Текст книги "Академия Зла, или сын для козла"

Глава четвертая.  А поезд чух-чух-чух!

Глава четвертая.  А поезд чух-чух-чух!

Дьявольский поезд, напоминающий готический собор на колесах, уже был подан.

Каждый вагон украшали жуткие крылатые горгульи в позе «я не просто сижу, я какаю!». Зловещая пасть черепа, внутри которой горело адское пламя, украшала сам черный паровоз.

– Пшшшш! – выпустил клубы ядовитых паров поезд, отгоняя нас подальше.  Он всячески намекал, что никого не хочет видеть в своих мрачных вагонах.

Родительская головная боль уже занимала кроваво-бархатные сидения и корчила родителям рожи сквозь мутноватое стекло. Кто –то из родительских кошмаров умудрился снять штанишки и показать свое истинное лицо с хвостом.

– Талант, – переглянулись родители, будучи несомненно горды! Ведь никто до этого не додумался раньше их маленького нервотрепателя. – Весь в меня!

По одному стеклу уже стекало что-то коричневое. Пакости начались!

– Веди себя ужасно! – кричали родители, усаживая свои головные боли на поезд.  – Но хвост в окно не высовывай!

Мне было страшно отпускать  моего малыша. Чемодан попытался убежать, но я умудрилась ухватить его, протянув по земле. Он рвался, перебирал косолапыми паучьими лапками,  падал. А я целовала сына в макушку, переворачивала его воротник и лохматила волосы.

– Смотри! Вот тебе пакости! Заходишь, сразу кидай дымовую завесу. И пока все кашляют, как перед смертью, выбирай лучшее место! Понял? – вздыхала я, видя краем глаза, как родственники собрались на перроне в полном составе.

– Мам, ты точно со мной не поедешь? – тихо спросил малыш, сжимая мою руку. Он говорил шепотом. В глазах у него стояли слезы.

– Так, слезы вытер и сопли пустил! Мажешь их об сидение и соседей!  – приводила я ребенка я порядок. Даже карманы вывернула наизнанку. И штанину испачкала, чтобы видно было, какой у меня хулиган и сорванец.

– Точно не поедешь? – послышался голосок.

Я смотрела на других родителей. Они  махали своим детям, умиляясь, как быстро летит время. Огромные чемоданы были свалены на перроне. Перед самой отправкой их отнесут в грузовые вагоны.

– Как мама учила сопли мазать? – осматривалась я по сторонам. – Правильно, восьмерочкой!  Рисуем соплей восьмерочки.  И… Чуть не забыла! Обязательно, как сядешь, вытри ноги о сидение напротив. Понял?

– Да, мам, – дрогнул голосок. – А ты будешь мне писать?

– Конечно! Всякий гадости! Каждый день! – обняла я сына, делая вид, что он больно наступил мне на ногу. – Ай! Сынок! Ты что делаешь! Это же мамины новые туфли! Хулиган! Испортил маме дорогие туфли! Ну не ребенок, а исчадье!

Туфли из драконьей кожи на тонкой и острой шпильке я носила уже целую вечность.  Когда я их покупала, мне сказали, что сноса им не будет. И правда! Как прокляли! Как только я их купила, у меня на пять лет закончились деньги!  Поскольку у меня не было денег на новые, я всем рассказывала, как горячо их люблю.

 Я жадно смотрела на то, как мой малыш забирается по крутым и опасным ступенькам поезда и проходит вдоль творящегося безобразия. Визги, вопли, крики и всякие гадости, которые летали по салону, иногда намертво прилипали к стеклам, – ничуть не волновали его.

– Ну как же так! – поджала я губы, показывая на дымовую завесу, спрятанную мамой в левом кармане.  Надо же! Забыл!

Мой сын скромно сел в уголочке возле окошечка, пока на заднем фоне мелькала кавалькада сорвиголов, сносящих все на своем пути. Скромность – это не лучшее украшение для демона. Зато отличное украшение для подарка нелюбимым родственникам.

Пока все демонята сходили с ума, громя вагон, мой скромно рисовал что-то на оконном стекле, изредка поднимая грустные глаза.

На нас уже начинали смотреть косо. И даже посмеиваться.

– Главное, чтобы вагон не взорвал, – громко заметила я, глядя на пальчик, скользящий по стеклу. – Просто я с утра отобрала у него книгу «Как взорвать поезда при помощи магической печати, нарисованной на окне». Надеюсь, что он не все успел запомнить!

Издевательские улыбки тут же померкли.

Невнятный голос произнес на весь вокзал: «Ымым… ссажиры… ом-ном-ном… отходит… через ом-ном-ном! Ммм! Где еще один отвратительно-вкусный пирожок? Куда я его положила?».

Поезд дал низкий гудок, сообщая, что собирается позорно сбежать из этого ада.

Я внимательно следила за родителями. Сейчас поезд сдвинется. И начнется погрузка багажа. Но до этого нужно не упустить момент…

– С багажом все ужасно, – лениво ковылял демон – ревизор по перону. В глазу у него было какое-то стеклышко, которым он внимательно  сканировал каждый чемодан. – Отвратительно… Следующий!

 Я честно предъявила ему наши чемоданы. Один, правда, решил покончить свою чемоданную жизнь, бросившись под поезд. Он рвался, словно конь ретивый, пока я держала его хвостом в надежде, что он устанет раньше, чем я.

– Псссссс! – послышался звук.

 Поезд дернулся. Откуда-то из-под поезда повалил густой и вонючий пар. Он окутал все вокруг. Не было видно ни силуэта поезда, ни вокзала, ни соседей.

Словно по невидимой команде, я выбрасывала ненужные вещи из второго чемодана, забиралась в него,  тут же застегивая молнию магией.

В маленьком смотровом глазке, который я проковыряла все еще виднелся белый туман. В меня снизу уперся флакон шампуня, обещая всю дорогу компенсировать мне годы вынужденного женского одиночества.

Когда белый пар рассеялся, на перроне никого не было.

Только сумки и кучи мусора.

Я почувствовала, как меня закидывают вместе со всеми в грузовой вагон. Стиснув зубы, я поняла, что у нас с шампунем намечаются серьезные отношения на протяжении всего пути. Я даже предложила ему пожениться.

– Ааааа! – беззвучно выдала я, пытаясь повернуться на «девственный бок». Я лежала буквой «зю», сплевывая кисточку хвоста.

– Пыф! – выдавала я, слыша, как поезд начинает медленно трогаться.

Неужели я одна решилась на такой подвиг? Попасть в Академию Зла в багаже собственного ребенка – это настоящее безумие!

 Если честно, то я чувствовала себя немного глупо. А бальзам для волос – брат близнец шампуня намекал, что сделают со мной, если меня поймают. Еще минут десять таких намеков, и я уже буду морально готова понести заслуженное наказание!

– Апхи! –внезапно  послышалось подо мной.

– Шоб ты сдох! – ответил сдавленный женский голос. Послышалась глухая возня.  – Мы дедушку не забыли? Он у нас лучший алхимик!

– Я сам его складывал!  – послышался мужской бас. –  Голову деда я положил в красный чемодан. Там же его ноги.

– А я всегда говорила, что у него ноги от ушей! – послышался старческий, скрипучий голос. – Ой, красивый был при жизни! Просил не воскрешать его до свадьбы внука! Но тут такой повод!

– Руки и нижнюю часть туловища я положил в черный чемодан, – перечислял глава семейства, пока я пыталась не выколоть свой глаз флаконом дурманящих духов: «Кинжалло». Перед ним не устоит ни один мужчина, комар и колорадский жук.

– Я знала, что не надо было за тебя выходить замуж! Ты ни капельки не уважаешь моих предков! Надо же! Сложить руки вместе с задницей!– всхлипнул женский голос.

– А я ему и при жизни говорила, что он рукожоп! – послышался старческий голос.

– А ты все из фамильного склепа достал? – послышался встревоженный голос супруги. – Точно все? Повисла тревожная тишина.

– Там, кажется, мизинчик остался… Отвалился, пока я его вытаскивал! – припоминал супруг.

– Это не мизинчик! – вздохнула бабка. – Ой, этот засранец – насильник… Или как его там….  так тряхнул моей стариной, пока нес, что я молодость раза три вспомнила! А за «мызынчик» не переживай! Он им и при жизни сильно не пользовался. А после смерти тем более! Эх, глаза бы мои его не видели, руки не щупали!

– Глаза! Мне кажется, я забыл глаза! – послышался перепуганный голос главы семейства. – Они могли остаться на столе, в гостиной! Я их в черный футляр положил!  В спешке!

– В черном футляре? – ужаснулась бабка. – Там где таблетки мои лежали! Я же без них не вижу … ничего плохого в том, чтобы поубивать всех вокруг!

– Я положила футляр, – выдохнула супруга.   И  все, вроде бы, успокоились.

– Как хорошо, что нам одним пришла в голову  эта гениальная мысль пробраться в Академию под видом багажа! – не без чувства гордости заметил супруг.

Снова стало тихо.

– Ты что? В этот чемодан положила наш свадебный альбом! Ты же знаешь, у меня аллергия … на… на… АПЧХИ! – на все багажное отделение выдал глава семейства.

– Будьте здоровы! – тут же  послышалось слева от меня. – Не болейте, а сразу умирайте!

– Будьте здоровы, будьте здоровы, – слышались ядовитые голоса, мужские и женские, со всех сторон. Весь грузовой вагон наполнялся голосами.

– Слава Его Величеству! – произнес кто-то, когда гул стал стихать.

– Его Величество – красавчик!  – вздохнул кто-то сверху, кашляя и шмыгая носом.

– Да, да, вы продолжайте! – ехидно заметил голос справа от меня. По всей видимости, он принадлежал мужчине. – Нам очень интересно!

– Все! Я так больше не могу! Ты мне сейчас рога сломаешь! – возмутился  мужик подо мной, но, судя по голосу, даже не далеко, а, скорее, глубоко. Глубоко подо мной.

– Не переживай. Наставлю новые, – ответил женский голос, явно принадлежавший его супруге.

Повисла тишина. Абсолютно весь вагон был забит родителями и родственникам студентов, которым предстояло сразиться за право стать наследником самого могущественного и влиятельного демона.

– Ой, а у меня сверху мужчина? – послышался заитригованныйстарческий, скрипучий женский голос. – Всегда мечтала, чтобы мужчина хоть раз побыл сверху!

– Знаете, я уже мечтаю, чтобы мой муж просто побыл! А сверху или снизу, уже не важно!  – ядовито ответил голос из той же сумки, в которой сидел тот самый «сверху» со своей супругой.

Надо мной послышалось шевеление. Судя по моим подсчетам, я лежала где-то примерно в серединке.

– А долго нам еще ехать? – послышался старческий голос деда откуда-то сверху. – Долго, спрашиваю?

Все промолчали. Никто точно не мог определить, долго или нет.

– А то чую, что не дотерплю! – вздохнул дед. – Надо было сходить на дорожку. Но на дорожку уже кто-то сходил… Ой, точно не дотерплю!

То, что над всеми нами нависла угроза, стало понятно, когда дед мучительно простонал.

– Может, нужно было матом обложить для безопасности? – пошевелились  мои соседи, обсуждая перевозку семейного сервиза.

– Я обложил! Знаешь, чуть не охрип, пока обкладывал! Все слова вспомнил!  – рапортовал глаза семейства, пока я сдувала кисточку с лица.

 Судя по ощущениям в области попы и спины, я участвовала в какой-то дикой, разнузданной оргии, которую затеяли шампунь для выпадения волос и бальзам для блеска лысины.

– Погоди, а это кто? – послышался встревоженный женский голос.  – Кто это? Женщина какая-то? Отвечай! Что за баба сидит в нашем чемодане!

Всем было очень интересно. И мы своим молчанием требовали продолжения.

– Ты что? Взял с собой любовницу? При живой-то жене! Любовницу! В Академию! – взвизгнула жена.  – Да я ей все рога поспиливаю! Да я ей хвост вырву!

– Моя любовница, между прочим, отлично разбирается в ядах! – послышался оправдывающийся мужской голос.

– Добро пожаловать в семью!  – тут изменился голос жены. – Ой! Там, в кармашке конфеты. Протяните ручку. Можете угощаться, девушка! Ужасные конфеты! Просто отвратительные! Мои любимые! Держите конфетку. Эй, козел! Передай конфетку нашей любовнице! А то мало вдруг, она с утра ничего не ела!

– Очень неприятно! – послышался еще один вежливый женский голос.  Кто-то прошуршал оберткой. – Будем знакомы.

– Конечно, конечно! Вы там устраивайтесь! Нам как раз специалист по ядам нужен! – произнесла жена. – Смотри, чтобы НАШЕЙ любовнице не дуло!

Сверху послышался хруст и стон.

– Ай! Мои очки!!! – донесся до меня мужской голос с верхов.

– Кто виноват, что у тебя их два! У всех нормальных людей одно, а у тебя их два! – прошипел женский голос.

– Твари, а мы можем ехать молча? – произнес  мужской суровый голос их чемодана за спиной.

– Не можем! Верхи не могут, низы не хотят, – донесся ответ из глубин багажного ада.

Глава пятая. «Радители» от слова «радость»

Каждый уважающий себя демон  мечтает сделать в своей жизни великую пакость. Или изобрести нечто такое, о чем потом пожалеют миллионы.

Например, пластиковые одноразовые вилочки. Да-да, те самые, которые ломаются под натиском особо упоротой котлеты. Те самые, которые оставляют свои зубчики в котлете. Или унитазы, которые в ответственный момент обдают тебя холодными, внезапными и очень негигиеничными брызгами. На худой конец – пакеты из гипермаркетов, в которые внезапно рвутся, заставляя тебя ползать по асфальту и собирать покупки.

Каждый демон – родитель, отправляя ребенка в Академию Зла, искренне надеется, что именно его чадо станет автором пакета от сока, в котором остается как минимум «невыливаемая и невыпиваемая» четверть.  Или автором спутанных проводов для наушников.

Я была не исключением. И тоже грезила, что мой мальчик пока тихий, тихий, а потом как изобретет что-нибудь эдакое! Так бывает со всеми злыми гениями. Я читала.

– А что? Любовницу можно было брать? – возмутился женский голос с непередаваемыми нотками сожаления. – Надо было брать своих любовников!

– Дорогая моя, – послышался слегка озадаченный голос мужа. – У тебя что? Любовники?!

– Ну вот так всегда, – в женском голосе звучала смертельная обида. – В ты прям, как моя мать! Она мне запрещала заводить кота! А ты запрещаешь заводить любовника!

– А долго еще? – донеслось тревожное сверху. – А то терплю уже сколько!

– Что? Мочи нет? – ехидно заметил кто-то снизу.

– Вот она-то как раз и есть! – огрызнулся кто-то наверху. – И много!

– Он нас не замочит? – спросил подозрительный женский голос справа.

– Вылезу всех замочу! –  рявкнул чей-то дед, пока поезд уносил нас в Академию. Мне было ужасно неудобно.  Бальзам решил, что стандарт его больше не интересует. Он требовал большего. А пока что пытался намекнуть, что на следующем повороте он таки– добьется своего.

– У меня уже все затекло! – простонал мужской голос сверху.

– Я еще даже не начинал! – донесся голос «нетерпеливого старичка». – Ыыыы! Надо было сходить на дорожку!

– Могли бы сделать это на вокзале! – послышался жующий конфеты голос. – Там вход бесплатный!

– Зато выход платный! А дольше трех минут там не смог находится никто! – рявкнул дед сверху, продолжая поскуливать.

Поезд набрал скорость, а я пыталась взять себя в руки. У меня это получилось. В той позе, в которой я лежала, я могла взять уши в ноги и хвост в рот.  Я думала, что дорисовала Камасутру в свои прошлые отношения. Но нет! Сейчас я, видимо, ее переиздаю!

Внезапно откуда-то сбоку послышался протяжный вой.

– Вы что? Собаку с собой взяли? – зашуршали чемоданы по протяжное и унылое: «Ауууууу!».

– Нет, это наш младшенький репетирует! У него по расписанию занятия игре на волынке! – послышался раздраженный ответ. – Три часа подряд!

– Если вы сейчас не заткнете вашу волынку, я достану свою волыну! – зашипел кто-то из моих соседей.

– Мы ее не доставали. Это он пропевает! – огрызнулись в ответ.

Я сморщилась, сплюнув свой затекший хвост, и зажала уши коленями. Не то, чтобы я ничего не слышала. Но хотя бы не так громко.

– Кто проковырял себе глазок! Умоляю, вычислите этот чемодан! – послышался мужской голос.

Потом вой стал хриплым. И под конец вообще прекратился. Воцарилась тишина.

– Ты что? Прямо здесь хочешь? Да? – послышался встревоженный женский голос. – Нас могут услышать!  Прекрати!

– Ничего страшного, занимайтесь! Мы еще советы дадим! С высоты своего опыта!  – послышались зловещие смешки со всех сторон. – Давай, мужик! Поднажми! Слышишь, как она стонет!

– Мы, вообще-то,  собирались обсудить внутренние семейные проблемы! – обиделся женский голос.  – По поводу его зарплаты! Она у него упала!

– Может, она на тебя упала? У моего мужа на меня зарплата регулярно поднимается! – ехидно заметил другой женский голос.  – Как приятно, когда у мужа на тебя поднимается зарплата!

– Ой, не могу-у-у! – послышался голос деда сверху. – Внучок, хана твоим учебникам!

– Он встал! – послышался радостный мужской голос.

– Поздравляем! Это надо отметить! Сейчас найду календарь и отмечу красненьким! Полусладким! – послышался ядовитый голос бабки. – Эх! И почему это меня на вокзале не украли!

– Поезд встал, – гневно оборвали бабку, которая зашевелилась. – Слышите?

– Слышим, – прислушались голоса, тихо шурша по чемоданам. – Встал! Мы приехали? Что? Уже?

Поезд действительно стоял. «Вы прибыли в Академию Зла! Убедительная просьба убрать за собой шелуху от семечек, огрызки и трупы!», – послышался бодрый голос. Детские голоса взорвали перрон. Их было слышно даже здесь.

– Господа и дамы, отцы и мамы! – прокашлялся чей-то отец. – Давайте договоримся! Ни звука! Это понятно? Под угрозой будущее и ваших детей!

– Ну разумеется, конечно, а как иначе? – послышалось со всех сторон.

У демонов  всегда был свой этикет. Весьма гибкий и своеобразный. Не смотря на любовь к пакостям, хамству, грубости и ядовитым подколкам, демоны могли вести себя вполне солидно. Еще ни один смертный не припомнил демона, явившегося ему на зов в грязном костюме и вопросом: «Че надо?». Такое поведение считалось недопустимым и навсегда перечеркнуло бы поток душ, бесконечно поступающих в ад. Поэтому если какой-то демон вдруг чувствовал свою выгоду, то он тут же превращался в то, что люди называют вежливым и приятным человеком.

– Я буду молчать, как могила! – послышался сиплый и скрипучий голос.

– Еще раз! Сейчас у всех нас одна цель – попасть в Академию! – продолжал чей-то отец, пока поезд сипло спускал пар. – Потом – каждый сам за себя!

– Ну, разумеется! Конечно! А как иначе? – снова зашелестели чемоданы.

– Наша задача, господа чемоданы, не вызвать подозрений, – продолжал авторитетным голосом чей-то папаша. – Поэтому! Еще раз повторяю! Что бы ни случилось – молчать!

– Эх, сейчас  я буду «потаскухой»! – мечтательно вздохнула бабка. – Будет меня таскать какой-нибудь мускулистый красаве…

 Внезапно мы почувствовали, как летим вниз!

– Ааааа! – орали чемоданы мужскими голосами.

– Ииии! – визжали чемоданы женскими голосами.

А какая-то маленькая сволочь подавилась своей волынкой.

– Это что еще за?! – послышался голос, когда мы уже нашли точку и почку приземления. Чемоданы тихо кряхтели и охали, постанывали и ругались. – Срочно! Ректора сюда! У нас проникновение!

– Сейчас в тебя будет проникновение, если ты… – выругался кто-то. – Дамы и господа! К бою! Если надо мы будем прорываться в Академию с боем! На счет три! Раз! Два! Три!

Мы выскочили на свет. Если честно, то меня повело в сторону, а я покачнулась. Дикая вялость заставила меня плюхнуться на чемодан. Мамочки! Ик! Ой!

Вокруг меня валялись, сидели и стонали вялые и зеленые тела. На рогах у одного демона болтались розовые женские трусы с летучей мышью. Кто-то был перемазан зельями и хрустел спиной, кто-то выпрямлял хвост. «Моя нога-а-а! Моя рука-а-а!», – ныли вокруг. «Ты мне хвост отсидел!», – всхлипнул женский голос.

– О! Теперь я хоть узнала, что такое оргазм! А то сто лет с тобой живу, а узнала только сейчас! – стонала демоница, распластавшись на брусчатке.

– Это что еще за новости! Что вы тут забыли! – послышался суровый голос. – Его величество прибудет через десять минут!

Мы сощурились на пепельноволосого демона, который уверенным шагом шел в нашу сторону.

– Мы, между прочим, платим за обучение! – послышался голос позади меня. – И имеем право находиться на территории Академии Зла!

– И чем же вы платите? – спросил демон, отряхивая роскошные одеяния. – Обучение в Академии Зла бесплатное!

– Нервами! Родительскими нервами! – заорали возмущенные родители, готовясь к бою. – По законам демонов, раз мы тут, то мы имеем право тут быть!

– Вон отсюда! Вы уже свое отучились! – рявкнул ректор, стоя над нами.

– А ты сейчас свое отработаешь! – прокашлялись мы, вставая и распрямляясь. По правилам обычно в такие момент женщины закатывают истерику, а мужчины рукава, готовясь к драке. Но все произошло в точности наоборот.

– Я не собираюсь вас убивать. И даже собираюсь вас пощадить, – произнес ректор, демонстрируя демонический огонь в руке.  – Кто-то же должен сдавать на ремонт  и давать взятки?

Он хотел еще что-то сказать. Видимо, важное. Но неожиданно был пойман и обездвижен мощным ударом. Такой удар могла нанести только твердая мужская рука. Особенно, если ее держит в руке хрупкая женщина.

– Моя ж ты гадина, – усмехнулась чертова бабушка, сжимая в руке руку своего покойного деда. – Как всегда! С одного удара!

Ректор был связан поясом от халата, стреножен стрингами и временно лишен права голоса благодаря комочку из носочков. Охрана, которая до этого воинственно смотрела на нас, тут же сделала вид, что проверяет, а не шевельнулось ли что-то в кустах? Не крадется ли вражеский лазутчик в Академию Зла, куда вход посторонним воспрещен категорически!

– Наши дети участвуют в отборе! И обязаны присутствовать! – выкатили мы требование. И тут же вкатили ректору чемоданами. – От этого зависит судьба ребенка!

Мы были очень красноречивы. И приводили убедительные доводы. В итоге мы смогли убедить ректора в том, что дети без нас ну никак – мы просто протянули ему души.

Отказаться от взятки он не мог. В этом случае его могли посчитать честным и добросовестным. Что уже являлось позором и оскорблением для любого уважающего себя демона.

А поскольку взятка формально является договором, то ректор, был обязан сделать вид, что согласен на наши условия.

Подсчитывая души, собранные нами по всем закромам, ректор тут же согласился с тем, что наличие родителей в Академии Зла снимет часть обязанностей с преподавателей.

– Через десять минут прибудет Его Величество, – заметил ректор, пересчитывая души и уже понимая, что его обманули минимум на тысячу душ. Но он просил  на  тысячу душ больше, чем собирался изначально. Поэтому в накладе ректор не остался.

– По приказу Его Величества все занятия первокурсников будут проходить здесь! – продолжал ректор, пока мы смотрели на мрачный главный корпус Академии, над которым вращалась огромная багровая воронка. – Мы освободили этот корпус для первокурсников. В нем первокурсники будут жить и учиться. Остальные студенты будут учиться жить в остальных корпусах.  Чтобы не мешаться под рогами.  А я сделаю вид, что вас нет!

– Его Величество прибыл! – послышался крик.