Электронная библиотека » Константин Трунин » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 3 августа 2023, 12:21


Автор книги: Константин Трунин


Жанр: Критика, Искусство


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Сочинения 1924 (август-октябрь)

Разбавляя публикации в «Гудке», Булгаков находил слова для других изданий. Так фельетоны «Кривое зеркало», «Площадь на колёсах», «Египетская мумия» и «Обмен веществ» Михаил разместил в изданиях «Бакинский рабочий», «Заноза» и «Смехач» соответственно. О себе ли в них он рассказал? Согласно одному из фельетонов, рассказчик впервые приехал в Москву, ему негде ночевать, нужно бороться с холодом. Он отогревал себя чаем в трамвае, справляя нужду через специально проделанное отверстие. Если приходилось это делать на Арбате, то делал без смущения. Так бы и жил дальше, не подвинь его из трамвая советские учреждения, решившие разместиться прямо в вагоне. В другом фельетоне рассказчик в Киеве по аттракционам ходил. Исторг он из себя немерено. Когда же наступила пора посещения египетской прорицательницы, там и случилась основная хохма, выраженная в так любимом гражданами Советского Союза поиске политически несознательных.

Остальное, продолжающее находить место на страницах «Гудка», становилось всё меньше по форме и содержанию. Булгаков уподобился сочинителю забавных ситуаций, порою укладывающихся в один-два абзаца. Разбирать их содержание станет проявлением неуважения к творческим способностям Михаила. Фельетоны проще перечислить, иначе сказано будет более сообщённого читателю непосредственно автором.

В августе «Гудок» опубликовал следующие произведения: «Как школа провалилась в преисподнюю», «Допрос с беспристрастием», «На каком основании десятник женился?!», «Пивной рассказ», «Как бороться с Гудком, или Искусство отвечать на заметки», «Как, истребляя пьянство, председатель транспортников истребил!», «Брачная катастрофа», «Документ-с», «Сотрудник с массой, или Свинство по профессиональной линии». Как ясно из названий, всё ясно из названий.

В сентябре: «Три копейки», «Ре-ка-ка», «Игра природы», «Увертюра Шопена», «Колыбель начальника станции», «Не свыше». Как должно стать теперь понятно, аналогичным образом любят писать истории далёкие потомки Михаила, сообщая в личных дневниках истории подобного же забавного рода, но не делясь ими для публикации. Как знать, какие тогда гении пера живут среди нас, чьих имён мы не знаем, но о них будут знать наши потомки. Примерно так обстояло и с Булгаковым. Сомнительно, чтобы он был известен в широких кругах. Пока ещё он должен был выступать на позициях газетного работника, выпускающего сатирические репортажи.

В октябре: «Рассказ про Поджилкина и крупу», «Библифетчик», «По голому делу», «Проглоченный поезд», «Стенка на стенку», «Новый способ распространения книги», «Повестка с государем императором», «Смуглявый матершинник». Булгаков начал повторяться в сюжетах, на иной лад рассказывая об уже им сообщённом. Но он не устаёт и обличать современность. Михаил увидел нерациональное использование человеческих ресурсов, когда вместо экономии времени и улучшения качества получаемого продукта, начальство гоняет работников зазря, лишая их возможности отдохнуть на месте, предпочитая нагрузить дополнительными пустыми передвижениями, толку от которых не прибавляется. Увидел Михаил и новое отношение к литературе. Оказывается, небывалый спрос на книги обусловлен небывалым спросом на рыбу. Как это связано? Рыбу ведь надо во что-то заворачивать, так почему бы не в вырванные из книг страницы?

Возникает вопрос – разве можно так по верхам оценивать творчество Булгакова? Думается, ему самому не хотелось, чтобы в им написанном досконально разбирались. Не от лучшей ведь жизни он трудился на периодические издания. Ему, как любому писателю, мнилось желание работать над более крупными произведениями, чтение которых станет радостью читателя его книг, но не читателя газет и журналов, в которые после ознакомления с ними будут заворачивать ту самую рыбу, а то и без всякого прочтения даже.

Сочинения 1924 (ноябрь-декабрь)

Мы за самоуправство на море ответим самоуправством на железной дороге: скажет кассир моряку. А мы за самоуправство на море и на железной дороге воздадим по заслугам в прессе, написав об этом: должен был говорить Булгаков. И не только говорил, а именно воздавал. Но о себе ему писать в «Гудке» особо не давали. О ком же писать тогда? Вот и пиши о самоуправстве кассиров на железной дороге. Если просят, отчего бы не написать: решал Михаил. Пусть ничего подобного не случалось, зато смешно читателю будет. Пусть хоть кто-то ответит за хоть чьё-то самоуправство. Не одним морякам доставались места буквально в туалете, так давайте разберёмся в причинах этого. Думается, фельетон «Война воды с железом» следует считать весьма правдивым.

В чём же беда советского общества? Почему оно такое озлобленное? Зачем воздавать, коли следует жить дружно? Может то от малой грамотности? Дать бы людям образование. Государство старается. Но как оно старается? Разве нужно о «Банных делах» напоминать? Данное поручение устранить безграмотность, выполняется теми же безграмотными методами. Не так разве? Возьмём за основу фельетон «Банан и Сидараф».

Существуют двухмесячные курсы. Пройдя оные, выпускники становились образованными людьми. Они, как бы, научились писать и читать. Они, как бы, знают основы основных наук. Они, как бы, политически подкованы. Но спроси их через следующие два месяца, заставь снова сдать экзамен: сдадут ли? А они его вообще могли сдать изначально, спрашивай с них, как полагается? Булгаков в том сомневается. Лучше продлить курсы, давать больше материала, уделять внимание каждому. Да кто этим будет заниматься? Михаил не говорит про учителей, но им ведь не думали платить за делаемую ими работу, если вообще думали платить, заставляя трудиться на добровольных началах. Зато сколько криков о повышении грамотности среди населения… Таким образом в России всегда отчёты о выполненной работе составляются – без различия, что на самом деле сделано. Отчёт пишется ещё до начала выполнения самих работ.

Кого же взять в пример? Давайте обратим внимание на фельетон «Собачья жизнь». По железной дороге Советского Союза с самого Дальнего Востока, изначально начав путь из Японии, везут собаку министру внутренних дел Австрии, разведением которой породы тот желает заниматься. Сколько же денег на это будет потрачено? На советского гражданина никто таких средств выделять не додумается. Тут же на одну собаку выделена круглая сумма. Животное может и умереть в дороге. Впрочем, размышляя глубже, вполне может оказаться, что граждане Австрии получают не лучше жителей Советского Союза, а на личных собак чиновники государства Советов готовы потратить не меньше заграничных коллег. Воистину, порою возникает желание, дабы к людям относились как к собакам, а к собакам – как к людям.

Помимо вышеозначенных, за ноябрь и декабрь Булгаков написал следующие фельетоны для «Гудка»: «Рассказ рабкора про лишних людей», «Под мухой», «Гибель Шурки-уполномоченного», «Звуки польки неземной», «Счастливчик», «Желанный платило», «Ревизор с вышибанием», «По телефону». Для издания «Красный перец» Михаилом написана заметка «Три вида свинства».

В случае совсем тягостных дум над текстом, рождались поэтические представления о действительности. Под пожаром могла возникнуть в воображении полька. Под её звуки языки пламени облизывали и пожирали, уничтожая не для огня построенное или выращенное. Под звуки польки творил сам Булгаков, облизывая и пожирая, уничтожая не для него построенное или выращенное. Но огонь не виноват, что оказался рождён, вынужден искать пропитание и обеспечивать существование.

Роковые яйца (1924)

Это только в мыслях учёный трудится для блага людей в общем и для личных амбиций в прочем. В действительности учёный трудится ради гибели себе подобных, неизменно создавая нечто, что будет использовано для уничтожения одной частью человечества другой, если не в физическом смысле, то в любом прочем. Примеров тому множество. И в тех случаях, когда очевидное разглядеть не получается, значит стоит ожидать худшего в ближайшем будущем, либо минул тот отрезок времени, за который желаемое уничтожение уже было достигнуто и достижение учёного нашло применение в мирной жизни. Нельзя отрицать ход сих размышлений. Опровергнуть его не представляется возможным.

Повесть Михаила Булгакова «Роковые яйца» служит ярким подтверждением. Благой цели ради известный учёный создал Луч жизни, что должен принести благо: накормить голодающих, ускорить селекцию. Но не задумывается учёный: его изобретение – опровержение мысли о постепенной эволюции, растянутой на тысячи лет. Всё отныне происходит почти мгновенно, сулит достижение фантастических результатов. На такой почве Булгаков мог создать что-то важное, отразив устремления учёного. Только прав был Михаил, не позволив доброму делу принять ожидаемый от него вид, поскольку речь идёт о человеческом обществе. Так уж вышло, некого винить, людям захотелось получить мгновенный результат, они начали действовать, нажили тяжёлые последствия и чудом спаслись от катастрофы.

Видеть в «Роковых яйцах» можно и исторический подтекст, как понимание уровня недовольства автора от политических пертурбаций молодого Советского государства. Взяв за основу эзопов стиль, Булгаков исказил реальность, придал ей сказочный вид, чему читатель оказался рад, разглядев открытую критику, на которую можно опорожнить застоявшуюся желчь. Так ли оно – особой существенной разницы нет – всяк волен понимать художественный текст в меру собственной на то способности. Склонные к размышлениям над судьбой человечества поймут «Роковые яйца» иначе, с сожалением приняв ещё одну историю, где человек вместо достойных дел ищет интересующую его выгоду.

Каков главный герой произведения? Напыщенный цыплёнок, умница среди кур, знающий мир в доступной ему узости профессиональных интересов, давящий стремящихся стать похожими на него. Он боится выйти за пределы своего социума, пугаясь требований и всегда уступая там, где как раз и стоит принимать вид необоримого препятствия. Уступив же, так и не понимает, отчего продолжает давить последователей, не обращая внимания на проблемы вне сферы его интересов, которые он сам и породил присущей его закрытости от всех недальновидностью.

Определяющий жизненный путь эксперимент оказывается в руках посторонних людей, не представляющих, чем они теперь располагают. Они не понимают силы Луча жизни, ввязываются в авантюру и порождают монстров. С этого момента воспринимать «Роковые яйца» можно в свете любых техногенных катастроф. Предложенная Булгаковым версия развития событий – не такой серьёзный просчёт, чтобы его всерьёз воспринимать и в такой же мере опасаться. А может и взят был Михаилом именно такой пример, так как описанное им допустить можно, представить слабость человечества перед ним – тоже возможно, понадеяться на природные силы в качестве уберегающего Россию от наступающих вражеских полчищ спасения – вполне допустимо.

Было бы интересней, случись на страницах произведения не увеличивающаяся смертельная опасность, а, наоборот, уменьшающая. Тогда спастись от этого было бы гораздо труднее, либо вовсе невозможно. Бояться зримо великого – пещерное суеверие, опасаться незримого – настоящая беда человека на долгие тысячелетия вперёд. Но надо понимать, человек всегда будет под видом меньшей неприятности понимать большую, подтверждая, насколько недалёк он на самом деле. Булгаков мог это понимать, поэтому не стал придумывать трудно поддающееся воображению, дав наглядное представление об опасности.

Сочинения 1925 (январь-февраль)

В 1925 году Булгаков продолжил плодотворное сотрудничество с «Гудком». И опять плодотворность оказывалась сомнительной полезности. В иной раз кажется, будто Михаил уже не знал, откуда ему брать материал. «Целитель», «Аптека», «Заколдованное место», «Коллекция гнилых фактов», «Удачные и неудачные роды», «Залог любви», «Чертовщина», «Мадмазель Жанна»: фельетоны для исследователей творчества и для самых горячих поклонников писателя.

Лучше всего получалось писать на злобу дня. Без бумажки на тот свет не пустят, но и с нею не пустят, если она без круглой печати. Ранее о мытарствах без сего важного элемента Михаил не говорил, теперь же настало время. Всякому документу полагается своя «Круглая печать». Нет её? Ищите того, у кого она есть.

Вот и печать на бумажке, давайте уже молоко, положенное по коллективному договору. Ну хотя бы дайте резиновые сапоги. А сапог резиновых нет. Их зимой выдавать будут. Сейчас же принимайте валенки. Какая «Гениальная личность» до такого додумалась? Ладно бы, одна была сия личность на страну. Так нет же. В каждой конторе по такой личности сидит. Где тут не станешь писать на злобу дня? Отчего же ничего не меняется, словно на смену Империи пришла такая же Империя, и после пришла такая же Империя, словно всё осталось согласно прежде кем-то заведённым порядкам.

Спросишь кого: почему подобное безобразие происходит? Понятен ответ и без того: «Они хочуть свою образованность показать». Каким именно образом? Наговорят людям множество непонятных слов, значение которых сами объяснить не в состоянии. Запутаются в терминах, зато выглядят умными. А как до дела дойдёт, то все учёные слова рассыпаются перед обыденностью, не имея способности стать понятными непосредственно при их исполнении. Коснись ораторов-умников, так они кроме умения говорить, ничего не умеют. Умели бы, на доступном всем примере давно доказали бы.

Читателю Булгакова полагается отдохнуть, ознакомившись с «Приключениями стенгазеты». Жил-был информационный листок, многажды его использовали, снова он служил агитационным материалом, испытывая жизнь на прочность. Его марали, рисовали карикатуры, использовали обидным образом. Но предназначался он для высокой цели – для выпуска периодической стенгазеты. Благая цель в России всегда понималась со странностью. Всякое начинание вскоре заканчивалось аховым результатом. Потому не быть информационному листку стенгазетой, ибо не хотят оную вести непосредственные исполнители, мотивированные лишь указанием начальства. Мотивировать, как известно, другим следует.

Закрыть февраль Михаил решил фельетоном-сновидением «Кондуктор и член императорской фамилии». Чего только не привидится человеку в ночном отдыхе от дневной суеты. Император может присниться, вся его фамилия и министры его. И будет он с тобою лично беседовать, ругая за прегрешения пришедшей ему на смену советской власти. Останется в холодном поту проснуться, тем избежав расправы от разгневанного правителя.

Произведение «Богема» по размеру не подошло «Гудку», поэтому Булгаков опубликовал его в «Красной ниве». Он рассказал будто о себе, на что поныне указывают исследователи его жизни. Представленный читателю литератор желал бежать из России, для чего написал пьесу о туземцах (не «Багровый остров» ли?), заработав этим деньги на дорогу. И быть литератору жителем заграничных стран, не встреть на пути он бдительных служителей страны Советов, заподозривших неладное. Пришлось литератору, как то додумывает читатель, обосноваться в Москве – в среде тамошней интеллигенции. И ведь правдоподобно рассказано, пусть и с вольными допущениями, поскольку пьесы о туземцах у самого Булгакова тогда не было, как не имел он её и в 1925 году, располагая лишь повестью.

Собачье сердце (1925)

Почему бы не сделать из собаки человека? Когда-нибудь собака станет истинным другом человека, едва ли не равным ему по положению, а то и восстанет на человека, поменявшись с ним ролями – уже ей начнут прислуживать люди, включая все сопутствующие моменты: от узкой специализации до формирования в нечто напоминающее двортерьера. Но до того необозримо далеко, пока надо смотреть на будущее через разрез прищуренных глаз, либо читать советскую фантастику двадцатых годов в исполнении Булгакова, либо пятидесятых-шестидесятых в исполнении Саймака.

Булкаков предлагает провести эксперимент. Но, как и в «Роковых яйцах», случилось непредвиденное – вместо получения омолаживающего эффекта, подопытный пёс трансформировался в человека и, более того, осознал себя человеком. В такой ситуации возможны разные варианты. Булгаков предпочёл окунуть жертву эксперимента в жерло революционных страстей, происходивших в то время повсеместно. Будучи родом из низов собачьего общества, пёс – отныне прозываемый Полиграфом Полиграфовичем Шариковым – не становится выше, продолжая оставаться на дне социальной лестницы, только в человеческом облике.

Собака в человеческом теле – есть собака в человеческом теле. Однако, несвойственное для собаки желание почивать на лаврах хорошего к ней отношения, ярко проявилось в её человеческой сущности. Быть собаке вечно благодарной человеку за кров и еду, отвечая за то вилянием хвоста и рабской покорностью, да не свойственно то людям, чтобы за предоставление крыши над головой и сытной трапезы, они продолжали оставаться прежними, не изменяясь, как обычно, в сторону свинского отношения к благодетелям. Потому и беды случаются в человеческом обществе, что стоит пустить в свою среду сирых и убогих, как через некоторый момент сии люди тебя же выгоняют из дома на улицу, уподобляя прежнему своему состоянию.

Не будет ошибкой сказать про «Собачье сердце», будто это произведение о вечных проблемах человечества, а не сугубо о противостоянии пролетариата буржуазии. К сожалению, рецепт избавления от бед, предложенный Михаилом, практически неприменим в человеческом обществе, поскольку ведёт к деформации понимания действительности, что в итоге приводит к обострению противоречий и пустым войнам на истощение.

Допустить преображение людей получается в художественных произведениях, где они обыкновенно принимают вид довольных существ, наконец-то избавившихся от бед. Впрочем, человеческая культура стремится базироваться на счастье, показывая жизнь в её самых прекрасных эпизодах, опуская дальнейшее развитие событий, всегда выражающихся в обострении противоречий, зарождении личной ненависти и крайне болезненном разрыве с отторжением всего светлого, некогда созданного совместными усилиями.

На подобном эпизоде Булгаков не стал останавливаться. Для него собака перестала быть благодарной человеку в тот момент, когда перестала быть собакой. Она воплотила в себе именно то, что подразумевает человек под себе подобным, когда называет того собакой. Хоть это и не совместимо с пониманием собачьего мышления, но человека это не останавливает от награждения столь благородным эпитетом в отрицательном значении. Так на страницах «Собачьего сердца» собака трансформировалась в человека, оставшись, согласно ранее сказанному, собакой. Но как же трудно из собаки, ставшей человеком, сделать именно собаку в человечьем обличье, а не человека в собачьем. В подобных размышлениях легко запутаться. Главное понять, встав на путь человека, человек прежде теряет в себе людские качества, неизменно приобретая собачьи (в их отрицательном значении).

Как не размышляй, как не стремись добиться идеального для человека, всё равно обречён столкнуться с его истинной сущностью, присущей всем людям без исключения. Кто не согласен – пусть пребывает в счастливом неведении. Кто согласен – пусть бьёт в набат.

Белая гвардия (1925—29)

Чем «Белая гвардия» не образец современных ток-шоу? Участники действия тем только и заняты, что стараются донести собственную точку зрения, либо говорят будто бы по существу, чаще сотрясая воздух высказываниями низкой степени полезности. Точкой преткновения стала фигура Петлюры, противостоящая и активно действующая, пользующаяся успехом у части населения и одновременно вызывающая у многих противоречивые чувства, вплоть до непримиримого отторжения. Читателю хочется поучаствовать в словесных баталиях с дополнительными сюжетными вставками по теме? Пожалуйста, присоединяйтесь к кругу лиц, ставших причастными к раннему творчеству Михаила Булгакова.

Давайте послушаем действующих лиц произведения. Что становится понятным из ими сказанного? Правильно – ничего понять не получается. А почему? Конечно, Михаил является начинающим писателем, слог его труден, а проще говоря – Булгакову не хватает писательского мастерства. Он, безусловно, будет работать над этим, станет умелым беллетристом. Но пока до тех дней далеко, приходится внимать написанному под тем углом, с которого «Белую гвардию» можно оценить. Пусть и уставшим от словопрений взглядом.

Политическая обстановка времён Гражданской войны была сложная. И со слов Булгакова – невероятно сложная. Интересы людей сталкивались, приходилось из-за этого погибать заинтересованным, а остальным, всем держащим дистанцию, страдать. Проще ознакомиться со сводками, послушать непосредственных очевидцев, продолжая жить прежней жизнью, невольно принимая участие в повсеместно случающихся бедствиях, в том числе и в той квартире, где приходится коротать время. Что происходит вне деяний Петлюры – имеет малое значение. Хотя, если внимать прочим участникам Гражданской войны, то они с едким цинизмом отметят местные интересы украинских представителей, в итоге задавленных весом Красной армии. Только Булгаков их не допустил на страницы произведения.

Худо-бедно обстановка становится ясной. Как-никак четверть «Белой гвардии» посвящено освещению событий Гражданской войны. А в прочем разговоры, разговоры и ещё раз разговоры. Иногда содержательные, чаще о постороннем, практически – о житейском. Нет ответственного человека, способного остановить поток бессодержательных слов, удерживая речи в русле обсуждаемой темы: Булгаков этим не хотел заниматься, предпочитая скорее заполнить страницы текстом, нежели убирать лишнее. Остаётся надеяться, что кто-нибудь проболтается, скажет важное, обычно скрываемое и оттого желанное быть узнанным внимающими, но и этого нет. Всё тонет, не желая всплывать. И это странно. Обычно такая информация не тонет, плавая на поверхности.

Современников Булгакова содержание «Белой гвардии» должно было интересовать, поскольку достаточного количества свидетельств у людей не было, им приходилось опираться на любой источник, даже не беллетристический. Петлюра к началу публикации всё ещё здравствовал, мог опровергнуть содержание произведения, если бы того пожелал. Но это ему не могло потребоваться. Он – связующее звено проблем действующих лиц, выступает в качестве разрушающей их покой силы и заменяет собой фон, на который следует ссылаться при любом затруднении и асоциальных поступках невежественных второстепенных персонажей.

Что до прочего, то в остальных случаях действующие лица подвержены страданиям от игнорируемых ими причин. Не стоит вспоминать про автобиографичность описываемых Булгаковым событий, вполне вероятно имевшим место быть на самом деле. Так всегда проще писать, ежели есть о чём вспомнить. Посему, коли лично приходилось принимать наркотики, едва не умереть от брюшного тифа, быть ограбленным или близко общаться со всё это пережившими, то и отображение получится в рамках реалистичности, на чём действительность заканчивается и вновь диалоги уводят внимание читателя в дебри авторского вымысла.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!
Купить легальную копию

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации