Текст книги "Эльфийские саги (сборник)"

Константин Пимешков
Эльфийские саги (сборник)

www.napisanoperom.ru

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© К. Пимешков 2014

© ООО «Написано пером», 2014

Эльфийские саги

Через Большую реку Реин и Деин переправились месяц назад. И вот теперь вышли к еще одной, не такой широкой, но быстрой, с крутыми берегами. Пришлось валить деревья, резать и мочалить лыко. Спустив бревна под кряж и связав плот, гномы уселись над обрывом, чтобы смотреть, как накатывается от горизонта ночь. Навстречу ей бежала тень высокого берега.

Так же неотвратимо в родном Граубюндене поднимались по склонам гор вечерние тени. Когда они достигали заснеженных вершин, бабушка звала братьев ужинать. А потом, посадив рядом с собой, рассказывала сказки. Особенно Реин и Деин любили эльфийские саги – прекрасные, как усыпанный изумрудами свод пещеры, как радуга над горным озером. В музыке слов слышался говор ручейка, зуд мошкары или вой одинокого волка. Братья закрывали глаза, и им казалось, что вокруг шумят вековые деревья, белка прыгает с ветки на ветку и порхают над цветами невесомые бабочки.

С тех пор прошло немало лет, но Реин и Деин наизусть помнили каждое слово. Проходя по лесу, узнавали озера и реки, описанные эльфами в незапамятные времена.

Как только луна протянула через реку серебристую дорожку, гномы вытолкали плот из камыша. Широко загребая шестами, они плыли к едва видневшейся в хрустальном свете темной полосе леса. На стремнине течение подхватило плот. Закрутило, не давая подойти к берегу. И под утро вынесло к стоящей в излучине деревне. Небо на востоке светлело. Переговаривались поднявшиеся спозаранку рыбаки. Пришлось сидеть тихо и ждать, пока плот пронесет мимо.

Напротив крайних домов братья вновь заработали шестами. Выбрались на берег далеко за огородами. Бегом пересекли луговину. По заросшей клевером меже проскочили через поля и скрылись в лесу. Реин, облегченно выдохнув, сбавил ход. Деин шел следом, тяжело опираясь на топор. Привычка не попадаться людям на глаза гнала гномов прочь от населенных мест. А сзади уже просыпались ранние петухи.

Редкие березы сменились сосновым лесом. В глубине его пряталось озерко с заболоченными берегами. Уставшие гномы повалились на мох, даже не сняв промокшие сапоги.

Разбудило их солнце. Поднялось над деревьями. Нашло прогалинку в густой хвое и осветило Реина. Гном перевернулся на другой бок, пронес над собой протазан. Зайчик от полированного лезвия скользнул по полянке и исчез. Затем солнце подобралось к Деину. Поворачиваться он поленился. Прикрываясь от света, положил на щеку широкое лезвие топора. Темная сталь блеснула чешуйчатым рисунком. Налился густой зеленью изумруд в навершии. Вставать гномам не хотелось, но сон ушел, потревоженный яркими лучами. Словно сговорившись, братья одновременно сели, положили оружие на колени и осмотрелись. Тихий светлый лес завораживал покоем. Золотились под солнцем стволы сосен. В зеркале озера отражались деревья, что росли на том берегу.

Повернувшись к брату, Деин спросил:

– Пойдем?

Реин кивнул. Завтракать все равно нечем. Вчера утром охотничья удача им не благоволила, а вторую половину дня пришлось потратить на подготовку к ночной переправе. Последние куски вяленого мяса из запасов были съедены в ожидании темноты, но братья надеялись, что встретят какую-нибудь дичь. Вокруг простирались глухие леса, каких не сыщешь в родном Граубюндене. И уж точно таких мест не осталось на Брекерфельде, откуда гномы ушли сотни лет назад. Ушли, оставив людям рудные жилы.

Деин взвел арбалет. Уложил в лоток болт и двинулся вперед, держась правым плечом к солнцу. Шел осторожно, прислушивался к тихим лесным звукам. Внимательно посматривал, не шелохнется ли где ветка, но добычи, способной утолить голод двух гномов, не видел. Казалось, урчание в животе распугало всю живность. Крупные птицы куда-то исчезли. Заяц в сосновом лесу – редкий гость. Ручейков и озер, к которым звери выходят на водопой, не попадалось.

Когда солнце начало клониться к западу, гномы увидели кабана. Реин еле слышно прошептал: «Бей!» Не спуская глаз с огромного секача, Деин медленно поднял арбалет, прицелился. Убить такого зверя с тридцати шагов легким болтом трудно, но можно ранить, чтобы он, обезумев от боли, бросился на обидчика. За спиной раздался легкий шорох – это Реин провел рукой по древку протазана. Секач стоял, глядя на братьев недобрыми глазками. Деин спустил тетиву и тут же отбросил арбалет. Кабан взревел. Кинулся, пригибая голову, на гномов. Пока он разбрасывал копытами клочья мха, Деин успел выдернуть из поясной петли топор. Отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от страшных клыков. Услышал веское «Хек!» Удерживая топор в полусогнутой руке, перекатился через плечо. Вскочил, развернулся и увидел брата, стоящего над черно-коричневой тушей. Протазан Реин держал обеими руками, но расслабленная поза говорила о том, что все закончилось. Огромная голова лежала в стороне, а секач судорожно подергивал ногами, не желая расставаться с жизнью.

До вечера гномы двигались на восток, неся на плечах по кабаньему окороку. Но к озеру, упоминавшемуся в эльфийских сказаниях, так и не вышли. Видимо, река унесла их далеко на юг. И лишь перед закатом дорогу братьям преградило большое болото, поросшее по краям редким олешником. Что-то там тихо булькало, будто вырывались на поверхность огромные пузыри. Растекался между кочками вечерний туман.

Раздвинув древком камыш, Деин зачерпнул ладонью темную воду. Поднес к лицу и понюхал.

– Сплошное железо. У нас такое редко встретишь.

– Это ж сколько времени уйдет, пока на топор насобираешь. Да и как его добывать? Выпаривать? – проворчал Реин, разделывая мясо на тонкие полоски. – С утра возьмем северней, чтобы вернуться к известным местам. Осталось совсем немного. В сагах говорится, что от реки до Рифейских гор дней десять пути. А там и железо, и хрусталь, и аметист… Если все правда, то следующим летом можно будет переселяться. Дорогу мы теперь знаем.

Неразговорчивый Реин редко произносил так много слов.

«Небось, считает, что я хочу поселиться на этом болоте», – подумал Деин и сказал:

– Пока не стемнело, пойду поищу ольшину потолще.

Слушать, как брат вспоминает эльфийские саги, не хотелось. Не умел он рассказывать. То ли дело – бабушка! Если бы не она, мечта пройти по пути эльфов так и осталась бы мечтой. Отцу с матерью не нравился бедный на руды Герлаховски-Штит, куда они всей семьей переселились в позапрошлом году из Граубюндена. Но идти в сказочные горы родители не желали. «Кто знает, может, там земля еще беднее?» – ворчал отец. «Девок вы там точно не найдете!» – убеждала мать, приглядевшая сыновьям невест на новом месте. Только бабушка поняла внуков: «Пусть идут, пока молоды. Может, правду говорили эльфы, и есть на востоке рудные горы. А не найдут, так хоть мир посмотрят. Будет что вспомнить, о чем правнукам рассказать на старости лет».

И вот уже третий месяц они идут по местам, известным только из сочиненных в незапамятные времена сказаний. Когда-то эльфы в поисках безлюдных мест заходили далеко на восток. Тогда и родились саги о бескрайних восточных лесах, протянувшихся до сказочно богатых гор, где Хозяйка хранит подземные сокровища.

Спали братья по очереди. Перекатывали от костра головни. Накрывали их ольховыми ветками, чтобы дым пропитал развешенное на прутьях мясо. С тревогой всматривались в темноту. Им казалось, что на болоте кто-то ходит. Бормочет страшные ругательства и поминает человеческих богов.

Утром, рассовав мясо по котомкам, гномы отправились в путь. Шли не быстро, забирая на север, чтобы вновь оказаться в известных по сказаниям местах. И к обеду вернулись к кострищу, возле которого провели ночь.

С болота донесся сиплый кашель, похожий на смех. Реин почесал короткую бороду и тихо выругался.

– Как мы сюда попали? – устало спросил Деин. – Ведь я все время на солнце смотрел. Неужели колдовство?

В сказаниях говорилось о какой-то «лесной нечисти», обитающей в восточных лесах. Будто бы умела она отводить глаза и «кружить» путников.

Брат подумал о том же. Напомнил:

– Эльфы лес лучше нас знают.

Деин подвинул на живот обойму с арбалетными болтами. Выбрал черный с отверстием посредине, продел в него тонкий шнурок. Болт, недолго покачавшись, застыл, указывая острием на юг. Реин кивнул – железо еще никогда гномов не подводило.

На сей раз братья решили обойти болото с другой стороны. Опасаясь лесной нечисти, держались за оружие. А вслед им летел обидный хохот.

Вскоре сосновый лес закончился. Его сменили высокие темные ели, и начался бурелом. Путь преграждали упавшие деревья. Вставали стеной вывороченные из земли корни. Жесткие кривые ветви не давали пройти, цеплялись за ноги. Солнце едва пробивалось к присыпанной прелой хвоей земле.

Наконец впереди появился просвет, и братья вышли к поляне. Над зарослями высокой крапивы виднелась куча старого корья. Ползать по бурелому надоело, да и пришло время перекусить. Реин отдал брату котомку, перехватил протазан поудобней.

Темно-зеленые стебли ложились под ноги, освобождая путь. Деин шел за братом и вспоминал, как в детстве они точно так же сражались с ятрышником. Представляли себя великими воинами. Срубали маленькими топорами аметистовые цветы, и им казалось, что это полчища врагов. Но время сражений давно прошло. Гномы не хотели воевать. Внешне грозные, они любили оружие, но оставались горными мастерами, кузнецами и литейщиками. Добытая в глубоких пещерах друза хрусталя или саморучно изготовленный топор радовали их больше, чем воинские успехи.

Куча оказалась бревенчатым домиком, крытым посеревшей дранкой. Под стрехой висели выбеленные солнцем волчьи черепа. В мутном окне мелькали какие-то сполохи. Когда закончилась крапива, гномы разглядели, что из-под сруба выглядывают толстенные корни, будто построили дом на огромном пне. А у стены стояла потрескавшаяся деревянная колода.

Открылась дверь, и на крыльцо вышла девица. Нарядно одетая, с длинной и золотистой косой, каких гномы еще не встречали. Оглядела свысока братьев:

– Здравствуйте, добры молодцы! Заходите – гостями будете.

Реину красота ее показалась неестественной, нарочитая приветливость резанула слух. Он передвинул ладонь по древку, коснулся лезвия. Румяное лицо девицы побледнело, покрылось сеточкой морщин. Мелькнули в глазах искорки злобы. Вспомнив эльфийские саги, гном поднял протазан, и полированное лезвие отразило горбатую старуху. Не смог морок противостоять доброй стали!

– Что ж ты, бабушка, путников обманываешь? – спросил Реин.

Улыбнулась девица, и чужая личина сползла с нее, словно шкура с гадюки. Нарядное одеяние превратилось в серые лохмотья. Из вмиг поседевшей косы проросли колючки. Улыбка обернулась щербатым оскалом.

Пошевелив кончиком крючковатого носа, старуха вытащила из приоткрытой двери метлу, цыкнула зубом и сказала:

– Ишь ты! Хитрый! Но от меня не уйдешь! Попробуй-ка ты с войском моим сладить!

Лес, окружавший поляну, заскрипел. Гномы закрутили головами. Деин сбросил с плеча котомки и взялся за топор, поглядывая, как колышется со всех сторон крапива. В прорубленном проходе появились старые пни. Ковыляли, переваливаясь с боку на бок, судорожно переставляя замшелые корни. Размахивали сухими ветвями.

Из-за высоких елей вылетела стая ворон. Старуха бормотала неприятные слова, пыталась сковать братьев холодом. Но гнома, если в руках у него железо, никакая ведьма заворожить не сможет. Морозный ветер лишь обжигал костяшки пальцев да оставлял на бородах кристаллики инея.

Птицы с карканьем кружили над головой, хлопали крыльями. Ожившие деревяшки подходили все ближе. Скрипели корнями, тянули к братьям кривые лапы ветвей. Старуха сзади бубнила: «Покатаюся, поваляюся, богатырского мяса наевшись».

«Хоп!» – коротко бросил Реин, и гномы дружно сделали шаг вперед. Засверкала сталь, врубаясь в деревянное воинство. Вороньё поднялось выше, чтобы не попасть под разлетающиеся щепки. Пни мешали друг другу, наступали на корни соседей, отталкивали чужие ветви, стараясь добраться до гномов. Деин следил за тем, чтобы не засадить топор. Срубив корень или два, уводил его на замах. Отбрасывал особо наглых обухом. Понемногу наступал, но настырных пеньков перед ним не убавлялось. А из-за дома уже выходили другие. Реин, обрубая ветви, оглядывался. Выбирал момент, когда придется прикрывать спину брату.

Сзади пни уже топтались подле крыльца. Поджидали отставших, чтобы напасть с тыла. Реин развернулся. Крутанул перед собой протазан и заметил, как ведьма размахивает метлой – подгоняет деревянных воинов. Крикнул: «Сам!» Взлетел по ступеням. Ухватил старуху за косу. Выбил метлу у нее из рук.

Деин чуть не упал, промахнувшись, когда пни бросились к отлетевшей в сторону метле. Вороны расселись на верхушках деревьев. Почувствовали, что побеждают гномы, и решили подождать. А может быть, старуха, лишившись метлы, потеряла власть и над ними?

Реин держал ведьму за косу, заставляя горбиться больше обычного. Поигрывал протазаном. То подносил блестящее лезвие к покрытому волдырями носу, то отодвигал, давая старухе полюбоваться отражением собственного испуга. Пни, ухватив корнями метлу, быстро отходили к лесу.

– Милые! Отпустите меня! Неужели нету в вас уважения к старшим? – взмолилась ведьма.

Деин, убедившись, что трухлявое войско, весело поскрипывая, скрылось в чащобе, повернулся к дому. Сказал:

– Еще чего! Отпустим, а ты снова какую-нибудь гадость сделаешь.

Старуха скосила на него глаза и взвыла:

– Я ж теперь ничего не могу!

– А кто тебя знает? Мы в твоем колдовстве не разбираемся. Вдруг ты еще что придумаешь?

– Что придумать-то, если вас ворожба не берет. Метлу, вон, отняли. Воинство моё порубили. Кто меня теперь от лихих людей защитит?

– Ну, а мы-то тут причем? – спросил Деин, подходя к крыльцу. – Ты что, гномов от людей не отличаешь?

– Гномов?

Реин отпустил косу и толкнул ведьму спиной к стене, держа протазан возле ее горла. Поморщился, глядя на поросший седыми волосками подбородок. Спросил:

– Теперь видишь, что мы не люди?

– Гно-омы… – протянула старуха, покосилась на острое лезвие и затараторила, оправдываясь: – Я-то, старая, сослепу подумала: богатыри ко мне пожаловали. Еще удивилась, что мелковаты. Давненько их не было, вот и обозналась. А то, что ни день приходили. Доброго слова не говорили, только указывали. То зелье им какое свари, то яблочко наливное покажи, а то скажи, где змей трехглавый живет.

– Это кто такой? – не понял Деин.

– Дракон!

– Дракон? – переспросил удивленный Реин.

– Дракон-дракон! – подтвердила старуха. – Только без толку все это. Нету их больше. Сами же всех перебили…

– А что, много их было, драконов-то? – не унимался гном, с детства мечтавший увидеть легендарное чудовище.

Он немного опустил лезвие. Придвинулся вплотную, чтобы заглянуть ведьме в глаза. Старуха, почувствовав послабление, оттолкнула его. Шмыгнула в дом и захлопнула за собой дверь. Реин со злости ударил протазаном по обветренным доскам, но деревяшка выдержала, словно заговоренная.

– Отойди-ка, – сказал Деин, доставая огниво. – Сейчас мы ее подпалим – сама выйдет.

– Ребятушки! – взмолилась за дверью старуха. – Я, что хотите, сделаю! Только не палите!

– Поджигай! – скомандовал Реин, подмигнув брату. Тот провел кресалом по кремню. Затрещала каленая сталь, посыпались искры. Донесся приглушенный дверью тоскливый вой.

– Эта труха гореть не будет, – громко сказал Деин и кивнул в сторону леса: – Придется за хворостом сходить.

Вороны, увидев, что поживиться тут нечем, разлетелись, обиженно каркая. Ведьма неразборчиво причитала, пытаясь хоть что-то рассмотреть в мутное окно. Гномы, подобрав котомки, отступали по потоптанной крапиве. Добрались до первых елок, нырнули в зеленый сумрак и рассмеялись. Убивать злобную старушку не хотелось, устраивать пожар – тоже. Пусть люди сами со своей нечистью воюют. На то, вон, у них богатыри имеются.

Братья сориентировались по арбалетному болту и направились на восток. Шли быстро, стараясь наверстать потерянное время. Бурелом теперь не мешал. Коряги сами убирались с пути. Ветви расступались, и в их шорохе слышались слова благодарности за подаренную свободу.

* * *

В предгорьях гномы вышли к большой дороге, что вилась меж лесистых холмов. Она мостами перепрыгивала через речки, пробегала по полям у небольших деревень. Степенно входила в редкие села и снова выползала за околицу пыльной лентой, чтобы к вечеру привести путников на постоялый двор.

От синеющих на востоке вершин тянулись обозы с металлом и камнем, пушками и колоколами. Но еще больше телег ползло навстречу. Люди шли поодиночке, ехали семьями – с детьми и домашним скарбом.

Давно сочиняли эльфы свои саги. С тех пор все переменилось. Видимо, нет больше в горах Хозяйки, раз осмелевшие люди селятся в заповедных землях.

* * *

Мрачные гномы тяжело взбирались на поросшие лесом перевалы, надеясь, что вот-вот закончатся населенные места. Но карьеры и прикрытые дощатыми навесами штольни встречались почти на каждом склоне. В долинах стояли деревни, дымили кузни и высились силуэты плавильных печей. Гномы повернули на север, но и здесь ощущалось присутствие людей. На камнях виднелись свежие сколы, оставленные молотком. На берегах рек и озер попадались шалаши и обложенные булыжниками кострища. Тут и там на деревьях белели смоляными потёками подсочные надрезы.

Братьев поражали богатства Рифейских гор. Малой толики здешних сокровищ хватило бы всему народу гномов на многие тысячи лет. В воздухе витал запах железа. Поблескивали среди камней кристаллы пирита и колчедана. Иногда встречались скальные выходы невероятной красоты.

Возле одного из них гномы задержались. На ровном, будто отполированном камне светлые прожилки складывались в неизвестные письмена, играли на солнышке зелеными отблесками.

Залюбовались братья на красивый узор. Стояли, ничего вокруг не замечая. Вдруг шорох под ногами раздался, словно сухую листву ветер потревожил. Глядь, а земля вокруг ящерками покрыта. Зелеными, красными с медным отливом, серыми и черными. Разными. Некоторые цветом ровные, а другие с узорами на спине. Да так эти узоры на малахитовые похожи, что странно становится. То красный малахит, то зеленый. А где-то, вроде, даже по черному – серые колечки.

Раздался за спиной звонкий смех. Обернулись гномы – девушка стоит, на них смотрит. Шелк платья волнами малахитовыми переливается. Коса на плече лежит ссиза-черная, а в нее ленты блестящие вплетены. Текут, ныряют и вновь появляются, подставляют бока солнышку. Позванивают тихонечко на ветру, будто металлические.

Реин помотал головой, приподнял протазан и глянул на отражение. Никакого морока не заметил. Девушка улыбнулась:

– Что, не узнал?

– Хозяйка… – тихо произнес гном и поклонился. Поздоровался и Деин.

Опять рассмеялась девушка, будто колокольцы хрустальные прозвенели. Хлопнула в ладошки – разбежались ящерицы. Исчезли, словно и не было их никогда. Одну только, медно-красную, Хозяйка подняла, на плечо посадила. Замерла ящерка, глазом изумрудным помаргивая.

– Доброго здравия, дорогие гости. Не бывало еще, чтобы гномы ко мне приходили. Неужели в ваших краях кто-то про мои горы знает?

Деин после недолгих раздумий ответил:

– Про горы эльфы рассказывали.

– Эльфы? Значит, их до сих пор помнят?

– Прошло-то – всего ничего!

– Ах! Это я по человеческим меркам сужу, – улыбнулась Хозяйка. – Так какими судьбами вас сюда занесло? Случилось что?

– Мы, это… – замялся Деин.

Реин положил руку ему на плечо и твердо сказал:

– Плохо стало в наших горах. Не желают люди жить в добром соседстве с гномами. Своих ведьм извели и нас колдунами считают. Хотели мы, Хозяйка, попросить разрешения поселиться в твоих горах, но увидели, что не найдется здесь места для гномов. Если сюда пришли люди, начали добывать железо и камень, то их ничто не остановит. Не уйдут они, пока не заселят все горы, не выгребут из земли все руды. Так что лучше мы останемся там, где нет ни железа, ни изумрудов, ни людей.

– Везде одно и то же. Меня они побаиваются пока, но скоро потеряют осторожность… – задумчиво произнесла девушка и встрепенулась: – А чего это мы здесь стоим?! Хороша из меня хозяйка – гостей в дом не пригласила, за стол не посадила…

Повела рукой, и пробежала ящерка по стене малахитовой. Зашумело что-то, как земля осыпалась. Разошлись скалы, путь открыли.

– Заходите, гости дорогие!

Шагнули под каменные своды гномы и очутились в лесу среди деревьев мраморных. Листочки тонкие малахитовые на ветру трепещут. Голк стоит, будто гальку кто подкидывает. Трава под ногами из позеленевшей меди. А вдали, за белыми стволами цветок каменный рубиновыми лепестками горит, на стебле изумрудном покачивается. И кажется, что все вокруг живое. Не руками сделано, а из камня само выросло. Над головой небо аметистовое, звездами хрустальными усеянное. Как свет сюда попадает – не видно. Лучи солнечные, словно раз под землю залетели, да так тут и остались. Перебегают от кристалла к кристаллу, зайчики во все стороны пускают, никак наиграться не могут.

Казалось, совсем недолго под землей гномы пробыли, а вышли – вечереет уже. Очарованные подземными красотами, спустились они с горы. Развели на берегу реки костер, да так и просидели возле него дотемна.

Сливалось в ровный шум журчание водоворотов на перекате. Ночной ветерок шевелил верхушки елей. Иногда слетал вниз, вносил смятенье в неспешное колыхание пламени. Огненные язычки пугливо разбегались, прятались под поленьями, потрескивали на капельках смолы. Братья молчали, глядя на огонь. Будущая жизнь представала пустой и скучной. Переселиться в Рифейские горы не получится. Богатые рудные жилы опять захватили люди. Достанутся им и богатства Хозяйки, а гномам скоро придется уйти на болото и жить рядом с лесной нечистью.

* * *

На следующий день братья стали собираться в обратный путь. Делали они это, как всегда, – основательно.

Полуденное солнце пыталось согреть холодную речку. На перекатах среди ярких бликов мелькали темные спины поднимающегося в верховья тайменя. Деин с арбалетом в руках стоял на камне, выбирал рыбину покрупнее. От длинного болта с зазубренным жалом тянулась тонкая бечева. Выстрелив, гном неспешно вешал оружие за спину. Брался за прижатую ногой бечеву и вытаскивал рыбу. Бросал ее сидевшему у костра Реину. Над углями висело много прутьев с поблёскивающим жиром филе, но гномы продолжали готовить запасы.

Разделав рыбину, Реин снял готовые куски, переместил выше подкоптившиеся и положил прут со свежим филе на нижние рогульки. Посмотрел на высокие ели, стоящие по берегам. Деревья здесь росли здоровые, совсем не такие, как в лесу старой ведьмы. Видно – Хозяйка умела управляться не только с каменным лесом. Вон, травка на поляне – любо-дорого посмотреть! Зеленая, плотная, будто на горных лугах в родном Граубюндене. Цветы незнакомые синеют, а на камне ящерица сидит. Изогнула медную спинку двойной дугой, на гномов посматривает.

Вспомнил Реин встречу с Хозяйкой. Подумал, что ящерка не зря прибежала. Оглянулся и увидел: идет от опушки девушка, улыбается.

– Собираетесь?

– Ага, – кивнул Реин и прижал ладонью очередного пойманного братом тайменя.

Присела рядом с ящеркой Хозяйка. Посмотрела, как ловко гном разделывает рыбу, и спросила:

– Вы не пробовали выяснить, куда ушли эльфы?

– Нет, – Реин подумал и решил, что нужно пояснить: – Тогда они ничего не сказали, а теперь – как их спросишь?

– Они ушли дальше – на восток. Там, среди огромных лесов, тоже есть горы.

Глаза Реина блеснули. Он громко щелкнул языком. Деин смотал бечеву и подошел к костру.

– Хозяйка говорит: дальше горы есть.

– Большие?

– Больше моих, – ответила девушка.

– Богатые?

– Не знаю. Говорят, золото там чаще железа встречается.

– А люди? – с надеждой спросил Реин.

– Людей мало. Если и есть, то охотники или пастухи. Камни и руды их не интересуют. Где-то там, в самой глуши, поселились эльфы. Сходите – может, и вам понравится.

Братья переглянулись. Очень хотелось посмотреть, что там – за Рифейскими горами, но идти дальше придется по неизвестным местам, не упоминавшимся в сказаниях.

– Я вам проводника дам, – угадала их мысли Хозяйка. – Он ближе к вечеру подойдет. Расскажет, что там и как.

* * *

Проводником оказался невеликого роста мужичок в тулупе шерстью наружу, заросший по самые глаза бородой. Звали его Трофимом, и приходился он родственником той нечисти, что кружила братьев у болота.

Давно стемнело. Высыпали на небо звёзды. Реин и Деин сидели у костра и слушали байки лешего, пришедшего из леса по ту сторону Рифейских гор. Называл он его протяжно: «тайга». Жили в ней звери и птицы, люди и лесная нечисть. Даже эльфам нашлось место в необъятной тайге.

Байки завораживали добротой, звучали шорохом листвы, пением птиц и журчанием ручейка. В тёмном небе, будто зацепившись за кроны высоких елей, сияли холодные бриллианты звёзд. Где-то далеко рыскали в поисках добычи ночные хищники. За спиной зудела, не решаясь подлететь к огню, мошкара. Костерок согревал, очерчивал уютный круг света. Братьям казалось, что они снова, как в детстве, сидят рядом с бабушкой и слушают эльфийские саги.

Завтра они тронутся в путь и обязательно найдут горы своей мечты. Горы, в которых нет людей, но есть железная руда и изумруды. Горы, в которых их дети и внуки вместе с эльфийскими сагами будут слушать байки старого лешего.