Текст книги "Под сенью жёлтого дракона. Том 2"

Глава пятая

1

Переговоры в Сиане между делегациями Особого района и Гоминьдана начались четвёртого мая и продлились три дня. Они были прерваны делегацией Гоминьдана. Линь Боцюй с первого дня переговоров выдвинул жёсткие требования: признать официально все двенадцать дивизий четвёртой и восьмой армий КПК, как составляющую часть вооружённых сил Китая; полностью снять блокаду с Особого района; признать легальное положение КПК на всей территории Китая и освободить из тюрем арестованных коммунистов. Всё, что происходило дальше на переговорах, которые шли за закрытыми дверями, осталось неизвестным. Обо всём этом Владимиров узнал от Бо Гу. Начинали сбываться худшие предсказания Орлова…

…Седьмого числа японское агентство «Домэй Цусин» сообщило о гибели главкома военно-морского флота Японии адмирала Кога и назначении на пост главкома адмирала Тойода.

– Интересно… Где же его подкараулила смерть? – задумчиво проговорил Владимиров.

– Она ждёт нас за каждым углом… – ответил Орлов. – Хочешь новость? Сегодня на Политбюро назначили новым начальником политуправления частей и подразделений войск КПК Тань Чжена. Уроженца Хунани…

– Земляк Мао?

– Земляк. Был его секретарём, учился в Москве, в дружеских отношениях с Хэ Луном.

Владимиров слегка задумался. Всеми назначениями в армии занимался лично Мао Цзэдун. Политбюро только формально утверждало уже принятые Мао решения.

– Это что же получается, – заговорил Владимиров, медленно расхаживая по комнате, – Мао подбирает на высшие командные и политические должности приближённых к себе людей… Значит, рано или поздно, дойдёт очередь и до Чжу Дэ… Это уже хуже… – И, вдруг, признался: – Ты знаешь, Андрей Яковлевич, у меня, порой, опускаются руки… Сколько мы уже отправили донесений в Москву о том, что здесь происходит, и ни слова в ответ. Нужна им эта информация, не нужна!..

Владимиров хотел ещё что-то сказать, но в это время из радиоузла чуть ли не вылетел Риммар.

– Пётр Парфёнович!.. Андрей Яковлевич!.. Только что Совинформбюро передало: сегодня в десять часов начался штурм Севастополя!.. Я был в Севастополе до войны!..

Владимиров с Орловым невольно переглянулись и вдруг рассмеялись.

– Вы чего?.. – слегка растерялся Риммар.

– Ты у нас, как добрый вестник, Коля, – ответил Владимиров. – Я тоже был в Севастополе… Прекрасный город русской славы… Я думаю, немцы и ещё кто там, не долго теперь продержатся в Крыму…

…Двенадцатого мая Совинформбюро сообщило о полном освобождении от фашистов Крымского полуострова и ликвидации всей двухсоттысячной группировки войск неприятеля на его территории. По этому поводу Орлов предложил организовать праздничный ужин. На стол выставили всё, что было приготовлено Чаном.

– …Без наркомовских ста грамм не обойтись, – сказал Орлов и выжидающе глянул на Владимирова.

– Всё ясно… – проговорил тот. – Коля, неси…

Риммар принёс пол-литровую бутылку разведённого спирта и разлил по стаканам.

– За победу! – сказал Владимиров.

– И за то, чтобы скорее вернуться домой, – добавил Риммар.

За ужином зашёл разговор о Севастополе.

– …Немцы с румынами восемь месяцев пытались взять Севастополь, а наши выбили их из города за неделю! – заметил Риммар. – Пусть теперь кто-нибудь скажет, что русские не умеют воевать!..

– Уже не скажут, – ответил Орлов. – Сегодня ко мне приезжал Бо Гу. Подлечиться. Он сказал, что в США началась президентская избирательная кампания. Рузвельт на посту президента уже три срока. И пока не выдвинул свою кандидатуру на четвёртый срок. Зато выдвинул свою кандидатуру генерал Макартур и поклонник фашистской Германии некий господин Дьюи…

Владимиров воспринял эту новость равнодушно.

– Хрен редьки не слаще… – ответил он. И, заметив удивление на лице Орлова, пояснил: – Андрей Яковлевич, у них не президенты правят страной, а Морганы, Дюпоны, Рокфеллеры и им подобные!..

– Ну, Пётр Парфёнович, тебя ничем не удивишь, – насмешливо заметил Орлов. – Хорошо… Ты помнишь, было сообщение о прилёте в Чунцин вице-президента США?

– Помню, – ответил Владимиров.

– А знаешь, о чём там будут переговоры?

– Вот этого не знаю…

– О выделении Чан Кайши пятидесяти миллионов фунтов стерлингов и о предоставлении его правительству в бессрочную аренду военную технику ещё на пятьдесят миллионов фунтов стерлингов!..

И Орлов с победоносным видом глянул на Владимирова. Тот поднял руки.

– Молодцы! – сказал он.

– Кто молодцы? – не понял Орлов.

– Мы…

– А мы тут при чём? – удивился Орлов.

– При том, Андрей Яковлевич!.. Если мы и дальше будем смотреть на Особый район, как на придаток Центрального правительства, то и здесь со своими займами, кредитами и арендой на технику скоро появятся американцы с англичанами!.. – В сердцах заявил Владимиров.

…Уже поздно вечером радио Чунцина передало тревожную новость: двенадцатая и тринадцатая правительственные армии, попавшие в окружение, прекратили сопротивление.

В доме было душно, и Владимиров предложил Орлову выйти во двор и подышать свежим воздухом. Было время суток, когда со стороны гор в долину уже начали спускаться потоки прохладного воздуха, насыщенного запахами горных трав, густо поросших целыми полянами на их склонах и у подножья. Где-то невысоко в звёздном небе с беспокойным криком пролетела стая ночных птиц и снова наступила тишина.

– Ты знаешь, Пётр Парфёнович, о чём я сейчас подумал? – спросил Орлов.– Мы, как эти ночные птицы… И образ жизни наш чем-то похож на их…

Владимиров усмехнулся. Всё это не было похоже на того Орлова, которого он знал. «Значит, время делает своё дело…» – подумал он, а вслух сказал:

– Только с той разницей, Андрей Яковлевич, что эти ночные птицы летят куда хотят, а мы с тобой – куда прикажут…

Простояв на крыльце ещё с полчаса, они вернулись в дом. Орлов пошёл спать, а Владимиров направился в радиоузел.

– Что-нибудь новое есть? – спросил он у Риммара.

– Ничего, – ответил тот. – Радио Чунцина снова повторило сообщение об окружении их двух армий…

– Они сдались или как? – уточнил Владимиров.

– Выходит, что сдались…

– Плохо… – проговорил Владимиров. – Очень плохо… Я помню, как мой отец не раз повторял: не бей в чужие ворота плетью, не ударили бы в твои дубиной.

2

Первый воскресный день Владимиров решил посвятить себе и почитать хотя бы одну из книг, привезённых Цзян Цин. Владимиров уже снял с полки книгу стихов авторов Лу Цзя и Ця И, когда во дворе раздался сначала лай, а затем визг Машки. Владимиров вышел на крыльцо и увидел, как большой тощий пёс напал на Машку. Владимиров бросился в дом, схватил ружье и выбежал во двор. Следом за ним из дома вышел и Орлов. Увидев людей, пёс отпустил Машку и побежал к воротам. Владимиров выстрелил навскидку. Пёс, перевернувшись через голову, распластался на земле. Не прошло и двадцати минут, как к дому прискакал начальник охраны Мао Цзэдуна узнать, что случилось. Владимиров объяснил, почему он стрелял и указал на пса.

– …Пёс, скорее всего, бешеный, – добавил он. – Его нельзя было оставлять…

Начальник охраны понимающе закивал головой, сел в седло и уехал. В это время к Владимирову подошёл Орлов. Он ходил посмотреть на убитого пса.

– Пётр Парфёнович, а как ты определил, что пёс бешеный? – спросил он.

– Никак, – ответил тот. – Сказал для большей убедительности… А что?

– А пёс действительно бешеный, – проговорил Орлов. – Я осмотрел его…

Владимиров с тревогой глянул на Орлова.

– Слушай… А что теперь с Машкой делать?

Орлов пожал плечами.

– Не знаю… В городе днём с огнём не найти ничего от бешенства животных… Может, у меня что-нибудь осталось из привезённого… Посмотрю… Была у меня одна вакцина…

На счастье Машки Орлов действительно нашёл три ампулы с нужной вакциной. Сделал ей один укол и сокрушённо сказал:

– Больше не могу… Выживет – значит ей повезло. Не выживет – сам понимаешь…

Прошла неделя и Машка выжила.

…Одиннадцатого мая радио американского агентства «Ассошиэйтед Пресс» сообщило о выступлении президента США Рузвельта в нижней палате, который заявил, что США будут и впредь оказывать экономическую и военно-техническую помощь Китаю в нужных объёмах. И в этот же день Владимиров встретился с Бо Гу. Тот рассказал ему, что возобновлены переговоры между делегациями КПК и Гоминьданом, но проходить они уже будут не в Сиани, а в Чунцине.

– …Можно ещё на что-то надеяться? – машинально спросил Владимиров.

– Я даже не знаю, что вам ответить… – ответил Бо Гу. – Глава гоминдановской делегации Чжан Чжун и его заместитель Ван Шицзе отклонили все наши требования… Правда, они согласились на сохранение в Особом районе десяти, а не двенадцати наших дивизий. В свою очередь они потребовали убрать наши базы и партизанские отряды из районов, которые находятся за пределами Особого района. Как видите, ситуация не простая, но и не тупиковая. К тому же Чан Кайши сейчас оказался в весьма трудном положении. На днях японцы блокировали войска Центрального правительства и в районе города Лоян. Это провинция Хэнань. По тем сведениям, которыми мы располагаем, под Лояном убито и сдалось в плен не менее четырёхсот тысяч китайских военных. Но самое страшное для Чан Кайши даже не в этом, а в том, что японцам здесь оказывает помощь местное население, доведённое до отчаяния налогами и другими поборами местных чиновников, и командованием воинских частей… – Бо Гу на какое-то время замолчал и Владимиров подумал, что он закончил говорить, но тот продолжил: – Не лучшим образом на состояние гоминдановских армий влияет, на мой взгляд, и то, что Чан Кайши на должность начальника Генштаба назначил бывшего американского атташе в Чунцине генерала Стилуэлла. По нашим сведениям в Генштабе у Чан Кайши уже чуть ли не половина американских офицеров. Я сказал об этом к тому, что они навряд ли горят желанием увидеть и в правительстве Чан Кайши, и в Генштабе наших представителей. Что касается трагедии под Лояном, ответственность за всё ложится на Чан Кайши и на его американских генералов. И я не думаю, что случившееся под Лояном вызовет сочувствие у кого-либо…

Владимирова не удивил вывод, сделанный Бо Гу. Однако, он всё же заметил:

– Но там, по сути дела, китайцы помогают убивать китайцев!

В ответ Бо Гу усмехнулся:

– Мы сколько существуем на земле, столько и убиваем один другого… Да разве только мы одни? Всё человечество на этом построено. Только самые мудрые и самые глупые не поддаются обучению. А мы ни те, и не другие…

От Бо Гу Владимиров уезжал с чувством тревоги за поражение войск Центрального правительства на фронтах и за исход переговоров в Чунцине. Не успел он переступить порог дома, как появился Кан Шэн. В последнее время он нередко заезжал к ним и вёл себя как друг. И на этот раз, вскинув вверх белёсые брови и, широко улыбаясь, Кан Шэн произнёс.

– Я рад приветствовать вас, товарищ Сун Пин! Вот, удалось выкроить время, чтобы заехать к вам… Как вы поживаете?

– Хорошо, товарищ Кан Шэн, – ответил Владимиров. – Проходите и присаживайтесь. Чаем вас угостить?

Кан Шэн поднял обе руки.

– Спасибо… не надо… – оглядел комнату, как будто в ней что-то изменилось за время после его последнего приезда, и продолжил. – Вы уже, наверное, знаете о предстоящем прилёте в Чунцин вице-президента США Генри Уоллеса?

И Кан Шэн выжидающе посмотрел на Владимирова. Первая мысль, которая пришла в голову Владимирова – сказать, что не знает, однако он тут же раздумал. Кан Шэн просто бы ему не поверил.

– Знаю, – ответил он.

– Я и не сомневался, – усмехнувшись, проговорил Кан Шэн и продолжил:– Вы у нас самый осведомлённый человек. Вам бы в разведке служить, а не быть военным корреспондентом… Но это ваше дело. Я вот о чём хотел вам сказать… Вернее, предупредить. Визит Уоллеса в Чунцин – это не предвыборная кампания Рузвельта… Хотя, кое-кто из нашего руководства и думает так. Его визит – это ещё одно доказательство того, что США очень заинтересованы в расширении своего влияния в Китае. Я полагаю, вы со мной согласны?

– Конечно, – ответил Владимиров, пытаясь угадать, что всё же привело к ним Кан Шэна.

– Ну, вот видите… Вы со мной согласны. – И Кан Шэн снова широко улыбнулся. – Дело в том, что я располагаю записью выступления Уоллеса в Конгрессе США относительно Китая. Он сказал, что военное и экономическое положение Китая близко к катастрофе, однако это не должно вызывать у конгрессменов разочарование в политике правительства США, которое намерено и дальше помогать Китаю в освободительной войне против японских захватчиков. А в дальнейшем использовать Китай как огромный рынок сбыта и вывоза сырья! – Кан Шэн умолк и вдруг спросил: – Я вас не утомил, товарищ Сун Пин? А то вид у вас какой-то усталый…

– У меня дизентерия, – не зная зачем, соврал Владимиров.

На лице Кан Шэна появилось неподдельное удивление.

– А куда же смотрит ваш доктор Орлов? Он перелечил чуть ли не весь Яньань, а товарищей своих не лечит… Это как же понимать?

И в голосе Кан Шэна прозвучала ирония.

– На своих товарищей у него не хватает времени, – ответил Владимиров. И тут же спросил: – А об этой записи кто ещё знает?

В глазах Кан Шэна зажглись азартные искорки. Его расчёт оправдался: Владимиров заинтересовался его сообщением.

– Я и вы… Ну и ещё тот, кто предоставил мне эту информацию, – довольно ответил Кан Шэн.

– Вы можете мне предоставить эту запись?

– Конечно… Она у меня с собой…

С этими словами Кан Шэн достал из нагрудного кармана куртки несколько листов бумаги, сложенных вчетверо и положил их на стол перед собой.

– Что вы хотите от меня взамен? – решил Владимиров не играть в кошки-мышки с Кан Шэном.

– Ни-че-го! – по слогам ответил тот. – Мы же с вами друзья, не так ли? И должны помогать друг другу. Вот, возьмите. – И он подал Владимирову текст выступления Уоллеса в Конгрессе. – Пользуйтесь моей добротой, товарищ Сун Пин. – Сказал он и встал с места. – Мне пора… Да! Единственная просьба: не надо никому говорить, что этот текст передал вам я…

3

Двадцатого мая Бо Гу передал Владимирову сводку международных событий, которую он готовил для Мао Цзэдуна один раз в неделю. Уже дома Владимиров внимательно прочитал сводку. Его заинтересовало выступление Черчилля в палате общин, где тот заявил, что с Турцией ведутся переговоры о её выходе из тройственного союза и вступление в войну против Германии. Что касается самой Германии, Черчилль высказал мысль о необходимости после войны провести её территориальное изменение с целью в будущем обеспечить надёжный мир в Европе. Заинтересовала Владимирова информация и о положении дел на японско-китайских фронтах. Если судить по сводке, японцы продолжали наступать вдоль железной и шоссейных дорог на Кантон-Ханьконтском направлении. Бо Гу приводил и высказывание американского генерала Маршала, который заявил, что японское наступление на всех фронтах явилось неожиданным и самым мощным за всё время войны с Японией.

…В этот же день Риммар поймал волну, на которой работала радиостанция Центрального правительства Китая. Диктор сообщил, что после ожесточённых боев с японскими оккупантами гоминдановские войска оставили город Лоян. И что прилёт в Чунцин вице-президента США Генри Уоллеса переносится на неопределённый срок в связи с тем, что Уоллес, в силу неотложных обстоятельств, вылетает в Москву, а затем уже в Чунцин. «Так вот почему приезжал Кан Шэн!.. – догадался Владимиров. – Он уже знал о визите Уоллеса в Москву!..»

…Новость о том, что Уоллес сначала летит в Москву, а затем в Чунцин и вследствие этого его визит в Чунцин переносится на неопределённый срок – вызвал в Яньани тихое замешательство. Бо Гу, при очередной встрече с Владимировым, сказал:

– …Наше руководство в недоумении. А Кан Шэн даже высказал мысль, что перенос визита Уоллеса в Чунцин на неопределённый срок может означать, что он вовсе не прилетит в Чунцин. И, видимо, придётся строить свои отношения с Гоминьданом. На каких-то условиях.

Вернувшись домой, Владимиров ещё долго размышлял над тем, как может повлиять визит Уоллеса в Чунцин на дальнейшие отношения между Чунцином и Яньанем и чем будут здесь заниматься американские наблюдатели…

Вечером он поделился своими мыслями с Орловым. Тот, как всегда, молча выслушал его и сказал:

– Американцы всё делают правильно. Не то, что мы… Да, война!.. Да, все силы брошены на борьбу с Гитлером, но и здесь нельзя пускать дела на самотёк!..

– Ну, наши тоже в Чунцине… – вяло возразил Владимиров.

Орлов махнул рукой.

– Наших там не видно и не слышно, а американцы уже сидят во всех гоминдановских штабах! И, я думаю, и в правительстве!.. По крайней мере, без их ведома в Чунцине ничего не делается!.. Ладно… Поживём – увидим… Давай лучше твоим здоровьем займёмся…

– Дизентерией что ли? – Владимиров рассмеялся. – Это когда же тебе Кан Шэн успел рассказать?

– Сегодня… – слегка растерянно ответил Орлов. Потом всё понял и покачал головой. – Ну, ты и даёшь, Пётр Парфёнович!..

В это время из радиоузла вышел Риммар и молча положил перед Владимировым на стол журнал учёта записей.

– Ну, раз Коля молча подаёт журнал, значит, какую-то неприятную новость принёс, – чуть насмешливо проговорил Владимиров.

– А вы прочитайте…

Владимиров пробежал глазами короткую запись в журнале и хмыкнул. Затем вернул журнал Риммару.

– Что там? – спросил Орлов.

– Агентство «Ассошиэйтед Пресс» сообщает, что в американских средствах массовой информации идёт обсуждение работы Мао Цзэдуна «О новой демократии», в которой Мао пишет, цитирую: «…За жизненно важную помощь США Китаю чтобы выиграть войну с Японией, китайцы не против осуществить демократию и создать в стране буржуазно-демократическую экономику».

Орлов недоверчиво посмотрел на Владимирова, перевёл взгляд на Риммара, затем снова глянул на Владимирова.

– Это что… Серьёзно? – спросил он. – Экономика может быть буржуазно-демократической?.. А как же теория Маркса о капитале?..

– Как видишь… – насмешливо ответил Владимиров. – А, впрочем, всё идёт к одному – подготовка почвы для приезда американцев в Яньань. Другого объяснения у меня нет.

…Двадцать пятого мая всё то же агентство «Ассошиэйтед Пресс» сообщило: президент США Рузвельт в интервью газетам «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс» сказал, что принял решение наградить грамотами советские города Сталинград и Ленинград, как символы силы духа и стойкости, давшие пример целым народам сопротивления и героизма в борьбе с врагом. По поводу решения Рузвельта Риммар заметил:

– Наконец-то и на нашу улицу пришёл праздник!..

На что Владимиров возразил.

– Нет, Коля! Праздник придёт, когда по Берлину пройдут наши танки!.. А на площади перед Рейхстагом будут красоваться на виселицах все фашистские главари!.. Вот это будет праздник!..

4

Первого июня по городу поползли слухи о, якобы, массированной бомбардировке японской авиацией Чунцина. И о больших жертвах среди местного населения. Владимиров сразу поехал к Кан Шэну, чтобы узнать, насколько это верно. Кан Шэна он застал мрачнее тучи. На вопрос Владимирова, правда это или нет, ответил:

– Бомбили… Кроме Чунцина подверглись налёту японской авиации Чэнду, Чанжа и Ханьян… Следующим будет Яньань…

Он хотел ещё что-то сказать, но в это время в дверь раздался торопливый стук и в кабинет вошёл начальник Особого отдела Пэн Чжэнь. Увидев в кабинете Владимирова Пэн Чжэнь заметно смутился, однако Кан Шэн вяло махнул рукой.

– Говори… От товарища Сун Пина у меня нет секретов.

И всё же Пэн Чжэнь подошёл к Кан Шэну, наклонился и что-то шепнул ему на ухо. Тот хмыкнул и раздражённо проговорил:

– А мы с тобой при чём?.. Пусть он сам и разбирается с ней!.. Иди…

Когда за Пэн Чжэнем закрылась дверь, Кан Шэн усмехнулся и проговорил:

– Цзян Цин решила прибрать к своим рукам и всю секретную переписку своего мужа!.. До этого она вела только его обычную переписку!.. Ну зачем это ей?.. Вы знаете, как её называли за глаза в Шанхае? – вдруг спросил он. – Бай Гудзин!

– Демон белой кости? – уточнил Владимиров.

– Совершенно верно!.. Ох!.. Чувствую я, мы с ней ещё наберёмся хлопот… – снова усмехнулся и продолжил: – В Шанхае мне однажды пришлось вытаскивать её из дерьма… – Кан Шэн, видимо, тут же понял, что сказал лишнее, потому, как сразу сменил тему разговора. – Вам доктор Орлов не говорил о вспышке оспы у нас в городе?

– Нет, – ответил Владимиров.

– В городской больнице уже десятка три больных… И все с одной ткацкой фабрики… Я уверен – это диверсия…

…Шестого числа сначала Совинформбюро, а затем радиостанции британского агентства «Рейтер» и американского «Ассошиэйтед Пресс» сообщили о начале высадки десанта союзников на северное побережье Франции. И уже утром седьмого июня агентство «Рейтер» передало первую сводку с места события. Если судить по ней, англо-американские войска в первые сутки успешно преодолели минные заграждения и, несмотря на ураганный огонь береговых батарей немцев, заняли плацдарм для дальнейшей высадки своих войск и тяжёлой техники.

…Восьмого числа пришло сообщение Совинформбюро об ожесточённых боях с неприятелем в районе Ясс. Здесь, по сообщению Совинформбюро, советские войска за последние трое суток уничтожили более трёхсот немецких танков, четыреста пятьдесят самолётов и свыше пятнадцати тысяч гитлеровских солдат и офицеров. В полдень Риммар поймал волну, на которой работала правительственная радиостанция Чунцина. Диктор сообщил о тяжёлом положении, в котором оказались гоминдановские войска в районе города Хунань и о том, что связь с командующим войсками генералом Сюэ прервалась три дня тому назад. Владимиров сразу поехал к Бо Гу. Он оставался единственным источником, от которого можно было узнать правду. Тот подтвердил: действительно это так.

– …По сути дела, – продолжал Бо Гу, – прекратила боевые действия ещё одна гоминдановская армия… У меня складывается впечатление, а Чжу Дэ его разделяет, что, фактически подменив Чан Кайши в руководстве военными действиями, американские генералы не справляются со своими обязанностями, или умышленно уничтожают китайскую армию. – Неожиданно сделал заключение он. Взял со стола несколько радиограмм и подал их Владимирову. – Вот посмотрите. Последние сведения из Чунцина. Целые подразделения гоминдановских войск не просто сдаются, а переходят на сторону японцев!.. Такого ещё не было… Японцы на сегодняшний день владеют всей транскитайской железной дорогой!.. Сдаётся мне, что скоро Чан Кайши со своими американскими генералами будет не в силах сопротивляться им… Поверьте мне, я этого не хочу! – И многие в Яньани не хотят этого, но, мне кажется, что Китай сегодня стоит на грани страшной катастрофы… Народ отвернулся от власти…. Семь лет войны, лишений, смертей и страха… Наш народ трудолюбивый, выносливый и очень терпеливый, но всему когда-то приходит конец… Мне даже страшно думать, не только говорить о том, что нас ждёт в будущем…

Бо Гу говорил тихо, но с таким надрывом в голосе, что Владимирову в какой-то миг стало не по себе. Вернувшись домой, он ещё долго находился под гнетущим впечатлением от состоявшегося с Бо Гу разговора. Бо Гу был прав, когда говорил о китайском народе. Владимиров сам видел: простые люди были готовы вытерпеть всё ради счастливого будущего своей древней страны. Однако Бо Гу был прав и в том, когда сказал, что любому терпению приходит когда-то конец…

…Уже поздно вечером приехал Орлов. Сел за стол и сказал:

– Что бы ни говорили, но все хорошие новости приношу вам я. Завтра суббота и нас приглашают в Ваньцзялин на вечеринку.

– В Ваньцзялин это куда? – уточнил Владимиров.

– К товарищу Мао!.. Цзян Цин была у меня. Она и передала приглашение от Мао, – пояснил Орлов. – Сегодня все больницы объехал, проверил готовность к эпидемии оспы. А на подходе тиф… Есть уже первые заболевания…

Пока они говорили, Чан принёс Орлову ужин: рисовую кашу с куриной грудкой и зеленью. Орлов скептическим взглядом окинул куриную грудку и, обращаясь к Чану, сказал:

– Что-то она у тебя совсем тощая… Кожа да кости…

Чан в ответ пожал плечами.

– И такую стало не просто доставать… – слегка обидевшись, ответил он.

Уже после ужина Орлов вдруг вспомнил.

– Да! Чуть не забыл! В госпитале говорят, что новым командующим японскими войсками в Китае назначен генерал Хата. До этого он командовал Центральным фронтом. Я навёл справки на этого Хата. Оказывается, он воевал ещё в русско-японской войне! Ты представляешь?

– С трудом, – усмехнувшись, ответил Владимиров.

– Так вот, – продолжил Орлов, – в Гражданскую войну он командовал бригадой на нашем Дальнем Востоке. Его головорезы убивали и грабили всех без разбора. И кто был за белых, и кто был за красных. В общем, отпетый негодяй!.. – Орлов встал, подошёл к книжной полке, снял с неё одну из книг, привезённых Цзян Цин, и, не оборачиваясь к Владимирову, сказал: – Вижу, не читаешь… А напрасно. Она влюблена в тебя и, пытается таким образом, привлечь к себе твоё внимание… С благими намерениями. – Добавил он.

В последних словах Орлова прозвучала скрытая ирония и потому Владимиров не стерпел.

– Чтобы сделать из меня второго Мао?.. Не гожусь я на эту роль, Андрей Яковлевич…

…На вечеринку Владимиров не поехал, сославшись на плохое самочувствие. Орлов всё понял и сказал:

– Ладно… Придётся мне там отдуваться за двоих…

И уехал.

Владимиров сел за стол, чтобы подготовить очередное донесение в Центр за прошедшие две недели, но в это время из радиоузла появился Риммар.

– Пётр Парфёнович, шифровка от «Кедра»! – сообщил он и подал Владимирову текст шифровки.

В ней сообщалось, что император Японии Хирохито восьмого числа утвердил состав командующих японскими фронтами в Китае. Главкомом утверждён генерал Хата, он же оставался и командующим войсками Центрального фронта в составе одиннадцатой и тринадцатой армий со штабом в Нанкине. Командующим войсками Монгольского фронта утверждён генерал Кацуоки со штабом в Калгане. Командующим Северным фронтом в составе первой и двенадцатой армий утверждён генерал Окамура со штабом в Пекине. Командующим Южного фронта в составе двадцать третьей армии утверждён генерал Танака со штабом в Гуаньчжоу.

Прочитав текст, Владимиров попросил Риммара отправить эти сведения в Москву. Затем добавил:

– Засуетились они неспроста…

…Орлов вернулся домой, когда уже было за полночь. Увидев, что Владимиров не спит, не удержался и съязвил.

– Переживаешь, что не поехал на вечеринку? Рассказать, что там было?..

– Расскажи, – односложно ответил Владимиров.

Орлов прошёл к стулу, и, что называется, рухнул на него.

– Начну с того, что твоё отсутствие по состоянию здоровья Мао обеспокоило, а Кан Шэн даже посоветовал мне госпитализировать тебя…

– Чтобы залечить? – усмехнулся Владимиров. – Не выйдет у вас ничего!

– Я тоже так подумал, а им сказал, что твоему здоровью ничего страшного не угрожает… Хотя, если говорить откровенно, я в этом сомневаюсь… – уже серьёзно добавил Орлов.

Владимиров жестом руки остановил Орлова.

– Ладно, Андрей Яковлевич… Не обо мне речь…

– Ну, слушай тогда дальше, – продолжил тот. – Во-первых, откуда-то на вечеринке появились довольно красивые девицы… По-моему, они из театра. Мао только один танец станцевал с Цзян Цин, остальные…

– С девицами, – продолжил Владимиров.

– Совершенно верно, – усмехнулся Орлов. – Но интересное другое: Цзян Цин сама подводила к Мао партнёрш… О том, что ели и пили, рассказывать не буду… А-а-а! И ещё! Перед входом в пещеру Мао соорудили деревянный навес, чтобы в дневное время жара не проникала в его обитель. Теперь всё… – Орлов снова усмехнулся и добавил: – А тебя там ждали… Я это видел по её глазам…

Потом молча достал из кармана брюк вчетверо сложенный лист бумаги и подал её Владимирову.

– Что это? – машинально спросил тот.

– А ты почитай…

Владимиров развернул лист и стал читать про себя. Это было обращение Мао Цзэдуна к Чан Кайши, чтобы вместе выступить с призывом ко всем национально-патриотическим силам Китая с целью для борьбы с японскими захватчиками.

– Это для публикации? – уточнил Владимиров.

– Для информации, – ответил Орлов. – Завтра это заявление будет опубликовано в газете «Цзефан Жибао».

Владимиров удивлённо покачал головой.

– Не ожидал я от него такого решительного шага!.. – произнёс он.

– Никто не ожидал, – сказал Орлов. – Даже Цзян Цин. Поэтому она и просила передать тебе эту копию заявления на тот случай, если вдруг к утру Мао передумает…

5

Двенадцатого июня сначала на заседании Политбюро рассмотрело и одобрило обращение Мао Цзэдуна к Чан Кайши, затем во всех газетах обращение было опубликовано.

– Ну, что, Пётр Парфёнович, теперь надо надеяться, что лед по -настоящему тронулся, – сказал Орлов.

– Не думаю… – неожиданно ответил тот.

Орлов с удивлением глянул на Владимирова.

– Но это же серьёзный документ!.. На весь белый свет заявлено!..

– По этому поводу один китайский мудрец, ещё за полвека до нашей с тобой эры, сказал: «Три пути ведут к познанию: путь размышления – самый благородный путь, путь подражания – самый лёгкий, и, путь опыта – самый горький». По-моему, руководство Особого района нашло четвёртый путь…

– И какой же этот путь? – не без иронии в голосе спросил Орлов, уже догадываясь, что Владимиров только что процитировал Конфуция.

– Путь публичных обращений, от которых можно отказаться в любой момент, – ответил Владимиров. – Время покажет…

Орлов не стал возражать. В конце концов, Владимиров был прав: время лучший судья всем и всему…

…Пятнадцатого числа сразу несколько американских радиостанций сообщили о массированном налёте своих тяжёлых бомбардировщиков В-29 с китайских аэродромов, расположенных в провинции Чэндэ, на японские сталелитейные заводы. Бомбардировка японских заводов с территории Китая вызвала в Японии волну антикитайских выступлений по всей стране. И уже на следующий день японские войска повели наступление на юньканском направлении и восемнадцатого июня захватили город Лунлин. А ещё через день части одиннадцатой японской армии взяли город Чанша в провинции Хунань.

Девятнадцатого числа Владимиров снова отправился к Бо Гу. Сведений о том, что происходило на японско-китайских фронтах, было недостаточно для отправления в Москву очередного донесения.

– Действительно, это так, – подтвердил Бо Гу. – Наступление на всех фронтах стало ответом на бомбардировки американскими самолётами, взлетающих с китайских аэродромов, японских островов. Больше я не располагаю никакими сведениями. Известно, только что десятого числа правительственным войскам всё же удалось окружить японский гарнизон в Лунлине. Однако, уже восемнадцатого июня японцы силами пятьдесят шестой дивизии из состава тридцать третьей армии вынудили войска Чан Кайши отступить от Лунлина. Вот и всё, что я знаю, – закончил говорить Бо Гу и с сожалением развёл руками.