Текст книги "Твое токсичное тело. Чистим организм правильно"

Проблемы новорожденных детей у матерей с почечным токсикозом

Младенца нужно кормить. Первичный импринтинг должен состояться на материнское молоко. Поэтому наша токсикозная женщина после родов сразу должна начинать кормить грудью. Но в случае почечного токсикоза, когда молочная железа начинает синтезировать молоко, в это молочко начинают попадать те же самые соли и токсины, которые у нее циркулировали всю беременность. Токсикозница, которая ходила с этим токсикозом во время беременности, превращается в кормящую токсикозницу, и в первой порции молочка, которую получает ребенок, содержатся токсины. А ребенок их еще, собственно, и не знал. Он должен получить молоко, а молоко должно быть нормальным. И первая же порция начинает повреждать желудочно-кишечный тракт ребеночка токсинами, находящимися в молоке.

Ребенок сначала ничего не понимает. Но буквально с первой недели или с первого месяца у него начинает формироваться защитный механизм, потому что его тело понимает, что, получая молоко, оно с этим молоком получает соли и токсины. И их достаточное количество – 1 %, и это, слава Богу, но иногда даже до 30 % того, что циркулирует у матери в крови, попадает в молоко. А тело расценивает этот механизм как компенсаторный. Телу матери становится лучше, у нее появляется новый механизм вывода токсинов. И чем больше молочко выходит, тем лучше лактирует железа.

Но такое молоко не просто меняет вкус. Ребенок будет отказываться от него. Потому что у новорожденного заложены инстинкты. Он может плохо соображает, но он точно знает, что для него хорошо, а что плохо. Токсикозная лактация вызывает у детей защитный механизм, ребенок начинает это молоко срыгивать.

Сейчас в педиатрии принято считать ранние первичные срыгивания у ребенка патологией нервной системы, потому что ничего другого врачи придумать не могут, не видят, что у ребенка нормальный желудочно-кишечный тракт. Там нет никаких инфекций, нет никаких циррозов, опухолей, т. е. нормальная кишка. Но он почему-то все время срыгивает, поэтому считается, что это с головой что-то у него не то. Какие-то нервные болезни, нервный диатез, как сейчас пишут. Начинают лечить ему голову, успокаивают, капают всякие капельки, чтобы он подольше спал. Ребенок и во сне может срыгивать, потому что этот механизм – биологический. Мозг есть у тела, но у желудочно-кишечного тракта мозга нет, и поэтому он все равно понимает, что его накормили какой-то гадостью. Срыгивает все время, соответственно, повреждает стенку желудочно-кишечного тракта и возникает токсикозная гастро– (от слова «желудок»), энтеро– (от слова «кишечник») патия – токсикозная гастроэнтеропатия, проявляющаяся привычными срыгиваниями и появляющимся патологическим стулом.

Естественно, появляются спазмы. Ребенок все время орет, кишечник у него все время спазмирован. Он все время в состоянии токсикозного поражения, и чем дольше мы кормим ребеночка этим молочком, тем хуже у него проблемы. Ничего не помогает. Как говорят врачи, аллергия нарастает, он весь в сыпи (кожа выводит токсины). В общем, тихий ужас.

Огромное количество педиатров меня поймут, потому что это проблема современной педиатрии, которой не было ни 20 лет назад, ни 50, а 100 лет назад об этом практически никто не знал. Это были какие-то отдельные дети – один на сто. Сейчас таких детишек, практически 95 на 100 родившихся. И бедные педиатры, засучив рукава, носятся по этим диатезникам и аллергикам.

Аллергологов все больше и больше, но ничего не помогает. Только гормоны.

Глюкокортикоидные гормоны – мощнейшее средство стабилизации этого процесса – приводят к какому-то временному результату. Но с точки зрения системного понимания этого механизма ясно, что это единственное показание, когда токсикозную лактацию матери нужно как можно быстрее прекратить и перевести ребенка на питание молоком здоровой женщины. Раньше существовала традиция – женщина-кормилица. Своя мать не хочет, не может – нанимают женщину, у которой много молока – больше, чем нужно для своего ребенка, и она докармливает вот этого несчастного мученика. В современном представлении это смеси, потому что сейчас никто не хочет делиться своим молоком.

Здоровых женщин мало. Практически все больные, все токсикозницы, ну и бедные папочки носятся по городам с бешеными глазами, ищут этих здоровых женщин, но находят их где-нибудь далеко в деревнях. Этак пока ты доедешь с этим молоком обратно, в общем не довезешь и не допросишься. Поэтому, как правило, детей переводят на смеси. Хорошо это или плохо, я не знаю, но в смесях по крайней мере нет солей и токсинов. В общем, этих детишек переводят на искусственное вскармливание. Это так и называется – ранние искусственники. Им в карты даже это пишут, что ребенок настолько страдает от диатеза и аллергии, что его переводят на смесь. На смеси все снимается как рукой. Недельку на смеси, токсины перестали попадать, у ребеночка кишечник наконец-то передохнул, токсикозная лактация прекратилась, и можно более-менее как-то жить.

У мамочки (практически классический механизм) к трем месяцам молоко пропадает, потому что тело понимает, что в общем-то повреждаются молочные железы и орган тоже страдает. Это та статистика, о которой мы сейчас знаем. Огромное количество заболеваний раком молочной железы, фиброзно-кистозная мастопатия в 95 % случаев – это все последствия некорректируемой, нераспознанной токсикозной лактации. И вот с этим статистическим ужасом наконец-то нужно что-то делать. Соответственно, врач занимается этим с точки зрения своей врачебной парадигмы, ну а мы как Технологи Здоровья пытаемся тот же самый механизм подкорректировать путем наших технологических оздоровительных практик и технологий.

Если у женщины был мастит во время беременности и она его не лечила, а потом про него забыла, естественно, если грудь не лактирует, мастит вы не увидите. Воспаление продолжается в хронической форме в этой молочной железе. Если это односторонний мастит, когда одна железа была здоровой, – это благоприятный процесс, потому что этой грудью вы можете кормить и эта грудь будет здорова. А вот та, в которой был мастит, и его не лечили, он никуда не денется, женщина так и будет с этим хроническим очагом ходить всю оставшуюся жизнь.

В дальнейшем это опасно двумя процессами: во-первых, повреждается лимфатическая система, потому что от этой груди в подмышечную группу лимфоузлов все время идет инфекционный токсикоз, т. е. бактерии живут в этой молочной железе, выделяя токсины, которые идут по лимфатической системе в лимфоузлы. Обычно, если правильно смотреть лимфоузлы со стороны больной груди, они чуть увеличены, и под этой подмышкой выше температура. То есть, если вы померяете двумя градусниками или одним градусником под разными подмышками по 5 минут, то с той стороны, где был мастит, температура будет на 0,2–0,3 градуса выше, чем с здоровой стороны. Это обычно 36,9–37 °C с небольшим, особенно по вечерам температура повышается.

Из этого процесса возникает второй – патология молочной железы, в том числе и онкологические заболевания, поэтому просто раз в год ходите делать УЗИ молочной железы и обязательно просите захватить подмышечные лимфоузлы. Потому что при воспалении в подмышечных лимфоузлах и будут процессы повреждения. Это называется хронический лимфаденит. Просите доктора, потому что в стандартный протокол это не входит. Там смотрят только молочную железу, но если вы попросите и немного доплатите, вам сделают и УЗИ подмышечных лимфоузлов. Это при всех бывших маститах очень правильно и корректно.

Почечный токсикоз у женщин

По моим личным многолетним наблюдениям, есть регионы России, где практически у 100 % женщин наблюдается токсикоз. Например, Удмуртская Республика демонстрирует практически стопроцентное поражение почечными формами токсикоза. Я в Удмуртии много лет работал, ездил по городам, изучал этот феномен. Могу четко сказать, что ничего не помогает. Медицинские технологии здесь бессильны. Как-то у меня на приеме в городе Глазове пришла женщина, кровь с молоком, румяная, и пожаловалась на то, что врачи ее замучили. Она вышла замуж и переехала в Глазов. Она молодая, здоровая, у нее все хорошо, она ходит с беременностью на дискотеки, танцует, работает. У нее уже 6-й месяц беременности, у нее нет токсикоза, ее не тошнит, у нее нет аллергии, она не мучается, и давление у нее 130 на 85, что, конечно же, совершенно необычно – у всех 90 на 60. Врачи не верят, что такое бывает. Они ее всю искололи, постоянно берут анализы, все пытаются у нее что-то найти. Я ей написал, что это состояние здоровья. Померил температуру, давление, проконсультировал. Она ушла счастливая. Не знаю, насколько ей это помогло, больше я ее не видел.

А все остальные ходят с разными формами почечного токсикоза. И самая высокая в стране заболеваемость опухолевыми процессами женской половой сферы (эндометриозом, раком шейки матки, раком молочной железы) как раз в этом регионе. Это мои личные данные. Дальше примерно от 60 до 80 % – это в среднем по регионам средней полосы России. А есть отдельные места, где тепло, человек пьет много хорошей чистой воды и часто потеет. Вот там, где человек много пьет и много потеет, за счет вторичных механизмов компенсации проценты резко уменьшаются. В отдельных регионах до 25–30 %. Это Крым, это все наше Южное побережье, Краснодарский край, да, и туда же ближе к пустыням и полупустыням Каспийского и Аральского морей, Астраханская область, Дагестан и Южная степь, ближе к Казахстану. Вот там хорошее, очень сухое жаркое лето, хорошая вода, и там фиксируется минимальный процент людей, страдающих подобными проблемами со здоровьем. Примерно такая картина по Российской Федерации.

Только Технологии Здоровья и понимание общего целостного механизма выживания тела помогут нам разорвать этот порочный круг.

Как функционируют почки

Если почечный механизм является главной патологической проблемой в организме, то воздействовать мы должны только на него.

По артериальным сосудам движется кровь, которая насыщена кислородом, она идет к периферическим тканям и несет туда питательные вещества. Важно, чтобы она была чистая с точки зрения токсинов. Артерия входит в почку и там, разветвляясь на мелкие сосуды, формирует клубочек (гломерулу), главная функция которого – это фильтрация. И вот именно в этом клубочке удаляются основные патологические токсины. Образованная при фильтрации первичная моча идет по длинному канальцу, и на этом участке все полезные вещества, которые остались после первого этапа фильтрации, начинают всасываться. Этот процесс так и называется – обратное всасывание. И вот то, что осталось в конечной моче, прошедшей такую сложную систему фильтрации, должно быть выведено. На процесс фильтрации и обратного всасывания уходит различное время в зависимости от степени загрязненности почки и от количества циркулирующих в крови токсинов.

Теперь рассмотрим, как работает почечный механизм. Есть такое понятие – «объем циркулирующей крови» (ОЦК). Рассчитывается он очень просто. У мужчин – это 7 % веса тела. У женщин крови больше, так как они с месячными немного теряют, – 8–10 % тела. Возьмем стандартный вес – 70 кг. Семью семь = сорок девять, ОЦК равно пяти литрам крови. У мужчины массой 70 кг объем циркулирующей крови равен примерно пяти литрам.

Теперь женщина весом 70 кг. Многое зависит от того, сколько крови она теряет при месячных, сколько дней занимает кровотечение. Давайте умножим: семью восемь = пятьдесят шесть, значит 5600 мл (5 л 600 мл), на 600 мл больше, чем у мужчин.

Эта кровь циркулирует в сосудах и состоит из двух фракций. Первая фракция называется плазмой, а вторая – форменные элементы, куда входят все клетки крови: эритроциты – красные кровяные клетки, лейкоциты – белые кровяные клетки, тромбоциты – клетки, которые отвечают за остановку кровотечения и свертываемость крови. И вот эти форменные элементы и плазма имеют строгие соотношения между собой, которые называются словом «гематокрит».

Гематокрит – это соотношение форменных элементов к плазме крови. Третьим пунктом в анализе крови пишется гематокрит. Если в анализе присутствует гематокрит, значит, анализ сделан правильно. В норме гематокрит равен 35–42 %. Здесь нет жесткой категории нормирования, потому что объем плазмы зависит от того, сколько мы выпили воды, – это гуляющий, переменный коэффициент.

Но если этот показатель ниже 30 %, то это значит, что в крови мало форменных элементов, мало их клеток. А то, что выше 43 %, – это уменьшение плазмы. Норма 40–42 % форменных элементов, а плазма – 60 %. Возьмем объем циркулирующей крови – 5 литров. Сделали анализ – гематокрит 40 % клеток и 60 % плазмы. Берем 60 % от литров, получается 3 литра плазмы и 2 литра клеток крови. Эти параметры вы можете рассчитать, сделав анализ крови и получив свой гематокрит.

Взвесились, посмотрели свой вес, мужчина вы или женщина, объемные или необъемные месячные, умножили либо на 8, либо если мужчина, то умножайте на 7, и вы узнаете свой гематокрит. Мы не будем говорить о форменных элементах с точки зрения водно-солевого обмена, нас в данный момент интересует объем циркулирующей плазмы (ОЦП).

ОЦП – это не что иное, как запас воды с растворенной определенной концентрацией солей. Изотонический раствор – это на 0,85 % натрий хлор. И вся кровь человека находится в изотоническом состоянии, т. е. в норме. В этой воде растворено определенное количество солей: как только вода пришла в кровь, она тут же растворилась до изотонического состояния. Все, что больше этой концентрации, называется гипертоническим раствором. Однопроцентный раствор – уже гипертонический. Все что ниже – гипотонический раствор. Например, 0,5 % раствор натрия хлора – гипотонический.

А почему так важна изотоническая концентрация плазмы? Потому что в ней циркулируют клетки крови. А внутри клетки крови, за мембраной, есть вода. И все клеточки крови тоже изотонические. Соответственно, если кровь изменит свою изотоническую структуру и станет либо гипертонической, либо гипотонической, клетки будут по-разному взаимодействовать с водой. Если это будет гипертонический раствор, клетки будут всасывать воду. И наоборот, если это будет гипотонический раствор, они будут ее выводить.

Оба состояния смертельны для клетки. В одном случае ее разрывает, она лопается от избытка воды. В другом случае она сморщивается, скукоживается и свои функции выполнять не может. То есть и гипо-, и гипертонические состояния – это плохо. Это смерть. Жить мы можем только в изотоническом состоянии. Поэтому по механизму регуляции позиций, как только плазма крови уходит в гипертоническое состояние, нам хочется попить воды, если уходит в гипотоническое состояние, нам хочется солененького, т. е. добавить соли, повысить изотоническое состояние.

Эта регуляция воды и солей есть потребность в выравнивании изотонического состояния плазмы крови. Мы сейчас не говорим о межклеточной жидкости, о клетках – это слишком сложно. Нам бы с плазмой разобраться. И вот такое поддержание изотонического состояния плазмы и есть механизм выживания человека. Уровень гематокрита говорит нам о процентном соотношении, но мы опять возвращаемся к плазме крови, а именно к почке. Откуда почка берет воду для своего функционирования? Из плазмы крови. Плазму она фильтрует и берет из нее воду. И поэтому именно с плазмы мы будем осуществлять расчетный коэффициент воды.

Берем наши 3 литра воды и понимаем, что все токсины, которые у нас пришли в организм и должны быть выведены почкой, циркулируют и растворены в этих трех литрах. И чтобы вывести все токсины, почка должна профильтровать 3 литра плазмы крови.

Теперь давайте посмотрим, сколько необходимо пить воды. Откуда берутся эти два литра в сутки. Сколько у нас циркулирующей плазмы? 3 литра. Если у нас все хорошо, то половину объема циркулирующей плазмы в сутки мы должны обменивать. А половина от трех литров – это 1,5 литра. Половина ОЦП в сутки есть физиологическая потребность (ФП) в воде. Если мы выпили половину ОЦП за сутки, то у нас половина плазмы сменилась, вывелись токсины, и это хорошо. Если мы за сутки выпили три литра, значит мы сменили всю плазму, и этот объем за сутки у нас вышел; все, что в плазме циркулировало, тоже вышло.

Объем мочи, образующийся за определенный промежуток времени, называется диурез. Есть показатель форсированного диуреза. Форсировать диурез – значит попить больше водички. Чем больше пьем, тем больше писаем.

Если хотите сменить больше плазмы, надо пить больше жидкости. На объеме расчета физиологической потребности строится весь жидкостный режим и вся интенсивная реанимационная терапия, когда человек не может пить, его везут в больницу и первым делом ставят капельницу. Это вливание изотонических жидкостей для разжижения крови, детоксикации, усиления тромболитических механизмов. Это профилактика скорой и неминуемой смерти, потому что времени мало. И дальше речь идет уже не о половине плазмы, а мастера-реаниматологи меняют плазму до 6–8 раз за сутки.

Форсированным диурезом занимаются все реаниматологи мира. Чем больше прокрутим плазмы, тем больше токсинов выведем. А потом уже можно использовать и таблетки, и мантры. Если не успеем поменять ОЦП, то невосстановленный механизм диуреза, а также выделительной и концентрационной функций даст человеку тромбоз. Теперь посмотрим, что такое ФП и как правильно ее рассчитать.

Если вы весите не 70 кг, а, например, 80–100 кг, соответственно у вас эта цифра физиологической потребности еще больше увеличивается. И учитывая, что у вас больше тело и в нем больше сосудов, вам нужно пить еще больше.

Еще один интересный момент. Степень и объем отеков не являются причиной уменьшения физиологической потребности. Степень и проявление отеков не позволяют нам уменьшить ФП жидкости ни при каких условиях. Даже если вы являетесь одним сплошным ходячим отеком, все равно надо пить воду. А пить меньше объема физиологической потребности вы не имеете права.

Самое страшное – сейчас многие кардиологи, учитывая объем отечного синдрома, считают возможным уменьшить объем выпиваемой жидкости. Они считают, что нельзя пить воду до тех пор, пока не выгонят всю отечную жидкость. А когда начинают выгонять воду, не регулируя ее поступление, то результатом такой терапии является смерть от тромбоза. Поэтому какие бы ни были отеки, объем физиологической потребности должен быть постоянным. А отек связан с нарушением функции почек, и надо лечить почки, а не уменьшать количество выпиваемой жидкости. А если человек при этом отекает на 1 литр (1,5 л выпил, 1 л отека), так надо быстрее лечить почки. Все мочегонные, все препараты, выводящие жидкость, дают тромбоэмболические осложнения.

Как только вы выпили стакан воды, у вас через 10–15 минут появился стакан мочи. Это нормально. Поэтому все отечные и токсические формы мы напрямую адресуем почкам. Наша задача их восстановить. Не ограничить человеку объем выпиваемой воды или солей, а заставлять работать почки. А раз они не работают, мы не можем ничего вывести.

Почечная программа

Много лет я использовал и рекомендовал следующую программу для поддержания здоровья почек.

До еды (для поднятия артериального давления, увеличения температуры, укрепления мембран почек и сосудов) используется Гинкго билоба (листья дерева гинкго), различные почечные формы (брусничный лист, толокнянка, различные фитосборы для почек), мочегонные чаи. Все это должно употребляться до еды и запиваться чистой водой. Это все применялось для того, чтобы контролировать почечный токсикоз.

Препараты Гинкго билоба в стране у нас были не очень популярны. Лет 10 назад мы получили Гинкго билоба с GМP-сертификатом в дозировке 350 мг в капсуле. Я много лет с ней работал, получал прекрасные результаты. Практически это была максимальная дозировка, которую на тот момент завозили в страну. Сейчас мы с командой разработали усиленную формулу Гинкго билоба, и команде удалось ее реализовать – изготовить и получить сертификат соответствия как в Европе, так и в России. Она имеет дозировку 400 мг, причем формула имеет несколько компонентов Гинкго билоба (Gingko Biloba): порошок листьев и стандартизированный экстракт в концентрации 50:1. Естественно, мы вам рекомендуем то, что сейчас самое современное и технологичное. Если вы начнете применять эти 400 мг, то вы можете принимать по одной капсуле 2 раза в день – утром и днем.

После еды при почечном токсикозе происходит очень интересный механизм. Дело в том, что, когда мы поели, мы начинаем пищу переваривать, получаем какие-то питательные вещества и порцию токсинов и солей. И в почечном исполнении любая еда, которую съел человек с почечным токсикозом, даст порцию солей и токсинов. И поэтому для такого человека характерно ухудшение самочувствия ровно через 55 минут после еды. Можно засекать с секундомером 55–60 минут, и человеку становится плохо. У него начинается выделение дополнительной порции токсинов, он становится вялым, и, несмотря на то, что он выпил кофейку, какие-то стимуляторы, это все равно не спасает. Через час появляются симптомы интоксикации, тошнота, и человек грешит на еду. Он говорит, что еда какая-то все время плохая.

Вот этот механизм – ухудшение состояния через час после еды – тоже является почечным.

В таком случае используются уже рекомендации при отравлении жирорастворимыми соединениями, потому что после еды начинают выделяться пищеварительные ферменты, желчь, панкреатическая амилаза и липаза. И вот здесь как раз речь идет о жирорастворимых технологиях, когда даются все комплексы, помогающие именно после еды: рыбий жир, лецитин, жирорастворимые компоненты, аюрведические препараты, потому что Аюрведа она как раз дает нам возможность тоже использовать определенные рецептуры. И все, что после еды, помогает быстрее включить выведение токсинов.

Но принимать водорастворимые вещества после еды и жирорастворимые до еды категорически неправильно. Поэтому программа работает только при соблюдении этих факторов: водорастворимые всегда до еды запиваются водой, жирорастворимые после еды в течение часа, не позже, потому что если вы не успеете принять их в течение часа, то проблема может быть достаточно серьезной. И запиваются они как раз растворами (молоком, соками), ни в коем случае не чистой водой.

Чистая вода для почечного токсикоза в течение часа-полутора после еды употребляться не должна.

Последняя позиция – человек ложится спать. Перед сном. Когда мы бодрствуем, пьем водичку, наши почки работают в режиме выделения (пьем и писаем). Чем больше выпили, тем больше токсинов и солей выделилось. Практически основным механизмом компенсации нарушения выделительной функции является рекомендация: больше пей, больше писай. И чем хуже, неприятнее по запаху и мутнее моча, тем лучше, значит выходят соли и токсины. Даже неважно, какую пилюльку ты ешь.

Можно поехать в Таиланд, там подойти и спросить, а есть у вас что-нибудь для почек. Начать какую-нибудь тайскую пилюлечку принимать, и она поможет. Поехать в Европу, там тоже куча своих прекрасных почечных добавок. Кто-то едет в Бразилию и Америку. Там в каждом месте есть какие-то свои традиционные фито– или натуропатические рецепты. Еще говорят: «Я съездил в Китай, там такая классная почечная формула, я ее начал пить и резко от всех болезней выздоровел».

Но с выделительной функцией работать легче, чем с концентрационной, потому что ночью, когда мы ложимся спать и 8 часов мы должны пребывать в состоянии сна, пить мы не можем. Но иногда, когда концентрационная функция нарушена, человек каждые 2 часа встает, потому что он все время ходит писать. Но нормальный человек с нормальной функцией почек в течение 8 часов ночного сна не должен вставать мочиться, не должен пить, потому что тогда его мозг не успевает отдохнуть. Он только заснул, только погрузился в быструю фазу сна, а мочевой пузырь его будит. И чем чаще человек встает за ночь помочиться (обычно это от 1 до 3 раз, в тяжелых случаях иногда человек за 8-часовой сон встает каждые 2 часа, т. е. 4–5 раз), тем вероятнее у человека начнут происходить уже действительно неврологические нарушения. Потому что если мы не спим, если мы не можем нормально высыпаться, то даже здоровый организм может войти в патологию. Раньше была такая пытка в тюрьмах, когда людям просто не давали спать, и через трое суток они буквально сходили с ума, потому что человек не может не отдыхать. Каждый орган должен получать свое честное время отдыха. А тут получается практически как гестапо: человек каждые два-три часа поднимается, бежит, понимает, что что-то не то, и основные механизмы его компенсации начинают разваливаться. Поэтому концентрационная функция почек – это то, от чего напрямую зависит качество жизни.

Здоровье тесно связано с качеством жизни.

Днем человек еще может пить и писать. Это напрягает, человек не может нормально работать, не может далеко поехать в общественном транспорте, но это хотя бы происходит днем, и он может как-то приспособиться.

А представьте если концентрационная функция страдает длительное время, то никакие снотворные не помогают. В таком случае памперсы для людей пожилого возраста или не совсем пожилого, но с уже запущенными многолетними почечными токсикозами – это практически единственная возможность хотя бы поспать. Человек принимает таблеточку снотворную, надевает памперс, и это единственная возможность остаться человеком, не погибнуть от какой-то психологической или даже психиатрической проблемы. Поэтому для людей после 45–50 лет концентрационная функция почек стоит на первом месте. А вот проблему выделительной функции я бы поставил на первое место для молодежи, женщин и детей. Потому что именно молодежь, женщины, дети практически в 90 % случаев имеют поражение выделительной функции почек. Но если у человека проблемы и с выделительной, и с концентрационной функциями, то это, можно сказать без преувеличения, самые несчастные люди на планете.

Потому что эти люди по 30–40 лет лечат кости, лечат сосуды, врачи им помочь не могут. Все сосудистые хирургии их уже проконсультировали, они перепробовали все сосудистые препараты, какие только можно. Желчнокаменная болезнь и печень у них тоже не лечится 30–40 лет, артериальное давление они тоже ничем поднять не могут. Самое главное, что все эти вторичные механизмы абсолютно бесполезно корректировать, если мы не понимаем приоритетности водно-солевого обмена, выделительной и концентрационной функции почек.

Причина – это циркуляция почечных токсинов в крови, чем быстрее мы начнем с этим механизмом работать, тем быстрее мы можем получить качественный результат.

Проанализировав опыт применения разных почечных формул и разрозненных компонентов, основываясь на своем двадцатилетнем опыте работы и наблюдений за людьми, страдающими почечным токсикозом, совместно с коллегами я создал новую почечную формулу – RenActive (РенАктив). Мы потратили несколько лет нашей коллективной жизни и взаимодействия, чтобы эта формула была доступна вам и следующим поколениям человечества.

Если пытаться решать проблему почечного токсикоза отдельно, по частям, никакого эффекта не будет, если мы просто захотим поработать с симптомами, как это принято в медицине: один кардиолог поработает с давлением, сосудами, второй, скажем нефролог, поработает с почкой, третий поработает с костями, ничего происходить не будет.

Единственный путь, как принято в Технологиях Здоровья, – это воздействие на самое слабое звено.

Как специалист я много лет думал, как же создать идеальную формулу помощи организму при почечном токсикозе, потому что существующие формулы хороши каждая по-своему, но каждая из них работает с определенным аспектом. Я же искал универсальный способ, с помощью которого можно создать максимальное количество позитивных изменений в организме, а самое главное – сделать этот комплекс безопасным, эффективным и подходящим в том числе для беременных и кормящих женщин.

Как в свое время в педиатрическом институте говорили: беременные и кормящие – это те, кого все боятся. У них действительно многие вещи протекают с особенностями, очень индивидуально и главное, что высока ответственность за нанесение повреждений плоду побочными эффектами. И фактически по всем медицинским канонам во время беременности и при кормлении грудью до 80 % всех медикаментов женщине противопоказаны. Можно только то, что хорошо изучено, апробировано, или врач берет на себя личную ответственность за назначение. Также я под свою личную врачебную технологическую ответственность создал формулу, которая помогает воздействовать универсально и просто на все механизмы токсикоза – RenActive (РенАктив).

Одним из моментов, которые необходимо понимать, является обеспечение организма артериальной кровью. Помните, что артериальное давление при почечном токсикозе низкое. Чем ниже артериальное давление, тем хуже кровоток, потому что кровь, идущая с более низкими параметрами, чем предполагает насосная функция сердца, уже ухудшает кровоснабжение почки. Именно ухудшение кровоснабжения почки на фоне низкого давления – это первая задача, которую мы обязаны решить как Технологи Здоровья. Как сделать так, чтобы давление устойчиво, безопасно, эффективно поднималось хотя бы до значения нормы? Вот эта счастливая цифра 110 на 70 обязала нас начать формировать формулу с включением в его состав Гинкго билоба.

Гинкго билоба повышает давление за счет воздействия на артериальный сегмент сосудистого русла, укрепляет и стабилизирует мембраны в фильтрующих артериальную кровь клубочках почек, что улучшает фильтрационный компонент с 30 до 50 % эффективности.

И этот увеличивающийся потенциал фильтрации сразу же снимает у нас огромное количество нагрузки на второй этап. Поэтому Гинкго билоба здесь универсальный, уникальный и безальтернативный компонент. Формула RenActive (РенАктив) содержит большое количество Гингко билоба. Как говорят традиционные натуропаты: максимальная концентрация Гинкго билоба – это царская композиция. От нее зависит начало эффекта, и без нее все остальные действия других компонентов абсолютно бесполезны.

Следующий момент, когда мы помогли улучшить фильтрацию, мы должны обратить внимание на длинный процесс обратного всасывания в канальце. Потому что всосаться обратно должно огромное количество веществ – микроэлементы, белки и различного рода ферменты, гормоны – все, что в профильтровавшейся моче нужно организму, все должно всосаться. Только именно этот механизм достаточно уязвим.