Текст книги "Операция «Немезида»"

– Так кто вы такие?! – Настя вскочила, скользнула под руку Артура Мамедовича и прижалась к стене.

– Мы… – Гасымов почесал затылок, пытаясь вспомнить заготовленные сценарии разговора. – Эээ…

– Как вы попали в квартиру?! – Настя пробежала в коридор и ахнула.

Дверь можно было открыть аккуратно, но когда Гасымов увидел, что девочка вот-вот станет убийцей, он так закричал на Сергея, что парень просто разбил ее в куски. Довольно мелкие куски, не восстановишь, не отремонтируешь… Сергей посмотрел на старшего, виновато развел руками.

– Я сейчас свяжусь, все исправим!

– Исправьте, – кивнул Гасымов. – А бабка эта…

– Соседка снизу, живет одна, – доложил Чиркин. – Если прикажете, я ее в больницу заброшу. Только надо блок на память ей поставить, сделаете?

– Что ты все мне объясняешь, что вам приказывать! – вскипел Гасымов, который недолюбливал Чиркина. – Конечно, сделаю. Только потом, сейчас видишь – девочка испугалась. Настя! Знаешь, мы… Угости меня чаем, пожалуйста.

– Чаем? – Настя стояла у останков двери, не зная, решиться ли на побег. Останавливала непонятная симпатия к этому смуглому незнакомцу. Странно – ей никогда не нравились мужчины такого типа, они ее пугали. И еще она не могла простить им отца…

Гасымов улыбнулся как мог шире, потер руки, подмигнул, а сам тем временем усилил нажим на сознание девочки. Любая другая на ее месте сейчас просто влюбилась бы в него, пошла на край света, а Настя пока даже не решилась отойти от двери.

– Давай выпьем чаю, хорошо? И поговорим. Я конфет привез.

Это была правда: собираясь к четырнадцатилетней девочке, Гасымов заготовил целый «сладкий набор».

Он остался в сумке, которую Чиркин бросил в прихожей… Не успев подумать о сумке, Гасымов тут же об нее споткнулся, едва не упал и услышал, как совсем уже оттаявшая девочка – не без его помощи – громко вздохнула:

– Ой, а что же с дверью теперь будет?

– Починим! – Гасымов извлек сверток с конфетами. – Мы не милиция и не врачи, но мы…

– Тоже из органов, – подсказала Настя.

– Из органов, – облегченно вздохнул Гасымов. – Меня зовут Артур Мамедович. А это, как я уже говорил, Сергей, мой помощник. Ты что-то хотел?..

Телохранитель остановился в дверях, поддерживая Мощными ручищами ноги спящей после инъекции

Варвары Михайловны. Чиркин, взявший старуху за плечи, недовольно пыхтел с лестничной клетки.

– Так я же уже вызвал наших, Артур Мамедович. Они скоро появятся, так, может, мы бы тут их подождали…

– Перестань! – Гасымов быстро провел рукой над Варварой Михайловной. – С ней все будет в порядке, но все равно ждать долго нельзя. Вызывайте «Скорую», спускайте ее вниз.

– Но…

– Украдут меня, что ли?! – раздраженно воскликнул Гасымов, не желая ради телохранителя отвлекаться от Насти. – Так вот, Настя, это Сергей, а там – Аркадий, а я – Артур Мамедович.

– Это – Василий, – неожиданно сказала Настя и указала на осторожно проникшего в помещение рыжего одноглазого кота. – Меня Анастасия зовут. Анастасия Крымова.

– Я знаю… Идем чай пить? Тебе не холодно с открытой дверью?

– Я не мерзну, а вы не раздевайтесь! – Настя повернулась к гостю спиной и отправилась на кухню. – Ой, как нехорошо с Варварой Михайловной вышло… Что бабушка скажет?

Гасымов вошел в тесную кухоньку, примостился на табурете и развернул кулек. «Из органов» – ну надо же! Такой сценарий он не прорабатывал. Были мысли представиться для начала врачом, гостем от матери с гостинцем, сослуживцем отца… Вот оно!

– Пейте, – Настя поставила на стол две дымящиеся кружки и вдруг ее взгляд затуманился. – А ваш помощник вернется?

– Он не пьет чая, – сосредоточив всю свою энергию, Гасымов попытался опять расположить к себе девочку. Как же трудно с ней! – Сергей вообще ничего не пьет в гостях, ему не положено. А мы с тобой выпьем…

– Так вы папу знали?

Артур Мамедович поднял голову, встретился с прямым, спокойным взглядом серых глаз девочки и вдруг просто ответил:

– Нет.

– Я почему-то так и знала. – нахмурилась Настя. – Но кто вы тогда? И зачем дверь сломали?

Она победила, легко сбросив с себя наведенный морок. Только поначалу, пока девочка еще находилась в состоянии легкого шока от случившегося, мог Гасымов на нее влиять. Значит, со сказками ничего не выйдет… Маг облегченно вздохнул: будь что будет! Это даже больше соответствовало его характеру, чем тонкие игры.

– Настенька, ты поняла, что только что едва не убила эту старуху?

– Варвару Михайловну?.. – Настя медленно опустилась на табурет. – Наверное… Но я не хотела! Я не знала, что у нее сердце такое слабое!

– У нее, на ее же счастье, сердце как раз не слабое, – ухмыльнулся Гасымов. – Было бы слабое – я бы не успел. Слушай, Настенька, я пока еще не все могу… Не обо всем имею право тебе говорить. Но кое-что скрывать бесполезно, ты сама поймешь. Ты, Настенька, умеешь забирать у людей, и вообще у живых существ энергию. Правда, слава Богу, ты можешь научиться использовать и другую энергию.

– Какую? – Настя так по-детски раскрыла рот, что Гасымов едва удержался, чтобы не сунуть туда леденец.

– Всякую. Чтобы понять, какая бывает энергия, тебе надо сперва кое-что выучить. Позже мы этим обязательно займемся, потому что познакомились с тобой надолго… Надеюсь, на всю жизнь. Ты маг, Настя. Маленькая волшебница, и очень сильная. Ты должна стать очень аккуратной, чтобы не получилось больше как с твоей соседкой. Ты же не хочешь никого убивать?

– Не-а… – протянула Настя и впервые за весь разговор прихлебнула чай. – Артур Мамедович, кто вы такой?

– Я – тоже маг. Не такой сильный, как ты. Иногда среди людей рождаются маги, и тогда им лучше всего узнать о себе не случайно, а от… старших товарищей. Я – твой старший товарищ.

– Экстрасенс? – чуть смелее предположила девочка.

– Вот-вот! Ты бери конфеты. Дверь мы тебе починим, это моя вина… – Гасымов застучал ложкой, размешивая сахар, нахмурился. Что же сказать дальше? Санкции на контакт от Алферьевой нет, значит, о Братстве упоминать нельзя. Хотя и так влетит по полной программе! Ну и пусть, зато теперь иерархи не смогут тянуть с решением. – Ты ведь почти сирота, верно, Настя?

– Нет! У меня мама есть и бабушка!

– Мама далеко и лучше тебе с ней пока не встречаться. Для нее лучше, понимаешь? Если ты не сдержишь свою злость, то… Ну, а бабушке ведь недолго осталось, и ты это знаешь, – Артур Мамедович не заметил жестокости собственных слов. – Ведь вот еще что: бабушка не просто так в больницу попала… Ты не контролировала себя, а ведь сердилась на нее. Когда за двойку ругала, когда гулять не пускала, когда… Вот, когда в больницу попала бабушка, и за это внутри себя на нее сердишься. Понимаешь, да? Ты ведь уже большая. Человек, если он не обучен, не умеет контролировать все свои мысли. Ты приходишь в больницу, холодно, ты замерзла, и думаешь: это из-за бабушки! Она заболела, мне приходится по морозу бегать! И бабушка получает капельку черной энергии… Ты что?

К слезам, вдруг обильно заструившимся по щекам девочки, Артур Мамедович был не готов.

– Да постой, не все так страшно!

– Да?! Вы говорите, я бабу Машу убила!

– Нет, не убила. Просто… – Гасымов замялся, сунул в рот конфету: вообще-то, по его мнению, Настя именно убила бабушку, довела мелкими ударами до рака. – Просто бабушка уже старенькая. Мы все не вечны, понимаешь?

– Так зачем же вы тогда сказали, что я ее не люблю! Что я Варвару Михайловну… И маму! Я вам не верю! Уходите!

– С этим просто! – Маг ткнул пальцем в пригревшегося на батарее кота. – Вот! Рассердись на Василия!

– Как? – Настя даже перестала плакать.

– Да хоть вслух! Говори: Васька! Плохой кот! Наследил, блох принес! Шерсть с него лезет, а тебе убирать! Давай, давай, – почти строго попросил Гасымов. – Я тебе добра желаю, Настя, и хочу, чтобы ты поняла, как важно тебе меня слушаться. Попробуй.

Конечно, вслух Настя ничего говорить не стала. Но если этот странный человек предлагает проверить… Мысленно Настя принялась ругать ни в чем не повинного Ваську, а тот спокойно лежал, зажмурив единственный глаз. Никаких признаков болезни не наблюдалось.

– Вот, видите!

– Вижу, что теперь у тебя иначе получилось, – озадаченно сказал Гасымов, который действительно не отрываясь рассматривал кота. – Черной энергии нет, а есть только отсос…

– Что?

– То, что я говорил. Ты забрала у Васьки энергию, почти всю. Да потрогай же его!

Подчиняясь окрику, девочка коснулась кота рукой, и тот вдруг повалился на пол, словно кукла, не раскрыв глаз и не мявкнув. Настя испуганно присела, погладила кота.

– Он холодный!

– Странно, как еще батарея не стала холодной с твоей-то силищей, – хмыкнул Гасымов. – Сергей!

– Слушаю Артур Мамедович! – На лестнице раздались шаги уже успевшего пешком взбежать наверх телохранителя.

– Насчет двери распорядился? Пусть чинят, иначе как же мы уедем?

– Он умер?.. – Настя гладила твердый бок Васьки.

– Пес бы умер. Кошка – нет, кошка выживет… Хочешь быстро его оживить? Гладь и думай о нем хорошо, – Гасымов встал, задумчиво заглянул в холодильник. – Пустовато, да? Поедем в гостиницу. Пусть мне попадет, но нельзя тебя одну оставлять. Нельзя!

– А если это вы сделали, а не я? – вдруг совершенно спокойно поинтересовалась Настя, глядя, как мелко дрожит Васькин хвост. – Вы же экстрасенс!

– Молодец, – хмыкнул Гасымов. – Молодец, Настенька! Будь такой же умницей всегда. Я, конечно, ничего не делал, это все ты, но чтобы убедить тебя окончательно, требуется время… Едем с нами в гостиницу, собирайся. Там перекусим, поговорим еще кое о чем, я тебе приборы всякие покажу.

Настя задумалась. Васька уже очухался, даже заурчат, изумленно и чуть обиженно косясь на девочку круглым глазом. Прежде чем он вскочил и пулей вылетел прочь, на лестницу, которую считал своими владениями, Настя успела понять, что сейчас это произойдет. Не просто понять, а увидеть…

– Бабушка бы мне не разрешила с вами ехать.

– Ну ты же видишь, деточка: мы уже здесь! Если хочешь, я останусь.. . – Артур Мамедович с тоской опять приоткрыл и захлопнул старенький холодильник. – Но лучше тебе поехать с нами. Там приборы, ты увидишь – и поверишь мне наконец!

– Я верю, – Настя допила остывший чай. – Значит, бабушке будет легче без меня?

– Ты к ней приедешь! – тут же пообещал Гасымов. – Очень скоро! Только научишься держать себя в руках – и приедешь. А пока… Она дольше проживет, если ты не будешь ее навещать. Временно, а как только немного научишься себя контролировать, сразу вернешься.

– Волноваться будет…

– Справку сделаем! – взмахнул руками Артур Мамедович. – Что у тебя ангина – вот она и не будет волноваться! Или нет, лучше справку, что тебя на конкурс самодеятельности в Тюмень увезли… Придумаем! Я сам ей справку принесу и письмо от тебя!

– Не нужно, – попросила девочка. – Лучше ваш помощник. Бабушка не любит кавказцев… Извините. Я сейчас вещи соберу, вы подождите здесь. Только знаете, Артур Мамедович, я вам не верю. Тут какая-то ошибка. Я бы уже сто человек убила, если бы могла вот… Вот так. Запросто.

– Да нет же! Ты просто очень добрая девочка, и врагов у тебя не было! Никого ты не убила и не думай даже о таком! – затараторил маг. – Но ты действительно умеешь забирать и насылать…

Настя вышла, оставив Гасымова в кухне одного. Он задумчиво развернул еще одну конфетку. Девочка вела себя странновато: не испугалась, даже не слишком-то расстроилась… А может, он просто ничего не понимает в детях? Неважно, главное – увести ее отсюда, дождаться Алферьеву…

– Сережа! Надо Татьяне позвонить, прямо сейчас! Телохранитель заглянул в кухню, скорчил виноватую мину:

– Чиркин уже позвонил… Я же не мог ему запретить, Артур Мамедович!

– Стукач! – презрительно скривил губы Гасымов. – Ладно, тем лучше, у Аркадия своя задача. Но не могли же мы стоять внизу, когда Настя старуху убивала! Ты готова, Настенька?

– Еще минутку, – крикнула девочка из дальней комнаты.

– А она умница, – примирительно заметил Сергей, зная, что старший заранее был влюблен в свою будущую подопечную.

– Конечно, умница! – всплеснул руками Гасымов. – Вот такая нам и нужна: спокойная северяночка, но с силищей. Я теперь знаю, она шоколад любит, такой, с «пузырьками»… Ты купи еще пару шоколадок по дороге.

– У них в магазине может не быть.

– А ты найди, а то в Тюмень отправлю! Мы теперь для Настеньки семья, понял? – И Гасымов весело подмигнул телохранителю.

Сергей с некоторым сомнением вздохнул.

3

Алферьева вернулась из Тюмени, оставив секретаря сдавать билет на самолет до Москвы. Вернулась в гневе, устроив Гасымову самый настоящий «разнос», сопровождавшийся даже стуком кулака по столу. Сергей, прислушивавшийся из коридора к происходящему в номере, тихонько шепнул сидящему рядом технику:

– Ну просто секретарь райкома, не меньше!

– Больше, – не улыбнулся тот, продолжая что-то настраивать в своей аппаратуре, накрывшей гостиницу непроницаемым для «прослушки» щитом. – Куда больше.

– Да я понимаю, – вздохнул Сергей.

Ему было жалко шефа. А в самом деле – что оставалось делать? Девочка, сама того не желая, отправила бы соседку на тот свет, и потом пришлось бы ей это объяснить. А так сейчас Настя устраивалась в номере этажом ниже, вокруг нее кудахтали девчонки из бригады прикрытия.

– Вот такая самодеятельность и ставит все под угрозу! – закончила наконец свою самую длинную тираду Алферьева и посмотрела на взъерошенного подчиненного. – Ну как ты мог, Артур?

– Что было делать, а? – Гасымов в сотый раз развел руками.

– Блокировать Настю от всех посторонних вмешательств! Зачем пустили старушку к ней? Надо было пресечь!

– От всего не убережешься…

– А надо уберегаться! Это приказ такой у нас: уберегаться! Никаких случайностей! Ведь не за себя волнуюсь-то и не за Братство даже! План «Немезида» – это же больше, чем Братство, Артур!

– Я понимаю, – вздохнул Гасымов. – Ну ладно тебе, Таня. Все-таки девочка теперь у нас, остается только поработать с ней… Несколько лет – и все будет отлично!

– Вот именно: девочка у нас! Мне когда сообщили, я же чего испугалась? Силы ее, Артур! А что, если бы не она с тобой, а ты с ней пошел?

– Куда? – крякнул маг

– Куда угодно! Ты думаешь, я дурочка зеленая, не знаю, кого ты нашел? Ты нашел настоящий талант. Так ли уж она распрекрасна, как ты говоришь – будущее покажет. Но Настя сильнее тебя.

– Она не умеет! – улыбнулся Артур. – Силы своей не знает, себя не чувствует!

– Вот это и надо было проверить! Убедиться до конца, что Настя в самом деле так невинна. А что, если с ней уже успел кто-нибудь другой поработать? Если все это – театр, маскировка? И попал бы ты, мой разлюбезный друг, со всеми своими знаниями немалыми в лапы к врагам.

– Нелюди?.. – Гасымов и в самом деле не понимал. – Так зачем им Настя? Кроме того, у меня прикрытие, Сергей кого хочешь завалит, слон эдакий. Быстрый только, как мангуст! А если бы Настенька сама разобралась, то я бы сразу заметил, и… Сила силой, а опыта в боевой магии у меня поболе будет!

– Ладно, – вздохнула Алферьева. – Проехали.

– Куда поехали?

– Не «поехали», а «проехали». Говорится так. Забыли, в общем. Идем, что ли, знакомиться с маленькой колдуньей?

– Это пока маленькая колдунья! – гордо поправил ее Гасымов. – А скоро она будет наш лучший маг!

– Так уж и лучший?

– Лучший на всей Земле! Аспидов будет в бараний рог гнуть, вот увидишь!

Алферьева позволила себе мимолетно улыбнуться и открыла дверь.. Они спустились по лестнице на четвертый этаж и сразу натолкнулись на Настю. Ее сопровождали Даша и Людочка, обе очень довольные. Да и девочку, похоже, им удалось растормошить.

– Куда это вы? – загородил дорогу Гасымов. – Вот, Татьяна приехала. Это, Настенька…

– Тетя Таня, – оборвала его Алферьева. Все же санкции на контакт от Братства еще не было. – Просто тетя Таня.

– Мы хотели ее в душ сводить, это быстро! – сообщила Людочка. – Там все равно пока приборы настраивают, а вы, Артур Мамедович, еще сами хотели что-то, как это, а-а, ну, поправить, в общем…

– Да, хотел, – подтвердил Гасымов и посторонился. – Шкалы надо откалибровать по новой, случай-то нешуточный. А у техников, у наших, у некоторых, руки знаешь откуда растут?

– И знать не хочу, – Татьяна вошла в номер, уже уставленный аппаратурой. – Ты что?

– Засмотрелся, – вздохнул Гасымов, задержавшийся в коридоре. – Удивительно красивые девчонки.

– Это тебе от Угрюмова подарок, чтобы глаз радовать. Сказал: самые красивые в нашей школе. А по-моему, остальные ничуть не хуже. Ты смотри шею не сверни!

– Как бы они сами мне ее не свернули, если уж на то пошло. Каждая сильнее и быстрее меня раза в три, вот что печально, – пожаловался Гасымов. – Женщина должна не только выглядеть слабой, но и быть ею. Иначе обман один, да?

Конечно, не все девушки в школе бойцов Братства выглядели так, как Даша и Людочка, тут уж действительно Угрюмов постарался для старого приятеля. Но что верно, то верно: оставаясь внешне вполне обычными девушками без развитой мускулатуры, выпускницы школы по физической силе мало уступали таким крепышам, как Сергей, а в быстроте реакции некоторых из них даже превосходили. Правда, не Сергея… Гасымов завистливо вздохнул еще раз, вошел в комнату и тут же обо всем забыл, увидев спутанные провода.

– Ну почему такой беспорядок?!

– Сейчас исправим, Артур Мамедович! – засуетились техники.

Алферьева прошлась по номеру, лавируя между стойками. Мысленно она ставила для себя задачи, которые надо было решить в первом разговоре с Настей. На основе внешних данных девочки (сероглазка, довольно хрупкого сложения, волосы русые, губы красиво очерчены, запястья и пальцы тонкие, а вот ладони чуть широковаты, безымянные пальцы такой же длины, как и средние, при ходьбе локти чуть прижимает к бокам… – и много еще чего успела заметить Алферьева тренированным взором) можно было предположить в ней склонность к аналитическому мышлению, осторожность, даже медлительность. Но времени мало, и следует сломать лед как можно быстрее. В Москве ждут Дела…

Когда Настя вернулась, Алферьева стояла у окна, разглядывая морозные узоры на стекле.

– Ты ужинала? – не оборачиваясь поинтересовалась она.

– Артур Мамедович сказал, что мы немного… Он что-то хочет во мне померить на пустой желудок.

– Уже не боишься нас? – Татьяна обернулась. – Молодец. Сама видишь: аппаратура, ученые. Ну разве мы похожи на бандитов?

– Вы из органов, – со скрытым вопросом произнесла девочка. – Из ФСБ. Или из ГРУ, у меня папа в ГРУ служил.

– ГРУ? Это серьезно. – улыбнулась Алферьева. – Скажем так, Настена: мы сразу отовсюду. Ты уже взрослая девочка и должна понимать, что не обо всех, хм… органах в газете прочесть можно. Даже сейчас.

– Я понимаю, – Настя понурилась. – Вы на мне опыты ставить будете?

– Я же сказала, что газеты ни при чем! – сморщилась Татьяна. – Начитаетесь всякой дряни… Неизвестно кем написанной, между прочим.

– Да я же не против, если так нужно. Артур Мамедович мне объяснил, что я опасна. Только я пока не верю… Может, это ошибка? И еще: а вы будете деньги мне платить? Много не нужно, но к бабушке теперь и зайти некому. У меня бабушка в больнице.

– Это хорошо, что ты не против. – Алферьева мысленно сделала «поправку на ветер». – Только измерения мы сделаем всего один раз: прямо сейчас. Садись в кресло, мы на тебе датчики закрепим.

Дождавшись, когда Гасымов буквально опутает Настю проводами спереди и позволит девочке повернуться обратно, занявшись затылком, Татьяна продолжила:

– Так вот, после сегодняшнего дня больше опытов не будет. Мы замерим кое-какие показатели, а заодно ты убедишься, какой силой ты владеешь.

– Она чуть кота не убила, а все не верит… – ласково пробормотал Артур.

– Ну почему же я раньше никого не убила? – дрожащим голосом спросила Настя. – Тетя Таня, ну если я такое чудовище, то как же я не убила раньше?

– Видишь ли, до наступления определенного возраста твои способности были по большей части скрыты. А сейчас у тебя женских гормонов становится больше. Понимаешь теперь? Ты стала опасна для окружающих только в последние годы. Но не считай себя чудовищем… Скорее ты – инвалид.

– Инвалид?.. – Настя непонимающе обернулась на Гасымова.

– Точно, точно! – Он уже вглядывался в экраны. – Еще какой инвалид-то! С ума сойти… Ой, прости. Я хочу сказать, что ты инвалид, пока не научишься свои силу контролировать. А для этого мы поедем в специальную школу, там…

– Подожди, Артур, не пугай ее! – оборвала Татьяна. – Артур Мамедович хочет сказать, что у нас есть специальная школа для таких детей, как ты. Там вы будете учиться и контролировать свою силу, и многому другому. Там у тебя будут друзья. Но это не тюрьма! – Алферьева прочла в глазах Насти тоскливую мысль. – Нет! Ты будешь свободна, как только сама этого захочешь, как только поймешь, что можешь справиться с собой. А к бабушке в гости тебя будет провожать Артур Мамедович. Она, кстати, тоже отсюда уедет, поближе к тебе. В хороший санаторий.

– Это хорошо, – улыбнулась Настя. – Но неужели вы думаете, что я не сумею себя сдержать? С Варварой Михайловной это как-то случайно вышло, но теперь-то я знаю. И Ваську оживила, а он почти мертвый был!

– Это кот, – уточнил Гасымов, перехватив изумленный взгляд начальницы.

– Мертвого ты бы не оживила… – Алферьева старалась не отвлекаться, но на экранах она видела такие цифры и диаграммы, что голова просто шла кругом. Девочка действительно была потенциально гениальным магом! – Понимаешь, с каждым годом ты все сильнее и поэтому все опаснее. Нужно учиться сдерживать себя, а это целая наука! Вот, например, Артур Мамедович когда-то ею овладел. А сейчас, если тебя оставить без присмотра… Влюбишься в мальчика, а мальчик с тобой дружить не захочет. Ты сама не заметишь, как убьешь его, – поверь, это так. Очень хорошо, Настя, что ты уже научилась думать почти совсем как взрослая и с тобой можно вот так откровенно говорить. Но еще раз хочу тебе повторить: ты не чудовище! Запомни это!

– А вы – такая же? Как Артур Мамедович и я? – По глазам Насти Алферьева поняла, что девочка продолжает считать себя именно чудовищем.

«Что ж, может быть, так и лучше… Вот только рано, слишком рано», – подумала Татьяна, а вслух довольно сухо сказала:

– Нет. Я не такая, как вы, не урожденный, не природный маг. Все, чему я смогла научиться, – искусственное, твои способности куда сильнее. Поскольку идут от природы, от самого твоего естества.

– Не горюй! – Продолжая поглядывать на свои экраны, мимо них протиснулся Гасымов, стараясь установить подальше от приборов какую-то антенну. – В школе тебе хорошо будет. Все вокруг такие же, даже преподаватели… Я буду часто приезжать!

Именно вот это обещание кавказца окончательно убедило и успокоило Настю. По щекам потекли крупные слезы, стараясь незаметно смахнуть их, она отвернулась к мерцающим экранам, около которых тихо переговаривались техники.

– Тетя Таня, там что-то необычное, да? Я очень страшная? Как зверь?

– Ну что ты заладила! – сморщилась Алферьева. – «Страшная», «чудовище»… Я же тебя не боюсь? Ты нормальная четырнадцатилетняя девчонка. Сейчас Артур наконец-то перестанет бегать вокруг тебя с проводами, и спустимся ужинать. Девочки хотят тебя чем-то побаловать, так что уж будь любезна, держи глаза сухими. Ничего страшного не произошло: наоборот, перед тобой открывается новая, интересная жизнь. Наверняка любой твой одноклассник готов бы был тут же с тобой поменяться.

– Угу… – кивнула Настя, опустив голову и искоса взглянула на Артура.

«Отлично, пусть почувствует, что именно Гасымов и его бригада ей ближе всех остальных наших. Мамедыч в нее просто влюбился, вот и хорошо, в обиду не даст. А тетя Таня пусть останется строгой, далекой».

– Кстати, со своими подружками сможешь переписываться. Только надо будет им чуточку соврать… Что-нибудь сочиним.

– Так это нужно быстро сделать, ведь учителя к бабушке пойдут, если я в школу ходить перестану… Ой, а Варвара Михайловна что скажет!

– Ничего особенного она не скажет, она плохо помнит, что там у вас приключилось, – Алферьева посмотрела на Артура и тот кивнул:

– Она вспомнит только, что ей вдруг стало плохо. А про то, как и от чего, она уже и забыла.

– Гипноз?.. – всхлипнула Настя.

– Вроде того… Но не совсем. А у тебя, самородочек мой, такие диапазоны! Такие возможности! – Артур Мамедович помахал перед девочкой какой-то исчерченной диаграммами бумагой и осекся. – А почему ты плачешь? Что случилось?

– Артур!.. – почти простонала Алферьева и отвернулась к окну.

– Ах, ну да, ну конечно! Ничего не бойся! Завтра мы с тобой вместе к бабушке поедем, хочешь? Хотя я помню, мне нельзя… Я в машине подожду! А ты сходишь с Сережей, скажешь, что это твой тренер новый по… – Гасымов замялся. – По… По плаванию!

– В этом городке один бассейн, но он два года не работает, – не оборачиваясь напомнила Алферьева.

– Тогда… По шахматам! Вот, скажем, что у тебя нашли талант, а ты просто бабушке не говорила, что ходишь в секцию. То есть в кружок… Или в секцию, как правильно, Таня?

– Какая разница? Ты лучше подумай – ну какой из Сергея шахматист!

– Отличный, я у него только три из пяти партий выигрываю!

– Он и в самом деле хорошо играет? – изумилась Алферьева.

– Еще как!

– Все равно не похож… Возьми лучше Чиркина.

– Не возьму, – моментально набычился Гасымов и машинально оперся на плечо Насти. – Знаешь, забери ты от меня Чиркина. Машину водить и Сергей умеет.

– У него своя задача, – покачала головой Татьяна.

– Да, а у Чиркина – своя! – съязвил Гасымов. – Приглядывать за мной…

– Я его не просила!

– Тем более забери. Вот так и решим, – засуетился Артур, – завтра мы с тобой, Настенька, к бабушке, потом сразу в школу. Там с девочками адресами обменяешься… То есть у них запишешь адреса. А Сергей к директору сходит, уж с начальниками всякими он мастер разговаривать, и документы любые всегда в кармане. Тогда, значит, все! Пошли ужинать! Настя послушно пошла за ним к дверям, из которых же выглядывала улыбающаяся Людочка. Алферьева осталась на месте, нащупывая в кармане платок.

«Нет, все хорошо, – сказала она самой себе. – Артур ее не оставит, девочки помогут первое время, потом, в школе, за Настю примутся опытные педагоги. Все получится. А природное обаяние Артура действует безотказно. Наверное, это тоже магия».

Вся компания вышла в коридор, но Гасымов вдруг вернулся к Алферьевой.

– Ты что? – не поняла она.

– Данные-то посмотри! – Артур пихнул ей в руки листы. – Посмотри, какой клад!

– Я в самолете все посмотрю.

Диаграммы имели подписи, говорящие о результатах очередного теста все того же Министерства образования. Такие бумажки можно и потерять в аэропорту, никаких подозрений они не вызовут. Для того чтобы правильно прочесть эти диаграммы, надо знать, откуда они взялись…

– Ужинать-то останешься? Там какой-то торт и вроде бы утка, – Гасымов почесал затылок: – Не помню, люблю ли я утку! Она жирная, да? Наверное, нет, не люблю. Я вина бы выпил хорошего, по такому счастливому поводу, но его тут, кажется, нет. Да и в бригаде одни спортсмены! Может, сказать Угрюмову, чтобы для меня формировал коллектив как-то по-другому, а?

– Сам скажешь, он обязательно захочет посмотреть на Анастасию. Так что в школе увидитесь. Илларион каждую сибирячку землячкой считает.

– А ты расстроена, да? – Артур наконец заметил платок в руке Алферьевой. – Как можно, Таня? Сегодня у всего Братства праздник, просто об этом знаем только мы. Или тебе ее жалко? Мне тоже жалко… – он вздохнул, моментально изменившись в лице. – Сирота… Но я тоже сирота! Я ее не брошу, я ей на каждый день рождения, на Новый год подарки дарить буду! Не грусти!

– Да я верю, верю, – улыбнулась Татьяна. – И ужинать приду немного позже.

– Ладно, только не задерживайся. – Гасымов заспешил обратно в коридор, но снова вернулся, заговорщически подмигнул: – А я знаю, отчего еще ты грустишь!

– Отчего?

– Санкции на контакт так и не пришло, да? А ты уже сама ее почти ввела в курс дела…

– Почти не считается! – погрозила ему пальцем Татьяна. – Все из-за тебя. Но уж ладно, я тебя прощаю, Настя действительно нам очень нужна. Я это не по графикам вижу, я это чувствую.

– Чувствительная ты женщина!

– А вот за свою выходку тебе придется еще ответить, Артурчик… Извини, но так вести дела нельзя. Пора гайки закрутить.

– На моей шее? – округлил глаза Гасымов. – А, пусть, ради Насти не жалко.

Он наконец ушел. Алферьева вполглаза следила за техниками, выносящими из отведенного для Насти номера свою аппаратуру. Сегодня действительно был праздник: Братство Зрячих получило еще одного мага, потенциально, может быть, сильнейшего из имеющихся сейчас у человечества. Впрочем, ни Алферьева, ни кто-либо другой в Братстве не смог бы сейчас сказать точно, какую роль эта девочка сыграет в грядущей битве. Которая развернется за весь мир.

Пока Братство лишь готовило свою армию к сражению. А сражение произойдет и в привычном физическом мире, и в глубинных слоях событийной Реальности. Поэтому требовались воины двух видов: бойцы и маги. Воины, устойчивые к магии, и маги, способные воевать. Найти быстрых, выносливых и сильных парней и девушек, так или иначе пострадавших от нелюдей, проникнувшихся к ним лютой ненавистью, было хотя и сложно, но вполне реально. Особенно на фоне возросшей в последние годы активности тварей. Конечно, желательно, чтобы кандидаты были максимально толерантны к магии, но и такие встречались, хотя реже, чем хотелось бы.

Хуже было с магами. Их рождалось больше, чем 15—20 лет назад, но как же медленно все менялось. А события в мире развивались совсем не лучшим образом, их будто уверенно направляла чья-то невидимая рука. Нечеловеческая рука. Времени оставалось все меньше, а для воплощения в жизнь плана под названием «Немезида» или «Наш ответ Чемберлену», как именовали операцию российские Зрячие, сил пока не хватало. Сил м знаний. И если теоретически в изучении природы магических процессов специалисты Братства, возможно, даже опережали нелюдей, то в силе и опыте… А кто еще может осуществить проверку сделанных теоретических разработок, кроме тех, кто сам управляет необходимыми энергетическим состояниями? Насте предстоят годы учебы. И не только для ума – ее душе тоже предстоит кое-чему научиться. Научиться ненавидеть нелюдей. И себя… Ведь она тоже нелюдь своего рода. И, хотя это и гнусно, при формировании программ «привязывания» будущих магов к Братству психологами такие вещи также учитывались. Оружие должно быть контролируемым!

На организм Насти тоже будет оказываться определенное воздействие. Не солгали ли они ей, сказав, что никаких «опытов» больше не будет? К сожалению, за столетия, прошедшие со времен Святейшей Инквизиции, магов рождалось совсем немного, традиции утрачены, да и требования с тех пор сильно возросли…