Текст книги "Забытые боги"

2.1 Голос

Купол – это значимое место, занимающее особое положение, для поклонения Роду, где мы служим ему, благодарим, просим о помощи и любви, несмотря ни на что. Основная часть купола это большой зал, где собирается поселение раз в неделю. У каждого своё время для посещения, чтобы купол не переполнялся и всем хватало сидячих мест. Мастера соорудили превосходные удобные скамейки и украсили стены рисунками, вырезанными по дереву. Чуть поодаль от главного зала располагался алтарь, откуда почитатель зачитывал книгу Рода.

Когда уничтожители в очередной раз разрушали наши дома те, кто оставался без крова, отправлялись в купол, жили там, пока не выстраивались новые жилища. Скамьи выносили на ночь наружу, расстилали внутри на деревянном полу ткани, и все спали бок о бок.

Это было единственное место, где после случившихся бед, любой чувствовал себя в безопасности, словно стены оберегали от зла. Поэтому множество родивших женщин отправлялось в купол с новорожденными, чтобы защититься от нападок Мораны, которая никогда не появлялась в этом священном месте. Жалко, что не все семьи были такими дальновидными, многие надеялись на свои силы.

Солнечные лучи сильно обожгли моё опухшее лицо, глазам было больно, будто сотни иголок впивались в них. Только сейчас отчетливо услышала стоящий на весь зал гул и громкие разговоры людей. Как же крепко я уснула, что не проснулась ни разу от таких воплей. Дети визжали, совсем маленькие затяжно плакали, взрослые бурно обсуждали план действий. Всё смешалось в один сплошной, отвратительный шум, от которого хотелось бежать куда подальше. Громче всех орал и высказывался мой отец, ни капельки не удивилась. Потерев глаза, устало зевнула и заметила на себе пристальный взгляд мамы, вернее озлобленный и испепеляющий взгляд.

– Что? – зевая спросила я, делая невозмутимый вид.

– Отец узнает, ох и достанется же нам с тобой. Когда ты уже начнешь вести себя прилично, как подобает девушке? – и вот она зацыкала, ненавижу когда она так делает.

– Ничего не будет, отец поймёт. Я же не делаю ничего плохого. Тем более ты знаешь, почему поздно пришла. Пожалуйста, не ругайся, мне правда тяжело, – в памяти промелькнуло мёртвое тело Йолдера, и я вся сжалась.

– Всё будет хорошо, – её теплая рука погладила моё лицо, в этот раз я с чего-то ей поверила.

– Охотники собрали достаточно листьев. Девушки, собираемся, – отец любил командовать. – Диина, иди к нашему дому и жди меня там, – я засобиралась.

Повсюду слышался стук, свист, ор, особую неприязнь вызывал звук распиливания дерева. Все дружно передавали друг другу орудия, материалы, девушки суетились с ведрами воды, периодически подбегая то к одному, то к другому мужчине.

Женщины постарше вычищали территорию, отчего воздух стал непроглядным, пепел попадал в глаза, нос, рот. Приходилось постоянно откашливаться и махать тряпками, чтобы хоть как-то видеть, что делаешь. Видимо только я обращала на это внимание, все остальные как работали, так и продолжали, абсолютно не стеснённые обстоятельствами.

– Старик на уничтожителя с палкой пошёл, видимо окончательно умом тронулся, – краем уха расслышала чьи-то слова.

– Печально всё это, столько прожил, а тут решил умереть. Что не говори, хороший он был человек, – кто-то отвечал, но кто именно не разобрала.

Упоминание о Йолдере заставило мысленно вернуться к происшествию с Голосом. У нас в поселении однажды был похожий случай. Старик начал разговаривать с умершей женой, со временем стал отказываться от еды, воды и умер. Его сын после смерти отца, увидел мать в отражении воды, после чего сошёл с ума и в последствии убил себя.

Целители сказали, что у них было психологическое расстройство, передающееся по наследству. Всё нутро кричало мне, что у нас в роду такого не было, ну а вдруг с меня начнётся, и встреча с чем-то новым и неизведанным заставило сойти с ума, и я также скоро встречусь со смертью. Я задавалась вопросами: «Что, если я уже начала терять рассудок? Что, если Голос – это способ моего разума противостоять тому, что свалилось на меня за прожитые года?» Я мысленно попыталась шепотом поговорить с этим Голосом, но расплакалась от жалости к себе и стыда.

От дурных мыслей отвлекли настойчивые требования отца подать листья, оказывается он уже несколько минут не мог до меня докричаться. Я попыталась вытереть слёзы и заметила, как Гаден в упор смотрит на меня, стоя в трех метрах от места, где мы строим наш новый дом. Желудок свело судорогой. Щеки залил румянец то ли от стыда, то ли от пронзительного взгляда медовых глаз. Никак в толк не возьму, что ему надо?

– Говори честно, когда пришла в Купол? Не спала наверное, вон какие глаза опухшие и слипаются. На слова не реагируешь. В доме у Йолдера засиделась, да? – казалось отец даже не поднимал глаза за работой, как он успевает всё замечать, у него будто есть неведомая сила, позволяющая предугадывать и видеть любого насквозь. – Я не сержусь. Дескар сказал, что привёл тебя, и как ты была расстроена, – предатель, сразу представила этот разговор и недовольное лицо отца от новости о письме, но он молчал по поводу этой темы. Я бросила на него быстрый взгляд и заметила, как он тоже расстроен.

– Отец, Глава больше ничего тебе не говорил? – хотелось верить, что он разрешит и одобрит моё стремление находиться в доме старика.

– Доченька, ты уже взрослая и обязана понимать, что пора строить свою семью, родить ребёнка. У тебя должен быть муж, совместный дом, пойми, с возрастом нужно идти на компромиссы и быть полезной, как для себя так и для поселения. У тебя хорошо получается быть теплителем, помогать матери, но семья это главное. Ты – большая девочка, сделай наконец взрослый поступок, – для отца это было очень просто, а меня от такого ответа бросило в жар, но я не думала отступать.

– Во-первых, я спросила тебя не об этом. Во-вторых, если это взрослый поступок, то я не хочу взрослеть. Для кого буду полезной, для себя? Не смеши меня. Я буду полезной только мужу и поселению, живя во тьме и страхе, пока не сдохну от нападения или разрыва сердца, если не дай Род, кто-то отнимет моё дитя. Твоя польза – лишь слова. Ты правда считаешь, что все приносят пользу или просто заставляешь себя в это верить? – схватила кучу листьев и швырнула ему под ноги. – Отец, эти высказывания не имеют смысла, люди в поселении руководствуются многовековыми правилами, живут и умирают, не желая ничего менять. Поэтому мы – жалкие жертвы уничтожителей, – отец сжал молот обеими руками и со всей силы ударил по бревну, неуклюже лежащему на земле. С яростью и мощью, соответствующей его росту, начал крушить рядом наваленные доски и вообще всё, что попадалась под руку.

– Ну почему ты такая противная? Может это моя вина? Знаю я про письмо. Если для тебя это важно, можешь находиться в том доме сколько хочешь, удерживать не стану. Тебя и не удержишь. Точно, моя вина, – вытирая пот с лица, он так нежно и одобрительно посмотрел на меня, что я опять расплакалась. – Но, но, слезы ни к чему, иди сюда, – широкие, твёрдые, как железо руки захватили в объятия, отчего сразу стало так хорошо. – Мы тут сами справимся, иди поспи, вижу, что падаешь от усталости, – каждый раз когда кажется, что он меня убьет, на самом деле выходит всё наоборот, заканчиваясь моей победой.

– Можно я у Йолдера в доме посплю? – глядя снизу вверх на задумчивое лицо отца, уже знала ответ.

– Мать будет в ярости, – тяжело вздохнул, прижал посильней, поцеловал в макушку и продолжил работу.

Я лишь улыбнулась и порадовалась тому, какой у меня понимающий отец, с мамой как-нибудь разберёмся со временем. В конце концов она тоже всегда соглашается со мной. Зачем спорить и ругаться, если всё равно выйдет так, как я хочу?

Они – наверное единственные родители в поселении, дающие такую физическую, и моральную свободу дочери. Остальным девушкам такое и не снилось. Я последний раз улыбнулась отцу и уже собралась уходить, как вдруг вновь заметила этот возбужденный взгляд Гадена. Замотала головой, освобождаясь от догадок о том, что хочет этот всеобщий любимец, быстро зашагала в сторону дома Йолдера.

Разглядывая бегающих туда сюда людей, ощущение будто кто-то преследует меня, застало врасплох, всё что оставалось сделать, чтобы успокоиться, это обернуться. Я уже достаточно взрослая и поэтому старалась избавиться от мужского внимания, мне даже в голову не могло прийти, что так называемые чувства со стороны мужчины настигнут так неожиданно и в таких неподходящих обстоятельствах.

Уши и щёки загорелись. Повернула голову и возмущенно посмотрела на него. Заметив мою реакцию, тот ответил неподдельным восторгом, словно увидел во мне взаимные чувства. Он широко заулыбался, а руки затряслись, как у больного, просящего помощи. Я вздрогнула от этого прожигающего взгляда, наглой улыбочки и сальных глаз.

Остановилась, а он взял в себя в руки и сделал шаг ко мне. До этого момента я сомневалась. Думала, скорее надеялась, что Гадену просто скучно и таким образом он «хулиганит», но сейчас явственно поняла, если сразу не убегу, этот не знающий слово «нет» папенькин сыночек и любимец всех одиноких девах, устроит мне что-то очень нехорошее. Сколько девушек за ним увивалось? Например: вездесущая и настырная Змия – дочь самого главного Мастера поселения.

Я вдруг вспомнила, как упала с дерева будучи ребёнком и разбила колено, оно распухло, а огромная ранка воспалилась. Даже тогда было не так больно, как мысль о том, на что этот решительный юноша способен, когда не получает желаемого. Представила предстоящий разговор и стало как-то унизительно противно. Надо бежать, делать вид, будто ничего не соображаю, а после ждать, когда это преследование закончится и надеяться на лучшее, на то, что он оставит меня в покое. А может мне это кажется? Опять бред.

– Диина! – только попятилась назад, как он ускорил шаг. – Постой! – закрыла глаза и постаралась не думать о дальнейшем, хотя это было не просто, но мне помогли мысли о доме Йолдера и о книгах. Голос Гадена в этот раз почему-то стал похож на скрежет металла по стеклу. Низкий звук, отдающийся в зубах, мучительно раздирающий слух. Для нормального человека такой голос явно мучителен, а раньше казался мне манящим. В висках громко пульсировала кровь, во рту пересохло, а перед глазами начали расплываться сюжеты ближайшего будущего, если он действительно положил на меня глаз. – Куда ты идёшь? В дом Йолдера? Может пойдём вместе? Вчера разговаривал с твоим отцом, когда пришёл в купол сообщить, что ты придёшь попозже. Как я понял, он хочет выдать тебя замуж. Знаешь, мой тоже хочет меня женить, а я никак не могу выбрать себе невесту. А время летит, Диина, – резко потеряла дар речи. Его голос и эти двусмысленные намеки пугали и настораживали. От несуразности ситуации хотелось рассмеяться. Еле удержалась. – Чего молчишь? Ладно пошли. Я провожу. Да, кстати, ты сегодня очень красивая, тебе идёт, когда вот так закалываешь волосы, – мне не часто делали комплименты. Иногда только те мужчины, которые хотели подлизаться к отцу. Иногда женщины – соседки за чистоплотность и порядок. Обычные, бессмысленные слова, что говорят всем подряд. Единственные, кто хвалил и правда восхищался мною, родители, но комплимент из его уст слышать не хотелось вовсе. – Странная ты сегодня, впрочем тебя можно понять. Устала, не выспалась, потеряла друга, – не сразу заметила, как Гаден обхватил за талию.

– Ты уж прости, но у меня срочные дела, в другой раз обязательно поговорим, – улыбнулась, спихивая обвивающую руку, стараясь не обидеть.

– Я тебя повсюду ищу, – раздался знакомый голос.

– Одан! – мой визг заставил съежиться обоих, даже меня. – Наконец-то, пошли быстрее, я тебе такое расскажу, – схватила того за руку, не оборачиваясь и не прощаясь с Гаденом, бегом рванула в сторону места назначения, буквально волоча за собой друга. Когда мы оторвались, отбежав на значительное расстояние и остались наедине, я тронула его за плечо, давая понять, что нам нужно срочно поговорить подальше от чужих глаз и ушей. Разговор намечался хоть и неприятный, но разумный, по крайней мере для меня. – Слушай внимательно, нам нужно поговорить по поводу… – мне хотелось поговорить про моё ужасное видение и странный голос, но встретившись с его испуганным и озадаченным взглядом, вдруг поняла, насколько это будет глупо звучать, да и опасно, вдруг не поймёт. Разговора уже не избежать, и я надумала спросить о другой волнующей меня теме, но он начал первым.

– Как ты себя чувствуешь? Мне так жаль, Диина, знаю, как дорог тебе был этот старик. Сочувствую, – от дружеского и трогательного, но довольно тяжелого удара по плечу у меня подкосились ноги.

Одан – мой лучший друг, если можно так выразиться. С детства мы очень близки и раньше всё делали вместе, но как это обычно бывает с возрастом у каждого появляются обязанности, и со временем мы отдалились друг от друга. Он вырос в семье целителей и всё свое время проводил с родителями, учась новому, помогая жителям. Одно у нас осталось общим, мы оба не стремились строить семью.

Одан был единственным, кто умел слушать меня по-настоящему, знал мои тайны, и я всегда была уверена, что он ничего и никогда никому не расскажет. Нас ломала каждая утрата, и в минуты, когда мир казался серым, неуютным, он был рядом. Когда в плену смятений и обиды прибегала к нему и молчала, он лишь понимающе смотрел и не боялся, что могу ранить необдуманными словами. Одан слышал весь мир сердцем, так же как и я. Это милый парень с чистой душой и ясными мыслями. Глядя на него, не могла понять, как так получилось, что такой здоровый, высокий человек – не охотник, а целитель. Я в прямом смысле этого слова дышала ему в пупок, он примерно на голову выше отца и также силён.

Больше всего мне нравились его огромные ладони, такие белые, по сравнению с чёрной кожей тела, которая похожа на смолу и блестела на солнце. Нравился его цвет, не то что я, бледная, как простыня. Если честно меня восхищало в нём всё. Эти большие, невероятно добрые глаза, пухлые губы, которым могла позавидовать любая девушка. За ним много кто увивался, но он полностью отдавался работе, а вот родители мучили с женитьбой похлеще моих.

– С тобой всё хорошо? – как же он умеет видеть меня насквозь. – Давай рассказывай, слушаю. Кстати, слышал о письме Йолдера, честно говоря не удивился. Кому-то же должны были достаться его сокровища. Зная, как он тебя любил, логично предположить, что оставит всё тебе. Одного не понимаю, зачем он намеренно пошёл на смерть?

– Уничтожители! – резко выпалила, не желая больше слушать слов сожаления. – Кажется нам пора с этим что-то делать, я отчетливо осознаю, слушать меня никто не будет, но вот ты или твой отец можете помочь нам всем. Нужно поговорить с Главой, – высказала и стало легче. Одан нахмурился и уселся на землю поудобнее.

– Ничего не понимаю, о чём ты? Что я или мой отец можем сделать? Ты прекрасно знаешь законы, мы ничего не решаем, – «тебе тоже следовало бы почитать законы» осталось не высказанным. – Объясни, чего ты хочешь?

– Чего? Пусть начнут строить стену! – начала чуть ли не переходя на крик, но он перебил.

– Я могу точно сказать, что на это никто не согласится. Ты представляешь сколько сил, жизней и материалов уйдет на это? Хорошо, допустим, если и согласятся, ты правда рассчитываешь, что стена убережёт нас? Уничтожители преодолевают любые высоты, ты сама прекрасно это знаешь. Да что с тобой? Какая муха тебя укусила? – его можно понять. Он всегда был уверен в правильности законов и решений Глав в лице Дескара Главаты и Почитателя Воида Сакердота. Но я всё равно уверена в своей правоте, пусть никто и не верил. Я точно знала, что стена нас защитит.

– Всё в порядке и никто меня не кусал. Ладно, нет смысла продолжать разговор. Забудь об этом, но.. – знала, что через минуту пожалею о сказанном, но уже не в силах остановиться. – Я не могу больше здесь жить! Это не моя жизнь, я устала прибывать в вечном страхе за себя и близких людей! Для тебя, наверное, мои слова прозвучат ужасающе, но я хочу уйти отсюда и добраться до богов! Не надо на меня так смотреть! – сжала зубы и прищурилась, ожидая неприятного ответа, который наверняка будет жёстким. Кажется в этот момент я стала похожа на маленького зверька, загнанного в угол. Одан встал и, как это обычно бывает, когда он сочувствует или хочет поддержать, положил ладонь мне на плечо.

– Ты всегда была моим другом, хорошей девочкой, работящей, и родители тебя неплохо воспитали. Всё поселение это знает. Поверь, я желаю тебе только добра, но ты должна повзрослеть и перестать жить мечтами и какими-то странными идеями. Взгляни вокруг свежим взглядом. Возможно всё не так уж плохо? Люди уважают и почитают тебя и твою семью. Да, не всё так гладко, но у нас много еды, есть крыша над головой. Порядок, законы, – опять заладил про законы. – Мы живём хорошо, получше некоторых, и ты это знаешь. Почему бы тебе не начать думать о своём будущем? Здесь. С нами. Забудь о том, что ты сказала, и я забуду. Вернись в реальность, Диина, – он сделал паузу, схватил меня за правую руку и похлопал по ней. Голос Одана был спокойным и уверенным, а я больше смотрела под ноги, поэтому не увидела, как начала пульсировать вена у него на лбу. – И не переживай из-за Гадена, ты ему приглянулась, но это не надолго. Я бы посоветовал присмотреться к нему, но мы оба знаем, что он тебе не пара. Найди уже нормального мужа и создай семью. Как я слышал твой отец уже подобрал тебе партию, правда имя пока не разглашал.

От услышанного у меня потемнело в глазах. Всё хорошо по его словам. Будущее было ясно и предрешено. Я мечтала изменить себя, и искала то, что сделает меня особенной. Следовать за мечтой, но всё напрасно. Теперь поздно что-то предпринимать. Отец смотрел мне в глаза и нагло врал, что разрешает проводить время в доме Йолдера, на самом же деле он принял окончательное решение. Естественно, он и так слишком долго ждал.

Я не закричала и не расплакалась, не убежала глубоко в лес, не подвергая себя бессмысленной опасности. Покивала головой ещё минут десять, закончила разговор, обняла его и медленно зашагала в дом старика. Войдя вовнутрь, волна успокоения накрыла меня. Почему это жилище так на меня действует? Открыла окна, попыталась что-то почитать, чтобы отвлечься, но беспокойные мысли продолжали возвращаться.

В ушах звучали слова Одана, а перед глазами появлялся размытый образ некоего мужчины, который в будущем будет указывать, как мне жить. В конце концов, закрыла книгу, встала из-за стола, присела у стены и начала рассеяно думать, как бы остановить это безобразие.

Я – слабая девчушка без права голоса. У меня нет той силы, что присуща мужам. Сила, вот что определяет в новом мире жизненный расклад. Я всегда иду против этой силы и стараюсь быть ответственной за каждый сделанный мною шаг. Повсюду столько лести этой силе. Её восхваляют, ею дорожат. Но есть и другая, скрытая сторона, та, где на самом деле страхи душат от бессилия и у некоторых скована душа. Как же я хочу сбежать от показной, такой ненастоящей силы, но тот же страх режет меня без ножа. Как сложно быть слабой женщиной среди сильных мужчин. А может быть я не права? Может быть я и есть сила? Как же сложно быть сильной женщиной среди слабых мужчин.

– Ну и что ты смотришь на меня? – спросила своё отражение в зеркале. – Никто тебя не понимает. Ответь, что мне делать? – чувство опустошенности и одиночества сковывало, я так устала одна бороться против этого мира.

– Если есть мечта, следуй за ней, – всё, это конец, я окончательно и бесповоротно потеряла последний здравый смысл и сошла с ума. Голос, от которого было блаженно и в тоже время не по себе, появился вновь в моей голове. Если это я разговариваю сама с собой, то почему голос мужской? – Ты слишком много думаешь, Диина, вместо того, чтобы действовать, – оглядывать каждый угол дома не имело смысла, здесь никого не было, и я это понимала, но машинально пыталась найти того, кто говорит, отказываясь верить, что это игра моего собственного воображения.

– Я знаю, что тебя здесь нет. Это нереально. Мне нужно успокоиться. Зачем ты мучаешь меня?! – крикнула так громко, что аж сама испугалась, да и в горле запершило.

– Как нереально? Я вполне себе настоящий. Если ты не против, я бы с удовольствием показался, только обещай, что не будешь так кричать, как сейчас. – это явно не мои мысли, значит я нормальная и всё происходящее не плод моего воображения.

– Обещаю. Кто ты? Где ты? – встала с пола и ещё раз оглянулась по сторонам, но никого не обнаружила.

– Здравствуй, Диина, – напротив меня, в мутном зеркале засверкал ослепительный свет, на долю секунды показалась, что ослепну, отчего резко закрыла лицо ладонями.

Дом наполнился искрами и лучами, будто само солнце взошло в этой маленькой комнате, и вот-вот взорвется. Когда свет потускнел, я открыла глаза и увидела перед собой юношу. Молодого, красивого, с золотыми, горящими, как только что зажжённый огонь волосами. В расстегнутой до середины торса и не заправленной в штаны белой рубахе.

На голове у него был венок из весенних полевых цветов, на левой руке толстый браслет из ржаных колосьев. Краем глаза заметила его босые ноги и короткие штанишки, что едва доходили до колен. Бледно-голубые глаза сверкали каким-то божественным сиянием, и вообще мне показалось, что они на пол-лица. Такой весь светлый и от него веяло теплом.

– Ты – бог? – хотя я в этом и не сомневалась.

– Да, Диина. Моё имя, Ярило. Я – бог весенних гроз, сын Велеса. Я отвечаю за любовь и плодородие, понятия неразлучные с представлениями весны и её грозовых явлений. Я – бог весны и солнечного света. Отвечаю за пробуждение земли ото сна после зимы, но это было раньше, давным-давно. Ещё одна из моих способностей – порождение во всех живых существах влечения, страсти и любви. Это касается не только животных, но и растений. Я – божество, помогающее размножению в природе. Когда-то люди молились мне, ожидали меня. Устраивали праздники в мою честь, сооружали капища на вершинах холмов, поросших деревьями, которые очищали от растительности и на этом месте возводили идол, и устанавливали большой, белый камень. Знаешь, что меня отличает от большинства богов? В мою честь никогда не устраивали кровавых жертвоприношений, я считаю это ужасным. Обычно меня славили песнями и танцами. Я был благодарен этому, меня любили и почитали. Мне принадлежит особая роль в сельском хозяйстве, особенно весной. Где я прохожу, всегда будет хороший урожай, на кого посмотрю, у того в сердце разгорается любовь. Я лично помогаю вашему поселению с богатым урожаем, земля, что дали вашим предкам была не плодородна. И за это меня всегда благодарила семья Луперин, последним был Йолдер. Но он сделал то, чего я совсем не ожидал, – бог всё говорил и говорил, а я стояла, как вкопанная, хлопала глазами, собирала по кусочкам каждое сказанное им слово, и честно старалась поверить в происходящее. – Йолдер часто о тебе рассказывал. Говорил, ты храбрая, не такая как все. Что можешь понять те вещи, которые не дано понять другим. Я не успел явиться ночью, ах если бы знал, что этот старик собирается сделать, то помешал бы. И когда ты появилась в доме вся в слезах, понял, что всё закончилось плохо.

– Ты живёшь в зеркале? – не знаю почему задала этот вопрос.

– Конечно же нет, – до чего же у него восхитительный смех. – Я прихожу из зеркала. Два столетия тому назад, когда вы только пришли на эту землю, куда отправила вас Лада, знал, что вам здесь не выжить. Наблюдал, как прадед Йолдера изо всех сил пытался найти выход, чтобы помочь поселению, и тогда ему явился я. Через некоторое время подарил его семье это зеркало, чтобы они вызывали меня, если понадобится помощь или новые знания.

– Почему ты не помогаешь нам избавиться от уничтожителей? – раз он бог, то мог многое сделать.

– Ох, Диина, я не могу вмешиваться в это. Мой дядя Семаргл разозлится, никто из богов не знает, что я помогаю вам. А один против всех я не справлюсь. – в его бездонных глазах заблестели слёзы.

– Почему Йолдер не рассказал о тебе? – у меня в голове крутилось столько вопросов, но я задавала самые ненужные.

– Никто не должен обо мне знать. Пообещай, что и ты никому не скажешь! – этот ослепительной красоты молодой человек подошел ко мне вплотную, от чего в горле застрял ком, а ноги сделались ватными.

– Обещаю. – я не боялась, нет, но упасть в обморок могла.

– Спасибо. Я даровал этой семье много знаний. За последние годы Йолдер написал много заметок, которые будут полезными, как тебе, так и твоему народу. Старика никто не слушал, может быть тебя послушают.

– Ха, – сорвалось с губ. – Меня и подавно никто слушать не станет. А чему такому важному ты учил? – моё «Ха» ему явно не понравилось, он так сурово нахмурил лоб.

– Начни читать книги в разноцветных обложках, это всё работы Йолдера, – он указал пальцем именно на те полки, куда меня всё время манило.

– Там есть что-нибудь про уничтожителей? – искорка надежды загорелась в груди.

– Ты найдёшь много всего, Диина. Я знаю, чего ты желаешь. Твоя мечта светится вокруг тебя, кричит, но никто не слышит. Вижу, что ты хочешь сделать, и возможно все эти книги помогут. И я помогу. Йолдер был слишком погружён в мир иллюзий, у него не трепетала душа, как у тебя, он не чувствовал потребность что-либо менять. Ты можешь, – его слова, как гвозди вбивались в мой разум, закрепляя мечты о новой жизни.

– Я могу звать тебя в любое время?

– Да, но если не явлюсь, не расстраивайся, я обязательно приду позже. А ты храбрая, – он улыбнулся, и моя душа словно запела.

– Почему?

– Не каждый человек способен увидеть бога и не испугаться, в такие-то времена. Мне пора, Диина. Поверь, ты найдёшь то, что ищешь, – легкой походкой бог вошёл обратно в зеркало и исчез, оставив меня наедине с собой и я опять задумалась. А не померещилось ли мне всё это?