Текст книги "Таро для профессионалов. Психологический анализ практики"

Теория

Тема зависимостей шире понятия наркологии. Речь не только о химических зависимостях и употреблении различных психоактивных веществ, таких как алкоголь или любого вида наркотики. Здесь мы говорим о более широком спектре, который включает также эмоциональные зависимости, когда наркотиком является другой человек, а отношения напоминают постоянное чередование опьянения с последующим похмельем. Или это может быть игровая зависимость, когда человек постоянно пропадает в казино или участвует в любых других азартных играх и не в силах остановиться. Термин «ургентная зависимость» относится к людям, для которых наркотиком является их работа.

В основе всех этих случаев лежит одна и та же проблема – срыв в психологическом развитии в раннем детстве, примерно в период от 1 до 3 лет. Такое раннее формирование проблемы делает ее особенно сложной в решении, так как зависимый человек психологически не является достаточно взрослым. Его чувства аналогичны чувствам маленького ребенка, который, как мы помним, очень сильно отличается от взрослого. Сказать наркоману: «Не употребляй!» – примерно то же, что сказать маленькому ребенку: «Навсегда уйди от своей мамы!» Это просто невозможно сделать, пока психика не разовьется достаточно, чтобы действительно человек был готов к здоровой сепарации.

Ребенок нуждается в матери, но у него также есть потребность в автономии, которая продолжает увеличиваться по мере его взросления. Мы уже писали о том, что в реализации этой самой автономии и самостоятельности ребенок очень нуждается в правильной поддержке своих родителей. Те, в свою очередь, могут навредить ребенку, если будут делать две вещи. С одной стороны, мать может быть гиперопекающей и просто не отпускать ребенка от себя, всячески им манипулируя. Она дает ему послание, что только на ее руках тот будет чувствовать себя в безопасности. С другой стороны, она может, наоборот, лишать ребенка всяческой поддержки в этот период. А так как ребенку очень нужна мать, то он выберет ее вместо собственной автономии.

Помним о том, что ребенок чувствует себя всесильным, именно всесильными он видит своих родителей, но это иллюзия, от которой он должен впоследствии избавиться. У зависимых людей эта иллюзия так и остается на всю жизнь. Мышление наркомана как раз характеризуется тем, что он считает себя всесильным. Он отрицает свою зависимость и уверен, что в любой момент может сам остановить употребление. Но это не так. И именно признание своей собственной зависимости как проблемы становится первым и очень важным шагом к лечению.

Мы имеем дело именно с заболеванием, которое является прогрессирующим и очень сложно поддается лечению. Но есть при этом огромное количество удачных случаев лечения зависимости, когда люди выходят в долгую и устойчивую ремиссию и их социальная жизнь полностью налаживается. Они заводят семьи, реализуются в карьере и ведут внешне ничем не отличающийся образ жизни. За одним исключением: они продолжают считать себя зависимыми навсегда. Появляется правильная установка: «Я не контролирую употребление вещества. Может, Вася, Маша или Петя и контролируют, но я – нет. Поэтому для меня единственный выход – полностью отказаться от употребления».

Зависимые люди редко сами становятся клиентами Таро-консультантов, по крайней мере в отношении вопросов своих зависимостей. Лишь очень редко они могут обращаться за помощью, когда их идея всемогущества дает сбой. Как правило, они отрицают проблему, поэтому вместо них на консультацию приходят их родственники или близкие. Но и здесь ловушка. Дело в том, что существует не менее распространенная проблема созависимости. Структура характера у созависимых людей очень похожа на структуру зависимых, только она работает зеркально. Такие люди убеждены в своем всемогуществе в вопросах спасения зависимых. Обычно это матери или жены наркоманов или алкоголиков, и их личность требует коррекции не меньше. Но если наркоман еще готов признать то, что у него есть проблема, то созависимый человек находится часто в полном отрицании своей причастности к проблеме. В отдельном разделе этой главы мы поговорим о том, что такое треугольник Карпмана. Это поможет читателю понять, что зависимость – всегда проблема всей системы, а не только одного человека, который употребляет.

Существует также понятие «контрзависимость», которая выражается в том, что человек выбирает полностью противоположный полюс. Это чаще проявляется в теме отношений, когда человек не может выстроить долгосрочные отношения с кем бы то ни было, оставаясь в одиночестве.

Еще одной проблемой является то, что созависимости очень поддержаны славянской культурой. Это одна из причин того, почему в славянских странах такой высокий процент алкоголизма. Вырваться из проблемы становится в несколько раз сложнее, так как на терапии человеку приходится отказываться от установок, которые поддерживаются практически всем обществом. Это идеи о жертвенности, о любви и привязанности, о неправильном обхождении со своей агрессией, о слиянии внутри семьи.

Эзотерика очень манит зависимых и созависимых людей, так как дает им иллюзию: быстрым чудодейственным способом они смогут решить проблему. Очень жаль, что некоторые эзотерики, работающие в том или ином магическом направлении, поддерживают эту иллюзию. Конечно, эзотерика смотрит на проблему иначе. В ней принято говорить о сущностях, которые заставляют человека употреблять. Но если все же быть честными, то те же сущности – это не корень проблемы, а ее последствия. Проблема изначально в характере человека, и именно на уровне психологии и взглядов на мир должны происходить основные перемены. Магический ритуал ничего не изменит.

Тем клиентам, которые приходят за эзотерическим чудом, нужно честно и открыто объяснить, что они имеют дело со сложным заболеванием, которое требует долгой и серьезной реабилитации. Мы убеждены, что на сегодня в этой теме не работает ничего, кроме программы «12 шагов». Читатель наверняка видел в фильмах или слышал о группах анонимных алкоголиков или наркоманов, об их собраниях, где они встают и начинают все со слов: «Я Ваня, и я алкоголик», а группа ему отвечает: «Здравствуй, Ваня!» Это не анекдоты, это реальность. После реабилитации в клинике, где человек с утра до вечера на достаточно долгий срок оказывается вовлеченным в разные форматы психотерапии, он обычно продолжает ее отдельно с личным терапевтом, а также ходит на собрания, чтобы получать поддержку и не срываться. Никакие «кодирования» или «подшивки» не работают, так как не происходит никаких изменений на уровне характера. В 12-шаговой программе человек постепенно переходит с уровня на уровень, выполняет множество заданий, которые ведут не только к осознанию его проблемы, но и к восстановлению разрушенных отношений со своими близкими. Так, шаг за шагом он учится жить без употребления.

Если на консультацию приходит созависимый клиент, который просит спасти его зависимого родственника, а тот не признает проблемы, вы также бессильны помочь. Скорее всего, в картах вы увидите прогрессирующее ухудшение ситуации и тотальное разрушение по всем сферам жизни. Единственное, что вы сможете сделать, – это дать клиенту адреса клиник или реабилитационных центров, которые профессионально занимаются лечением зависимостей. В этих центрах есть также группы психологической поддержки родственников зависимых пациентов, есть учебные программы по проработке созависимостей. Клиенту можно предложить начать с самого себя, дав ему понять, что невольно он подыгрывает зависимой схеме в своей семье. И если, скажем, пьющий муж не готов идти на реабилитацию, то созависимая жена могла бы пойти сама на терапию или в группу, чтобы проработать свою созависимость. Это не гарантия того, что муж перестанет пить, но семейную систему это точно пошатнет, и тогда жена, которая сейчас одержима идеей спасения мужа, хотя бы будет уверена, что она спасает его (а на самом деле – себя) правильно.

Рекомендации по случаю Тамары

Можно только посочувствовать супервизанду: такая сложная клиентка пришла к нему на этапе становления практики. Кроме темы созависимого поведения, Тамара демонстрировала еще целый перечень психологических проблем (пограничная личностная организация, элементы психопатии, возможно, маниакально-депрессивное расстройство), и в целом супервизанд справился в этой ситуации достаточно хорошо. Впрочем, есть отдельные моменты, которые необходимо подчеркнуть.

1. Очень важно, что супервизанд смог сохранить когнитивную устойчивость. Как бы клиентка ни пыталась давить на него, он все же не изменил своей позиции: ее вопрос вовсе не магического характера, о чем он и сказал, рискуя вызвать ее недовольство. Но вот эмоционально супервизанд определенно пострадал, так как его реакция после консультации доказывает, что его удалось втянуть в треугольник Карпмана. В итоге он остался в позиции Преследователя по отношению к Тамаре (злость), в позиции Спасателя по отношению к сыну клиентки (сочувствие) и в позиции Жертвы по отношению к самому себе (профессиональная неуверенность). Подробности смотрите в следующем разделе этой главы. Разумеется, очень сложно одновременно контролировать консультацию сразу на трех уровнях – символика карт, собственные ценности и собственные чувства. Впрочем, этот навык приходит с опытом.

2. Тамара «сломала» профессиональные границы супервизанда в самом начале консультации, когда он согласился идти по ее списку вопросов. Так как он считал эту затею глупой, стоило отказать в этом сразу. Но, как он сам отмечал, на этом встреча завершилась бы, так как ему нечего было бы больше ей сказать. В таких случаях та информация, которая описана в теоретическом разделе этой главы, является превосходным аналогом Таро-консультации. Клиентке нужно было прочитать лекцию о зависимостях и объяснить, что отказ использовать Таро – не каприз супервизанда, а его забота о клиентке. Супервизанд смог бы сохранить экспертную позицию и указать клиентке правильный способ работы с ее проблемой.

3. Еще раз о работе с зависимостью. Мы, будучи представителями славянских культур, являемся особенно уязвимыми в работе с данной темой. Созависимые отношения, к сожалению, большинством людей воспринимаются как культурная норма, поэтому крайне сложно не включиться в ситуацию клиентов такого рода и сохранить ясность. Консультант на будущее должен четко запомнить: запрещены две вещи – нельзя спасать такого клиента и нельзя его наказывать. Нужно сосредоточиться на собственных профессиональных границах и всю консультацию четко их удерживать, сохраняя доброжелательное безразличие к клиенту. Обвинение в бессердечии здесь меньшее из зол. Иначе придется еще долго после консультации восстанавливаться эмоционально. Супервизанду еще повезло в том, что клиентка ушла от него в ярости и больше не приходила.

Сложные термины: Треугольник Карпмана

Термин придуман и описан Стивеном Карпманом в рамках школы Трансактного анализа. Он предполагает определенную социальную модель взаимодействия между людьми, в которой участвуют три человека, выполняющие определенные роли. Эти роли называются Жертва, Преследователь и Спасатель.

Мы специально говорим об этом треугольнике в главе, посвященной зависимостям, так как в эту «игру» чаще всего играют именно в созависимых семьях.

Давайте представим себе семью, в которой есть отец, мать и сын-алкоголик. В одной ситуации роли будут распределены следующим образом. Сын становится Жертвой, так как отец снова находит у него бутылку спиртного и превращается в Преследователя, который жестко за это наказывает сына. Например, он разбивает бутылку, лишает сына финансирования и угрожает тем, что выгонит его из дома. Тогда мать берет на себя оставшуюся третью роль – Спасателя – и начинает заступаться за сына, говоря, например, что это такой возраст, что ребенку нужно дать шанс. А видя, как ребенок страдает от абстиненции (ломки), тайно от отца дает сыну деньги, чтобы тот не мучился и купил себе другую бутылку для опохмеления.

Отец узнает об этом и как Преследователь начинает срываться на мать. Теперь она становится Жертвой. Сын при этом может начать выгораживать мать, выступая ее Спасателем. Затем мать, чувствуя поддержку сына, сама становится Преследователем, говоря отцу, что все это из-за него. Сын пошел в его родню, поэтому и пьет, и вообще отцу стоило лучше заниматься воспитанием сына. Отец становится Жертвой. Сыну невыносимо видеть скандал родителей, он спасает отца тем, что уходит в другую комнату, выпивает бутылку спиртного, которую купил на деньги матери, в пьяном угаре влетает в комнату и обрушивается на мать. Теперь он Преследователь, а мать – Жертва. Отец, видя, что сын сейчас просто убьет мать, становится для нее Спасателем. Вот такие игры!

Стоит только такому треугольнику образоваться, как становится очень сложно из него вырваться. Более того, эта игра крайне «заразна», о чем нужно помнить Таро-консультанту. Когда клиент приносит тему зависимости, он часто делегирует одну из ролей консультанту, вовлекая его в семейный тупиковый сценарий. Вот почему важно не спасать, но и не преследовать клиента, а также не позволять ему сделать из вас жертву.

Осознание и проработка треугольника Карпмана обязательна при терапии зависимостей. Человеку нужно осознать свои ролевые модели и выйти из них. Именно поэтому в реабилитацию приглашают родственников, чтобы они не саботировали выздоровление пациента, и дальше неосознанно вовлекая его в подобные семейные игры.

Психологическое эссе: «Мой» человек, или вторая половинка

«Это мой человек», «Если нам суждено быть вместе, то никуда он от меня не денется» или «Моя вторая половинка». Эти фразы на слуху в разговорах с нашими клиентами, коллегами и знакомыми. Интересно, что делает человека «моим» или «не моим»?

Безусловно, «своим» человека делаем мы сами. Чем гармоничнее складываются отношения, тем более мы склонны видеть человека «своим». А если возникает конфликт, то с ним закрадывается мысль о том, «мой» ли это человек? Механизм прост: источник приятных ощущений хочется присвоить, и мы желаем максимально оградить себя от того, что причиняет дискомфорт. Но как мы попадаем в данное дискомфортное сомнение, заставляющее нас думать в категориях «свой – чужой»? Когда партнер перестает соответствовать нашим фантазиям и ожиданиям, когда он не соглашается с нами, то есть когда мы начинаем ощущать различия между собой, вместо формулы «Я и мой» появляется формула «Я и он», а это совсем другая история. С «ним» придется общаться, договариваться, спорить и с чем-то смиряться. В подобной схеме «Я и он» гораздо больше живого напряжения, чем в спящем и иллюзорном сценарии «Я и мой». Но он также требует от каждого партнера в отдельности и от пары в целом много осознанной работы над тем, что они вместе создают.

На самом деле, многие люди не умеют договариваться, или им мешает сильный аффект, в который они попадают, так как он будто бы лишает их зрения, слуха и способности быть в контакте. Этому тоже нужно учиться, и это небыстрый процесс.

Баланс «брать – давать» в отношениях

Когда люди обсуждают тему отношений, нередко проскальзывает один и тот же мотив: «Мне хочется заботиться о партнере, жертвовать ему свое время, дарить ему свою любовь». Но если начать прояснять, что именно человек имеет в виду, часто оказывается так, что речь все же идет об обмене. Я жертвую, чтобы жертвовали мне. Я забочусь, чтобы получать ответную заботу. И я люблю, если меня любят в ответ.

К сожалению, не во всех типах отношений (дружеских, коллегиальных, супружеских) условия данного обмена проясняются. Еще в детстве можно заметить примеры того, как сильно опекающая мать, которая все делает для физического комфорта своего ребенка, может выставлять ему счет в виде запрета на свободу, непосредственность или любые виды непослушания. Затем человек может попасть в коллектив, в котором существуют негласные правила «няшного принятия», и человек будет платить за право быть своим в данной группе тем, что полностью откажется от своей агрессии и отвращения. Или в семейной паре муж узурпировал финансовую власть, а жена владеет семейной эмоциональностью, что может выражаться в том, что он платит за любовь, а она любит, чтобы выживать.

Казалось бы, говорить о любви в подобном контексте торговли – глумиться над «священным чувством». Но что делать, если игнорирование этого момента рано или поздно доводит до раздражения даже самого бескорыстно любящего человека. Возможно, стоит изначально признать, что любые отношения – это обмен, и тогда необходимо осознавать, на что мы в них готовы, а чего мы никогда не станем делать.

На «игле» психотерапии

Мы все слышали понятие «травма». Если говорить о психологии, то никто не может похвастаться идеальным детством, в котором родители психологически сопровождали ребенка буквально «по учебнику». Кому-то повезло больше, кому-то меньше. И, к сожалению, есть люди с глубокими травмами, существенно влияющими на их взрослую жизнь.

Замечательно, если человек принимает решение работать со своими сложностями и приходит к специалисту. Конечно, психотерапевт – это не кудесник, поднимающий на ноги мертвых, у него также есть ограничения. Но его первостепенной задачей, на наш взгляд, является помощь в проработке травмы, насколько это возможно, а также стремление научить клиента самостоятельно обходиться с ней в дальнейшем уже без помощи терапевта. Однако иногда мы видим, как терапия из «временной опоры» превращается в «вечный имплантат», без которого клиенту не справиться с травмой. Эта идентичность «я – поломашка» настолько прочно поддерживается у клиента, что он готов привязаться к терапевту навсегда, так как тот постоянно «инвалидизирует» его, явно или скрытно дает ему понять, что клиент не справится без терапии, что только терапевт является тем единственным человеком в мире, кто способен правильно обходиться с клиентом и делать его жизнь безопасной. На наш взгляд, это не терапия, а нечто иное. Терапия – долгий и трудоемкий процесс, но он не должен быть вечным, за исключением очень тяжелых случаев. Но даже тогда мы должны стремиться научить клиента самостоятельности и устойчивости, а не превращать его в своего «вечно голодного и хронически нуждающегося маленького ребенка».

Безусловно, каждый случай индивидуален, и у клиента есть также вторичная выгода оставаться маленьким и беспомощным без терапии. Вопрос в том, поддерживает ли это терапевт? Так как тогда есть риск превратить терапию в затянувшуюся игру в дочки-матери.

Эзотерическое эссе: Измененные состояния сознания

К сожалению, тема измененных состояний сознания является одной из наиболее спорных в диалоге психологии и эзотерики. Здесь нет ничего удивительного, так как пока не достигнуто единство в понимании того, что такое сознание, не говоря уже о его измененных состояниях. Однако занятия практической эзотерикой немыслимы без измененных состояний сознания, ведь тонкий мир не может постигаться сознанием в его обычном состоянии. Интересной темой является вопрос о том, в каком состоянии сознания находится практик Таро в момент своей работы. Это требует отдельных исследований. Обычно спор возникает вокруг экстрасенсорного восприятия, которое не признается традиционной наукой и лениво списывается в одну категорию галлюцинаций и психоза. Впрочем, здесь не все так просто и однозначно, поэтому тема требует более детального обсуждения.

Психоз можно грубо истолковать как истончение границы между внутренним и внешним миром и неспособность тестировать реальность. Человек не в состоянии отличать свои фантазии, страхи и желания от внешней реальности. Психиатрия называет такие явления галлюцинаторными и бредовыми и относит их к разделу патологии. Но что же делать с мистиками? Из логики психотерапии выходит, что они также все пребывают в остром психозе, так как видят и слышат то, что люди в «нормальном» состоянии не способны фиксировать. Конечно, мы ничего не сможем и не должны доказывать психиатрам в этом вопросе, так как современная наука и оккультизм стоят на абсолютно разных онтологиях (картинах мира). Поэтому опыт измененного состояния сознания психиатрами и мистиками трактуется по-разному. Однако психологические знания могут оказаться полезными в мистическом постижении мира.

Дело в том, что психоз – это не только состояние. Уместно еще говорить о психотическом уровне личностной организации. Это не временное состояние, которое вызвано сильным стрессом или приемом определенного психоактивного вещества, а обычное повседневное состояние личности. И вот здесь протекает основное различие между психозом и мистическим опытом. «Психотик» не может жить обычной человеческой жизнью. Его внутренний мир представляет собой ужасающий хаос. Для него невозможна сама дифференциация между обычным и мистическим опытом. Он не тестирует обычную и необычную реальность, не говоря уже о том, что у него имеется серьезная проблема с мышлением и социальной адаптацией. Иногда проводят аналогию, что психика психотического человека подобна психике младенца, где еще нет личности, нет четкого осознания своего «Я», нет понимания границ с другими людьми, а внутренний мир – это мутная масса примитивных инстинктов, образов, фантазий, лишенная интеграции.

Настоящий мистик определенно тестирует реальность, имеет устойчивые личностные границы и способен осознавать происходящее в его внутреннем мире. Полученный в измененном состоянии сознания опыт он способен гармонично вписывать в имеющуюся у него картину мира. Такой опыт его не разрушает, а только обогащает. Но здесь все же таится некоторая опасность.

Многие мистические традиции говорят об измененных состояниях сознания – например, молитвах, медитации, приеме психоактивных веществ. Все это делается, чтобы перейти границы плотного мира и выйти на тонкий план. Опасность состоит в том, что такой опыт полезен лишь для устойчивой личности, которая хорошо осознает свои внутренние процессы, критически настроена на тестирование реальности и потому способна правильно осмыслить полученный опыт. На самом деле, мы все имеем опыт измененных состояний сознания. Одним из примеров является сон, без которого не может жить ни один человек. Но если сон – естественный, необходимый для выживания процесс, то прием психоактивных веществ, экстатические состояния, трансы, глубокие медитации, дыхательные техники – это искусственные средства для достижения измененного состояния сознания. Готова ли личность к таким переживаниям? Сможет ли она затем интегрировать полученный опыт так, чтобы он обогатил ее? Сможет ли потом отличать свой бессознательный материал от мистических откровений?

Интересно отметить, что астрологически измененные состояния сознания соответствуют символике Нептуна. Но любой астролог знает, что вся астрологическая символика имеет разные уровни прочтения. Нептун высшей октавы – это слияние с Богом, музыка сфер и божественная любовь ко всему сущему. Но Нептун низшей октавы – это как раз психоз, алкогольный или наркотический угар либо ночной кошмар, от которого человек долго не может прийти в себя. Второй шаг в 12-шаговой программе реабилитации зависимостей как раз и состоит в том, чтобы сформулировать для себя понятие Высшей Силы (в понимании каждого конкретного человека) и научиться полагаться на эту Силу. В этом месте психология и эзотерика очень близко соприкасаются. Можно ли сказать, что наркоман – это потенциальный святой? Теоретически можно, если в ходе длительной и глубокой работы над собой человеку удастся настолько повысить октаву своего Нептуна. И тогда действительно его зависимость от вещества перерастет в устойчивое видение Абсолюта в каждом атоме Вселенной и в каждом живом существе.

Эта дорога может занять не одно воплощение. Важно помнить, что такие планеты, как Уран, Нептун или Плутон, являются трансперсональными, и их постижение возможно лишь тогда, когда персона (личность) достаточно устойчива, хорошо изучена и уже не вмещает в себя сознание. Если поторопиться в этом вопросе, то мы получим не мистическое откровение за пределами личности, а психоз, который можно метафорически представить как личность, лежащую в собственных обломках и руинах. Вывод напрашивается очень простой: исследования измененных состояний сознания хороши только после тщательного исследования обычных состояний сознания и собственной земной личности.