллерист, он же борт-инженер Машукевич. – Из очень отдаленного сектора – Мрагвенд или Кьелтарогга, точнее не скажу.

– И когда он будет здесь? – забеспокоился доктор.

– Может быть, никогда. Мы видим продолжение нынешней трассы неизвестного корабля. Если не сменит курса, окажется в нашем секторе через три часа или около того. А если сменит…

Не дослушав его, майор Гагиев доложил о происшествии командиру. Тот вскоре прибыл на мостик, выслушал подробный рапорт вахтенного, изучил обстановку, вызвал в рубку Эльцвейга и велел Андрею отдыхать. На робкое напоминание: мол, через полчаса надо сдавать вахту старшему лейтенанту Плахо, командир ответил сухо, так что пропало желание возражать:

– Исполняйте распоряжение, Машукевич. Вахту за гипермастера сам отстою. Вам обоим приказываю обедать, привести себя в порядок и быть готовыми к неожиданностям. Шагом марш.

Андрей поднес руку к козырьку, сказал: «Есть», – и покинул рубку. Старый космический волк то ли чудил, то ли имел информацию помимо той, которую видно на мониторе. А может, чутье подсказывало, что не мешает подстраховаться. Одиночный корабль в нейтральном пространстве весьма уязвим. Пусть даже не беззащитен.

В помещении, отведенном под кают-компанию, лихо перекусывали Плахо и Феррари. Не запрограммированный на кулинарные излишества кухонный агрегат старого флотского типа предлагал весьма скудный выбор. Пицца, буррито и бургеры надоели, пришлось довольствоваться сборной солянкой, куриным фахитос, картошкой-фри, кислым соусом и стаканом ягодно-фруктового сока.

– Что за чудеса творятся? – полюбопытствовал Юджин. – Старик отменил мою вахту.

– Кому-то вздумалось ломиться в нашу сторону через гипер. – Андрей выдавил в солянку пакетик сметаны и стал помешивать ложкой. – Командир велел набираться сил перед возможным сражением.

Насторожившись, физик учинил историку допрос, выясняя параметры гиперканала. Андрей отвечал обстоятельно, подолгу размышляя над каждым вопросом. Когда он добил первое и взялся за фахитос, Юджин резюмировал:

– Не слишком большой корабль, но быстроходный. Потратит на путь не больше полутора часов. Парни, что взять вам на десерт?

Том попросил кекс с изюмом, Андрей – ананасовое желе, а себе гипермастер выбрал кусок брусничного пирога. К концу внеочередного приема пищи, когда подошли доктор и навигатор, Андрей понял, что перестарался.

– Тяжко, – признался он. – А ведь раньше мог вдвое больше сожрать – и никаких побочных эффектов.

– Метаболизм с возрастом изменился, – объяснил майор медицинской службы. – Организм уже не нуждается в больших количествах питательных веществ. Вам бы на диету.

– Мне бы стакан вина, – фыркнул Андрей. – Ребятишки, у кого пульт? Переключите канал, хоть новости послушаем.

Интернет на боевом корабле полагается блокировать, поэтому вести внешнего мира можно было смотреть лишь на сайте 1-го инфоканала. Вредный Эльцвейг потянулся в спортивный раздел и долго матерился, узнав результат поединка за чемпионский пояс в сверхтяжелой категории. Наверняка просадил большие деньги на тотализаторе. Результаты бейсбольного тура тоже не порадовали судовладельца.

Велимир вознамерился посмотреть еще какие-то турниры, но здоровяк Феррари отобрал у него пульт и раскрыл страничку последних международных событий. Здесь перемен не наблюдалось. Яшки и шобби рассказывали про исторические права на Редкош, обещали коштам широчайшую автономию и процветание, а также заверяли, что не собираются применять силу для решения застарелого территориального спора. Правительство Редкоша твердо заявляло о готовности сражаться за независимость и грозилось выбить колонизаторов с астероидов, незаконно ими захваченных. Комментаторы вспоминали ксеноцид коштов, учиненный колонизаторами-рагвенами при участии наемников-шобби во время 8-й Галвойны.

Пропагандисты Мрагвенда ксеноцид отрицали, но коштов обвиняли в предательстве и содействии вражеским, то есть земным, войскам. Ломы, перцы, респы и тароги призывали к мирному решению конфликта, прекращению обстрелов и вдобавок требовали не допустить вмешательства внешних сил. Под внешними силами подразумевались, разумеется, опять-таки люди. Красная Башня повторила предупреждение: мол, не потерпит атаки на дружественные миры, где размещены миротворцы ССМ. Причем если вчера об этом говорил Дино Кальмар, то сегодня с утра сказал сам президент Франтишек Таймер.