Текст книги "Сладкое искушение"

– Симона.

Я вскочила с его коленей. Ноги стали ватными, а трусики прилипли к промежности.

Возбуждение как рукой сняло, когда до меня дошло, что теперь это моя обязанность – укачивать плачущего ребёнка и всё такое.

10

Кассио

Широко распахнув глаза, Джулия уставилась на меня. Я соображал медленнее, чем обычно. На языке все ещё чувствовался ее вкус, а на бёдрах было тепло от ее великолепной задницы. Несмотря на свою решимость держать с ней дистанцию, я при первой же подвернувшейся возможности затащил ее к себе на колени. Она не сопротивлялась. Потому что хотела меня или из-за того, что боялась мне отказать?

Симона заплакала громче.

– Похоже, она проголодалась.

– Ладно? – Джулия была похожа на оленя, застигнутого светом фар.

Вздохнув, я поднялся и поправил член, чтобы не так явно выпирал.

– Пойдем, покажу тебе, что делать.

Накинув халатик, Джулия пошла за мной.

Я направился к лестнице, чтобы спуститься вниз и приготовить смесь, когда Джулия встала как вкопанная.

– Может, будет лучше успокоить ее, а потом уже идти на кухню?

Подумав секунду, я вяло кивнул. Обычно Сибил готовила бутылочку, пока я укачивал Симону. Потом Сибил приходила ее кормить, а я возвращался в постель.

Мы с Джулией вошли в детскую, и я включил свет. Малышка плакала, лицо ее покраснело и скривилось. Меня убивал ее плач. Она и раньше заходилась в крике, но с тех пор, как умерла Гайя, стало просто невыносимо. Теперь мне казалось, что каждый ее крик – это обвинение, тяжким грузом обрушивающееся мне на плечи.

Я подошёл к кроватке, взял Симону на руки и прижал к груди. Она немного затихла. Вздохнув, вернулся к двери, возле которой неуверенно топталась Джулия.

– Ты ведь понятия не имеешь, как обращаться с детьми, да?

Она замялась.

– Я только читала об этом.

Я что-то такое подозревал. Ее родители убеждали меня, что она нянчилась с детьми, но это была всего лишь уловка. Осторожно покачивая Симону, я спустился вниз, Джулия шла за мной по пятам. Оставалось только уповать на то, чтобы Даниэле сейчас тоже не проснулся. Успокоить сразу двоих у меня не получится, не сказать, чтобы Даниэле вообще давал мне себя успокоить.

Пытаясь сдержать раздражение, я зашёл на кухню. Я уже давно не занимался приготовлением смеси, но Сибил обо всем позаботилась.

Я кивнул в сторону бутылочек и смеси.

– Приготовь бутылочку.

– Я никогда этого не делала. – Джулия испуганно уставилась на меня.

Вздохнув, я протянул ей Симону.

– Тогда подержи ее, а я покажу тебе, что делать.

Джулия с опаской посмотрела на мою дочь и судорожно сглотнула. На лице ее отразилось смущение, и когда наши взгляды встретились, я уже понял, что она скажет, прежде, чем она открыла рот.

– Я никогда не держала ребёнка.

Мне захотелось прикрикнуть на неё, но я подавил это мимолетное желание. При заключении брака права голоса у Джулии было ещё меньше, чем у меня. Не ее вина, что она ничего не знала о материнстве.

– Ничего сложного. Просто протяни руки и возьми ее.

– А вдруг я ее уроню? Или сделаю ей больно? Или…

– Джулия, все будет хорошо. Ты ее не уронишь и никак не навредишь ей.

Джулия кивнула и наконец-то протянула руки. Я передал ей Симону, и она тут же прижала к себе малышку.

– О, она тяжелее, чем мне казалось.

Я встал рядом, чтобы проследить, как она справится, но Джулия просто застыла, не сводя глаз с Симоны. Вид у жены был испуганный и немного растерянный. И тут Симона устроила то же, что всегда, когда ее брал на руки кто-нибудь, кроме меня, сестер и или матери. Она закатила истерику, засучив в воздухе маленькими ручками и ножками, пытаясь вывернуться из рук незнакомки.

Джулия испуганно округлила глаза, взглядом умоляя меня о помощи.

Снова вздохнув, я потянулся к бутылочкам.

– Постарайся ее успокоить. Она должна к тебе привыкать.

Симона никогда не шла на руки ни к Сибил, ни к другой прислуге. Если с Джулией будет так же, месяцы бессонных ночей превратятся в годы, и моя дочь останется без матери. Я даже думать о таком не хотел.

– Шшш… шшш… – укачивала Джулия Симону, но даже на таком расстоянии я видел, как она волнуется, и малышка наверняка это тоже чувствовала. Плач не прекратился, а стал ещё сильнее, если такое вообще возможно. Я готовил смесь, работая как можно быстрее и терпеливо пытался не обращать внимания на плач. Мне хотелось немедленно позвонить Феликсу и сказать ему, что он пожалеет, что солгал мне и что я найду, как ему отомстить. Конечно, лучшим вариантом было бы аннулировать этот брак за его лживые заверения, что у моих детей появится мать. Приготовив бутылочку, я подошёл к Джулии, которая сама уже чуть не плакала. Однако, кроме того, что совершенно непорядочно было бы расторгать брак сейчас, было ещё кое-что… Теперь, когда Джулия стала моей, ничто в этом мире уже не заставит меня ее отдать. Возможно, она не сможет заменить моим детям мать, но она чертовски нужна мне самому.

Едва я забрал ребенка, Джулия ссутулилась и облегченно выдохнула. Симона у меня на руках сразу притихла и вцепилась в бутылочку, заплаканными глазками наблюдая за мной. Ее пухленькие щёчки раскраснелись.

– Прости, – виновато промямлила Джулия.

Я не ответил. Медленно поднялся по лестнице и вернулся в комнату Симоны. Джулия погрустнела и притихла. Мне стоило как-то успокоить ее, сказать, что все наладится, но как раз в этом я сомневался.

Я кормил дочь, а Джулия все это время наблюдала за мной. Прижавшись ко мне, Симона успокоилась.

– Может, мне еще раз попробовать взять ее на руки? – неуверенно спросила Джулия.

– Нет, – резко оборвал я ее. Ещё одной истерики я бы не выдержал.

Джулия вяло кивнула и отвернулась. Между нами повисла тишина, нарушаемая только причмокиваньем Симоны, которая посасывала свою бутылочку. Когда она, наконец, наелась, от усталости у меня пекло глаза. Я пытался положить Симону обратно в кроватку, но она вновь зашлась в крике, как только я убрал руки.

Коротко выдохнув, я подошёл к креслу-качалке, стоящему в углу и тяжело опустился в кресло, заскрипевшее под моим весом.

– Можешь идти спать. Ты больше не понадобишься.

Джулия дёрнулась как от пощёчины. Резко повернувшись, она вышла и бесшумно прикрыла дверь за собой.

Я раскачивался в кресле, наблюдая за дочерью, которая, похоже, и не думала больше спать. Ещё одна бессонная ночь мне обеспечена.

* * *

Когда Симона, наконец, заснула, у меня на сон оставалось всего пара часов, в шесть уже прозвенел будильник. Я со стоном сел в постели, злой и невыспавшийся. Джулия тоже проснулась. Как и после нашей брачной ночи, глаза у неё были опухшими от слез. Возможно, наш брак с самого начала обречён на провал, так же, как мой брак с Гайей.

– Доброе утро, – сказала она, заправляя прядь волос за ухо и приглаживая челку. – Я не слышала, как ты лёг.

– Уже под утро. Симона никак не засыпала.

Джулия закусила губу.

– Сибил сегодня придёт?

– Да, – кивнул я. – Но ты не волнуйся, одной тебе не придётся оставаться с детьми. Сибил покажет, что делать, и поможет, пока ты не научишься. Но основная ее обязанность – готовить и наводить порядок.

– Хорошо, – согласилась она.

– Мне пора собираться. Твои телохранители должны появиться около семи. Я вас познакомлю, прежде чем уехать на работу.

– Они же были телохранителями твоей покойной жены?

В груди полыхнула ярость.

– Нет! – И по большей части это было правдой.

Не сводя с меня глаз, Джулия встала с кровати.

– Во сколько вернёшься домой?

– Не знаю. – Я зашёл в ванную и захлопнул дверь. Даже горячий душ не помог смыть дикую усталость.

Пока Джулия приводила себя порядок, я надел привычный костюм-тройку и отправился в комнату Даниэле. Как я и ожидал, его там не оказалось. Я нашёл его на кровати Гайи. Он все ещё был в пижаме, но уже пялился в планшет.

– Даниэле, ты же знаешь, тебе сюда нельзя.

Он почти не среагировал, только ссутулился и упрямо выпятил подбородок. Я подошёл к нему и взял на руки. Он стал выворачиваться, но я не отпустил.

– Да хватит уже, – рявкнул на него. Моя чаша терпения иссякла ещё прошлой ночью.

Он не слушался, выворачиваясь ещё упорнее. Смесь отчаяния и злости заставило сердце больно сжаться.

– Даниэле, прекрати сейчас же!

Он замер, так же как и Джулия, которая наблюдала за нами, стоя на пороге нашей спальни.

Из комнаты Симоны раздался плач. Секунду спустя внизу оглушительно залаяла собака. На мгновение мне показалось, что я схожу с ума. С усилием сглотнув, я направился к Джулии и поставил перед ней Даниэле.

– Одень его и не позволяй весь день сидеть с планшетом. Я позабочусь о Симоне. – Я не стал дожидаться от неё ответа. Повернувшись спиной к ней и немому укору на личике сына, я пошёл к дочери. Оказавшись в ее комнате, на несколько секунд прислонился лбом к прохладному полотну двери, собирая душевные силы, чтобы успокоить мою малышку.

Джулия

Я застыла, уставившись сверху вниз на малыша. Что это сейчас было? Даниэле вырывался из рук Кассио так, как будто боялся его. На мгновение показалось, что Кассио вот-вот сорвётся.

Лулу заливалась лаем внизу, но Симона, наконец, замолчала, похоже, что Кассио взял ее на руки. Помня о том, что творилось ночью, я повела плечами и присела на корточки перед малышом.

– Привет, Даниэле. Я Джулия.

Даниэле посмотрел на меня несчастными глазами цвета молочного шоколада. Его светлые карамельные волосы были взъерошены, кое-где с колтунами, как будто их давно не расчесывали как следует.

– Что скажешь, если мы тебя приоденем?

Он никак не среагировал, молча глядя на меня. Желудок болезненно сжался. Бедный малыш. Всего несколько месяцев назад умерла его мать, а отец явно не в состоянии справиться с горем. Я понятия не имела, что произошло, не знала, до какой степени травмирован Даниэле. Очевидно только одно – ему нужна помощь. А ещё он был слишком худеньким.

Я встала и протянула ему руку.

– Покажешь мне свою комнату?

Ноль внимания. Он уставился вниз, на планшет, который сжимал в руке, и нажал кнопку включения. На экране появилась какая-то игра с разноцветными шариками. Мне не хотелось уподобляться Кассио и силой тащить его в комнату. Доверие мальчишки таким образом мне не заслужить.

– Даниэле, пожалуйста. Можешь мне помочь? Я здесь новенькая и хочу, чтобы ты показал мне свою комнату. Ну так что, поможешь?

Я стояла, протянув ему руку.

Даниэле не взял меня за руку. Не отрывая глаз от планшета, он двинулся в свою комнату. Я зашла вслед за ним, а он уселся на кровать, положив гаджет себе на коленки.

Оглядевшись, с правой стороны я заметила гардероб. Вся комната была оформлена в нейтральных тонах: стены, мебель, текстиль – за исключением игрушечных плюшевых динозавров на полках и на кровати. Мне надо с этим что-то сделать. Когда искала информацию об уходе за детьми, мне встречалось много красивых красочных дизайнов для детских.

Покопавшись на полках, я, наконец, обнаружила пару джинсов и толстовку. Большая часть одежды была для тёплого сезона, а вся зимняя одежда, которую я нашла, похоже, уже была Даниэле мала. Вернувшись, я опустилась на колени перед Даниэле и наклонила голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Он уставился в экран, но на мгновение его ресницы затрепетали.

– Ты сам сможешь одеться?

Я не знала, в каком возрасте дети умеют это делать. Не дождавшись реакции от Даниэле, я протянула руку к его планшету. Обиженно вскрикнув, он отвернулся.

– Даниэле, нам нужно тебя одеть.

Я забрала планшет, и Даниэле внезапно кинулся на меня. Поскольку я стояла на коленях, не удержала равновесие и упала на спину. Даниле бросился на меня сверху, яростно вырывая у меня планшет. Ногтями он полоснул мне по щеке.

– Хватит! – прикрикнул Кассио, и внезапно Даниэле взлетел вверх. Рывком сев, я попыталась оправиться от шока. Надо мной возвышался Кассио. Одной рукой он прижимал к себе Даниэле, а другой пытался удержать ручки малыша. – Я сказал: хватит!

Даниэле замер в крепкой хватке Кассио, в то время как сам Кассио стал темнее тучи. Судорожно сглотнув, я медленно поднялась. Кассио посмотрел на мою пульсирующую от боли щеку. Я потрогала это место, и на кончиках пальцев осталась кровь.

– Да чтоб тебя! – выругался Кассио. Его голос вибрировал от эмоций, которых я не смогла определить. Он перевёл взгляд на замершего мальчика у него в руках. Даниэле не единственный, кого стоит пожалеть. Кассио подошёл к пеленальному столику, которого я не заметила раньше, и уложил на него Даниэле. Я подобрала с пола планшет, положила его на кровать и подошла к Кассио, протянув ему одежду, которую выбрала для Даниэле.

Кассио мотнул головой в сторону столика. Положив одежду, я встала рядом, наблюдая за тем, как он раздевает Даниэле, на котором оказался подгузник. Странно, разве ребёнок почти в три годика не должен быть приучен к горшку?

– Сможешь поменять подгузник? – спросил Кассио, но голос у него был слишком резок, как будто он заранее знал, что я откажу.

Я покачала головой.

– Я научусь.

Кассио сжал губы в тонкую линию. Он быстро поменял подгузник, и Даниэле даже не дёрнулся, только упрямо отвернулся в сторону. Наконец, Кассио переодел сына. Как я и думала, тот почти вырос из одежды. Из-за того, что он худенький, она не была слишком тесной, но определенно не подходила по росту. Кассио опустил Даниэле на пол, и мальчик тут же подбежал к планшету.

– Одно время он уже обходился без памперсов, а потом… – Кассио замолчал.

А потом умерла Гайя.

– Так он поэтому такой худенький и не разговаривает?

Кассио с усилием сглотнул, и лицо его стало непроницаемым.

– Да. Посмотрим, сможешь ли ты заставить его съесть больше, чем пару ложек.

Кассио внимательно осмотрел меня, ещё раз задержавшись на царапине на щеке.

– Это было ошибкой.

Это он обо мне. Он считает, что ошибся во мне, потому что я не оправдала его ожиданий. Но он со своей семьей тоже не такие, как я ожидала.

В этом доме так много всего нужно починить! Даниэле – мальчик с психологический травмой, мать которого умерла и, возможно, отец причастен к ее смерти. Симона, которая заходилась в крике, как только я прикасалась к ней. Лулу, которую так и не научили быть семейной собакой. И Кассио, сражавшийся со своими демонами, о которых я даже понятия не имела.

Он потёр ладонью щетину и вздохнул.

– А где та одежда, что я тебе купил? Ты не можешь в таком виде щеголять перед телохранителями.

Я осмотрела себя. На мне были чёрные колготки, чёрная плиссированная мини-юбка с подтяжками и желтый кашемировый свитер. Ничего шикарного, но для дома вполне сойдёт.

– Не понимаю, зачем мне перед ними наряжаться.

Глаза Кассио зло сверкнули.

– Джулия, не надо испытывать мое терпение. Только не сейчас. Я женился не для того, чтобы заполучить ещё одного упрямого ребёнка.

Сцепив зубы, чтобы сдержаться и не съязвить в ответ, я отвернулась от него. Мне не хотелось спорить с Кассио, но без особой необходимости я не стану надевать один из тех выпендрежных нарядов. Меня обхватили поверх живота и резко дернули назад, прижав к твёрдому телу. Удерживая меня на месте, Кассио крепко приложил ладонь к моему животу и наклонился, шепнув мне в ухо:

– Переоденься! Сейчас же!

Вибрация от его тихого приказного голоса прошила всё тело, вызывая одновременно трепет и страх.

– Да в чем твоя проблема-то?

– Моя проблема в том, что ты меня не слушается, и что твоя юбка слишком коротка, когда меня нет рядом.

Я рассмеялась. Не смогла сдержаться. Даже моя мать не считала мою одежду чересчур вызывающей или сексуальной, а она тот ещё консерватор.

Возможно, мини-юбка короткая, но колготки были плотными, а свитер определенно не делал из меня роковую обольстительницу.

– Я не шучу, – прорычал Кассио.

Я снова рассмеялась.

– Ну это просто глупо.

Кассио развернул меня к себе, одной рукой обхватив за талию, другой за затылок. Это прикосновение совсем не было интимным и любящим. Это было доминирование.

– Не спорь со мной. Это не обсуждается. Я не позволю, чтобы в этой юбке ты сверкала задницей перед мужиками, пока меня нет рядом. Ты меня поняла?

В его глазах горела яростная одержимость. Наверное, я бы высказала ему ещё кое-что, но звуки из игры, в которую играл Даниэле, напомнили мне, что он вместе с нами в этой комнате.

– Поняла, – ответила я. – А теперь отпусти меня.

Он отступил на шаг назад. Я развернулась и пошла переодеваться к нам в спальню.

* * *

Кассио удовлетворенно кивнул, когда я спустилась вниз в чёрных брюках и свободной блузке, заправленной за пояс. Я чувствовала себя так, будто вырядилась в костюм. В этой одежде мне было неудобно. Это совсем не мое.

– Мои люди ждут в кабинете, чтобы познакомиться с тобой.

– А как же Симона? Где она?

– С Сибил на кухне. Повидаешься с телохранителями и спустишься с Даниэле вниз. Он не должен целый день торчать в комнате.

– Мне надо пройтись по магазинам. Ему вся одежда мала.

– Хорошо. Доменико и Элия поедут с тобой.

Положив ладонь мне на поясницу, он повёл меня по коридору к массивной деревянной двери. Когда мы проходили мимо комнаты, где была заперта Лулу, собака залаяла, а Кассио снова нахмурился.

Из окон кабинета открывался потрясающий вид на ухоженный сад, больше подходящий какому-нибудь старинному особняку в английской глубинке, а не дому, где живет семья. Как будто в этот сад вообще никто не выходил. Двое мужчин сидели в массивных креслах напротив полированного дубового стола. При виде нас с Кассио оба встали. Придерживая меня за поясницу, Кассио кивнул на мужчину постарше.

– Это Доменико.

На вид мужчине с коротко постриженными седыми волосами было около шестидесяти. Выправка выдавала в нем бывшего военного – прямая спина, идеально выглаженная рубашка, серьезное выражение лица.

– Рад с вами познакомиться, миссис Моретти.

Миссис Моретти. Я посмотрела на Кассио, моего мужа. По правде говоря, до меня это ещё не дошло. Не до конца.

– А это Элия.

Я проследила за тем, куда показал муж. Второй мужчина оказался полной противоположностью Доменико. Во-первых, он был очень молод, от силы лет двадцать пять. У него были волнистые светло-русые волосы, небрежно зачёсанные назад, а костюм подчеркивал его мускулистое тело. Он одарил меня быстрой улыбкой. Непринужденной и обаятельной, но все же с должным уважением.

– Приятно познакомиться.

Кассио посмотрел на меня.

– Мне тоже, – торопливо ответила я. Моему удивлению не было предела. Принимая во внимание ревность Кассио, Доменико оказался именно таким телохранителем, как я и ожидала. Но Элия совсем нет. Может, этим и объяснялось то, что Кассио не хотел видеть на мне мини-юбку. Хотя маловероятно, чтобы он выбрал в качестве моего телохранителя человека, которому не мог до конца доверять. Кассио помешан на контроле. Он уверен в своей власти. А может, он хотел проверить, до каких пределов распространяется его контроль. А это был тест. Вопрос только в том, кому этот тест предназначался? Элия или мне?

11

Джулия

Кассио засобирался уезжать почти сразу, как познакомил меня с новыми телохранителями. Думала, он хотя бы позавтракает вместе со мной и детьми, но, видимо, у них это не заведено. Я испуганно вздрогнула, когда он наклонился ко мне для прощального поцелуя. Я не предполагала, что он из разряда тех мужчин, которые не гнушаются проявлением чувств на публике. Но, возможно, этот поцелуй подразумевал демонстрацию доминирования. И все равно это было приятно.

Когда за ним захлопнулась входная дверь, я осталась в холле, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Я ощущала на себе взгляды Доменико и Элия, стоявших поодаль и ожидающих приказа.

Теперь я как хозяйка этого дома, в ответе за двух малышей и собаку. Подавив панику, я улыбнулась телохранителям. Улыбка выручает почти всегда.

– Сначала я позавтракаю с детьми. А потом мы можем поехать по магазинам. Не хотите присоединиться к нам за завтраком? Или вы предпочитаете отдохнуть, пока не понадобитесь мне? У вас же есть своя комната здесь?

Доменико кивнул.

– На территории есть караульное помещение…

– Мы хотим присоединиться к вам за завтраком, – перебил его Элия. Доменико нахмурился, но ничего не сказал. Элия доброжелательно и открыто посмотрел на меня. Доменико явно играл роль сурового телохранителя.

– Ладно. Тогда можете пройти… – Я запнулась. – Вы знаете, где тут обычно завтракают?

Элия улыбнулся.

Доменико только покачал головой.

– Ладно, тогда я схожу на кухню и найду Сибил. – Я неловко улыбнулась им.

Гайя предпочитала есть в столовой, но на мой вкус эта комната была слишком большой и неуютной. В отличие от неё, светлая кухня оказалась с большими окнами, видавшей виды длинной деревянной столешницей и по стилю больше напоминала деревенский дом.

Симона в ходунках каталась по кухне, пока Сибил готовила что-то из яиц и сосисок на завтрак. Малышка посмотрела на меня с подозрением, но тут же отвлеклась на разноцветные шарики, подвешенные над столиком ходунков.

– Присаживайтесь, я пока схожу за Даниэле.

Доменико и Элия заняли стулья.

– Он никогда не завтракает. Вечно где-то прячется, когда я его зову, – вмешалась Сибил.

Я повернулась к ней.

– Не волнуйся, я приведу его. Ты уже погуляла с Лулу?

– Нет, зачем? Для этого у него есть кошачий туалет.

– Я пока выпущу его в сад, а погуляю с ним позже.

Сибил повернулась, удивленно уставившись на меня.

– Хозяин не велел выпускать собаку в сад.

– Вчера вечером он вышвырнул туда Лулу, так что, похоже, ничего против не имеет.

– Нет, нет. Это только чтоб наказать собаку, а вообще ей в саду гадить запрещено.

– Что ж, значит с этого дня правила меняются.

Элия с Доменико как-то странно на меня посмотрели. Ещё разок улыбнувшись им, я отправилась на второй этаж.

Кажется, у меня возникла идея, каким образом выманить из детской Даниэле. Конечно, в комнате я его не обнаружила, так же, как и в спальне его матери, но услышала шорох под кроватью.

– Даниэле? Я собираюсь ненадолго выпустить Лулу побегать в саду. Не хочешь со мной?

Мне пришлось подождать, и наконец, через пару минут из-под кровати показалась светлая макушка. Даниэле поднялся на ноги и, прижимая к груди планшет, недоверчиво посмотрел на меня.

Я протянула ему руку.

– Идём? Уверена, Лулу не терпится увидеть сад.

Он не взял меня за руку, но пошел за мной вниз по лестнице. Заслонив его собой, я открыла дверь в тюрьму Лулу. Она поджидала у самого порога. Пол позади неё весь был загажен. Вздохнув, я наклонилась и взяла ее на руки.

Разинув рот, Даниэле не сводил с меня глаз. Я погладила Лулу по шерстке, и глаза Даниэле наполнились тоской. Вспомнив предупреждение Кассио о том, что она может цапнуть, я решила пока не подпускать к ней малыша. Им обоим нужно исцелить свои душевные раны прежде чем стать настоящими друзьями.

Когда я шла через всю гостиную к французским дверям, Даниэле семенил рядышком со мной. Я открыла дверь, и в лицо мне ударил холодный ноябрьский ветер. Не выходя за порог, опустила Лулу на террасу. Она не двигалась несколько мгновений, просто стояла, задрав нос вверх и позволяя ветру трепать ее шерсть. А затем сорвалась с места. Сердце пропустило удар, мне показалось, что она пытается сбежать. Но нет, она просто поскакала, словно заяц, подпрыгивая и петляя. Она бегала, бегала и бегала, как будто потеряла голову от новообретенной свободы.

Даниэле стоял возле меня, с детской непосредственностью следя за ней. Я присела перед ним на корточки, пытаясь не замечать, как мешает неудобный покрой брюк.

– Видишь, как она счастлива?

Он кивнул, не отрывая глаз от Лулу. Минут десять мы с Даниэле постояли так, и за все это время Лулу всего лишь один раз остановилась, чтобы сделать свои маленькие дела, прежде чем снова броситься резвиться. Но я уже начала замерзать. Я встала в полный рост, сунула два пальца в рот и свистнула. Даниэле приоткрыл ротик и, задрав голову, уставился на меня.

Я ещё раз свистнула, хотя Лулу уже рысью неслась в мою сторону.

– Хочешь так же научиться свистеть?

Даниэле медленно кивнул.

– Я тебя потом научу.

Лулу нерешительно помахивала хвостом, но держалась на почтительном расстоянии от Даниэле. Я не знала, что произошло между ними двумя или же она просто не приучена ладить с детьми, но надеялась, что смогу помочь им обоим.

Мы с Даниэле зашли на кухню. Здесь пахло жареным беконом и свежесваренным кофе, и желудок у меня немедленно сжался. Я так сильно нервничала вчера вечером из-за переезда в свой новый дом, что практически не могла есть. Сейчас я почувствовала, что умираю от голода. Лулу, поджав хвост, застыла в паре шагов позади нас, по-видимому, совершенно сбитая с толку. Как я ее понимала…

Сибил замотала головой.

– Так не пойдёт. Хозяину это не понравится.

Я лишь улыбнулась на это.

– Спасибо за то, что приготовили для нас завтрак.

Симона уже сидела в высоком стульчике для кормления, а рядом стоял второй.

Сибил поставила на стол блюдо с запеканкой, затем схватила Даниэле, и тот сразу же завопил. Не обращая внимания на его отчаянное сопротивление, она забрала у него планшет и попыталась затолкать мальчишку в стульчик для кормления. Доменико поднялся, чтобы помочь ей.

– Нет, – как можно тверже произнесла я. Оба одновременно повернулись ко мне. Элиа наблюдал за мной со своего места.

– Он не станет есть, если его не пристегнуть на стульчике, – сказала Сибил.

Забрав у неё Даниэле, что оказалось сложной задачей из-за того, что он вырывался, я усадила его на стул.

– Ты хочешь сидеть на стуле, как большой?

Он затих, метнув взгляд на планшет.

– Нет, – мягко сказала я. – Ты получишь свой планшет после завтрака. Во время еды мы не играем. Даниэле, ты уже большой мальчик, тебе можно сидеть на стуле, но сейчас нельзя играть.

На миг наши взгляды встретились. Мне показалось, что такое маленькое тельце не способно вместить ту огромную скорбь, что плескалась в его глазах. Я сглотнула ком в горле и машинально погладила его по голове. Он замер. Кашлянув, я выпрямилась и придвинула его стул поближе к столу.

– Не принесёте мне подушку? – обратилась я к Доменико. Он вышел и через пару минут вернулся с подушкой.

– Я приподниму тебя, а Доменико положит на стул подушку, чтобы ты был повыше, договорились?

Даниэле едва заметно кивнул. Ухватив его за подмышки, я приподняла и быстро опустила его на подушку. Теперь его голова была вровень со столом.

Я опустилась на стул рядом с ним. Сибил кивнула с благодарностью и вновь попыталась сунуть ложку Симоне в рот.

– Приятного аппетита, – пожелала я телохранителям, прежде чем положить себе на тарелку немного запеканки. – Хочешь, поделюсь с тобой? – предложила я Даниэле, протянув ему вилку. Поразмыслив немного, он взял ее. Я подцепила кружочек сосиски и сунула в рот. – Вкусно. Попробуй.

Даниэле принялся вяло ковыряться в тарелке. Лулу завертелась под столом, явно рассчитывая получить подачку. Прежде чем я успела остановить его, Даниэле бросил на пол ломтик сосиски, и Лулу тут же проглотила ее.

– Даниэле! – вскрикнула Сибил, но я подняла ладонь.

Даниэле вздёрнул подбородок, и по одному взгляду на него я поняла, что если немедленно не предприму что-нибудь, он замкнётся в себе.

– Если хочешь угостить Лулу, ты тоже должен есть. Давай договоримся – за каждый кусочек, который ей даёшь, будешь и себе брать один, ладно?

Даниэле ненадолго задумался над моим предложением, а потом кивнул и, выбрав самый маленький кусочек сосиски из тарелки, отправил его в рот.

Пожевав, проглотил и бросил ещё один ломтик Лулу.

Сибил вздохнула.

– Хозяин будет недоволен. Собаке нельзя вертеться на кухне, а тем более есть со стола.

Что ж, этот вариант далёк от идеала, но если такая договоренность заставит Даниэле есть, я соглашусь, пока не выясню, в чем его проблема, и не помогу ее решить. От нелепости этой мысли мне самой стало смешно. Разве могу я помочь этим несчастным детям? А этой никому не нужной собаке?

Но попытаться стоит. Только это и остаётся, и я очень постараюсь, потому что нужна Симоне, Даниэле, Лулу, а может, и Кассио тоже.

* * *

Лулу, сожравшая столько сосисок и яиц, что никак не могли уместиться в такой маленькой собачке, после завтрака свернулась под столом и заснула. Доменико с Элия отправились готовить машины к поездке в магазин, а Сибил занялась уборкой комнаты Лулу. Мне хотелось, чтобы с сегодняшнего дня собаку больше не запирали в этой тюрьме, чтобы она стала членом семьи.

Я осталась на кухне с Даниэле и Симоной. Даниэле так и сидел на подушке на стуле, только теперь с планшетом на коленях, а Симона вертелась на своём стульчике для кормления. Теперь забота об этих детях на мне. Я смотрела на них, чувствуя, как тяжкий груз ответственности ложится мне на плечи. Я не видела себя матерью. Признают ли они меня когда-нибудь? Может, стоит понизить планку ожиданий и начать с того, чтобы просто подружится с ними? Это станет первым шагом.

Улыбаясь, я подошла к Симоне. Она заинтересованно уставилась на меня.

– Привет, Симона. Я Джулия.

К ее щеке прилипло несколько крошек банановой овсянки, которой ее кормили за завтраком.

Я взяла кухонное полотенце, намочила своей слюной и принялась оттирать ее щечку. Господи, я становлюсь похожа на своих тетушек! Я терпеть не могла, когда они так делали. И теперь посмотрите на меня. Симона поморщилась, но не заплакала. Я посчитала это хоть маленькой, но победой.

– Готово, – объявила я. – Теперь нам надо достать тебя из этого стульчика и собраться на шопинг. Ухватив за подмышки, я подняла ее и усадила себе на бедро – я видела, как это делают другие. Симона притихла, но в глазах у неё появилась настороженность – она пока не знала, чего от меня ожидать. Даниэле оторвался от планшета и тоже напряжённо следил за нами.

– Даниэле, не волнуйся о своей сестричке. Я буду заботиться о вас двоих.

Я услышала, как Сибил вздохнула с порога.

– Они слишком маленькие и не понимают всего, что ты им говоришь. Может, не стоит так перед ними распинаться. Ты взрослая и не обязана объяснять им свои действия.

Я нахмурилась. Она явно считает меня ещё одним ребёнком, за которым нужен глаз да глаз. Я молодая и неопытная, особенно когда дело касается воспитания детей, и все же, теперь я хозяйка в этом доме и пример для этих детей. Я должна была поставить ее на место.

– Сибил, я благодарю тебя за совет. Но мы с Кассио сами решим, как воспитывать Даниэле и Симону.

Она изумленно помолчала, а потом коротко кивнула.

– Разумеется.

Всем своим видом она выказывала неодобрение, и я не могла ее за это винить. Должно быть, немного непривычно, когда тобой командует какая-то молоденькая девица.

– Запеканка на завтрак была необычайно вкусной. Большое спасибо, – сказала я в знак примирения. Мне не хотелось настраивать против себя Сибил. Мне необходима была любая поддержка.

Сибил удивленно приподняла брови, но кивнула, и я заметила, как гордо заблестели ее глаза.

Придерживая Симону на бедре, я протянула Даниэле руку.