Текст книги "Темное прошлое"

Кристина Додд
Темное прощлое

1.

Лондон.

Лето 1847 года

– Дело не только в твоем прошлом, Саманта. Люди нанимают гувернантку вовсе не для того, чтобы она разоблачила в глазах всего света их самые ужасные пороки. – Адорна Бакнел говорила тихим, чуть хрипловатым голосом, и на первый взгляд могло показаться, что она вовсе не сердится на девушку, снова, уже в который раз, со скандалом потерявшую место. Но Саманта слишком хорошо знала свою покровительницу, чтобы поверить в это.

Девушка стояла перед столом леди Бакнел, расправив плечи и высоко подняв голову, как учила ее Адорна, и старалась изо всех сил изобразить раскаяние.

Кабинет начальницы Академии гувернанток был отделан в голубых тонах, и обитые шелком стены служили отличным фоном для изысканной красоты его хозяйки.

– Я ведь предупреждала тебя, как надо вести себя с мистером Уордлоу. Говорила, что этот человек – настоящий тиран, считающий, что женщина должна знать свое место и не сметь раскрывать рта. Ты заверила меня, что сумеешь с ним справиться.

Саманта с трудом боролась с желанием переступить с ноги на ногу самым неподобающим для юной леди образом.

– Да, мэм.

– Но не прошло и двух месяцев, как ты вернулась в Академию, оставшись без работы и без рекомендаций. К тому же можно не сомневаться, что мстительный мистер Уордлоу непременно расскажет о твоем небезупречном прошлом тем немногим представителям лондонского света, кто еще не осведомлен о нем.

Подперев подбородок руками, Адорна внимательно посмотрела на Саманту.

– Итак, что ты скажешь в свое оправдание на этот раз?

Саманта судорожно пыталась сообразить, что же такое сказать Адорне, чтобы смягчить ее гнев. Фантазии ей было не занимать, но девушка дала себе слово никогда не лгать в тот же самый день, когда решила покончить с воровством.

– Этот человек тиранит собственного сына, – тихо произнесла Саманта. – Мальчик не хочет изучать право. Норман заикается с детства, а когда отец начал передразнивать его перед всей семьей, мое сердце не выдержало. Мне хотелось… – Кровь бросилась Саманте в голову при одном воспоминании о том ужасном дне. – Мне захотелось как следует проучить мистера Уордлоу.

– И тогда ты рассказала его жене, что у него есть любовница, а любовницу убедила порвать с ним? Чем же это помогло юному Норману?

– Всеми деньгами семьи распоряжается отец миссис Уордлоу. Миледи взяла сына и переехала к отцу. Ей надо было поступить так много лет назад, но эта женщина слишком горда, чтобы признать, что совершила ошибку, выбирая мужа. Не сомневаюсь: дедушка Нормана позаботится о том, чтобы его внук мог выбрать себе занятие по душе. Мальчик очень талантлив. Он наверняка станет ученым и сделает какое-нибудь удивительное открытие.

– А как же любовница?

Саманта улыбнулась:

– Она – моя подруга. Малышка с радостью порвала со старым негодяем, чтобы начать охоту на юного лорда Пенвина. Разве можно упустить такой шанс?

– И как она познакомилась с лордом Пенвином?

– С моей помощью, леди Бакнел.

– Почему-то я так и подумала, – со вздохом заметила Адорна.

Саманта почувствовала, что на нее больше не сердятся, и продолжала:

– Мне очень жаль, миледи, что я потеряла место и навлекла позор на Академию, – каждое слово было чистой правдой. – Но мне вовсе не жаль, что я помогла юному Норману.

– Что ж, я тоже рада, что ты помогла ему. Но ведь есть более тонкие способы добиться своего.

– Я знаю, я знаю, что это так, – с жаром произнесла девушка. – Я все время повторяю себе то, чему вы меня учили. Но иногда… иногда я выхожу из себя и делаю глупости. А потом жалею об этом, но уже поздно, ничего уже нельзя исправить.

Саманте была невыносима мысль о том, что она не оправдала надежд Адорны – уже в который раз.

– Садись, Саманта, – Адорна указала на стоящий рядом с девушкой стул, обитый голубым бархатом.

Саманта опустилась на краешек стула.

Прошло шесть лет с тех пор, как Адорна подобрала ее на улице и дала шанс начать жизнь сначала. Первые три года Саманта ловила каждое слово леди Бакнел, копировала каждый жест, надеясь перенять изысканные манеры и неповторимый шарм. Но теперь, когда ей исполнилось двадцать два, Саманта вынуждена была признать, что высокая девушка с наружностью валькирии и необузданным темпераментом никогда не сможет сравниться с деликатной, безукоризненно воспитанной Адорной. Однако время, проведенное рядом с леди Бакнел, и привычка изучать свою покровительницу привели Саманту к одной мысли: за изысканной внешностью белокурой красавицы скрывался поистине живой ум, вовсе не чуждый хитрости и изворотливости.

Что ж, Саманта не ошиблась, леди Бакнел уже не сердилась на свою воспитанницу. Самое страшное позади. Но теперь придется пожинать плоды своих поступков. Ее ожидают весьма неприятные последствия.

Впрочем, Саманта с детства привыкла противостоять неприятностям. И этому научила ее вовсе не Адорна. Эти уроки преподал ей отец, чуть ли не с того дня, как Саманта научилась ходить, учивший ее залезать в чужие карманы, не забывая при этом очаровательно улыбаться своим жертвам.

– Когда мистер Уордлоу приходил жаловаться на тебя, я заметила синяк у него под глазом, – продолжала Адорна.

Саманта невольно подняла руку, сжимая ее в кулак.

– Именно об этом я и подумала, – улыбнулась леди Бакнел. – Он напал на тебя?

– Попытался. После того, как его жена покинула дом. – Схватка их была короткой и яростной. Рука Саманты, которую вывернул этот негодяй, до сих пор немного ныла. Но Саманта ни за что не согласилась бы признаться даже Адорне, что воспоминания об этом до сих пор повергают ее в трепет, и она даже просыпается по ночам с отчаянно бьющимся сердцем, очнувшись от мучающего ее кошмара. – Этот мужчина – мелкий паршивец и…

– Он выше шести футов ростом, – напомнила ей Адорна. – Вряд ли можно назвать его мелким.

– Я имею в виду не его рост, а его душу, миледи.

– Хм. Что ж, вынуждена с тобой согласиться. Но это не мешает ему быть уважаемым в Лондоне судьей.

– Уважаемым?

– Пока что это так. Но вскоре я позабочусь о том, чтобы весь Лондон узнал о его истинной сущности.

– Вы так добры, миледи. – Саманта сложила руки на коленях, старясь изо всех сил казаться степенной и скромной. Впрочем, как всегда, без особого успеха.

– Однако, – продолжала леди Бакнел, – в нашем обществе преобладают люди, уверенные в том, что женщина должна чтить святость семейных уз и нести безропотно свой крест, каким бы негодяем ни оказался ее муж.

– И это в основном мужчины, – заметила Саманта.

– В основном да, – согласилась Адорна. – Тебе будет трудно найти место еще и потому, что ты – молодая, красивая женщина.

– Спасибо, миледи. В этом есть и ваша заслуга.

Адорна научила Саманту подчеркивать выгодные детали своей внешности. Саманта носила длинные белокурые волосы заплетенными в две косы и уложенными в узел на затылке. Мужчины были без ума от ее огромных карих глаз, и Саманта запомнила раз и навсегда, что глаза хороши для флирта, но не стоит показывать окружающим светящийся в них живой ум. У нее были полные губы – слишком полные, как казалось Саманте, но Адорна объяснила ей, что мужчины будут стремиться поцеловать эти самые губы. И оказалась, как всегда, права.

Саманта казалась, пожалуй, чересчур худой, но было что-то такое в ее гладких сильных плечах, худощавом теле, в ее походке, что неизменно привлекало внимание противоположного пола. Гораздо чаще, чем ей хотелось бы. В детстве Саманта насмотрелась без прикрас на то, что представляют собой отношения мужчин и женщин, прекрасно знала, как устроено человеческое тело, и ничто из того, что она знала, не привлекало ее. Ничего подобного ни за что не случится в ее жизни!

И тут Адорне не удалось переубедить ее, хотя она не раз пыталась это сделать.

– Мне непросто найти тебе место еще и из-за твоей прошлой профессии, – продолжала леди Бакнел. – Если бы ты не была такой известной – печально известной – охотницей за чужими кошельками, нам было бы гораздо проще.

– О, да я им давала то, чего они хотели сами. – Саманта вдруг заговорила на кокни, надеясь рассмешить Адорну. – Немного волнующих приключений. Кто ж виноват, что эти господа любят хвастаться направо и налево тем, что такие девчонки, как я, отбирают у них кошельки.

Но Адорна даже не улыбнулась.

– В этом и есть главная проблема, – абсолютно серьезно произнесла она. – Ты и тогда была хорошо одета, отлично выглядела. Ты заманивала людей в темные аллеи, грабила их, и им это нравилось.

Саманта вновь перешла на язык высшего света, который усвоила, общаясь с леди Бакнел:

– Только мужчинам, миледи. Женщины были не столь терпимы.

– А я думала, что проявила достаточную терпимость, когда не отправила тебя на виселицу, – заметила Адорна.

– Я никогда не понимала почему.

Точно так же Саманта не понимала, как Адорне удалось понять, что ее сумочку разрезали. Но за годы общения с леди Бакнел она не раз убеждалась, что той присуще некое шестое чувство, которое помогает ей видеть окружающих в истинном свете и все время быть начеку.

– Я разглядела в тебе что-то такое, что мне понравилось, – Адорна наконец улыбнулась. – Ты показалась мне похожей на меня.

– Вам никогда в жизни не доводилось красть, миледи.

– Нет, но зато у меня был отец, который собирался выдать меня замуж ради собственной выгоды. – Адорна посмотрела на лежавшее перед ней на столе распечатанное письмо. – Но поговорим о сегодняшнем дне. Тебе придется покинуть Лондон.

Саманта вскочила на ноги.

– Покинуть Лондон?! – изумленно воскликнула она.

– Истинная леди никогда не повышает голоса, – строго напомнила Адорна.

Саманта попыталась говорить нормальным голосом, но у нее ничего не получалось.

– Покинуть Лондон? – на этот раз прошептала она.

– Передо мной лежит письмо от полковника Уильяма Грегори из Кумберленда.

– Из Кумберленда?

– Кумберленд находится в Озерном крае.

– В Озерном крае? Но это же… в деревне…

– Да, тебе предстоит жить на свежем воздухе, – кивнула Адорна.

Саманта замахала руками:

– Это же далеко на севере… Там горы, ужасные, высокие горы…

– Снег, – перебила ее Адорна. – Хрустящий, чистый белый снег. Журчащие ручьи, прозрачные голубые озера. Я завидую тебе. Каждый день в таком месте был бы для меня настоящим праздником.

Саманта в отчаянии посмотрела на Адорну, надеясь увидеть по выражению ее лица, что леди Бакнел пошутила, и отчаяние ее сделалось еще сильнее, потому что Саманта ясно поняла, что это не так.

– Полковнику Грегори срочно требуется гувернантка для его детей. А ты – отличная гувернантка.

– Я знаю, но… но жить в деревне!

В памяти всплыл вдруг пейзаж, который Саманта видела однажды в Королевском музее. Петляющая по полям дорога. Пышные кроны зеленых деревьев. Из-за кустов выглядывает олень, а вдалеке виднеются лазурная гладь озера и пронзающие небо высокие горы. Самый ужасный пейзаж из всех, какие приходилось видеть Саманте.

Но Адорна была непоколебима.

– Работать на полковника? Или этот человек уже вышел в отставку?

– Мистер Грегори – младший сын в семье. Он поступил в армию и служил в Индии, где немало отличился. Там же мистер Грегори женился на англичанке. Миссис Грегори была известна своей красотой и добрым нравом. Это была очень счастливая пара. Три года назад старший брат мистера Грегори умер, и полковник унаследовал поместье в Кумберленде. Но прежде чем семейство успело перебраться в Англию, миссис Грегори была убита при весьма странных обстоятельствах. Должно быть, полковник глубоко любил свою жену, потому что с тех пор он не взглянул ни на одну женщину.

Адорна выдержала паузу. Саманта не сразу поняла, что от нее ожидают подобающих комментариев.

– Какая трагическая история, – пробормотала она.

– Поистине трагическая. Когда полковник с семьей вернулся в Англию, история была на слуху, – с легкой улыбкой произнесла Адорна. – Наши матроны, разумеется, надеялись, что мистер Грегори поселится в Лондоне, где он сможет вскоре найти себе новую супругу. Но полковник не задержался в столице ни на день – сразу отправился в свое поместье Сильвермер, которое находится неподалеку от гор Девилз-Фелл, и с тех пор неотлучно живет там.

– Девилз-Фелл? – Перед мысленным взором Саманты встал обдуваемый ветрами покосившийся от времени дворянский замок на вершине серой скалы на фоне предгрозового неба.

– Говорят, это очень красивое место, – прервала ее размышления Адорна.

«Особенно если любишь летучих мышей», – подумала Саманта.

– Вы встречались с полковником Грегори? – спросила она вслух.

– Нет, – покачала головой леди Бакнел. – Но он офицер и джентльмен. Весьма любим и уважаем всеми, кто служил под его началом. И у него репутация человека весьма строгих правил. – Адорна внимательно посмотрела на Саманту. – Уверена, что он не даст тебе повода для скандала.

– Надеюсь на это, миледи.

Адорна предостерегающе закашляла, словно прочищая горло.

– Уверена в этом, миледи, – быстро поправилась Саманта.

Надев очки, Адорна принялась читать письмо полковника:

– «Мой дом стоит уединенно…

На этом месте Саманта тихо вздохнула.

–…Но гувернантке не следует волноваться о своей безопасности, – продолжала Адорна. – Дороги патрулируют вооруженные отряды, которые я помог организовать и усилил своими людьми».

Не замечая расстроенных взглядов Саманты, Адорна продолжала:

– А чуть ниже полковник Грегори пишет: «Я предлагаю жалованье четыре фунта в месяц, оплачу расходы на чай и сахар. Кроме того, полдня в неделю девушка может быть свободна от своих обязанностей, а раз в год она может покинуть на неделю мой дом, чтобы навестить родных». – Адорна посмотрела на Саманту поверх очков. – Весьма щедрое предложение. Куда более щедрое, чем можно получить в Лондоне.

– Но, миледи, туда ведь даже не доходит железная дорога.

Если уж Саманте предстоит покинуть свой любимый Сити, она должна быть, по крайней мере, уверена, что сможет быстро вернуться домой, если обстоятельства сложатся так, что придется спасаться бегством.

– Поезд проходит достаточно близко, – успокоила ее Адорна. – Полковник пишет: «Надо доехать поездом до Йорка, а там воспользоваться почтовой каретой, которая довезет девушку до Хоксмута. В местной гостинице ей следует сказать, кто она, и ее доставят со всеми удобствами в Сильвермер, где она получит возможность приступить немедля к своим обязанностям».

– Вот почему он предлагает четыре фунта. – Саманта представила себе путешествие по чахлым полям в окружении гор и содрогнулась. – Иначе никто не захочет жить в этих диких местах.

– Думаю, что не поэтому. – Адорна внимательно изучала лежащее перед ней письмо. – Похоже, все дело в детях.

– В детях? – «Час от часу не легче!» – А что с ними не так, с этими детьми?

– Полковник Грегори пишет, что все в порядке…

– Если он пишет об этом, значит, наверняка что-то не так.

– Да. Я и сама так думаю. К тому же бог послал полковнику и его супруге изобилие нежных созданий.

– Изобилие? – В душе Саманты зашевелились тревожные предчувствия. – А какое количество детей вы называете изобилием, миледи?

Адорна снова пробежала глазами письмо.

– Их шестеро. Возраст – от четырех до двенадцати.

– Полковник не терял времени даром! – И вовсе ей не нужен такой хозяин. Наверняка захочет запереть гувернантку в доме со своим выводком, чтобы иметь возможность носиться по лесам в поисках местных разбойников. – Миледи… – Саманта молитвенно сложила руки.

Адорна медленно сняла очки, аккуратно сложила их и положила перед собой на стол.

– Я уверена, что ты должна принять это предложение, Саманта.

О, нет! Адорна очень редко высказывала свои суждения столь беспрекословно. Да, это правда, леди Бакнел практически всегда добивалась того, чего хотела, но обычно она делала это в мягкой, тактичной манере. Когда же Адорна говорила столь решительно, это означало, что у жертвы нет ни малейшего шанса вымолить спасение.

– Миледи? – Саманта вопросительно посмотрела на свою наставницу.

– Ты посягнула на доходы мистера Уордлоу, на его положение в обществе и на его мужскую гордость. Можешь мне поверить, судья весьма мстителен и не остановится ни перед чем, чтобы окончательно разрушить твою репутацию. Я не смогу найти для тебя место в Лондоне.

– Но… я никогда в жизни не покидала Лондон.

– Ты сама обрекла себя на это. Настала пора пожинать плоды своей дерзости. – Адорна в упор посмотрела на Саманту. – Решено, ты едешь в Кумберленд.

Все оборвалось у Саманты внутри. Только сейчас она поняла, что попала во власть обстоятельств, которые не в силах изменить.

– Я уже написала полковнику Грегори, чтобы он ожидал твоего приезда недели через две. И вот еще что, Саманта…

Тон Адорны был серьезен как никогда.

– Да, миледи? – настороженно переспросила девушка.

– Ни при каких обстоятельствах не рассказывай полковнику Грегори о своем прошлом. – Адорна сложила руки перед собой на столе. – Я навела о нем справки. Это честный, справедливый человек. Но терпимость к порокам ближних не входит в число его добродетелей.

– И он наверняка считает, что, «кто украл однажды, останется вором до самой своей смерти». – Саманта вдруг почувствовала, что горло предательски сжимается. – Что ж, в этом нет ничего нового. Я могу вести жизнь святой, но эти тупые ослы все равно не простят мне моего прошлого.

– Перестань сквернословить. И обещай мне, что ничего не скажешь полковнику ни при каких обстоятельствах.

– Обещаю, миледи, – печально улыбнулась Саманта. – Я ничего не скажу этому самодовольному тирану.

2.

Саманта стояла посреди дороги рядом с чемоданом и смотрела, как исчезает в облаке пыли экипаж, в котором она только что ехала.

– И что я такого сказала! – крикнула девушка вслед юному кучеру, который проигнорировал ее слова с самым неуважительным видом.

А ведь она всего лишь поинтересовалась, едят ли волки местных жителей или ограничиваются домашним скотом. И часто ли ей придется спасать своих юных воспитанников от медведей. Ну, разве что еще решила узнать, держит ли полковник Грегори скот в доме или у него есть скотный двор. Все это были очень важные вопросы, которые ей не терпелось выяснить как можно скорее. Но вместо того чтобы ответить, кучер из гостиницы Хоксмута обиделся и буквально выбросил ее из экипажа посреди дороги.

Место, куда занесла ее судьба, оправдывало худшие опасения Саманты. Деревья обступали дорогу плотной стеной, превращаясь в лес, в котором, она не сомневалась, водились огромные медведи со зловещими длинными когтями и запачканными кровью клыками. Медведи, которые уже наверняка учуяли ее и собираются к краю леса в ожидании темноты, чтобы наброситься и разорвать на мелкие кусочки.

Однако перед ней простирались зеленые луга, перегороженные низкими белыми заборами. По лугам мирно бродили белые овечки с огромными влажными глазами, овечки жевали травку, опасливо поглядывая, не появятся ли из леса волки.

Да, волки. Саманта не сомневалась – здесь наверняка водятся волки. Она так и представляла, как серый хищник крадется, невидимый, вдоль опушки леса, глядя с вожделением на белую кучерявую шерстку, затем вдруг оборачивается, утратив к добыче всякий интерес. Так как унюхал в воздухе запах другой жертвы, с куда более нежным и вкусным мясом…

Поежившись, Саманта медленно опустилась на стоящий в пыли дорожный сундук. Наверное, Адорне все же было жаль свою протеже, потому что леди Бакнел позаботилась о том, чтобы снарядить девушку всем необходимым для жизни в ссылке. Она накупила ей кучу платьев, шалей, шляпок, туфель и сапожек. К сожалению, все это так и сгниет, ни разу не надетое, на обочине дороги, потому что вскоре наступит ночь, а Саманта так и будет сидеть тут, и каждый обитатель этого жуткого леса, имеющий клыки, получит возможность полакомиться ею, и никто не услышит ее криков, ведь кругом нет ни души.

Заставив себя подняться на ноги, Саманта медленно побрела в сторону Сильвермера. Юбки ее волочились по грязи. Девушка огляделась вокруг. Тени становились длиннее, солнце двигалось к горизонту, скрытому за вершинами видневшихся вдалеке гор. Если бы она была умнее, то вернулась бы к сундуку и приготовилась бы встретить достойно свой конец. Но Саманта была не из тех, кто сдается без боя. Она понимала, что это глупо, но все же решила попытаться добраться до Сильвермера.

Девушка решительно поправила небольшую сумочку, которую держала в руке. Что ж, вперед, к полуразрушенному замку, который ожидает ее в конце пути.

Путь ее лежал мимо озера, холодного и глубокого синего озера, в глубине которого жили огромные чудовища. Саманта не сомневалась в этом – время от времени поверхность воды покрывалась мелкой рябью, иногда слышался плеск. Это вполне могла быть рыба, но могли быть и чудовищные монстры, притаившиеся на дне. Саманте приходилось слышать о чудовищах, обитавших в озерах. Она даже читала роман об одном таком монстре, поселившемся в Шотландии.

Саманте вспомнились готические романы, с десяток которых она заботливо положила в чемодан. Если только она переживет эту ночь, то выкинет их все… нет, не в озеро – это могло бы потревожить чудовище. Она просто выбросит их и забудет о них навсегда.

Саманта пристально вглядывалась в темноту, надеясь заметить хоть какие-то признаки жилья. Но впереди было пусто. Ничего, кроме дороги, петляющей по полю, то поднимаясь, то спускаясь с небольших пригорков. Деревья, равнодушно шелестящие зеленой листвой. И над всем этим – горы, неумолимые, холодные и равнодушные. Юный возница, так безжалостно бросивший ее на обочине, сказал, что местные называют их холмами. Саманта спросила, часто ли с них падают люди и часто ли. камнепады губят тех, кто решил по неосторожности прогуляться в горах. Вопрос казался ей вполне логичным, но противный мальчишка нахмурился. Наверное, именно в тот момент ему впервые пришло в голову сделать то, что он сделал.

Солнце садилось слишком быстро, вершины гор уже окрасились в багровый цвет. Дымка поднималась над лесом и плыла, подгоняемая ветром. Словно клубы пара, вырывающиеся изо рта тяжело дышащего огромного великана, притаившегося в чаще. Сумерки между тем сгущались.

У Саманты закололо в боку. Она остановилась и прижала ладонь к корсету.

Вообще-то ни один уважающий себя волк не стал бы есть ее сейчас. Саманта была в пути уже четыре дня – сначала два дня на поезде, потом, после короткой ночевки в гостинице в Йорке, два дня в экипаже. Платье ее было все заляпано грязью, а ноги… Саманта привалилась спиной к ближайшему дереву.

– Господи, как же у меня болят ноги!

Впрочем, сейчас это не имело значения. Потому что слева от себя Саманта вдруг услышала оглушительный треск ломавшихся веток. Не тратя времени на то, чтобы рассмотреть, кто же ломится к ней сквозь чащу, девушка кинулась бежать.

Но огромный зверь выскочил на дорогу прямо перед ней, и пришлось остановиться.

– Черт побери! – прежде чем девушка успела развернуться и кинуться в другую сторону, ее схватила за шиворот чья-то сильная рука.

– Стоять! Что вы делаете здесь?

Конь! Это был конь с всадником!

От нахлынувшего облегчения у Саманты вдруг болезненно сжалось горло, и она едва смогла произнести:

– Я пытаюсь добраться до Сильвермера.

– До Сильвермера? Зачем?

Только в этот момент Саманта обратила внимание, что мужчина по-прежнему держит ее за воротник, словно она была нашкодившим щенком. Девушка резко обернулась и посмотрела на таинственного всадника.

– А кто вы, собственно, такой, чтобы задавать мне подобные вопросы, да еще так грубо?

В мозгу Саманты тут же прозвучал ответ на ее собственный вопрос. «Огромный, высокий и потрясающе красивый мужчина». Она не могла в деталях разглядеть его лицо, так как было уже совсем темно, но то, что она видела, было поистине великолепно. Густые черные волосы, коротко подстриженные над ушами. Правильный овал лица, чуть выступающий вперед квадратный подбородок, тонкий нос, пожалуй, чуть длинный, но не портящий лица.

Фигура его была безупречной – широкие плечи, тонкая талия и большие, сильные руки. Его запястье, за которое схватилась Саманта, пытаясь освободиться, было таким широким, что девушка не могла обхватить его рукой.

Она не видела его глаз и не могла прочесть его мыслей, но мужчина был настроен враждебно – это витало в воздухе.

– Отвечайте! – приказал всадник. – Кто вы и почему направляетесь в Сильвермер?

И тут Саманте пришло в голову, что она, пожалуй, напрасно испытала облегчение, увидев перед собой человека, а не волка или медведя. Мужчина по-прежнему держал ее так близко к своему разгоряченному скакуну, что она чувствовала запах конского пота. Лошадь перебирала ногами слишком близко от ее ног, и Саманта невольно попятилась, но и конь шагнул в ее сторону.

– Остановите его! – испуганно воскликнула Саманта.

– Стойте спокойно, и все будет хорошо, – произнес мужчина тоном констебля, задерживающего попавшегося преступника. Саманта хорошо помнила этот тон. Холодный и неумолимый, наполняющий душу отчаянием.

– Я – мисс Саманта Прендрегаст, новая гувернантка детей полковника Грегори.

Она не стала спрашивать, обитаемы ли эти места – о, нет, Саманта не из тех, кто повторяет собственные ошибки.

Мужчина наконец-то отпустил воротник ее платья.

Вздохнув с облегчением, Саманта расправила юбки.

– Вот так-то лучше. А теперь объясните, кто вы такой, что ездите в темноте по дорогам и хватаете незнакомых девушек за…

Наклонившись, мужчина попытался вырвать ридикюль из рук Саманты.

Но девушка крепко вцепилась в ручку. Мужчина потянул снова.

– Что вы делаете? – воскликнула Саманта. О, она прекрасно понимала, что он делает, просто не могла поверить в то, что это происходит с ней. Стоило ей выехать из Лондона, и вот ее уже пытаются ограбить на проселочной дороге.

Вырвав сумку, мужчина стал быстро вытаскивать ее содержимое. Носовой платок. Ключик от дорожного сундука. Билет на поезд. И весьма скромная сумма денег.

Саманта всегда носила в ридикюле совсем немного, всего несколько фунтов. Большая часть сбережений лежала в специальном кармашке за подвязкой, и если сегодня ей не повезет и этот разбойник догадается о ее тайнике, то рука его вскоре окажется у нее под юбкой.

Но мужчина, к изумлению Саманты, сложил все, что вынул, обратно и протянул девушке ридикюль.

Девушка быстро схватила его, интересуясь про себя, сколько еще сумасшедших бродят ночами по здешним дорогам.

– Почему идете пешком? Что-то случилось с экипажем?

Мужчина отпустил воротник ее платья, но продолжал разговаривать все тем же властным, требовательным тоном.

– В каком-то смысле, – пробормотала Саманта. – Возница из гостиницы Хоксмута выбросил меня и мой дорожный сундук на обочине дороги и вернулся в город.

– Почему?

– Очевидно, его обидели мои слова.

Внимательно оглядев Саманту с ног до головы, незнакомец пробормотал:

– Могу себе представить.

И спрыгнул с лошади.

Саманта была высокой, но он оказался выше – около шести футов двух дюймов. У него была отличная фигура. Многие добиваются этого усердными тренировками, но есть счастливцы, которые рождаются с таким телом, и Саманта готова была поклясться, что перед ней – один из них.

Саманта никогда не чувствовала с такой остротой исходившей от мужчины угрозы. За несколько секунд мысли о маньяках, насилующих и убивающих своих жертв, пронеслись в ее мозгу, и девушка пожалела о том, что не успела освоить несколько простых приемов, помогающих справиться с мужчиной в такой ситуации. С мистером Уордлоу она поступила просто – надавила пальцем на его адамово яблоко, и наглец поспешил ретироваться. Но с этим парнем такое вряд ли сработает.

– Кто вы? – снова спросила Саманта.

Но незнакомец вновь не удостоил ее ответом.

– У вас есть бумаги, подтверждающие, кто вы? – спросил он.

– Письмо от леди Бакнел.

– Покажите его мне.

– Оно осталось в дорожном сундуке.

Саманта солгала и была рада, что ей удалось нарушить хоть как-то планы этого нахала, пугающего по ночам беззащитных женщин на большой дороге.

Мужчина внимательно смотрел на нее, словно пытаясь прочесть ее мысли. Но Саманта знала, что ему это не удастся. Уже окончательно стемнело. Саманте никогда не приходилось видеть такой полной темноты, ведь в городе ее рассеивал свет фонарей. А здесь только звезды призрачно мерцали на высоком черном небе, а рядом возвышалась угрожающая фигура таинственного незнакомца. Саманта невольно поежилась.

– Откуда вы, мисс Прендрегаст? – вдруг спросил мужчина.

– Из Лондона, – ответила Саманта, нервно сжимая тесемки ридикюля.

– Вы никогда не покидали пределов столицы, не правда ли?

– Никогда. – Саманта замерла, с ужасом ожидая от него каких-нибудь ужасных слов о том, что ожидает непрошеных гостей в здешних местах.

Но мужчина лишь рассмеялся.

– Надеюсь, вы первоклассная гувернантка, – сказал он.

– О да, – напряженно произнесла Саманта.

– Хорошо. – Быстро вспрыгнув в седло, он пришпорил лошадь и скрылся в чаще леса.

Саманта смотрела ему вслед, испытывая непонятное облегчение и в то же время изумление. Лишь через несколько минут девушка осознала, что снова осталась одна.

– Подождите! – закричала она. – Вы должны спасти меня!

Ответом ей был лишь затихающий шелест веток, смыкающихся за спиной всадника.

– Но меня могу съесть дикие звери! – прокричала Саманта. – Скажите хотя бы, далеко ли до Сильвермера? Вы, беспринципный негодяй, могли бы дать мне хотя бы палку, чтобы было чем отбиваться от медведей, – сказала она уже тише.

Вряд ли ее слова заставят его вернуться. Она снова осталась одна среди дикой природы, и ей предстоит брести несколько миль до дома, где коровы, возможно, ночуют прямо в хозяйских спальнях, а люди спят на полу. Всхлипнув, Саманта потерла глаза. Затем, гордо расправив плечи, снова тронулась в путь.

В Лондоне, даже на ночных улицах, никогда не бывало так тихо. Время от времени мимо грохотал припозд-нившийся экипаж, или плакали в домах дети, или свет и музыка вырывались из приоткрытой двери какой-нибудь таверны.

Здесь же тишину нарушали лишь время от времени шелест крыльев какой-нибудь птицы, пролетающей над головой, или зловещий шорох в кустах. Саманте казалось, что она все отдала бы сейчас за отчетливый, негромкий звук, способный нарушить эту мертвую тишину. Далеко впереди сверкнула молния, и ушей девушки достиг раскат грома.

– Будь осторожна со своими желаниями, милая, – пробормотала самой себе Саманта, – вот тебе и звук, о котором ты просила.

Она устала так, что каждый шаг был настоящей мукой. Саманта спотыкалась о торчащие из земли кочки, о камни, но даже чудовищная усталость не могла заставить ее пойти по траве, свернув с дороги. Ведь там наверняка водятся змеи. Меж тем молнии сверкали все ближе и ближе, слепили глаза и казались все более угрожающими.

Звук, раздавшийся позади нее на дороге, Саманта сначала приняла за отдаленный раскат грома, потом ей показалось… она боялась поверить своим ушам… звук был похож на… Саманта застыла, пристально вглядываясь в темноту.