Текст книги "Порванные струны"

– Ты вчера рано, сынок, вернулся, – донёсся из-за двери голос отчима.

– Да, батя, я уже из того возраста вышел, чтобы на дискотеках отплясывать, – в голосе Вадима прозвучала усмешка.

– А Маринка не с тобой вернулась?

– Там осталась.

– Не боишься, что местные хлопцы её уведут? Заскучала она здесь. Ты бы ей, сынок, побольше внимания уделял. Свози её в город, пусть проветрится. Да и вообще, надолго ты? Не пора ли обратно? Маринка здесь твоя от скуки с ума сходит, не нравится ей здесь.

– Ты меня так культурно выпроваживаешь, да, бать? Двенадцать лет назад меня выпроводил и сейчас, и недели не прошло, а уже выставляешь за дверь.

– Ты не упрекай меня. Я как лучше хотел. Воспитал тебя мужиком, всё как надо.

– Ага. Только не ты воспитал-то. В казармах с четырнадцати лет живу. Чужие люди воспитали.

– Тебя там настоящим мужиком сделали. Что толку здесь было оставаться? Ты бы с мачехой всё равно не ужился.

– Батя, почему ты не отправил Лизу в город учиться? – резко поменял тему Вадим, и Лиза представила, как его внимательный взгляд серых глаз цепко застыл на лице отчима.

– Так она всё равно никуда бы не поступила. Глупая она и учиться не хочет. Пусть лучше здесь со мной под присмотром будет. Что толку её туда отправлять? Чтобы назад брюхатая приехала и всё равно учёбу бросила?

– А вещей почему у неё нет приличных? – не отставал Вадим, – Я здесь уже три дня как, а ничего на сестре, кроме старого халата и штанов с кофтой не видел.

– Да куда ей наряжаться-то? Полы мыть и в штанах сойдёт.

– Что-то, батя, мне всё это очень не нравится.

– Да ты прекращай! Я тебя воспитал и Лизку как надо воспитываю. Она тупая, убогая дура. Нельзя её одну никуда выпускать. Да любой пацан захочет ею воспользоваться! Она ж как дитя неразумное.

– Батя, – резко перебил его сын, – Не оскорбляй Лизу. Я этого никому не позволю, даже тебе.

Послышался грохот отодвигаемого стула и быстрые шаги Вадима. Хлопнула дверь. Лиза, понуро опустив голову, вернулась обратно. Выходить она сейчас не могла. У неё не было сил показываться на глаза кому бы то ни было. Лиза села на край кровати, закрыла лицо ладонями и стала раскачиваться из стороны в сторону. Ей вдруг вспомнился день отъезда Вадима двенадцать лет назад. Тогда они в суете собирались на вокзал и боялись опоздать. Мама рассержено поторапливала Лизу, а девочка пыталась завязать шнурок на туфельке, который почему-то никак не хотел завязываться. Тогда к ней подошёл отчим, наклонился, обхватил большими руками её тонкую ножку и завязал шнурок. Мама потянула её к двери, Лиза попыталась взять свою любимую куклу с собой. Она протянула руку к полочке, где стояла кукла, но кукла вдруг покачнулась и упала. От удара у куклы отлетела ножка. Лиза заплакала, но мама сердито потянула её за руку из дома.

Вот теперь она и сама как та поломанная кукла. Искореженная душа, истерзанное тело. А ведь ещё шестилетней девочкой она часто замечала на себе долгие взгляды отчима, он часто, как будто невзначай, к ней прикасался. Теперь Лизе было очевидно, что Вадима отчим увёз из дома, чтобы разлучить с Лизой. Девушка упала лицом в подушку, накрылась одеялом и отгородилась от внешнего мира. « Если его убить, – думала она воспалённым сознанием, – Мне дадут срок. Зато, когда он кончится, я вернусь из тюрьмы и смогу жить без него. Он не сможет меня больше тронуть» Но Лиза понимала, что никогда не отважится на такой поступок, что её воля сломлена настолько, что она смирилась со своей участью быть сломанной куклой в руках своего отчима.

Лиза не выходила из своей комнаты. Вадим начал беспокоиться, но Антон успокаивающе сказал:

– Лизе вчера нездоровилось. Пусть поспит. Не надо её будить. А обед пусть твоя Маринка приготовит. Всё равно ведь ничего не делает, от скуки мается. А ты, сынок, иди помоги мне крышу подлатать, а то что-то она со стороны сада прохудилась. Когда дождь идёт, вода стекает.

Антон увёл сына из дома и дал ему работу. Пока Вадим покрывал железом крышу, а Марина ушла на речку, он опять вернулся в дом и прошёл в комнату Лизы. Девушка лежала, отвернувшись к стене лицом. Он присел на край кровати, дотронулся до её худенького плеча и сказал:

– Лиза, прости. Я вчера погорячился. Но так тебя хотел, не мог сдерживаться. Ты сама, шельма, виновата. Ты упрямишься, а меня это ещё сильнее заводит. Лиза… Лизонька, вставай, а? Я щас Маринку заставлю обед приготовить. А ты вставай. Иди умой личико, причешись. Ну, не надо так изводиться, детка. Это взрослая жизнь. Это нормальные отношения между мужчиной и женщиной. Ничего страшного в этом нет. Лиза, ну, не молчи же ты!

Девушка смотрела на мужчину пустыми равнодушными глазами.

– Я для тебя всё сделаю, Лизка! Всё! Ты только не будь такой, как кукла неживая. Ну, приластись ко мне, хоть раз. Ну, обмани меня даже, скажи, что любишь. Даже твой обман мне за счастье будет! Что, думаешь, Вадиму ты нужна? Да он сейчас с тобой поразвлекается и уедет, и не вспомнит больше! А я тебя замуж возьму.

Лиза продолжала молчать. Антон разозлился:

– Не будешь ты с ним никогда! Слышишь? Если надо, я уничтожу его, и не посмотрю, что он мой сын! А ты всё равно моей, только моей будешь. Твоё тело уже моё. Я делаю с ним всё, что хочу. И никто не может мне помешать. Я тебя ему не отдам! Никому не отдам, запомни! Любому глотку перегрызу, даже сыну родному, не пожалею. А ты будешь только моя. Ох, Лизка, как же ты хороша! Не могу тобой насытиться. Не упрямься, Лиза, перестань мне противиться.

Лиза нервно дёрнулась, и по щекам её побежали слёзы.

– Лиза, Лизонька… Счастье моё… – мужчина наклонился и стал целовать её щёки, а девушка с отвращением стала отворачиваться.

– Сука! – со злостью прошипел он. – Я к тебе со всей душой, а ты вот так, да? Нос от меня воротишь? Что, мой сын красивей, моложе, сильнее, поэтому к нему переметнулась? Не будешь ты с ним! Не будешь! И не пытайся даже от меня сбежать. Везде найду! Жизни не дам!

Антон резко встал, развернулся и вышел. Лиза безучастно смотрела в потолок.

Чуть позже к Лизе зашёл Вадим, постоял возле её кровати. Лиза притворилась, что спит. Парень тихо вышел из комнаты, осторожно прикрыв дверь.

К вечеру Лиза всё-таки встала, прошла в летний душ и долго растирала тело мочалкой и мыльной пеной. Но никакое мыло не смоет с неё грязь похоти. Девушка долго ополаскивалась и вытиралась полотенцем.

Во дворе Лизу встретил Вадим, тревожно посмотрел в её заплаканные глаза, проговорил:

– Сестрёнка, пошли, я тебе чай с мёдом сделаю. Пошли, пошли, – он осторожно взял девушку за руку и повёл в дом. Лиза чувствовала его сильную тёплую руку, и ей хотелось, чтобы он никогда не выпускал её руки из своей.

Вадим усадил девушку за стол, опустился перед ней на корточки, взял её ладони в свои и осторожно спросил:

– Лиза, что с твоим лицом?

Девушка смутилась.

– Это слёзы… Я плохо себя чувствую… – пролепетала она тихо.

– А вот здесь что? – спросил Вадим и легонько дотронулся пальцем до её щеки, – У тебя лицо опухло не от слёз.

Лиза смутилась ещё больше. Он заметил следы от грубых пальцев отчима. Девушка инстинктивно прикрыла шею воротом кофты. Вадим понял, что ничего не добьётся от Лизы, поднялся и начал приготавливать чай для неё. Он положил в кружку с чаем дольку лимона, ложку мёда, размешал и поставил перед девушкой.

– Выпей это, Лиза. А хочешь, я в аптеку схожу за успокоительным?

Лиза помотала головой и стала пить чай мелкими глоточками. Вадим настороженно и с тревогой смотрел на неё, но ничего не говорил. Внезапно возле дома послышался шум подъехавшей грузовой машины, посигналили. Девушка испуганно вздрогнула.

– Я выйду посмотрю, Лиза, – сказал Вадим.

– Это за отчимом приехали, – с облегчением в голосе произнесла Лиза, – Его всегда так на смену на участок вызывают.

– Он ничего не говорил.

– Они не всегда предупреждают.

И действительно, в дом стремительно вошёл Антон, оглядел Лизу и Вадима, произнёс быстро:

– Лиза, хорошо, что встала. Меня срочно на участок вызывают на подмену. Кранщик ногу сломал, зараза. Не знаю, сколько я там пробуду, но вернусь при первой же возможности. Иди помоги мне вещи собрать. Они у меня на летней кухне.

Лиза оставила недопитый чай, послушно вышла за отчимом из дома и прошла на летнюю кухню. Антон быстро плотно прикрыл дверь, задвинул щеколду и стал расстёгивать на девушке маленькие пуговки халатика. Расстегнув ворот, он стянул с неё вниз лифчик и развернул Лизу спиной к себе, прижал её тело к своему, обхватил её груди, зажал пальцами нежные соски и начал их теребить. Лиза стояла тихо, чувствуя, как её соски напрягаются, увеличиваются в размере и начинают болеть от его настойчивых прикосновений.

– Лиза… Душа моя, Лизонька…. – жарко шептал он ей в ушко, – Дай согласие стать моей женой. Осеньюпоженимся. Я тебе всё отдам. Знаешь, сколько я денег заработал? Ни копейки на себя не потратил. Всё тебе отдам. У меня на карточке восемьсот тысяч. Код – твоя дата рождения. Девятнадцать ноль восемь. Девятнадцатое августа, значит. Всё тебе, Лиза, отдам. Только ты не смотри на моего сына. Он позабавится с тобой и всё. А я женюсь, одену тебя, как принцессу. Работать ни дня не будешь. Только ответь согласием, только жди меня верно. Только не гуляй с ним, пока меня нет рядом.

Лиза чувствовала, как болят её соски. Ей хотелось одного – чтобы он перестал к ней прикасаться! Она подумала о том, сколько же сможет продержаться, прежде чем сойдёт с ума? Её измученному телу каждый раз всё тяжелее и тяжелее выносить издевательства отчима. Антон внезапно отпустил девушку, резко нагнул её, прижав к спинке старого кресла, стянул с неё трусики и так же резко вошёл в неё, растягивая до боли узкое влагалище. Лиза застонала, а мужчина накрыл её рот ладонью и стал с силой вдалбливаться в неё.

– Только согласись стать моей женой, Лиза… – хрипел он, – Я для тебя ничего не пожалею.

Наконец, испустив струю спермы в вагину девушки, он отпустил её. Лиза стала быстро поправлять халатик, чувствуя, как отвратительно липкая и мерзкая сперма стекает по её ногам. А ведь она с таким старанием мыла своё тело совсем недавно, чтобы избавиться от его спермы и запаха! Узкое влагалище девушки не могло вместить в себя и половины спермы, поэтому между ног стало мокро.

– Всё, Лизонька, мне надо уходить. Будь хорошей девочкой. Если будешь со мной ласковой, то и я тебя обижать не буду, – произнёс Антон, отворил засов и вышел из летней кухни.

Девушка обессиленно соскользнула на пол, она слышала голоса, потом шум отъезжающей машины. Слава богу! Он уехал, и хоть какое-то время она будет избавлена от его домогательств. Антон часто уезжал на вахту на участки на несколько недель и больше. Если бы не это, Лиза не смогла бы вытерпеть животных совокуплений отчима.

Вечер был тёплый, аромат ночных цветов проникал в раскрытое окно веранды. Лиза накинула кофту и вышла во двор. Она с жадностью вдохнула вечерний аромат. Как хорошо! И ночь будет замечательная. Она может долго просидеть возле открытого окна, любуясь садом, а потом лечь спать. И её сон никто не потревожит… Девушка прошла по дорожке, покрытой деревянным настилом в сад, уже хотела открыть невысокую калитку, как услышала шёпот и тихий голос Марины:

– Вадим, ну, не ревнуй. Не думала, что ты такой ревнивый! Я же с ним просто танцевала и всё.

– Он обнимал тебя, и это был не танец, – возразил парень.

Лиза замерла, не решаясь пошевелиться. Яркие лучи солнца освещали кроны деревьев, но солнце уже клонилось к закату. Девушка разглядела стройную фигурку Марины. Ещё мгновение и Лиза увидела, как к ней стремительно приблизился её брат. Марина обвила его руками, прижалась к нему и начала целовать.

– Я только тебя люблю… Только тебя. Слышишь? – исступлённо шептала она.

Лиза была уверена, что Вадим оттолкнёт от себя девушку, но он обнял её и начал с готовностью отвечать на её поцелуи. В глазах у Лизы помутилось. Девушка медленно отошла от калитки и побрела по тропинке. Возвращаться домой не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Лиза открыла калитку и вышла на улицу, она бездумно шла по пыльной дороге, ничего не видя перед собой. Только страстный призывный шёпот Марины звучал в её сознании, только то, как Вадим целует другую девушку, видела Лиза вновь и вновь.

Лиза остановилась только тогда, когда перед ней возник дорожный указатель « Завьялово – Петровка». Девушка растерянно оглянулась по сторонам, она и не заметила, как оказалась на окраине посёлка возле дороги на федеральную трассу. В первое мгновение Лиза испугалась, но, заметив просёлочную дорогу на озёра, сразу же успокоилась. « А почему бы и нет? Ведь в детстве же мы с братом ходили туда пешком», – с некоторым оживлением подумала она и свернула на просёлочную дорогу, ведущую к Белым Камням. Девушка шла по дороге, осматриваясь по сторонам. Вот показались покосы, где уже начинали косить сено, вот и берёзовая рощица, такая знакомая с детства и непростительно забытая. Где-то здесь неподалёку должен быть ручей и небольшой деревянный мостик через него. Лиза с волнением и нетерпением ускорила шаг. Да, точно, вот и ручей! Девушка свернула с дороги и пошла по траве. Вода, натыкаясь на камни, журчала и пенилась. Деревянный настил мостика чуть заскрипел от шагов Лизы. Дальше по тропинке было совсем недалеко и до озера. Солнце уже садилось, окрашивая небо нежно розовыми всполохами, когда девушка подошла к берегу озера. Белые камни окрасились в лилово-розовые тона, пахло свежестью воды и душистыми травами. Лиза сняла старые поношенные туфли и прошлась босиком по мокрым белым камням, села на берег и посмотрела на спокойную гладь озера.

«Вадим…» – мысленно произнесла она имя сводного брата и вспомнила, как они детьми бегали по этому каменистому берегу и играли в догонялки. Тогда она поранила ступню об острый камень и заплакала, жалуясь на боль в ноге, и Вадим взял её на руки и отнёс домой. Только теперь Лиза сообразила, что до дома путь был не близкий, и с девочкой на руках мальчику-подростку было добираться не так – то просто. « Я вырасту и выйду за тебя замуж» – сказала тогда шестилетняя девочка, на что мальчик снисходительно улыбнулся. Вспоминая это теперь, Лиза грустно вздохнула. Что она сделала не так? За что она расплачивается и страдает? Какой грех она искупает? Или она изначально родилась не такой, как все, и ей на роду написано терпеть унижения, подчиняться и жить в страхе? Она не такая, как все девушки. Как же она сейчас завидовала Марине! Её уверенности в себе, лёгкости и возможности быть сейчас с Вадимом. Она же, Лиза, должна довольствоваться крохами, которые иногда перепадают ей от жизни. Девушка, зная мало радости, научилась ценить каждое мгновение таких подарков. Вот, например, ночная рыбалка с Вадимом вчера. Как она была счастлива просто от того, что ей можно сидеть рядом с Вадимом и слушать интересные его беседы с другом Славкой. Сама Лиза практически не общалась не только с ровесниками, а вообще с людьми. Её отчим ревностно следил за тем, чтобы Лиза находилась дома при нём и не попадала под чужое влияние. Только на работе она имела возможность поговорить с бабой Дусей. Вот и всё её общение. А Лиза страшно изголодалась по простому человеческому общению. Ей не суждено стать как все девушки… Она не достойна счастья и никогда не получит тех вещей, которые стали привычными для большинства девушек её возраста – ни общения с подругами, ни встречи с парнями, ни танцы на дискотеке, ни учёба в колледже, ни красивые платья и туфли, ни возможность пользоваться косметикой. Никаких милых девичьему сердцу маленьких радостей. Внезапно Лиза остро почувствовала несправедливость происходящего с ней. Почему Марине можно быть свободной и любимой девушкой, а ей нет? Почему она так жестоко лишена всего? Почему у неё нет будущего в восемнадцать лет?! Почему?! Почему?! Почему?! Горло сковал спазм, сердце учащённо забилось, жгучие слёзы обожгли глаза.

– Нет!!! – Лиза вскочила и отчаянно, истошно закричала, – Нет! Нет! Нет!

Эхо откликнулось от неподвижных бесчувственных скал, и снова наступила тишина. Девушка упала на холодную гальку, закрыла лицо руками и заплакала громко, навзрыд, в полный голос. Наконец– то, хоть здесь и сейчас она имеет возможность нарыдаться вдоволь, не прячась в подушку и стараясь страдать безмолвно и тихо. Её худенькие плечики сотрясались от рыданий, переходящих в истерику. Последние лучи солнца, купаясь в подсвеченной лиловым закатом воде, осветили берег озера и поникли. Наступила тишина, от воды повеяло холодом. Лиза пришла в себя от холода. Девушка встала и подошла к воде, наклонилась, зачерпнула в пригоршню воду и сполоснула воспалённое от рыданий лицо. Пора было возвращаться домой. Лиза надела туфли, подняла кофту, брошенную на камнях, и пошла вдоль берега. В сумерках обратная дорога показалась уже не такой приятной и даже опасной. Девушка прибавила шаг, выйдя на перекрещение федеральной трассы и просёлочной дороги. Редкие машины пугали её. Но вот, наконец, показалась первая улица посёлка и домики, в окнах которых горел свет, зажглись огоньки уличных фонарей, слышен был лай собак за оградами. Лиза облегчённо вздохнула, теперь идти стало не страшно, но дальше в проулке, ведущем к дому, царила темнота. Лиза плотнее куталась в кофту, начиная мёрзнуть. Внезапно впереди замелькал свет фонарика, и девушка в испуге вздрогнула и пошатнулась. Она уже приготовилась было свернуть в сторону и бежать огородами, спасаясь от случайного встречного, как голос брата позвал её:

– Лиза! Лизонька!

Девушка облегчённо вздохнула и устремилась навстречу Вадиму. Парень приблизился к ней, тревожно посмотрел ей в лицо и обнял за талию.

– Лиза, девочка моя, с тобой всё в порядке? Где же ты была, сестрёнка?

Лиза обхватила брата за плечи, но ничего не ответила, только протяжно вздохнула.

– Лизонька моя, ну где же ты была? – повторил вопрос Вадим, – Я вернулся в дом, а тебя нет. Ждал тебя до темноты. Уже беспокоиться начал, как бы чего с тобой не случилось. Ну зачем же ты так пугаешь меня, девочка моя милая, – Вадим провёл ладонью по заплаканному лицу Лизы, даже в темноте он заметил следы слёз. И, не дожидаясь ответа и не требуя объяснений, он, как в детстве, взял Лизу на руки, прижал к себе и понёс домой. Девушка прижалась щекой к его груди, вдыхая чуть уловимый запах туалетной воды и сигарет. Она вдруг, смутившись, представила, как брат ждал её, волновался, курил нервно сигарету, вглядываясь во тьму. Но тут же чувство смущения уступило место другим ощущениям. Она вспомнила далёкое детство и, что, так же как тогда, когда её нёс на руках Вадим, она чувствовала его силу и защиту, в его руках, только с ним, она была в полной безопасности. Девушка не заметила, как непроизвольно с силой вцепилась в ворот его рубашки, и Вадиму пришлось легонько отстранить сжатые пальцы Лизы, чтобы усадить её на кровать, когда он занёс сестру в дом. Он сел на корточки, взглянул в её бледное лицо и спросил:

– Лизонька, где ты была?

Девушка молчала, сидела неподвижно. Тогда Вадим осторожно снял с её ног пыльные туфли и произнёс:

– У тебя ножки сбиты об камни. Ты была на озере, да, Лиза?

Лиза кивнула, по– прежнему ничего не говоря.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать, маленькая моя? – с тревогой в голосе спросил парень.

Девушка молчала, смущённо отвела глаза. Вадим вздохнул и сказал:

– Что ж, наверно, ты права, Лизонька. Ещё не время для таких разговоров. Я подожду, когда ты будешь готова. И знай, моя хорошая, я приму любую правду и ни в чём тебя не обвиню. Ты просто знай это и всё.

Вадим поднялся, откинул одеяло с постели и заставил Лизу лечь, затем принёс из бани мокрое полотенце и очень осторожно обтёр пыльные ступни девушки. Когда его тёплые и сильные руки коснулись её ступней, девушка замерла и перестала дышать.

– Спокойной ночи, Лизонька. Пусть тебе приснится хороший сон, – пожелал он, прежде чем выйти из её комнаты.

Лиза закрыла глаза. Очень давно ей перестали сниться хорошие сны. Она уже бы и не смогла вспомнить, когда это было в последний раз. Всё чаще в её снах она бежала от кого-то невидимого и пряталась. А он, этот неведомый, заходил в дом, зная, где она притаилась, но намеренно медленно продолжал искать её, заставляя сжиматься её сердце от страха.

Уже поздно вечером, сидя на крыльце и глядя на яркие звёзды на ночном небе, Вадим размышлял: « Лиза не заболела, это другое». Он вновь представил её бледное личико, тяжёлые от недавно пролитых слёз ресницы, припухлости от грубых прикосновений на её нежных щеках и шее. Вадим досадливо поморщился. Вчера он позволил себе непростительную ошибку, поддался на уговоры Марины, уступил ей и оставил Лизу одну без защиты. О том, что произошло за тот час, что его не было дома, Вадим мог только догадываться. Пока он спокойно пил пиво со Славкой, его отец опять насиловал Лизу. «Мать твою!…» – в сердцах выругался Вадим и стукнул кулаком по деревянной перекладине.